Сергей Белогуров
Вид материала | Рассказ |
- «студия квартал-95», 631.17kb.
- Сергей Мельников: Точность распознавания речи доходит до 90%, 86.38kb.
- Музыкально-исполнительское творчество, 214.16kb.
- 6 июня Калининградскую область посетил министр энергетики РФ сергей Шматко, 2006.92kb.
- Сергей Миронов определил планы на жизнь, 24.06kb.
- Александр Конторович «черные купола», 3987.4kb.
- Сергей Тимофеевич Избранные сочинения/ Аксаков, Сергей Тимофеевич; сост.,вступ, 126.44kb.
- Сергей Анатольевич Батчиков Сергей Георгиевич Кара-Мурза Неолиберальная реформа в России, 1016.62kb.
- Московский государственный институт международных отношений, 1027.57kb.
- Мы сами открыли ворота, мы сами, 807.55kb.
3
Гражданская война 1992-1993 годов разделила Боснию и Герцеговину на две части: Мусульмано-Хорватскую федерацию и Республику Сербскую. Чтобы не допустить возобновления конфликта, в стране находятся многонациональные силы по поддержанию мира — СФОР. Восточная часть Республики Сербской, где стоит российская бригада — своеобразный заповедник, где, вдали от глаз международных наблюдательных организаций, пользуясь попустительством русских, потихоньку накапливает силы сербская армия, активизируют работу сербские националистические партии.
...БТР-ы с белыми надписями «СФОР» движутся по извилистой дороге, петляющей между невысокими, покрытыми лесом горами. Тут и там среди густой зелени мелькают белые домики под красными черепичными крышами. На лужайках пасутся пятнистые коровы. Сотни раз виденная Владимиром картина.
- Полсотни пятый, я полсотни третий! Сразу за развилкой — поворот направо. Идем на 23-й объект. Как меня понял? Прием...
- Я полсотни пятый, вас понял. Прием...
Интересно, а чего мы здесь вообще делаем? Говорим, что помогаем сербам, а у самих народ живет куда хуже. Что-то не видел я в сербских городах голодных стариков, которые просят милостыню. Стратегические интересы на Балканах? Какие, к черту, Балканы, когда у нас Кавказ — пороховая бочка?!
Американцы, те действительно тут работу ведут: деньги вкладывают, налаживают разные проекты. Правда, только для мусульман, ну так это их политика. А мы вошли четыре года назад, встали и до сих пор щеки надуваем: «Балканам — мир, России — слава!» А что дальше? Танки наши алюминиевые, давно в парках травой заросли. Солдатня без боевой подготовки дуреет потихоньку. Вся служба — только на постах наблюдения, да вот, инспекции эти. Сербы, те уже давно смеются, дескать, повезло с союзничками: муслов богатые американцы опекают, хорватов — богатые немцы, а нас — нищие русские. А случись что, — мигом предадут, как уже предали болгары и другая славянская братва... Стоп, кажись приехали...
- Добри дан, Гойко! Принимай гостей.
- Здраво, Володя! Опять приехал мои танки считать?
— Опять, опять... Давай скорее бумаги, у меня еще три объекта.
Для разговоров с Гойко переводчик не нужен, — майор Драгович перед самой войной окончил академию имени Фрунзе в Москве. Командует отдельным танковым батальоном, техника которого сейчас стоит в этих боксах. По штату — пятьдесят один танк. Пятьдесят — в боксах, пятьдесят первый стоит подбитый на вершине горы, в трех километрах отсюда. Гойко как-то со смехом рассказывал, что во время сербского наступления в 93-м году к ним пришли на переговоры мусульмане с просьбой продать один танк. За сто пятьдесят тысяч долларов... Потом этот танк сербы долго не могли сковырнуть с позиции. Странная это была война...
- Володя, слышал последний анекдот? Международный трибунал в Гааге осудил двух военных преступников: сербского четника и хорватского усташа. Обоим дали по десять лет и обязали каждый день кормить дерьмом: сербу, естественно — ведро, а хорвату — ложку. Исполнять приговор поручили русскому и немцу. Через десять лет они встречаются, хорват сербу говорит: «Это был кошмар, проклятый немец каждый день впихивал мне в рот целую ложку дерьма». Серб отвечает: «А я вообще ни разу не попробовал. У русского то ведра не было, то дерьма, то он сам где-то пьяный валялся». Здорово, правда!
