Экскурс: пранаяма в аскетических практиках за пределами Индии Йогические концентрация и медитация

Вид материала

Документы

Содержание Йога и шаманизм

Подобный материал:

• Экскурс: пранаяма в аскетических практиках за пределами Индии Йогические концентрация, 5703.63kb.
• Налоговая система Индии Административная система, 40.2kb.
• В. Аверьянов Астральное Каратэ: Принципы и практика, 1614.65kb.
• Перевод Н. Б. Гафуровой, 2737.39kb.
• I концентрация  Медитация, 638.92kb.
• Лекции:  Мудры и бандхи тематическое занятие, 225.82kb.
• Однажды мастер дзен предложил своим ученикам задавать ему вопросы. Один ученик спросил:, 2500.77kb.
• Универсальная Йога Просветления. Пробуждение и активация вашей Корневой энергии «Кундалини», 46.2kb.
• Автор: йоги, 439.7kb.
• Свами шивананда. Концентрация и медитация, 12792.4kb.

^

Йога и шаманизм

В фольклоре и мифологии сиддхов мы неоднократно наталкивались на элементы "шаманизма". Теперь мы должны перейти к более систематичному описанию отношений между йогой и шаманизмом. Для начала, давайте вспомним о том, что поздний буддизм, в его ламаистской форме, оказал значительное влияние на те виды шаманизма, которые были распространены в Азии и в Сибири. Другими словами, в символику, идеологию и техники, бытующие сегодня среди мансийских, тунгусских и бурятских шаманов, были привнесены буддистские элементы, то есть в конечном счете элементы индийской магии. Более того, это является всего лишь еще одним примером более значительного явления, заключавшегося в том, что индийская культура (особенно религиозно-магический ее аспект) распространялась во всех направлениях. Заметное индийское влияние было выявлено в Юго-Восточной Азии и Океании. С другой стороны, аналогичному влиянию, особенно влиянию тантрической магии, подверглись коренные обитатели самой Индии, например бхайги и санталы. Вышеизложенное позволяет нам сделать вывод о том, что тантрический синтез, включавший много элементов доарийской, аборигенной духовности, распространился далеко за пределы Индии, достигнув через Тибет и Монголию крайнего севера

Азии и через острова Индийского океана Южных морей. Но этот культурный феномен является относительно поздним, начало его совпадает с подъемом тантризма (шестой-седьмой век нашей эры). Если мы будем учитывать тот факт, что тантрический синтез, особенно его "народные" элементы (ритуальная магия, мантраяна и т.д.), поглотил значительное число элементов культуры аборигенов, то вывод напрашивается сам собой. Именно "подвергшаяся сильному азиатскому влиянию" Индия распространила так далеко свою духовную культуру, а не Индия Вед и Брахман. Другими словами, Азия и Океания были оплодотворены той культурой Индии, которая уже в значительной степени впитала и ассимилировала культурные ценности собственного автохтонного населения.

Однако вышесказанное не решает проблему взаимоотношений между шаманизмом и йогой, ведь если индийское влияние (через ламаизм) и видоизменило шаманские культуры Северной и Южной Азии (Малайзия и т.д.), то, безусловно, оно не было причиной возникновения шаманизма как такового. Существуют многочисленные виды шаманизма, которые никогда не соприкасались с индийскими религиозно-магическими элементами (Северная и Южная Америка, Австралия). Для того чтобы более точно определить схематику проблемы, повторим, что собственно шаманизм не следует путать с разнообразными "магическими" идеологиями и практиками, встречающимися в мире почти повсеместно и на всех уровнях культуры. Существуют весьма значительные "магические" комплексы, в которых вообще нет каких-либо элементов шаманизма, например сельскохозяйственная магия – обычаи и ритуалы, связанные с плодородием почвы и обильными урожаями. В Индии подобные древние верования и ритуалы широко распространены; нам уже приходилось отмечать их слияние с той или иной формой йоги, и к этой проблеме мы еще вернемся. Но нам следует подчеркнуть, что все эти религиозно-магические комплексы не имеют никакого отношения к шаманизму. Среди элементов, из которых шаманизм состоит и которые являются для него характерными, по нашему мнению, важнейшими являются следующие: 1) инициация, включающая символическое расчленение кандидата, его смерть, воскресение и подразумевающая его спуск в ад и восхождение на небеса; 2) способность шамана совершать путешествия в состоянии экстаза в роли целителя и проводника душ (он отправляется на поиски души больного, украденной демонами, отбирает ее у них и возвращает в тело; он провожает душу больного в ад, и т.д.); 3) "владение огнем": шаман прикасается к раскаленному докрасна железу, ходит по раскаленным углям без какого-либо вреда для себя; 4) шаман способен принимать вид различных животных (он летает как птица и т.д.); умеет становиться невидимым.

