I. формирование многопартийной системы глава I политическое пробуждение россии на рубеже ХIХ – ХХ веков

Вид материала

Документы

Содержание Национальные партии социалистической ориентации Польша, Прибалтика, Финляндия

Подобный материал:

• Темы рефератов особенности экономической модернизации России в конце хiх-начале, 19.92kb.
• «Столыпин: личность и государственный деятель», 222.72kb.
• Задачи урока: Обучающая: в ходе урока: а охарактеризовать международное и внутреннее, 132.77kb.
• Лекция 4 Философское пробуждение, 456.13kb.
• Урок в теме: «Россия на рубеже XIX-XX веков», 69.29kb.
• На рубеже ХIХ-ХХ веков, 809.25kb.
• Мы живём на рубеже двух веков, 258.37kb.
• I. Социально-экономическое и политическое развитие колоний в XVII и первой половине, 384.1kb.
• Литература    , 240.8kb.
• Обретает особое звучание. Ведь поэт жил на рубеже веков, о себе и своих современниках, 34.11kb.

[c.275]

Казахстан. Средняя Азия

Процесс партийного строительства в Казахстане начался только в период революции 1905-1907 гг., когда в Уральске в 1905 г. по инициативе рада либерально настроенных деятелей казахского национального движения – А.Букейханова, М.Дулатова, Б.Каратаева Ж.Сейдалина, Б.Сыртанова, М.Тынышпаева – была предпринята попытка создать филиал Конституционно-демократической партии России. По традиции важнейшее решение в жизни казахов должен был принять съезд представителей казахского народа. Но т.к. на съезде в Уральске не было выработано общей позиции по созданию отделения КДП, предложение об этом не прошло. После революции 1905-1907 гг. процесс формирования либерально-национального движения в Казахстане был заморожен. Только после февраля 1917 г. когда в Казахстане стало набирать силу национальное движение, вопрос о созданий партии всего казахского народа встал на повестку дня. За такой всеказахский мотив в формировании партии говорит и название предполагаемой партии Алаш (имя мифического предка казахов, символ государственности). Решение о создании партии, которая защищала бы интересы всех казахов, как и в 1905 г., должен был принять Всеказахский съезд. 21-26 июля 1917 г. он состоялся в Оренбурге и принял решение оформиться в самостоятельную политическую партию, которая выражала бы интересы всех казахов, поручив подготовку программно-организационных документов группе деятелей: А. Букейханову, М. Дувлатову, Г. Гумарову, А. Байтурсынову, Г. Жундибаеву, А. Биримжанову.

21 ноября 1917 г. указанная группа опубликовала в газете “Казах” проект программы.

II общеказахский съезд, состоявшийся 5-13 декабря, к вопросу о создании партии не возвращался, сосредоточив свою работу на проблемах государственного строительства. Съезд провозгласил образование казахской территориально-национальной автономии с названием Алаш. Есть основание считать, что после февраля 1917 г. в Казахстане была создана национально-территориальная автономия Алаш, а не партия Алаш. Видимо, политическая обстановка того времени настоятельно требовала в первую очередь становления национальных институтов государства, которые обогнали в своем развитии процесс формирования политической партии.

В Средней Азии процесс формирования политических партий начался после революции 1905-1907 гг. на основе общественного и культурно-просветительного движения джадидизма. В работах одного из теоретиков джадидизма И. Гаспринского выдвигались три основных проблемы, которые необходимо было решить движению: во-первых, модернизировать мусульманские общины через реформы и просвещение; во-вторых, достичь духовного и политического единения мусульман Российской империи; в-третьих, выработать формы взаимодействия русских мусульман с Западом. Джадидизм поставил перед собой задачу преодоления культурной отсталости российских мусульман. Одновременно движение старалось нащупать пути интеграции [c.276] традиционного мусульманского общества в индустриальный, капиталистический мир.

Джадидизм как движение не имел в России единого центра и был наднациональным движением.

К началу XX в, джадидизм как движение приобрел политическое влияние в Средней Азии, прежде всего в областях, населенных узбеками. Центрами джадидизма стали Ташкент, а также Бухарский эмират и Хивинское ханство. В 1905-1907 гг. в Хивинском ханстве возникло движение младохивинцев. Стоя на позициях джадидизма, они требовали проведения реформ в ханстве. Однако только после февральской революции им удалось заставить хана издать манифест, провозгласивший частичные реформы. В Бухарском эмирате в 1916 г. джадиды объединились в движение младобухарцев. В 1918 г. они попытались совершить в эмирате государственный переворот, но были разгромлены, их организации распались. Одновременно внутри обеих организаций происходил процесс размежевания на левое и правое крыло, еще более ускоренный внешними событиями – октябрьской революцией и установлением советской власти в Узбекистане. В 1920 г. левое крыло младохивинцев и младобухарцев вступили соответственно в Хорезмскую и Бухарскую коммунистическую партии, правое крыло поддержало басмачество.

