Аптрейкина Наталья Александровна особенности влияния стиля на композиционное построение рассказ
| Вид материала | Рассказ |
- Баранова Наталья Александровна учитель русского языка, классный руководитель 5 класса,, 46.25kb.
- Шмелева Наталья Геннадьевна, учитель высшей квалификационной категории тема: Красота, 110.04kb.
- Н. А. Лопашенко сведения об авторе Наталья Александровна Лопашенко (род. 28 сентября, 9965.96kb.
- Гришарина Наталья Геннадьевна, учитель биологии и химии Сергеева Ольга Александровна,, 122.22kb.
- Тема: Особенности публицистического стиля, используемые в нем средства эмоциональной, 74.26kb.
- Надежда Александровна Лохвицкая рассказ «Жизнь и воротник». М. М. Зощенко рассказ, 26.69kb.
- 7 Особенности публицистического стиля, 225.67kb.
- Сычева Наталья Александровна; учитель истории высшей квалификационной категории мбоу, 177.14kb.
- Теоретические основы лидерства, 310.01kb.
- Программа повышения квалификации аудиторов «Аудиторская деятельность», 29.88kb.
Громите речью вы свободной
Всех тех, кому зажали рот.
(Ф. И. Тютчев «Вы не родились поляком...»)
Ирония есть поношение и противоречие под маской одобрения и согласия; явлению умышленно приписывают свойство, которого в нём нет, но которое надо было ожидать. Иногда, притворяясь, говорят о должном, как о существующем в действительности: в этом состоит ирония; Ирония — лукавое притворство, когда человек прикидывается простаком, не знающим того, что он знает. Обычно иронию относят к тропам, реже — к фигурам стилистическим. Намёк на притворство, «ключ» к иронии содержится обычно не в самом выражении, а в контексте или интонации, а иногда — лишь в ситуации высказывания. Ирония — одно из важнейших стилистических средств юмора, сатиры, гротеска. Когда ироническая насмешка становится злой, едкой издёвкой, её называют сарказмом. Разнообразна ирония в русской литературе и критике: «мстительница» и «утешительница» у А. И. Герцена; «насмешливая критика» революционных демократов В. Г. Белинского, Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щедрина; сливающаяся со стихией юмора у Н. В. Гоголя; переходящая в сарказм у Ф. М. Достоевского; пародийная у Козьмы Пруткова; романтическая у А. А. Блока. Советская литература (В. В. Маяковский, М. М. Зощенко, Е. Л. Шварц, М. А. Булгаков, Ю. К. Олеша, И. Ильф и Е. Петров) восприняла и развивает иронию, свойственную русской реалистической литературе 19 в. Она реализует ироническое отношение весьма многообразно: посредством пародии (А. Г. Архангельский) и пародийного сказа (Зощенко), гротеска (В. Белов), иронической речи (И. Г. Эренбург), контраста слов и ситуации (А. Т. Твардовский). Своеобразным видом метонимии является эвфемизм, в котором грубые выражения замещаются более мягкими, смягчающими форму выражения, но не его содержание.
Такой же метонимической формой является гипербола, преувеличение, когда определение того или иного явления заменяется обозначением того же явления, но в большем числе, большей форме и т.д. В учебнике пятого класса это просто «преувеличение», в книге для шестого – «чрезмерное преувеличение», в «Родной литературе» для седьмого – «сильное преувеличение» и т.п. Увеличение и уменьшение видимых нами предметов – это свойство всех людей. Малышам взрослые кажутся «великанами», но постепенно, по мере роста ребенка, это «великанство» окружающего мира уменьшается. Мы гиперболизируем самих себя или окружение под влиянием сильных эмоций: «у страха глаза велики», «от радости у меня крылья растут», «готов горы своротить» и т.п. Стресс как бы уменьшает человека – он «никнет», съеживается, беда «придавливает» его. Гипербола есть одна из форм эмоционально-образного восприятия мира, она заостряет наше внимание, усиливает эмоции, подчеркивает значимость изображаемого. В искусстве она может быть прекрасна или, наоборот, безобразна, даже вредна. От сверхгромкой рок-музыки люди глохнут, их чувства притупляются. Безвкусные сверхгигантские статуи вождей принижают человека.
