Geum.ru

5. о принципах социализма, в частности, об стк, о народных предприятиях и др

Вид материалаДокументы

Содержание


Следует ли отказаться от коммунистической гипотезы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
партия власти никак не могла себе позволить подобную абсурдную политику в условиях, когда победа над контрреволюцией возможна была только при поддержке крестьянства. В политике, проводимой В.Лениным, союз рабочих и крестьян был краеугольным камнем - залогом успеха революции в огромной крестьянской стране.

Оставим на совести «Сократа» его вымысел, что только «гений» великого И.Сталина развернул политику Советской России в правильном направлении (особенно большим «достижением» И.Сталина, наверное, по мнению «Сократа», явился его отказ от политики НЭП´а). Также я не собираюсь критиковать его идею о том, что «светский секулярный характер коммунистической идеи вовсе не обозначает ее несовместимости с христианством». Однако, как мне представляется, серьезным упущением «Сократа» является то, что он по непонятной причине не причислил К.Маркса – автора «Манифеста коммунистической партии» - к лику святых.

По мнению «Сократа», идея коммунизма нуждается в очередной постановке ее "с головы на ноги". Во-первых, необходимо эту идею лишить свойств естественной утопии. Во-вторых, необходимым условием построения "общества послезавтрашнего дня" является предварительное построение "общества дня завтрашнего", или социализма. Задача же социалистического строительства разбивается на два этапа. На первом этапе необходимо построить "общество всеобщего благоденствия", которое уже существует в странах «золотого миллиарда». Субъектом преобразований является политическая нация как "народ-для-себя", народ, осознавший собственные интересы, народ, проявивший реальную социальную солидарность. На втором этапе должно произойти постепенное размывание национальной буржуазии как класса за счет развития производственного самоуправления трудящихся и переходу к гегемонии союза собственно трудящихся и мелкой буржуазии во всех ее видах. Вот тогда и наступит не утопический, а реальный коммунизм – общество «Послезавтрашнего дня».

Откровенно говоря, непросто давать оценки такого рода проектам, который создала буйная фантазия «Сократа». Во-первых, не знаю, какими критериями руководствовался наш гений третьего тысячелетия в отношении «обществ всеобщего благоденствия», в которых построен первый этап социализма? Ему, похоже, совершенно неведома социальная статистика о положении в этих «социалистических странах». А, во-вторых, любопытно, каким образом в «обществах всеобщего благоденствия», которые являют сегодня собой образцы вопиющего социального неравенства и полного отсутствия демократии, произойдет процесс размывания национальной буржуазии и переход к гегемонии союза собственно трудящихся и мелкой буржуазии во всех ее видах? Неужели он сам верит в идею Сергея Кургиняна о создании "коммунистических монастырей"?

Ален Бадью, 4 февраля 2008г .(ссылка скрытассылка скрыта в ссылка скрытассылка скрыта 9 ноября 2011 г.) написал статью « СЛЕДУЕТ ЛИ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ГИПОТЕЗЫ?». Ниже я привожу ее в противовес «Сократу», чтобы показать, что среди левых имеются и вполне здравомыслящие социологи. Итак, ниже следует текст самой статьи: «Я хотел бы поместить российский конечный эпизод «Горбачев-Ельцин-Путин » в более широкий контекст. Представить вам что-то вроде гегелевской фрески мировой истории последнего времени. Под историей последнего времени я имею в виду, в отличие от российской академической философии и политологии (а есть ли они у вас?), как я уже это отметил, не триаду «Горбачев-Ельцин-Путин», а становление политики освобождения — рабочего и народного — за последние сто шестьдесят–сто семьдесят лет от «Маркса-Ленина - …».

Со времен Французской революции и ее отголосков, прокатившихся по всему миру, со времен самых радикальных ее теоретических построений, утверждавших идеи Равенства — с робеспьеровских декретов о прожиточном максимуме и идей Бабёфа, — нам известно (когда я говорю «мы», имеется в виду абстрактное человечество, а знание, о котором говорится, доступно на всечеловеческих путях освобождения), что коммунизм является верной гипотезой. По правде говоря, другой просто нет, во всяком случае, я такой не знаю. Кто отказывается от этой гипотезы, немедленно подчиняет себя рыночной экономике, парламентской демократии (формы правления, приспособленной для капитализма) и неизбежной «естественности» самого чудовищного неравенства.

