Доклад Ингушского «Мемориала»

Вид материала

Доклад

Содержание Плиев М.-Р., житель г. Грозного, журналист Аушеву р.с. VI Заключение и предложения Список сокращений Комитет по искоренению расовой дискриминации Г-н Вольфрум (эксперт Комитета) Г-н де Готье (эксперт Комитета) Комитет по искоренению расовой дискриминации Г-н ван Бовен (эксперт Комитета) Г-н Готье (эксперт Комитета) Г-н Черненко (Российская Федерация) Служба информации по антирасизму Комитета по искоренению расовой дискриминации

Подобный материал:

• Майское Республики Северная Осетия Алания см. Приложение 1 к доклад, 684.62kb.
• Диссертация принята к защите 21. 05. 2009 г. Текст объявления о защите диссертации, 3414.73kb.
• Протокол заседания судейской коллегии Мемориала «победа-66» 2011, 892.72kb.
• Реабилитация и возвращение ингушского народа на историческую родину (1953-1961 гг.), 386.53kb.
• Однодневная экскурсионная программа из астраханской гостиницы к месту мемориала, посвященному, 29.98kb.
• Красный Лиман Донецкой области; руководство, 23.22kb.
• Коллектив юнармейцев Поста №1 мемориала боевой и трудовой славы Забайкальского края-, 6.58kb.
• Ём Игоревич политические pr-технологии в условиях межэтнической напряженности на примере, 303.39kb.
• Центральный государственный архив со асср канцелярия начальника терской области, 1728.13kb.
• Ливчак Прихватизация «Мемориала», 194.08kb.

Плиев М.-Р., житель г. Грозного, журналист:

«Я оставался у себя дома в Грозном с момента ввода россий­ских войск в Чеченскую Республику.

Из города не выезжали те, кто не видел опасности со стороны военнослужащих России и при этом желал сохранить свое иму­щество от мародеров. Большинство моих соседей все же вые­хали, спасаясь от авианалетов и артобстрелов.

Примерно в 14 часов 17 января 1995 года меня вместе с Дениевым Х.М., моим соседом, задержали российские ОМОНовцы.

Несмотря на предъявленное мною старшему группы удосто­верение члена Союза журналистов, нас доставили в штаб россий­ских войск, располагавшийся в здании городского молочного комбината.

Сюда же через некоторое время привезли еще одного нашего соседа, депутата Парламента Республики Ингушетия – Батыжева И. Несколько часов под дулами автоматов мы стояли лицом к стенке во дворе штаба. В это время продолжали доставлять но­вых задержанных. В нашем присутствии привезли двух молодых чеченцев, связанных по рукам и истекавших кровью. Находившиеся во дворе штаба солдаты и ОМОНовцы в течение часа избивали этих двух, били в живот, по лицу, между ног, надев на голову задержанных ведро, стреляли в непосредственной близости от него.

В ночь нас, 14 человек, в том числе и 75-летнего старика с простреленной ногой, затолкали в комнату с бетонным полом разме­ром 9-10 квадратных метров.

В туалет не выводили, поэтому задержанные оправлялись здесь же в комнате. На наши просьбы проветрить комнату охрана отвечала матом.

На другой день начались допросы. Допрос про­ходил очень быстро, выясняли фамилию, имя и адрес, и момен­тально заводилось дело, независимо от того, принимал ты уча­стие в боевых действиях, или нет. Рапорт о задержании соста­влялся тут же, в кабинете следователя, офицером ОМОНа.

Вторую ночь все 14 человек задержанных провели в холодиль­ной камере молочного комбината, куда нас перевели. В холо­дильнике сквозило, стоять или сидеть можно было только на ме­таллических стеллажах. Многие были очень легко одеты (я был в галошах), поэтому всю эту холодную ночь никто не спал. Утром всем задержанным ОМОНовцы связали руки за спиной телефон­ным проводом. Вся эта процедура, как, впрочем, и все другие их действия сопровождались нецензурной бранью, оскорблениями. Для русских солдат и ОМОНовцев мы все были на одно лицо – чеченцы, ингуши, кумыки. Важно одно, мы для них были вне за­кона.

