В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. С. Петербург, Типография М. М. Стасюлевича, 1910 г. Лекции

Вид материала

Лекции

Содержание Земские соборы

Подобный материал:

• М. К. Любавский лекции, 5281.22kb.
• С. Г. Карпюк история древней греции лекции, 1429.1kb.
• Врамках цикла лекций по истории Древней, 32.62kb.
• В. Ф. Гегель лекции по философии истории перевод А. М. Водена Гегель Г. В. Ф. Лекции, 6268.35kb.
• Критерии оценки качества лекции, 33.79kb.
• Геологические исследования в области массивов Фишта и Оштена на Зап. Кавказе. Студ., 750.41kb.
• Врамках курса лекций по истории Древней, 33.12kb.
• Лекции в электронном виде Факультет Международно-правовой Кафедра «Теории и истории, 308.36kb.
• Методическая разработка лекции для преподавателя тема лекции, 39.55kb.
• План лекций порядковый номер лекции Наименование лекции Перечень учебных вопросов лекции, 36.49kb.

Земские соборы

Учреждения европейских государств в средние века представляют многие черты сходства, несмотря на глубокое различие политической жизни тех народов, у которых это сходство наблюдается. Мы сопоставим особенности земских соборов Московского государства с тем, что нам известно о французских генеральных штатах и о первоначальном виде английского представительства, за первые сто лет его существования. Сходства этих учреждений так многосторонни, что никак не могут быть приписываемы случаю, а должны быть объясняемы действием. одинаких причин*(30).

Действие одинаких причин обнаруживается уже в сходстве условий, при которых возникли представительные учреждения в трех названных государствах.

В истории многих народов наблюдается такой момент, когда первичные народные собрания (племенные, у нас вечевые) переходят во вторую стадию своего развития, в которой получают характер представительных учреждений. Этот момент совпадает с переходом племенного устройства в народное (народ - как совокупность отдельных племен) и соответствует образованию более крупных государственных тел. По мере того, как территория государства расширяется, первичные народные собрания теряют под собой почву и мало-по-малу вовсе выходят из употребления. Это явление вымирания древнего народного учреждения условливается некоторыми общими причинами, к которым могут присоединиться и частные, составляющие особенность каждого отдельного государства. Между общими причинами важное значение принадлежит уже самому факту отдаленности места собрания, которое теперь одно для всего объединенного государства, и проистекающая отсюда затруднительность переезда. Но к этой причине присоединяется и другая, имеющая едва ли не большее еще значение. Она состоит в том, что самый интерес к народным собраниям ослабляется. Расширение государства вызывает осложнение его отправлений, а вместе с этим возникают такие вопросы, которые могут быть мало понятны всей совокупности свободных жителей каждой отдельной местности. Эти причины и приводят, с течением времени, к изменению первоначального характера народных собраний: из личных, на которых каждый присутствует в силу лично ему принадлежащего права, они переходят в представительная, члены которых посылаются избирателями, в силу предоставленного этим последним права принимать участие в народных собраниях чрез посредство своих выборных*(31). Впрочем, это изменение идет не далее действия причины, его вызванной. Если в составе нового государства оказываются лица, положение которых допускает поголовное участие в новых собраниях, они призываются к ним лично, по-прежнему, а не чрез представителей.

Согласно действию этих общих причин, представительные учреждения Англии, Франции и Московского государства возникают в такое время, когда в силу новых условий, при которых сложились эти государства,. народные собрания сделались невозможными в их первичной форме. В России первое собрание выборных было созвано около 1549 г.; во Франции - в 1302 г., в Англии то же явление совершилось в два приема, разделенных один от другого значительным промежутком времени: первое собрание выборных от рыцарей относится к 1214 г. и выпадает на царствование Ивана Безземельного; первое же собрание выборных от городов относится к 1264 г. и выпадает на царствование Генриха III.

Ближайшие причины созвания первых выборных заключались в следующем.