Этот шаманский комплекс очень древний. Полностью или частично он встречается у австралийцев, древнейшего населения Северной и Южной Америки, в полярных районах и т.д. Его главным элементом является "экстаз" – шаман является специалистом в области сакрального, он способен покидать свое тело и предпринимать космические путешествия "в духе" (в трансе). "Одержимость" духами, хотя и зарегистрирована во многих разновидностях шаманизма, по-видимому, не является элементом первостепенной важности. Напротив, она указывает на упадок, потому что высшей целью шамана является покидать тело, восходить на небеса и опускаться в ад, а не позволять себе быть "одержимым" своими духами-помощниками, демонами или душами мертвых; идеалом шамана является подчинить себе этих духов, а не позволить себе быть "захваченным" ими.

Если мы не будем принимать в расчет недавнее влияние (тантрические и ламаистские элементы), оказанное Индией на шаманизм Азии и Сибири, то наша проблема будет сведена к двум ее аспектам: 1) с одной стороны, мы должны выявить на территории Индии те доарийские и индоевропейские элементы, которые можно приписать собственно шаманизму; 2) проделав эту работу, мы должны выделить из них те элементы, которые чем-то напоминают техники йоги. В своих трудах мы уже затрагивали проблему шаманизма в Индии, и мы не будем повторять в этой работе приведенные там данные, тем более что в предыдущих главах мы уже привели целый ряд характерных для шаманизма явлений (например, "магическое тепло", получаемое посредством тапаса, ритуалы и мифы, связанные с восхождением на небеса, волшебным полетом, спуском в ад и т.д.). Мы могли бы привести и другие характерные для шаманизма явления, засвидетельствованные в ведической Индии, например возвращение души больного человека жрецом или магом.

Таким образом, мы ограничим наше исследование той символикой и практикой шаманизма, аналоги которой встречаются в той или иной йогической технике или среди сиддх, демонстрируемых факирами. Только после того, как мы найдем ряд соответствий, мы сможем приступить к решению проблемы структурных связей между шаманизмом и йогой. Поскольку самым популярным среди чудес, демонстрируемых факирами, является так называемый "фокус с веревкой" и поскольку он издавна считался прототипом сверхъестественных способностей йогов, мы используем его в качестве исходной точки нашего исследования.

Когда Будда, достигнув Просветления, впервые пришел в свой родной город Капилавасту, он продемонстрировал целый ряд "волшебных знаний" для того, чтобы убедить сородичей в своих сверхъестественных силах и подготовить их к обращению. Он поднимался в воздух, расчленял свое тело на части, позволял конечностям и голове упасть на землю, а затем снова соединял их на глазах у изумленных зрителей. И хотя это чудо приводится даже в сочинении Ашвагхоши, оно, по сути дела, является частью индийской магической традиции и превратилось в типичное "чудо", демонстрируемое факирами. Знаменитый "фокус с веревкой", который показывают факиры, создает иллюзию того, что веревка уходит высоко в небо; наставник приказывает юному ученику взбираться по ней так долго, пока он не исчезнет из виду; затем факир швыряет свой нож в небо – и конечности юного ученика одна за другой падают на землю. Фокус с веревкой известен в Индии давно, но встречается он и в местах, отдаленных от Индии, – в Китае, на Яве, в древней Мексике и средневековой Европе. Марокканский путешественник Ибн Батут наблюдал этот фокус в Китае в четырнадцатом столетии, Меллтон видел его в Батавии в семнадцатом веке, а Сахагун присутствовал при его исполнении в Мексике и описал его, используя практически те же самые формулировки. Мы приведем описание, сделанное Ибн Батутом: "Он взял деревянный шар, в котором было несколько отверстий, через которые были продеты веревки, и, ухватившись за одну из них, швырнул его в небо. Шар улетел так высоко, что мы полностью потеряли его из виду. В руке фокусника осталась только тонкая веревка, и он пожелал, чтобы один из помогавших ему мальчишек, ухватился за нее и начал по ней взбираться. Мальчишка так и поступил, полез по веревке, и вскоре мы тоже потеряли его из виду! Фокусник затем трижды его окликнул, но, не дождавшись ответа, выхватил нож и, притворяясь, что разозлился, ухватился за веревку и тоже исчез! Он сбросил вниз руку юноши, потом еще одну, потом ногу, потом еще одну, затем туловище и, наконец, голову! Затем он слез сам, пыхтя и отдуваясь, причем одежда его была забрызгана кровью. Амир что-то приказал ему, и наш друг тут же взял конечности юноши, разложил их по местам, дал ему пинок, и юноша тут же вскочил и стал перед нами как ни в чем не бывало! Все это необычайно меня удивило". Ибн Батут затем вспоминает, как он видел аналогичное представление в Индии, которое его также сильно поразило. Что же касается Европы, то в многочисленных текстах, созданных не позднее тринадцатого века, описываются точно такие же чудеса, которые совершали фокусники и маги, умевшие летать и, подобно шаманам и йогам, превращаться в невидимок.

