Рауль Мир-Хайдаров. За все наличными

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 45

Глава 5

Репортер светской хроники

Карлен Татлян, случайно оказавшийся в ресторане "Пекин", где в тот день

отмечал день рождения молодой человек, к которому за столом гости обращались

то по имени Слава, то называли Картье, что скорее было кличкой, чем

фамилией, считал вечер для себя удачным. Наконец-то ему повезло. Жил он в

Москве уже около полугода и ни на шаг, как ему казалось, не продвинулся в

решении поставленной перед ним задачи. Да что там "к решению", он, честно

говоря, растерялся, не знал, с какой стороны подступиться к заданию. Прежде

всего его ошеломила Москва -- гигантская, непонятная, безумно дорогая.

Живущая только по своим, московским, законам, в которых нельзя ничего

предугадать, предвосхитить, предсказать. Здесь ничто не укладывается в

привычную логику. Жизнь в Москве оказалась куда стремительнее и напряженнее,

чем в Нью-Йорке и столицах других европейских стран, где ему довелось уже

побывать, тоже в ранге корреспондента. А безопасность? Самые рискованные

районы Лондона, Чикаго, Парижа и Берлина в Москве могли бы показаться

заповедниками тишины и покоя. Здесь нет гарантий безопасности ни днем, ни

вечером, ни ночью, ни в одном определенном районе. Тебя могут ограбить и

убить в любом пятизвездочном отеле, будь то "Метрополь", "Савой" или

"Националь". В ясный полдень раздеть в подъезде дома любого престижного

района, где квартира стоит дороже, чем в самом безземельном Токио. На Западе

все ясно: туда не ходи, сюда не ходи -- и будешь цел. Тут вам никто не

подскажет островок безопасности -- его просто нет. Как-то он как

корреспондент отправил материал о захвате заложников. И где бы вы думали

происходили события? В двух шагах от ворот Кремля, прямо у Васильевского

спуска на Красной площади. И это на главной площади России, которая кишмя

кишит дежурными милиционерами, постовыми, сотнями людей из спецслужб в

штатском.

А посетить банк? Казалось бы, рядовое дело для жителя любой европейской

столицы, а в Москве, отправляясь открыть счет или снять с него деньги, не

мешает оставить завещание и заранее попрощаться с домочадцами: каждый день

то взорвут, то подожгут банк, то взлетит на воздух припаркованная рядом с

ним машина, начиненная тротилом. Или обстреляют выходящего инкассатора, или

попадете на сам налет или ограбление кассового зала. Нет, к жизни в Москве

еще привыкнуть надо.

Все знаменитые казино, ночные клубы, которые очень интересовали

Карлена, как будто специально оказались расположены в разных концах города,

а в ночное время тариф на транспорт всегда чуть ли не за сотню баксов

зашкаливает. И везде, не в пример Штатам и Европе, вход платный, а цены в

рядовом ночном ресторане не уступают ценам в ресторанах парижских

гранд-отелей. Тут никаких представительских денег, включая зарплату, не

хватит на то, чтобы познать ночную жизнь русской столицы.

Говорят, что были в Москве времена, когда на иностранца смотрели как на

человека с другой планеты, считая его непременно богатым. Карлену в это

трудно поверить, ибо теперь большинство иностранцев, из тех, кого он знает,

ведут в столице жизнь более чем скромную, и не потому, что некуда пойти,

нечего купить -- просто не позволяют финансовые возможности. А в тех местах,

где он предпочитает бывать, иностранцев вообще почти не встретишь, россияне

играют по-крупному и так легко расстаются с долларами, что тут, в казино,

часто приходит на ум мысль о загадочной русской душе и в памяти всплывает

"Игрок" Достоевского. Ни на шаг не продвинувшись к своей цели, Татлян все же

убедился в одном: русские обязательно, и в самом скором времени, вернут себе

позиции великой державы, на которые так откровенно претендует Китай, и еще

не раз удивят мир, как в свое время ядерным оружием, прорывом в космос,

сверхзвуковой авиацией или балетом.

Попав в Россию, Карлен жалел о том, что не выпало ему работать в

аналитическом отделе -- какие доклады отсылал бы в центр, какими

наблюдениями, открытиями, перспективами, прогнозами мог поделиться с шефами.

Поработай в этом направлении в Москве год-два -- станешь бесценным

специалистом по России, но перед ним поставили конкретную цель, а

практические задачи редко приносят быстрые лавры, да и принесут ли?

