Федеральное агентство по образованию Государственное образовательное учреждение Высшего профессионального образования

Реорганизация Поволжского районного охранного отделения


Гончарова Е.А.


Саратовский государственный университет


В интересах политического розыска в 1906 году в системе органов политической полиции было учреждено районное охранное отделение. Идея создания новых областных или районных охранных отделений исходила из намерения децентрализовать до некоторой степени розыскную работу Департамента полиции и противопоставить действия политического розыска в данном районе или области возникшим в то время областным подпольным революционным организациям²³⁹. Появление районных охранных отделений ознаменовалось утвержденным П. А. Столыпиным 14 декабря 1906 года Положением о районных охранных отделениях²⁴⁰. Положение учредило восемь районных охранных отделений (далее РОО).

Со временем менялась география распространения революционного влияния, вслед за ней приходилось перекраивать и сферу влияния РОО. В марте 1908 г. в ДП поступило письмо от одной из самых значимых фигур политического розыска начала XX в. в то время ротмистра, начальника Саратовского ОО Александра Павловича Мартынова. В котором он высказывается по ряду положений, относительно устройства политического розыска на местах. В том числе, достаточно подробно анализируя активность революционного движения в поволжских губерниях, в частности партии РСДРП, вносит предложение по реорганизации административно-географического устройства Поволжского РОО.

Для выделения наиболее важных в деле политического розыска губерний Мартынов пользуется мнением самих революционеров, которые первостепенное значение в революционном движении Поволжья отводили, например, Тамбовскому региону, а не Самарскому, как следовало из устройства Поволжского РОО. В целях повышения эффективности политического розыска в Поволжье Мартынов предлагает ряд конкретных мер по реорганизации географической структуры Поволжского РОО, обращая особое внимание на Тамбовскую губернию, как на регион, в котором располагается комитет РСДРП, возглавляющий революционное движение в Поволжье. «В настоящее время Самара по своим революционным организациям не играет доминирующей роли, а между тем требование Департамента полиции к Районному Охранному отделению на первый план выдвигает, что и понятно, заведение центральной агентуры, так вот в Самаре в настоящее время, агентура, даже в Самарском комитете, ничего не даст Району» ²⁴¹.

В мае 1909 г. практически в полном согласии с предложениями Мартынова центр Поволжского РОО был перемещен из Самары в Саратов, на переезд учреждения ДП выделял ровно месяц, требуя от местных руководителей наладить нормальное его функционирование уже к 1 июля 1909 г.²⁴².

В государственном архиве Саратовской области сохранилось Положение о РОО за 1906 г., переданное в Саратов очевидно в 1909 г., когда сюда был перенесен центр Поволжского РОО. В § 2 Положения, где речь идет о географической структуре Поволжского РОО, есть ряд карандашных пометок, отражающих изменения произведенные в ней. Самара заменена на Саратов, Пермская, Вятская, Уфимская губернии вычеркнуты и вписана Тамбовская губерния. Таким образом, Поволжское РОО предстает так: «В Саратове (Поволжское) – для губерний: Самарской, Казанской, Симбирском, Саратовской, Оренбургской, Астраханской, Пензенской, Тамбовской и Уральской области»²⁴³. А в виду необходимости учреждения в Тургайской области политического розыска, ДП еще в апреле 1909 г., ставит ее в подчинение Оренбургскому ГЖУ и включает «в состав губерний, входящих в район Поволжского Районного Охранного отделения»²⁴⁴.

Перенос центра Поволжского РОО из Самары вызвал определенные сложности, связанные с финансовыми расходами по переезду кадрового состава учреждения, так как со стороны ДП никаких распоряжений на этот счет не было. Первым еще в мае 1909 г., эту проблему затронул в переписке с полковником Семигановским, Ротмистр Филевский. Он указывал на то, что маршруты на переезд заранее запланировать и рассчитать можно только на него самого и двух чиновников для особых поручений. Причем только один из чиновников для поручений может получить прогонные деньги от ДП, а он сам и еще один ротмистр, по общим правилам от интендантства, что касается остальных служащих, то «исчислить им сумму на переезд, ввиду отсутствия каких-либо правил на этот предмет весьма затруднительно, и этот вопрос, как я предполагаю, должен быть разрешен Департаментом полиции по Вашему представлению»²⁴⁵.