Противоположной гиперболе формой является литота – замещение по линии преуменьшения. Литота (от греч. litótes — простота), 1) художественный приём преуменьшения, противоположный гиперболе, используемый для усиления изобразительно-выразительных свойств речи. Л. — сопоставление двух разнородных явлений, основанное на каком-либо признаке, общем им обоим, но представленном в явлении — средстве сопоставления в значительно меньшей степени, нежели в явлении — объекте сопоставления. Например, «мужичок с ноготок» (Н. А. Некрасов), «талии никак не толще бутылочной шейки» (Н. В. Гоголь), «черепашьи темпы», «рукой подать». Как словесная структура литота представляет собой сравнение, метафору, эпитет. Значительная часть устойчивых оборотов, относящихся к литоте, идиоматична («Денег кот наплакал»). 2) Замена характеристики, содержащей утверждение, другой, отрицающей противоположное: «умен» — «не глуп», «согласен» — «не возражаю».
Таким образом, модификации тропа определяются различными формами реализации двучленности, лежащей в его основе, начиная со сравнения как первичной его формы, где она выступает со всей отчетливостью, и, идя далее по линии возрастающей слитности членов тропа, приводящей к замещению одного значения другим, - замещению обогащенному, несущему в себе комплекс этих значений, новый смысловой оттенок. Наиболее полным видом такого замещения является метафора, в которой устранена, с одной стороны, двучленность сравнения, а с другой – зависимость членов тропа друг от друга, как в метонимии.
Метафора (от греч. metaphorá — перенесение), 1) троп, основанный на принципе сходства. В основе метафоры — способность слова к своеобразному удвоению (умножению) в речи номинативной (обозначающей) функции. Так, во фразе «сосны подняли в небо свои золотистые свечи» (М. Горький) последнее слово обозначает одновременно два предмета — стволы и свечи. Тому, что уподобляется (стволы), соответствует переносное значение метафоры, являющееся частью контекста и образующее внутренний, скрытый план её смысловой структуры; тому, что служит средством уподобления (свечи), соответствует прямое значение, противоречащее контексту и образующее внешний, явный план. Т. о., в метафоре оба плана смысловой структуры даны как бы слитно, тогда как в сравнении — раздельно («стволы как свечи»). Метафора может быть любая знаменательная часть речи: существительное [«в траве брильянты висли»; разновидность — т. н. генитивная конструкция: собственно метафора плюс имя существительное в родительном падеже («колоннада рощи», «бронза мускулов»)]; прилагательное («утиный нос» — метафорический эпитет); глагол, в том числе причастие и деепричастие («там, где сливаяся шумят, обнявшись будто две сестры, струи Арагвы и Куры»). В метафоре выделяют ряд аспектов: предметный — уподобляемые посредством метафоры реалии образуют «предметные пары», у которых общим признаком могут быть цвет, форма и др. свойства; логический — метафора как операция с соподчинёнными понятиями; психологический — метафора, как ассоциация представлений, относящихся к различным сферам восприятия, — зрительной, слуховой, вкусовой и пр. (ср. «кислое настроение» — синестезия), лингвистический — трактовка метафоры с точки зрения семасиологии, грамматики, стилистики; литературоведческий — метафора как поэтическое средство, её зависимость от творческой индивидуальности, направления, национальной культуры. Сферы применения метафоры: речь нехудожественная — стили обиходно-бытовой (о глупце: «осёл»), газетно-публицистический («трудовая вахта»), научно-популярный (о соли: «съедобный камень»); речь художественная — фольклор (многие загадки и пословицы метафоричны) и художественная литература, особенно поэзия (в трагедии «Владимир Маяковский» В. В. Маяковского на 10 стр. около 350 метафор). Поэтические метафоры, которые запечатлевают эмоциональное состояние, допускают многообразное понимание и нередко близки к символу («Над бездонным провалом в вечность, задыхаясь, летит рысак...» А. А. Блок). Метафоры могут быть одиночными и развёрнутыми, охватывающими ряд фраз (уподобление Руси «птице-тройке» у Н. В. Гоголя), абзацев и даже глав.
2) Метафорами называют также употребление слова во вторичном значении, связанном с первичным по принципу сходства; ср. «нос лодки» и «нос покраснел», «поле тяготения» и «поле за лесом». Здесь, однако, имеет место не переименование, как в метафоре, а наименование, используется не два, а лишь одно значение, образно-эмоциональный эффект отсутствует, вследствие чего это явление целесообразнее именовать, например, «метафоризацией».
