Доклад Ингушского «Мемориала»

Вид материала

Доклад

Содержание Том i доклад Доклад составлен на основании II Предыстория событий 1992 года 9 единиц БТР-80 Вскоре Хижой и Шойгу были даны дополнительные письменные указания на выдачу МВД СО ССР и ВВ МВД РФ значительного коли­чества бое Впоследствии Филатов Г.В. сообщил, что зачитал на телевиде­нии «заготовку», подготовленную лично А.Х. Галазовым. 1. Массовые убийства из всех видов оружия с воздуха и земли 2. Насильственное лишение свободы путем изоляции в кон­центрационные лагеря и помещения, приспособленные под мас­совое содержани 4. Лишение имущества 5. Гражданские права IV Сводка преступлений, совершенных по отношению к С 10 на 11 декабря 1994 г. Преступления против лиц ингушской национальности, подвергшихся насилию, фильтрации в период военных действий в Чечне Чекиев А.А., 1951 г.р. Работал в строительном кооперативе ст. Ассинской Муталиев А.И., 29 лет (жил в Грозном, городок Маяковского, 70, кв. 42) Угурчиев Ибрагим, журналист, житель Грозного Плиев М.-Р., житель г. Грозного, журналист Аушеву р.с. VI Заключение и предложения Список сокращений ... Полное содержание

Подобный материал:

• Майское Республики Северная Осетия Алания см. Приложение 1 к доклад, 684.62kb.
• Диссертация принята к защите 21. 05. 2009 г. Текст объявления о защите диссертации, 3414.73kb.
• Протокол заседания судейской коллегии Мемориала «победа-66» 2011, 892.72kb.
• Реабилитация и возвращение ингушского народа на историческую родину (1953-1961 гг.), 386.53kb.
• Однодневная экскурсионная программа из астраханской гостиницы к месту мемориала, посвященному, 29.98kb.
• Красный Лиман Донецкой области; руководство, 23.22kb.
• Коллектив юнармейцев Поста №1 мемориала боевой и трудовой славы Забайкальского края-, 6.58kb.
• Ём Игоревич политические pr-технологии в условиях межэтнической напряженности на примере, 303.39kb.
• Центральный государственный архив со асср канцелярия начальника терской области, 1728.13kb.
• Ливчак Прихватизация «Мемориала», 194.08kb.

Доклад Ингушского «Мемориала» «О массовых нарушениях прав граждан ингушской национальности в Российской Федерации. 1992-1995 гг.». – Назрань-Москва, 1996.


ОГЛАВЛЕНИЕ


Том I

ДОКЛАД


1. Введение.

2. Предыстория событий 1992 года в Пригородном районе Северной Осетии и г. Владикавказе.

3. Военные преступления, преступления против человечности, нарушение избирательных прав ингушей (1992-1995 гг.).

4. Сводка преступлений, совершенных по отношению к гражданам ингушской национальности в Пригородном районе в период так называемого процесса возвращения депортантов в места их прежнего проживания.

5. Преступления против ингушей в связи с военными действиями в Чеченской Республике – Ичкерия.

6. Заключение и предложения.

7. Документы ООН.


Том II

ПРИЛОЖЕНИЯ


1. Нарушения прав ингушского народа в октябре-ноябре 1992 г. в Пригородном районе и г. Владикавказе.

2. Сведения об убитых, раненых, без вести пропавших, разрушениях и
других последствиях событий октября-ноября 1992 г. в Пригородном
районе и в г. Владикавказе.

3. Свидетельские показания жертв ингушского геноцида 1992 г. в Пригородном районе и г. Владикавказе.

4. Свидетельские показания участников событий октября-ноября 1992 г. в Пригородном районе и в г. Владикавказе.

5. Официальные документы по проблемам ингушских беженцев 1992 года из Пригородного района и г. Владикавказа Северной Осетии.

6. Экспертизы, правовые, политические, военные оценки и заключения по событиям октября-ноября 1992 г. в Пригородном районе и г. Владикавказе Северной Осетии .

7. Противоправные действия руководства Северной Осетии, подразделений МО и МВД РФ против ингушского населения Пригородного района РСО и Ингушетии.

8. Нарушение избирательных прав граждан ингушской национальности, проживавших до октября 1992 года в Пригородном районе и г. Владикавказе Северной Осетии.

9. Нарушения прав граждан ингушской национальности в связи с событиями в Чеченской Республике (с декабря 1994 года).

10. Нарушение прав ингушей на территории других субъектов Российской Федерации.


ТОМ I

ДОКЛАД


Предисловие


Данный Доклад был подготовлен Ингушским отделением Международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества «Мемориала» к 48-й сессии Комитета ООН по искоренению расо­вой дискриминации, проходившей с 26 февраля по 15 марта 1996 года в Женеве.

Российская Федерация – одна из 143 стран, подписавших в 1969 году Международное Соглашение по устранению всех форм расовой дискриминации.

Вышеназванный Комитет ООН, состоящий из 18 членов, – орган, созданный для наблюдения за выполнением обязательств, взятых на себя странами-участницами Соглашения. На своих сессиях Комитет рассматривает информацию из стран-членов, содержащую сведения о нарушении прав человека по расовому и этническому признаку.

Согласно статье 14 Соглашения Комитет рассматривает информацию о нарушениях прав человека по этническому и расо­вому признаку со стороны государства.

На сессии был представлен Доклад о ситуации с правами че­ловека в России, проиллюстрированы законодательные, админи­стративные и другие меры, принятые в РФ и гарантирующие за­щиту от расовой дискриминации.

