Теория и практика групповой психотерапии
| Вид материала | Документы |
- Р. Кочюнас психотерапевтические группы: теория и практика, 2726.71kb.
- Российская психотерапия в контексте развития мировой психотерапии Макаров В. В, Кириллов, 957.04kb.
- Текст взят с психологического сайта, 8245.97kb.
- Бондаренко А. Ф. Психологическая помощь: теория и практика. Киев, 1997. Буль, 214.61kb.
- Ленинградского Государственного Университета, факультет психологии, диплом, 44.17kb.
- Р. Кочюнас психотерапевтические группы, 2773.9kb.
- Теория и практика, 4721.52kb.
- Темы Название разделов и тем Объем учебных часов, 31.72kb.
- Программа дисциплины «Теория и практика финансовой устойчивости банков», 427.47kb.
- В попов Ведущий редактор а борин Научный редактор э эидеиилпер Редамор в попов Художник, 8286.23kb.
- Я сейчас закричу... или взорвусь! Не могу больше сдерживаться! Джо, я хочу, чтобы
ты заткнулся. У меня нет сил слушать тебя. Не знаю, к кому ты обращаешься - может, к полу или потолку - но только не ко мне, это я знаю точно. Мне не безразличны все, кто занимается в этой группе. Я думаю о них. Они много значат для меня. Мне ужасно неприятно говорить это, но по какой-то причине, Джо, ты для меня ничего не значишь.
Джо молчал с ошеломленным видом, пытаясь понять, чем именно вызвал у Бетси такие
чувства. Остальные участники согласились с ней, предположив, что причина в следующем:
высказывания Джо никогда не носили личного характера. Он всегда отделывался общими фразами, поверхностной болтовней, подходящей для заполнения пауз, - не рассказывал ничего важного о себе, не обращался лично ни к кому из участников группы. Этими высказываниями участники уязвили и подстегнули Джо. У него хватило запала обойти всех участников и описать чувства, которые он испытывал к каждому.
У меня мелькнула мысль, что даже раскрывшись обширнее, чем когда бы то ни было
прежде, он все еще остается на относительно спокойной, безопасной территории. Я спросил:
- Джо, если бы тебе нужно было оценить степень своего самораскрытия по десятибал-
льной шкале, причем <единица> означала бы болтовню на вечеринке, а <десять> - откровенность самой предельной степени, которую ты только можешь себе представить при общении с другим человеком, то как бы ты оценил свое поведение в группе на протяжении последних десяти минут?
Он на мгновение задумался и сказал, что поставил бы себе <три> или <четыре> балла.
Я спросил:
- Джо, что произошло бы, если бы ты решился повысить степень своего самораскры-
тия на пару баллов?
После мгновенного колебания он ответил:
- В таком случае я сказал бы группе, что я алкоголик.
Это был потрясающий миг самораскрытия! Джо работал в группе уже в течение года, и никто - ни я, ни ко-терапевт, ни другие участники группы - не знал этого. А ведь это была крайне важная информация. На протяжении нескольких недель, к примеру, Джо сетовал по поводу того, что его беременная жена предпочла сделать аборт, только бы не иметь ребенка от него. Группу такое поведение жены Джо ошеломило. Под впечатлением многонедельных жалоб Джо участники стали резко критиковать его жену. Некоторые даже ставили вопрос так: почему Джо вообще не уходит от нее? Новая информация о его алкоголизме послужила тем самым недостающим связующим звеном, которое объясняло все. Теперь поведение его жены приобретало смысл!
Моей первой реакцией было возмущение. Я припомнил все потраченные впустую часы,
когда Джо водил группу за нос, заставляя гоняться за призраками. У меня возникло искушение воскликнуть: <Черт возьми, Джо, сколько встреч мы потратили даром, ведя пустопорожние разговоры о твоей жене! Почему ты не сказал нам этого прежде?>
Но это был как раз тот случай, когда следовало придержать язык. Важно было не про-
шлое молчание Джо, а факт его теперешнего раскрытия. Следовало не наказывать его за то, что прежде он молчал, а хвалить за сделанный прорыв и за готовность к колоссальному риску, только что проявленную в группе. Наиболее уместная в данном случае техника заключалась в том, чтобы оказать Джо поддержку и способствовать дальнейшему <горизонтальному> самораскрытию (см. главу 5).
