Как управлять своей семьёй в этом неуправляемом мире. Д-р Энтони Эванс
| Вид материала | Документы |
- Моя семья большая и дружная. Внашей семье есть правило все делать вместе. Все праздники, 109.69kb.
- Энтони де Мелло Молитва Лягушки, 3301.9kb.
- Р попытался собрать, обобщить и изложить в доступной форме знания об окружающем нас, 4221.74kb.
- «Все сроки кратки в этом мире…», 103.67kb.
- Формы и методы работы классного руководителя с семьей ученика, 89.6kb.
- Формы и методы работы классного руководителя с семьей ученик, 89.64kb.
- Информация о производстве, 1057.62kb.
- Россия в глобальном мире россия и идеи объединенной европы, 227.24kb.
- Основные функции семьи. Социальный статус семьи и ее типология. Деятельность социального, 2179.52kb.
- Как с помощью брэндинга можно управлять ценой своей продукции. Ценообразование на рынке, 174.82kb.
КАК УПРАВЛЯТЬ СВОЕЙ СЕМЬЁЙ В ЭТОМ НЕУПРАВЛЯЕМОМ МИРЕ.
Д-р Энтони Эванс
Я выражаю искреннюю благодарность миссис Анни Роберсон, моему референту, за ее помощь и поддержку в написании этой книги. Я также очень признателен миссис Дебби Андерсон за участие в расшифровке стенограммы, а Биллу Чикерингу и Ларри Видену за бесценные советы по подготовке этого проекта.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Как песчаный замок у края воды в час прилива, христианская семья переживает опасные времена - То, что начиналось как случайные брызги далекого прибоя, доносимые ветром до непоколебимых стен семейных устоев, теперь обернулось ревущими волнами штормящего океана американского общества.
Когда-то для того, чтобы сберечь свою семью, достаточно было просто исключить определенные телепрограммы, отдать детей в воскресную школу и запретить им играть с теми немногими из сверстников, кто мог бы оказать на них дурное влияние. Когда же этих „немногих" стало большинство, мы укрыли своих детей в христианских школах, ограничили телевидение учебным каналом и мультфильмами Уолта Диснея и стали все выше и выше возводить стены изоляции в надежде защититься от бушующей стихии.
Теперь же волны поднялись еще 0ыше. То, что когда-то было „безопасным" телевидением, сегодня показывает нам слабовольных отцов, беззаботных матерей, непослушных детей. Когда-то на родительскую просьбу отвечали: „Да, сэр", „Хорошо", „Ага" или на худой конец „Ну ладно уж". Сегодня мы скорее услышим: „Отвали!" или „Отвянь!" Пятилетние рассуждают о разводах, десятилетним предлагают попробовать наркотики, а двенадцатилетних вовлекают в сексуальные отношения. И даже в христианских школах дети не могут чувствовать себя в безопасности.
Стены изоляции, которые мы так старательно строили, уже не спасают нас от отравляющего воздействия антисемейных тенденций. Пропаганда свободы любви, материализма, себялюбия, непослушания, достижения своих целей любыми средствами обрушивается на нас с рекламных щитов, с кино- и телеэкранов, с газетных страниц, мы слышим эти призывы на работе и даже в церкви.
Должны ли мы сдаться? Или отступить еще дальше? Время ли прятать свет под спудом в стране, что его погасят волны вырождающегося общества? Или, может быть, хоть наш фрегат получил не одну пробоину и терпит бедствие перед лицом превосходящего противника, на предложение сдаться мы все же ответим, как Джон Пол Джонс: „Мы еще и не начинали драться!"
Бог дал нам могучее оружие — молитву, Свое Слово и живущий в наших сердцах Святой Дух. Они сильнее всех врагов, какие только могут встретиться нам в этом мире. Многие предпочитают бороться через бойкот прессы, политические митинги и гневные выступления на собраниях в школе. Все это важно, но действие этого сильно лишь постольку, поскольку сильна семья, которую они призваны защитить. Только семья может спасти семью.
Как родители мы уже не можем позволять себе роскошь войны на расстоянии, — отдав детей в воскресную школу, в христианскую школу, предоставив „профессионалам" делать всю грязную работу. Мы должны ввязаться в рукопашный бой, больше стараясь стать христианским призером для детей и уделяя им больше внимания, стремясь привить им приверженность христианским идеалам.