Доклад «О массовых нарушениях прав граждан ингушской национальности в РФ 1992-1995 годы», вобравший в себя боль­шое количество фактов и цифр, убедительно доказывает, что нарушения прав граждан РФ по этническому признаку на терри­тории Северной Осетии, Ингушетии и Чечни, а также на всей территории России, имеют место.

Кроме того, Доклад был передан в Центр ООН по правам че­ловека, где по нему начата работа экспертов.

По итогам 48-й сессии Комитет по искоренению расовой дискриминации сделал заключение, в котором подтверждаются факты массового нарушения прав ингушей в Северной Осетии, Ингушетии и Чечне, а также дана рекомендация РФ гарантиро­вать права жертвам (ингушам), пострадавшим в Северной Осе­тии в 1992 году.

Эти документы приведены в конце нашего Доклада. Следую­щие за Докладом Приложения документально подкрепляют и подтверждают факты и положения, изложенные в Докладе.

Автор-составитель Доклада – М.Д. Яндиева. При активном участии А.А.Мальсагова, М.М.Угурчиева и A.M.Бекова.


Введение


Настоящий Доклад посвящен изложению и анализу событий октября-ноября 1992 года в Пригородном районе Северной Осе­тии и г. Владикавказе.

Мы исследуем также факты нарушения прав ингушей в пе­риод после 1992 года и по сей день – времени мнимого решения вопроса возвращения беженцев-ингушей в места своего пре­жнего проживания и связанные с этим многочисленные наруше­ния их гражданских и человеческих прав.

Третий блок Доклада на основе фактического материала систематизирует и анализирует нарушения прав граждан РФ ингуш­ской национальности, связанных с так называемой «чеченской войной».

Авторы Доклада убеждены в том, что совместные широко­масштабные военные действия российской армии и осетинских военных формирований в событиях в Пригородном районе и г. Владикавказе в 1992 году, а также искусственное затягивание воз­вращения депортированных ингушей в места их прежнего про­живания являются преступными с точки зрения международного права. В частности, эти действия руководства РФ и Северной Осе­тии грубейшим образом нарушают положения следующих меж­дународных документов:

1. Конвенцию о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него. От 9 декабря 1948 года (ст. 2, 3, 4);

2. Европейскую конвенцию о защите прав человека и основ­ных свобод. От 4 ноября 1950 года (ст. 1, раздел 1, ст. 2, 3, 4, 5, 6.);

3. Конвенцию относительно дискриминации в области труда и занятий. От 26 июня 1958 года (ст. 2);

4. Конвенцию о борьбе с дискриминацией в области образова­ния. От 14 декабря 1960 года (ст. 1, 1.2);

5. Международную конвенцию о ликвидации всех форм расо­вой дискриминации. От 7 марта 1966 года (часть 1, ст. 2, 3, 4, 5, 6);

6. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. От 16 декабря 1966 года (часть 1, ст. 1);

7. Международный пакт о гражданских и политических пра­вах. От 16 декабря 1966 года (часть 1,ст. 1; часть 2, ст. 2,4,5; часть 3, ст. 6, 7, 8, 9, 10, 14, 16, 17, 20, 21, 26);

8. Конвенцию о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества. От 26 но­ября 1968 года (ст. 1, 2);

9. Международную конвенцию о пресечении преступления
апартеида и наказании за него. От 30 ноября 1973 года (ст. 2, 3, 5);

10. Конвенцию против пыток и других жестоких или унижаю­щих достоинство видов обращения и наказания. От 10 декабря 1984 года (ст. 2, 4, 5, 6, И, 12);

11. Всеобщую декларацию прав человека. От 10 декабря 1948 года (ст. 5, 6, 7, 9, 13, 17, 22, 23, 28);

12. Резолюцию 1904 (XV) Генеральной Ассамблеи ООН. Декла­рации Организации Объединенных наций о ликвидации всех форм расовой дискриминации. От 20 ноября 1963 года (ст. 1, 2, 3, 4, 6);

13. Резолюцию 3452 (XXX) Генеральной Ассамблеи ООН. Приложение: Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. От 9 декабря 1975 года (ст. 1, 2, 3, 6, 7, 9);

14. Резолюцию 34/169 Генеральной Ассамблеи ООН. Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка. От 17 декабря 1985 года (ст. 1, 3, 7, 9, 11);

15. Резолюцию 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН. Деклара­ция основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью. От 29 ноября 1985 года (А. 1, 4);

Доклад составлен на основании:

– материалов, представленных Министерством Юстиции Республики. Ингушетия, Прокуратурой Республики Ингушетия, Постоянным представительством Республики Ингушетия при Президенте РФ;

– информации, полученной от неправительственных право­защитных организаций РФ и Ингушетии. («Мемориала», «Коми­тета содействия поиску заложников и без вести пропавших», «Союза депортированных», «Союза женщин Северного Кавказа», «Комитета женщин Ингушетии»).

– специальных, независимых и официальных экспертиз по событиям 1992 года в Пригородном районе Северной Осетии и г. Владикавказе (экспертизы организаций «Щит», «Мемориал», Справки старшего следователя по особо важным делам при Гене­ральном прокуроре РФ В.Е. Костарева, правовой экспертизы про­фессора А.И. Коваленко, Записки министра по делам националь­ностей и региональной политики РФ Н. Егорова, политической оценки Совета Безопасности РФ, Заключения комитета по Кон­ституционному законодательству и судебно-правовым вопросам Совета Федерации);

– свидетельских показаний жертв, пострадавших в событиях 1992 года, а также в последующий период;

– анализа российского и международного законодательства.


II

Предыстория событий 1992 года

в Пригородном районе Северной Осетии и

г. Владикавказе


Ингуши – автохтонные коренные жители центральной части Северного Кавказа - проживали с древних времен в горах, ущельях и предгорьях, в верховьях и по среднему течению Те­река, что подтверждается многочисленными историческими, эт­нографическими, военными и другими источниками русских и иностранных ученых.