Нас усадили в автомашину КАМаза и повезли. В кузове этого КАМаза нас привезли в СИЗО г. Моздока. Подогнали машину к вагонзаку. Выстроившись в две шеренги, ОМОНовцы прогнали нас сквозь строй от автомашины ко входу в вагон, и каждый из них считал своим долгом ударить пробегающего мимо задержан­ного, как можно сильнее. Били резиновыми дубинками, прикла­дами автоматов, ногами, кололи штык-ножами в бока.

Вся наша группа, 14 человек, оказалась в одной камере. Ка­мера вагонзака в Моздокском фильтрационном лагере предста­вляла собой обычное вагонное купе, разгороженное пополам ме­таллической перегородкой. В такой каморке нас было пять чело­век, и на пятерых три полки. Но гораздо тяжелее переносить не то, что не было возможности лечь. Все три дня, что прошли со дня задержания, нас не кормили и не давали пить.

Почти сразу же начались допросы, вызывали по одному. До­шла очередь и до меня. В кабинете следователя мне приказали вынуть все содержимое из карманов, раздеться догола и встать лицом к стене с поднятыми руками. Через короткое время осмотр завершился, и мне приказали вернуться в камеру. Попытка одеться прежде, чем выйти из кабинета, вызвала взрыв негодова­ния у следователя. Я вернулся в камеру бегом голым.

На оправку естественных потребностей людей, еле держав­шихся на ногах от травм и увечий, также гнали бегом. Происхо­дило это следующим образом: выводили из камеры по одному, необходимо было под ударами охранников добежать до кабинки и в течение 10 секунд справить нужду. Малейшее промедление приводило к избиению задержанного стоявшим в открытых две­рях туалета ОМОНовцем.

За 8 дней, проведенных в Моздокском СИЗО, мне, как и всем задержанным, ни разу не позволили умыться.

В СИЗО практиковалась очень своеобразное издевательство над задержанными. В отапливаемом, донельзя переполненном, с закрытыми окнами вагонзаке не хватало воздуха, стояло непе­редаваемое зловоние. Среди ночи резко открывались окна и двери. В течение часа таким образом «проветривался» вагон. Ра­зумеется, после такой процедуры все задержанные простужива­лись.

На наши заявления и просьбы предоставить нам разъяснения в связи с задержанием начальство СИЗО отвечало, что им ничего неизвестно, что их дело охранять.

В вагоне была специальная камера для допросов задержан­ных.

21-го января я и мои товарищи стали свидетелями пытки в этой камере. Двое ОМОНовцев в масках вызвали из камеры за­держанного по фамилии Бибуев. Через некоторое время из ка­меры допросов, куда его завели, раздались душераздирающие крики и стоны.

Бибуева, не стоявшего на ногах, выволокли из этой камеры и закинули в ту, где он сидел. Бибуева, а позже и дру­гих задержанных пытали электротоком. ОМОНовцы из охраны называли своих коллег, занимающихся этим видом пыток, «теле­фонистами».

Через некоторое время в камере допросов появились следова­тели МВД России. После допроса я задал вопрос следователю: «Какие обвинения мне предъявляются?». На что получил ответ, сводившийся к тому, что претензий ко мне нет, и в ближайшее время меня освободят. Такие же ответы получили и мои това­рищи – Батыжев и Дениев.

На следующий после допроса день, надев на всех наручники, нас всей группой из 14 человек и еще группу чеченцев из Пятигор­ского СИЗО посадили в «воронок» и куда-то повезли.

Привезли в аэропорт, и после того, как погрузили в верто­леты, мы летели около часа. Когда начали совершать посадку, поняли, где мы находимся. Мы приземлились в Дагестане, под Хасавюртом. Освобождением здесь не пахло. Выяснилось, что нас привезли туда для обмена на русских пленных. Однако, ни в тот, ни в другой день чеченцы не предоставили русских плен­ных. Таким образом, российское командование пыталось здесь обменять нас, нерусских граждан как боевиков на русских воен­нопленных.