Но что такое — «коммунизм»? Как показывает Маркс в «Рукописях 1844 г.», коммунизм — это идея, касающаяся судьбы рода человеческого. Этот смысл слова «коммунизм» необходимо жестко отличать от абсолютно устаревшего на сегодня смысла прилагательного «коммунистический», который, в частности, фигурирует в таких выражениях, как «коммунистическая партия» или «коммунистический мир». Не говоря уже о таком выражении, как «коммунистическое государство», которое является банальной матершиной в смысле «блядства»: отнюдь не случайно вместо него стали использовать более осторожную и более расплывчатую формулировку «социалистическое государство». В родовом смысле прилагательное «коммунистический» означает, как это видно по каноническому тексту «Манифеста коммунистической партии», прежде всего то, что, основополагающее подчинение рабочих господствующему классу, то есть такая логика классов, - может быть преодолена. Это негативное определение, согласно которому механизм, действующий в Истории со времен Античности, не является незаменимым. Из чего следует, что олигархическая власть, сосредоточенная в могуществе государств, словом, в руках тех, кто располагает богатствами и организует их циркуляцию, не является неотвратимой. Коммунистическая гипотеза заключается в том, что осуществима другая форма коллективной организации, которая может упразднить неравенство в распределении богатств и даже в разделении труда: на уровне банального мышления каждый способен быть «многопрофильным работником», в частности, чередовать ручной и умственный труд, что, впрочем, и так происходит в чередовании городской и загородной жизни. Исчезнет частное присвоение чудовищных богатств и их передача по наследству. Существование милитаристского, полицейского, построенного на принципе принуждения государственного аппарата перестанет казаться самоочевидностью. После краткого периода «диктатуры пролетариата», призванной разрушить остатки старого мира, наступит, говорит нам Маркс, который считает это положение своим главным вкладом в философию истории, длительный период исторической реорганизации на базе «свободных ассоциаций» производителей и созидателей, в ходе которого «отомрет» государство. Слово «коммунизм» обозначает эту совокупность весьма общих умственных построений. Эта совокупность представляет собой горизонт любого начинания, сколь ограниченным бы оно ни было во времени и пространстве, в котором человек, порывая со строем установленных мнений (то есть необходимостью неравенства и государственных инструментов его защиты), вносит свой вклад в политику освобождения. В общем, если говорить в манере Канта, речь идет об Идее, функция которой является регулятивной, а не программной. Абсурдно называть коммунистические принципы (как я их определил) утопией, как это часто происходит. Они представляют собой интеллектуальные схемы, которые все время актуализируются, (как актуализуется для всех вас метафизика Мамы и Отца, прерванная вашим с ними частным конфликтом проходящего времени), всякий раз по-разному, и служат для того, чтобы проводить демаркационные линии между различными типами политики. В общем и целом, если мы возьмем определенный исторический эпизод, то он, либо совместим с этими принципами, и тогда можно говорить, что он имеет освободительный характер, либо их отвергает, стало быть, является реакционным. «Коммунизм» в этом смысле — нечто вроде эвристической гипотезы, которая часто используется в дискуссиях, при этом само слово «коммунизм» может и не упоминаться. «Всякий антикоммунист — сволочь», — говорил Сартр, и это, - Правда, поскольку всякий политический эпизод, если судить его по его принципам или отсутствию оных, который формально противоречит коммунистической гипотезе в ее родовом смысле, противоречит самой идее освобождения человечества и, стало быть, собственно человеческой судьбе. Кто не освещает становление человечества светом коммунистической гипотезы (какие бы слова при этом ни употреблялись, ибо слова мало что значат), сводит коллективное становление к животности. Как известно, современное, то есть капиталистическое, имя этой животности — «конкуренция». То есть беспросветная война интересов.

В виде чистой Идеи равенства коммунистическая гипотеза присутствует в человеческой практике с момента зарождения государства. Едва массы начинают противиться государственному принуждению, сразу обнаруживаются рудименты или фрагменты коммунистической гипотезы. «Коммунистические инварианты». Народные восстания, например, восстание рабов под руководством Спартака или немецких крестьян под предводительством Томаса Мюнцера, являются примерами практического существования коммунистических инвариантов в прошлом, до Маркса. (Ваш сегодняшний Русский марш есть проявление такого «коммунистического инварианта» после Ленина, хотя он и проходил в националистическом обличии). Вместе с тем в той форме, которую ей придают мыслители и деятели Французской революции, коммунистическая гипотеза закладывает основы нового времени, модерна, если угодно. В ходе Революции низвергаются умственные, ментальные структуры Старого режима, тем не менее, сама гипотеза не согласуется с «демократическими» формами, превращенными буржуазией в орудие завоевание власти. Это крайне важный момент: с самого начала коммунистическая гипотеза не совпадает с гипотезой демократической, каковая выльется в современный парламентаризм. Она подчиняется другого рода истории, другим событиям. То, что в свете коммунистической гипотезы предстает важным и значительным, инородно тому, что отбирается буржуазно-демократической историографией. Вот почему Маркс, закладывая материалистические основы первого реального эпизода современной политики освобождения, обращается, с одной стороны, к слову «коммунизм», а с другой стороны, решительно отходит от всякого демократического «политицизма», утверждая, на примере Парижской коммуны, что буржуазное государство должно быть разрушено, сколь бы демократическим оно ни было.

