Исследования германии и европы в россии: состояние дел, белые пятна, проблемы елена Белокурова

Вид материала

Документы

Содержание Изучение Германии и Европы в России: предмет, состояние, потребности Состояние дел: изучение Германии в рамках различных дисциплин Проблематика фондов: «Европа vs. США» Москва vs. регионы: московская монополия? Общие выводы

Подобный материал:

• Сближение Церквей Евангельских Христиан для дела миссии. Перспектива развития Миссионерского, 2069.6kb.
• Врамках Года Германии в России Министерство Иностранных Дел Германии, Немецкий культурный, 21.46kb.
• «белые пятна», 43.7kb.
• Вольфганг Акунов белые рыцари, 6885.31kb.
• Оцифровка культурного и научного наследия России. Состояние дел, проблемы, перспективы, 294.97kb.
• The Oxford World Macroeconomic Model Обзор, возможности, белые пятна, 59.47kb.
• И. В. Щепелина Научный, 602.07kb.
• Грантовая программа Года Германии в России 2012/2013 Принимаются заявки на участие, 30.86kb.
• -, 400.11kb.
• Мкк, Лекция № лакуны, их виды, способы преодоления, 49.45kb.

ИССЛЕДОВАНИЯ ГЕРМАНИИ И ЕВРОПЫ В РОССИИ: СОСТОЯНИЕ ДЕЛ, БЕЛЫЕ ПЯТНА, ПРОБЛЕМЫ


Елена Белокурова, ассоциированный сотрудник факультета политических наук и социологии Европейского Университета в Санкт-Петербурге, научный сотрудник Центра изучения Германии и Европы в Санкт-Петербурге (e-mail: ZDES@MK9910.spb.edu)

Центр изучения Германии и Европы, еще до момента своего официального открытия очень серьезно подошел к осознанию своих целей и формированию своей концепции. Центр решил избежать тех ошибок, которые часто делаются зарубежными фондами, начинающими свою работу в России: вместо того, чтобы диктовать свои условия, было решено организовать публичное обсуждение концепции, с привлечением как немецких, так и российских ученых и экспертов. Хотя подобные Центры существуют во многих странах мира и уже имеют свои разработанные концепции, в России, где такой Центр открывается впервые, было необходимо определить не только цели, но и состояние дел и потребности в этой сфере.

Публичное обсуждение концепции Центра состоялось 28-29 января в рамках семинара «Смысл и польза изучения Германии и Европы в современной России», в котором приняли участие в целом около 80 человек.

В рамках подготовки к семинару, в ноябре 2001 – январе 2002 года было проведено небольшое исследование, посвященное анализу уже существующих в России публикаций по Германии и проблем, связанных с ее изучением. Цель исследования состояла в том, чтобы представить существующую на сегодняшний день картину исследований Германии в России, определить предметы уже существующих исследований и на этой основе – их потребности и перспективы дальнейших исследований.

В процессе исследования были использованы следующие методы сбора и анализа информации:

• неформализованные интервью с экспертами;
  
• анализ литературы – составление библиографии имеющихся публикаций по российским исследованиям Германии. При включении той или иной публикации в библиографию использовались следующие формальные критерии:
  

1. исследование должно было быть выполнено российским(и) ученым(и),
   
2. публикация действительно должна представлять результаты проведенного исследования, как минимум с элементами анализа собранных эмпирических данных.
   

Главное внимание концентрировалось на общедоступных изданиях с большим тиражом, то есть в основном – на общероссийских периодических изданиях. Между тем, в процессе работы были куплены недавние издания или получены от авторов монографии, посвященные исследованиям Германии и Европы. Проблема поиска подобных монографий заключается в том, что большинство из них не продается, либо поскольку они уже были распроданы, либо по причине финансирования их издания зарубежными фондами и существующим при этом условии невозможности продажи. Их присутствие в библиографии поэтому, скорее, случайно, оно не подчинено какому-то конкретному принципу. В этом смысле библиография не могла быть полной, в связи с ограниченным временем поиска и труднодоступностью таких изданий. По этой же причине не было проведено серьезного поиска соответствующих публикаций в интернете, поскольку это могло бы стать дополнительной исследовательской задачей. Несмотря на все эти ограничения, задачу составления библиографии на этом этапе можно считать выполненной, поскольку в ней представлены основные общедоступные публикации по исследованиям Германии и Европы.

