Geum.ru

Крячко г. Суррогат мечты повесть часть первая

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   21

-Вниз! – рявкнул Черт, вскочил и помчался обратно к люку. – Уходим отсюда!

По пути он поднял автомат и нацелился в лежащего в позе эмбриона ученого, чтобы добить его. Призрак оказался быстрее и пинком ноги отбросил ствол в сторону. Пули, предназначенные Эдику, разбили в крошево куски шифера в метре от головы раненого.

-Сдурел? – рявкнул проводник.

-Он идти не сможет, - оскалился наемник. – Проще уж умереть, чем тварям достаться.

-Ты хочешь бросить его?

-Ну не с собой же тащить! Оставайся сам с ним, раз такой добрый!

Фигура Черта скрылась в люке, следом проворно скользнул Сапог. Грач задержался на минуту, выдернул из кармана аптечку, бросил рядом с Эдиком, невидяще смотревшим в небо и закусившим губы от непереносимой боли.

-Простите, мужики, - пробормотал Грач, - Сами понимаете…

-Понимаем, - презрительно бросил Призрак. – Уматывайте, пока не поздно. Трусы…

Шухову внизу приходилось совсем туго. Карлик впечатал его в стену, вырвал своей невидимой силой из рук автомат и теперь душил. Дима пытался сопротивляться, широко открывал рот, хрипел, стремясь втолкнуть в сплюснутые легкие хоть глоток воздуха. Черт прямо с лестницы свалился на голову твари, вырвал нож из наплечного чехла и одним мощным круговым движением практически отделил уродливую голову от жирного тельца. Шухов упал на колени, сипло закашлялся, схватился за оружие.

-Идти можешь? – крикнул ему в ухо Грач.

-Могу… Сейчас…

Шухов, еще ничего не соображая после пережитого, заковылял следом за остальными. Черт попутно схватил лежащую в углу СВД, забросил на плечо, и четверо путников выскочили на улицу. На лестнице в куче кишок ползал почти разорванный пополам карлик и жалобно хныкал. Сапог добил его очередью в упор, увернулся от запущенного на прощание куска бетона.

На улице никого не было. Только посреди заросшего редкой травой тротуара расплывалось черное мокрое пятно и небольшая воронка от взрыва гранаты.

-Куда делись Иван и репортер? – спросил на бегу у спутников Грач.

-Не знаю, - ответил Черт. – Удрали уже, наверное.

Дима, прижимая руку к груди, спешил следом. В голове у него было совершенно пусто, ни единой мысли, парень вообще с трудом соображал, где он и что с ним происходит. Удар карлика вдобавок пришелся и по голове и, отлетев к стене, Шухов хорошо приложился об нее затылком, отчего на пару минут вообще потерял зрение. Теперь же все его силы уходили только на то, чтобы держаться на ногах.

-Они бегут за нами! – завопил Сапог, обернувшись.

И точно. За ними, ловко огибая препятствия, семенило еще несколько страшных карликов. Черные бесформенные комки медленно, но верно догоняли беглецов. Черт на ходу выдернул из кармана рюкзака оставшийся еще от Дракона гранатомет, мгновенно перевел его в положение для стрельбы и, обернувшись, упал на одно колено, вскинул трубу к плечу. Грач едва успел уйти из-за спины наемника, чтобы не попасть под струю огня из сопла ракеты, как Черт нажал на спуск. Огненная полоса осветила все вокруг ярким светом, а мгновение спустя раздался оглушительный взрыв. Последствия его никто не видел, так как уже драпали прочь во все лопатки. Раскатистое эхо заметалось между домов, где-то посыпалось высаженное ударной волной стекло. В спину беглецам доносился жалобный визг и вопли покалеченных тварей, в воздухе просвистело что-то тяжелое и бухнулось на асфальт.

-Как думаешь, это их задержит? – Грач едва сдерживал срывающееся на бегу дыхание.

-Вряд-ли, - выкрикнул Черт. – Сейчас в себя придут и продолжат дело.

