Geum.ru

Альтернативы российской модернизации

Вид материалаДоклад

Содержание


Внутренние вызовы.
Демографический прессинг.
Сжимающееся пространство расселения.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   16

Внутренние вызовы. При анализе внутренних вызовов, существенно влияющих на модернизационный проект России, прежде всего, следует выделять вызовы экономические. Это обусловлено тем, что качество ответа на экономические вызовы будет предопределять возможности ответа на иные существенные внутренние вызовы: демографического прессинга и сжимающегося пространства расселения.

В рамках экономических вызовов следует выделить уже отмечавшуюся выше низкую конкурентоспособность большинства видов продукции отечественной промышленности. Значение этого вызова особенно тревожит на фоне быстро растущего внутреннего рынка, обусловленного как ростом доходов населения, так и быстро увеличивающимися инвестиционными расходами государства и частных корпораций. Ситуацию ярко характеризуют цифры: импорт за последние пять лет вырос в 2,5 раза при росте ВВП на треть. Здесь не утешает растущий положительный внешнеторговый баланс, т.к. ситуация напрямую угрожает отечественному реальному сектору.

Объяснением не может служить часто упоминаемое устарелое производственно-техническое оборудование. Да, этот фактор имеет существенное, но отнюдь не решающее значение. Практика показывает, что технологические ограничения сказываются далеко не на всех предприятиях, испытывающих прессинг конкуренции. Этот вывод подтверждают и эксперты известной консалтинговой фирмы МакКинси, проводившие специальное исследование. Их анализ показывает, что существующий производственный потенциал позволяет существенно повысить качество продукции, ее дизайн и технико-экономические показатели. Здесь больше сказывается низкое качество отечественного менеджмента, его способность к реакции на требования рынка, действиям в условиях жесткой конкуренции. Наличие возможностей адаптации к таким требованиям показала отечественная пищевая промышленность, которая в полной мере воспользовалась «постдефолтной» ситуацией и отвоевала отечественный рынок.

Следует согласиться, что технологические ограничения, уровень оборудования, используемого сегодня реальным сектором отечественной экономики, будет во все большой мере ограничивать ее конкурентоспособность. Даже возросший за последние годы объем инвестиций (в особенности в 2006 году), обеспечивший их уровень в 16-17% от ВВП, совершенно не удовлетворяет реальным потребностям экономического развития. Следует иметь в виду, что даже сегодняшний, сильно возросший уровень инвестиций много меньше, чем в середине 80-х годов, даже если сделать необходимую поправку на возросшее качество отбора инвестиционных проектов. К, сожалению, такую же поправку трудно сделать в отношении качества строительства проектов гражданской инфраструктуры.

Также одним из жестких вызовов является разительное несоответствие между растущими потребностями экономики и ее инфраструктурным потенциалом, прежде всего, развитием энергетики. Можно, конечно, указывать на то, что РАО ЕЭС увлеклось ростом своей капитализации в ущерб инвестициям, поддержанием сетей, надежности энергоснабжения, в целом. На наш взгляд, в реформе РАО ЕЭС явно сказалась неспособность государства ясно сформулировать и провести в жизнь свои стратегические приоритеты, противостоять ведомственному лоббизму и псевдолиберальной риторике. Так, например, совершенно непонятно почему государственные гарантии инвестиций в энергетику обеспечивают повышенные доходы крупных частных инвесторов, а не доходы бюджета или, наконец, рядовых российских граждан.

Эти примеры призваны показать не только место инфраструктурных проектов в модернизации страны, но и влияние средств их реализации на модернизационные напряжения, на расстановку социально-политических сил в стране, т.е. собственно на возможности реализации и перспективы модернизационного проекта.

Также важным вызовом является существенное противоречие между структурой и качественными характеристиками российского образования, с одной стороны, и структурой российской экономики, с другой.

В нашей стране сложилось система высококачественного высшего образования, прежде всего, в естественнонаучной и инженерно-технических областях. Здесь, конечно, речь идет не о всей системе, а о целом ряде ведущих университетов и ВУЗов. Их отличает фундаментальный подход, широкий научный кругозор, эрудиция, позволяющие проводить прорывные фундаментальные и прикладные исследования, использовать междисциплинарные подходы, которые эксперты рассматривают как наиболее перспективные. При этом структура российской экономики за 90-е годы сильно изменилась, прежде всего, в сторону ее технологической примитивизации. Такое противоречие приводит к тому, что наиболее перспективные выпускники этих ведущих учебных заведений не находят адекватных рабочих мест, что, в свою очередь, ведет либо к эмиграции, «утечке мозгов», либо переквалификации и дисквалификации, т.е. потерям человеческого капитала и огромных бюджетных затрат. Так, например, по оценке ряда заведующих кафедрами Физтеха обычно из каждой группы выпускников в России остается лишь 2-3 человека.