Думается, что приведенная выше ситуация с переездом, является показателем некоторой непродуманности и поспешности в действиях самого ДП и в то же время халатности и попустительству на местах. Так, например, остается не совсем понятной ситуация, когда ДП делает распоряжение о переносе РОО, в то же время от него не поступает никого предписания по поводу денежного обеспечения сотрудников на переезд, до тех пор, пока начальники РОО ни начинают проявлять свою личную, не во всем верную инициативу. В то же время со стороны руководителей на местах, ни от Критского, который сдает руководство отделением, ни от Семигановского, который принимает его, не поступает запроса в ДП, дать определенные указания и средства на переезд, до того времени пока сам переезд не состоялся и сотрудниками были потрачены личные средства, что являлось для них обременительными расходами.

Политика советского государства в сфере предпринимательства: нормативно-правовые документы


Панга Е.В.


Саратовский государственный университет


Проблема предпринимательской деятельности в области промышленности и торговле, а также политика советского государства в этой сфере не получила достаточного освещения в историографии. Этот сюжет в основном рассматривается в рамках новой экономической политики 1920-х годов.

К числу первых работ, где затрагивается вопрос государственной политики по отношению к частному капиталу, можно отнести работу Ю. Ларина, И. Мингулина, И Кондурушкина²⁴⁶. До 1950-х гг. исследования, посвященные частным предпринимателям, практически полностью прекратились. В 1960-е и в 1980-е гг. выходят интересные работы В. Архипова и Л. Морозова²⁴⁷. Они приходят к выводу о том, что частный капитал был вытеснен в ходе конкурентной борьбы с государственным и кооперативным сектором, что государственная политика по отношению к нэпманам была абсолютно правомерной. С конца 80-х гг. начался новый этап в изучении частного предпринимательства в годы нэпа. В 1994 г. в Саратове выходит работа Л. Лютова «Частная промышленность в годы НЭПА». В последнее время появилось значительное количество исследований, рассматривающих частное предпринимательство на региональном уровне. Так, в 1998 г. вышла обобщающая монография Е. Демчик «Частный капитал в городах Сибири в 1920-е годы: от возрождения к ликвидации»²⁴⁸. В 2003 г. Астраханским исследователем Д. К. Батрашевым была защищена диссертации, которая рассматривает проблему частного предпринимательства в Поволжье²⁴⁹.

Не отрицая достоинств всех перечисленных работ, необходимо отметь, что исследователи оставили в стороне множество проблем, связанных с изучением частного предпринимательства. В том числе и проблему эволюции государственной политики в отношении частных предпринимателей и их деятельности. Которая, безусловно, имела большое влияние на развитие частного предпринимательства в 1920-е годы.

Провозгласив новую экономическую политику, Советская власть быстро приступило к ее реализации. Для того чтобы законодательно оформить идеи нэпа, потребовалась нормативно-правовая база. В первую очередь было принято ряд декретов, которые внесли существенные коррективы в политику по отношению к частной промышленности и торговле. В данный период, издаются нормативно-правовые акты, такие как Гражданский, Трудовой, Земельный, Уголовный кодексы и т. д.

Первые постановления большевиков такие, как Декрет СНК от 17 мая 1921 г. «Об отмене, приостановке и пересмотре некоторых постановлений сельскохозяйственной кооперации» и постановление ВЦИК от 7 июля 1921 г. «О кустарной и мелкой промышленности» узаконили право частной собственности и, руководствуясь этим правом, каждый гражданин мог организовать мелкое предприятие с числом рабочих от 10 до 20 человек, зарегистрировав его в местном совнархозе²⁵⁰. Чуть позже это решение нашло отражение в Гражданском кодексе, который давал право любому гражданину, достигшему 16, открыть предприятие бытового обслуживания, магазина, кафе, ресторана и т. п.²⁵¹

Важность принятых постановлений не подлежит сомнению, так как они открывали некоторый простор для предпринимательской деятельности.