Ингуши (самоназвание гIалгIаи) – представители балкано-кавказской расы, входят в нахско-дагестанскую группу кавказо-иберийской семьи языков, в свою очередь входящую в индоевропейское языко­вое сообщество, исповедующие ислам суннитского направления с XIX века, – составляли устойчивые родовые сообщества – тейпы (Джейрахское, Галгаевское, Цоринское, Мецхальское и Фяппин-ское). Всего ингушей на 1989 год (согласно переписи) насчитыва­лось 215068 человек, на Северном Кавказе (в том числе и на этниче­ской родине) к этому времени проживало 163762 человека.

Первое научное описание территории ингушей сделал в 1770 году академик Российской академии наук А.И. Гюльденштедт. По его сведениям, 24 ингушских села были расположены у вы­хода из горных ущелий реки Камбилеевки и реки Сунжа (совре­менный Пригородный район). Эти села были сгруппированы в две «колонии», названные русскими колонизаторами «Большие Ангушты» и «Малые Ангушты» (по названию древнейшего села Онгушт, ныне называемому селение Тарское). Село Онгушт было центром Большой Ингушетии, а село Шолхи (ныне – село Октябрьское) – центром Малой Ингушетии.

Ю. Клапрот в 1812 году, описывая территории, занимаемые ингушами, приводит упоминание ингушского села Заурово, в 4-х верстах от которого в 1784 году была заложена крепость Влади­кавказ.

Осетинских сел в окрестностях Владикавказа в первой че­тверти XIX века не было, только несколько поселений на левом берегу р. Терек. Активный характер переселения осетин начался лишь после приказа генерала Ермолова в 1822 году.

Основное миграционное движение осетинского этноса разви­валось по левобережью Терека. Ингушское же – было устрем­лено в междуречье р. Терека и р. Камбилеевки в среднем течении (здесь было основано почти 70 селений).

В 1836 году было создано управление Владикавказского ко­менданта с правами окружного управления. Сюда было вклю­чено все ингушское население и часть осетинского.

В 1840 году в этом управлении Владикавказского округа нахо­дилось 24234 ингушей и 13895 осетин.

В 1858 году ингуши и осетины вошли в состав Военно-Осетин­ского округа с центром управления во Владикавказе. Позже из него выделился Военно-Ингушский округ с центром в Назрани.

Но при всех реорганизациях административно-территориаль­ного устройства народов Северного Кавказа центром админи­стративного управления ингушей оставался г. Владикавказ.

После покорения Северного Кавказа и окончания Кавказской войны мусульманам чинились препятствия для проживания в го­родах, но тем не менее целые кварталы в г. Владикавказе принад­лежали ингушам.

Процессы колонизации привели к появлению казачьих ста­ниц на месте ингушских сел. Например, на месте Гаджирен-Юрт возникла станица Нестеровская, на месте села Ахки-Юрт – ста­ница Сунженская, на месте села Онгушт (Ангушт) – станица Тарская и т. д. Осетины после русской экспансии стали в массовом по­рядке селиться в окрестностях Владикавказской крепости по ле­вобережью р. Терек.

Новая страница в истории территориальных переделов нача­лась после 1917 года, когда к власти пришли большевики.

20 января 1921 года была образована общая для всех народов центральной части Северного Кавказа Горская АССР со столицей в г. Владикавказе.

7 июля 1924 года Горская республика была ликвидирована окончательно. Ингушская и Северо-Осетинская автономные об­ласти стали самостоятельными субъектами, входящими в состав Северо-Кавказского края, имевшего административный центр в Ростове-на-Дону.

Владикавказ с 1924 по 1934 годы был центром как Ингушской, так и Северо-Осетинской автономий. Это был город, разделен­ный на две части, – правобережье и левобережье реки Терека. На правом берегу находилась ингушская администрация, на левом – северо-осетинская.

В нынешнем Пригородном районе Северной Осетии (тогда называвшемся Базоркинским – наиболее плодородном и вы­годно расположенном вдоль Терека вблизи г. Владикавказа) к 1944 году из 34 тысяч населения ингуши составляли 31 тысячу че­ловек, а села Базоркино, Ангушт, Длинная Долина, Чернореченское, Галгай-Юрт и др. входили в состав Ингушской автономии.

15 января 1934 года Чечня и Ингушетия были волевым реше­нием из Москвы объединены в Чечено-Ингушскую Автономную область, позже преобразованную в Автономную Республику со столицей в г. Грозном.

Все органы ингушской администрации, культурные и просве­тительные центры из Владикавказа были переведены в новую столицу. Пригородный (Базоркинский) район как историческая родина ингушей вместе с территорией Ингушской АО вошел в Чечено-Ингушскую Автономию и был в составе ее до 1944 года.

23 февраля 1944 года по сталинскому указу поголовной депор­тации подверглись все ингуши и чеченцы. По Указу Президиума Верховного Совета от 7 марта 1944 года и по Закону РСФСР от 25 июня 1946 года Чечено-Ингушская АССР была ликвидирована.

Указом ПВС СССР от 9 января 1957 года бывшая ЧИАССР была восстановлена, при этом без должного законодательного оформления бывшая территория Пригородного и часть Малгобекского районов были оставлены под юрисдикцией СОАССР (Северной Осетии).

Вместе с тем, эти территории, согласно Конституции ЧИ­АССР (ст. 14), действовавшей до 1978 года, относились к ЧИ­АССР, и в соответствии со статьей 15 этой Конституции границы республики не могли быть изменены без ее согласия.