В метафоре мы имеем дело с пересечением значений, основных и вторичных, по сходству или по контрасту, безотносительно к их реальной связанности и зависимости. Благодаря этому метафора является языковым построением чрезвычайно гибким, позволяющим сближать самые различные явления, добиваясь тем самым разнообразнейших смысловых оттенков, и в то же время сжатым, поскольку один из членов тропа вытеснен полностью.
С понятием метафора связано понятие аллегории. Тут мы имеем дело уже с целым произведением, построенным по принципу метафоры, т.е. с перенесением значений одного круга явлений на другой, как, например, в басне, где животные замещают человека и где условные действия и отношения их соотносятся с определенными выводами («моралью») уже из области человеческих отношений.
II. ПРАКТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ РАССКАЗОВ РОАЛЬДА ДАЛА
2.1. Влияние жизненного пути Роальда Дала на его творчество
Роальд Дал, родился 13 сентября 1916 года в городе Лландафф в Южном Уэльсе в семье норвежских эмигрантов. Окончил престижную мужскую частную школу Рэптон в Дерби, работал в нефтяной компании Shell в Лондоне, а затем представлял ее в восточной Африке. В начале Второй мировой войны Р.Дал вступил в британские ВВС в Найробе, воевал в Ливии, где был тяжело ранен, но после лечения продолжил военную карьеру в Греции и Сирии. В 1942 году был направлен в Вашингтон в качестве помощника атташе ВВС. Там то и началась литературная деятельность Р.Дала (см. ПРИЛОЖЕНИЕ I).
Самый первый рассказ писателя «Shot Down Over Libya» был посвящен началу его карьеры в ВВС и появился в печати случайно и даже неожиданно для самого автора. Когда знакомый Р.Дала, писатель К.С. Форестер, попросил его рассказать о своих военных впечатлениях, Р.Дал предпочел изложить их письменно. Форестер пришел в восторг и сразу же без всяких изменений отправил рукопись в журнал «The Saturday Evening Post». Так в 1942 году имя Р.Дала впервые появилось в печати (см. ПРИЛОЖЕНИЕ II).
Этот факт, вероятно, крайне удивил его бывших учителей. Дело в том, что Р.Дал, рассказами которого буквально зачитываются дети и взрослые во всем мире, по словам его педагогов, был совершенно не способен выразить свои мысли на бумаге. Однако детство и молодость будущего литератора были полны переживаний и впечатлений, начиная с учебы в частной школе и заканчивая службой в ВВС. Все это, помноженное на колоссальное усердие и трудолюбие, сделали из Р.Дала писателя.
Первой книгой Р.Дала стала «The Gremlins», опубликованная в 1943 году. Гремлины – сказочные существа, рассказы о которых бытовали среди английских летчиков. Именно Р.Дал первым написал о них. В те годы его друг, знаменитый Уолт Дисней, планировал снять мультфильм по книге Р.Дала, но его замысел не удался, и гремлины стали киногероями много позднее и с другим сюжетом. Тем не менее, сотрудничество Р.Дала с кино и телевидением было вполне успешным, было снято много фильмов для детей и взрослых.
Последовавшие за «Гремлинами» двенадцать рассказов, основанные на военных впечатлениях автора, были опубликованы ведущими американскими журналами, а затем в 1946 году вышли отдельными сборниками под названием «Over To You». Рассказы были приняты с восторгом, переведены на многие языки и стали бестселлерами в различных странах.
В 1953 году Р. Дал женился на Патриции Нил, популярной тогда актрисе. Эта красивая женщина родила ему четырех дочерей и сына, но семейная жизнь была далеко не безоблачной. Им пришлось пережить смерть старшей дочери, умершей в семилетнем возрасте, тяжелейшие травмы крохотного сына и три инсульта подряд у Патриции, которую вопреки самым мрачным прогнозам врачей поднял с постели и буквально вернул к жизни сам Р.Дал (см. ПРИЛОЖЕНИЕ III).
Именно благодаря детям начался новый этап литературной деятельности и славы писателя. Как многие любящие родители, он рассказывал своим малышам сказки, на ходу сочиняя и придумывая сюжеты. И, наконец, он решился записать эти сказки-страшилки и показать их издателям. И снова его ждал успех, а с ним и любовь детей во всем мире.
Рассказы Р.Дала читаются на одном дыхании. Кажется, что и написаны они были так же легко. Однако это не так. Автор тщательно записывал идеи и сюжеты в свою любимую «вечную» красную тетрадь, а затем до полугода работал над одним рассказом, подбирая и оттачивая каждое слово. Он любил писательский труд, но считал его делом весьма тяжелым.