- Здорово! Гойко, кстати, а не пересчитать ли нам заново твои «семьдесят двойки»? Что-то давно я в этих боксах не был... И трейлер какой-то странный у ворот появился, раньше его здесь не было.
- Володя, а может... ко мне... в кабинет? Ты совсем промок, ребята твои тоже... Может быть кофе, или ракии?
- Ладно, я пошутил. Все в порядке, как было пятьдесят машин, так и напишем. Ведь пятьдесят?
- Пятьдесят, пятьдесят... Подписывай...
...Вещевой рынок на окраине Биелины — едва ли не самое оживленное место в городе. Здесь российские десантники, пользуясь случаем, обычно закупают мыло, зубную пасту и другие бытовые мелочи, чтобы не переплачивать втридорога в магазинах на территории бригады.
- То-о-варищ гвардии капитан Па-а-хомов! Мы с вами раньше нигде случайно не встре-е-чались?
- Сашка?! Сашка Федоренко, здорово, черт! Ты что здесь делаешь? В гражданке...
- А я здесь, Во-о-лодя, четвертый год жи-и-ву, с тех пор как война закончилась. Же-е-нился вот недавно, ква-а-ртиру в городе купил...
- Так ты правда здесь воевал? А мне Андрюха Остапчук что-то говорил...
- А-а-ндрюха?! Он что, то-о-же здесь?
- Здесь, второй срок уже... А ты-то как сюда попал?
- Да как по-о-пал? Из Афгана — в го-о-спиталь, пи-и-сал рапорт, чтобы остаться в армии, попал в Гайжу-у-най, в учебный центр... А там какая бо-о-евая учеба — траву да заборы красить... Профа-а-нация... Поглядел я на все это дело, плю-ю-нул и уволился. Повоевал в При-и-днестровье, потом — сюда... Не могу я без войны... война, она, сам знаешь, как на-а-рко-тик... Сейчас, вот, хочу в Ко-о-сово поехать... Ты-то сам как? Я смотрю, все еще в ка-а-питанах.
- Да, так уж получилось... Несколько лет назад решили наши отцы-командиры во всех воздушно-десантных дивизиях разведбаты создать. Ну, отбирали, естественно, самых лучших. Я тогда уже капитаном ходил, с ротного шел на замкомбата. Должность в полку сдал, квартиру, приехал в штаб дивизии, а тут новый приказ — расформировать разведбаты. Назад не вернешься — там уже офицер назначен, да и квартира занята. И остались самые лучшие без должностей и жилья. Многие тогда уволились, а я три года взводом прокомандовал.
- Да-а, и не поймешь, то ли сдуру та-а-кое делается, то ли нарочно. И что дальше ду-у-маешь делать?
- Буду увольняться. В гробу я видал такую армию: денег не платят, жилья не
дают, о боевой подготовке вообще забыли... И на войне не лучше... Что в Афгане было, ты помнишь. Так вот то же самое и в Закавказье, и в Чечне — кругом одни подставы. Идешь в бой, а за спиной тебя твои начальники продают. Все скопом. Начиная с Верховного Главнокомандующего...
- Может со мной в Ко-о-сово поедешь? Наши, кто здесь оста-а-лся, собираются.
- Да нет, Саша, не хочу... Навоевался... Сербы тебя также подставят и продадут, как и свои, да ты и сам это понимаешь... Потапов, ну что там, все закупили? Костиков, а ты чего рот раскрыл?! Может быть ты еще в Косово собираешься?! Тебе сейчас, парень, совсем о другом думать надо. Залезай на броню, поехали...