Но никто больше за ними не погнался. Откуда-то со стороны дворов, слева, раздались пистолетные выстрелы и взрыв ручной гранаты.

-Кто там? – заплетающимся языком спросил Шухов.

Но ему никто не ответил. Четверо оставшихся от отряда путников бежали вперед, к стадиону, мимо парка аттракционов. Гигантское колесо обозрения нависало над ними, и если приглядеться, то в каждой кабинке можно было заметить что-то слабо, зловеще светящееся. Колесо медленно вращалось, протяжно скрипя заржавелыми шарнирами. Дима вдруг замедлил бег, споткнулся раз, другой, остановился вообще, повернувшись лицом к исполинскому колесу.

-Что такое? – обернулся Грач, - Почему встал? Беги!

-Не могу… - пролепетал Шухов. – Оно крутится… Хочу туда, к нему…

И парень на неестественно прямых, как палки ногах пошел прямо к небольшому заборчику, ограждающему подиум с колесом.

-Не смотри на него! – завопил Сапог, - сам отводя глаза от чарующего движения колеса, - Отверни голову! Быстро, мать твою!!!

Но Дима упрямо шел вперед, не слыша никого и ничего. А Черт, будто бы и не замечая отставания спутников, бежал дальше. Грач подскочил к потерявшему волю и рассудок Шухову, рванул его за плечо и с размаху ударил в челюсть кулаком. Раз, другой. Голова Дмитрия мотнулась на шее, из носа и губ хлынула кровь, но взгляд стал осмысленным. Ходок шатнулся, почти завалился на своего спасителя. Грач сцапал Шухова за руку, потащил за собой. Парень бездумно, механически переставлял ноги, а перед глазами все еще медленно проплывало медленно вращающееся колесо с возносившимися вверх крытыми люльками для пассажиров. И так хотелось остановить свое движение, просто подойти к деревянным ступенькам подиума, дождаться очередной кабинки, сесть в нее и просто немного отдохнуть…

Запнувшись, Дима не удержался на ногах, Грач не успел подхватить его, и ходок с размаху бухнулся разбитой физиономией прямо в лужу, в липкую, холодную грязюку. Тут же вскочил на четвереньки, рывком стер жижу с глаз. Такое купание взбодрило его и позволило придти в себя. Дима удивленно посмотрел на Грача:

-Что это было такое?

-Неважно, - ходок помог товарищу подняться, - Бежим скорее. Догоняем своих!

Впереди, уже у самого стадиона маячили силуэты Сапога и Черта. Грач потащил Диму следом, боясь отстать, потеряться, как и остальные их спутники, в этом дышащем смертью городе-призраке.

А вслед бегущим людям из-за угла одного из домов следила медового цвета глазами с вертикальным змеиным зрачком Ее Величество Смерть.


Иван бежал впереди, а следом, хромая и пристанывая от боли, несся Журналист. Ходок сразу же предупредил, что ждать отставшего напарника он не будет, ибо лишний балласт ему ни к чему, и парень моментально намотал на ус сказанные Семецким слова. А как же! Умирать ведь никому не хочется, а шансы на выживание у одиночки в этом логове зла равны приблизительно нулю. Иван после боя с карликами остался без автомата, и итог был более чем печален: один пистолет на двоих плюс пара ручных гранат. Складные ножи не в счет. Хоть ложись и помирай.

-Может, наших дождемся? – спросил Журналист.

-Ага, конечно! Так они и пойдут нас искать. Кто не успел, тот опоздал. Выживаем сами.

-Куда бежим?

-К гастроному, где вчера зомбиков валили. У них оружие с собой было какое-то. Вот и разживемся.

Свернув во дворы с открытого пространства, беглецы сбавили ход. Появилась возможность передохнуть и посмотреть со стороны на бой людей с обитателями Зоны. Когда шарахнула кумулятивная граната и вверх взметнулся шар огня, Иван с злобной радостью хлопнул в ладоши.

-Может, догоним наших? – начал старую песню о главном его спутник.