Возможно, Татлян еще с большими трудами вписывался бы в российскую

жизнь, если б у него в Москве не оказался двоюродный брат по материнской

линии -- Ашот Казарян, с которым они были одногодки, да и внешне очень

походили друг на друга. Хотя Карлен прибыл в Россию как американский

гражданин, корреспондент известной газеты "Лос-Анджелес таймс", родился он в

Ереване и даже успел получить серпасто-молоткастый паспорт гражданина СССР,

но в восемьдесят первом году, в возрасте шестнадцати лет, вместе с

родителями эмигрировал в США, в солнечную Филадельфию, край, давно

облюбованный армянами со всего света, где жила многочисленная и не бедная

родня Татлянов.

Ашот Казарян, ровесник Карлена, урожденный москвич, удачливый

предприниматель и бизнесмен, имеющий свою многопрофильную торгово-закупочную

фирму "Арарат", и его друзья вводили американского родственника,

компанейского и веселого парня, в курс московской жизни. Без них Карлен

Татлян не продвинулся бы ни на шаг в изучении Москвы, а значит, и в решении

поставленной перед ним задачи, а сроки, как всегда, поджимали. Наверное,

новым московским друзьям льстило, что Карлен, журналист-международник,

американец, может посодействовать -- кому в гостевой визе, кому в виде на

жительство, и вообще проконсультировать про житье-бытье в далекой Америке:

что туда выгодно продать, что сюда с прибылью завезти. Так, само собой, и

сложился взаимовыгодный альянс. И Ашот, и Карлен, да и большинство их

друзей, были холостяками, хотя возраст у всех подбирался к тридцати, а

некоторые уже давно перешагнули этот рубеж, считающийся подходящим для

создания семьи, но, видимо, переломное время, нестабильность, бизнес, как

чума, заразивший молодых, не способствовали женитьбе. Такое положение вполне

устраивало Карлена Татляна -- времени свободного у друзей было хоть

отбавляй, они любили ночную жизнь, а главное, не были стеснены в средствах.

Месяца через три пребывания в Москве появились у Карлена и новые

знакомые: они столкнулись случайно, в ночном клубе "Метелица" на Арбате. Там

он встретил пятерых своих ереванских одноклассников. Были в той большой

компании, отмечавшей день рождения товарища, и трое ребят из их знаменитого

дома композиторов на улице Саакяна. И остальных он тоже знал -- почти все

ребята с одного квартала, а Ереван конца семидесятых годов не был особенно

велик. Ереванские друзья жили в Москве на полулегальном положении, не имели

прописки, снимали квартиры, комнаты, занимались мелким бизнесом: держали

торговые палатки, ларьки, работали на оптовых базарах, в автосервисе. В

Армении царил жесточайший энергетический кризис, а вместе с ним повальная

безработица, дикая инфляция, местная валюта -- драм -- обесценивалась не по

дням, а по часам и не представляла никакого интереса нигде, кроме Армении,

непрекращающаяся война в Карабахе -- все это сорвало с мест прежде всего

молодежь. Любой бизнес в России -- банковский или по продаже роскошных

автомобилей, дорогой недвижимости, или палаточная торговля, как у

одноклассников Карлена, -- нуждается в крыше. Среди национальных преступных

группировок армянская не самая последняя в Москве, а уж зародилась она на

много лет раньше, чем чеченская, дагестанская или азербайджанская. Армянская

мафия, вместе с грузинской, -- одна из старейших в белокаменной, у истоков

ее стоял легендарный Сво. Бедность выгнала из Армении не только желающих

честно заработать свой кусок хлеба, но и бандитов, коих в Ереване, как и

повсюду, расплодилось немало. И ребята из родного квартала Карлена Татляна

делали маленький бизнес под крышей своих соплеменников. Кое-кто из них в тот

вечер тоже гулял в "Метелице" на дне рождения бывшего одноклассника. Потом,

несколько позже, в одном из богатых застолий в ресторане гостиницы

"Редиссон-Славянская" у Киевского вокзала, некоторых из них представили

Карлену.

Американский корреспондент, в ту пору еще не очень разобравшийся в

московской жизни, был весьма удивлен, что гангстеры не скрывали род своей

деятельности, даже, как ему показалось, гордились этим и великодушно обещали

свое покровительство в неспокойной Москве. "Как в Чикаго в двадцатые годы",

-- отметил в тот вечер Татлян. Он, конечно, и виду не подал, что рад, -- так

легко вышел на столичные криминальные структуры, подобное знакомство

являлось одним из составляющих его главного задания.

Уже через полгода у Татляна сложился довольно широкий круг знакомых в

Москве, причем знакомства эти существовали в разных пластах, особенно они

разрастались благодаря связям и контактам Ашота Казаряна -- театрала,

человека вообще не равнодушного к искусству. Карлен, выросший в музыкальной

семье, сам прекрасно владел гитарой, играл на фортепьяно, в студенческие

годы пел в молодежной группе, оттого частенько отсылал в родную газету

материалы о культурной жизни Москвы. Всего за один театрально-концертный

сезон он стал своим человеком в мире искусства и редко пропускал большой

концерт или представительную артистическую встречу.