Ниже представлены основные результаты исследования.
^

Изучение Германии и Европы в России: предмет, состояние, потребности

• Международные отношения vs. «европейские исследования»
  

В целом, в российской литературе наибольшее внимание уделяется проблемам взаимоотношений России с Германией и Европейским Союзом, но исследования в этой сфере сконцентрированы на внешнеполитических (и почти исключительно в контексте отношений с Россией), а не на внутриполитических проблемах немецкого общества. В этом случае изучение проходит в рамках дисциплины «международные отношения» и подчинено ее парадигмам и методам. В российской науке существует довольно четкое разделение между дисциплинами политологии, экономики и истории, с одной стороны, и международных отношений, с другой, с соответствующим разделением предметных областей и методов исследования. В сфере международных отношений исследователи концентрируют свое внимание почти исключительно на проблематике внешней политики государств или международных институтов, зачастую вообще не касаясь внутриполитических корней того или иного курса. Такие исследования не рассматриваются в данном обзоре, прежде всего поскольку не подразумевают содержательного исследования немецкого и европейского общества.

Хотя внешняя политика становится, в первую очередь, предметом анализа специалистов в области международных отношений, актуальность для России изучения внутренних причин внешней политики Германии ставит этот вопрос на повестку дня и перед политологами-германистами. На грани между политологией и международными отношениями появились работы, освещающие проблематику отношений Германии к России. В качестве примеров можно назвать работы «международника» из Дипломатической академии В. Маркова, политологов Кирилла Вяткина и Светланы Погорельской. Несмотря на сходные темы, их подходы к рассмотрению проблемы различаются. Так, основным тезисом В. Маркова является противоречивость германских интересов в отношении Российской Федерации. С одной стороны, Германия заинтересована в обеспечении политической и экономической стабильности России. С другой стороны, «в руководящих кругах ФРГ отмечается стремление свести роль нашей страны до уровня второстепенного государства, чтобы устранить возможность возникновения в ее лице сильного конкурента, способного оказывать противодействие германской экспансии в восточном направлении».¹ Кирилл Вяткин при рассмотрении той же проблематики основное внимание уделяет специфике и уникальности германской «восточной политики», из подробного анализа итогов которой делаются выводы о противоречивых перспективах дальнейших взаимоотношений между ФРГ и РФ.² Еще ближе к внутриполитической проблематике подходит Светлана Погорельская, говоря о внешней политике Германии и различая две ее идентичности – так называемую «Боннскую» и «Берлинскую республику». Первая характеризовалась, в первую очередь, связанным с послевоенным ощущением ущербности национального достоинства стремлением к объединению в Европе и желанием раствориться в ней. Идентичность «Берлинской республики» формируется в последние годы и является проявлением нового формирования единой нации, усилением национального достоинства, о чем свидетельствует участие Германии в военных действиях во время Балканского кризиса и даже невозможное ранее одобрение населением военных действий.³

Особенно большое внимание уделяется исследованиям взаимоотношений между Россией и Европейским Союзом, что вполне объяснимо учитывая возрастающую интеграцию Европы и актуальность этой проблематики. Некоторые публикации в этой сфере представлены в библиографии, однако их анализ выходит за рамки данного исследования. Очень редко, но существуют исследования немецкой политики внутри Европы.⁴

^

Состояние дел: изучение Германии в рамках различных дисциплин

Исследования внутренних процессов Германии, однако, распылены как по отдельным дисциплинам, так и институционально – по отдельным специалистам, проектам, институтам.