В этом "чуде" мы можем выделить два независимых друг от друга шаманских элемента: 1) расчленение (ритуал инициации); 2) восхождение на небо. Давайте сначала рассмотрим первый из них. Нам известно, что во время своих "снов во время инициации" будущие шаманы становились свидетелями своего собственного расчленения "духами" и "демонами", которые играли роль мастеров инициации; их головы отрубали, их тела расчленяли, кости скоблили и т.д. В конце концов "демоны" собирали кости и покрывали их новой плотью. Вкратце, мы имеем дело с экстатическим опытом, структура которого совпадает со структурой инициации – символическая смерть, с последующим восстановлением органов кандидата и его воскресение. Полезно вспомнить, что аналогичные видения и переживания засвидетельствованы среди австралийцев, эскимосов, племен Северной и Южной Америки и в Африке. Следовательно, мы наблюдаем необычайно архаичную технику инициации.

И хотя фокус с веревкой демонстрирует определенные эффектные детали шаманской инициации, со структурной точки зрения, некоторые индо-тибетские ритуалы еще более близки к ней. Роберт Блейхштайнер так описывает тчеод (гтчеод), гималайский и тибетский тантрический ритуал, состоящий в приношении демонам собственной плоти: "Под звук барабана, сделанного из человеческих черепов, начинается танец, и духи приглашаются на праздник и на пир. Сила медитации вызывает богиню, размахивающую обнаженной саблей, она приближается к жертве, обезглавливает ее и разрезает на куски; затем демоны и дикие звери набрасываются на еще дрожащие останки, поедают плоть и пьют кровь". Только что процитированный отрывок взят из джатаки, в которой рассказывается о том, как Будда, в одной из своих прошлых жизней, отдал свою собственную плоть на съедение голодавшим животным и демонам, поедавшим людей.

Аналогичный ритуал инициации встречается и в других местах, например, в Австралии или среди североамериканских племен. В случае тчеода мы наблюдаем мистическое переосмысление шаманской инициации. То, что в действительности происходит, – менее заметно, чем "зловещая" сторона ритуала. Посвящаемый переживает смерть и воскресение, что, как и все подобные переживания, не может не вызывать "ужас". Индо-тибетский тантризм еще более радикально одухотворил схему инициации – "смерть в руках демонов". Мы приводим некоторые тантрические медитации, цель которых – снять плоть с тела с тем, чтобы йог мог созерцать свой собственный скелет. Его учат представлять себе свое тело как труп, а свой интеллект в виде богини, держащей в руках нож и череп. "Думай, что она отрезает голову от трупа: разрезает труп на куски и бросает их в череп, как приношение божества". Другое упражнение заключается в том, чтобы видеть себя в виде "сверкающего белого скелета огромного размера, который испускает такие огромные языки пламени, что они заполняют всю пустоту Вселенной". А третья медитация ставит перед йогом задачу созерцать свое превращение в огромную Дакини, снимая при этом кожу с собственного тела. Вот этот текст: "Представь себе, как будто ты снимаешь кожу со своего тела и растягиваешь ее так, что она покрывает всю пустоту, в нее ты высыпаешь все свои кости и свою плоть. Затем представь, что в разгар пиршества злых духов Дакини берет эту кожу, сворачивает ее и рубит, превращая содержимое в месиво из костей и плоти, которую поедает множество порожденных умом диких зверей".

Вероятно, медитациям именно такого типа предаются на кладбищах некоторые индийские йоги. И, кроме того, это духовное упражнение типично для арктического шаманизма. Эскимосские шаманы, которых об их способности созерцать себя в виде скелетов опрашивал Кнуд Расмуссен, ответы давали весьма неопределенные, потому что эта тема является крайне секретной. Расмуссен пишет: "Хотя ни один шаман не в состоянии объяснить, как и почему он может при помощи силы, которую его мозг получает от сверхъестественного, посредством одной только мысли лишать свое тело плоти и крови, так что не остается ничего, кроме костей. И видя себя обнаженным, полностью освобожденным от бренных и преходящих плоти и крови, он на священном языке шаманов освящает себя для выполнения грандиозной задачи. Он освящает себя посредством той части своего тела, которая дольше всего выдержит воздействие солнца, ветра и погодных условий после его смерти".

Превращение тела шамана в скелет и его способность видеть себя в образе скелета означает выход за пределы обычного человеческого существования – то есть инициацию или освобождение. Нам известно, что ритуальные костюмы сибирских шаманов во многих случаях являются попыткой имитации скелета. Подобная символика засвидетельствована в Тибете и Гималаях. В одной из легенд рассказывается, как Падмасамбхава взобрался на крышу своего дома и исполнил мистический танец, причем из одежды на нем было только "семь украшений из костей". Хорошо известна роль, которую играют человеческие черепа и берцовые кости в тантрических и ламаистских церемониях. Танцу скелетов уделяется особое внимание во время драматических представлений, называемых чамс, цель которых, среди всего прочего, ознакомить зрителей с теми ужасными образами, которые являются в состоянии бардо, то есть в промежуточном состоянии между смертью и новой инкарнацией. С этой точки зрения, танец скелетов можно рассматривать как инициацию, потому что он знакомит с тем, что человек переживает после смерти.