Geum.ru

Agion Oros Athos 2010 Афон. Первый опыт. Илья-Эрвин Шуллер erwin schuller(a)gmail com www wgscompany81. de Самиздат 2011 Содержание 2 2 Орассказ

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   18

Вечерня


Ближе к службе народ оживлялся. Кто ходил взад-вперёд, кто стоял на улице и беседовал. Монахи открыли основную церковь. Это был старинный храм, построенный по-гречески – классически, с "прихожей", открывавшейся с профильных сторон. Основное храмовое помещение было разделёно на заднюю и переднюю половины. Стены храма, уже в «прихожей», были расписаны обветшавшими от времени фресками и увешаны стариннейшими иконами.

Я в очередной раз заметил, что глаза сатаны, демонов и грешников на фресках в доступных местах были "с мясом" выцарапаны острым предметом. Религиозные фанатики? Вандалы, не понимающие ни православия, ни культурно-исторической ценности росписей! Ненависть к врагу человечьему ещё можно понять, но причём здесь грешники? И не грех ли это, вандализм в таком месте?

На стене, в ящике – витрине под стеклом, были собраны небольшие иконы потрясающей старины, какой я раньше и не видывал. Может, разве под толстым стеклом в крупных российских музеях. Потемневшая, потрескавшаяся краска, да и сам стиль иконописи говорили сами за себя. В уголке каждой иконы была подписана цифра: 1487, 1375, не выше 1700. Я склоняюсь к тому, что это были порядковые номера, не по порядку расставленные. Но что, если это были года написания этих икон, вот так просто висевших в коридоре?.. Разум отказывался верить глазам. Что же было внутри?

Слова архондаричего от том, что мне нельзя входить в переднюю часть храма, меня немного смутили. Но немец, оставшись с доктором в начале задней части, сказал мне: «Вы же ортодокс? Идите вперёд, как положено» На том мои сомнения, что основная часть храма здесь только для монахов, были разрешены. Монахи уже готовились к службе, и я, степенно пройдя сквозь первую часть храма, вошёл со многими в переднюю, отделённую от алтарной иконостасом.

Не пышность, но старинность убранства сильнее и глубже захватывала чувства. Потемневшие от времени резные стасидии по стенам и обхват колонн, мраморный пол с узором, сложенным из натурального «узора»… На стенах и колоннах висели уже большие иконы древнейшей росписи. Без стекла и противоугонных, музейных сенсоров! Огромный иконостас был выточен из мрамора. Иконы были написаны прямо на нём…

Всю службу я тщетно пытался сконцентрироваться на молитве и боролся с собой, пытаясь не вертеть, как дикий, головой и следя, чтобы не отвисла челюсть от переполнявшего меня культурного шока. И это было далеко не всё поразительное, что я увидел в этом храме.

Конечно, богослужение шло исключительно по-гречески, но само то, как оно протекало, разительно отличалось от службы в Пантелеимоновом монастыре. Всё шло намного скромнее, проще, если не сказать мягче, как бы и без торжественности действа. Основную часть службы греки, миряне и монахи, «провисели» в стасидиях, вставая лишь в определённые моменты службы. Некоторые висели, опустив голову на подлокотники так, что, по всей видимости, засыпали. Кто-то даже разок всхрапнул, но тотчас был разбужен соседом. «Следствие ночных молитв», – думал я. Стараясь противостоять соблазну «как все» просидеть всю службу, я упорно стоял, тщеславно подчёркивая русскость своего православия. Непонятно было, на меня ли и за то ли посетовал сидящий неподалёку от меня старец, вставая из стасидий в конце службы.

Под конец службы пришло время целовать крест. Батюшка и алтарники вынесли из алтаря скамью метра в два с лишним длиной и поставили её вдоль Царских врат. Далее целой цепочкой начали выносить старинные реликвии и ставить их на лавку, плотно одну к другой. Это были мощи святых, облачённые в искусные серебряные оправы, ларцы, «чехлы» в форме рук, пальцев святых. Такой размах в количестве выставленных святынь вновь заставил мои глаза расшириться от удивления. Батюшка перечислил все реликвии, объясняя по-гречески, что это за святыни. Потом все участники богослужения столпились в очередь, чтобы приложиться к святыням и приложить к ним принесённые с собой иконы, миро и кресты. И вновь я был в замешательстве от простоты обращения с реликвиями и доступа к ним. Сначала я, крестясь, приложился к святыням. Позднее снял свой нательный крестик и передал батюшке. Он же произнёс короткую молитву, перекрестил и приложил мой крест к тем мощам.

После службы в разговоре с немцами я выразил своё глубочайшее удивление древностью реликвий. Бывалый улыбнулся и сказал: «У них тут есть сокровищница с особыми реликвиями. Её открывают редко, я сам видел только раз. Это делают по особой системе безопасности, так как ранее святыни неоднократно пытались своровать. Чтобы открыть сокровищницу, нужны два монаха-ключника. Самые ценные реликвии хранятся в особых мешках. Реликвии перекладывают из мешка в мешок, чтобы никто не знал, что скрыто в каком мешке, чтобы сбить воров с толку. А раньше монахи были настолько наивны, что эти ценности были легкодоступны всем!»

В знаменитом ссылка скрыта хранятся мощи трёх «королей» – трёх волхвов, принесших дары только родившемуся Христу. Литые саркофаги с мощами доступны лишь взгляду туристов и паломников через стальную, кованую решётку. Совсем не наивно. Но иногда стоило хотя бы демонстрировать мощи народу во имя укрепления веры.

Трапеза


После службы все потянулись в трапезную. Это было большое помещение с нишами-сиденьями и стационарными столами в них. Стены были в росписях, которые, к сожалению, не остались в памяти. Мы заняли места за столом недалеко от выхода, так как зашли в последнюю очередь. В конце трапезной за особыми столами сидели монахи. Большие, квадратной формы столы были накрыты постно, но далеко не бедно. Основным блюдом было овощное рагу. Стояли фрукты, оливки, вино в графинах. После короткой молитвы все без спешки сели и принялись за трапезу. Монах в проходе между столами следивший, чтобы всем всего хватило, подносил нового вина. Немец что-то рассказывал мне, но тот монах запрещал разговаривать. Наутро нам предстояло отбыть ещё до завтрака, и немец завернул себе в салфетку грушу. Я последовал его примеру. Трапезу закончили лишь тогда, когда последний закончил кушать. За нашим столом все уже сидели и ждали, сложив приборы. И тут не было армейской строгости Пантелеимонова монастыря.