Итак, я вам предлагаю самим рассудить, что важно, а что не важно, оценить эти пункты, все последствия которых ложатся на вас, в свете коммунистической гипотезы. Повторяю, сама по себе гипотеза хороша, принципам ее можно и должно следовать, каковы ни были их пертурбации в различных исторических контекстах.

В одной из бесед Сартр заявил примерно следующее: «Если коммунистическая гипотеза не верна, если она неосуществима, значит род человеческий ничем не лучше. А то, что, если конкуренция, «свободный рынок», домогательство маленьких радостей и стены, что защищают вас от желания слабых, являются альфой и омегой всякого существования — коллективного или частного, — то зверье человеческое гроша ломанного не стоит. Именно к «грошу ломанному» хотят свести существование подавляющего большинства живущих на земле людей наши и ваши барсучки — Обама, растерянно перебирающий в руках орудия агрессивного консерватизма и обломки демократических инструментов, душка Кэмерон, уставившийся в английскую финансовую пустоту, мент Саркози, помешавшийся на лозунге «труд, семья, отечество», ваш Путин, играющий роль просвещенного милиционЭра. А левые и того хуже, у них и гроша за душой нет: в ответ на голое насилие они зовут к долготерпению, какому-то милосердию. Смертельный враг торжествует, празднуют победу гламурные папенькины сынки и дочки, всякие сверхчеловеки от сверхдоходов, взлетевший ввысь герой планетарных биржевых махинаций, а левые славословят тех же самых актеров, приправляя свои песни «социальной вежливостью», подливая орехового маслица в механизмы угнетения, раздавая обездоленным по крошечке благословленного хлеба: ни дать ни взять «сверхчеловеки» Ницше, точнее сказать, «распоследние хуи». Раз и навсегда покончить с Революцией значит согласиться, что у нас нет иного выбора кроме наследственного нигилизма финансов и социального благочестия. Тогда следует признать не только то, что коммунизм кончился вместе с Советским союзом, что коммунистические партии потерпели полный разгром, — тогда придется отказаться от гипотезы, что новая Революция будет политическим начинанием, участники которого точно осознали крах государственного «коммунизма». Что новая Революция откроет новую страницу в истории настоящей коммунистической гипотезы, той, что все держит на расстоянии от государства. Разумеется, мы не знаем, куда нас кривая выведет, но точно знаем одно: мы возвратим коммунистическую гипотезу к жизни. То, что именуется именем Обама-Кэмерон-Саркози-Путин, заставляет нас отказаться от самой мысли о подобном возрождении. Если человеческое общество не более, чем коллекция индивидуумов, преследующих свои собственные интересы, если реальность действительно такова, то ясно, что интеллект может и должен бросить человеческое зверье на произвол его грустной судьбы. Но мы не позволим, чтобы торжествующие барсучки диктовали нам смысл существования и задачи интеллекта. Ибо то, чему мы все свидетели, никоим образом не заставит нас отказаться от коммунистической гипотезы, напротив, мы обязаны внимательно рассмотреть настоящий период ее истории…». Как говаривал один питерский рабочий: «Золотые слова, на месте сказанные!».

Послесловие

Анализируя мой очерк «А был ли в СССР социализм?», А.Войтов писал: «При критической оценке мнений следует акцентировать динамизм любого явления. Это в полной мере относится и к оценке того, что представляет собой социализм и можно ли его построить сразу в идеальном виде. Пусть оппоненты доказывают ошибочность метафоры – «Москва не сразу построена». И в таком случае актуально определение возможных уровней и т.п. И с этой точки зрения надо осмысливать реальность». Эти мудрые слова вполне можно было бы использовать в качестве эпиграфа ко всему, что написано в предлагаемом читателям очерке.

