Geum.ru

Экскурс: пранаяма в аскетических практиках за пределами Индии Йогические концентрация и медитация

Вид материалаДокументы

Содержание


Шаманская магия и поиск пути к бессмертию
Подобный материал:
1   ...   24   25   26   27   28   29   30   31   32
^

Шаманская магия и поиск пути к бессмертию


Фольклор, сформировавшийся вокруг Горакхнатха, свидетельствует не только о том огромном впечатлении, которое его магические силы произвели на воображение народных масс, но и на определенные элементы шаманизма, которые подтверждают архаизм мифов и символов, возникших при появлении сиддхов. Хорошо известный рассказ о засухе в Непале дошел до нас в нескольких версиях. Горакхнатх, которого не приняли с надлежащими почестями во время его визита, связал облака (или нагов, которые ими повелевали) в тюк, уселся на него и погрузился в медитацию на целых двенадцать лет. Король попросил Авалокитешвару (=Матсьендранатха), жившего у горы Капоталы (возле Камарупы), спасти страну, и святой прибыл в Непал; увидев, что к нему приближается его гуру, Горакхнатх встал, тучи выскользнули из тюка, и пошел дождь. Матсьендранатх-Авалокитешвара, после того как он оказал эту услугу, стал божеством-покровителем Непала. Мы можем отметить, не углубляясь в подробности, что эта легенда четко указывает на один исторический факт – именно из Камарупы (=Ассама) Матсьендранатх принес в Непал тантризм или, точнее, новое "откровение" сиддхов и натхов. Варианты этой легенды позволяют нам понять и кое-что еще: сообщается, что Горакхнатх запер облака, потому что он хотел поговорить с Матсьендранатхом; последний погрузился в медитацию на горе Капотале, но Горакхнатх знал, что тот сжалится и прибудет в Непал для того, чтобы спасти страну от засухи. Вероятно, это указывает на то, что Горакхнатх хотел заставить своего наставника раскрыть еще не известные ему тайны.

Умение вызывать дождь широко распространено среди шаманов и магов. Другие легенды сиддхов имеют еще более явный шаманский характер. Однажды Горакхнатх оставил свое тело "спящим на подстилке" (то есть он скорее был в шаманском трансе, чем в самадхи) и отправился в подземный мир бога змей, чтобы добыть волшебное благовоние, которое дало бы ему возможность спасти жизнь женщины, Вачалы. Речь идет о типичном для шаманизма "спуске в ад" (все его элементы в наличии: экстатический транс, путешествие в подземный мир и особенно цель – спасение человеческой жизни). Подобно шаманам, Горакхнатх превращается в муху, жабу и даже в железо. В "Дабистане" рассказывается о сражении с саньясином, во время которого Горакхнатх превратился в жабу, что, как это ни странно, напоминает битвы между шаманами в облике животных. Он превращает воду в колодце в золото, а затем в хрусталь. Он протягивает свою руку на сотни миль для того, чтобы прервать медитацию йога и не позволить ему уничтожить страну Синд. Он возвращает к жизни многих людей. Он делает человека из конского помета, а затем сжигает, семь раз превращая его в пепел и оживляя снова. В бенгальской поэме "Гопичандрер Памчали" рассказывается, что во время того, как Горакхнатх проводил инициацию принцессы Маянамати, он заставил банановое дерево вырасти из семени за несколько часов (это чудо известно под названием "фокус с манго"). Во время этой же инициации Горакхнатх одним зернышком риса накормил двадцать пять тысяч йогов и учеников.