Часто бывая в богемной среде, он однажды и заприметил Картье и,

конечно, сразу понял, что молодой щеголь принадлежит к тем слоям общества,

которых принято называть "новыми русскими". Впрочем, Татлян не проявил в тот

вечер к Неделину никакого интереса: около людей искусства обычно вращается

много золотой молодежи, так было всегда, во все времена, во всех странах, и

Москва, тем более стремительно обновляющаяся, не исключение. Но молодой

человек, имени которого он не знал до встречи в ресторане "Пекин", попался

ему на глаза еще раз и в совершенно иной ситуации, а это в гигантской,

многочисленной столице что-то значило. Вторая встреча произошла в известном

заведении "Трефовый туз", в роковой для игорного заведения день.

В казино Татляна пригласили армянские гангстеры, те, с которыми его

познакомили одноклассники в ресторане гостиницы "Редиссон-Славянская".

Татлян как-то ненавязчиво намекнул им, что ему, как журналисту, не мешало бы

посмотреть русскую рулетку и "новых русских" за игрой. Впечатление осталось

неизгладимое, такой сумасшедшей игры, таких бешеных ставок он не видел

никогда. Там, в "Трефовом тузе", он и повстречал вторично парня, запавшего

ему в память в какой-то артистической тусовке. Тот сидел рядом с крупье и

делал довольно крупные ставки, все проигрывая и проигрывая. Из-за этих

проигрышей он и обратил на себя внимание Карлена. Парни, с которыми Карлен

пришел в ту ночь в "Трефовый туз", выигрывали, и тоже крупно: удача на

тысячу долларов выпала и ему самому.

Но Карлен больше наблюдал за игрой и игроками -- это было главной целью

посещения казино. Картье в ту ночь, по самым скромным подсчетам, проиграл

тысяч тридцать -- сорок. Часа в два ночи у кресла неудачника появились две

девушки необычайной красоты, изысканно одетые, и он без тени сожаления встал

из-за стола и начал довольно громко обсуждать с ними, в какой ночной клуб

они поедут развлекаться дальше. Карлен помнит, что они остановили свой выбор

на "Какаду". Парень поразил Карлена и размером проигрыша, и тем, как

небрежно расставался с деньгами, а главное, как легко вышел из игры. "Какими

же суммами оперирует этот человек, если швыряется десятками тысяч за вечер?"

-- пришло на ум Татляну, и он пожалел, что не заснял на всякий случай

богатого гуляку из "Трефового туза".

Через неделю Карлен пожалел об этом еще больше. Парни, с которыми он в

тот вечер ходил в казино, рассказали, что хозяева "Трефового туза" отыскали

их и задали очень много неприятных вопросов, показывая при этом кучу

фотографий и допытываясь: это кто? А это кто? Пришлось, мол, и тебя

засветить, как американского гражданина, иначе они хотели и с тобой

потолковать.

Анализируя неожиданное сообщение, Татлян вдруг понял, что вышел на

нужный ему след, однако он не знал, как подступиться к делу. В ту же ночь

Карлен самолично поехал в "Трефовый туз", но здесь его ждало разочарование:

объявление, что казино разорилось. Едва замаячивший след так же внезапно и

оборвался...

Но верно гласит русская пословица: на ловца и зверь бежит. Спустя

несколько дней после неудачной поездки в разорившееся казино Ашот с друзьями

отправились обмывать какую-то фартовую сделку в ресторан "Пекин" и в

последний момент захватили с собой Карлена. Каково же было удивление

Татляна, когда он увидел невдалеке, через проход, большую компанию -- судя

по богатству стола и роскошным букетам, там отмечали какое-то важное

торжество, -- и среди них того парня, что играл в "Трефовом тузе". На этот

раз Татлян своего не упустил: танцуя рядом, услышал, что незнакомца зовут

Слава. Обращались к нему и по-иному -- Картье, но это, видимо, была его

кличка. Запомнил Карлен и гостей, так, на всякий случай. Воспользовавшись

удобным моментом, он сумел сфотографировать этого самого Картье, а в конце

вечера, задержавшись, и номер его машины. Более того, одной размалеванной

девице из этой компании он сумел в танце вручить свою визитку: девушка могла

подробнее рассказать о виновнике торжества, а если понадобится, то,

наверное, и познакомить с ним. Как и именинник, Карлен покидал в тот вечер

китайский ресторан в хорошем настроении.

Blog

Рауль Мир-Хайдаров. За все наличными

Содержание

Глава 5

Репортер светской хроники