4
На взгляд российского военного, любая американская база скорее похожа на «Луна-парк», чем на нормальный воинский гарнизон. И дело даже не в разноцветных указателях и щитах с гербами и девизами отдельных подразделений и служб. Прежде всего поражает хаотическое перемещение по территории базы множества людей: офицеров, солдат, гражданского персонала, — то, что по святому убеждению российских командиров, в армии просто невозможно. Особенно, если наряду с людьми в форме по дорожками в разное время дня бегают люди в спортивных костюмах, а некоторые даже ездят на велосипедах. Бардак, да и только! Солдат по территории гарнизона может перемещаться только в строю. Строем — на зарядку. Строем — на прием пищи, причем обязательно с песней. Строем — на занятия, и так вплоть до вечерней поверки. Строй — это и семья военнослужащего, и его подразделение, в котором он живет, воюет, а если понадобится, и умирает. Это — одна из основ воспитания воинской дисциплины, и поэтому американские порядки вызывают презрительные усмешки у большинства российских офицеров. «Пендосы», — высокомерно называют они своих американских коллег.
Интересно, вот почему только эти самые «пендосы» строем не ходят, а порядка у них больше, чем у нас, — думал Владимир, сидя на лавочке у столовой и глядя на снующих взад и вперед американцев. Вот, к примеру, идет маленькая черномазая мартышка с нашивками рядового. Росту в ней — метр тридцать пять от силы, однако волочит на плече пулемет М-60. И никогда ей в голову не придет этот пулемет где-нибудь оставить, равно как и снять с себя каску, бронежилет и многочисленные подсумки. Приказ есть приказ! Получи она приказ вырыть танковый окоп — будет рыть всю ночь, пока не сделает. А наш рядовой всю ночь будет думать, как бы этот приказ похерить... Ага, вслед за мартышкой в столовую движется бригадный генерал, — один из заместителей командира дивизии «Север». Тоже в каске и бронежилете, со множеством подсумков, только вместо пулемета — пистолет под мышкой. Приказ не просто существует, он существует для всех: белых и черных, рядовых и генералов! И обедать американский генерал и черномазая мартышка сейчас будут в одной столовой, может быть даже сидя за одним столом...
- Товарищ капитан! Там уже загрузку начинают, надо идти.
- Не спеши, Костиков, самолет большой, места для всех хватит...
- Как же, хватит! Вы, товарищ капитан, еще не видели сколько туда машин понаехало. Сейчас контейнер с «Витинкой» загружают...
— Точно что ли?! Ну вот, опять воды в столовой не будет...
...Минеральную воду под названием «Витинка» российским десантникам стали
бесплатно выдавать в столовой года два спустя после ввода бригады в Боснию. Бери сколько хочешь, ведь в кране водичка паршивая, почистишь ей зубы с полгодика — и хана зубам! А зачастую и краны пересыхают дня на два или на три, тут уж минералкой и умываешься, и даже обтирание после физзарядки делаешь. Вообщем, выручала минералка.
Год назад, как рассказал Владимиру заставший эту водяную эпопею Андрей Остапчук, выдача минералки в столовой сократилась до одной бутылки в руки. Зато ближайшим бортом в Москву ушел объемистый контейнер. Видимо, вода тамошним начальникам пришлась по вкусу, потому что с тех пор такие посылки приобрели регулярный характер, тогда как в бригаде наступили и вовсе безводные дни. «Говорят, теперь «Витинку» даже в Москве в киосках у метро «Сокольники» продают, — сообщил Владимиру всезнающий Остапчук.
...Между тем загрузка «Ила» продолжалась. Американский часовой у шлагбаума и несколько военных полицейских в малиновых беретах не переставали удивляться, глядя на новые и новые коробки «Абсолюта», которые российские десантники сноровисто вносили в самолет. Затем наступила очередь коробок со спортивными велосипедами, по численности не уступавших водочным. Непосвященному могло показаться, что в Москве наступил топливный кризис, и часть населения российской столицы спешно переходит на безмоторный транспорт, а наиболее продвинутые наловчились заливать в бензобаки шведскую водку. Откуда же знать недалеким «пендосам», что бутылка «Абсолюта», приобретенная в шведском батальоне за шесть долларов, в России стоит около двадцати, а велосипед, купленный в Тузле за сто двадцать «зеленых», в Москве пойдет втридорога.
- Товарищ капитан, а помните, как наша рота из Абхазии мандарины отгружала?