Д-р Энтони Эванс, как никто иной, может рассказать нам об этом новом способе ведения войны. В то время, когда многие церкви оказались вытеснены на окраины, когда общество становится все более нетерпимым к христианским идеалам, Энтони представляет совершенно новый подход к укреплению церкви и семьи. Война в центре города идет более жестоко. Те проблемы, с которыми сталкиваются пригороды сейчас, существовали в центре уже долгие годы. То, что пишет Энтони, — не теория, а записки ветерана повседневной борьбы за счастье быть орудием в руках Господа, спасающего семьи, исцеляющего жертвы ссор между родителями и детьми, несущего весть надежды туда, где надежда давно умерла. И, что особенно важно, Энтони — отец, стремящийся передать своим четырем детям весть о Христе своим примером, чтобы они были готовы противостоять атакам антихристианского мира, не отступая и не сдаваясь.
Энтони разоблачил все западни и вражеские засады, подстерегающие сегодняшнее поколение. Он так же безоговорочно доверяет Писанию, как достаточной защите и доброму помощнику, который способен избавить от невзгод даже самые безобразные уголки этого мира. Книга, которую вы держите в руках, не принесет вам спокойствия. Если вы предпочитаете не слышать ничего о том, что общество делает все, чтобы разрушить вашу семью, то я советую вам отложить ее. Если же вы, напротив, хотите получить точный, многосторонний и сделанный на высоком уровне анализ того, что в действительности угрожает вам и вашей семье, а также узнать, какие могущественные советы дает нам Писание, наставляя, как защитить своих близких и с Божьей помощью нанести ответный удар, — уверяю вас, вы не разочаруетесь!
Говард Г. Гендрикс
Председатель Центра христиан-руководителей
Профессор Богословской семинарии в Далласе
ГЛАВА ПЕРВАЯ
МИР, РАЗРУШАЮЩИЙ СЕМЬИ
«Крамер против Крамера", одна из самых нашумевших картин последних лет, в 1979 году получила четыре „Оскара" — за лучшую картину, за лучшую режиссерскую работу, за лучшую мужскую (Дастин Гоффман) и женскую (Мерил Стрип) роли. Этот фильм отразил также типичнейшие отношения между людьми в нашем заблудившемся мире.
Стрип и Гоффман сыграли супружескую пару, живущую в Нью-Йорке со своим маленьким сыном. В самом начале фильма жена объявляет, что она несчастлива в замужестве, что с нее довольно, — и покидает семью. Она спокойно бросает мужа и сына, оставляя их наедине с болью потери.
Однако позже, как раз, когда отец и сын начали привыкать к жизни без мамы и строить новые отношения, она появляется вновь и требует отдать ей ребенка.
Как же она объясняет причину своего ухода? УИсоТ'Влалбабугш себя", — заявляет она, не задумываясь о том, ве Ятоюбрщшсь ее поиски мужу и сыну. Теперь же, разобравшись с утрсом.™ я?" и решив, что хочет быть матерью, «на полагает, что может просто вернуться и отобрать мальчика у мужа.
Подобное себялюбие и бездушие, когда, собственные интересы имеют первостепенное значение, доишком расйрьсжредащв сегодняшнем обществе. И разрушение*тся*о.м2в_стало уже частью нашей культуры, причем это происходит и с христианскими семьями, где эгоизм, может быть, не так заметен, но от этого не менее реален.
Нет ничего второстепенного в построении здоровой, любящей, заботливой семьи, это долгий путь, требующий слез, тяжкого труда и самоотречения. И требующий также способности различать влияние этого заблудившегося мира на наши семьи и мудрости уберечь себя и детей, опираясь на библейские принципы и идеалы.
РАЗЛАГАЮЩЕЕСЯ ОБЩЕСТВО
Могут ли быть какие-то сомнения в том, что наше общество разлагается с пугающей быстротой? Самая страшная угроза нашей нации исходит не от иноземного захватчика. Разрушение началось изнутри, и если ничего не изменится, причем немедленно, мы все скатимся в зияющую бездну. Эта пропасть — результат разрушения структуры семьи и господства не просто презрительного, но даже враждебного отношения к традиционной семье. И ведь мы уже на самом краю!
В далекие двадцатые годы наше общество обладало неким пониманием Божественного. Конечно, не все были христианами, но люди признавали существование абсолютных стандартов поведения, данных нам Библией, и они знали, что им придется держать ответ перед высшим Судьей — Богом — за то, насколько верно они следовали Его заповедям. Однако, начавшись в Европе и перекинувшись на Запад, гуманизм и теория эволюции начали завоевывать признание в обществе. Прочь ушли абсолютные моральные нормы, нравственность стала рабой обстоятельств. Прочь ушла истина о природной греховности человека, возобладала мысль о происхождении человека из низших форм без помощи Бога — вот и не стало нужды в Спасителе.