Между государством и предпринимателем устанавливались деловые взаимоотношения, в которых каждая из сторон была по-своему заинтересована. Частник получал право организовывать свое дело и получать от этого определенную прибыль. В свою очередь государство, допустив частный сектор в экономику страны, использовало его потенциал для дестабилизации экономической ситуации. Таким образом, обе стороны были заинтересованы друг в друге, между ними установился диалог и отношения, отличные от предшествующего периода политики «военного коммунизма».

Но, несмотря на произошедшую либерализацию, государство вмешивалась в работу частного сектора, ограничивая возможности предпринимательской деятельности. Так каждый отдельный гражданин имел право владеть одним предприятием и не более. Судьба второго частного предприятия, оказавшегося в распоряжении частного лица, решалась в каждом отдельном случае Президиумом ВСНХ.

Не сразу был решен и очень долго оставался спорным вопрос о размере частного предприятия.

Не отменяя постановление от 7 июля 1921 г., ВЦИК 10 декабря 1921 г. принимает декрет, по которому частной собственностью могли фактически стать предприятия с количеством рабочих свыше 20 человек. К середине 1920-х гг. в вопрос о размерах частных предприятий вносится все большая ясность. В то время, когда уже существовали сотни предприятий, где активно использовался наемный труд, Советская власть, не нарушая законов, приостановила деятельность предприятий предпринимательского типа, на которых трудилось более 20 рабочих. Частник был вынужден сворачивать свое дело до размеров кустарного производства.

Одновременно с задачей воссоздания мелкой частной промышленности, нужно было восстанавливать и государственную индустрию. Во многом для решения этого вопроса требовался опыт, и, безусловно, денежные ресурсы. Не обладая ни одним, ни другим, Советское правительство вынуждено было разрешить на основе декрета от 5 июля 1921 г. аренду государственных предприятий и сдачу хозяйственных объектов в концессию²⁵², т. е. государственное имущество передавалось в пользовании частных лиц.

В первую очередь в аренду сдавались бездействующие или слабо работающие предприятия на короткий срок от 2 до 5 лет.

Учитывая значение аренды для восстановления производства в середине июля 1922 г. в тезисах ВСНХ об арендной политике говорилось, о необходимости создания условий, при которых частный капитал с большей интенсивностью направился бы на восстановление промышленности, а также могли бы сдаваться в аренду более крупные предприятия и предприятия, требующие ремонта, предусматривалась аренда до 12 лет. Но эти положения зачастую оставались только на бумаге.

С разрешением товарно-денежных отношений, по воспоминанию современников, потоки частной торговли стали заполнять все русла товарообращения. И это пугало большевиков, не случайно Ленинский «Наказ по вопросам хозяйственной работы», принятый IX съездом Советом, специально поручал Наркомату юстиции добиваться, чтобы «нарсуды республики строго следили за деятельностью частных торговцев, не допуская ни малейшего стеснения их деятельности, но вместе с тем строжайше карая малейшие попытки отступления от неуклонного соблюдения законов республики…»²⁵³.

Однако существующие законы нередко нарушались, противоречили друг другу. Так, несмотря на постановление ВЦИК от 26 августа 1921 г. о недопустимости одностороннего расторжения договоров с частными лицами, реквизиций и конфискаций, произвол по отношению к арендаторам оставался. УК РСФСР в отдельных случаях предусматривал расторжение договора, с последующей конфискацией имущества²⁵⁴. По мнению И. А. Исаева: «Отчуждению могло подвергнуться предприятие любого размера»²⁵⁵. Невыполнение арендатором договорных обязательств преследовалось Уголовным Кодексом РСФСР и в отдельных случаях могло повлечь за собой лишение свободы на срок не менее 6 месяцев (Ст.130)²⁵⁶.