Во время всей этой истории с обменом удалось пообщаться с теми заключенными чеченцами, которых вместе с нами при­везли для обмена из Пятигорска. Все они были жителями ста­ницы Щелковской. Мне рассказали о том, что их задержали од­новременно, брали прямо из домов, дворов, с улиц. Всего 46 че­ловек.

Большая часть таким образом задержанных состояла из лю­дей, которым было за пятьдесят. Среди задержанных был даже один шестидесятилетний душевнобольной старик. Как мне сооб­щили мои новые товарищи, в ходе допросов 19 из 46 человек в этой группе задержанных были убиты. Все остальные покале­чены: сломаны руки, носы, ребра, выбиты зубы, глаза. Убийство 19 задержанных произошло следующим образом: после задержа­ния их в наручниках уложили в одну грузовую машину штабе­лями в четыре слоя. Часть погибла уже в дороге, задохнувшись, других добивали в аэропорту г. Пятигорска. Задержанных выбра­сывали из вертолетов, а тех, кто не мог после этого переезда подняться, до­бивали тут же, в аэропорту. Державшихся на ногах доставляли в СИЗО г. Пятигорска, где их по одному пропускали через длин­ный коридор, образованный ОМОНовцами в черных масках. Того, кто не выдерживал ударов, сыпавшихся с обеих сторон, добивали здесь же. Били ногами в тяжелых армейских ботинках в пах и между ног, прикладами автоматов, куда придется, кололи штык-ножами. Позже в камерах пытали электротоком, загоняли иглы под ногти.

В Моздоке, куда нас вернули после второй безуспешной по­пытки обмена, мы обнаружили 18 новых задержанных. Это были кистинцы из станицы Ассинской. Никто из них не принимал уча­стия в военных действиях. Среди них был и мой знакомый Алханашвили Идрис со своим 12-летним сыном. Этот Алханашвили был избит до такой степени, что не мог двигаться. В этот раз нас всех, всего 32 человека, затолкали в одну камеру-купе.

В субботу 21-го января охрана СИЗО во главе со своим коман­диром, майором Виктором Юрьевичем устроила грандиозную пьянку.

О том, чтобы накормить заключенных, дать возможность схо­дить в туалет, охрана забыла. Поздно вечером командир охраны собственноручно избил одного задержанного так, что у послед­него хлынула кровь из носа и рта.

После чего за него взялись подчиненные начальника СИЗО. Задержанный, потеряв сознание, упал. Затем его по указанию начальника закинули в прямом смысле этого слова в камеру. Но избиением этого задержанного дело не закончилось. В этот ве­чер также жестоко был избит по отдельности каждый, кто нахо­дился в вагонзаке. Вся эта смена охраны была из Пятигорского СИЗО.

…Я и мои товарищи – Батыжев и Дениев – освободились из Моздокского СИЗО 25 января 1995 года. В этот день в СИЗО при­был руководитель оперативно-следственной группы МВД РФ Курбатов Б.С. и Прокурор отдела Абдулазиев А. Нам объявили, что мы освобождены. Однако даже Курбатов Б.С. не смог заста­вить ОМОНовцев вернуть нам личные вещи, отобранные после задержания. Когда мы стали настаивать на этом, нам выдали деньги и посоветовали, как можно скорее покинуть территорию СИЗО.

Нам удалось нанять в Моздоке машину и выехать в Ингуше­тию».


* * *


Считаем уместным привести целиком текст следующего до­кумента-свидетельства:


Президенту

Республики Ингушетия

АУШЕВУ Р.С.

от гр-на Чеченской Республики

Осмиева Дауда Хамзатовича

14.02.95 г.