Распространение пределов Московского княжения, начавшееся с XIV в., достигает к царствованию Ивана Грозного значительных размеров. Москва поглощает к этому времени почти все княжения, прилегавшие к ее границам и образует, сравнительно, весьма крупное государственное тело. Это дело объединения совершается благодаря промыслам Дмитрия Донского, Василия Дмитриевича, Ивана Васильевича и Василия Ивановича и тому новому порядку в распределении уделов между сыновьями московского государя, начало которому положено политической прозорливостью Дмитрия Донского. В деле объединения русской земли деятельное участие принимали и московские бояре. He составляя политического целого с определенными правами, московские бояре распадались на партии, которым удавалось, благодаря благосклонности московских государей, оказывать сильное влияние на дела управления. В малолетство Грозного боярское правление достигло высшей степени самовластия и своими несправедливостями вызвало народную смуту, одним из кровавых эпизодов которой было убиение в московском Успенском соборе Юрия Глинского, родного дяди государя. Иван Грозный вознамерился положить конец злоупотреблениям боярского правления. В 1549 г. (или около) он созывает в Москву выборных из городов от людей всякого чина и объявляет им, что с настоящей минуты он будет сам "судия и оборона" своему народу, что в предшествовавших злоупотреблениях виноваты бояре, а он неповинен в пролитой ими крови. Мысль государя совершенно понятна. В малолетство Ивана бояре действовали его именем: народ легко мог приписать их действия воле царя и отшатнуться от него. Чтобы предупредить это возможное последствие боярского самоуправства, он указывает народу настоящих виновников его бедствий и угрожает воздать им по делам их. Отрекаясь от бояр, царь, естественно, ищет опоры в народе. Такова мысль нашего первого собора.

Что сделали предшественники Ивана Грозного для России, то было сделано предшественниками Филиппа Красивого для Франции. При восшествии на престол Гуго Капета, Франция достигла величайшей степени политического разложения, начавшегося по смерти Карла Великого. Значение королевской власти пало. Административные округи империи Карла Великого обратились почти в самостоятельные государства, которые стояли только в номинальной зависимости от французских королей. Только путем долгого исторического процесса, благодаря энергической приобретательной политике Филиппа-Августа и Людовиков VIII и IХ-го, французским королям снова удалось соединить в своих руках значительная владения и обуздать своеволие феодальных господ. Рядом с этим шло освобождение городов. Французские короли, взяв под свое покровительство городское население, среди которого обнаружилось стремление высвободиться из-под гнета феодальной власти, помогли образованию третьего сословия, как новой политической силы, дотоле не имевшей никакого значения в государстве. При восшествии на престол Филиппа Красивого Франция представляется в значительной степени объединенным государством, свободное население которого состоит не из одних рыцарей: на ряду с ними значительной долей самостоятельности пользуются и городские общины. Филипп Красивый, энергически продолжавший приобретательную политику своих предшественников, крайне нуждался в деньгах и добывал их самыми произвольными средствами. He довольствуясь тем, что принесла ему конфискация еврейской собственности, новые тяжелые налоги и произвольное изменение ценности монеты, он обратил свои взоры и на имущество духовенства: все свободные духовные бенефиции были отобраны в пользу короны, а остальное имущество духовенства было обложено высоким налогом. Эти крайние меры вовлекли Филиппа в столкновение с папой Бонифацием VIII. В 1302 г. папа издал грозную . буллу, которой созывался в Риме собор для суда над королем. В ответ на это объявление войны духовной власти против светской, Филипп созывает депутатов, в состав которых входят феодальные господа, духовенство и горожане. Мысль французского короля понятна; в предстоящей ему борьбе с духовной властью, которая имела не мало союзников даже в пределах его собственного государства, как среди светской аристократии, так и духовенства, он желает опереться на содействие всего народа.