Разложение культуры, вызванное потерей Бога, становится очевидным, когда речь заходит о средствах массовой информации, телевидении. Как недавно писал профессиональный комментатор новостей: „Когда заходит речь о возвращении к традиционным ценностям и понятиям о нравственности и приличии, отношение телевидения всегда становится откровенно враждебным, если есть хоть намек на иудейско-христианские взгляды.
Слишком часто сегодняшняя семья изображается в наиболее отталкивающем виде: слабовольный папа ковыряет в зубах за обедом, мама — когда-то воплощение мягкости и доброты в доме — властвует, как злобная царица, а дети ведут себя вызывающе и неуважительно — и гордятся этим.
Телевидение с успехом демонстрирует такие шоу, как «Замужем... С детьми», „Розанна" и„Семья Симпсонов", где жизнь американской семьи осмеивается и выставляется весьма неприглядно, — и все это ради пары улыбок у зрителей".1
Тот же комметатор заключает: „Никто не может предсказать, насколько далеко зайдет телевидение в ближайшие десять лет, какие еще устои пошатнутся, какие запреты будут еще забыты, какие границы стерты. Но если принять за ориентир положение на осень 1990 года, то нас ждет новая эра разврата, насилия, ужасов и дурного вкуса".2
Исследования, проведенные несколько лет назад, показали, что в среднем человек видит по телевизору 9230 эротических сцен в год. При этом 81% их, в „мыльных операх", которые идут в дневное время, и все 94%, — это внебрачные связи. Это значит, что средний подросток, просидев перед телевизором десять лет — скажем, с восьми лет до восемнадцати, увидит примерно 75 тысяч подобных сцен3, а ведь со времени проведения опроса телевидение стало только хуже.
Образ мыслей людей, стоящих сейчас во главе телевидения, отлично' виден в заявлении Говарда Стринджера, президента одной из телекомпаний: „Меня беспокоит, что все большее число шоу не достигает действительно завлекающего, яркого, эротического уровня".4
Вы можете сказать: „Я не даю детям слишком много смотреть телевизор, да и программы для них внимательно сам выбираю". Что ж, если это так, то вы более усердны, чем большинство родителей. Исследования показывают, что средний американский третьеклассник проводит 900 часов в год в классе и 1170 часов у телевизора — больше трех часов в день, каждый день в году.5
Многие из вас, мои читатели, знают, что их дети подошли совсем близко к этому среднему уровню, а, может быть, и превысили его. Но даже если они не смотрят телевизор вообще, их друзья, соседи, одноклассники и приятели в церкви отлично его смотрят, и они оказывают огромное влияние на ваших детей. В самом деле, опросы показывают, что в подростковом возрасте сверстники вытесняют родителей с первого места в шкале авторитетов, определяющих взгляды и поведение.
Просто не существует способа полностью защитить наших сыновей и дочерей от наступления ложных ценностей нашего общества. Кроме телепрограмм есть еще кино, реклама, поп-музыка, футболки с рисунками и просто разговоры с другими детьми (все знают, что Спаде Маккензи — любитель оргий, а Мадонна сделала бюстгальтер элементом модной одежды), и все это направлено на то, чтобы сбить с пути наших детей.
И что же им внушается? „Любовь — это физиология, она для всех, она проходит, она стоит недорого. Спеши все успеть сейчас, ведь через несколько лет ты утратишь привлекательность и будет сложно найти ту „любовь", которая тебе нужна. И потом, все это делают. Надо лишь подстраховаться ".
И это внушают детям, завтрашним родителям. И хотя мне больно об этом говорить, я уже не удивляюсь беременной тринадцатилетней девочке.
Что же касается современной музыки — подумайте, как враждебны друг другу мужчины и женщины на концертах, как низко их отношения представлены в телепрограммах о рок-музыке и в видеоклипах. Наши дети видят, как звезда типа Бобби Брауна вытаскивает на сцену женщину, укладывает ее на спину, усаживается сверху и начинает подпрыгивать в такт своей песни. Джордж Майкл показывает глубину отношений, которая его привлекает, в своей песне, обращенной к девочкам-подросткам: „Хочу с тобой я переспать".
