«Все сроки кратки в этом мире…»
| Вид материала | Внеклассное мероприятие |
- Р попытался собрать, обобщить и изложить в доступной форме знания об окружающем нас, 4221.74kb.
- В поисках «суверенной демократии», 62.06kb.
- Какая культура нам нужна?, 57.77kb.
- Развитие взглядов на общество Мировоззрение, 143.18kb.
- Добро и зло все стало тенью, 280.95kb.
- Особенности восприятия у детей старшего дошкольного возраста особенности восприятия, 146.11kb.
- Национальные культуры в своей непохожести, тем не менее, и составляют мировую цивилизацию., 93.01kb.
- Обеспечение реализации программы. Сроки реализации. Организация реализации программы, 208.98kb.
- Александр Шакилов Каратели Аннотация, 14096.56kb.
- Александр Шакилов Каратели Аннотация, 4098.94kb.
Завгородняя Елена Геннадьевна,
учитель русского языка и литературы,
МАОУ лицей «Морской технический»
11 класс.
Внеклассное мероприятие по литературе.
Тема: «Все сроки кратки в этом мире…» (Литературная композиция по поздней лирике А.Т. Твардовского, посвящённая 100-летию со дня рождения поэта).
Цель мероприятия: познакомить учащихся с творчеством А.Т. Твардовского 60-х годов, с биографическими данными поэта.
Оформление: фотографии Твардовского, тексты стихов, портрет поэта, слайды, видеофрагменты.
Ход мероприятия:
Чтец: стихотворение «Все сроки кратки в этом мире…» на фоне лирической музыки.
1 ведущий: Не много людей, о ком и по прошествии веков можно сказать с гордостью – Гражданин России. К ним относится и Александр Трифонович Твардовский.
2 ведущий: Твардовский – один из самых ярких поэтов 20 века. Школьная программа представляет Твардовского в основном как летописца эпохи. Не одно поколение вырабатывало своё мировоззрение на его поэмах: «Василий Тёркин», «За далью – даль», «Страна Муравия». Но оценить масштабность его таланта можно лишь ознакомившись со стихами поэта, с его поздней философской лирикой, с личными воспоминаниями, что мы и хотели бы сегодня сделать.
1 ведущий: Все мы «родом из детства». Александр Трифонович так писал о своём детстве:
Ученик, читающий от лица Твардовского: Родился я в Смоленщине, в 1910 году, на "хуторе пустоши Столпово", как назывался в бумагах клочок земли, приобретенный моим отцом, Трифоном Гордеевичем Твардовским в рассрочку. Земля эта была во всех смыслах незавидна. Но для отца, который был единственным сыном безземельного солдата и многолетним тяжким трудом кузнеца заработал сумму, необходимую для первого взноса в банк, земля эта была дорога до святости.
Чтец: отрывок (первые 5 строф) из стихотворения «Жестокая память»
2 ведущий: Мать его, Мария Митрофановна, была всегда очень впечатлительна и чутка ко многому, что находилось вне практических, житейских интересов крестьянского двора, забот хозяйки в большой многодетной семье. Ее до слез трогал звук пастушьей трубы или отголосок песни с далеких деревенских полей, или запах первого молодого сена, вид какого-нибудь одинокого деревца. Когда в 1965 году Твардовский проводил её в последний путь, им был создан цикл «Памяти матери». Состоит он из четырёх стихотворений, различных и по объёму, и по ритму. Первое и третье могли бы быть посвящены великому множеству матерей
Чтец: «Прощаемся мы с матерями»
1 ведущий: В жизни семьи бывали изредка просветы относительного достатка, но вообще жилось скудно и трудно. Но при этом книга не являлась редкостью в доме. Целые зимние вечера отдавались чтению вслух, отец и на память знал много стихов. Тогда-то, должно быть, и запала в сердце мальчика любовь к литературе. Стихи Александр начал сочинять рано, еще не будучи в состоянии их записать.
Ученик, читающий от лица Твардовского: стихи писать я начал до овладения первоначальной грамотой. Хорошо помню, что первое мое стихотворение, обличающее моих сверстников, разорителей птичьих гнезд, я пытался записать, еще не зная всех букв алфавита. Там не было ни лада, ни ряда,- ничего от стиха, но я отчетливо помню, что было страстное, горячее до сердцебиения желание всего этого,- и лада, и ряда, и музыки,- желание родить их на свет и немедленно,- чувство, сопутствующее и доныне всякому замыслу.
