Geum.ru

Введение 2 Социалистическое движение Японии на раннем этапе

Вид материалаРеферат

Содержание


Коммунистическое движение в условиях полицейского режима
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
Глава 7.

^ Коммунистическое движение в условиях полицейского режима


Репрессии 1928-29 годов


Власть не могла оставить без внимания новый подъём оппозиционного движения в стране. И, естественно, коммунистическое движение считалось тогда одним из самых главных противников правящего режима. На КПЯ смотрели как на рассадник самых радикальных антиправительственных настроений, официальная пропаганда рисовала образ этой партии, как наиболее антияпонского, антинародного и реакционного элемента общественной жизни. Но простой пропаганды было явно недостаточно, чтобы существенно ослабить коммунистическое движение в Японии.

15 марта 1928 года навсегда останется одним из самых мрачных эпизодов в истории коммунистического движения Японии. В этот день были арестованы и подвергнуты пыткам, а затем брошены в тюрьму более полутора тысяч членов КПЯ. Среди них были Носака Сандзо, Токуда Кюити, Сано Фумио, известный послевоенный деятель коммунистического движения Сига Ёсио (志賀義雄). Кроме того, была разгромлена редакция газеты «Сэкки», распущены Рабоче-крестьянская партия и другие, отчасти или полностью легальные, левые организации.146

Но правительство пошло ещё дальше. Милитаристическое правительство генерала Танака ввело смертную казнь за антиправительственную деятельность общественных организаций, а летом официально учредило тайную полицию, прямой задачей которой и было выявление опасных для государства элементов.

Одни из таких элементов стал Кокурё Гоитиро. Молодой и энергичный член руководства партии был арестован осенью того же года. В тюрьме его подвергли страшным пыткам, чтобы он расшифровал какие-то зашифрованные партийные документы, обнаруженные при нём во время ареста, но он так и не выдал никакой информации. Он скончался от истощения в тюрьме в 1943 году.147

Другой невосполнимой потерей для партии стал Ватанабэ Масаноскэ, фактически главный организатор и руководитель КПЯ в те годы. Именно он был основным проводником политики Коминтерна в Японии, благодаря которой коммунистическое движение достигло такого подъёма. По партийному заданию он выехал в Китай и был выслежен во время остановки на Тайване. Поняв, что скрыться ему уже не удастся, он застрелился.

Ещё одним сильнейшим ударом стала потеря Ямамото Сэндзи, единственного представителя коммунистов в парламенте. Хотя формально он не был членом запрещённой КПЯ, а был избран как один из кандидатов от Рабоче-крестьянской партии, тайная полиция узнала о его связи с коммунистическим движением. В марте 1929 года он был убит прямо во время сессии японского парламента.

Лидером оставшихся на свободе коммунистов стал Итикава Сёити. В конце 1928 года он восстановил ЦК КПЯ, и партия продолжила свою деятельность по подготовке нового съезда в нормальном режиме. 148Однако уже в апреле 1929 года на коммунистов обрушилась новая волна репрессий, в результате которой были арестованы более тысячи членов партии. Был арестован весь ЦК, включая и самого Итикава Сёити.149

Всего за этот период было арестовано три с половиной тысячи коммунистов. Большинство из них было брошено в тюрьму, где многие погибли от истощения или были казнены. Мало кто вышел оттуда, и те только по окончании Второй мировой войны.


Коммунистическое движение в Японии на рубеже 20-х и 30-х годов XX века


Вопреки расчётам властей, массовые аресты не заставили КПЯ свернуть свою деятельность. Напротив, в преддверии парламентских выборов, партия, старавшаяся сочетать легальные и нелегальные формы борьбы, вновь принялась к активной деятельности.

Так, ещё в декабре 1928 года открылся учредительный съезд новой Рабоче-крестьянской партии. Этот съезд, проводившийся при непосредственной помощи КПЯ, должен был, по сути, восстановить партию, запрещённую ранее в этом году. Новая программа партии, принятая на съезде, была значительно менее радикальной, чем у партии-предшественницы. Однако тайная полиция снова узнала о связях Рабоче-крестьянской партии с КПЯ и запретила её уже через три дня после съезда. Основанием для этого снова послужило влияние коммунистических идей на её членов всех уровней.150