Или вот Принс — стоит на сцене, окруженный толпой едва одетых певичек. Он подходит к каждой по очереди и развратно танцует с ними. И наши дети видят Мадонну, обнаженную и прикованную к кровати цепями, с вожделением ожидающую мускулистого парня, приостановившегося в дверях. И дети видят Шер, одетую в совершенно прозрачное платье, поющую о пустой постели и о мужчине, только что покинувшем ее.
И детям не нужно хорошо разбираться в технике, чтобы все это увидеть. Пятилетний в состоянии переключать каналы, и он увидит все это, даже если в доме нет кабельного телевидения.
Психолог д-р Джеймс Добсон очень удачно высказался по поводу трагедии пропаганды секса, обрушивающейся на наших детей: „Мне бесконечно стыдно за всю эту грязь, которой мы позволили наводнить жизнь вокруг них. Я безумно сожалею о том, что еще в школе их ушей коснулись слова, прославляющие свободу нравов, называющие целомудрие — проклятьем, а секс — игрушкой для подростков".7
Кроме призывов к добрачным связям эррозия культуры проявляется в антихристианском искусстве, которое мы же и вынуждены финансировать, потому что платим налоги, а именно из этих денег оказывается поддержка Национальному обществу искусств. Трудно поверить, что изображение креста, стоящего в баночке с мочой, можно назвать искусством, но это тот уровень, на который скатилось наше общество.
Недавно в колонке „Советы Энн Лэндерс" было опубликовано письмо мамаши, спрашивающей, хорошо ли, что ее двадцатитрехлетняя разведенная дочь разгуливает голой перед шестнадцатилетним братом. Можно ли представить, что родителям еще нужно разъяснять такие вещи?! А ведь в таком обществе, как наше, эта мать вполне может оказаться вашей соседкой.
Пятнадцатого октября 1990 года „Ньюсуик" опубликовал рекламу на целую страницу, прославляющую приближавшийся „Общенациональный день открытости" и призывающую гомосексуалистов гордиться своим греховным образом жизни и не скрывать его. По всей стране сообщества „голубых" требуют принятия законов, дававших бы гомосексуальным парам те же права, что и традиционной семье, включая право на усыновление.
Не надо быть пророком, чтобы предсказать, что нас ждет. Иногда я только пытаюсь угадать, насколько же далеко мы зайдем, прежде чем очнемся.
ГЛАВНЫЕ ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ
Другой грех, в котором захлебывается наше общество, — это материализм. Мы живем в процветающей стране. У большинства из нас есть машины, приличное жилье, деньги и все радости жизни, существующие в этом мире (правда, всегда немного меньше, чем нам хотелось бы). Образ мыслей и амбиции поколения поразили церковь в той же степени, что и мир вокруг нас. И общество продолжает внушать нам, что то, что мы есть, и то, что есть у нас, далеко не предел.
Каждый день на мужей, жен и детей обрушивается поток информации, смысл которой в том, что жизнь — это больше, чем построение крепкой семьи, что есть ценности поважнее воспитания детей и построения надежного фундамента для грядущих поколений. Ведь остались еще некупленные блестящие машины и модная одежда, неиспользованные кредитные карточки и не выпитое дорогое вино.
Нам кричат со всех сторон: „То, что есть у тебя, — уже вышло из моды! То, что ты есть, — так далеко от вершины! Ты добьешься большего, если захочешь. Поверь, ты сможешь получить все!" Как нация мы постоянно влазили в долги, поддавшись этой лжи, слишком часто оказываясь в положении, о котором поется в навязчивой песенке: „Полно долгов, пустой карман, и на работу надо нам!"
Я до дна испил эту чашу материализма и дурного влияния сверстников, когда Кристэл, моя старшая дочь, училась в старших классах. В один прекрасный день она вернулась из школы и заявила, что у нее должна быть своя машина. Зачем? Да просто у одной из ее подруг появилась собственная машина, и теперь для Кристэл стало унизительно добираться автобусом!
Когда она все-таки получила водительские права, мы с Лоис стали ей иногда позволять ездить в школу на нашем микроавтобусе. Но разве это удовлетворило ее? Как бы не так. Микроавтобус был „слишком похож на грузовик", и ей было „унизительно" водить его на глазах у знакомых.
Я сказал ей, что если она не прекратит канючить, то будет ходить пешком, но главное-то в том, что все мои логические аргументы против машины разбивались о стену материалистического влияния ее друзей. (К счастью, со временем она повзрослела и изменила образ мыслей.)