Объединение Англии совершилось гораздо ранее объединения России и Франции. Уже в самый момент завоевания ее норманнами она представляла значительное политическое тело. Но единство Англии при Вильгельме Завоевателе было чисто внешнее. Разнородные элементы, вошедшие в состав нового государства, составляли одно целое только благодаря военному преобладанию норманнов. Чтобы племенная рознь саксов, датчан и норманнов улеглась, и из этих чуждых друг другу элементов образовалась единая нация, нужно было значительное время. Этот процесс умиротворения делает заметные успехи к царствованию Генриха III. К этому времени Англия теряет характер вооруженного лагеря; к этому времени получают некоторое значение и города, находившиеся, с самой эпохи завоевания, в безусловной зависимости от своих феодальных господ*(32). Благодаря тому обстоятельству, что политическое объединение Англии совершилось ранее национального, представительные учреждения этой страны возникли в два приема: сперва призывались представители от рыцарей, которые одни и составляли, по счастливому выражению Гизо, политическую нацию Англии; только некоторое время спустя к ним присоединились выборные от городов.

В силу обычаев феодального права, все непосредственные вассалы короля могли принимать лично участие в собраниях королевского двора как для суда, так и для решения всяких других вопросов публичного характера. Но в Англии подобное поголовное собрание всех рыцарей не было осуществимо и по значительному их числу и по значительному пространству государства. К этим причинам скоро присоединилась еще новая: из общей среды рыцарей выделилось несколько сильных баронов, которым, естественно, должно было принадлежать преобладающее влияние на дела, в ущерб слабому личному голосу мелких рыцарей. Таким образом, на деле, в заседаниях королевского двора принимали участие только сильные бароны да духовенство. Эти-то сильные бароны в С9единении с высшим духовенством и начали ту знаменитую борьбу с Иваном Безземельным, которая завершилась появлением на свет Великой Хартии свободы. Еще в 1213 г. бароны собрались в Лондоне для предварительного совещания, на котором была прочитана и принята с восторгом давно забывая грамота Генриха I. В следующем году они собрались во второй раз и приняли решение добиться от короля подтверждения грамот его предшественников. Узнав о враждебных ему намерениях баронов, король Иван созывает в 1214 г. свой королевский двор в Оксфорде, на который приглашает явитъся и представителей мелкого рыцарства, по четыре человека от графства. Это первый достоверный случай представительства в Англии, основная мысль которого совершенно тожественна с основной мыслью первого московского земского собора и первого собрания генеральных штатов во Франции; в виду подготовляющегося восстания баронов, Иван Безземельный хотел привлечь на свою сторону мелкое, но многочисленное рыцарство. Попытка его, однако, не имела успеха. Восставшие бароны стояли за начало правомерности в государственном управлении; они защищали не личные только свои интересы, но и интересы всего государства; на их стороне были истинные пользы Англии, а потому рыцари графств присоединились к ним, а не к королю. Этим то оригинальным отношением королевской власти и подданных и объясняются те особенности в истории английского парламента, на которые будет указано впоследствии. Царствование Генриха III, сына и преемника Ивана Безземельного, было не менее бурно. Он то подтверждал грамоты своих предшественников, то нарушал их. Имея постоянно против себя баронов, стоявших на почве грамот, он не раз, по примеру своего отца, созывал представителей мелкого рыцарства, думая опереться на их содействие. Но надежды его, пока дело баронов было делом всего государства, так же мало оправдывались, как и надежды его отца. В 1264 г. бароны разбили королевские войска и захватили в плен самого Генриха III. Граф Лейчестер, стоявший во главе восставших баронов, возвратил королю свободу, но с тем, чтобы держать его в фактической от себя зависимости и управлять его именем. Этот захват власти не мог найти себе сочувствия даже среди баронов. Граф Лейчестер понимал, что ему придется выдержать борьбу с своими прежними сторонниками. He рассчитывая более на их содействие, он решился искать опоры среди городского населения. В декабре 1264 г. он созывает именем короля парламент, на который приглашает вместе с представителями графств и представителей городов. Это первый достоверный случай приглашения в английский парламент выборных от городов. Обращение Лейчестера к выборным от городов так же мало помогло ему, как и обращение Ивана Безземельного к выборным от рыцарства. Бароны, не желая быть орудием личных целей Лейчестера, соединились с королем, и Лейчестер должен был пасть. Но сделанное им нововведение не погибло для Англии. Проницательный ум Эдуарда I, преемника Генриха, не мог не заметить и не оценить той силы, которую придавала королевским решениям возможность подкрепить их согласием выборных от всего государства. Вот почему, в продолжительное и исполненное военных тревог царствование свое, Эдуард I постоянно обращался к созванию представителей не только графств, но и городов.