ЗАЯВЛЕНИЕ

Считаю своим гражданским долгом довести до Вас, что идет целенаправленное убийство ингушского населения, проживаю­щего в г. Грозном.

Я, житель г. Грозного, пос. Калинина, остался по месту жи­тельства с группой товарищей для контроля и помощи не выехавшим ингушским семьям.

За период с 23 декабря 1994 года по 7 февраля 1995 года в ма­леньком поселке Калинина расстреляны, замучены и замордо­ваны несколько десятков молодых парней только за то, что они ингуши.

Это заявление меня заставил сделать случай, происшедший 6 февраля 1995 года. Колонна БТРов с бортовым номером ф-110, ф-123, ф-134, ф-135 – всего 12 единиц – остановилась по ул. Ми­чурина. Избив парней чеченской национальности, они зашли в дом к ингушу Баркинхоеву Б.А., проживающему по ул. Мичу­рина, 179, расстреляли его, затем завели с улицы его сына Руслана, 1971 г.р., племянника Озиева Заура М., 1971 г.р., которые шли за водой, предварительно их избили, а затем расстреляли этих ре­бят.

Их соседка – русская женщина (Зина) рассказала, что когда колонна остановилась, старший спросил ее, не знает ли она, где живут ингуши, мы хотим им помочь. Сейчас, когда боевые дей­ствия уже почти прекратились, под предлогом проверки доку­ментов, российскими войсками выявляются ингуши и уничто­жаются.

Из моих наблюдений и рассказов людей, проживающих в рай­оне консервного завода и РТС г. Грозного, я пришел к выводу, что в Грозном находится ОМОН или спецназ из Северной Осе­тии.

Только с одного квартала пос. Калинина с 31 декабря 1994 года по 7 февраля 1995 года вывезены трупы ингушских парней, рас­стрелянных зверски, не участвовавших в боевых действиях. Среди них: Котиков Беслан, Куркиев Магомед, Гиреев Г.С., Баркинхоев Руслан, Озиев Заур, Хаматханов Магомед.

Когда я выезжал из Грозного 8 февраля с трупами Баркинхоевых и Озиева, ко мне подбежали и сообщили, что вышеупо­мянутая колонна БТРов и индексом Ф оставила в районе трол­лейбусного парка четырех парней. После проверки документов у многих оказались паспорта, подтверждающие их ингушскую национальность. У одного паспорта не оказалось, была лишь справка с чеченской фамилией, которая и решила его судьбу. Троих ингушей они завели за угол и зверски убили, нанося удары прикладами в затылок, а четвертого избили и прогнали, решив, что он чеченец. Этот парень об этом случае и сообщил мне. При необходимости могу назвать его фамилию. Фамилии погибших парней я не установил, так как не было времени, но факт этот имеет место, есть свидетели, которые сообщают об этом в местную комендатуру.


Д.Х. Осмиев


VI

Заключение и предложения


Масштабы преступлений, совершаемых против личности по этническому признаку, приобрели в Российской Федерации на­столько массовый характер, что субъекты международного права не могут далее оставаться безучастными к тому, что происходит в России с правами человека и правами нацменьшинств.

1. Так, на территории Пригородного района и Республики Ин­гушетия, начиная с 1992 года, полностью игнорируются такие Ос­новные права и свободы человека, закрепленные в междуна­родно-правовых документах и в Конституции Российской Феде­рации, как право:

– на жизнь,

– на свободу и личную неприкосновенность,

– на неприкосновенность жилища,

– на свободу передвижения, выбор места пребывания и жи­тельства.

– на государственную охрану частной собственности,

– на защиту от произвольного лишения жилища,

– на охрану здоровья и медицинскую помощь,

– на участие в управлении своей страной.