После публикации вышеупомянутого очерка мне было задано множество вопросов, свидетельствующих о том, что многие читатели не знакомы с моими предыдущими произведениями, в которых содержится анализ реального социализма, существовавшего в СССР. Речь в первую очередь идет о монографии «Мир на перекрестке четырех дорог…» и очерке «О государственном социализме в СССР». Типичными явились следующие вопросы: Каково мое отношение к «рыночному социализму»? Можно ли считать общество диктатуры партийно-государственного аппарата социализмом? Нужна ли была «перестройка»? Каковы причины краха СССР? и т.п. Ответы на все эти вопросы содержатся в вышеназванных произведениях. Также совершенно естественно, что я не считаю себя обязанным в данном очерке повторно комментировать высказывания, по которым уже ранее излагал свою позицию. Например, о воззрениях «новых коммунистов», о концепции «персонализированного социализма», о новом классе бюрократии, о шовинизме и национализме и т.п.

В заключение не могу не прокомментировать довольно часто встречающегося в высказываниях некоторых участников дискуссии на «Импульсе», в «Альтернативах» и других сайтах отрицания факта существования социализма в СССР, исходя из этических или политических соображений, а также в результате сравнения уровня жизни трудящихся в СССР и привилегированных слоев наемных работников в развитых капиталистических странах. Так, например, Г.Недялков в своем послании участникам рассылки «Импульс» писал: «Мне, например, не нужен «социализм», который строился за счет крестьян, умирающих от голода ради индустриализации, как это имеет место в любом капиталистическом развитии. Не нужен «социализм», уничтожающий революционеров, жизнь которых была посвящена борьбе за идеалы социализма (у нас была уничтожена почти вся ленинская гвардия). Не нужен «социализм», в котором жизнью рабочего распоряжается не сам рабочий, а начальник. Не нужен «социализм», где на первом месте стоит не человек и его всестороннее развитие, а накопление материальных богатств, где человек является не целью общества, а средством накопления этих богатств. Не нужен «социализм», допускающий сговор с империалистическими странами по разделу мира, как это имело место во второй мировой войне, или борьбе за сферы влияния, вплоть до участия в военных действиях (как это было в антиколониальной борьбе народов, в Афганистане). За такой социализм-капитализм не намерен бороться. Оставим эту борьбу всяким КПУ, КПРФ и другим лжекоммунистическим силам».

Я не могу согласиться с отрицанием существовавшего в СССР социализма не потому, что в подобного рода высказываниях далеко не все истинно, что порой краски чересчур сгущены, а сами они не столько рациональны, сколько эмоциональны, а по той простой причине, что товарищи вместе с водой выплескивают из ванночки и ребенка, не понимая сути тех экономических отношений, которые сложились в СССР в ходе социалистической революции к началу Великой Отечественной войны. В случае с СССР, повторяю, мы имели острейшее противоречие, трудно воспринимаемое разумом и порождающее естественное чувство протеста, как в случае с Г.Недялковым. Суть этого противоречия состояла в том, что в СССР, начиная с 1920-х годов, царила диктатура партийно-государственного аппарата, который в то же время обслуживал социалистические экономические отношения (нарождавшиеся и функционирующие), паразитируя на них. А что касается «социализма» в странах «золотого миллиарда», то он не отменил эксплуатации человека человеком и выжимания из наемного работника прибавочной стоимости.

Реальная действительность никогда не совпадает с абстрактными схемами, сложившимися в умах теоретиков, ибо она подвержена влиянию не только объективных закономерностей, но и огромного множества непредсказуемых случайностей. События нередко развиваются не по восходящей траектории, а делают зигзаги, поворачивают вспять, закручиваются в немыслимые спирали. И когда некоторые умники приходят к фундаментальным выводам о природе того общественного строя, который существовал в СССР, только на основе неких рафинированных теоретических принципов, придуманных в кабинетной тиши при чтении трудов классиков, не считаясь с фактами жизни, то они неизбежно приходят к ошибочным выводам. Пишут о так называемом Истинном социализме, который должен был быть в СССР, но которого на самом деле не было, и на этом основании приходят к выводу, что в стране социализмом и не пахло. Этот феномен я называю аристократическим марксизмом. Один такой теоретик-аристократ писал в рассылке «Импульс», что при социализме будут отброшены (цитирую): «…партийность, парламентаризм как ее порождение, государство как чиновничья, управляющая народным достоянием госкампания (так в оригинале!), распределение, профсоюзы, трудовой договор, заработная плата, пенсионный фонд и все прочее». Имя этого «теоретика» хорошо известно – это Г.Янушевский. Вот если бы всего им перечисленного и прочего не было в СССР, то тогда был бы социализм. А поскольку в нем были (о ужас!) даже зарплата и пенсионный фонд, то какой же это Истинный социализм? Это уже не социализм, а нечто мерзопакостное. Ссылаясь на статью еще одного аристократа Ю.Семенова под кричащим названием «Советское общество – классовое, базирующееся на частной собственности», Г.Янушевский дает поистине уничтожающую характеристику общественному строю СССР: «Эта статья подтверждает мой вывод о феодальном характере коммунистического способа производства и распределения (вот это настоящий марксизм!- мое). Большевики отбросили общество назад, превратившись в коллективного феодала и превратив народ в крепостных своего бандитского «государства», все время надевающего патерналистические (так в оригинале!) одежды заботы о народе». Любопытно, сколько за такие антисоветские перлы платит фонд Джорджа Сороса?