Возвращаясь из мест ссылки (Казахстана и Средней Азии), депортированные из Пригородного района ингуши явочным по­рядком расселялись на своих этнических землях этого района, к этому времени находившегося под юрисдикцией СОАССР (Северо-Осетинской Автономной Советской Социалистической Рес­публики).

Этому возвращению на землю предков противостояли за­коны СССР и Северной Осетии. Так было принято три Постанов­ления (1956, 1982 и 1990 годов), ограничивающих прописку, по­купку жилья и выделение земельных участков ингушам. Поэтому значительная часть ингушей родом из Пригородного района была лишена прописки в нем.

Эти антиконституционные действия властей Северной Осе­тии приводили к обострению обстановки, и в январе 1973 года, в период брежневского репрессивного режима, ингуши вышли на многодневный митинг в Грозном, требуя возврата своих этниче­ских территорий. После чего последовали так называемые «бар­хатные» репрессии – массовые увольнения ингушей с работы, исключения из коммунистической партии, административные наказания.

14 ноября 1989 года Верховным Советом СССР была принята Декларация «О признании незаконными и преступными репре­ссивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав».

11 декабря 1990 года Съезд народных депутатов РСФСР при­нял Постановление «О жертвах политических репрессий в РСФСР», в котором, в частности, указывалось «разработать и при­нять законодательные акты о реабилитации и полном восстанов­лении прав репрессированных народов и граждан РСФСР».

26 апреля 1991 года Верховным Советом РСФСР был принят Закон «О реабилитации репрессированных народов», 3-я и 6-я статьи которого предусматривают территориальную реабилита­цию.

Властные структуры Северной Осетии с одобрения федераль­ного центра сохраняют под своей юрисдикцией Пригородный район, ссылаясь на тезис об обеспечении «территориальной це­лостности» Северной Осетии; указывая при этом на ст. 80 Консти­туции РФ, согласно которой территория республики, входящей в РФ, может быть изменена только по взаимному согласию субъек­тов. Между тем как территориальный передел в 1944 году был осуществлен Сталиным в пользу Северной Осетии в нарушение ст. 15 Конституции Чечено-Ингушской АССР, в соответствии с которой устанавливалось, что «территория ЧИАССР может быть изменена только с согласия ЧИАССР». Кроме того, в ст. 80 Кон­ституции РФ речь идет о собственных территориях республик. Те же территории, которые были присоединены незаконно, собст­венными не являются. Тем более, что это вытекает и из Закона «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав».

С точки зрения права Закон «О реабилитации репрессирован­ных народов» должен был в свое время реализоваться с учетом исторических особенностей. Не реализовалось и Постановление Верховного Совета РФ от 26 апреля 1991 года «О порядке введе­ния в действие Закона РСФСР «О реабилитации репрессирован­ных народов». 2-й пункт этого Постановления возлагал обяза­тельство на Совет Министров РФ до конца 1991 года практически восстановить законные права каждого репрессированного народа и принять соответствующие акты. То есть механизмы реализа­ции Закона как бы предусматривались в самом Постановлении.

Кроме того, в пункте 2-ом указанного выше Постановления сказано, что «впредь до приведения законодательства РСФСР в соответствие с Законом РСФСР «О реабилитации репрессирован­ных народов», действующие акты законодательства РСФСР и республик, входящих в состав РФ, применяются, поскольку они не противоречат этому Закону».

Руководство Северной Осетии уклонилось от исполнения предписания данного Постановления, в соответствии с которым Верховные Советы всех республик, входящих тогда в состав РСФСР, должны были «привести законодательство этих респуб­лик в соответствие с настоящим Законом».

Неисполнение законов высшими должностными лицами на протяжении нескольких лет обострили в регионе ситуацию на­столько, что целая серия преступлений по отношению к ингу­шам, совершенных в преддверии октября-ноября 1992 года, не могла не привести к кровавой кульминации.

19 апреля 1991 года Верховный Совет Северной Осетии в При­городном районе и г. Владикавказе ввел чрезвычайное положе­ние, что дало толчок к целой серии убийств, поджогов, преступ­лений против граждан ингушской национальности.

За период с апреля по октябрь 1992 года было убито более 25 ингушей, и нет ни одного виновного в убийстве, привлеченного к уголовной ответственности.

Осенью 1992 года обстановка накалилась до предела. В ночь с 22 на 23 октября нашли убитым в сожженной машине жителя п. Южного ингушской национальности Хаутиева Ибрагима Ма­гомедовича. Его товарища Пугоева нашли через несколько дней зверски убитым в г. Беслане. 20 октября была задавлена в с. Ок­тябрьском БТРом 12 летняя девочка Гадаборшева Мадина Ахметовна. 30 октября 1992 года во время так называемых «учений» в с. Дачном был убит Яндиев Мурат Османович.

Не менее существенным фактором, приведшим в конце кон­цов к военным действиям в Пригородном районе, явилось нали­чие на территории Северной Осетии беженцев-осетин из Грузии. Беженцы из Южной Осетии преднамеренно расселялись в спор­ном районе. Их наличие резко усилило антиингушские настрое­ния, усугубило криминогенную обстановку, ибо именно за счет ингушского населения Пригородного района руководство Рес­публики Северная Осетия намечало решить последствия кон­фликта с Грузией и компактного проживания осетин.

В справке старшего следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре РФ старшего советника юстиции В.Е. Костарева от 14 июня 1993 года по этому поводу сказано следую­щее:

«…9 июня 1992 года во время загрузки для отправки в гор. Волго­град были захвачены 12 заштатных 122 мм САУ2С-1, а на следую­щий день захвачена 1442 центральная артбаза ГРАУМО РФ, с которой было похищено 14 КАМАЗОВ с боеприпасами и свыше 400 еди­ниц стрелкового оружия. Руководивший этими нападениями Пред­седатель Совета Министров Южной Осетии Тезиев О.Д. был задер­жан с частью похищенного оружия, но под воздействием собрав­шейся вооруженной толпы и прежде всего южных осетин отпу­щен. 7 апреля при досмотре на КПП-10 у пос. Донгарон Пригород­ного района у него вновь был изъят пистолет Макарова с забитым номером. По неизвестной причине никаких мер к нему не было при­нято.