В Туркестане⁵ после февральской революции процесс формирования национальных политических партий ускорился. 14 марта 1917 г. на собрании делегатов, выбранных на митинге, проходившем накануне в старом городе (район Ташкента, заселенный в то время коренным населением), было решено создать свою национальную (узбекскую) политическую организацию, которая бы защищала интересы мусульман. Новая политическая организация получила название Шура-и-Исламия (Исламский совет). Во главе нового образования встали У. Асадуллыхаджи, М.К. Абдуращидханов, А.Абдурауф, А.В.Кари и др. По своему национальному составу организация была по преимуществу узбекская.

С самого начала своего существования Шура-и-Исламия попыталась перехватить инициативу у Ташкентского совета. Так изначально Шура-и-Исламия формировалась не только как политическая организация, но и как орган местной власти (наподобие Алаш). Однако, в отличие от Алаш, Шура-и-Исламия смогла создать функционировавшую организационную структуру, схожую со структурой политической партии. Шура-и-Исламия имела отделения во многих городах Туркестана, которые подчинялись общему руководству. [c.277]

Программное заявление Шура-и-Исламия, имевшее название Временные законы, было выдержано в духе джадидизма. Оно выдвигало требование распространения среди мусульманского населения Туркестана идей обновления общества. В области национально-государственного строительства Шура-и-Исламия выдвигала требование создания местных органов самоуправления, во главе которых стояли бы представители коренного населения. Будущее Туркестана Шура-и-Исламия видела в создании Туркестанской автономной республики в составе демократической России. Шура-и-Исламия выступала также за устранение недоверия между всеми народами, проживавшими в Туркестане.

Шура-и-Исламия старалась найти социальную опору среди всех слоев коренного населения. Это привело к тому, что по своему социальному составу Шура-и-Исламия оказалась слишком разнородной, а интересы входящих в организацию социальных слоев часто не совпадали и были даже противоположны. И если на этапе формирования организации общие цели – создание мусульманской политической организации – сглаживали противоречия в руководстве Шура-и-Исламия, то уже к лету 1917 г. они привели к расколу в ее рядах. Недовольные светской ориентацией Шура-и-Исламия представители ортодоксального мусульманского духовенства вышли из организации и создали новое политическое формирование традиционалистко-консервативного толка с элементами исламисткой нетерпимости – Шура-и-Улемия (Совет духовенства). Новая политическая группировка враждебно отнеслась к политической программе Шура-и-Исламия. В противовес им Шура-и-Улемия видела будущее Туркестана в сохранении традиционного уклада мусульманской жизни, в котором важнейшую роль играло бы исламское духовенство. По существу, целью новой организации стало стремление законсервировать феодальный строй в Туркестане и построить государство, которое бы управлялось по законам шариата. В области государственного устройства требования Шура-и-Улемия были гораздо радикальнее: отделение Туркестана от России и создание в Средней Азии единого мусульманского государства под эгидой Турции. [c.278]

^ Национальные партии социалистической ориентации

На окраинах Российской империи первые политические организации социалистического толка стали появляться в 80-90 гг. XIX в. Из созданных за период с середины 80-90-х гг. XIX в. до 1905 г. 50 политических партий социалистической ориентации (социал-демократического и неонароднического толка) 47 были национальными образованиями.

Инициаторами создания, теоретиками и практическими лидерами выступали представители интеллигенции, усвоившие уже сложившиеся к этому времени на Западе концептуальные идеи марксизма. Программные требования национальных партий социалистической ориентации предусматривали построение социалистического общества на основе революционных преобразований, включая насильственные [c.278] методы массового и индивидуального террора, экспроприацию частной собственности, уничтожение классовых различий и т.д. Предпосылки реализации планов социалистического строительства связывались с низвержением самодержавия в России, установлением демократического республиканского строя, политических свобод, гражданского равноправия вне зависимости от национальной принадлежности.