Особенно популярна тема изучения Германии в рамках экономической дисциплины, где наиболее распространенными темами являются экономическая политика, социальное рыночное хозяйство, в последнее время – актуальные реформы, например, пенсионная реформа.⁵ При этом существуют как актуальные исследования состояния немецкой экономики⁶, так и в целом характеристика механизмов экономической политики Германии. В монографии коллектива экономистов речь идет не только о различных аспектах государственного регулирования экономики Германии, но и предпринимается попытка сопоставления этого опыта с опытом российских реформ. Акцент делается, поэтому на таких вопросах, как денежно-кредитная политика и роль Центрального Банка, структурная и социальная политика. Исходя из германского опыта регулирования экономики, в заключении делаются выводы о необходимости применения немецкого опыта и дискуссии в процессе проведения экономических реформ в России.⁷ Особый интерес у российских экономистов вызывают принципы присущей Германии экономики «социального рыночного хозяйства». Этой теме посвящено несколько переведенных на русский язык работ Л. Эрхарта, В. Ойкена и Г. Лембруха и анализа германской модели со стороны российских ученых. Большинство из них обращаются к истории послевоенных экономических реформ в Германии, к концептуальным основам немецкой модели, социальной значимости подобной экономической политики, а также конкретным механизмам регулирования экономики и моделям построения социальной политики. При этом внимание уделялось и идейным и теоретическим истокам модели «социального рыночного хозяйства», и основным принципам его функционирования, и проблемам, с которыми столкнулась германская модель при объединении Германии и либерализации глобальной экономики.⁸

В рамках политической науки основными темами в области изучения Германии являются, в первую очередь, актуальные для России проблемы, особенно федерализм.⁹ При этом особенно актуален анализ экономических проблем организации разных уровней власти.¹⁰ В последние годы в связи с реформой местного самоуправления в России актуальность приобрели и исследования системы местного самоуправления в Германии.¹¹ Другой традиционной для сравнительных политологических исследований темой российских ученых являются политические партии¹² и близкая к российской избирательная система.¹³ Среди политических партий особенное внимание уделяется СДПГ, что связано как с еще сохраняющейся памятью об интересе к социал-демократическим идеям со стороны советской общественной науки, так и с победой СДПГ на выборах в бундестаг в 1998 году.¹⁴ При этом лишь одно исследование было посвящено консервативному крылу партийного спектра политических партий Германии.¹⁵ Другими актуальными для России темами являются исследования социальной политики и деятельности благотворительных фондов и общественных организаций в Германии.¹⁶

Особое внимание представители всех социальных дисциплин (экономики, политологии, социологии, истории) уделяли проблематике объединения Германии. Всестороннему междисциплинарному изучению этих изменений были посвящены несколько больших коллективных монографий различных исследовательских институтов. Прежде всего, необходимо назвать реферативные сборники ИНИОН, в которые включены переводы речей 1989-1990 годов основных политиков Германии (Г. Коля, В. Брандта, Р. Дарендорфа, О. Лафонтена и т.д.) по вопросам объединения, его своевременности и международном и историческом значении.¹⁷ Отдельно освещались экономические проблемы объединения¹⁸, предпринимались попытки определения отношений объединенной Германии с разными странами (ЕС, США, Польшей, Центральной Азией и Китаем)¹⁹. Два междисциплинарных сборника, посвященных рефлексии проблем объединения Германии спустя 8-10 лет, особенно интересны.²⁰ Этой проблематике были посвящены также несколько отдельных работ разной направленности.²¹


Для полной характеристики состояния российских исследований Германии, необходимо, однако, еще и определить факторы, обуславливающие выбор того или иного предмета и области исследований. Почему ученые делали предметом своего изучения Германию и именно те объекты, которые были описаны выше? Помимо личностных склонностей, которые остаются за скобками данного анализа, выделяется несколько ответов на этот вопрос, представляющих из себя структурные факторы исследовательской работы в сегодняшней России в целом и по отношению к изучению Германии, в частности.

• ^ Проблематика фондов: «Европа vs. США»
  