Таковы условия, при которых возникли представительные учреждения Англии, Франции и Московского государства. Факт возникновения их крайне знаменателен. Объединение каждого из этих государств есть по преимуществу дело личной политики их государей. Но государи не смотрят на объединенный ими народ, как на пассивную массу; при всех трудных случаях они сами обращаются к этому народу, как к живой силе, и ищут в единении с ним опоры для своих действий.

Эти вторичные народные собрания не имеют писаной конституции, чем они и отличаются, между прочим, от третичной формы, получившей доступ, со времени первой французской революции, почти во все государства Европы и Америки. Современный английский парламент, последовательно развившийся из тех первых собраний выборных, которые созывались Иваном Безземельным и Генрихом III, не имеет и теперь писаного устава, который исчерпывал бы его права. Все спорные вопросы относительно его прав, на которые нет ответа в статутах, и в настоящее время решаются на основании прецедентов, т.е. парламентских обычаев, выразившихся в парламентской практике. He имея возможности обратиться к писаным уставам, мы должны все наши выводы о правах представителей, порядке их созвания, составе народных собраний, порядке занятий, решении дел и пр. делать единственно на основании свидетельств, относящихся к практике этих собраний. В этом заключается не малая трудность дела.

О нашей отечественной практике сохранилось очень немного свидетельств. Насколько не полон дошедший - до нас материал, можно судить по следующему примеру. С 1549 г. по день кончины Алексея Михайловича в Москве было созвано до 17 соборов. Для выбора представителей на каждый такой собор посылались царские грамоты в города. Число этих призывных грамот должно быть весьма значительно. Найдено же их и отпечатано только три: в Пермь Великую от 1616 г., в Галич - от 1619 г., да в Новгород того же годя; к этому небольшому числу грамот проф. Латкин присоединил еще две: в Устюжну от 1619 г. и в Крапивну от 1651. Ho помимо того, что не все следы древней соборной жизни уцелели, те свидетельства, которые дошли до нас, далеко не с одинаковой полнотой останавливаются на всех вопросах соборной практики. Один из главных материалов, находящихся в наших руках, составляют официальные протоколы соборных заседаний. За то же время мы имеем семь таких протоколов, но и они с достаточной полнотой приводят только обращение царя к выборными; ответы же выборных людей только в некоторых протоколах изложены вполне, в других же все дело ограничивается краткой передачей существа ответа. Что же касается вопросов о порядке выборов, порядке заседаний, подачи мнений и пр., то официальные протоколы касаются всего этого лишь мимоходом. В виду такого состояния источников, мы не берем на себя задачи дать полную картину соборной жизни. Предоставляя это позднейшему времени, когда имеющийся у нас материал может пополниться новыми открытиями, мы остановимся только на некоторых наиболее существенных вопросах.

Один из любопытных вопросов, относительно которого имеющийся у нас материал проливает довольно совета, есть вопрос о составе наших сборов*(33).