Поведение Джо достаточно типично. Пациенты нередко утаивают информа-
цию, что приводит к неэффективному использованию времени в группе. Очевид-
но, это влечет за собой целый ряд негативных последствий, среди которых не
последнюю роль играет ущерб, наносимый самооценке утаивающего что-то че-
ловека: ведь он знает, что поступает двулично, обманывает доверие других паци-
ентов. Зачастую ведущие группы понятия не имеют, до какой степени тот или
иной пациент скрывает о себе правду. Но стоит, о чем я буду говорить в главе 14,
перейти к комбинированному лечению (т. е. к сочетанию индивидуальной и груп-
повой терапий) - и остается только диву даваться, как много нового выясняется
о пациенте.
В главе 7 я уже рассматривал некоторые аспекты самораскрытия ведущего груп-
пы. Одна из важнейших функций этого самораскрытия заключается в том, что та-
ким образом он поощряет к самораскрытию участников. Однако прозрачность ве-
дущего должна всегда определяться текущим контекстом, тем, что полезно для
функционирования данной конкретной группы в данный конкретный момент. Ге-
нерал, который, приняв важное тактическое решение, начинает заламывать руки и
выражать неуверенность в правильности этого решения, обязательно подорвет
моральный дух войск6". Аналогично и ведущему терапевтической группы не сле-
дует раскрывать чувства, способные подорвать э4)фективность работы группы -
такие, как нетерпение по отношению к пей, желание поскорее отправиться домой
обедать или озабоченность состоянием пациента или группы, которыми терапевт
занимался в первой половине дня. Также не рекомендуется перечислять <любим-
чиков> или делиться множеством других, глубоко личных переживаний.
ЗАВЕРШЕНИЕ
Завершение терапевтического курса пациентом
Завершение - это больше чем конец терапии; это неотъемлемая часть тера-
певтического процесса и, при правильном понимании и контроле, - важный ком-
понент процесса изменения. В этой книге я постоянно подчеркиваю, что группо-
вая терапия представляет собой высоко индивидуализированный процесс. Каж-
дый пациент входит в группу, участвует в ее работе, пользуется тем, чему в ней
научился, и воспринимает ее своим личным, неповторимым образом. Завершение
терапии не является в этом смысле исключением.
Можно сделать лишь самые общие допущения относительно продолжительно-
сти и глобальных целей терапии. Согласно директивам managed care, большин-
ство терапевтических групп должны быть краткосрочными и проблемно-ориенти-
рованными. Действительно, имеются свидетельства того, что некоторые кратко-
срочные формы групповой терапии эффективны в плане симптоматического облег-
чения. Однако, чтобы прийти не только к облегчению симптоматики, но и к суще-
ственным характерологическим изменениям, большинству пациентов требуется в
среднем от 12 до 24 месяцев. Никому не удалось сформулировать цели терапии
более сжато, чем это сделал Фрейд: <Обрести способность любить и работать>.
Некоторые добавят к этому ряду слово <играть>, с надеждой, что человек также
научится любить себя самого, позволит другим любить себя, станет более гибким
и будет искать свои собственные ценности и в процессе этого поиска доверять
себе.
Некоторые пациенты добиваются очень многого за считанные месяцы, а дру-
гим требуются годы групповой терапии. Одни ставят перед собой очень смелые
цели, другие - гораздо более скромные; не будет преувеличением утверждать, что
одни, удовлетворенные результатами терапии, заканчивают ее примерно в таком
состоянии, в каком другие только начинают лечиться. Некоторые люди, обращаясь
к терапии, ставят перед собой совершенно конкретные задачи и, в большой степе-
ни но причине того, что их патология носит эго-синтонический характер, предпо-
читают ограничивать объем изменений, на которые готовы пойти. Прогрессу дру-
гих препятствуют важные внешние жизненные обстоятельства. Всем терапевтам
приходилось сталкиваться с ситуацией, когда состояние пациента улучшается на-
столько, что дальнейшие изменения станут антитерапевтическими. Например, ког-
да имеется опасность, что при дальнейшем изменении пациент <перерастет> соб-
ственного супруга (супругу); в таком случае продолжение терапии грозит привес-
ти к разрыву незаменимых отношений - если только и супруг не изменится соот-
ветствующим образом. Если последнее недостижимо, терапевту рекомендуется
удовлетвориться теми позитивными изменениями, которые уже произошли, даже
если очевидно, что потенциал личностного роста индивидуума далеко не исчер-
пан.