Недостаточность финансовых ресурсов и сокращение государственного финансирования науки является одним из основных структурных условий научной деятельности в России в 1990-е годы.²² По сравнению с естественными и техническими науками, однако, в области социальных наук ситуация не так катастрофична. Прежде всего, это связано с деятельностью на территории России западных фондов и программ, поощряющих социальные исследования. Например, в 1993 году в развитие российской науки было вложено примерно 200-300 млн. долларов иностранных средств²³, что превысило расходы на эти цели из российского бюджета.²⁴ Хотя многие в России критиковали и настороженно относились к деятельности зарубежных фондов, особенно в начале 1990-х годов, уже по результатам проведенного в 1995 году исследования 66% ученых видели в стипендиях существенную добавку к своим доходам, 49% констатировали позитивное воздействие на количество и 35% - на качество исследовательских проектов. Половина из них (52%) подчеркнула значение иностранного финансирования для выполнения новых исследовательских программ. При этом мотивы международных спонсоров 40% респондентов видели в том, чтобы получить дешевый доступ к результатам российских исследований (спонсоры как “вампиры”), и 14% рассматривали их как попытку препятствовать выезду российских исследователей за границу, чтобы не усиливать конкуренцию на международном научном рынке.²⁵ Так или иначе, политика фондов в определенной степени влияла на выбор тем и методов исследований в области социальных наук. В большинстве случаев, они финансировали исследования, связанные с проблематикой становления демократической системы в России, при этом пытаясь привнести опыт своих стран в российские реформы.

Поскольку основная доля зарубежного финансирования российской науки в 1990-е годы приходилась на американские организации и фонды, они и задавали тон социальных исследований. Так, в качестве наиболее активных и известных в России можно назвать Институт «Открытое общество», Фонд Форда, Фонд «Евразия», Фонд МакАртуров и т.д. Отсутствие активной работы частных европейских фондов (которые в целом не играют настолько важной роли в финансировании науки в Европе, как в США) привело к доминированию на этом поле американских фондов. Более бюрократически организованные европейские правительственные фонды не могли противостоять американскому влиянию. Более того, принадлежащие к разным европейским странам, они находились в некоторой степени конкуренции и по отношению друг к другу.

Среди германских фондов в России наиболее активную работу проводила ДААД, стимулируя интерес к Германии среди студентов и молодых исследователей. Трудно оценить, насколько продуктивной оказалась ее деятельность, поскольку пока рано судить о результатах научной деятельности ее стипендиатов. Для состоявшихся ученых важными были такие источники поощрения исследований Германии, как политические фонды (Фонд Конрада Аденауэра, Фонд Фридриха Эберта, Фонд Фридриха Науманна, Фонд Генриха Белля). Их деятельность была направлена, прежде всего, на проведение конференций, создание сети исследователей и поощрение их работы. В этом смысле они сыграли важную роль, но не столько в стимулировании интереса новых исследователей к Германии, сколько в поддержании уже состоявшихся ученых. Они не только финансируют исследования и стажировки российских исследователей в Германии, но по большей части пытаются донести немецкий опыт до российских экспертов и политиков. С этой целью они проводят конференции, семинары, круглые столы экспертов и политиков с участием немецких специалистов и политиков, организуют взаимные визиты и публикации исследований российских и немецких авторов. Таким образом, деятельность этих фондов чрезвычайно важна для поддержания сети экспертов и специалистов по Германии, но не они определяют интерес российских исследователей к ней. И, хотя они косвенным образом влияют на выбор российскими учеными тем для исследований в Германии, они не являются в этом смысле главным фактором.

• «Проблематика институтов»: роль исследовательских институтов
  

Другим ответом на вопрос о причинах интереса российских ученых к Германии и выбора ими тем исследований может послужить версия об унаследованном советском институциональном устройстве научных исследований. Она состоит, прежде всего, в разделении труда между учебным процессом (в вузах) и исследованиями (в институтах РАН). В большинстве своем эти традиционные учреждения характеризуются довольно медленными изменениями, преимущественно через долгосрочную смену поколений ученых. В большинстве вузов до сих пор ведется очень незначительная исследовательская работа. Тем не менее, в институтах РАН через десять лет можно говорить о значительной их трансформации, особенно ощутимой в Москве и Санкт-Петербурге. Работа этих институтов стала более гибкой: ученые не проводят все свое время в институтах, а работают самостоятельно, при этом не только в этих институтах, но и одновременно преподают в вузах, самостоятельно сотрудничают с иностранными партнерами, участвуют во многих проектах, получают отдельные гранты. В отличие от советского периода, теперь не столько институт «делает» специалистов и стимулирует выбор области исследований, а специалисты «делают» институт. Наука в России, как и вообще в мире, стала более индивидуальной.