2. Считаем недопустимым ведение такой государственной по­литики на Северном Кавказе, которая политико-экономические и политико-территориальные проблемы искусственно переводит в русло межэтнических столкновений. Подтверждением тому, что высшие государственные структуры (например, Совет Безопас­ности РФ) разрабатывают античеловеческие и антигуманные кон­цепции межэтнических взаимоотношений в данном регионе, является доклад «Современная этнополитическая ситуация на Северном Кавказе и пути ее становления». В частности, в гл. II, разделе 4, пункте «а», сказано следующее:

«Политика, основанная на сохранении иерархического нера­венства народов, суть которой заключается в предоставлении од­ним из них привилегий за счет других и создании тем самым заинтересованной в сохранении статус-кво элиты. В территори­альных конфликтах Федеральный центр вынужден будет под­держивать одну из сторон, заботясь не об удовлетворении наро­дов и справедливом решении споров, а об усилении своих пози­ций.

В русле данной политики возможно инициирование центром создания межреспубликанской структуры с доминированием в ней пророссийски ориентированных народов. Помимо этого, в рамках такой политики центр заинтересован не в прекращении межэтнических конфликтов, а в поддержании их в «тлеющем состоянии».

Пригородный район Северной Осетии и Республика Ингуше­тия являются тлеющими, готовыми в любой момент вновь запо­лыхать очагами.


3. Применение военной силы, регулярных войск в решении внутренних проблем и конфликтов имеет тенденцию к эскала­ции.

Мы убеждены в том, что в РФ необходимо принятие законов о наказании за военные преступления независимо от их срока дав­ности (принцип, заложенный Нюрнбергским процессом), за нару­шение прав человека, прав национальных меньшинств.

Заложить в Закон ответственность за применение боевого оружия против мирного гражданского населения как исполнение преступного приказа.


4. Генеральная Ассамблея ООН с 10 декабря 1994 года провоз­
гласила международное Десятилетие коренных народов мира.

События на Северном Кавказе с 1992 года требуют присталь­ного внимания субъектов международного права к проблеме эт­носов Северного Кавказа, в частности, к ингушскому этносу.

Необходимо отказаться от тезиса о так называемых насиль­ственно переселенных народах, как необоснованном, юридиче­ски неоправданном.

Признать, что вся антиингушская кампания, предшествовав­шая событиям 1992 года в Пригородном районе, была санкциони­рована руководством РФ и явилась частью последовавших затем событий.

Считаем необходимым, наконец, снять информационную блокаду с событий в Пригородном районе и г.Владикавказе в ок­тябре-ноябре 1992 года, как первого кровавого конфликта на тер­ритории России, получившего дальнейшее развитие в 1993 году у Белого дома и в чеченских событиях,

Считать массовые убийства, пытки, захват в заложники, из­гнание из собственных домов, их разрушение и ограбление актом геноцида ингушского народа.

Привести Конституцию и другие законодательные акты РФ в соответствие с Законом РФ «О реабилитации репрессированных народов».

Принять необходимые нормативные акты по реабилитации, включая и территориальную реабилитацию тех репрессированных народов, которые выразили к тому свое волеизъявление.

Объявление не имеющими юридической силы и незакон­ными с первого дня заключения актов купли-продажи земли на территориях, отторгнутых у репрессированных народов.

Специально предусмотреть ассигнование в бюджете РФ для возмещения ущерба, нанесенного репрессированным народам в годы спецпереселения. Ингушскому народу дважды – за годы сталинской депортации и депортации 1992 года из Пригородного района и г. Владикавказа.


5. В связи с тем, что неконституционные федеральные струк­туры, созданные руководством РФ для ликвидации послед­ствий конфликта 1992 года в Пригородном районе и г. Влади­кавказе, не справляются с поставленными перед ними зада­чами – возвращением и обустройством беженцев-ингушей, вы­явлением и наказанием организаторов и исполнителей гено­цида ингушского народа – добиваться упразднения Временного Государственного Комитета по ликвидации последствий осетино-ингушского конфликта, Объединенной Следственной Группы РФ, а поэтому:

– Взять под контроль Комитета ООН по правам человека си­туацию по соблюдению прав и свобод граждан ингушской нацио­нальности, изгнанных из Пригородного района и г. Владикав­каза;

– Просить Комитет по правам человека ООН взять под свой особый контроль поиск 190 заложников, судьба которых неиз­вестна уже четвертый год (список прилагается).