Также это противоречие ведет к тому, что снижение внутреннего спроса на соответствующие высококвалифицированные кадры ведет к прерыванию воспроизводства квалифицированных преподавательских кадров. Налицо угроза исчезновения всей специфической российской системы естественнонаучного и инженерно-технического образования - важного конкурентного преимущества нашей страны. Именно фундаментальная подготовка отечественных математиков и программистов позволяет им занимать лидирующие позиции в подразделениях ведущих мировых софтверных компаний, занятых разработкой общесистемных задач и уникальных алгоритмов.

Другим проявлением этого противоречия является недостаточное развитие высокотехнологичных секторов, которое может создать спрос на высококвалифицированные кадры. Здесь имеются определенные сдвиги. Так, в 2006 г. впервые объем экспорта программных продуктов превысил 1 млрд. долл. По оценке экспертов в среднесрочной перспективе этот сектор имеет шанс расти на 30-40% в год. Но даже при этих, очень высоких темпах через пять лет этот экспорт будет составлять примерно лишь треть от индийского, при примерно тех же объемах подготовки кадров программистов.

Другим сектором, потенциально способным создавать спрос на высокотехнологичные кадры, является быстро растущий сектор коммуникаций и информационных технологий. Однако этот сектор развивается преимущественно на базе импортных технологий и не генерирует спрос на разработки в области высоких технологий и соответствующие рабочие места.

Следует отдавать себе отчет, что отсутствие ответа на обсуждаемый вызов влечет разрушение лидирующего сегмента образования и, в результате, утрату для нашей страны шанса на развитие высоких технологий.

Демографический прессинг. Значение демографического фактора в рамках данного Доклада будет ограничено его вкладом в определение задач модернизационного проекта, а также его лимитирующим влиянием на решение поставленных задач этого проекта. Вполне очевидно, что демографический прессинг: снижение численности населения нашей страны, а также снижение общего объема, ухудшение структуры трудовых ресурсов оказывает предельно негативное влияние на перспективы модернизации. Какой-либо реалистический анализ соответствующих проблем невозможен без учета демографических перспектив.

Институт экономики переходного периода провел расчеты роста ВВП, основанные на предположении, что среднегодовые темпы прироста производительности труда будут составлять не ниже 5%. Во всех рассмотренных вариантах, в условиях сокращения численности занятого населения, динамика роста ВВП, необходимая для его удвоения, не достижима.

Следствием сокращения численности занятого в экономике населения, даже при максимальном темпе прироста производительности труда (7,2%), станет недобор объемов ВВП. Расчеты убеждают, что рост производительности труда, который смог бы скомпенсировать ожидаемое сокращение числа россиян трудоспособного возраста, недостижим не только для России, но и в любой из самых высокоразвитых стран мира. Даже довольно амбициозные проекты роста производительности труда – на уровне 7,2% в год – приводят к потерям ВВП, превышающем 10 трлн. рублей в период до 2020 года, причем именно из-за дефицита трудовых ресурсов.

Эти ограничения в большой мере обусловлены, как сокращением общей численности занятых на 11,8% (с 75,3 до 66,4 млн. человек), так и кардинальным перераспределением занятых между отраслями.

На рисунке 1 отражены изменения занятости в основных отраслях российской экономики за 1990-2004 годы.

Рис. 1. Изменения отраслевой структуры занятости, (в %, 1990=100%)/6/



Лимитирующее влияние демографических факторов напрямую связано с сокращением численности населения в нашей стране. В сценарных условиях социально-экономического развития на 2008 год и на период до 2010 года, подготовленных МЭРТ, указывается, что численность постоянного населения России за 2008-2010 годы сократится на 1,3 миллиона человек, т.е. почти на 10%.. По прогнозам ООН, численность населения России к 2020 году сократится на 20%. Эксперты отмечают, что эти показатели могут быть еще выше, если в корне не изменить демографическую политику страны. При этом они отмечают, что только повышением рождаемости проблему не решить, так как численность населения в России снижается в первую очередь из-за высокого уровня смертности. Ежегодно естественная убыль населения составляет порядка 700 тыс. человек, а средняя продолжительность жизни мужчин упала до 58,9 лет. /7/ .