Не исключением в этом смысле стало и изучение ЕС и Германии. Несмотря на то, что первоначально институты РАН задавали тон исследованиям по профилю, теперь они зачастую представляют собой лишь «крышу» для самостоятельной научной работы отдельных специалистов. В советский период исследователи Германии концентрировались в крупнейших институтах, как, например, ИМЭМО, где отдел Западной Европы насчитывал 50 сотрудников, из них 7 работали в секторе ФРГ. Теперь исследователи рассеяны по отдельным институтам. Отчасти это связано с выделением из ИМЭМО в 1987 году Института Европы, который стал важным центром изучения европейского опыта, в том числе германского. Сейчас в нем существует Центр германских исследований, который насчитывает четыре постоянных штатных сотрудника, экономистов и политологов.

С другой стороны, интерес к Германии теперь мог удовлетворяться не только «проверенными» международниками-сотрудниками профильных институтов, но и многими представителями других дисциплин. Таким образом, исследователи Германии работают теперь в разных учреждениях: хотя важнейшими центрами в этой области остаются Институт Европы (где создан Центр германских исследований), ИМЭМО (Центр европейских исследований), другие занимающиеся исследованиями Германии «по определению» Дипломатическая академия, МГИМО, исследователи Германии работают и в Институте сравнительной политологии РАН (бывший институт исследований рабочего движения), РГГУ, МГУ и других академических учреждениях.

Помимо государственных, с начала 1990-х годов начали активно создаваться частные научные учреждения. Они представляют собой так называемые “аналитические центры” при государственных органах или частные исследовательские центры, существующие, прежде всего, за счет западного финансирования. Из частных исследовательских институтов, которые сотнями появлялись с конца 80-х годов, выжили относительно немногие. Они работают частично как brain trusts политиков и политических объединений или финансируются через коммерческие заказные исследования для иностранных инвесторов, банков, страховых или торговых компаний. Поскольку тематику исследований в таких центрах определяют заказчики (политические и коммерческие структуры), то изучение Германии появляется в них постольку, поскольку ее опыт становится актуальным или очевидно необходимым заказчику. Существующие на западном финансировании центры более заинтересованы в изучении Германии, поскольку это открывает для них дальнейшие возможности получения финансирования, развития и поддержания сотрудничества с немецкими партнерами.

• «Наука vs. практика»: политическая востребованность исследований Германии
  

Как показал анализ исследуемых в России на материалах Германии тем, а также выводы о небольшой роли политики фондов и институтов в этом аспекте, ответ на вопрос о причинах интереса к тому или иному исследовательскому полю связан с востребованностью исследований Германии со стороны российской политической практики.

Многие российские ученые в области социальных наук сами являются деятелями российской трансформации; ориентированное на консалтинг политическое направление для многих из них конституирующее. Решения отдельных исследователей в пользу того или иного теоретического направления являются поэтому во многом и политическими решениями - история постсоветских социальных наук является составной частью политических дискуссий. Поскольку переломы начала 90-х годов были намеренным проектом реформ в направлении рыночной экономики и демократии, теории “западного” происхождения попали в центр интересов многих российских ученых.

В этом аспекте отразилась важная в данном случае теоретико-концептуальная переориентация социальных исследований после краха социализма и его идеологических основ, которая привела к плюрализации теорий и подходов к проблемам. В ней можно выделить два доминирующих течения, которые актуализируют историческое противостояние между “западниками” и “славянофилами” внутри российской интеллигенции. С одной стороны, можно заметить сильную ориентацию на англо-американскую научную традицию, так что развитие российских социальных наук продолжает протекать как “периферийная научная культура”.²⁶ В столичных научных центрах России принятие международного научного дискурса все больше является стандартной предпосылкой претендующих на успех исследований в области социальных наук.

С другой стороны, существенная часть российских исследователей обращается и к позициям специфического “русского” понимания науки. Так, производятся попытки основать самостоятельную дисциплину на основе “российской исторической политологии”, которая постулирует русский особый путь и “западные” концепции, отвергает как нерелевантные для интерпретации (прошлого, современного и будущего) русского общества²⁷. “Почвенническая” традиция российской социальной науки ориентирована не эмпирико-аналитически, она развивает историко-философские “спекулятивные” модели.²⁸