6. Подготовить документы для подачи в Международный Трибунал в Гааге для суда над организаторами и исполнителями преступлений, совершенных на территории Пригородного рай­она и г. Владикавказа в октябре-ноябре 1992 года и в последую­щий период, которые квалифицируются как военные преступле­ния и преступления против мира и человечности.

– Поднять перед ООН и ее специализированными организа­циями вопрос о принятии международной конвенции о реабили­тации репрессированных народов и национальных групп, учете в международных договорах со сторонами бывшего СССР про­блемы реабилитации репрессированных народов.


СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ


АК – автомат Калашникова

АО – Автономная область.

АССР – Автономная Советская Социалистическая Республика.

БМП – Боевая машина пехоты.

БРДМ – Боевая разведывательная десантная машина.

БТР – бронетранспортер.

в/ч – войсковая часть.

ВА – Временная администрация.

ВВ – Внутренние войска.

ВВС – Военно-воздушные силы.

ВГК – Временный государственный комитет Российской Федерации по ликвидации последствий осетино-ингушского конфликта октября-ноября 1992 г.

ВГТРК – Всероссийская Государственная телерадиовещательная компания.

ВДВ – Воздушно-десантные войска.

ВОГ – Войсковая оперативная группа.

ВС – Верховный Совет.

г. – город

г/н – государственный номер

ГАИ – Государственная автоинспекция.

ГКЧС – Государственный комитет по чрезвычайным ситуациям.

ГОВД – Городской отдел внутренних дел.

ГСХП – государственное сельскохозяйственное предприятие.

ГУВД – Городское управление внутренних дел.

ДК – Дом культуры.

ДОСААФ – Добровольное общество содействия армии авиации и флоту.

КПП – Контрольно-пропускной пункт.

МБ – Министерство безопасности.

МВД – Министерство внутренних дел.

МО – Министерство обороны.

МП – малое предприятие.

МС – Миграционная служба.

МТФ ГСХП – молочно-товарная ферма государственного сельскохозяйственного предприятия.

ОМОН – Отряд милиции особого назначения.

ОСГ – объединенная следственная группа.

ОСОГ – Объединенная следственно-оперативная группа.

ОФСК – отдел федеральной службы контрразведки.

п. – пункт.

ПВС – Президиум Верховного Совета.

ПО – производственное объединение.

пос. – поселок.

ППС – Патрульно-постовая служба.

р. – река.

РИ – Республика Ингушетия.

РОВД – Районный отдел внутренних дел.

РСО – Республика Северная Осетия.

РСО-А – Республика Северная Осетия - Алания.

РСФСР – Российская Советская Федеративная Социалистиче­ская Республика.

РУОП – Региональное управление по борьбе с организованной преступностью.

РФ – Российская Федерация.

с. – село.

САУ – Самоходная артиллерийская установка.

СКВО – Северо-Кавказский военный округ.

СМ — Совет Министров.

СОАССР – Северо-Осетинская Автономная Советская Социали­стическая Республика.

СОБР – специальный отряд быстрого реагирования.

СОССР – Северо-Осетинская Советская Социалистическая Рес­публика.

СССР – Союз Советских Социалистических Республик.

ст. – статья.

УК – Уголовный кодекс.

УООНХ – Управление охраны объектов народного хозяйства.

УПК – Уголовный процессуальный кодекс.

ЦРБ – Центральная районная и центральная республиканская больница.

ЧИАССР – Чечено-Ингушская Автономная Советская Социали­стическая Республика.

ЧП – чрезвычайное положение.

ЧР – Чеченская Республика.

ЧРИ – Чеченская Республика - Ичкерия.