2 ведущий: В 14 лет Твардовский стал писать маленькие заметки в смоленские газеты, а затем, собрав несколько стихотворений, принес их Михаилу Исаковскому, работавшему в редакции газеты "Рабочий Путь". Исаковский встретил поэта приветливо, став другом и наставником молодого Твардовского. В апреле 1927 года смоленская газета «Юный товарищ» помещает заметку об Александре Твардовском «Творческий путь Александра Твардовского». А было Александру всего 17 лет.
1 ведущий: По свидетельству Исаковского, «это был стройный юноша с очень голубыми глазами и светло-русыми волосами». Твардовский переселился в Смоленск. Летом 1929 года поэт осмелился послать свои стихи в Москву, в редакцию журнала «Октябрь». И - о счастье! Михаил Светлов напечатал стихи девятнадцатилетнего Твардовского. После этого события смоленские горизонты стали казаться ему слишком узкими, и он устремился в столицу. Но получилось примерно то же самое, что со Смоленском.
Ученик, читающий от лица Твардовского: Меня изредка печатали, кто-то одобрял мои опыты, поддерживая ребяческие надежды, но зарабатывал я ненамного больше, чем в Смоленске, и жил по углам, койкам, слонялся по редакциям, и меня всё заметнее относило куда-то в сторону от прямого и трудного пути настоящей учебы, настоящей жизни. Зимой тридцатого года я вернулся в Смоленск.
2 ведущий: Первое утро Великой Отечественной войны застало Твардовского в Подмосковье, в деревне Грязи Звенигородского района, в самом начале отпуска. Вечером того же дня он был в Москве, а сутки спустя - направлен в штаб Юго-Западного фронта, где ему предстояло работать во фронтовой газете «Красная Армия». Юго-западный фронт, военные будни, дважды выход из окружения, Западный фронт, но самое главное - «Василий Тёркин» - «Книга про бойца», которая была для Твардовского, по его словам, самым серьезным личным вкладом в общее дело – победу над смертельной опасностью фашизма.
1 ведущий: Как неоднократно отмечено критиками, Твардовский первый из поэтов затронул тему ответственности живых перед павшими, той высокой ответственности, без которой жизнь вообще теряет свой смысл, ибо каково человеку переносить все невзгоды бытия, если знать, что потомки никак не оценят сделанное им и его поколением и не только предадут их забвению, но могут даже растоптать все их завоевания, как это, увы, не раз бывало за многовековую историю человечества. Эта тема звучит и в стихотворении «Я знаю, никакой моей вины…»
Чтец: «Я знаю, никакой моей вины…»
2 ведущий: Как на фронте, так и всю свою жизнь А. Т. Твардовский, как на боевом посту, - в самой гуще событий. Не щадя жизни, отстаивает «правду партии», которой он верен «всегда и во всем». Перечитывая стихи, статьи и письма хотя бы одного лишь последнего десятилетия его жизни, диву даешься, когда успевал этот пожилой уже человек столько писать, ездить по стране и за рубеж и отдавать уйму времени редактированию «Нового мира».
Чтец: «Ни ночи нету мне, ни дня…»
1 ведущий: Многие годы Твардовский был главным редактором журнала "Новый мир", мужественно отстаивая право на публикацию каждого талантливого произведения, попадавшего в редакцию. Его помощь и поддержка сказались в творческих биографиях таких писателей, как Абрамов, Быков, Айтматов, Залыгин, Солженицын.
2 ведущий: Вообще впечатляет список авторов журнала, каким не смог бы похвастаться ни один другой советский “печатный орган”: Валентин Катаев, Александр Яшин, Ольга Берггольц, Маргарита Алигер, Виктор Тендряков, Расул Гамзатов, Фазиль Искандер, Борис Можаев, Юрий Трифонов, Василий Белов и многие другие – цвет нашей литературы того и последующего времени.