Таким образом, характерное для России 90-х годов политическое противостояние между “либералами” и “антилибералами” нашло свое отражение в сообществе ученых. То, что могло бы показаться конкуренцией теорий, концепций и открытий, оказывается на основе политических предпочтений российских ученых зачастую мировоззренческим противостоянием. Оно институционализируется через связь своих представителей с исследовательскими учреждениями и журналами.²⁹ В этом смысле изучением Германии заведомо занимаются «западники», при этом они подчинены так называемому «политическому запросу», то есть выбирают свои темы в зависимости от их актуальности для проведения российских реформ. Неслучайно в большинстве своем исследователи концентрируют свое внимание на изучении германского опыта федерализма и местного самоуправления, межбюджетных отношений, актуального политического развития, социальной политики и экономических реформ, трансформации в Восточной Германии. При этом в подавляющей части статей присутствует именно такое обоснование: это необходимо знать, необходимо осознавать преимущества и недостатки германских моделей политики и экономики с целью более эффективного проведения собственных российских реформ.

Востребованность германского опыта выражается не только в научных публикациях, но и в интересе со стороны действующих политиков. Большинство московских специалистов по Германии отмечают их интерес к подобной тематике. На практике это выражается в проведении различными государственными и политическими структурами открытых и закрытых семинаров и консультаций с привлечением специалистов. При этом на протяжении 1990-х годов интерес к германскому и европейскому опыту менялся. Он был сильным, но мало практичным и реализуемым в начале 1990-х, когда на поле политического и экономического консультирования российской политики явно доминировали американские консультанты. В середине 1990-х, вследствие торможения процесса реформ, интерес к западноевропейскому опыту не проявлялся. Во время короткого премьерства Е. Примакова, бывшего министра иностранных дел, а ранее – директора МИЭМО, специалисты по Германии, наряду с другими, активно привлекались к выработке политических решений. Сейчас ситуация не совсем определена. С одной стороны, интерес правительства Путина к экспертизе реформ очевиден, с другой стороны – по словам одного из экспертов – правительство предпочитает размещать свои исследовательские заказы не в государственных, а частных структурах, где практически нет специалистов по Германии.

Главной причиной выбора тем и исследовательского интереса к Германии, однако, до сих пор остается актуальность того или иного аспекта экономики и политики для российской действительности и реформ. Большинство авторов при постановке своего исследовательского вопроса исходят из необходимости перенимания германского опыта. При этом речь не идет о простом переносе германских институтов на российскую почву – главным становится донесение до коллег и действующих политиков тех элементов опыта, которые могли бы быть полезны при решении российских проблем. Именно поэтому основными объектами исследований становятся проблемы федерализма, местного самоуправления, экономических и социальных реформ.

• ^ Москва vs. регионы: московская монополия?
  

Следствием и одним из свидетельств необходимости востребованности со стороны практики исследований Германии является тот факт, что за пределами Москвы практически отсутствуют специалисты по Германии. Это связано, помимо прочего, и с общими проблемами российской науки.³⁰ Во-первых, не вынесла развала государственно-социалистической системы централизованная инфраструктура научной коммуникации. Так, доступ к информации об отечественных и иностранных новых публикациях, а также к иностранной литературе, очень ограничен. Библиотеки в вузах и исследовательских институтах оснащены крайне скудно; потребительская сеть научной литературы фрагментирована. Использование новых средств информации для ученых, особенно в провинции, также невозможно или весьма ограничено. Коммуникация российских ученых между собой развита очень слабо и часто ограничена маленькими дискуссионными кружками. Существует мало специализированных журналов.

Во-вторых, доступ к информации и исследованиям зарубежного опыта, в первую очередь, германского, в огромной степени осложняется широко распространенным незнанием иностранных языков. Лишь совсем немного российских ученых в вузах и университетах страны (за исключением Москвы и Санкт-Петербурга) владеют иностранными языками в достаточном объеме. Хотя эта доля растет среди студентов и молодых ученых, барьеры перед изучением европейского опыта и иностранной литературы на языке подлинника остаются очень высокими. В еще большей степени, чем английского, это касается немецкого языка, и в перспективе эта ситуация едва ли не будет существенно улучшена.