По данным военной контрразведки только в течение года (на 4 ноября 1992 года) на территории СО ССР было похищено 12 ар­тиллерийских самоходных установок, 1 БРДМ, 185 мм. пушка, 2 пушки БМП, 307 автоматов, 788 пистолетов, 15 пулеметов, 93 ка­рабина СКС, большое количество боеприпасов.

В середине 1991 года в Северной Осетии начался процесс созда­ния вооруженных формирований: республиканской гвардии и народ­ного ополчения. В ноябре этого же года прокуратурой и МВД рес­публики перед ВС СО ССР был поставлен вопрос о роспуске этих во­оруженных формирований как неконституционных. Однако, на очередной сессии ВС СО ССР 15 ноября 1991 года в Конституцию Се­верной Осетии было внесено дополнение в ст. 92 п. 24 о создании рес­публиканских сил самообороны, в том числе республиканской гвар­дии как составной части национальной гвардии СОССР.

Постановлением ВС СО ССР от 27 октября 1992 года были утверждены Положение о республиканской гвардии СО ССР и Поло­жение о народном ополчении СО ССР, и им был придан статус за­конных органов на территории республики. К этому времени они были уже полностью вооружены.

По данным, требующим проверки, вооружение этих формирова­ний шло за счет оружия, переданного МВД РФ из наличия СКВО для формирования батальонов миротворческих сил в Южной Осетии и патрульно-постовых полков МВД СО ССР. Из показаний министра внутренних дел СО ССР Кантемирова Г.М. следует: «вся гвардия и часть ополчения влились в миротворческие силы».

В распоряжении следствия имеются материалы, свидетель­ствующие о приобретении осенью 1991 года управлением сельского хозяйства Пригородного района у ПО «Воронежэкс» 21 БРДМ-2 с приборами ночного видения, радиостанциями, фильтровентиляционными установками, но без вооружения под видом необходимо­сти использования в народном хозяйстве». Впоследствии при осмо­тре машин на них были обнаружены следы, свидетельствующие об использовании их в боевых действиях.

Имеются сведения о прибытии во Владикавказ в распоряжение МВД СО ССР накануне вооруженного конфликта эшелона из Арза­маса с 24 единицами БТР-80 с полным вооружением. «По представленным осетинской стороной данным на начало вооруженного конфликта численность республиканской гвардии СО ССР составляла 440 человек, на ее вооружении имелось:

автоматов АК-74 – 243

пулеметов разных марок – 14

гранатометов – 9

БТР-80 – 44

БМП-2 – 4

Численность народного ополчения составляла 724 человека, на вооружении имелось:

583 автомата

9 единиц БТР-80

охотничье и другое оружие.

МВД СО ССР в октябре 1992 года располагало 1085 автома­тами, 304 автоматическими пистолетами Стечкина, 113 ручными противотанковыми гранатометами РПГ-7, 14 станковыми грана­тометами СПГ-9, 11 зенитными установками ЗУ-23, 68 крупнока­либерными пулеметами, 34 бронетранспортерами, 1016 гранатами различного типа».

У следствия имеются материалы, свидетельствующие о том, что вооружение было задействовано в ночь на 31 октября. Об­стрелу были подвергнуты ингушские кварталы сел Камбелеевка и Октябрьское Пригородного района.

В связи с возникновением вооруженного конфликта 31 октября во Владикавказ прибыли вице-премьер РФ Хижа Г.С., Председатель ГКЧС РФ Шойгу С.К., его заместитель генерал-полковник Фила­тов Г.В., командующий ВВ МВД РФ генерал-полковник Саввин В.Н., которых руководство Северной Осетии убедило о том что, ингуш­ская сторона совершила заранее спланированную агрессию против Северной Осетии с целью отторжения Пригородного района.

Осетинское население Владикавказа и близлежащих районов блокировало подразделения российской армии, здание Верховного Совета республики, требуя выдачи населению оружия и боеприпа­сов для отражения «агрессии» ингушей. Этого же мнения придер­живалось руководство Северной Осетии в лице Галазова А.Х. и Хетагурова С.В. Последний потребовал у прибывших представите­лей правительства России выдачи не менее 15 тысяч автоматов и соответствующее количество боеприпасов. В противном случае он не гарантировал сохранность складов вооружения российской армии во Владикавказе. С целью оказать воздействие на армию в этом вопросе осетинами были захвачены в заложники жена и дочь начальника штаба армейского корпуса генерал-майора Скобе­лева.

Согласовав выдачу оружия с тогдашним премьером РФ Гайда­ром Е.Т. и министром обороны России Грачевым П.С., вице-премьер Хижа Г.С. в тот же день вынес письменное распоряжение о выдаче 642 единиц стрелкового оружия (автоматов АК-74, РПК-2, ПКИ-1, РПГ-7 4,20 гранат РГД), 2-х боекомплектов боеприпасов к нему, а также о выделении в распоряжение осетинской стороны броне­танковой техники БМП-2 – 18 машин.

Распоряжением Шойгу С.К. от 1 ноября 1992 года Северной Осе­тии для обеспечения задач по наведению общественного порядка, стабилизации политической обстановки и охраны важных объек­тов было выделено 57 танков Т-72.