Роальд Дал умер в 1990 году. Газета «Times» назвала его одним из самых читаемых и влиятельных писателей столетия. Невозможно перечислить все его литературные награды, полученные в Англии, США, Австралии, Германии, Норвегии, как за детские книги, так и за книги для взрослых (см. ПРИЛОЖЕНИЕ IV).
У писателя с яркой или же наоборот обычной биографией было множество причин писать великие, незабываемые и просто читаемые художественные произведения. Р. Дал же считает что его причины были иногда зависимы не только от вдохновения, но и от материальных обстоятельств.
«I had all sorts of fantastic offers from magazines wanting me to write Pat’s story. I refused. I hated the idea. Then the medical bills started coming in - this way in America, remember! I wrote Pat’s story. It was hard to do, but it was widely published and now I think it’s the thing I’m proudest of. That was the first time, by the way. I’d ever written directly for money. I don’t think any real writer writes for money primarily. On this occasion, I had to».5
У Р.Дала было свое очевидное мнение, что настоящее художественное произведение написанное для широкого круга читателей, прочитываемое на одном дыхании, имеющее яркий успех должно быть создано лишь на возвышенных тонах – вдохновении, которое дает писателю огромное удовлетворение и свободу. Когда писатель достигает своей цели в исполнении художественного произведения.
«Why do I write? For one thing because I want freedom. Be my own boss. I think a lot of nonsense is talked about the «creative urge». I never say «I am a creative artist», because this is death. I’d become too conscious of my audience and would start writing for people instead of myself. No work of art is ever consciously produced for the public. I chose writing because it gives me great satisfaction, you know, to create something and finish it».6
2.2. Особенности композиционного и стилистического анализа
рассказа «William and Mary»
Прочитав рассказ Р. Дала «William and Mary» мы понимаем, что это рассказ – фантастика. Сюжет рассказа прост: нейрохирург Ленди собирается провести эксперимент, для которого ему нужен мозг Уильяма. Уильям – главный герой рассказа. Но на протяжении всего рассказа мы не сможем увидеть его портрета, описания его внешности. Все, о чем сообщает нам автор - это то, что Уильям преподаватель философии в Оксфорде. А из описания внешности можно увидеть только его глаза.
«They were ice blue, cold, small, and rather close together, with two deep vertical lines of disapproval dividing them».7
Казалось бы, раз Уильям главный герой рассказа, то автор должен был дать описание его внешности. Но этого нет. Р.Дал строит композицию своего рассказа не на традиционных описаниях главных героев, а сводит эту задачу на читателя, давая лишь направления для мыслей говоря о роде профессии, и описывая его действия в различных ситуациях. Легко заметить, в рассказах Р.Дала, что изображение того или иного характера осуществляется путем постепенного введения в произведение все новых и новых указаний на те или иные свойства характера, с помощью которых читатель постепенно создает полное представление о нем, но верное ли это описание не знает ни один читатель. За исключением автора, который занят не описанием внешности, а описанием свойств характера.
Большую часть рассказа занимает предсмертное письмо Уильяма своей жене Мэри. Это довольно-таки длинное письмо, которое было написано на 15-20 страницах. В нем Уильям объясняет своей жене почему он согласился на этот эксперимент и как все это происходило на самом деле. Почти все его письмо посвящено этому эксперименту и некоторым подробностям его болезни. Кому-то может показаться странным то, что Уильям в своем предсмертном письме не пишет никаких слов благодарности, уважения и любви своей жене с которой он прожил 30 лет, и которая всегда заботилась о нем. Конечно, он написал, что если у него хватит времени, то он напишет о том, какой прекрасной хозяйкой она была, как ему нравилось работать в Оксфорде, но видимо времени у него не хватило, так как он не написал ни одного слова любви и благодарности. Но зато в конце своего письма у него хватило времени на то, чтобы написать целый список вещей, которые должна выполнить Мэри.
«P.S. Be good when I am gone, and always remember that it is harder to be a widow than a wife. Do not drink cocktails. Do not waste money. Do not smoke cigarettes. Do not eat pastry. Do not use lipstick. Do not buy a television apparatus. Keep my rose beds and my rockery well weeded in the summers. And incidentally I suggest that you have a telephone disconnected now that I shall have no further use for it».8
Разве может он не написать о своих чувствах к ней, о том, что она сделала для него хорошего, сколько прекрасных дней подарила она ему. Но нет, Уильям не пишет об этом. Всю жизнь он наставлял свою жену и попрекал ее за недостатки. Всю жизнь его глаза следили за ней. Прочитав это письмо, мы понимаем, что и после смерти он хочет, чтобы она жила по его правилам. Хочет следить за ней, за ее поступками.