-Цыц, балласт! Им не до нас сейчас. Походя срежут очередью, не будут разбираться.

-А как тогда дальше будем?

Ива обернулся и вгляделся в белевшее в темноте лицо парня. Так и есть: отвисшая нижняя губа, трясущиеся от ужаса щеки, выпученные глаза, дрожащий голос. Да он напуган почти до истерики! Вот же дьявол, наказал Бог помощничком.

-Как, как… Каком кверху! Вдвоем до ЧАЭС пойдем.

-Вдвоем? Ты офонарел??? Я не пойду туда!

Иван молниеносно сцапал Журналиста за грудки, отвесил пару оплеух, тряхнул нещадно:

-Значит, так. Назад пути у нас нет, поэтому пойдем вперед. И только вперед. Или я тебя сейчас к такой-то матери пристрелю прямо тут, - и потряс пистолетом под носом, - Только пикни мне еще. Я с тобой, как Грач, нянькаться не буду. Отпустить тебя я не могу, еще не хватало, чтобы ты от большого ума мне подлянку какую-нибудь устроил, когда запаникуешь. Знаю я вас. Значит, или ты со мной, или на тот свет. Выбирай, ты, курва с котелком!

Журналист как-то весь обмяк в мощных руках Семецкого, только жалобно глядел на него и пытался вяло отмахиваться. Но Иван держал крепко – не вырвешься. Наконец, работник СМИ поблеял:

-Идем… Только не бросай…

-Нет уж, не брошу, - жестко усмехнулся Иван, - Я тобой дорогу там проверять буду. Шучу, не трясись. Вместе пошли, вместе и дойдем…

По пути на путников попытались напасть привлеченные стрельбой и вспышками света двое псов, но Иван, включивший ПНВ, вовремя засек стелящиеся к ним тени и открыл огонь из пистолета, потом швырнул гранату. Взрывом зверюг расшвыряло в стороны, да еще и посекло осколками до полной несовместимости с дальнейшим существованием. Журналист, забыв о своей совсем недавней панике ринулся было рассматривать трупы, но Иван рявкнул на него и приказал идти следом. Не хватало еще на местную фауну нарваться!

Семецкий очень боялся, что откуда-то из недр заброшенных зданий причапают еще толпы зомби, но возле гастронома было пусто. Хорошо еще, что Иван всегда отлично ориентировался на местности и не боялся тут заблудиться. Немного все же промахнулся, к искомому месту вышли с другой стороны, и чуть было не прошли мимо, в глухие дворы. Журналист первым заметил отложившиеся в памяти очертания больших окон и указал на них Ивану.

Включив фонарь, Семецкий старательно обыскал трупы, уже поглоданные кем-то, очевидно, теми самыми двумя псинами, напавшими на путников десять минут назад. Собачки вволю попировали падалью, а потом решили, что надо дополнительно разнообразить рацион и поскакали к месту боя. И немного не подрассчитали, угодив в самую гущу событий. Бывает. А вот уцелевшим людям повезло, и скоро они стали обладателями автомата Калашникова АК-74 с тремя магазинами к нему плюс горсть патронов россыпью, извлеченные из карманов мертвых зомби, двух пистолетов «ПМ» и обреза двустволки-горизонталки шестнадцатого калибра, некогда, очевидно, принадлежащей кому-то из мародеров, попавшему в этих краях под Рождение Зоны и, естественно, не пережившего его. По крайней мере, вид трупа указывал именно не это, а ходоки в эти места все равно не забредали еще. С вояками дело было ясно: забрели из какой-то недалекой отсюда военной «точки», сровненной с землей после череды первых особо разрушительных Выбросов.