Завершение терапевтического курса представляет собой всего лишь одну из
стадий личностного развития. Пациенты продолжают изменяться, и одним из важ-
ных результатов успешной терапии является обретенная бывшими участниками
группы способность конструктивно использовать ресурсы своего окружения.
В ходе контрольных собеседований, проводимых спустя длительный срок после
окончания лечения, я общался со многими добившимися успеха пациентами. Они
не только продолжали после завершения курса меняться в положительную сторо-
ну, но и вспоминали - иногда гораздо позже, спустя месяцы или даже годы по
окончании терапии - некоторые замечания и интерпретации, сделанные в свое
время другими участниками или терапевтом, и зачастую только тогда им стано-
вился ясен их смысл.
По окончании терапии возможен не только рост, по и рецидивы: многие инди-
видуумы, успешно завершившие терапевтический курс, сталкиваются время от
времени с тяжелыми стрессами, и в эти моменты им требуется помощь. Вдобавок,
почти все пациенты, покинув группу, испытывают состояние тревоги или депрес-
сии. Период, когда человек испытывает грусть, является неотъемлемой частью
процесса завершения терапии.
Заранее точно рассчитать, когда именно человек закончит терапию, невозмож-
но; момент завершения курса столь же индивидуален, сколь индивидуальны кри-
терии этого завершения. Некоторые терапевты считают, что окончание групповой
терапии менее проблематично, чем окончание долгосрочной индивидуальной те-
рапии, при которой пациенты часто становятся крайне зависимыми от терапевти-
ческой ситуации. Пациенты групповой терапии обычно в большей степени отдают
себе отчет, что терапия - не образ жизни, а процесс, имеющий начало, середину
и конец. В открытой терапевтической группе очень многое живо напоминает об
этом <жизненном цикле>. Пациенты видят, как приходят новые участники, а дру-
гие, добившись улучшения, уходят; они замечают, что терапевт снова и снова воз-
вращается к началу процесса, чтобы помочь новичкам пройти через трудные пе-
риоды терапии. Таким образом, для них становится очевиден тот отдающий горе-
чью факт, что хотя терапевт - человек, с которым у них возникли реальные и
значимые отношения, в то же время он - профессионал, квалифицированный, но
оплачиваемый работник; как таковой он должен уделять внимание другим и не
будет для пациентов неиссякающим источником беспрерывного удовлетворения.
Нередко группа оказывает тонкое давление на кого-то из участников с тем, что-
бы тот не заканчивал лечение, поскольку оставшимся будет недоставать этого че-
ловека и того вклада, который он вносил в групповой процесс. Не вызывает со-
мнений, что пациенты, работающие в терапевтической группе месяцы или даже
годы, овладевают межличностными и групповыми навыками, которые делают об-
щение с ними особенно ценным для других участников. (Важное качественное
различие между результатами групповой и индивидуальной терапии: участники
терапевтических групп часто становятся экспертами по диагностике и фасилита-
ции процесса.)
D Один заканчивающий лечение пациент отметил во время последней для себя встречи, что четыре из пяти прошедших сессий открывал Эл, но так при этом все комкал, что роль ведущего у него перехватывала Донна, обладавшая более живой и зажигательной речью, чем Эл. Вслед за этим Эл, продолжал завершающий курс пациент, молчал практически в течение всех встреч, нарушая молчание лишь изредка и то только незначительными репликами. Он также заметил, что два других участника никогда не обращаются друг к другу напрямую, а всегда используют в качестве посредника третью сторону. Еще одна участница, тоже заканчивающая лечение, сказала, что заметила первые признаки прекращения длительной молчаливой договоренности между двумя пациентами; договоренность эта, по сути, сводилась к решению никогда не разговаривать друг с другом вызывающе или с неприязнью. На этой же встрече она упрекнула участников, которые просили разъяснить основополагающие правила группы относительно образования подгрупп: <Ответьте на этот вопрос сами. Это ваша терапия. Вы знаете, что именно хотите получить от группы. Что подгруппа будет для вас значить? Помешает она терапии или нет?> Все эти комментарии свидетельствуют об искушенности и проницательности в сфере межличностного взаимодействия - они достойны опытного группового терапевта.