Вскоре Хижой и Шойгу были даны дополнительные письменные указания на выдачу МВД СО ССР и ВВ МВД РФ значительного коли­чества боеприпасов.

Однако избежать нападений осетинских боевиков на россий­ские воинские подразделения с целью захвата оружия и боеприпасов не удалось. Это был еще один источник получения оружия осетин­ским населением.

И именно в это же время по телевидению Северной Осетии в до­вольно резком тоне выступили вице-премьер России Хижа Г.С. и ко­мандующий армейской группировкой Филатов Г.В., которые на­звали ингушей агрессорами, осудили их действия. Это обстоятель­ство дало основание ингушской стороне обвинить Россию в проосетинской ориентации.

Впоследствии Филатов Г.В. сообщил, что зачитал на телевиде­нии «заготовку», подготовленную лично А.Х. Галазовым.

Председатель Государственного комитета по делам нацио­нальностей России Тишков В.А., оценивая эти шаги федерального руководства, заявил позже: «Это была подлинная индульгенция на проведение «этнической чистки» против таких же граждан, но другой (ингушской) национальности» (Здесь и далее выделено составителем).

2 ноября Президентом России на территории Северной Осе­тии и Ингушетии было объявлено чрезвычайное положение (ЧП). На период ЧП в зоне конфликта вводилась особая форма управления. Вся власть на территориях Северо-Осетинской ССР и части Ингушетии переходила к назначаемой Москвой Времен­ной администрации (ВА). Однако по настоянию осетинской сто­роны дополнительным указом Президента России от 4 ноября 1992 года было определено, что Временная администрация на территории СО ССР и на территории Ингушетии действует по-разному. Так в СО ССР только исполнительная власть подчиня­лась распоряжениям ВА. В то время как вся Ингушетия оказалась под властью Временной администрации.

Штаб ВА разместился однако не в Назрани, а во Владикавказе.

Главой Временной администрации назначался все тот же Хижа Г.С., а его заместителем Шойгу С.К.

Был создан Штаб руководства объединенными силами по поддержанию режима ЧП, который возглавил генерал-полков­ник Саввин В.Н.

В 15.30 час. 2 ноября подразделения ВДВ выдвинулись к ис­ходному рубежу, проходившему западнее села Дачное, откуда по плану должен был начаться ввод разъединительных войск. Однако на первом этапе операции внутренние войска МВД без­действовали, чем воспользовались вооруженные формирования Северной Осетии и прибывшие для оказания помощи подразде­ления добровольцев из Южной Осетии, которые массированно прорвались в ингушские села Карца, Чернореченское, Терк. Особой жестокостью и ненавистью отмечены действия в селе Карца. Силы были неравные. Плохо вооруженные жители ин­гушских сел не могли оказать должного сопротивления. Россий­ские разъединительные войска бездействовали, выжидали, а также вели огонь на полное уничтожение ингушских домов и граждан.

Заявления ингушской стороны о прекращении сопротивле­ния и добровольной сдаче оружия осетинской стороной не при­нимались. Ингушское население подверглось уничтожению, по­селки разрушению.

Жители селения Тарское, несмотря на полученные заверения ВА о том, что поселок не будет затронут военными действиями, были обстреляны из боевой техники и вынуждены были бежать в горную Ингушетию. Акты погромов и поджогов ингушских до­мов, грабежа и мародерства со стороны осетинских вооруженных формирований имели место и в других населенных пунктах.

Характер и способ осуществления режима ЧП в начальный пе­риод вооруженного конфликта не отвечал своим целям и зада­чам.

В зоне ЧП российские войска:

1. не пресекали геноцид ингушского населения в Пригород­ном районе и Владикавказе;

2. допустили участие иностранных боевиков;

3. не выступили с миротворческими целями;

4. не выполнили разъединительной функции;

5. не обеспечили безопасность беззащитной части ингуш­ского населения – женщин, детей, стариков;

6. не воспрепятствовали погромам и мародерству;

7. не предприняли никаких действий по освобождению за­ложников-ингушей, граждан России (отдельные случаи помощи в освобождении ингушских заложников были личной инициати­вой отдельных российских военнослужащих);

8. не воспрепятствовали захвату ингушских домов и квартир и присвоению их в собственность осетинами;

9. ни один осетин, осуществлявший насилие над мирным ин­гушским населением (убийства, поджоги, мародерство, изнаси­лования и т. д.), не был наказан.


III

Военные преступления, преступления против человечности, нарушение избирательных прав ингушей

(1992-1995 гг.).


В боевых действиях против ингушского населения г. Влади­кавказа и Пригородного района участвовали подразделения рос­сийской регулярной армии и карательные войска:

1. дивизия «Дон» – 8 тысяч человек;

2. два военных училища – 1,5 тысячи человек;

3. гарнизон г. Владикавказа – 10 тысяч человек;

4. два полка ВДВ (Псковская дивизия) – 8 тысяч человек;

5. спецназ – 3 тысячи человек;

6. бронетанковая бригада «ИР» из Южной Осетии (под командованием Олега Тезиева) – 6 тысяч человек;

7. осетинская гвардия – 3 тысячи человек;

8. ОМОН МВД Северной Осетии – 4,5 тысячи человек;

9. ополчение Северной Осетии – 20 тысяч человек;

10. два казачьих полка – 4 тысячи человек.

Общее количество военных – 68 тысяч человек.

(Данные опубликованы в книге С. Белозерцева и Л. Дувановой «Механика смерти». Москва, 1993 г.).

На октябрь 1992 года в Пригородном районе и г. Владикавказе фактически проживало 65 тысяч граждан ингушской националь­ности. Из них официально прописанных – 35 тысяч человек.