Пистолеты и обрез Иван отдал Журналисту, сунул запасные патроны и велел ждать, пока не закончит окончательный шмон карманов покойников. Зомби воняли отвратительно, их одежда превратилась в заскорузлые, похожие на картон тряпки, но Семецкий прочно задавил внутри всяческую брезгливость и продолжал заниматься мародерством. Он потерял в КБО свой рюкзак и практически все, что имел, остался только в костюме защиты с минимумом имущества и оружия, и потому был гол, как сокол. Теперь же появился шанс хоть немного, но поправить положение, чем практичных ходок и занимался. Слава Зоне, что защищающие от радиации «бирюльки», собранные давеча, они с Журналистом не растеряли и с вечера предусмотрительно рассовали по внутренним карманам бронезащиты. Иначе дело было бы вообще труба.

Жить стало легче и веселее. Что ни говори, а оружие существенно добавляет удовольствия и уверенности в себе. Даже Журналист и тот ощутимо приободрился.

-Пошли, лишенец, - кивком головы позвал за собой спутника Иван. – Забаррикадируемся где-нибудь и будем ночь досиживать. Надо дожить до утра.


-Как больно, - прошептал бледными, восковыми губами Эдик, не отнимая рук от иссеченного осколками гранаты бедра, - Черт, глупо все так получилось…

-Ничего, - сквозь зубы ответил ему Призрак, вспарывая плотную, прошитую полимерной нитью ткань штанов и добираясь до голого тела, - Не помрешь!

-Извини… Не хотел тебя подставить. Ты же из-за меня остался.

-Я своих не бросаю, - угрюмо молвил проводник, - Со мной однажды так поступили, и я не хочу такой же участи другим. Не дрейфь, наука, выберемся.

Снаружи ударил тугой взрыв, и сразу же раздалось пронзительное верещание карликов. Призрак, нагнув голову, на карачках подобрался к краю крыши и выглянул наружу. Эдик не мог видеть, как его маловыразительное лицо озарилось мстительной усмешкой, когда Призрак увидел разлетающиеся тряпичными куклами в разные стороны тельца врагов, как они шмякаются на бетон, корчатся, пытаются потушить тлеющие и даже занявшиеся языками огня лохмотья, пытаются ползти, нелепо тычась физиономиями в землю, оглушенные, контуженные, покалеченные. Двое кое-как уковыляли прочь, зализывать раны, а трое так и остались валяться кучами мусора там, куда их швырнул взрыв противотанковой ракеты. Призрак вернулся к раненому.

-Хорошие новости. Эти уродцы от нас отвязались, и похоже, надолго. Теперь будем заниматься тобой. Я зашью тебе раны и перевяжу. Сможешь не орать?

Эдик молча кивнул в ответ и намертво зажал собственную сдернутую с руки перчатку, чтобы заглушить вопли боли, так и рвущиеся наружу. Призрак же, терпеливо дождавшись, пока пациент закончит приготовления, зажал в зубах фонарь, открыл свою и подаренную Грачом аптечки и приступил к операции. Первым делом вколол ученому двойную дозу сильнодействующего обезболивающего, дождался должного эффекта, ориентируясь по зрачкам (наркота есть наркота), а потом взялся извлекать осколки из ран. Граната для подствольного гранатомета опасна именно тем, что при взрыве дает массу острого, как стекло стального крошева из насеченного специально для этого корпуса. Мелкие – не больше подушечки от жевательной резинки – кусочки стали глубоко врубились в мясо ноги Эдуарда. Их пришлось вытаскивать острием ножа. Все это время Эдик тихо выл на одной ноте сквозь стиснутую челюстями перчатку, глядя в небо над собой, но так и не дернулся, не мешая хирургу.

Потом Призрак щедро полил раны жидкой перекисью водорода, стер бинтом обильно выпершую пену, размотал накрученную на одноразовую иглу нить и принялся накладывать швы. Эдуарда будто били электрические разряды, но он стоически терпел страдания. Под конец проводник туго забинтовал бедро и стянул разрез на пропитанной кровью штанине, прихватил его несколькими стежками шовного материала, чтобы свети к минимуму возможность попадания грязи к телу.

Эдик отер ладонью крупными каплями выступивший пот на лице, откинулся назад и несколько раз глубоко вздохнул.

-Спасибо, - прошептал он. – И куда мы теперь?