Одновременно следует иметь в виду, что существенное влияние на перспективы экономического развития будет оказывать ухудшающееся соотношение числа иждивенцев, с одной стороны, и рабочей силы, с другой (см. рис.2.). Сегодня мы имеем наилучшее за последние годы соотношение. Однако, как видно из рисунка, это положение будет быстро меняться в худшую сторону.



Рисунок 2. Численность населения моложе и старше рабочего возраста на 100 лиц рабочих возрастов.

Сохранение на продолжительный период неизменных уровней рождаемости и смертности в РФ приведет не только к сокращению численности населения, но и к ухудшению ее возрастной структуры. Доля населения трудоспособного возраста сократится с 63,3-63,5% в 2006-2008 годах до 57,6-57,9% в 2020-2025 годах. Одновременно с 20,3% до 26,15 увеличится доля населения пенсионного возраста. Вырастет не только доля населения старше трудоспособного возраста, но и его абсолютная численность, особенно после 2015 года. Так, доля 20-29–летних в населении трудоспособного возраста, которая составляет в настоящий момент 25,7%, снизится до 25,2% к 2015 году, а к 2025 году – до 18,5%.

Одной из главных и, при этом специфически российских причин быстрого сокращения населения - мужская сверхсмертность. В России чрезвычайно высокий уровень смертности мужского населения трудоспособного возраста. Российские мужчины живут в среднем на 15 лет меньше американцев, на 17 лет меньше французов и на 20 лет меньше японцев. Нигде в мире нет такого серьезного разрыва между уровнем смертности среди мужчин и женщин. Это связано с тем, что женщины традиционно ведут более здоровый образ жизни, тогда как мужчин губят курение и пьянство. От отравления алкоголем погибают 40 тыс. россиян в год. При этом больных алкоголизмом, потенциальных смертников, у нас около 2,5 млн. человек. "Именно этот фактор в совокупности со стрессами и травматизмом и работой на вредных производствах в 80% случаях являются причиной смерти россиян"/8/.

Сегодня Россия является лидером по потреблению крепких напитков в мире. По официальным данным, в России на душу населения в 2001 году потреблялось 10,7 литров чистого алкоголя в год. "Алкогольный фактор - локомотив кризиса смертности в России", - убеждены исследователи Центра демографии и экологии человека РАН /9/.

"Сейчас больше половины людей в России умирают от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний"/10/.

Влияет на показатели смертности и санитарное состояние российских городов. В России до сих пор проявляются позорные для европейского государства заболевания. В последние годы, число самоубийств составляет до 40 тысяч суицидов в год. Почти столько же погибает в дорожно-транспортных происшествиях.

Чтобы понизить уровень смертности нужно в первую очередь заняться улучшением быта населения и повысить его материальное положение. Следующим шагом эксперты видят введение ежегодной диспансеризации. При успешной реализации демографических программ по стимулированию рождаемости и приоритетного нацпроекта в сфере здравоохранения к 2010 году ожидается увеличение числа рождений на 14-16 процентов и уменьшение коэффициента смертности с 15,8 до 15,4 (на 1000 человек населения), т.е. на 600 тыс. чел. в год. На этом направлении заметны первые позитивные симптомы. Росстат впервые с 1998 года зафиксировал значительное снижение смертности. Так, смертность от алкогольных отравлений сократилась на 17% по сравнению с аналогичным периодом за 2005 год. Принимаемые меры уже дали значимые результаты. По данным Госкомстата РФ в 2006 г. произошел поистине «рывок» в увеличении продолжительности жизни мужчин – сразу на 1,5 года. Теперь эта продолжительность – 60,3 года наконец, превысила пенсионный возраст.

В то же время следует реально оценивать ситуацию. По оценкам экспертов в самом благоприятном варианте численность населения в трудоспособном возрасте за 2008-2010 годы сократится на 2,5 миллиона человек, в том числе: в 2008 году - на 0,6 миллиона, в 2009 году - на 0,9 миллиона, в 2010 году - на 1 миллион человек. В этих условиях численность занятых в экономике, даже с учетом положительного сальдо миграции и снижения уровня безработицы, будет иметь тенденцию к уменьшению. За 2008-2010 годы по умеренно оптимистическому варианту она сократится на 0,8 миллиона человек/11/.

Максимальное сокращение численности населения трудоспособного возраста произойдет в период 2010-2014 годов, когда среднегодовая убыль населения этой возрастной группы будет превышать 1 млн. 300 тысяч человек. В следующем пятилетии оно составит в среднем 1 млн. 250 тысяч. Все, кто в это время будет входить в трудоспособный возраст, уже родились. Поэтому изменить динамику численности населения этой возрастной группы в России можно только сокращением смертности и притоком иммигрантов. Здесь, впервые за многие годы, наметились существенные изменения. Так, в 2006 году смертность по данным Госкомстата РФ сократилась на 7,8%. Убыль населения трудоспособного возраста заметно сократится лишь с 2020 по 2025 годы.