В рассказе автор прибегает к одному из приемов композиции это – отступление. Автор описывает воспоминания Мэри о своем муже.
«That was about a year ago, and she was sitting in the kitchen by the open window having a quick one before he came home from work .She’d had the radio on loud playing dance music and she had turned round to pour herself another cup of coffee and there he was standing in the doorway, huge and grim, staring down at her with those awful eyes, a little black dot of fury blazing in the center of each».9
Уильям запрещал ей курить, потому что он этого не одобрял, так же он не одобрял детей, и в результате детей у них не было. Из всего прочитанного мы можем составить портрет Уильяма сами. Это человек требующий, властный, не сильно любящий свою жену, скорее просто ему было удобно жить с ней. Сам же он, больше заботился о своем уме, о своих талантах и способностях. Он больше принадлежал науке, чем своей жене. Уильям никогда не делал ничего неформального в своей жизни. Поэтому с одной стороны странно, что он согласился на этот эксперимент, но с другой стороны Ленди обещал ему, что он сможет выдавать свои впечатляющие оригинальные теории даже после смерти. Мы знаем, что Уильям очень гордился своим умом. С самого начала Уильяму не понравилось эта идея с экспериментом, и он даже не хотел ничего слушать об этом. Но в процессе беседы он стал слушать Ленди с большим интересом и даже иногда высказывал свое мнение о том, что ни кому не позволит отпиливать верхнюю часть своего черепа без обезболивания, а позже он даже попросил, чтобы ему оставили и ухо. В итоге любовь к своим оригинальным теориям и уму перевесила все, и он согласился на эксперимент.
Что касается описания внешности Мэри, то тут мы можем заметить, что автор говорит о ней лишь в конце своего рассказа, перед самим пиком кульминации.
«What a queer little woman this was, he thought with her large eyes her sullen, resentful air. Her features, which must have been quite pleasant once, had now gone completely. The mouth was slack, the cheeks loose and flabby, and the whole face gave the impression of having slowly but surely sagged to pieces through years and years of joyless married life».10
Сравнивая Р. Дала с другими представителями английской литературы, явно прослеживается огромная разница в описании портрета героев рассказа. Не каждый читатель сможет четко и ясно описать героев рассказа. А может внешность героев не так уж и важна для нас? Скорее всего Р. Дал хотел показать нам внутренний мир героев, а не их внешность. Ведь Ульям и Мэри, это всего лишь одна из множества существующих пар на земле, которые живут почти таким же образом. А прочувствовать внутренний мир героев читатели могут лишь на различных этапах рассказа.
Говоря о композиционном построении рассказа, можно отметить отсутствие первого элемента – пролога. Нет своеобразного вступления к основному сюжетному событию. В начале рассказа не раскрываются первопричины события, нет прояснения смысла изображаемых событий, нет сообщения о намерениях и задачах автора. Как известно, экспозиция – это часть сюжета, предшествующая завязке, более или менее статичная картина до начала действия, изображающая жизнь персонажей в период непосредственно предшествующий завязке. Выражение экспозиции в рассказе так же отсутствует. Зато присутствует причинно-следственная связь, которая всегда существует между экспозицией и завязкой. Именно с нее и начинается рассказ.
«William Pearl did not leave a great deal of money when he died and his will was a simple one. With the exception of a few small bequests to relatives, he left all his property to his wife».11
Завязка – изображение возникающих противоречий. Что касается завязки, то одно из ее функций является обнаружение и обострение уже имевшихся ранее противоречий в жизни героев. В рассказе «William and Mary» развитие действия начинается в завязке. В эпизоде, когда Мэри прочла письмо своего мужа и задумалась, противоречия сталкиваются так резко, что мы не можем их не заметить.