В итоге этой операции убиты в собственных домах, подвалах, в тюрьмах и концлагерях Северной Осетии 474 ингуша. Ранено более 500 человек. Незаконному лишению свободы в качестве за­ложников подверглись около 800 ингушей.

Среди них:

27 женщин;

9 детей в возрасте до 1 года;

22 – в возрасте от 1 до 18;

8 человек – от 18 до 20 лет;

211 человек – от 20 до 60 лет;

31 человек – в возрасте от 60 до 100 лет.

Десятки трупов сожжены, расчленены, обезображены до неузнаваемости.

Без вести пропали 837 человек, из них женщин – 246 человек.

Возрастной состав без вести пропавших таков:

160 человек – в возрасте от 18;

343 человека – в возрасте от 18 до 60 лет;

88 человек – в возрасте от 60 до 100 лет.

(Данные из книги «Механика смерти» С. Белозерцева и Л. Дувановой, Москва, 1993 г.).

190 человек по сей день числятся в заложниках. Подробный список этих людей с адресами и обстоятельствами пленения в но­ябре 1992 года имеется, (см. в разделе Приложения).

Почти 64 тысячи ингушей – жители Пригородного района и г. Владикавказа зарегистрированы в Республике Ингушетия в ка­честве вынужденных переселенцев из Северной Осетии. Полно­стью уничтожено 13 из 16 ингушских сел Пригородного района, в которых компактно проживали ингуши. Из 12000 домов, принад­лежащих ингушам уцелело 5%. 650 квартир, являющихся недви­жимой собственностью граждан ингушской национальности в г. Владикавказе, разграблены, насильственно изъяты и заселены осетинами. Общий материальный ущерб, до сих пор невозмещенный, оценивается более 2-х триллионов рублей.

В Заключении независимой экспертизы группы офицеров союза «Щит», «Союза офицеров», представителей республикан­ской партии РФ, Совета родителей военнослужащих России о подготовке и ходе так называемого осетино-ингушского кон­фликта сказано следующее:

«На территории Северо-Осетинской Советской Социалисти­ческой Республики действовали Верховный Совет, Совет Мини­стров, Суд, Прокуратура. В короткие сроки решениями руковод­ства СО ССР были увеличены штаты сотрудников правоохрани­тельных органов, созданы осетинская гвардия, ополчение, ре­шены многие вопросы их оснащения и вооружения.

Так, в Постановлении СМ СО ССР № 42 от 12.05.92 г. подводи­лись итоги Постановления СМ от 18.01.90 г. «О дополнительных мерах по укреплению органов правопорядка». В нем отмечалось, что дополнительно приняты на службу 610 штатных единиц со­трудников милиции, в том числе 445 милиционеров патрульно-постовой службы и 165 участковых инспекторов. Получены 71 ав­томобиль, 28 мотоциклов, 6 видеомагнитофонов и проч. Кроме того, МВД СО ССР пополнило свое вооружение на сумму 1303,5 тысяч рублей, (в ценах 1990 года).

В Постановлении отмечалось, что достигнута договорен­ность с коллективами предприятий, организаций, колхозов и сов­хозов об их добровольном участии в содержании дополнитель­ной численности органов внутренних дел и повышении их техни­ческой оснащенности на сумму 6,3 миллиона рублей.

Военизированные формирования создавались повсеместно: на предприятиях, учреждениях, в колхозах, в совхозах, по месту жительства и даже в лесничествах. Решались вопросы снабжения этих формирований бронетехникой, автотракторной техникой, стрелковым оружием, средствами связи.

В Пригородном районе, в селах, населенных преимуще­ственно ингушами, постоянно проводились маневры этих фор­мирований, в ходе которых отрабатывались вопросы взаимо­действия и управления, проводилась рекогносцировка местно­сти.

Средства массовой информации СО ССР разжигали военный психоз. На эти приготовления тратились деньги российских на­логоплательщиков. Происходила милитаризация республики. Оружие и техника передавались и похищались из российских воинских частей. Эти приготовления и действия также имели целью оказать устрашающее давление на ингушей и принудить их к безусловному отказу от требования возвращения Пригород­ного района в состав Ингушской Республики.

Характер и ход операций группировки российских войск опре­делились совпадением целей северо-осетинского руководства и Российской Федерации, его неверным пониманием интересов России на Северном Кавказе, конъюнктурным подходом к реше­нию осетино-ингушского конфликта. По существу долгосрочные государственные интересы России (сохранение целостности) были принесены в жертву сиюминутным целям.

Российское руководство стремилось под предлогом урегули­рования межнационального конфликта перебросить в регион ударную армейскую группировку и военным путем решить набо­левший вопрос с Чечней.

Первый период ингушского восстания (с 24 по 30 октября 1992 года) и взятие власти ингушами в селах с их компактным прожи­ванием в свои руки не сопровождался массовыми убийствами, поджогами, грабежами осетинского населения этих сел. 31 ок­тября, после того, как стало известно о захвате и расстрелах за­ложников-ингушей и о начале концентрации российских войск в аэропорту Беслан (имеющего статус международного), началось взятие ингушами заложников-осетин. Стал стремительно раскручивать кровавый механизм межнационального конфликта.

Таким образом, действия ингушей можно квалифицировать как вынужденную самоорганизацию и самооборону на самом ни­зовом уровне в селах. Практически не было создано общего для ингушских сел Пригородного района какого-либо координирую­щего органа. Этот факт и скоротечность организации самообо­роны указывают, что произошло стихийное восстание доведен­ных до отчаяния людей. Об этом же говорит уровень их вооруже­ния: преимущественно охотничьи ружья, стрелковое вооружение.

На осетинской стороне выступила ударная группировка рос­сийских войск, обеспеченная поддержкой с воздуха. Осетинские вооруженные формирования были хорошо оснащены стрелко­вым вооружением и бронетехникой.