Терапевты порой настолько высоко оценивают вклад таких участников в груп-
повой процесс, что и сами не торопятся поощрять их завершать терапию. Разуме-
ется, подобная позиция совершенно не оправданна, и терапевтам необходимо, как
только они заметят в своем поведении подобные тенденции, сразу же открыто их
исследовать. Между прочим, я заметил, что в таких случаях возникает феномен
<засасывание ролью>: как только группу покидает участник, который прежде дер-
жал лидерство по использованию приобретенных в группе навыков, его роль бе-
рет на себя другой.
Некоторые социально изолированные пациенты оттягивают окончание лече-
ния, поскольку используют терапевтическую группу не столько как арену выра-
ботки навыков, необходимых для нормальной социальной жизни в своем собствен-
ном окружении, сколько как место общения. Таким участникам терапевт должен
помочь направить усилия на перенос приобретенных в группе навыков в соци-
альную среду и поощрить их к более смелому межличностному экспериментиро-
ванию за пределами группы. Другие пациенты чрезмерно продлевают свое пребы-
вание в группе, надеясь таким образом обрести гарантию, что надежно обезопаси-
ли себя от будущих трудностей. Они говорят, что побудут еще немного - не-
сколько месяцев - пока не перейдут на другую работу, или женятся, или закончат
колледж. Однако, если у вас создалось впечатление, что база для дальнейшего про-
гресса заложена, подобные отсрочки, как правило, излишни. Участникам нужно
помочь сжиться с тем фактом, что стопроцентную уверенность обрести невозмож-
но; человек всегда рискует.
Нередки случаи, когда пациенты, незадолго до окончания терапии, испытыва-
ют краткие рецидивы своей первоначальной симптоматики. Не следует по этой
причине советовать им откладывать уход из группы; наоборот, терапевту следует
помочь им понять, что причина такой реакции - внутренний протест против окон-
чания лечения.
Q Один пациент, за три собрания до запланированного завершения курса, в значитель-
ной степени заново испытал всю гамму переживаний, из-за которых в свое время обратился за помощью к терапевту - депрессию и ощущение бессмысленности существования. Эти симптомы быстро исчезли, когда терапевт высказал предположение, что пациент просто ищет причины, чтобы не покидать группу. Накануне ночью пациенту приснилось, что терапевт предлагает ему место в другой группе, в которой он, пройдя соответствующее обучение, сам мог бы стать терапевтом: <Я почувствовал, что дурачил вас, изображая, что мне стало лучше>. В этом сне отобразился мастерский стратегический маневр, позволяющий избежать прекращения лечения и предполагающий две возможные альтернативы: пациент
уходит в другую группу, в которой обучается <на терапевта>; или обнаруживается, что он обманывал терапевта, и на самом деле ему не стало лучше (и, следовательно, он должен остаться в группе). В любом случае окончание лечения отодвигается.
Состояние некоторых пациентов улучшается постепенно и последовательно на
протяжении всего времени их пребывания в группе. Другие прогрессируют взры-
вообразно. Я знал многих пациентов, которые, серьезно и ответственно подходя к
участию в группе и упорно работая, тем не менее не прогрессировали сколько-
нибудь заметно на протяжении шести, 12, даже 18 месяцев, а потом внезапно, за
очень короткий период времени, казалось, просто преображались. (Что мы гово-
рим нашим студентам? Что изменения часто бывают медленными, что не следует
ждать от пациентов незамедлительной отдачи. Вместо этого надо закладывать
прочную, глубокую терапевтическую основу. И в таком случае изменения непре-
менно произойдут. Как часто мы воспринимаем сказанное просто как банальность,
предназначенную для укрепления морального духа начинающих терапевтов - мы
забыли, что это на самом деле чистая правда.)
Тот же самый скачкообразный паттерн улучшения часто характеризует и груп-
пу в целом. Иногда группа трудится в поте лица месяцами - причем ни один из
участников не демонстрирует видимой перемены - а потом внезапно входит в
фазу, в которой, кажется, всем одновременно делается лучше. Рутан для описания
этого явления использует удачную метафору - постройки моста во время сраже-
ния692. Пока под руководством ведущего упорно и настойчиво воздвигается мост,
на ранних стадиях возможны потери (уход из группы). Но когда сооружение моста
завершится, очень многие смогут пройти по нему туда, где им будет лучше.