Такими же магическими способностями обладали и его ученики. Натхи умеют летать. Маянамати и Хадисиддха совершают чудеса, просто произнося мантры. Хадисиддха использует солнце и луну как свои серьги; ему поклоняется сам Индра, а Лакшми готовит ему еду; руками он касается небес, его ноги достают до ада, а волосы на его теле подобны деревьям и т.д. (мы можем отметить исполинский характер всех его деяний – подобный символизм указывает на космический характер переживаний). Однажды Хадисиддха произнес мантру, глядя на метлу, и тут же с неба падают множество метел и подметают рыночную площадь. Он завязывает двенадцать узлов на лоскуте, бросает его в реку, и река тут же пересыхает. Когда он сидит в позе для медитации в королевском парке, то кокосовые орехи падают к его ногам; Хадисиддха пьет их молоко и ест их мякоть, а затем орехи возвращаются на свои места на пальмах. Королевы Адуна и Падуна с его помощью меняются головами, он разрезает человека надвое и тут же оживляет и т.д. В народных сказаниях содержатся многочисленные описания подобных магических подвигов.

Многие из подобных чудес относятся к всеобщей магической традиции, но некоторые из них являются явно шаманскими по своей структуре, и к ним мы еще возвратимся. На этом этапе нашего исследования мы хотели бы подчеркнуть возникновение многочисленных мифов, посвященных завоеванию бессмертия Горакхнатхом и другими натхами и сиддхами. В бенгальской поэме "Горакша Видмая" приводится знаменитый эпизод о "пленении" Матсьендранатха. Узнав, что его наставник взят в плен женщинами из страны Кадали, Горакхнатх спускается в царство Ямы. Увидев его, Яма садится на свой трон, приветствует его и спрашивает о том, что привело его в царство мертвых. Горакхнатх разговаривает с ним грубо, напоминает ему, что он не имеет права вмешиваться в дела сиддхов, и угрожает уничтожить его царство; и на самом деле, стоило ему только произнести мантру хумкара, как город начало сильно трясти. Испугавшись, Яма предложил ему ознакомиться с Книгой Судьбы. Горакхнатх внимательно ее изучает. Находит страницу, на которой описана судьба его гуру, и вносит изменения в текст, вычеркивая его имя из списков мертвых.

Мы можем отметить шаманский характер спуска в ад для спасения души любимого человека; аналогичные подвиги описываются в устных сказаниях народов Центральной Азии, Полинезии и Северной Америки. Однако история, которая излагается в "Горакша Виджае", имеет для нашего дальнейшего исследования особое значение. Она раскрывает присущий йоге символизм смерти и бессмертия. Узнав, что женщины Кадали захватили в плен его гуру, Горакхнатх понимает, что Матсьендранатх обречен на гибель. Он спускается в ад, узнает судьбу своего наставника и не успокаивается, пока не вносит в нее изменения. После этого он отправляется к Матсьендранатху в Кадали, предстает перед ним в образе танцовщицы, начинает танцевать и петь загадочные песни. Понемногу Матсьендранатх начинает вспоминать свою подлинную сущность; он понимает, что "путь плоти" ведет к смерти, что его "забытье" было результатом того, что он забыл о своей истинной и бессмертной природе и о том, что "чары Кадали" являются миражами невежественной жизни. Горакхнатх настоятельно советует ему снова стать на путь йоги и добиться посредством кая-садханы совершенства тела. Нам уже известно, что такое "совершенство", приобретаемое посредством алхимии и хатха-йоги, подразумевает абсолютную власть над телом и умом, власть недосягаемую для "пленника женщин".

Завоевание бессмертия является одной из излюбленных тем литературы, сложившейся вокруг Горакхнатха и его учеников. Интересно, что "Горакша Виджая" начинается с того, что Дурга задает вопрос Шиве: "Почему же это так, о Господин, что ты бессмертен, а я смертна? Поведай мне истину, о Господин, чтобы и я стала бессмертной на века". Но ведь не кто иной, как Дурга, наслала "забвение", которое чуть не стоило Матсьендранатху утраты бессмертия; она при помощи волшебства сделала его "забывчивым", и, как позже пояснил Горакхнатх своему наставнику, подобное заклинание символизирует вечное проклятие, посредством которого "природа" (=Дурга) околдовывает человека.