С середины 90-х годов проявляется, в то же время, тенденция к возрождению научной инфраструктуры, особенно благодаря проведению всероссийских и международных конференций, семинаров, деятельности отраслевых научных ассоциаций и журналов. Кроме того, десяткам российских молодых ученых удавалось участвовать в дискуссиях по западной социальной науке, публиковаться в специальных изданиях. Это финансировалось, прежде всего, в рамках программ стипендий и сотрудничества иностранных государственных и частных спонсоров. Это сделало возможным также частное приобретение международной специальной литературы, пополнение фондов научных библиотек в России.

В-третьих, региональные исследователи имеют весьма ограниченный, непривилегированный доступ к персональным и финансовым ресурсам.³¹ Получение доступа к информации о Германии путем стажировок или чтения соответствующей литературы предполагает знание языков, наличие контактов с иностранными научными фондами, средства к покупке литературы. Интеграция в этот процесс удается поэтому, прежде всего, более молодым, мобильным, занятым в метрополиях российским коллегам. Этому есть уже несколько примеров: защищенные диссертации³² или публикации. К тому же, исследователи пытаются привлекать немецкий опыт для разработки своих тем.³³ Однако, по данным журнала «Современная Европа» из 47 диссертаций, защищенных в России по европейской тематике в 1997-2000 годах, 37 были защищены в Москве, 5 – в Санкт-Петербурге, по одной – в Нижнем Новгороде, Краснодаре, Екатеринбурге и Ярославле.³⁴

• «Образование» vs. «наука»: разделение или пересечение?
  

Следствием ограниченности рынка исследований Германии является и их недопредставленность в учебном процессе. Кроме уже указанных проблем московской монополии в изучении Германии, для большинства региональных вузов пока еще остается актуальной проблема, связанная с наследованием политологами и социологами кафедр и факультетов, в советское время приспособленных к опосредованию марксистско-ленинской идеологии/истории КПСС. Большинство преподавателей происходят из системы советского “обществоведения”, и их средний возраст составляет 60 лет. Учебные планы зачастую формально приспосабливаются под новое содержание, без отказа от пришедшей из “научного коммунизма” претензии на “всеобщую теорию”, которая системно структурирована и канонизирована предписанным государством стандартом. Между тем, появляются курсы, направленные на изучение зарубежного опыта, причем не только американского, но и европейского, то есть германского в том числе.

Образовательные институты, в которых читаются специальные курсы по исследованиям Германии, также разделяются на те, в которых германская политика и экономика читаются «по определению», и те, которые вводят такие курсы по собственной инициативе. Нельзя недооценивать первую группу, которая хотя и относится, скорее, к категории или международных отношений или страноведения, но для которой, например, уже появился учебник по страноведению в отношении Германии.³⁵ Для второй группы случаев нужно каждый раз искать особое объяснение и обоснование, поскольку они являются явными исключениями, как, например, факультет социологии Санкт-Петербургского Государственного Университета, где такие программы появляются благодаря долголетнему сотрудничеству с Университетом Билефельда. Однако поскольку это все же, скорее, исключение, чем правило, то в этом направлении очевиден широкий фронт работ.


^ Общие выводы


Исследование показало, что сеть исследователей, которые занимаются изучением Германии, практически ограничена Москвой, где за последнее десятилетие сложилась достаточно стабильная неформальная сеть исследователей. Несмотря на то, что специалисты по Германии принадлежат к разным институтам и дисциплинам, вследствие ограниченности их числа стало возможным отсутствие конкуренции и неформальное разделение труда. Хотя некоторые отдельные исследователи не включены в эту сеть, основные центры связаны друг с другом и реализуют проекты совместно.

Подход, с которым большинство российских исследователей подходят к изучению Германии, обосновывается необходимостью заимствования опыта успешной германской экономики и политики, следствием чего является выбор актуальных для российской действительности объектов исследований. Хотя факторы целенаправленной политики фондов и принадлежность институтов играют определенную роль в стимулировании интереса к Германии и отдельным аспектам ее политики и экономики, главным все же остается востребованность германского опыта для политической практики в России. Вопросы о включенности российских исследователей в германскую и европейскую дискуссию по этой проблематике пока не поднимаются, а немногочисленные попытки сравнения пока остаются на периферии литературы о Германии. Именно поэтому работа в этом направлении может быть весьма полезной, если она поставит по-новому исследовательские вопросы.