На фронте пропагандистской борьбы безусловным успехом КПЯ стало создание Всеяпонского союза работников пролетарского искусства (全日本無産者芸術連盟 – «дзэннихон мусанся гэйдзюцу рэммэй»). Он начала издавать целых три журнала довольно большого тиража: одноимённый «Дзэннихон мусанся гэйдзюцу рэммэй», «Сэнки» (戦旗 – «Боевое знамя»), «Пурорэтариа бунгаку» (プロレタリア文学 – «Пролетарская культура»). Скоре КПЯ также возобновила выпуск газеты «Сэкки» и «Мусанся симбун».151

Тем не менее, партия заметно ослабла после репрессий. Вся её деятельность свелась, по сути, к пропаганде на страницах своих печатных изданий. Она уже практически не могла оказывать заметную помощь профсоюзам, организовывать митинги и другие массовые акции, заводские ячейки были практически полностью ликвидированы. Членами партии официально числились всего несколько десятков человек. КПЯ снова потеряла тесную связь с массами.

А ведь в это время (1929-1930 годы) Япония была охвачена острым экономическим кризисом, который больно ударил по всем слоям трудящихся. Рабочее движение находилось на подъёме, массовые конфликты на производстве возникали повсеместно. И в этих условиях особенно сильно чувствовалась отдалённость партии от пролетариата, неспособность повести его за собой. В такой обстановке наметился ещё один внутрипартийный кризис.

Во главе КПЯ снова стала ультралевая группировка. Она противоречила линии Коминтерна, предрекая социалистическую революцию в самое ближайшее время. Партия взяла курс на прямую подготовку вооружённого восстания. Тот факт, что революционный порыв КПЯ не будет подхвачен широкими массами, стал ещё более очевиден после провала «Вооружённого Первомая» 1930 года. Несколько сот человек, символически вооружённых бамбуковыми пиками, устроили демонстрацию, открыто призывающую к вооружённому восстанию. Мало того, что рабочие чрезвычайно холодно отнеслись к ней, эта акция дала ещё и очередной повод полиции для новых арестов.152

После арестов руководства этот уклон был тоже преодолён, однако партия снова понесла очень большие потери. КПЯ фактически пришлось заново, с чистого листа начинать политическую работу с массами, организовывать ячейки на производстве, налаживать связи с профсоюзами. После того, как Носака Сандзо и Ямамото Кэндзо были направлены в Коминтерн в качестве представителей партии, в самой Японии был избран новый ЦК. Одним из его руководителей стал известный в будущем Конно Ёдзиро (紺野与次郎), а также молодой Ивата Ёсимити (岩田義道).153 Активная деятельность нового руководства позволила КПЯ уже к середине следующего, 1931 года восстановить свои ячейки в большинства промышленных центров страны.

Со второй половины того же года у коммунистического движения Японии появляется ещё одна задача. После занятия японской армией Мукдена стало очевидно начало полномасштабной войны в Китае. КПЯ заняло очень чёткую антивоенную позицию, не признавая ровным счётом никаких оправданий для пребывания японских войск в Китае, в условиях, когда даже социал-демократы признавали «особые интересы» Японии в Маньчжурии. Издавались листовки, проводились массовые демонстрации. Даже профсоюзы, связанные с КПЯ, включили в свои программы пункт о неприятии войны в Китае.

Одной из ключевых форм антивоенной пропаганды была работа в армии и на флоте. КПЯ удавалось даже регулярно переправлять свои издания японским частям в Китае, поэтому был даже начат выпуск специальных журналов «Хэйси-но томо» (兵士の友 – «Друг солдата») и «Собиэру масуту» (聳えるマスツ – «Высокая мачта»). 154

В начале 1932 года состоялся суд над репрессированными коммунистами. От имени подсудимых говорил Итикава Сёити, решив использовать положение арестанта как ораторскую трибуну. Он не предпринял ни малейшей попытки оправдать себя или кого-то ещё, а во время всех многочисленных заседаний рассказывал об истории КПЯ, об её истинных целях и задачах. Целью этого было публичное разоблачение официальной пропаганды, главной идеей которой в отношении коммунистического движения было представить КПЯ, как шайку террористов-убийц. Большинство из осуждаемых получили пожизненные приговоры на том суде, в том числе и Итикава Сёити, скончавшийся в тюрьме в марте 1945 года. Исключение составили те, кто публично отрёкся от коммунистических идей и КПЯ, в том числе и Сано Манабу и Набэяма Садатика.