- Мандарины? Тебе, Костиков, мандарины почему-то запомнились, а мне вот те две бутыли вина, которые не дошли до Москвы после вашей загрузки. Со мной комбат потом неделю не разговаривал. А ты мандарины вспомнил...
- Ну как, Володя, погрузили? — к шлагбауму подошел подполковник Остапчук.
- Ага, порядок. Ты в кадры-то дозвонился?
— А как же? Кулик сам встречать «борт» будет и передаст кому следует... Вот видишь, Костиков, скольких хлопот нам с капитаном Пахомовым твоя любовь стоит. Тут, братан, кафаном не отделаешься. Гадом будешь, если на свадьбу не позовешь!
5
В кабинете начальника разведки по утрам всегда полно народу. Кроме наших разведчиков здесь сидят американские — три офицера взаимодействия, через которых осуществляются все контакты с командованием дивизии «Север». Из кабинета комбрига возвращается Остапчук.
- Володя, сегодня инспекция отменяется. В одиннадцать прилетает директор Международного центра стратегических исследований господин Джозеф Питер Аллан. В одиннадцать десять — показ техники и вооружения, потом осмотр церкви, и в двенадцать часов разведгруппа на малом плацу работает перед ним показуху. По полной программе. — И, понизив голос, добавляет. — Имей в виду, у комбрига очень серьезные планы насчет этого Джи-Пи.
- А что это за птица?
- Тише, — покосившись на хорошо владеющих русским языком американцев, Остапчук под руку выводит Владимира в коридор. — Этот центр — что-то вроде всемирной массонской ложи для военных. Они вычисляют наиболее перспективных, по их мнению, российских командиров и приглашают к себе на учебу. Ну и обрабатывают там, соответственно...
- Так комбриг же в академию Генштаба собрался?
.— Одно другому не мешает. Они ведь ненадолго, на пару— тройку месяцев приглашают. Его предшественник в прошлом году уже съездил. Так что показуху давай, комбриг сказал, что очень на тебя рассчитывает. Кто командовать будет?
- Сам буду и командовать и участвовать. И со мной девять бойцов. Сценарий обычный: комплекс рукопашного боя, спарринг, разбивание твердых предметов.
- Молодец, ты еще чего-то сам можешь показать. Я уже ничего, наверное, не сумею... Кстати, сегодня вечером Игорь Малахов на день рождения приглашал. Там все наши собираются. С машиной я вопрос решу, в девятнадцать часов выезжаем.
...Как и большинство высокопоставленных зарубежных чиновников, господин Джозеф
Питер Аллан на поверку оказался маленьким лопоухим очкариком с непропорционально большой головой и противными рыбьими глазами. Тем более странно было наблюдать, как суетился перед ним двухметровый комбриг, подробно перечисляя тактико-технические характеристики боевой техники десанта, специально для этого случая извлеченной из парка и надраенной до умопомрачительной чистоты. На малом плацу ожидали разведчики, вооруженные автоматами и штык-ножами.
- Смотрите, парни, даже наш поп сегодня трезвый. И рясу новую надел... гы-гы-гы!
- Данилевский, ты не зубы скаль, а имитацию проверь. Не дай Бог, взрывпакет под ноги этому Аллану влетит.
- Не беспокойтесь, товарищ капитан, у меня все на мази...
- Да, а на 23-е февраля у тебя тоже все на мази было, когда ты французскому генералу брюки прожег?!
- Товарищ капитан, вы только полегче, а то в прошлый раз так меня об асфальт приложили, что еле встал...
- Не развалишься, Алферов... Так, они идут, закончили базар! Музыку давай! Становись! Равняйсь, смирно!...
...Десантуру хлебом не корми — дай шоу устроить, — размышлял Владимир, механически выполняя под ревущий рок-н-рол и грохот взрывпакетов приемы рукопашного боя с оружием. Тут еще места мало, а вот в России, — там целые баталии разыгрывают. Столько бойцов на этом деле калечится, — нет, все равно, на каждый праздник одно и то же... У американцев такого вообще нет, они на нас поглядеть приходят, как на папуасов каких-то... Конец двадцатого века, а тут рукопашный бой, как в дешевом боевике...