Встречаются пациенты, для которых сама мысль об окончании лечения тяжела.
Это те люди, которые проявляют особую чувствительность вообще к любому акту
расставания и к ощущению покинутости. Их самоуважение настолько низко, что
они убеждены: болезнь - их единственная <валюта> в отношениях с терапевтом
и с группой. Как только им станет лучше, терапевт откажется от них; следователь-
но, необходимо преуменьшать или скрывать прогресс. Разумеется, лишь значи-
тельно позже они находят ключ к разрешению этого абсурдного парадокса; если
им действительно станет лучше, то терапевт просто не понадобится!
Одним из явных признаков готовности к окончанию лечения является то обсто-
ятельство, что группа становится менее важна для пациента. Как заметила одна из
заканчивающих лечение пациенток, теперь для нее понедельник (день, когда со-
биралась группа) ничем не отличается от всех остальных дней недели. В начале
терапии она и жила-то только ради понедельников, в то время как остальные дни
просто заполняли паузу между встречами.
Я придерживаюсь практики записи на магнитофон первой индивидуальной
беседы с пациентом. И эти записи нередко оказываются весьма полезны, когда
приходит время принимать решение о завершении курса. Прослушивая много ме-
сяцев спустя после этой первой беседы аудиозапись, пациенты более ясно осозна-
ют, чего они уже достигли и что еще остается сделать.
Терапевты, практикующие проведение альтернативных сессий (без ведущего;
см. главу 14), сообщают, что когда поведение пациента на таких встречах стано-
вится идентичным их поведению в присутствии терапевта, значит наступил опти-
мальный момент для окончания лечения.
Сами участники способны оказать друг другу бесценную помощь, когда прини-
мается решение относительно окончания лечения: решение, принятое пациентом в
одностороннем порядке, без консультации с другими участниками группы, часто
оказывается преждевременным. Как правило, момент окончания курса можно счи-
тать выбранным правильно, если вопрос обсуждался в группе на протяжении не-
скольких недель, во время которых пациент прорабатывал любые чувства, возни-
кающие у него в связи с уходом. Не столь уж редко пациенты принимают внезап-
ное решение немедленно покинуть группу. По моим наблюдениям, это те люди,
которые находят для себя затруднительным выражать благодарность и другие по-
зитивные чувства; именно по этой причине они пытаются сократить процесс рас-
ставания насколько возможно. Таким пациентам необходимо помочь разобраться в
свойственной им и не приносящей никакого удовлетворения манере не столько
прекращать отношения, сколько обрывать их. Проигнорировать эту фазу значило
бы пренебречь очень важной сферой человеческих отношений. Ведь, в сущности,
конец является частью практически любых отношений, и на протяжении жизни
человеку приходится, и не раз, прощаться со значимыми для него людьми.
Многие заканчивающие лечение пациенты пытаются смягчить шок расстава-
ния, наводя в группу мосты, которые надеются использовать в будущем. Они до-
биваются гарантий, что смогут вернуться, переписывают номера телефонов дру-
гих участников или организуют встречи за пределами группы, чтобы быть в курсе
важных событий, происходящих там. Все эти действия вполне естественны и пред-
сказуемы, но тем не менее терапевту не следует подыгрывать пациенту в его отри-
цании конца. Напротив, необходимо помочь участникам группы исследовать про-
цесс отрыва во всей его полноте. Пациент на самом деле уходит; он уже никогда не
вернется в полном смысле этого слова; группа необратимо изменится, пополнив-
шись новыми участниками; <остановить мгновение> невозможно - время течет
безжалостно и неумолимо. Эти факты очевидны и для остающихся пациентов; нет
события, которое более эффективно, чем уход одного из членов группы, стимули-
рует остальных к обсуждению таких вопросов, как быстротечность времени, по-
тери, разрыв человеческих отношений, смерть, старение и хрупкая непредсказуе-
мость существования. Таким образом, уход одного из участников - более, чем
просто внешнее по отношение к группе событие. Окончание курса служит вопло-
щением некоторых наиболее ключевых и болезненных вопросов жизни в микро-
косме группы.