Говоря о составе земских соборов, необходимо различать состав их в идее от состава их в действительности. По идее, которая выражалась как во взгляде московских государей на соборы, так и в сознании самого народа, на земские соборы созывается вся земля. Иван Грозный, в 1549 г. приказывает созвать "свое государство", т.е. все государство. Михаил Федорович совещается "с людьми всяких чинов*(34). всего Московского государства" (Рум. собр. III 57), ссылаясь на соборное определение, он говорит о приговоре "всей земли" (А. Э. III, 68); на известные предложения английского посла, Джона Мерика, царь отвечал, что такого дела решить без совета всего государства нельзя ни по одной статье (Соловьев, IX, 125). Подобно этому и Алексей Михайлович собирает выборных из всех городов (Рум. собр. III, 129). Та же мысль об участии на соборе всего государства присуща и сознанию самого народа. Он высказывается в актах избирательных соборов, на которых действовал один народ, без участия государя. Избирательный собор 1598 г. называется собором "духовенства, бояр, дворян, приказных людей, воинства, гостей и всех православных крестьян царствующего града Москвы и всея русские земли" или в другом месте "и всех православных крестьян со всем народом всея земли Российского государства". Подобно этому избирательный собор 1613 г. называется собором "всяких людей всяких чинов всего великого Российского царствия". По представлению людей Московского государства государь избирается приговором "всей земли".

Хотя участие всей земли и не всегда имело место на деле, в этой мысли высказывается действительное сознание эпохи, а потому мы одинаково встречаемся с ней и в памятниках английского и французского права. О постановлениях английского парламента 1275 г. говорится, что они изданы королем Эдуардом по совещании с королевским советом и с согласия духовенства, баронов и всего государства. Подобно этому, представители третьего сословия, созванные Филиппом Красивым, обращаются к нему в таких выражениях: "Народ вашего государства, - говорят они ему, - просит вас" и пр.*(35).

Таков взгляд эпохи возникновения представительных учреждений на их состав: вся земля должна оказывать содействие своему государю. Мысль совершенно верная, но как осуществить ее? Как собрать все Московское государство и совещаться с ним? Правильное осуществление этой мысли составляет труднейшую задачу не только для московской России, но и для современной теории государственного права. Известно, что вопрос о такой организации представительства, при которой оно служило бы верным отражением всего государства, и до сих пор еще не нашел удовлетворительного разрешения в науке государственного права. В виду этого мы не будем удивляться, что при первом своем возникновении он разрешался весьма несовершенно не только у нас, но и в других европейских государствах.

В Московском государстве этот вопрос разрешался следующим образом. Новое начало представительства, как уже выше было замечено, шло не далее причины, его вызвавшей; те разряды лиц которые могли собираться поголовно, призывались и на земские соборы лично, а не как представители. Состав земских соборов определялся, таким образом, на основании двух разных начал: одни члены призывались поименно*(36). другие как представители своих избирателей.

В состав собора входят, во-первых, сам государь. В соборном протоколе 1653 г. читаем: "государь был для собора в грановитой палате". Участие государя не ограничивается произнесением речи, которою он открывает заседание собора; он выслушивает на соборе же ответ выборных людей на свою речь и на соборе же постановляет и свой приговор. В протоколе собора 1621 г. читаем: "Был у государя собор в золотой в большой в грановитой палате... А говорил великий государь на соборе... И всяких чинов люди Московского государства били челом на соборе государю...". Или в протоколе 1618 г., после такого же описания ряда соборных действий читаем: "И проговорил государь... со всяких чинов людьми Московского государства..." Иногда государь не присутствует лично при указанных соборных действиях; в таком случае его заменяет в заседаниях собора особо назначенное для сего лицо. Но существо дела от этого не изменяется.