Большевистское руководство поддерживало правовой произвол, выдвигая требование, чтобы правосудие руководствовалось «революционным правосознанием» ²⁵⁷.

По мере укрепления государственного сектора в экономике страны, все больше ужесточается государственная политика в отношении лиц, занимающихся частной деятельностью. С 1926 года начался период непрерывного усиления нажима на частный сектор.

В этом же 1926 году для частников увеличили тарифы железнодорожных грузовых перевозок на 60-100% против ставок для перевозки государственных грузов. Затем 18 июня 1926 года был объявлен «временный сверхналог» на нэпманов, который впоследствии был повышен.

Обозначенная линия по отношению к частной промышленности в центре непосредственно отразилась на политике местных государственных органов. Так, на Пленуме Губернского комитета ВКП (б), который проходил со 2 по 5 марта 1927 г., было принято решение об ограничении роста и снижении удельного веса тех отраслей частной промышленности, которые конкурировали с государственной и кооперативной²⁵⁸.

Не менее значимым было принято следующее решение: «в виду значительности места, занимаемого в составе частной промышленности предприятий, считать необходимым ускорения работ по пересмотру арендных договоров и изъятию предприятий, которые могут эксплуатироваться государством»²⁵⁹.

Ужесточение политики было очевидным, и уже в мае 1928 г. отменяется закон об аренде государственных предприятий частными лицами. Не слишком широкий на протяжении 1920-х годов приток иностранного капитала к концу десятилетия практически остановился. Иностранные инвестиции предавались анафеме. К 1929 г. политика большевиков в отношении частного предпринимательства пришла к своему логическому концу.

Дело в том, что экономическая либерализация не сопровождалась либерализацией политического режима. Едва успел завершиться исторический Х съезд РКП (б), как Оргбюро ЦК на заседании 17 марта вынесло постановление об укреплении органов ЧК. Круг обязанностей органов ВЧК-ОГПУ существенно расширился. Эти органы приобрели даже некоторые экономические функции²⁶⁰. В 1922 г. общий штат ГПУ составлял 119 тыс. человек, включая 30 тыс. осведомителей²⁶¹. Это свидетельствовало о том, что, несмотря на введение нэпа, как и во времена «военного коммунизма» в стране огромную роль продолжали играть органы контроля и надзора, выполнявшие иногда не свойственные им функции.

Вместе с декларированными правами частного торговца и промышленника, сохранялось положение о лишении политических прав, права участия в выборах частных собственников, торговцев – так называемых нэпманов. Политическая жизнь была для них фактически закрыта. Политическое бесправие «нэпманов» сопровождалось лишением социальных гарантий, в частности право на пенсию. Безусловно, что лишение социальных и политических гарантий такой хозяйственно активной части населения, как нэпманы противоречило основам нэпа.

Все выше сказанное еще раз доказывает противоречивость политики проводимой большевиками. С одной стороны, Декретами и постановлениями Советская власть закрепляло право собственности на фабрично-заводские и торговые предприятия, право заниматься предпринимательством. Меры по обеспечению общесоюзной законности и прав граждан, казалось, приобретали должный темп и необратимость – создавались кодексы, в том числе Гражданский и Трудовой. Допускалась отчасти свобода печати – частные издательства, непартийные журналы, проводилась судебная реформа, вводились прокуратура и адвокатура. Конституция 1924 г. придавала Верховному суду право конституционного надзора. Предусматривалась активизация деятельности Советов, заглохшей в годы гражданской войны. Нет сомнения, что укрепление законности в немалой степени способствовало успеху экономической политики, которая, несмотря на ограничения рыночных отношений, показала свою эффективность

С другой стороны государство помогало капиталу, но оно же и сдерживало его так же, как сдерживало политическое развитие страны. По словам Р. Золотарева «Капитал держава хотела держать при себе»²⁶².