Нас засасывает трясина смещенных нравственных ценностей. Мы думаем о разводе как о готовой альтернативе браку, а об аборте как о вопросе личной свободы, а не жизни, смерти и ответственности перед Богом.
Ритм жизни в нашем обществе вместе с денежными затруднениями, ведущими к увеличению числа семей, где родители оба работают, целенаправленно толкает нас к отказу от выполнения своих родительских обязанностей. Миллионы наших малышей отданы на воспитание нянькам, детским садам и телевидению. Такие дети слишком многому учатся от них, и их первые впечатления от жизни не связаны с родителями. И многие из этих детей становятся частью нового и ужасного явления — „дети с ключом на веревочке", приходящие из школы в пустую квартиру и весь день предоставленные самим себе. Они включают телевизор и забивают себе голову всем, чем только не пожелают им забить ее продюсеры.
Вы можете прочитать о крушении традиционных идеалов практически повсюду, но особенно потрясла меня статья в журнале „Форчун". Автор пишет о работоголиках, частом явлении среди преуспевающих предпринимателей.
Он приводит такой пример: женщина руководит крупной компанией по выпечке хлеба. Описана ее шести - и даже семидневная рабочая неделя, ее шестнадцатичасовой рабочий день, ее занятия в клубе здоровья, ее чудесные отношения с коллегами и как она заботится о своей собаке. И хотя на протяжении рассказа об этом не говорится ни слова, последнее предложение гласит: „У нее двое маленьких детей".
Какой ужасный пример! Но если вы решили, что я задумал заклеймить позором работающих женщин, позвольте вам привести отрезвляющую цифру: средний американский отец проводит менее тридцати секунд в день в осмысленной беседе со своими детьми. За год набирается около трех часов. И это — муж, отец, призванный быть духовным главой семьи!
Есть ли еще вопросы, почему наши семьи и наш народ духовно вырождаются? Одна из главных причин в том, что мы, отцы, никогда не говорим со своими детьми!
Когда вы последний раз видели в телешоу семью, идущую в церковь в воскресенье? Возможно, вы и не вспомните. Таким неявным образом, а часто и явным, нашим детям внушается, что вера наша — глупая, что верующие — люди неразумные и недалекие, да и вообще с ними незачем общаться. Государственные школы под знаменем академической свободы и отделения церкви от государства проводят ту же линию.
Трудно сделать больше для того, чтобы разрушить веру ребенка. А ведь это происходит тысячи раз в день по всей стране. Вот почему меня так раздражают все эти статьи, брошюрки и книги на темы типа „Что же происходит с нашими детьми?" — будто проблема и ее решение зависят о них. Наши дети — не просто потерянное поколение, они рождены от потерянного поколения.
Не вина детей в том, что родители не могут любить их бескорыстно и уделять им больше внимания; не дети привозят наркотики из-за моря; не дети ставят шоу, проповедующие материализм и доказывающие, что беспорядочная половая жизнь не имеет никаких последствий; не дети продают алкоголь; не дети печатают порножурналы и не они ставят фильмы ужасов; не дети демонстрируют неприличные сцены на рекламных экранах больших магазинов.
Я хочу, чтобы меня правильно поняли. Наши дети вырастут и станут такими, какими их воспитали родители, учителя и общество. Если мы будем внушать им, что жизненные ценности — вещь относительная, стоит ли удивляться, что у них не окажется четкого понимания границы между добром и злом? Если из фильма в фильм они видят героев типа Рэмбо, идущих навстречу заходящему солнцу по горам трупов, то какими путями они будут добиваться успеха? Если молодым людям непрерывно доказывается, что мужественность определяется числом женщин на их „счету", если все больше отцов церкви попадается на грехе сладострастия, то что же удивляться ежегодному росту подростковых беременностей? Почему мы тогда ужасаемся тому, что в Милуоки, штат Висконсин, половина младенцев каждый год — незаконнорожденные?
ОБЕСЦЕНИВАНИЕ ЖИЗНИ
Наше общество обесценило жизнь, а это привело к обесцениванию семьи. Мы убиваем нерожденных детей, отдаем малышей теленяньке, а престарелых, о которых становится трудно заботиться, отдаем на попечение государства. Мы совсем близко подошли к узакониванию добровольной легкой смерти, и на полном серьезе обсуждается вопрос, должны ли пожилые люди желать совершить самоубийство, когда уже не приносят пользы, чтобы на них не тратились земные ресурсы.