«Тезисы 1932 года», новые репрессии и новый подъём


В обстановке всё усиливающейся милитаризации и ужесточения войны в Китае, сильного ужесточения условий труда рабочих и крестьян, острейшей внутриполитической борьбы в Японии, КПЯ нуждалась в более действенной программе.155 И снова инициатива её создания исходила из Коминтерна, опубликовавшего свои новые тезисы по японскому вопросу, известные как «тезисы 1932 года».156

В целом, они развивали идеи, выдвинутые в 1927 году, приспосабливая их к конкретным условиям, а также давали анализ развития коммунистического движения прошедших пяти лет, указывая на успехи и критикуя ошибки в деятельности КПЯ. 157Одной из основных таких ошибок «тезисы 1932 года» представляли недооценку важности роли крестьянства в коммунистическом движении и незначительную роль коммунистической пропаганды КПЯ в деревне.158 В качестве одной из первоочередных задач они также выдвигали антимилитаристскую и антишовинистскую пропаганду.159

Новый всплеск активности деятельности партии, руководимой тогда Ивата Ёсимити, не мог не привлечь внимания полиции, которая вновь провела широкомасштабные репрессии. В конце 1932 – начале 1933 года были арестованы около 4 тысяч членов КПЯ, а общая численность арестованных по обвинению в коммунизме (членов комсомола, профсоюзов и других организаций, близких к партии) по некоторым данным составила почти 30 тысяч человек.160 В тюрьме они были подвергнуты пыткам, от которых многие, в том числе и Ивата Ёсимити и знаменитейшего как в Японии, так и за рубежом писатель Кобаяси Такидзи (小林多喜二), скончались. После этих арестов полицейское управление осмелилось даже заявить, что положило конец организованной деятельности коммунистов. Однако это заявление было преждевременным.

По всей стране прокатилась волна митингов возмущения действиями полиции, как спонтанных, так и организованных. Показательно, что во многих из этих многотысячных демонстраций принимали непосредственное участие деятели самых разных направлений левой оппозиции, вплоть до легальных партий и социал-демократов. Более того, сама КПЯ тоже, уже не в первый раз, снова начала возрождаться практически из небытия. Её руководителями тогда были молодой, но уже завоевавший большое уважение, теоретик Норо Эйтаро (野呂栄太郎) и его ровесник Миямото Кэндзи (宮本顕治), впоследствии стоявший у истоков возрождения партии после войны. Очень скоро они возобновили издание газеты «Сэкки», редакция и все типографии которой были в очередной раз разгромлены. 161

И коммунистическое движение снова было на подъёме. К концу 1933 года вновь функционировали заводские и деревенские ячейки, тираж контролируемых коммунистами газет достиг самых больших в довоенный период высот, численность рядов партии неизменно пополнялась. У этого очередного возрождения было две основных причины: значительное ухудшение положения как рабочих, так и крестьян, в связи с началом крупномасштабной войны, а также то, что после последних, публичных репрессий, в массах отчётливо остался образ несправедливо убитых борцов за благо народа, который для многих, даже далёких от коммунизма, стал образом героическим. Эти два фактора очень сильно способствовали особенно активному восприятию массами коммунистических идей в начале 30-х годов XX века.

Выступления рабочих, очень многочисленных в тот период времени, всё чаще стали организовываться вокруг партийный ячеек на производстве, в которых пролетариат всё чаще видел помощника в решении своих насущных проблем. В корне изменилась работа партии в деревне, где она перестала обращаться только к беднейшим малоземельным его слоям, а ко всем её жителям. Основной целью этой работы было политизировать деревню, сделать её активной частью народного оппозиционного движения. Также коммунисты организовывали выступления безработных и городских бедняков, множество сил отдавали пропаганде в армии и на флоте, в молодёжной среде.

Одним из печальных для КПЯ событий этого времени можно считать смерть Катаяма Сэн, человека, которого можно считать главным основателем коммунистического движения в Японии, а также видного деятеля Коммунистического Интернационала.162


Решающее наступление на КПЯ и деятельность коммунистов после её уничтожения


С таким подъёмом коммунистического движения в столь критичный для государства момент, в разгар войны с Китаем и при неотвратимом приближении других, ещё более крупных конфликтов, правительство, конечно же, смириться не могло. Была введена смертная казнь не только за принадлежность к компартии, но и за сочувствие к ней.

Однако, убедившись, что публичные репрессии не дают нужного результата, тайная полиция стала уделять больше внимания скрытой деятельности, связанной с внедрением в партию своих агентов с целью проведения провокаций, дискредитирующих партию перед народом, а так же выходе на партийных руководителей всех уровней. И эта деятельность имела успех. Так, в конце самом 1933 года были арестованы Кэндзи Миямото и вместе с ним весь состав ЦК. Почти никто из них так и не вышел на свободу.