Наверное, о том же думал господин Аллан, с непроницаемым лицом наблюдавший российских гладиаторов. Но когда бугай Потапов, раскидав троих противников, с истошным воплем подскочил прямо к нему, и, выхватив из кармана здоровенную жабу, разорвал ее пополам и засунул в рот, выдержка изменила иностранному гостю, и он еле-еле сдержал рвотный позыв.
К счастью, все окончилось благополучно. Показуха удалась. Пострадали только двое: жаба, съеденная Потаповым, и сержант Костиков, рассекший себе лоб, разбивая головой связку черепицы.
...В маленьком процедурном отделении медицинского пункта бригады все сверкает чистотой, ноздри щекочут острые запахи растворов и лекарств.
- Порядок, будешь жить, Костиков, — подполковник медицинской службы наложил последний шов. — Чуб отрастишь и никакого шрама видно не будет. Ирочка, бинтуй. Голова не болит? Не подташнивает?
- Не-е-е... Нормально...
- Правильно, голова у десантника болеть не может... А тебе его надо, Потапов?! Живот прихватило после лягушачьих
лапок? Так я тебе сейчас быстро клизму поставлю! Закрой дверь!
- Товарищ полковник, тут к сержанту Костикову пришли... Долго еще?
- Заканчиваем, закрой дверь.
— Леха, потом поднимайся в верхний кафан...
...Служба в армии, тем более в ВДВ, не предполагает особой сентиментальности. И все
же что-то встало комком в горле у Алексея Костикова, когда он вошел в маленький, тускло освещенный кафан. Никак нельзя было ожидать от такого толстокожего на вид бугая, как Сашка Потапов, проявления столь трогательной заботы о товарище.
- Маринка, ты?! Ты что здесь делаешь? Потап...
- Спокойно, Леха, спокойно. Тебе сейчас вредно волноваться. Сидите, ребята, общайтесь, а я пошел. Мне еще там... надо...
- Ты как сюда попала?!
- Саша привез. Час назад примчался, сказал, что нам с тобой срочно нужно встретиться. А про ранение не сказал... Лешенька, милый, что у тебя с головой?!
- Нормально, Маринка, все нормально! Теперь у нас с тобой все будет хорошо. Комбриг за показуху благодарность объявил, так что теперь я точно остаюсь до ротации...
6
Баня 1 -го парашютно-десантного батальона известна далеко за пределами базового района «Прибой». Здесь топят не соляркой, а березовыми поленьями. Желающих попариться по — настоящему в бригаде хоть пруд пруди, но сегодня замкомбата майор Игорь Малахов собрал только своих — выпускников Рязанского воздушно-десантного училища 87-го года. Диапазон званий приглашенных широк — от капитана до подполковника. Но в бане все равны, тем более, когда парятся однокурсники, прошедшие вместе не одну «горячую точку». За столом, накрытым в просторном предбаннике, разговоры ведутся без недомолвок и околичностей.
- Два часа, два часа у церкви проторчали — лабуду эту слушали, — кипятится командир роты материального обеспечения майор Тарасов, — вот уж, поистине, заставь дурака Богу молиться...
- Это что, — смеется Остапчук, — когда наш бригадир в Иваново служил, там чуть ли не каждый день службу стояли. Две часовни в полках построил. Раньше карьеру на памятниках Ильичу делали, а сейчас на церквях.
- А помнишь тот знаменитый крестный ход, когда Серега Новосельский оперативным дежурным стоял? Срочный звонок из Москвы — Серега бежит бригадиру докладывать, а тот идет за попом, закатив глаза, мелко крестится и Сереге так, вполоборота: «Иди на хер,., помилуй мя, Господи,., иди на хер...».
- Ну что, Володя, решил свой вопрос? — распаренный Малахов, накинув на плечи простыню, подсел за стол, раскупорил банку холодного пива. — Ух, хорошо!
- Вроде бы решил. Комбриг после показухи сказал, что останусь на второй срок. В крайнем случае, на другой должности. Да и Кулик в Москве подстрахует...
- А меня, похоже, ротируют. Для комбата это стало делом принципа...
- Игорь, откуда их всех понабрали?! Почему ни в Афгане, ни в Чечне мы их не встречали?