Декларируя единство трудового народа различных наций в борьбе за социализм, национальные партии социалистической ориентации, тем не менее выдвигали на первый план национальные проблемы, а не принципы интернационализма. Уровень решения национальных задач был различен: от требования равноправия всех наций в демократическом государстве до формирования того или иного вида автономного образования, а то и создания самостоятельного, независимого государства вне рамок России с возможным последующим объединением в федеративный союз на добровольной и равноправной основе.

Именно национальные приоритеты разделяли леворадикальные национальные организации и родственные им общероссийские партии, поскольку последние первостепенное значение придавали социалистическим идеалам и решали национальные проблемы весьма туманно, в духе общих деклараций II Интернационала, считая освобождение наций естественным следствием мировой победы социализма.

Подавляющее большинство национальных партий считало необходимым единство действий с общероссийскими организациями. Однако на практике они стремились сохранить организационную независимость или допускали объединение на принципах федерализма при сохранении полной самостоятельности в деятельности среди национальных отрядов рабочего класса. Такой подход не устраивал общероссийские партии не только из соображений обеспечения высших целей классовой борьбы, но и из-за стремления утвердить свое лидерство в социалистическом движении России. Требование слияния в единую партию всех национальных организаций воспринималось многими националами не как интернационализм партийного строительства, а как “русский партийный шовинизм”, с которым велась упорная идейная борьба.

Вместе с тем, несмотря на различного рода расхождения и противоречия, существовавшие между общероссийскими и национальными партиями социалистической ориентации, они представляли собой единый поток революционного социалистического движения конца XIX – начала XX века. [c.279]

^ Польша, Прибалтика, Финляндия

Политические организации социалистической ориентации довольно рано сформировались на территории Польши, отличавшейся относительно высоким уровнем капиталистического развития, значительным влиянием Запада, сильными традициями национально-освободительной борьбы за независимость. Уже в 80-е гг. XIX в. широкое [c.279] распространение приобрели организации радикально настроенной польской интеллигенции, увлеченной марксистскими идеями и ориентировавшейся на национальный пролетариат.

Первый Пролетариат (Л. Варыньский, А. Дембский, С. Куницкий и др.) в программном заявлении воспроизводил основные принципы “Коммунистического Манифеста” К. Маркса и Ф. Энгельса. По мнению ее создателей, программа этой организации должна была быть приемлемой для пролетариата всей России. Конечной целью рабочего движения провозглашалось социальное освобождение трудящихся как результат мировой пролетарской революции. В практической деятельности Первый Пролетариат был тесно связан с “Народной волей” и имел с ней соглашение о сотрудничестве. Организация действовала в 1882-1886 годах.

Второй Пролетариат (С. Мендельсон, М. Янковская-Мендельсон, Л. Кульчицкий и др.) стал преемником революционных традиций Первого Пролетариата как в приверженности социалистическим ценностям, так и в использовании народовольческой тактики индивидуального террора. Вместе с тем, Второй Пролетариат (1888-1898 гг.) стремился более отчетливо выражать национальные интересы и в качестве ближайшей задачи выдвигал совместную борьбу польского и российского пролетариата за конституцию для всей России и территориальную автономию для Польши. С ростом масштабов рабочего движения руководители партии не могли оставаться безучастными к экономическим требованиям пролетариата. На этой почве стало возможным сближение с Союзом польских рабочих, созданным в 1890 г. В ноябре 1892-го – марте 1893 г. произошло объединение этих двух организаций в Польскую социалистическую партию (Польска партия социалистична – ППС).

Польская социалистическая партия занимает особое место в истории освободительной борьбы Польши и революционного движения России. Она представляла собой одну из самых крупных и влиятельных политических организаций социалистической ориентации, которая наиболее полно и последовательно проводила курс на государственную независимость Польши. ППС в своей деятельности и идеологии сочетала марксистскую теорию, ярко выраженные черты реформистского социализма и крайне радикальные методы борьбы (вооруженное восстание, террор, действия боевых дружин), оправдывая любые действия против “русских оккупантов” вплоть до открытых симпатий и сотрудничества с внешними противниками России.

На съезде польских социалистов-эмигрантов {участвовали члены Второго Пролетариата, Союза польских рабочих, Рабочего объединения и др.) в ноябре 1892 г. в Париже был рассмотрен проект программы новой партии, отличительной чертой которого стало требование восстановления самостоятельного Польского государства в границах прежней Речи Посполитой. Провозглашая необходимость революционной борьбы против “капиталистической эксплуатации за политическую власть трудящихся”, в программе не определялись конкретные пути достижения социализма, предполагая, что переход к новому обществу – это длительный путь реформ, который приведет к “постепенному обобществлению земли, орудий труда и средств [c.280] коммуникаций. Первоочередную свою цель вновь создаваемая организация видела в национально-освободительной борьбе, включая вооруженное сопротивление и территориальное отделение Польши от России.