-Ну точно не к станции, - потушил ставший уже ненужным фонарь Призрак. – Ты не дойдешь. Будем пробираться через окраину Леса. Может, и получится. Главное, под воздействие «Пульса» не попасть. Его со дня на день уже запустят, так что у нас с тобой завтра буквально половина дня есть. Наша возможность выжить. А там будь что будет…

-Я не смогу идти быстро.

-Знаю. Пойдем как сможешь. Главное, чтобы твари особо не привязывались. Патроны у нас не бесконечные. Бог даст, отобьемся.

Эдик вытянул негнущимися пальцами фляжку из внутреннего кармана, отвинтил пробочку, глотнул пару раз, потом протянул своему товарищу.

-Коньяк, настоящий армянский, десять лет выдержки. Угощайся.

-Спасибо, - Призрак принял сосуд. – Хотя не усердствовал бы ты со спиртным. Я тебе наркотика ударную дозу вогнал, по мозгам шлепнет – мало не покажется.

-Ничего, пару глотков можно… А Черт с Сапогом суки. Бросили нас.

-Нет, - грустно покачал головой Призрак, - Они самые обычные люди. Просто очень хотят жить. Настолько, что им плевать на всех вокруг, кроме себя. Ну кто из них станет возиться с раненым и попавшим в беду, если есть шанс потом самому разделить эту участь? Сам подумай, ты же неглупый.

Эдик перевернулся на бок, обнял ладонями раненое бедро, принялся ощупывать сквозь повязку изувеченную плоть. Проводник шикнул на него, мол, не тревожь зря швы, и за ремень подтянул автомат к себе. Ученый со своим оружием не расстался, держал рядом на любой случай. Призрак достал сигареты, закурил и предложил Эдуарду. Тот было отказался, но проводник настоял.

-Запах свежей крови может разную нечисть привлечь. А так хоть немного это перебьешь.

Люди молча курили и думали каждый о своем. Зона наблюдала за ними пустыми глазницами города-призрака. Но опустошенные совсем недавно прошедшей рядом с ними гибельной опасностью и превозмогшие ее, два человека уже ничего не боялись. И, наверное, Зона тоже понимала это, не спешила расправиться с этими дерзкими букашками. На рассвете им необходимо было двинуться в обратный путь. Призрак хорошо знал этот город. Потому что сам когда-то жил тут, и при желании легко бы нашел свой дом, не успевший стать родным, так как служил людям буквально пару лет. А потому найти дорогу назад, даже спустя столько времени для Призрака было парой пустяков. И плевать на страшные и причудливые изменения, сотворившие с Припятью время, запустение и сама Зона. Призрак просто вернулся в те края, откуда ушел весной восемьдесят шестого. И теперь тут был его дом.

Призрак долгое время после аварии жил, как и остальные мужики, рискованными рейдами за металлоломом и разных более или менее ценным барахлом, иными словами, мародерствовал. Жить-то хотелось, а бывшему инженеру с завода было просто некуда приткнуться. Занялся мелким бизнесом… А потом и наемничьей карьерой, подряжался на разнообразные задания на территории тогда еще просто зоны отчуждения, и там своей неуловимостью в стычках с военными заслужил свое «потустороннее» прозвище. Рождение Зоны круто изменило судьбу Призрака.

Он только что спас Эдика, и тем самым вернул ему долг за собственную жизнь. Ведь тогда, после гибели страшного Кукловода ученому или тому же Шухову ничего не стоило вогнать пулю в лоб невольному телохранителю чудовища и тем самым поставить точку во всех морально-этических вопросах. Но ведь нет. И тащили с раной в животе до вертолета спасателей, и замолвили слово перед Сахаровым, лечившим неведомого бойца у себя в научном городке и не отдавшего его в лапы СБУ. И даже вверили свои жизни, отправляясь в этот заранее провальный, самоубийственный поход.

Припять был ЕГО город. И он не мог допустить, чтобы кто-то просто так умирал тут, у него на руках, а он спокойно и равнодушно глядел на это.