* * *


Международная Конвенция по искоренению всех форм расовой дискриминации ООН


КОМИТЕТ ПО ИСКОРЕНЕНИЮ РАСОВОЙ ДИСКРИМИНАЦИИ

(48-я сессия)


Выдержки из итогового обсуждения

Комиссии, касающиеся ингушской проблемы


Среда 28 февраля 1996 г.


Ситуация, ныне существующая в Ингушетии и Северной Осе­тии, является предметом дальнейшего углубленного изучения. Большому количеству ингушских изгнанников североосетинские власти отказывают в праве беспрепятственного возвращения к род­ным очагам в Пригородном районе, несмотря на закон о реабилита­ции репрессированных народов. Ингушское население, кроме того, прямо и косвенно страдает в связи с конфликтом в Чечне.

Комитет рекомендует, чтобы российская государственная деле­гация гарантировала права всем жертвам конфликта, особенно бе­женцам, и предоставила в следующем докладе информацию по си­туации о правах человека в Чечне, Ингушетии и Северной Осетии.

Г-н Вольфрум (эксперт Комитета) заявил, что ощущается недо­статок информации по ситуации в Республиках Ингушетии и Се­верной Осетии. Комитет по правам человека выразил свою глубо­кую озабоченность по поводу большого количества беженцев, поя­вившихся в результате ингушско-осетинской войны в Северной Осетии, и по поводу насилия, чинимого там в отношении ингушей, пытающихся вернуться в свои дома. Г-н Вольфрум запросил допол­нительную информацию по ситуации с беженцами в регионе и о го­сударственных мерах по урегулированию этого конфликта.

Г-н де Готье (эксперт Комитета) сказал, что 30-й периодический доклад Российской Федерации оказался более интересным в связи с недавним вхождением России в Совет Европы и присое­динением ее к Европейской Конвенции по правам человека, статья 14-я которой провозглашает отсутствие дискриминации законным неотъемлемым правом индивида. Хотя в докладе и сделаны ссылки на выработку инструмента действия прав чело­века, в нем совершенно отсутствует ранее запрошенная Комите­том информация о конфликтных случаях в Чечне и Ингушетии.

О Чечне необходима большая информация, касающаяся эт­нических и расовых проблем. Аналогичная ситуация складыва­ется и в отношении Ингушетии и Осетии.


* * *


Международная Конвенция по искоренению всех форм расовой дискриминации ООН


КОМИТЕТ ПО ИСКОРЕНЕНИЮ РАСОВОЙ ДИСКРИМИНАЦИИ

(48-я сессия)


Выдержки из итогового обсуждения

Комиссии, касающиеся ингушской проблемы

(продолжение)


Четверг 29 февраля 1996 г.

Г-н ван Бовен (эксперт Комитета) сообщил, что в Комитете состоялась встреча с представителями Ингушетии, которые предъявили иск от лица 40000 этнических ингушей из Пригород­ного района. Эти люди не могут вернуться в собственные пустую­щие дома. Между тем, другие 20000 ингушей, возвратившись в места своего постоянного проживания, оказались лишенными всех самых элементарных человеческих прав – прав на образование, личную безопасность, медицинское обслуживание, свободу передвижения. Г-н ван Бовен потребовал от российской прави­тельственной делегации представить исчерпывающие объясне­ния в связи с данным иском.

Г-н Готье (эксперт Комитета) заявил, что, принимая во внима­ние серьезность ситуации, сложившейся в Северной Осетии, Ин­гушетии и Чечне, Комитет вынужден запросить дополнитель­ную информацию из данных регионов к следующей сессии.

Председатель сессии заметил, что нецелесообразно запраши­вать дополнительную информацию о положении дел в Чечне, Северной Осетии и Ингушетии в оставшийся временный проме­жуток, так как следующий периодический доклад должен быть представлен к сессии 6-го марта 1996 года.