Разве янушевские, жившие в СССР, осмелятся сегодня написать то, что высказал Андрей Тихомиров в своей статье «Почему я защищаю советскую власть?»: «Бесплатно учился в школе и институте, получал стипендию (на которую можно было жить!), каждое лето ездил (в основном самолетом) по стране (объездил полстраны), бесплатно лечился в поликлиниках, больницах. Была уверенность в завтрашнем дне: работа, зарплата, на которую можно было жить и т.д. Да, был дефицит, очереди. Но это не означало, что буквально всё было плохо при советской власти.

20 лет назад свергли советскую власть. Ездил за товаром, продавал на базаре, работал – получал гроши, везде обман, махинации (под различными капиталистическими лозунгами), первые жулики (узаконенные) – сами госчиновники, верхушки различных партий, организаций, предприятий. Например, руководитель местной больницы (поликлиники, школы) может получать до 100 тысяч рублей в месяц, а его сотрудники (врачи, педагоги) – в пределах 8-10 тысяч. И так везде, то есть подкармливается верхушка, которая и должна «сдерживать» напор масс.

Если ты не попал в обойму, так и будешь влачить жалкое существование (в простонародье говорят “не лижешь энные места”)» (оrenburgerallgemeine@narod.ru).

Нет, видишь ли, янушевским подавай чистенький социализм! Они напрочь отвергают тот социализм, в котором при всех его недостатках, человек был уверен в своем будущем.

Выводами таких вот «марксистов» охотно пользуются апологеты капитализма. Ангелоподобные аристократические «марксисты», например, обвиняют большевиков в жестокости во время гражданской войны, в том, что они тысячами расстреливали людей. В В.Ленине они видят злодея, который вверг матушку-Расею в кровавый водоворот гражданской войны. И невольно хочется спросить у этих аристократов – а как должны были поступать большевики с врагами революции, с теми, кто силой оружия, путем саботажа, при поддержке буржуазии всего мира пытались задушить на корню Советскую власть? Эти аристократы-марксисты пишут красивые слова о «диктатуре пролетариата», полагая, наверное, что эта диктатура должна была гладить Колчака, Краснова, Деникина, Юденича, Врангеля, Петлюру, Махно и им подобных по головке, расстилая перед ними ковровые дорожки к воротам Кремля.

По мнению этих аристократов, в Истории все должно происходить, как в сказке. По волшебному мановению их теоретической дирижерской палочки мерзкий капитализм в одно мгновение должен превращаться в Гуманистический и Гармоничный социализм-коммунизм, в котором все от мала до велика будут безмерно счастливы, ибо их материальные, духовные и социальные потребности будут удовлетворяться сполна.

Исраэль Шамир, комментируя на сайте smolnaya@googlegroups.com итоги выборов в российскую Думу в декабре 2011 года, писал: «В 1990-х казалось, что коммунизм погиб навсегда, и танцуя на могиле поверженного врага, Франсис Фукуяма воспел конец истории. «Капитализму нет альтернативы», - написали в тысячах передовых статей того времени. Но оказалось, что слухи о смерти коммунизма были преувеличены – в частности и потому, что существующая система рушится на наших глазах». И хочу к этому добавить, что гибель этой абсурдной капиталистической системы еще не означает конца света, ибо в недрах сегодняшнего сообщества все больше становится образованных и культурных людей, способных создать новое общество – общество демократического социализма, а затем и коммунизма. На этом я и заканчиваю свой очерк, убежденный в победе марксистского учения.

DIXI!

Долой тот строй, который изображен на карикатуре!

(См. приложение!)