1 ведущий: В 1960-е годы Твардовский в поэмах «По праву памяти» и «Тёркин на том свете» пересматривает свои взгляды на Сталина и сталинизм. В рамках этой переоценки Твардовский получает разрешение Хрущёва на публикацию рассказа Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Такая позиция журнала вызвала недовольство многих. После снятия Хрущёва в прессе была проведена кампания против «Нового мира». Это стало для Твардовского большим ударом, ведь журнал был его жизнью, необходимой, как воздух, возможностью отстаивать правду.
2 ведущий: А в 1970 году на заседании Союза писателей высказано вздорное предложение объединить журналы – “Новый мир” и “Октябрь” - в некое “среднее” издание. Поскольку формально уволить Твардовского руководство Союза писателей не решалось, последней мерой давления на журнал было снятие заместителей Твардовского и назначение на эти должности враждебных ему людей.
1 ведущий: 24 февраля 1970 года была окончательно принята отставка Александра Трифоновича, который был вынужден сложить редакторские полномочия, коллектив журнала ушёл вместе с ним.
Чтец: «Я сам дознаюсь, доищусь…»
2 ведущий: Это одно из последних стихотворений Александра Трифоновича Твардовского, написанное в 1967 году, как раз тогда, когда разворачивалась острейшая борьба вокруг "Нового мира. Это стихотворение поразительно в своей обнаженной сути - как крик души израненной, загнанной плетками в угол, намеренно и жестоко вытесняемой не только из литературы, но и из самой жизни.
1 ведущий: Вероятно, тяжелейшая многолетняя борьба за “Новый мир” и разрушила здоровье его главного редактора, который умер менее чем через два года после отставки – 18 декабря 1971 года – явно безвременно, в 61-летнем возрасте.
2 ведущий: Позднее творчество А.Твардовского, его стихи 50-60-х годов - одна из самых прекрасных страниц русской поэзии XX века. Достаточно сказать, что они выдерживают такое нелегкое для поэта соседство, как стихи А.Ахматовой, Б.Пастернака, а это под силу далеко не каждому, надо быть очень большим художником, чтобы не потеряться на таком фоне. Лирический герой его поздней поэзии - это прежде всего мудрый человек, размышляющий о жизни, о времени.
Чтец: «На дне моей жизни…»
1 ведущий: Поистине «жизнь его не обделила» ни талантом, ни энергией. Почти до 60 лет он сохранил не только душевную молодость, но и свойственную молодости беспечность по отношению к своему здоровью. Всегда стремился сам все увидеть, прочитать, осознать, отстоять.
2 ведущий: Цельная личность поэта, мудрого и граждански зрелого, беспощадного к себе, гневного и неукротимого, нежного и усталого, встает за каждым маленьким шедевром поздней его лирики. Для любителей «поверять алгеброй гармонию» она представит немалые затруднения: столько написано им за последние годы стихотворений, не укладывающихся ни на одну из привычных полочек. Где у него грань между лирикой философской и гражданской, пейзажной и политической? Ее почти, а порой и вовсе нет.
1 ведущий: Но все стихи последнего десятилетия свидетельство того, что Твардовский-лирик поднялся до самых вершин поэзии. К. Симонов сказал: «Казалось, в своей поэме «За далью - даль» Твардовский поднялся на такую вершину поэзии, что выше подняться уже невозможно. А он - сумел. И эта последняя, высочайшая его вершина - его лирика последних лет».
Чтец: «Вся суть в одном – единственном завете…"
2 ведущий: В этом стихотворении автор как бы дает понять, насколько велика и ценна его тайна, если ее не знают ни живые, ни мертвые; автор хочет сказать нам о том, как нужно достойно прожить жизнь, не опорочив свою честь и честь своих близких, остаться честным перед Родиной до конца и быть верным ее сыном.
1 ведущий: В одном из самых последних, написанном уже на шестидесятом году жизни и опубликованном посмертно стихотворении, Твардовский спокойно прощался с жизнью:
Чтец: «Что нужно, чтобы жить с умом?»
2 ведущий: Наверное, не одни только поэты, но все, кто стремиться быть настоящими людьми, будут правы, сделав это завещание великого поэта своим жизненным девизом.
Чтец: стихотворение «Посаженные дедом деревца…»
Приложение
* * *
Все сроки кратки в этом мире,
Все превращенья – на лету.
Сирень в году дня три – четыре,
От силы пять кипит в цвету.