Естественно, что КПЯ значительно усилило внутрипартийный контроль и дисциплину. В сотрудничестве с Коминтерном, активно делившимся опытом в этой сфере, разрабатывались методы секретной, скрытой деятельности партии.163 Она ушла в глубочайшее подполье, стала напоминать тайную организацию – и тем не менее, полностью изолировать себя от народа, для которого и вела свою работу, не могла. 164

Поэтому, все до единого члены избранного в январе 1934 года нового ЦК были по одиночке арестованы в течение двух месяцев.165 А практически всё руководство, выбранное после этого, было схвачено сразу же после первого заседания. Прекратился выход последней коммунистической газеты – «Сэкки».166 В июле было проведено последнее совещание всех уцелевших руководителей партии. На нём было принято решение временно сконцентрироваться на работе на местах, не организуя большие съезды.167 Тем не менее, большинство их них тоже были пойманы. Последний член ЦК КПЯ был арестован в апреле 1935 года. Так партия, как единая организационная структура, прекратила своё существование.

Однако по всей стране продолжали работать группы коммунистов и отдельные деятели, действовавшие от лица КПЯ. Их основной задачей стало создание единого народного фронта всех левых сил, для чего они пошли на объединение со всеми профсоюзами и социалистическими партиями. Почвой для такого объединения были не только экономические требования, но также и требования гарантии демократических прав и свобод, а также немедленный вывод японских войск из Китая.

Важнейшим событием для международного антивоенного фронта в это время стал VII конгресс Коминтерна, который был почти полностью посвящён вопросам антифашистской борьбы.168 В его решениях были подробнейшим образом описаны методы создания и функционирования общенародного антифашистского фронта во всех странах и роль компартий в нём. Им приписывалось идти на всяческое объединение с любыми антивоенными организациями, даже правого толка, если за ними стояли значительные массы трудящихся.169 Задача борьбы против фашизма была обозначена как самая главная для всего человечества, поэтому коммунистам всех стран предписывалось идти на любые компромиссы с самыми разными слоями населения ради её достижения.

И такая тактика имела успех. Левые организации, как политические партии, так и профсоюзы, откликнулись на этот призыв и взяли курс на создание народного фронта.170 В условиях, когда с одной стороны, условия труда становились всё тяжелее и трудящиеся массы всё охотнее организовывались171, а с другой стороны, правительство продолжало политику подавления демократических свобод, и средний класс и интеллигенция всё активнее становились противниками войны, стало очевидно, что антифашистское движение в Японии постепенно становится по-настоящему народным.

Такого, особенно в условиях начавшихся активных боевых действий в Китае в 1937 году, японское правительство, уже до предела милитаристическое, стерпеть не могло. В декабре того же года, были проведены массовые аресты по всей стране. В тюрьму по подозрению в сочувствии к коммунизму попали тысячи человек, были запрещены многие профсоюзы и другие организации. Два демонстративных процесса было учинено над членами «Роноха», давно уже отошедшими от активной политической деятельности. В следующем году волна репрессий только усилилась: были даже запрещены все политические партии, в той или иной степени выражавшие социалистические идеи, кроме Социал-демократической, откровенно ставшей в это время на позицию поддержки агрессии на материке.172

Таким образом, было подавлено организованное антивоенное движение в Японии. Как известно, в процессе подготовки к войне на Тихом океане была подавлена и организованная оппозиция как таковая. Конечно же, зафиксированы отдельные случаи проявления антивоенных настроений и даже проведения пропаганды (особенно частыми они были в армии, находившейся на материке).173 Иногда даже открыто высказывались коммунистические лозунги и призывы к революции – с неизменно следовавшим суровым наказанием. Однако всё это были лишь одиночные случаи проявления политической активности отдельных людей, и о какой-то организованной деятельности коммунистов до самого конца войны говорить не приходится.


Заключение


Таким образом, мы рассмотрели основные этапы развития социалистического и коммунистического и социалистических движений Японии в довоенный период. Что же явилось характерными чертами этих идейных течений именно в этой стране?

В начальный период (последней трети XIX века), ими стало сильное отставание идейного развития социализма в Японии от Европы. Несмотря на то, что это было обусловлено объективными факторами – прежде всего, отсталостью в развитии капиталистических отношений в стране – это его устранение оказалось очень довольно-таки сложной задачей, выполнение которой растянулось на довольно-таки продолжительный промежуток времени.