«Through the smoke she could see her lovely television set, brand new, lustrous, huge, crouching defiantly but also a little self-consciously on top of what used to be Williams worktable. What would he say, she wondered, if he could see that now? ».12
Кульминация – момент высшего напряжения в рассказе наступает с посещением миссис Перл клиники нейрохирурга Джона Ленди, где находился, если можно так выразиться, ее муж Уильям. Лишь в кульминации рассказа, когда Р. Дал предельно заостряет проблему произведения, читатель с ней только сталкивается, так как до этого она была так скрыта, что не каждый читатель смог ее разглядеть. Действия героев рассказа были предсказуемыми и заранее оповещались автором рассказа: нейрохирург Джон Ленди хотел уговорить Уильяма Перла на посмертную операцию – уговорил; Уильям хотел отдать себя науке – так и вышло.
Развязка раскрыта в рассказе Р.Дала в свойственной его манере. Для знатоков Р.Дала – это не сенсация и не новость, так отличительной чертой Р.Дала, как рассказчика, является не только непредсказуемость концовок, но и их недосказанность. Окончание рассказа – это не конец истории, а приглашение к размышлению. Читателю предоставляется возможность самому решить, как закончится та или иная история. Лишь можно только не согласиться с газетой «Daily Telegraph», что Р.Дал слишком хорош, чтобы стать предсказуемым. Скорее, развитие действия предсказуемо, скрыта лишь идея и проблема произведения, и уж каждый ее может трактовать по-своему.
Без анализа стиля писателя изучение его художественного произведения будет неполным. Совершенно очевидно, что творчество писателя неразрывно связано с его личностью, с его неповторимым жизненным опытом, с его мировоззрением культурой и биографией. В рассказе «William and Mary» поражает богатство фактического материала, подробность описания, что неразрывно связано с его неповторимым жизненным опытом: воевал в Ливии, где был тяжело ранен, но после лечения продолжил военную карьеру, тяжелейшие травмы крохотного сына, коляска с которым была сбита таксистом, и которого чудом выходили врачи, и три инсульта подряд у Патриции, которую вопреки прогнозам врачей он сам вернул к жизни. Частое использование медицинских терминов это элементы, которые задерживают развитие действия, но в то же время позволяют многограннее, полнее раскрыть замысел автора.
Cancer – рак
Pancreas – поджелудочная железа
Canine- протез
Blood supply – кровоснабжение
Artificial heart – искусственное сердце
Oxygenated blood – кровь, насыщенная кислородом
Cerebrospinal fluid – спинномозговая жидкость
Alexis Carrel – Алексис Каррель, французский хирург и физиолог
Lindbergh – Линберг, соавтор А. Карреля
Pressure – давление
Two main sources – два основных канала
The internal carotid artery – внутренняя сонная артерия
The vertebral artery – позвоночная артерия
Jugular - яремная вена
Anaesthetic – анестезирующее средство
Blood clot – кровяной сгусток
Dura mater – твердая мозговая оболочка
Calvarium – свод черепа
Subarachnoid space – подпаутинное пространство
Arachnoid – паутинная оболочка мозга
Pia – мягкая мозговая оболочка
Ringer’s solution – раствор Рингера
Optic nerve – оптический нерв
Electro-encephalograph – электроэнцефалограф
Р.Дал пользуется различными стилистическими средствами в данном рассказе , особенно можно заметить присутствие большого количества сравнений, например:
«Her face was bright, her eyes round and bright as two diamonds».13
«But this one she was looking at now was large and soft and gentle, almost cow like».14
«I might have been a piece of prime beef on the counter and he had bought it and was waiting for them to wrap it up».15
Рассмотрев особенности композиционного и стилистического анализа рассказа «William and Mary» можно сделать следующие выводы. В рассказе происходят события одного дня, в течение которого описывается смена чувств, эмоции настроения. Автор использует различные элементы композиционного построения рассказа. Писатель также вводит собственную прямую речь персонажа в монологе, диалоге и внутреннюю речь. С другой стороны, можно заметить, что в данном рассказе отсутствует описание природы, а также портрет человека, описание его внешности и одежды писатель дает не достаточно полно. Автор использует разные виды стилистических средств. Богатство фактического материала связанного с частым употреблением медицинских терминов, говорит о том, что автор тщательно прорабатывал фон, на котором происходят действия. Большое количество сравнений используется автором в данном рассказе, в большинстве случаев это сравнение с животными. На протяжении всего рассказа Р.Дал обращает внимание на глаза как главного героя Уильяма, так и других персонажей. Не смотря на короткое содержание объема рассказа, автор успевает в нем разыграть множество интересных, иной раз даже противоречивых эпизодов, что читатель недоумевает в вопросах: действительность это или фантастика.