Г-н Черненко (Российская Федерация) сказал, что российская делегация признает необходимость усилий со стороны федераль­ных властей в деле урегулирования осетино-ингушского кон­фликта. Сразу же после драматических событий 1992 года был уч­режден специальный орган на самом высоком государственном уровне. Его деятельность позволила свести к минимуму количе­ство жертв конфликта. Проблема возвращения перемещенных лиц ингушской национальности должна быть переадресована на уровень местных властей. Приблизительно 40000 ингушей имеют полное право возвратиться к своим очагам.


Перевел с английского Ш.Д. Яндиев


* * *


Женева, штаб-квартира ООН

Комитет по искоренению расовой дискриминации

СЛУЖБА ИНФОРМАЦИИ ПО АНТИРАСИЗМУ

Пресс-релиз


1 марта 1996 г.

Граждане Ингушетии обращаются за помощью в Центр прав человека и Комитет по искоренению расовой дискриминации


Свидетельством радикальных перемен, произошедших с мо­мента распада Советского Союза в 1991 году, является приезд рос­сийских граждан в Женеву в поисках поддержки со стороны ООН в вопросе защиты прав человека. К этому их побудили действия российского правительства. Белан Хамчиев – постоянный пред­ставитель Республики Ингушетия при Президенте России – и Марьям Яндиева – председатель ингушского отделения обще­ства «Мемориал» и сопредседатель Союза женщин Северного Кавказа – представили в Центр прав человека, а также в Комитет ООН по искоренению расовой дискриминации письменный До­клад, подробно освещающий нарушения прав человека в отно­шении ингушского населения со стороны Российской Федерации в течение последних трех лет. Свои сообщения об убийствах, де­портации, фактах запугивания они подкрепили фото и видео ма­териалами.

В октябре 1992 года начала усиливаться напряженность в При­городном районе, где стремились вновь постоянно обосноваться ингуши, так как исторически эти земли принадлежат им. Некото­рое время назад после незаконной депортации советским прави­тельством ингушей Пригородный район был передан Северной Осетии. Беспорядки вынудили президента Ельцина объявить в районе чрезвычайное положение и ввести на его территорию фе­деральные войска. Представители Ингушетии сообщили о слу­чаях вопиющей жестокости, осуществляемой в отношении ингу­шей северо-осетинскими вооруженными формированиями, сле­довавшими под прикрытием подразделений российской армии. Это выразилось в истреблении гражданского населения и поджо­гов домов. Хамчиев заявил: «У нас до сих пор сохраняются слож­ности во взаимоотношениях с российскими войсками, которые на прошлой неделе обстреливали наши села. По нашим оценкам в Ингушетии проживает свыше 65000 беженцев-ингушей, изгнанных из Пригородного района и Владикавказа в результате воен­ных действий».

Ингушский народ просит международное сообщество предо­стеречь Россию от применения впредь военной силы против собственных граждан на территории Ингушетии, а также призы­вает к дальнейшему международному отслеживанию данной си­туации. Кроме того, ингушскую делегацию заботит проблема поиска без вести пропавших граждан и гарантии безопасности для возвращающихся в места постоянного проживания беженцев из Пригородного района.

Представители Ингушетии прибыли в ООН в надежде убе­дить Россию придерживаться собственных обязательств, приня­тых ею на себя подписанием Конвенции по искоренению всех форм расовой дискриминации и прочих правозащитных юриди­ческих нормативов. Конвенция по искоренению расовой дискри­минации является договором, отражающим квинтэссенцию по­становлений восемнадцати всемирно признанных экспертов, ко­торые отслеживают положение дел с правами человека в государ­ствах, подписавших эту Конвенцию. Комитет по искоренению расовой дискриминации только что завершил слушания первого доклада из России, хотя и в прошлом поступали сообщения из Советского Союза.


Перевел с английского Ш.Д. Яндиев


* * *


Женева, Швейцария

Комитет ООН по искоренению расовой дискриминации

Сорок восьмая сессия

26 февраля – 15 марта 1996 года


ЗАКЛЮЧЕНИЕ

КОМИТЕТА ПО ИСКОРЕНЕНИЮ РАСОВОЙ ДИСКРИМИНАЦИИ