31 октября 1992 года на заседании Совета Безопасности РФ был разработан секретный документ за подписью тогдашнего се­кретаря СБ Ю.Скокова, во-первых, наложивший запрет на всю информацию из зоны боевых действий в Пригородном районе.

Во-вторых, указывающий на вовлечение Чечни в боевые дей­ствия на территории Ингушетии.

Пункт 2 Решения Пр-1915 данного документа гласит:

«Обязать Министерство печати и информации Российской Федерации (Полторанин М.Н.), российскую государственную те­лерадиокомпанию «Останкино» (Яковлев Е.В.) принять меры по недопущению в средствах массовой информации, в телерадиове­щании любых сообщений, провоцирующих эскалацию воору­женного конфликта…»

Таким образом, высший государственный орган – Совет Бе­зопасности – нарушил права человека, Конституцию и Закон о печати РФ, запретив любую информацию из зоны военных дей­ствий в Пригородном районе. Поэтому информация практически не поступала.

Егор Яковлев – директор ВГТРК, позволивший выпуск не­большого фрагмента фильма в ночном эфире, который свиде­тельствовал о массовом подавлении российской армией мирных жителей – ингушей, был уволен.

Во втором абзаце пункта 2 того же документа говорится о том, что эскалация вооруженного конфликта ожидается не со стороны ингушей (их вооружение не представляет большой угрозы, и об этом хорошо осведомлены в СБ), а «прежде всего со стороны ру­ководства Чечни». Таким образом, задача состояла во втягива­нии Чечни в вооруженное столкновение с российской армией для последующего свержения режима Дудаева. Но дистанцированность последнего не привела к распространению боевых действий через Ингушетию в Чечню.

Это подтверждается и выступлением Вице-премьера РФ Г. Хижи (газета «Северная Осетия» от 3 ноября 1992 г.): «могу ска­зать одно..., пока никакой другой опасности нет, кроме той, что постоянно возникает со стороны Чечни».

Не ингуши и Ингушетия, а Чечня и чеченцы – представляли угрозу, поэтому и была переброшена в Пригородный район и Ин­гушетию столь мощная наступательная военная группировка с установками «Град», САУ, танками, артиллерией и штурмовой авиацией, что совершенно несоразмерно для задач разъединения осетин и ингушей в Пригородном районе» (экспертиза «Щита»).

Еще одно подтверждение незаконности применения армии в Пригородном районе дано в вышеуказанной экспертизе:

«Если бы истинной целью операции было миротворчество, то тогда войска должны были немедленно приступить к разъедине­нию конфликтующих сторон. Тем более, что ингуши сосредото­чились в своих селах. Оставалось только расположить войска между осетинскими и ингушскими селами и отсечь возможность проникновения незаконных осетинских вооруженных формиро­ваний, в том числе южно-осетинского формирования, в Приго­родный район. И этим обеспечить переговорный процесс.

1 ноября ингушская сторона безоговорочно приняла все пун­кты соглашения, которые были достигнуты при переговорах в штабе 19 мотострелковой дивизии во Владикавказе. Были согла­сованы пути следования российских войск и места их дислока­ции. Но Г.Хижа потребовал новых переговоров, которые откла­дывал несколько раз, и они в конечном итоге не состоялись. Та­ким образом, вице-премьер последовательно выполнял не миро­творческую миссию, а детально разработанный в Москве план. Своими действиями и заявлениями провоцировал Чечню на вступление в вооруженный конфликт.

2 ноября части российской армии совместно с незаконными вооруженными формированиями начали военную операцию по уничтожению ингушских сел в Пригородном районе и депорта­ции жителей.

На первом этапе операции войска МВД РФ бездействовали, чем воспользовались незаконные вооруженные формирования Северной и Южной Осетии, применив массовый террор против жителей-ингушей.

По завершении операции по изгнанию ингушей из Пригород­ного района российские войска устремились бы в Чечню.

Военные стратеги, проводя бой с мнимым противником в ин­гушских селах, а по сути дела уничтожая жителей, провоциро­вали приход чеченских войск, чтобы на их плечах ворваться в Грозный. И решить чеченскую проблему».

Операция по уничтожению и последующая депортация ингу­шей из Пригородного района и г. Владикавказа проводилась двумя этапами. Обстрелы со всех видов оружия с земли и воздуха произво­дили регулярные российские войска, а карательные зачистки вслед за ними осуществлялись частями осетинского МВД и ОМОНом.

Регулярные войска произвели тотальные разрушения всего жилого фонда, принадлежащего ингушам в Пригородном рай­оне, осетинский же карательный спецконтингент очищал от ин­гушей вслед за армией квартал за кварталом, дом за домом, квар­тиру за квартирой.

Многочисленные свидетельские показания, видео и фотома­териалы подтверждают, что лица ингушской национальности, независимо от пола и возраста, умерщвлялись с особой жестоко­стью, подвергались пыткам и издевательствам, насилию и глум­лению в специально подготовленных подвалах, овощехранили­щах и концентрационных лагерях. Самыми большими и страш­ные по применяемым в них пыткам являлись концлагеря в селе Сунжа, селе Майрамадаг, в г. Владикавказе на ул. Гадиева, в зда­нии североосетинского ДОСААФ, и на ул. Транспортная, 10, в подвале Северо-Осетинского мединститута.

В прилагаемых в конце Доклада Приложениях подробно из­лагаются факты глумления, пыток, издевательств, насилий, осу­ществленных осетинскими и российскими военнослужащими в отношении ингушей.


Ниже мы отметим самые характерные виды преступлений (военных и преступлений, совершенных против ингушей-жите­лей Пригородного района и г. Владикавказа).