-А ты хорошо стреляешь, метко, - вдруг похвалил Призрак Эдика.

-Спасибо, - негромко ответил молодой ученый, - Я нормативы сдавал.

-Ворошиловский стрелок прямо.

-Ну что вы… Какой из меня стрелок?

-А вот такой. Будешь ты у меня зваться Стрелок. Надо же тебе какое-то прозвище дать? Ты теперь в настоящую ходку пошел. Эдиком будешь там, у своей братии. А тут, брат, свои имена…

-Я вообще-то ученый, сейчас кандидатскую пишу, - бледно улыбнулся Эдик. - Ну какой из меня боец? Лабораторная штафирка.

Призрак отщелкнул окурок в сторону. «Бычок» сверкнул в бледнеющей от наступающего рассвета темноте тусклой искоркой и запрыгал по кускам шифера крыши. Эдуард проводил окурок взглядом.

-Возьмете меня в ученики? – вдруг спросил он.

-Возьму, - совершенно серьезно кивнул Призрак, - Уже светает. Готовься, Стрелок, в путь.


Странное и удивительное это было место. Там, где небо в прямом и переносном смысле плотно стесняется с землей, сходится то ли в поцелуе, то ли в единоборстве. Огромная пустошь, покрытая плотным – плотным ковром своеобычной и вездесущей здесь травы полыни, волнообразно колышущаяся от ветра, тихо, тревожно шелестящая, необъятная, серо-коричнево-зеленая. Небо затянуто серыми тучами, но через них льется рассеянный, как через специальные светофильтры неяркий свет где-то прячущегося солнца.

Страшное место, обитель поклявшейся отомстить людям – погубителям искалеченной насмерть природы. Тихо тут. Почти ни звука вокруг. Нет никакого зверья, даже смертельно опасных ловушек нет в пределах видимости. Укрыться от взгляда осторожного человека им просто негде, полынь предательски укажет их своими стеблями. Зоне нет смысла подстерегать жертвы там, где их в принципе быть не должно. Но – невозможно! – они были…

Четверо человек брели через это полынное поле на горизонт, туда, где поднимались серыми мрачными громадами корпуса Чернобыльской атомной электростанции, где уродливым бетонным коробом навеки замер Саркофаг и попирала небо та самая знаменитая вентиляционная труба, давно уже ставшая символом этой трагедии всего человечества. ЧАЭС ждала людей, как ждет добычу настороженный на звериной тропе стальной капкан. Лишь тоненько, на самой границе слуха звенит в морозном воздухе тугая стальная пружина. Лишь доносится с того края полынной степи дуновения ЧУЖОГО, пропитанного смертью ветра.

Здесь нет даже птиц, так как пронырливые вороны, все же убоясь радиации, не суются сюда. Все мало-мальски крупные растения засохли и сгинули на корню, оставив только траву-полынь, знаменитый чернобыльник, давший имя этим местам в незапамятные времена. Черная быль… Воистину черная. Слишком горькая, чтобы хоть один из разумных существ мог сполна вкусить ее, оставшись живым.

Люди давно уже выключили приборы, показывающие уровень радиации вокруг, чтобы не давил на нервы сливающийся в один сумасшедший вой треск. Если бы не артефакты, по мере своих сил борющиеся с излучением, все они уже получили бы дозу, несовместимую с жизнью, и доживали бы последние минуты на этой земле. Но у них еще оставались шансы, хотя радиоактивная «грязь» медленно, но верно накапливалась в их телах. И они прекрасно знали об этом. Путь назад закрыт, значит, только вперед. Осталось немного.

Лиц этих смертников невозможно было различить из-за плотно пригнанных противогазов с особыми масками высшего уровня защиты. На всех четверых красовались мощные бронекостюмы, уже кое-где исклеванные осколками, потертые, запыленные, со следами грязи и крови. В руках люди несли оружие, у одного, шедшего первым, на плече висела СВД. Рюкзаки они давно выбросили, чтобы не тащить лишний вес, рассовав все самое необходимое по карманам и специальным подсумкам.