Резкое сокращение трудоресурсного потенциала в стране может быть компенсировано только за счет иммиграции, которая должна быть существенно увеличена. Учитывая, что население в трудоспособном возрасте составляет около 2/3 миграционного потока, в предстоящие два десятилетия потребуется около 25 млн. иммигрантов, чтобы полностью возместить потери трудоспособного населения России. Такая огромная иммиграция едва ли может быть обеспечена, даже если Россия немедленно начнет проводить активную и либеральную иммиграционную политику. Для восполнения лишь потерь от смертности необходимы почти 900000 мигрантов в год.

В то же время и здесь видны положительные сдвиги. В 2006 г. возросшая легальная миграция восполнила 29% естественной убыли населения. При этом сама естественная убыль населения значительно – на 14% - сократилась не только за счет упомянутого снижения смертности, но и роста рождаемости на 6%. Эти изменения приводят к значительно менее драматичной динамике сокращения населения – примерно на 250 тыс. чел. в год.

При этом следует учитывать, что миграционные рынки уже поделены. Прежние миграционные потоки переориентировались на другие страны, главным образом, западноевропейские. Все факторы - увеличение продолжительности жизни, возможный рост рождаемости и иммиграция - могут, все вместе, лишь смягчить последствия демографического кризиса/12/.

Снижение численности российского населения России совершенно не обязательно грозит демографическим, экономическим, геополитическим кризисом. Предмет анализа - предел сокращения трудоспособного населения, грозящий соответствующими последствиями. Этот вызов должен стать одним из центральных в модернизационном проекте России. В рамках поиска ответа на него следует поискать радикально новые подходы к решению проблемы миграции, включая организацию миграционных потоков из трудоизбыточных стран, жители которых ранее практически не иммигрировали в нашу страну, например, из Индии.

Одновременно, в рамках программы модернизации необходимо оценить и последствия успеха - роста рождаемость и, одновременно, продолжительности жизни. В результате нагрузка по содержанию нетрудоспособных ляжет на самые активные возрастные когорты. Для преодоления демографических проблем потребуется совсем другая социальная политика, способная осуществлять не только функции по воспитанию детей и поддержке стариков, но еще и поддерживать социально активные группы. Это должен быть принципиально новый демографический, социальный, экономический баланс отношений между поколениями.


Сжимающееся пространство расселения.  Продолжающееся сокращение населения дополняется значительным фактором внутренней миграции. Ежегодно в России, по данным Росстата, место жительства меняют около 2 млн. человек. Внутренняя миграция серьезно усиливает диспропорции в пространственной среде расселения нашей страны.

Прежде всего, это сказывается на Сибири и Дальнем Востоке. Согласно прогнозу Госкомстата численность населения Дальнего Востока и Сибири, к 2025 году уменьшится на 11%. Население же Центра сократится при этом только на 3%. В предвидимой перспективе сохранится миграционное притяжение Центра, в особенности, крупнейших мегаполисов - Москвы и Санкт-Петербурга. До 2026 года Центральному округу только для возмещения естественных потерь трудоспособного населения необходимо около 6 млн. человек. Если не будет обеспечен приток иммигрантов, Центр может стянуть миграционный потенциал всей России. В данной ситуации к 2015 году в разряд теряющих население перейдут также Южный, Приволжский и Уральский федеральные округа. В такой ситуации Сибирь и Дальний Восток рискуют остаться главными донорами Центрального округа. Миграционные потери Сибирского округа в период с 2006-2026 год могут достичь 1 млн. человек, а Дальневосточного – более полумиллиона.

Демографы и экономисты уже многие годы говорят о существовании двух зон: европейской - «принимающей» и сибирской - «отдающей». Ежегодно этот дисбаланс перемещений приводит к оттоку из указанных регионов 40-50 тысяч человек. Особо стремительно пустеют территории Якутии, Магаданской области, Чукотки, Сахалина, Камчатки и Корякии. Это те самые «острова», для которых остальная Россия по праву называется «материком» /13/.

Сегодняшняя диспропорция в расселении - серьезная проблема, имеющая экономические и геополитические последствия. Дальний Восток занимает 36% территории России, а живет там не более 5% трудоспособного населения.

География внутренней миграции, как показал опыт последнего десятилетия, сильно зависит от притока из стран СНГ: чем меньше этот приток, тем интенсивнее стремление внутренних мигрантов ехать в Центр. Таким образом, стимули­рование притока в Россию из стран СНГ, а в следующее десятилетие – из дальнего зарубежья, это одновременно важнейшая мера по стабилизации населения на Востоке страны.