Целый эпический цикл возник вокруг ученицы Горакхнатха королевы Маянамати, ее супруга Маник-чандра и ее сына Гопи-чандра, которого Маянамати пыталась инициировать, чтобы сделать его бессмертным. Борьба со смертью является главной темой поэмы. При помощи своего волшебного дара Маяна узнает, что ее муж обречен на смерть, и она предлагает обучить его махаджняне (секретам йоги), чтобы он мог отменить решение Ямы. Но король отказывается. Когда посланцы Ямы являются во дворец за душой ее мужа, Маяна шепчет мантру, посредством магии превращается в богиню Кали, бьет их своей саблей и прогоняет. Один из их предводителей, Года-яма, обращается к Шиве за советом. Воспользовавшись отсутствием Маяны, которая отправилась к реке набрать воды, Года-яма "вырывает" жизнь царя и улетает, приняв вид пчелы. Однако Маянамати благодаря своему дару йогического ясновидения видит все, что произошло, и гонится за ним до самого ада. Она хватает его и бьет железным прутом. После многочисленных эпизодов, Года-яме удается удрать, и Маяна снова гонится за ним, постоянно меняя свой внешний облик: Года-яма прячется в стоге сена, она превращается в змею; он становится мышью, она – котом; он превращается в голубя, она – в орла, и так до тех пор, пока она не спасает душу своего мужа. Наряду с широко распространенными фольклорными мотивами "магической погони" в этих легендах разрабатываются темы, которые несомненно являются шаманскими – спуск в ад, похищение души демоном смерти и ее возвращение шаманом и т.д.

Другие поэмы этого же эпического цикла рассказывают об инициации Маямати. Увидев ее, когда она была еще ребенком, Горакхнатх огорчился при мысли о том, что такая красивая и целомудренная девочка обречена на смерть, как и все человечество, и он посвятил ее в йогу, которая сделала ее бессмертной. После церемонии инициации он объявил: "Сама смерть дала сейчас письменное обязательство" (не прикасаться к Маяне). Он уточнил, что она не может принять смерть от огня, воды или оружия и т.д. И в действительности, когда позднее она совершила для своего умершего мужа сати и взошла на погребальный костер, то огонь не мог к ней прикоснуться. В другой раз, ее сын Гопи-чандра, поддавшись уговорам одной из своих жен, подверг Маянамати ужасным пыткам, но они не возымели никакого действия. Мы должны отметить, что все эти испытания обладают свойственными инициации (особенно шаманской) чертами. Маянамати бросают в огонь, но копоть не может испачкать ее платье; ее кладут в мешок, завязывают и швыряют в реку, но богиня Ганга принимает ее в свои объятья, словно она малый ребенок; она проходит по мосту, сделанному из волос, и ходит по лезвию клинка; семь дней и ночей ее пытаются сварить в горшке с кипящим маслом; все реки она пересекает в лодке из шелухи зернышка пшеницы и т.д. Она заявляет своему сыну: "При помощи мистических знаний человек становится бессмертным (течение жизни замедляется и движется в сторону бессмертия, а не в сторону смерти, как обычно) подобно откатывающейся назад волне прилива. Благодаря щедрому дару Горакхнатха я стала бессмертной, я могу находиться в вакууме целых четырнадцать лет, в воде – целых тринадцать лет, в огне – двенадцать лет. Когда мироздание окончательно перестанет существовать, земли не будет и все заполнится водой, солнце и луна скроются навеки и все будет уничтожено – я буду вечно плыть, я никогда не умру". Раньше только величайшие боги – Брахма и Нараяна – осмеливались так категорически заявлять о том, что они смогут пережить смену космических циклов. Мы понимаем, как велика была жажда бессмертия, нашедшая свое выражение в этих эпических поэмах, и осознаем, какое громадное влияние они оказывали на все слои индийского общества.