Между этими двумя точками — колыбелью и гробом, утробой и могилой — расположено столько социальной несправедливости, берущей начало в разнице общественного положения людей! Бог повелел людям с уважением относиться друг к другу, заботиться о бедных и больных, вдовах и сиротах. Справедливость в обществе так важна для Бога, что Он уничтожил целые народы, среди которых возобладала несправедливость. Истинная религия определяется наличием справедливости в обществе. А наша эгоистичная культура позволяет презирать бедных, не предоставляя им равного доступа и равных возможностей в жизни, а государственная помощь такова, что намного выгоднее разрушать семью, чем укреплять ее.
Бог находит такие могущественные и любящие слова для старых и малых, а также для тех, кто на середине пути! Я выхожу из себя, когда нерожденное дитя называют „эмбрионом" или „продуктом зачатия". И я обращаюсь к слову Божьему о нерожденных, как оно записано в Псалме 138, 13-15: „Ибо Ты устроил внутренности мои, и соткал меня во чреве матери моей. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это. Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы."
В этих стихах — жизнь во всей своей славе и полноте, не „продукт", который можно выбросить на помойку, если он неудобен. Бог любит и заботится о каждом с самого момента зачатия. И замысел Его для наших жизней был известен Ему еще в тот момент, когда соединялись две клетки.
О престарелых же говорил Бог народу израильскому: „Пред лицеи седого вставай и почитай лице старца, и бойся Бога твоего" (Лев. 19,32). И через Соломона сказал Он нам: „Слушайся отца твоего: он родил тебя; и не пренебрегай матери твоей, когда она и состареет" (Прит. 23,22). И нет места неуважительному отношению или добровольной смерти в Слове Божьем.
РЕАЛЬНАЯ НАДЕЖДА
Сейчас уже должно быть ясно, что нашу страну нельзя назвать христианской, более того — наше общество открыто выступает против библейских ценностей и образа жизни. И в этом заключена злая ирония, ведь, согласно недавнему опросу Гэллапа, трое из каждых четырех американцев заявили о том, что приняли Иисуса Христа как своего Спасителя, — если бы это было правдой, у нас бы было 180 миллионов христиан.
Но независимо от того, сколько их на самом деле, я верю всем сердцем, что Церковь Иисуса Христа — самая мощная из сил, способных что-то изменить на нашей планете. Библия рассказывает мне, как изменила мир горстка христиан две тысячи лет назад, а ведь их было всего двенадцать человек. Я верю, что это может повториться, наше общество еще можно изменить, пока еще не стало слишком поздно. (Если вам интересно поподробнее узнать о роли церкви в преображении общества, прочитайте мою книгу „Единственная надежда Америки".)
Каковы бы ни были условия жизни в обществе, есть ряд шагов, которые мы можем предпринять как родители и супруги для того, чтобы сберечь наши семьи в этом заблудившемся мире. И об этом — моя книга.
У нас с Лоис четверо замечательных детей: Кристэл, Присцилла, Энтони-младший и Джонатан. И, как все родители, которым небезразлична судьба детей, мы мечтаем, чтобы они выросли истинными христианами, желающими служить и быть угодными Господу, умеющими отличить добро от зла, а истину от лжи. Поэтому знайте: если вы с молитвой и Божьей помощью начнете применять в жизни своей семьи принципы, изложенные в этой книге, — мы будем делать то же самое вместе с вами.
Сберечь наши семьи в этом заблудившемся мире — непросто, и начать нужно с осознания того, что мы действительно живем в заблудившемся мире, делающем все, чтобы помешать нам исполнить свой долг христианских родителей. Мы в самой гуще того, что д-р Добсон назвал гражданской войной ценностей, где призом победителю являются наши дети. Донести до вас эту истину и было целью этой главы.
Нам надо прекратить жаловаться. Мы не должны примириться с тем, чтобы кто-то другой заботился о нашей семье, а также не стоит погрязать в мелочах, что президент христианской организации „Кэмпус Крусэйд" Билл Брайт метко назвал „реставрацией фресок в горящем храме".
Сберечь наши семьи — большое дело, а большие дела делаются постепенно, шаг за шагом, пока не будут завершены. Эти шаги я и постарался описать вам в этой книге, и они являются плодом многих лет служения и работы с людьми. Они также отражают те радости и заботы, что выпали на долю моей семьи за то время, как мы все вместе трудились над построением дома, где бы верно служили Господу.
И позволяя Иисусу Христу вести нас по этому пути, не будем забывать, что Его дружба и Его сила всегда помогают нам. Будем же молиться, ждать и работать. Господь поддержит нас.