Но побуревшее соцветье
Сменяя кистью семенной,
Она, сирень, еще весной –
Уже в своем дремотном лете.
И даже свежий блеск в росе
Листвы, еще не запыленной,
Сродни той мертвенной красе,
Что у листвы вечнозеленой.
Она в свою уходит тень.
И только, пета – перепета,
В иных стихах она все лето
Бушует будто бы сирень.
1965
Жестокая память
Повеет в лицо, как бывало,
Соснового леса жарой,
Травою, в прокосах обвялой,
Землёй из-под луга сырой.
А снизу, от сонной речушки,
Из зарослей - вдруг в тишине -
Послышится голос кукушки,
Грустящей уже о весне.
Июньское свежее лето,
Любимая с детства пора,
Как будто я встал до рассвета,
Скотину погнал со двора.
Я всё это явственно помню:
Росы ключевой холодок,
И утро, и ранние полдни -
Пастушеской радости срок;
И солнце, пекущее спину,
Клонящее в сон до беды,
И оводов звон, что скотину
Вгоняют, как в воду, в кусты
Памяти матери
Прощаемся мы с матерями
Задолго до крайнего срока —
Ещё в нашей юности ранней,
Ещё у родного порога,
Когда нам платочки, носочки
Уложат их добрые руки,
А мы, опасаясь отсрочки,
К назначенной рвёмся разлуке.
Разлука ещё безусловней
Для них наступает попозже,
Когда мы о воле сыновней
Спешим известить их по почте.
И карточки им посылая
Каких-то девчонок безвестных,
От щедрой души позволяем
Заочно любить их невесток.
А там — за невестками — внуки...
И вдруг назовёт телеграмма
Для самой последней разлуки
Ту старую бабушку мамой.
***
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны.
В том, что они — кто старше, кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, —
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же...
1966
* * *
Я сам дознаюсь, доищусь
До всех моих просчетов.
Я их припомню наизусть, -
Не по готовым нотам.
Мне проку нет, - я сам большой, -
В смешной самозащите.
Не стойте только над душой,
Над ухом не дышите...
Я сам дознаюсь, доищусь
До всех моих просчетов.
Я их припомню наизусть, -
Не по готовым нотам.
Мне проку нет, - я сам большой, -
В смешной самозащите.
Не стойте только над душой,
Над ухом не дышите...
* * *
Вся суть в одном – единственном завете…":
Вся суть в одном – единственном завете:
То, что скажу, до времени тая,
Я это знаю лучше всех на свете-
Живых и мертвых, - знаю только я.
Сказать то слово никому другому
Я никогда бы ни за что не мог
Передоверить. Даже Льву Толстому -
Нельзя. Не скажет – пусть себе он бог.
А я лишь смертный. За свое в ответе,
Я об одном при жизни хлопочу:
О том, что знаю лучше всех на свете,
Сказать хочу. И так, как я хочу.
Вся суть в одном – единственном завете…":
Вся суть в одном – единственном завете:
То, что скажу, до времени тая,
Я это знаю лучше всех на свете-
Живых и мертвых, - знаю только я.
* * *
На дне моей жизни,
на самом донышке
Захочется мне
посидеть на солнышке,
На теплом пенушке.
И чтобы листва
красовалась палая
В наклонных лучах
недалекого вечера.
И пусть оно так,
что морока немалая -
Твой век целиком,
да об этом уж нечего.
Я думу свою
без помехи подслушаю,
Черту подведу
стариковскою палочкой:
Нет, все-таки нет,
ничего, что по случаю
Я здесь побывал
и отметился галочкой.
1967
* * *
Что нужно, чтобы жить с умом?
Понять свою планиду:
Найти себя в себе самом
И не терять из виду.
И труд свой пристально любя, -
Он всех основ основа, -
Сурово спрашивать с себя,
С других не столь сурово.
Хоть про сейчас, хоть про запас,
Но делать так работу,
Чтоб жить да жить,
Но каждый час
Готовым быть к отлёту.
И не терзаться - ах да ох -
Что, близкий или дальний, -
Он всё равно тебя врасплох
Застигнет, час летальный.
Аминь! Спокойно ставь печать,
Той вопреки оглядке:
Уж если в ней одной печаль, -
Так, значит, всё в порядке.