- Не из войск, это точно... Наш комбат — старший преподаватель кафедры тактики из Рязанского училища. Он живого солдата может лет двадцать назад видел. Командовать не умеет, зато профессиональный интриган — всех офицеров в батальоне между собой стравил...
- Там в училище они все чмошники. Из войск еще лейтенантами поубегали, а как в Боснии баксами запахло, так сразу сюда кинулись...
...Незванный гость, как известно, хуже татарина. Особенно если этот гость — замполит. Несмотря на то, что институт политработников в российской армии упразднили, сменившие их помощники командиров по воспитательной работе тоже не пользуются особой любовью. Поэтому, когда в предбанник один за другим вошли трое изрядно подвыпивших офицеров из отделения воспитательной работы, за столом повисло напряженное молчание.
— Мир дому сему... ик! — вслед за «воспитателями» в предбанник, икая, ввалился настоятель бригадного храма игумен Феодосии. — Ибо сказано в Священном Писании... ик... там, где двое собрались во славие мое... ик... там и я, третий, среди них. О, а вот и пивко холодное!
С появлением в частях российской армии священников произошло нечто необъяснимое. Непримиримые идейные враги, семьдесят с лишним лет бившиеся между собой за право капать на мозги согражданам, — попы и бывшие замполиты неожиданно объединились. Да так крепко, что теперь проповеди в церкви, на которые комбриг неукоснительно загонял весь личный состав, все больше напоминали присно памятные политзанятия, а на занятиях по общественно — государственной подготовке все чаще к месту и не к месту поминали Господа Бога. Вот и сейчас отец Феодосии, освежившись баночкой холодного пива, сел на любимого конька.
- Скажу я вам, товарищи командиры... ик... что сильно меня тревожит в последнее время дисциплина... ик... и нравственность бойцов наших. Узнал я, что боец—десантник... ик... разведчик... жениться хочет на девке публичной... ик... прости меня, Господи...
- Вы, отец Феодосии, лучше вместо пива водички попейте, чтобы не икать за офицерским столом, — Владимир старался говорить как можно сдержаннее, — а что касается бойца моего, то его учить любить Родину не надо. Он в Чечне воевал...
- Ты, капитан, помолчи, когда батюшка говорит, — психолог бригады подполковник Шварц налил и опрокинул в себя стакан водки, смачно захрустел огурцом, — а то ведь решение можно пересмотреть... и по бойцу твоему... и по тебе самому. Вы, разведчики, в последнее время охренели совсем. Захожу в верхний кафан, а там этот самый сержант Костиков со своей проституткой сидит. Я ее выгнать хотел, а он чуть драться со мной не полез...
- Если бы он в драку полез, ты бы здесь уже не сидел, товарищ подполковник. А что касается проституток, то Костиков с ней венчался три дня назад. Стало быть, батюшка, она ему уже наполовину жена. По крайней мере, перед Господом Богом, не так ли?
- Венчались! Без моего дозволения венчались! Охальники! Не позволю!..— мгновенно перестав икать, возопил отец Феодосий.
- Володя, молчи! Молчи, не связывайся, — Андрей Остапчук потащил Владимира из-за стола, — пошли в парилку... Ты что, не знаешь их? Шварц завтра же настучит комбригу, да и поп при случае вложить может.
...Когда через полчаса они вернулись в предбанник, воспитателей за столом уже не было. Только в дальнем углу на лавке храпел пьяный отец Феодосии.
- Ну вы паритесь, мужики! — Игорь наполнил стаканы. — Давайте, догоняйте нас. Сейчас горячее принесут.
- Игорь, а куда эти наши замполиты-политруки подевались?
- В стрипок поехали, куда же еще? Комиссары, они всегда впереди. Хотели с собой этого духовного пастыря прихватить, да он уже нетранспортабелен. Шварц все грозился какую-то Марину трахнуть, говорил, что поможет ей на приданое скопить. Совсем, видать, допился психолог...
- Марину?! Они не в «Уикенд» случайно поехали?
- Да вроде бы. А тебе что за дело?
- Игорь, дай машину. Дай машину срочно! Мой боец на этой самой Марине женится хочет. На полном серьезе. Если он туда приедет — беда будет, он этого Шварца точно грохнет.