Группе может понадобиться несколько сессий, чтобы проработать свою поте-
рю, а также многие вопросы, связанные с окончанием и расставанием. После того
как кто-то из участников покинет группу, в общем, не рекомендуется вводить в нее
новых пациентов раньше чем через одну или даже несколько сессий. Уход одного
из пациентов часто оказывается для остальных самым подходящим моментом,
чтобы оценить свой собственный прогресс в терапии. У тех участников группы,
кто пришел в нее одновременно с закончившим курс пациентом, порой возникает
ощущение некоторого давления, в смысле более быстрого продвижения. Возмож-
ны и другие реакции, отражающие, как правило, конфликтные сферы того или
иного пациента. Некоторые ошибочно воспринимают уход своего товарища как
насильственный. У таких пациентов иногда возникает потребность подтвердить
свое право оставаться в группе, закрепить для себя безопасное место в ней - если
понадобится, то и продемонстрировав регресс. Пациенты с сильно развитым ду-
хом соперничества порой стремятся завершить курс слишком рано.
Нам, терапевтам, также следует постоянно анализировать и свои собственные
чувства, связанные с окончанием лечения пациентов - учитывая тот факт, что
иногда и мы сами беспричинно и безо всякой необходимости затягиваем этот про-
цесс. Некоторые терапевты перфекционистского склада склонны нереалистично
ожидать слишком глобальных перемен в своих пациентах, считая успехом только
полное выздоровление; кроме того, им не хватает веры в способность пациента
продолжать развиваться в нужном направлении и по формальном завершении кур-
са. Некоторые пациенты пробуждают в нас гордость Пигмалиона: нам трудно рас-
статься с тем, кто отчасти является нашим собственным творением; распрощаться
с некоторыми пациентами означает распрощаться с частью самих себя. К тому же
это прощание окончательное и бесповоротное. Если мы сделали свою работу ка-
чественно, пациенту больше не понадобится обращаться к нам, и, таким образом,
все контакты разрываются. И от чувства потери и скорби мы, разумеется, тоже не
избавлены. Ведь многие участники группы стали для нас близкими. Нам будет
недоставать их в той же степени, что и им нас. Для нас, точно так же как и для
пациентов, окончание курса - шокирующие напоминание о жестокости, органи-
чески присущей психотерапевтическому процессу.
Уход терапевта
В рамках учебных программ распространена практика, при которой стажер ве-
дет группу на протяжении от шести месяцев до года, после чего передает ее следу-
ющему, а сам переходит к новому этапу обучения. Как правило, этот период для
участников группы труден, и нередко они реагируют на него пропусками или угро-
зами бросить лечение. Перед уходом терапевт должен завершить все незакончен-
ные дела со всеми членами группы. Некоторым участникам кажется, что это их
последний шанс, и они открывают терапевту то, о чем прежде умалчивали. У дру-
гих появляются симптомы рецидива, как будто они хотят сказать: <Посмотрите,
что вы делаете со мной своим уходом!>693. Терапевт не должен уклоняться от этих
сложностей. Именно сейчас перед ним открывается прекрасная возможность по-
мочь пациентам определить свои роли и обрести веру в собственные ресурсы.
Завершение работы группы
Группа заканчивает свою работу по разным причинам. В краткосрочных тера-
певтических группах, разумеется, дата завершения устанавливается заранее. Час-
то завершение работы диктуется внешними обстоятельствами: к примеру, группы
при университетских психиатрических клиниках обычно работают восемь-девять
месяцев и распадаются с началом летних каникул. Открытые группы, как правило,
завершают свою работу только в связи с уходом из нее терапевта, хотя это не обя-
зательно - поскольку ко-терапевт (если он имеется), может стать преемником те-
рапевта и вести группу. Иногда группа передается другому терапевту (кстати, если
он посетит несколько последних для первого терапевта собраний, то тем самым
облегчит для пациентов переходный период). В некоторых случаях терапевт реша-
ет распустить группу, поскольку большинство пациентов готовы к окончанию кур-
са приблизительно в одно и то же время.