Процесс изменения пространственной структуры затронет практически всю страну. По оценке Госкомстата численность подавляющего большинства субъектов федерации к 2016 г. уменьшится. Исключения - Москва, Республика Калмыкия, Дагестан, Ингушетия и Кабардино-Балкарская республики, Республика Алтай, Усть-Ордынский Бурятский и Агинский Бурятский автономные округа. Европейский Север без учета значительной естественной убыли и только от внутренней миграции потерял каждого десятого работника.

Специалисты называют узкую направленность внутренней миграции бичом отечественной экономики. Первой причиной сложившейся ситуации стало самоустранение государства из социальной сферы. И если для благополучных городов европейского центра страны это не критично, то в провинции это приводит к массовому исходу населения. Вторая причина связана переориентацией экономики из индустриальной в сырьевую, не нуждающейся более в большом числе работников в целом ряде регионов страны. В третьих, многократно усугубленная гиперцентрализация нынешней России фактически удушает ее региональные центры, способные стать «точками роста.

Не отдавая себе отчета в происходящих процессах, государство даже поощряло разбалансировку единого экономического пространства. Был брошен клич «Все на Большую землю!» «Особенно обидно, что переселение затронуло потомственных северян и сибиряков - людей, привыкших к жизни в трудных условиях. По сути, многовековой труд заселения этих земель пошел насмарку» /14/.

Изменение структуры расселения, сокращение численности населения привело к безвозвратному исчезновению рабочих мест. Теперь для восстановления золотодобывающей и рыбной промышленности на Дальнем Востоке потребуются сложные и дорогостоящие меры по привлечению мигрантов.

Важным фактором, мешающим противостоять оттоку мигрантов из Сибири и Дальнего Востока, является отсутствие в России крупных межрегиональных миграционных «полюсов», которые есть, скажем, в США. «У нас экономика почти полностью переключилась на добычу сырья и сферу услуг. Для первой ее статьи много людей не нужно, а вторая нормально развивается только в Москве и в меньшей степени в Питере. Нужен как минимум один такой же центр в Сибири. Им пытается стать Новосибирск, но пока без особого успеха»/15/.

Наряду с межрегиональными потоками миграции, на пространственное расселение оказывают серьезное влияние внутрирегиональные потоки, также приводящие к «стягиванию» пространства расселения, перетоку населения из малых, средних и, даже крупных городов в мегаполисы. Целый ряд таких населенных пунктов теряет по 5–10% своей численности.

Сегодня плохо осознается масштаб этой проблемы. По оценке ведущего эксперта по проблемам пространственной среды В.Л. Глазычева в среднесрочной перспективе «половину городов придется стереть с карты»/16/.

При этом важно отметить, что здесь существенно определение судьбы каждого конкретного города, которая зависит как от способности его жителей к мобилизации и самоорганизации, к поиску источников экономического развития, к формированию привлекательной среды жизнедеятельности, в целом, так и от государственной политики в отношении формирования реалистичной системы расселения.

К этому процессу радикальных перемен в структуре городского расселения следует присовокупить и масштабные изменения, происходящие в сельской России. Они, как и в случае городов, носят разнонаправленный характер. Так, значим приток населения в сельские районы Ставропольского и Краснодарского края, уже вызывающий серьезные напряжения, которые зачастую принимают формы межэтнических. В то же время, очень велик отток населения из «проблемных» областей Центрального и Северо-Западного федеральных округов. Здесь сказываются не только объективные, природно-климатические и ресурсные предпосылки ведения сельского хозяйства, но и собственные усилия, активность сельских жителей. Если в одних районах «все еще продолжали бросать избы, в других местах (Торжокский район Тверской обл., Окуловский район Новгородской обл.) русские переселенцы из Прибалтики и Средней Азии обживали ранее брошенные деревни. А местные фермеры, стремясь быть ближе к своей земле, начали ставить новые дома на старые много лет ждавшие их, фундаменты/17/.

Общая результирующая этого процесса – в среднесрочной перспективе число сельских поселений сократится на две трети. Вполне очевидно, что этот гигантский по своим масштабам процесс изменения городской и сельской систем расселения, затрагивающий судьбы миллионов людей, является явным вызов будущему России. Он непосредственно связан, как с возможностями экономического развития, так и с угрозами целостности и национальной безопасности страны. Этот вызов, в свою очередь, не может быть обойден любым, сколько-нибудь реалистичным модернизационным проектом.