При конституировании ППС в начале 1893 г. некоторые ее члены усмотрели в стремлении к независимости национальную ограниченность и настаивали на интернационализации партии, т.к. социалистическое обновление Польши возможно лишь при условии ее сохранения как части демократической России и создании польско-российского революционного союза. Сторонники идеи интернационализации пролетарского движения в июле 1893 г. заявили о своем несогласии с проектом программы и создали новую партию – Социал-демократия Королевства Польского.

ППС (лидеры Я. Строжецкий, Ю. Пилсудский, Ю. Грабовский, Л. Кульчицкий и др.) представляла собой хорошо организованную партию, высшим органом которой был признан съезд, собиравшийся каждые 1-2 года. Повседневное руководство низовыми организациями осуществлял Центральный рабочий комитет. Несмотря на постоянные репрессии положение ППС было прочным не только во многих коренных польских местностях, но и на территории Украины, Белоруссии, Литвы, Галиции, Силезии. Партия имела постоянные контакты со студентами-поляками, обучавшимися в университетах Петербурга, Москвы, Киева, Харькова.

Наиболее последовательным носителем идей независимости Польши и самостоятельности польского рабочего движения был Ю. Пилсудский, которого поддерживали “старики” – правое крыло партии, в то время как “молодые” (А. Буйно, Ф. Сакс, Я. Руткевич) негативно относились к идее “вооруженного восстания против России”, считали возможным соединить национально-освободительные устремления и социальное освобождение, были сторонниками единства действий польского и российского пролетариата.

В условиях начавшейся Первой российской революции по инициативе “молодых” был созван VII чрезвычайный съезд (5-7 марта 1905 г.), который принял “Политическую декларацию”, заменявшую программное требование безусловного отделения на лозунг “правовой и государственной самостоятельности польских земель”, решение о Которой должно было быть принято законодательным сеймом в Варшаве после свержения самодержавия. Декларация подтверждала также необходимость сотрудничества с российскими революционными партиями. Изменения в программе поддержал и VIII съезд ППС (12-23 февраля 1906 г.), который назвал идеи “стариков” о польско-российской войне “полной утопией”.

“Старики” во главе с Ю. Пилсудским стремились укрепить свое влияние через Боевую организацию (БО), в которой насчитывалось около 5 тыс., членов, сделав ее самостоятельной силой. Летом 1906 г. БО совершила несколько успешных “эксов”, нападая на почтовые поезда, организовала покушение на заместителя генерал-губернатора Варшавы, подготовила “Кровавую среду” (15 августа 1906 г.), когда боевики ППС совершили более 100 нападений на полицейских и солдат в крупных польских городах. [c.281]

Руководство ППС осудило действия БО. Ответом стало ультимативное требование “милитаризации” партии через ее подчинение Боевой организации, прозвучавшее на конференции БО в Закопане (ноябрь 1906 г.). Решением IX съезда (19-25 ноября 1906 г.) участ. ники конференции в Закопане были исключены из партии. Причина раскола усматривалась в “противоречии между двумя идейными течениями: радикально-патриотическим, маскирующимся социалистическими лозунгами, и истинно социалистическим”. Ю. Пилсудский и его соратники в знак протеста покинули съезд и вскоре на конференции в Кракове приняли решение о создании самостоятельной фракции “ППС – Революционная фракция”. Вернувшись к прежним программным требованиям, ППС–РФ подтвердила цель своей борьбы – “демократическая независимая Польша” и путь ее достижения – вооруженное восстание польского пролетариата.

Основным принципом ППС–РФ стал национальный сепаратизм, что исключало возможность сотрудничества с общероссийским социалистическим движением. В 1908 г. под эгидой ППС–РФ была создана нелегальная военная организация – Союз активной борьбы, целью которой стала непосредственная подготовка к вооруженному восстанию против царского правительства. Для этого она стремилась заручиться поддержкой всех патриотически настроенных поляков. Часть членов ППС–РФ под руководством Ф.Перля, опасаясь превращения ее в террористический центр, объявили о создании ППС-Оппозиции. Однако большинство участников ППС–РФ на своем съезде в 1909 г., решив вернуться к прежнему названию организации ППС, выступили в поддержку курса на вооруженную борьбу, и в качестве возможных союзников в действиях против России были названы Германия и Австро-Венгрия. По существу, эта линия была реализована в годы Первой мировой войны, когда ППС проводила политику активного участия поляков (через создание движения Легионов) в боевых действиях против России под лозунгами независимости Польши.