Группы часто склонны избегать трудной и неприятной проработки момента
завершения; участники отрицают или просто игнорируют это обстоятельство, и
именно терапевт должен не позволить им уходить от выполнения задачи прора-
ботки. Фактически, как уже упоминалось в главе 10, насущной необходимостью
является, чтобы ведущий краткосрочной терапевтической группы регулярно напо-
минал пациентам о приближающемся окончании курса- чтобы они не забывали,
что на достижение поставленных целей у них есть лишь ограниченное время, и не
отвлекались от работы. Группы терпеть не могут умирать, и участники, как прави-
ло, пытаются оттянуть конец. Притворяются, к примеру, что группа продолжит
общение в другой обстановке - будет проводить <встречи друзей> или регуляр-
ные чаепития. Но терапевт поступит мудро, если поставит группу лицом к лицу с
реальностью: окончание работы группы - это настоящая потеря. В таком виде,
как сейчас, ее никогда уже не удастся собрать, и даже если отношения поддержи-
ваются в парах или небольших подгруппах, вся группа, какой ее знают участни-
ки,- в этой комнате, с этим распорядком работы, с этими ведущими - уходит
навсегда.
Терапевт должен привлечь внимание к неадаптивным способам совладания с
ситуацией надвигающегося завершения курса. Некоторые люди всегда защища-
лись от боли расставания, гневаясь на тех, с кем расстаются, или обесценивая их.
Другие предпочитают вообще отрицать существование этой проблемы или избе-
гают даже думать о ней. Если гнев или реакция избегания принимают экстремаль-
ные формы - к примеру, проявляются в опозданиях или участившихся пропусках
собраний - терапевт должен непременно поднять в группе вопрос о подобном
поведении. Если речь идет о зрелой группе, то обычно лучше всего сделать это
прямо: например, напомнить пациентам, что это их группа, и, значит, они сами
должны решать, как им хотелось бы завершить ее работу. Участникам, прибегаю-
щим к тактике обесценивания или необоснованных пропусков, необходимо по-
мочь понять причину их поступков. Может быть, им кажется, что остальным без-
различно их поведение и то, что они не приходят на занятия? Или мысль об откры-
том выражении чувств (позитивных - к другим пациентам или, возможно,
негативных - к терапевту, за то, что тот прекращает работу группы) приводит их
в такой ужас, что они избегают конфронтации?
В какой-то мере способом совладать с болью из-за потери группы становится
обмен воспоминаниями о совместно пережитом: разговор заходит о волнующих и
значимых событиях, которые происходили в группе; пациенты напоминают друг
другу о том, каким каждый был в то время; личные свидетельства также неизмен-
но звучат на завершающих встречах. Важно, однако, чтобы терапевт не хоронил
группу слишком рано, в противном случае это обернется превращением послед-
них сессий в убогие и неэффективные. Вы должны найти способ сделать так, что-
бы группа, с одной стороны, все время помнила о надвигающемся завершении
терапии, а с другой - работала до самой последней минуты.
Некоторые ведущие весьма эффективных, ограниченных по времени групп со-
здают условия для того, чтобы пациенты и после прекращения существования
группы продолжали получать то, что получали в ней. Участникам помогают плав-
но перейти к работе в группе, существование которой не ограничено временными
рамками и которая работает без ведущего. Ведущий может облегчить переход, если
регулярно, но со все возрастающими интервалами - к примеру, раз в две недели
или раз в месяц - будет посещать эти встречи в качестве консультанта. Мой лич-
ный опыт подсказывает, что такой образ действий особенно желателен, когда груп-
па главным образом функционирует как группа поддержки и участие в ней состав-
ляет важную часть социальной жизни пациентов - например, когда речь идет о
группе для престарелых, которые, из-за смерти друзей и знакомых, оказались в
изоляции. Другие терапевты сообщали мне, что создали ныне успешно функцио-
нирующие <открытые> (с неограниченным сроком работы) группы без ведуще-
го - для мужчин, для женщин, для больных СПИДом, для ухаживающих за теми,
кто страдает болезнью Альцгеймера, для понесших тяжелую утрату.
Не следует забывать, что для терапевта момент распада группы также сопря-
жен с дискомфортом. На протяжении всей заключительной стадии мы должны
принимать самое активное участие в дискуссии, содействуя работе группы путем
раскрытия наших собственных чувств, вызванных предстоящей разлукой. Тера-
певтам, так же как и пациентам, будет не хватать группы. И для нас тоже она была
местом мук, конфликтов и страха- но одновременно и местом великой красоты:
некоторые из самых проникновенных, дышащих истиной минут в нашей жизни
мы пережили именно в крошечном, но в то же время и беспредельном микрокосме
терапевтической группы.