На следующем этапе, когда социалистические идеи овладели умами уже довольно-таки обширного слоя интеллигенции на рубеже XIX и XX веков, характерной чертой социалистического движения стала его сильнейшая дифференциация. Хотя это и является довольно-таки обычный явлением в истории развития левых течений на определённом этапе, в Японии эта дифференциация была исключительно сильной. Раскол в рядах социалистов не позволил им даже приблизиться к созданию единого социалистического фронта, а чрезмерная разнородность пропагандируемых идей не позволили им найти никакого отклика в широких слоях общества. Это, вкупе с репрессиями первого десятилетия прошлого века, и привело к сильнейшему кризису и спаду социалистического движения.

В следующий период, во время Первой мировой войны, как нельзя ярко проявилась другая важная особенность социалистического движения, остававшаяся характерной на протяжении всего рассматриваемого периода, явилось отсутствие тесной связи рабочего и социалистического (а позднее – коммунистического) движений. Причин тому было много, как субъективных (внутренние противоречия как среди социалистов, так и среди коммунистов), так и объективных (репрессии властей, господство государственной идеологии в массах и идей тред-юнионизма и лейборизма в рабочем движении), но именно этот фактор стал решающим в борьбе левых течений в Японии, которые были в конечном итоге (к началу Второй мировой войны) практически ликвидированы. Особенно критичным это оказалось для КПЯ, как партии построенной по принципу ВКП (б): её влияние поддерживалось (хотя в разные периоды в разной степени) за счёт активной деятельности центра, а местные ячейки, хоть и находили отклик в трудящихся массах, редко могли поднимать их на активную борьбу.

Когда свою деятельность начала Коммунистическая партия Японии, она была тоже довольно специфичной. В коммунистическом движении Японии довоенного периода проявились все тенденции, которые были характерны для социалистического движения более раннего периода (о них уже упоминалось выше). Это и идеологическая отсталось, и сильнейшие внутренние противоречия, и отсутствие связи с широкими массами трудящихся (на установление которой позднее были направлены все силы партии). Однако стоит также отметить и специфику отношений КПЯ и Коминтерном. Отступление от установок международного коммунистического движения неизменно приводило японских коммунистов к острейшему внутреннему кризису, а следование им, напротив, сулило коммунистическому движению новый подъём.

Последней характерной чертой коммунистического движения Японии в период до Второй мировой войны явилось невероятное мужество и стойкость японских коммунистов в условиях жесточайший репрессий. После арестов и расстрелов руководящих органов партии и её лидеров, она всегда находила в себе внутренние силы для реорганизации и выдвижения новых ярких деятелей. Даже после физической ликвидации партии в начале 30-х годов, разрозненные коммунисты неизменно продолжали вести свою пропаганду на местах. Это, пожалуй, и стало одной из главных причин, по которой КПЯ возродилась и так быстро встала на ноги уже после окончания Второй мировой войны.

Если говорить о других положительных тенденциях развития социалистического и коммунистических движений, нужно отметить ещё одну важную особенность, которая была характерной для всех левых движений на протяжении всего рассматриваемого периода. Это была сила и огромное значение пацифистской пропаганды. Как во время русско-японской, так и во время Первой и Второй мировых войн, антивоенная деятельность занимала одно из самых важных мест в деятельности этих движений. И хотя предпосылки для такой активной пацифистской деятельности очевидны – агрессивная политика японского империализма – ей стоит выделить особо. Дело не только в том, что эта было сферой деятельности социалистов и коммунистов, где они добились наибольшего успеха и отклика среди народных масс, а в том, что они – особенно коммунисты в 30-х годах XX века – были наиболее организованной и последовательной антивоенной силой в стране. И во многом именно благодаря их деятельности фашистский режим – несмотря на очень сильное фашистское движение – так и не был установлен в Японии.

Можно выделить и другие особенности развития социалистического и коммунистических движений страны: невероятную идейную стойкость их деятелей, не отступавших от своих взглядов даже в условиях жесточайших репрессий, проявление в левом движении тенденций, характерных для тайных обществ дальнего востока в целом («сектантство», закрытость и прочие) и другие, однако в исторической перспективе они не представляются достаточно важными.

Выделение этих исторических тенденций было основной целью данной работы. Теперь автору представляется возможным продолжить исследования данной тематики на новом уровне: рассмотрев влияние социалистических и коммунистических идей на японское общество с социо-культурной точки зрения, или исследовав эти движения в более длительной исторической перспективе. По моему убеждению, в данной работе создан фундамент для проведения таких исследований, поэтому её цели считаю достигнутыми.