В момент раскола единой ППС на IX съезде в ноябре 1906 г., по разным подсчетам, в ее рядах было от 46 до 55 тыс. членов. Большинство поддерживало “молодых” лидеров (М.Хорвиц, М.Кошутская, Ю.Чижевский) и объединилось в ППС-Левицу. На своем 1 съезде (декабрь 1906 – январь 1907 г.) “левицовцы”, осудив повстанческую концепцию ППС–РФ, приняли решение отказаться от лозунга независимой Польской республики как неосуществимого в настоящий момент и выдвинули требование; предоставление Королевству Польскому широкой автономии с собственным парламентом в составе демократической России. Отход от позиции крайнего национализма создал условия для сближения и совместных действий с польскими и российскими социал-демократами. На съезде партии в апреле 1912 г. прозвучал призыв к объединению политических организаций пролетариата Российской империи в единую партию.

Наиболее последовательные сторонники интернационального характера пролетарской борьбы за социалистические идеалы объединились в 1893 г. в партию Социал-демократия Королевства Польского, а в 1900 г. – произошло слияние СДКП с Рабочим союзом Литвы. [c.282] Организаторами и активными участниками социал-демократического .движения Польши и Литвы были Т. Волостовский, А. Кэлза, Л. Росол, Ф. Дзержинский, а также деятели международного уровня – Р. Люксембург, Ю. Мархлевский, И. Тышка, А. Варский. В 1895 г. в результате арестов и репрессий партия практически перестала существовать, и ее возрождение произошло только в 1899 г. Однако она сохранила приверженность основным программным целям, сформулированным на I съезде (26-27 февраля 1894 г.), главная из которых состояла в завоевании власти рабочим классом и построении социализма.

Сложнейший для польского социалистического движения национальный вопрос социал-демократы решали с “классовых позиций пролетариата”. В отличие от своих главных оппонентов в лице ППС, они не считали возможным включение в свою программу не только требования независимости Польши, но и вообще отказывались от особого выделения национального вопроса. В лице своего теоретика Р. Люксембург СДКП заявляла, что, в принципе осуждая национальный гнет, она считает лозунг государственной самостоятельности польских земель политически вредным, т.к. это сталкивало бы “пролетариат с чисто классовой и интернационалистической позиции на почву шовинизма” и отделяло бы польский рабочий класс от пролетариата всей России – “единственного и естественного союзника в борьбе с правительством”. Абсолютизация “классовых интересов” в ущерб национальным особенностям значительно суживала возможности для деятельности польских социал-демократов на коренных территориях и, как это ни парадоксально, создавала трения во взаимоотношениях с общероссийской социал-демократией. Так, представители СДКПиЛ покинули II съезд РСДРП, когда было отклонено их требование исключить из программы РСДРП положение о праве нации на самоопределение. Лишь на волне революционных событий 1905 г. в программу объединенной польской социал-демократии было включено положение о “равноправии всех национальностей, проживающих в Российском государстве с гарантией их свободы и культурного развития: национальной школы и свободы пользования родным языком, государственной автономии для Польши”.

В ходе Первой российской революции СДКПиЛ превратилась в массовую партию, в рядах которой насчитывалось около 30 тыс. членов. Стремление к польско-российскому революционному союзу и Программное требование “диктатуры пролетариата” сблизило позиции СДКПиЛ и РСДРП. В 1906 г. произошло их объединение. В соответствии с решением IV съезда РСДРП польские социал-демократы вошли в общероссийскую партию в качестве единой территориальной организации, ведущей партийную работу среди пролетариата всех национальностей данного района. При этом СДКПиЛ сохраняла свою программу, широкую самостоятельность при решении вопросов внутрипартийного развития, агитации и пропаганды. Участвуя в V (Лондонском) съезде РСДРП (1907 г.), делегаты от СДКПиЛ по основным вопросам поддерживали позиции большевиков.

В 1911 г. в СДКПиЛ произошел раскол на “зажондовцев”, сторонников Главного правления – высшего исполнительного органа партии, находившегося в Берлине, и “розламовцев”, которые обвиняли