Затем из официальных протоколов видно, что в состав земских соборов призывались обыкновенно все чины, на которые распадалось тогда свободное население Московского государства. Они перечисляются в следующем порядке:

1) Духовенство. Высшие чины духовенства: патриарх, митрополиты, архиепископ, епископы и монастырские власти приглашались поименно*(37). и, в виду преобладающего значения церкви в то время, в очень значительном числе. Низшие чины духовенства принимают участие в качестве выборных людей. К этой категории относятся члены белого духовенства и, кажется, монастырские старцы. Приглашаемое на земские соборы духовенство нередко обозначается в памятниках общим именем "всего освященного собора". Таким образом, в состав земского собора входил "собор духовенства", состав которого ближайшим образом определялся церковными обычаями и постановлениями. Церковные соборы гораздо древнее светских. Они известны с первых времен принятия христианства. Можно допустить, что практика их также оказала влияние на появление соборов светских.

2) Служилые люди. а) Высшие разряды служилых людей. Сюда принадлежали: бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки. Все они возможные члены государевой думы. Они призывались, как думные чины, по должности. На ряду с ними также по должности призывались некоторые высшие должностные лица: конюший, дворецкий, казначей, печатник, кравчий и под. б) Низшие разряды служилых людей. К этой категории относились, во-первых, служилые люди по городу Москве: стольники, стряпчие, московские дворяне и жильцы, а иногда и московские приказные люди. Во вторых, городовые (т.е. не московские) служилые люди. Сюда относились - городовые дворяне, а иногда и последний разряд служилых людей: городовые стрельцы, пушкари, казаки и пр. Все эти чины призывались по выбору.

3) Последний разряд составляют разные чины тяглых людей. К этому разряду принадлежали, во-первых, разные виды торговых людей, известные под общим именем посадских. Посадские люди были устроены в слободы и сотни, которые вообще носили наименование черных сотен и слобод; лучшие же из них назывались гостинной и суконной сотней. Торговые люди неслиособые службы по сбору государевой казны в таможнях, кабаках и пр. Лучшие из них жаловались за эти службы званием гостя. Bcе разряды торговых людей представлялись своими выборными. Во вторых, к этому же разряду тяглых людей принадлежат крестьяне, упоминаемые в соборных актах под именем уездных людей. Период возникновения соборов совпадает у нас с периодом прикрепления крестьян. Зависимые крестьяне, конечно, не могли призываться к участию в соборах. Если мы встречаем указание на участие уездных людей, то эти свидетельства, по всей вероятности, относятся только к тому незначительному числу крестьян, которое оставалось еще свободным. Да и в этом ограниченном смысле уездные люди присутствовали только на самом полном избирательном соборе 1613 г. Ho это исключение крестьян пополнялось до некоторой степени представительством посадских, которые, в большинстве случаев, были те же крестьяне, так как резкого различия между городскими и уездными жителями в это время еще не было, и посадские, кроме торговли, занимались также земледелием; они могли, следовательно, представляют интересы и всего крестьянства.

Несомненные черты сходства с нашими земскими соборами встречаем в составе английского парламента и французских генеральных штатов, как по отношении к основаниям призвания, так и по отношению к самым разрядам призываемых лиц. Эти сходства тем поразительнее, что социальное положение разных общественных групп, на которые распадалось население Англии и Франции, очень различалось от социального положения наших групп. Служилые люди западных государств принадлежали к разным чинам феодальной лестницы, которых права и обязанности по отношению к королю определялись ленным правом, вовсе неизвестным России. Городское же население имело корпоративное устройство с весьма широкими правами самоуправления, чем оно также существенно отличалось от наших посадских. Общественные группы Франции, отличаясь от наших, в свою очередь отличаются и от английских. Несмотря на все эти различия, мы легко можем узнать в составе представительных учреждений этих государств разряды лиц, напоминающие т.е., которые призывались на московские соборы. Но не то же ли явление наблюдаем и теперь? Социальное положение английских лордов и английского джентри не повторяется ни в одном государстве Европы; это не помешало, однако, Бадену, Бельгии, Италии, Пруссии и многим другим государствам Европы устроить у себя представительство в форме английских учреждений. Общая всем государствам цель каждым из них достигается средствами, какие у него под руками.