Еще один ученик Горакхнатха, Хадисиддха, о факирских подвигах которого мы уже упоминали, также известен как победитель смерти. Встретив Яму с одним из его слуг, он ведет с ними бой на протяжении восьми часов. Именно Хадисиддха Маяна выбирает в качестве гуру для своего сына. Ей известно, что как только Гопи-чандра пройдет обряд посвящения, то у нее уже не будет сына, и она скорбит о том, что никто в мире тогда не будет называть ее "матерью", но желание сделать своего ребенка бессмертным побеждает материнскую любовь, и она не щадит усилий, чтобы убедить его оставить жен и добиваться посвящения. Когда Гопи-чандра отправляется вместе с Хадисиддхой в джунгли (уединение в джунглях явно является инициационным мотивом), он не может угнаться за своим наставником и отстает. Посланцы Ямы пользуются этим, чтобы "извлечь его жизнь" (тема, связанная с шаманизмом), а затем прячутся в аду. Хадисиддха находит безжизненное тело юного короля; он приходит в неистовство, приказывает всем тиграм, обитающим в джунглях, охранять труп, спускается в ад и бьет Яму и его слуг до тех пор, пока те не возвращают душу Гопи-чандры.

Все эти странствия и приключения в поисках бессмертия, впечатляющие воображение посещения ада для борьбы со Смертью и для возвращения душ, похищенных ее посланцами, преодоление смертного состояния падшего человека пробуждали воображение поэтов и приносили утешение народным массам. Темы инициации стали важными литературными темами и завоевали любовь простых людей. Мифология и фольклор, сложившиеся вокруг йоги, проникли в конце концов во все виды индийской народной литературы. И тот необычайный успех, которым они пользовались, снова указывает на то, в каком направлении шло переосмысление роли йоги: она считалась несравненным средством для победы над смертью, для приобретения "сверхъестественных способностей", для приобретения абсолютной свободы еще при жизни. И несмотря на наличие описаний магических подвигов, всегда поражавших и пленявших простых людей, достойный подражания образ победителя смерти, утвердившийся в литературе и фольклоре, полностью соответствовал образу дживан-мукты, человека, "освободившегося при жизни", – высшей цели всех йогических школ.

Разумеется в фольклоре и мифологии, сложившихся вокруг Горакхнатха и других сиддхов, не могли быть детально описаны идеология и техники, благодаря которым завоевание бессмертия становилось возможным. И все же те немногие намеки, которые в них встречаются, и особенно в "Горакша Виджае", достаточно красноречивы и дают нам возможность понять, что использованный способ включал тантру, хатха-йогу и алхимию. В небольшом по объему трактате, "Йога-видже", сообщается, что тела бывают двух видов – "незрелые" (апаква) и "зрелые" (паква) и что такое второе тело можно получить, практикуя йогу, поэтому оно называется йога-деха, "йогическое тело". Следовательно, здесь мы имеем дело с темой, главным образом алхимической – "незрелых" (несовершенных) и "зрелых" (совершенных, "свободных") металлов. Бессмертие является не чем иным, как состоянием Шивы, и это объясняет, почему Матсьендранатх, Горакхнатх и другие сиддхи "отождествлялись" с Шивой. Как уже отмечалось, божественного состояния достигает тот, кто добивается в своем теле объединения двух диаметрально противоположных принципов – шивы и шакти. В учении натхов и сиддхов использовались хорошо известные його-тантрические техники ульта садхана и уджняна садхана, процесс "регресии" или "движение против течения", то есть полное изменение человеческого поведения, от "поведения дыхания" (замененного пранаямой) до "сексуального поведения" (прекращенного техникой "возврата семени"). Другими словами, в этом случае мы опять имеем дело с тантрической йогой, хотя при этом и подчеркиваются темы, связанные с хатха-йогой и алхимией. К высшим идеалам, согласно учению, относятся свобода, совершенное здоровье (аджара) и бессмертие (амара), что абсолютно понятно, если не забывать о том, что Горакхнатх считался "изобретателем" хатха-йоги. Естественно, все эти технические подробности, хотя и зафиксированные в литературных произведениях, выводились на заднем плане, потому что "публику" в первую очередь интересовали результаты и поражавшие ее воображение мифические сказания о бессмертии и абсолютной свободе. Именно фольклор и народная литература позволяют нам лучше понять то место, которое йога в действительности занимала в религиозной структуре Индии.