В Англии по личному приглашению призывались высшие чины духовенства и великие бароны (barones majores). В силу начал ленного права они составляли постоянный совет короля по делам законодательства, управления и суда (magnum consilium и curia regis). До возникновения представительства они были единственными советниками короля. В этом их некоторое сходство с нашими боярами, окольничими и думными людьми. Во Франции призывались по должности члены тайного королевского совета и члены государственного совета, следовательно, тоже постоянные советники короля и, кроме того, некоторые высшие должностные лица, как например, канцлер, государственный секретарь и пр. Все другие разряды лиц призывались во Франции по выборам: духовенство, дворянство и третье сословие, в состав которого входят не одни только горожане, но и свободное сельское население. Впрочем, распространение представительства на жителей сел есть дело успеха времени и дальнейшего высвобождения городского и сельского населения из-под безусловной зависимости феодальных господ. Первоначально же к представительству допускались только так называемые "хорошие города" (les bonnes villes, les villes murees), которые пользовались особыми привилегиями и составляли единственный вид свободного населения Франции. В Англии путем выборов в состав парламента входили: дворянство, в качестве представителей графств, и горожане, в качестве представителей городов. Сельское население, в виду его зависимости от феодальных господ и в Англии первоначально не имело участия в представительстве. Да и потом, по мере его освобождения, могло участвовать разве только активно в ныборах, и то под сильнейшим нравственным давлением местного дворянства. Перехожу к вопросу о числе представителей и порядке их выборов. В деятельности наших государей с совершенною ясностью выступает одна цель, которую они постоянно преследовали. Они заботились, чтобы каждый чин имел своего представителя, чтобы не осталось в государстве разряда свободных лиц не представленного. Все официальные протоколы указывают на приглашение всяких чинов людей. Но едва ли можно утверждать, что правительство считало безусловно необходимым иметь представителей от каждого чина из каждого отдельного пункта населения. Правда, источники говорят о выборных от всех чинов и городов, но вместе с тем мы имеем примеры соборов, на которых были представлены далеко не все местности государства. Вводя всюду единообразные московские порядки, правительство, естественно, склонно было думать, что люди одного и того же чина стоят в одинаких условиях, где бы ни жили, а потому с его точки зрения посадские известного города легко могли представлять интересы посадских людей вообще, и в крайнем случае собор мог состояться, если бы на нем были только посадские города Москвы. Рядом с заботой о представительстве всех чинов, обращалось некоторое внимание и на то, .чтобы пункты более населенные были сильнее представлены; но эта последняя забота осуществлялась еще в крайне несовершенном виде. Установление сколько-нибудь определенного отношения между числом избирателей и числом представителей не могло быть задачей того времени уже и потому, что решение по большинству голосов не было практикой наших земских соборов.

Согласно с административным делением Московского государства, каждый город с уездом составлял особый избирательный округ, за исключением одного Новгорода, где каждая пятина приравнивалась городу. В пределах этого округа выборы производились каждым чином особо. Московское представительство было, таким образом, сословным представительством. Определение числа представителей зависело каждый раз от усмотрения правительства и определялось им, хотя и не всегда одинаково, но, кажется, без особенно резких колебаний. В 1619 г. было предписано прислать отдуховенства по 1 выборному, от дворян по 2, от посадских по 2. В 1648 г. для представителей от дворян было принято во внимание различие больших и малых городов: из больших требовалось прислать по 2 представителя, из малых по 1-му, новгородские пятины были приравнены к малым городам. Но что разуметь под большими и что под малыми, это не было определено и, вероятно, представлялось. усмотрению воевод или даже самих избирателей. Последнее предположение не должно казаться невероятным. Заботясь, главным образом, чтобы были представлены все чины, правительство мало придавало значения числу депутатов, и мы имеем прямое указание на то, что оно предоставляло иногда усмотрению самих избирателей - прислать одного выборного или двух