Geum.ru

Как пройти тест на допинг-контроль и наличие алкоголя в крови Глава 8 Правила игры в подкидного дурака Главы 4, 9

Вид материалаПравила пользования

Содержание


Чужое счастье
Золотое дно
Однофамильцев нет
Закон бутерброда
Павлиний хвост
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   51

Усвоенный урок. Невежливо говорить все о себе, да о себе. Поэтому, желая продолжать говорить о себе, надо перемежать монологи репликами, призванными засвидетельствовать: вас, помимо ваших собственных проблем, занимают также и отдельные подробности жизни собеседника.

- Расскажи о своих прежних и новых влюбленностях, - просил я. - Как поживает Лаура?

- О ком? О чем? – прикладывал ладонь к уху, будто плохо меня слышал, Маркофьев. И надолго задумывался. Видимо, ему трудно было выудить из многообразия бытовой ералашной неразберихи что-либо конкретное.

ЛАУРА

Ответ на мои вопросы прозвучал позже и когда я не ожидал его услышать.

- Ты спрашиваешь, почему я женился на Лауре? – сказал он. Взгляд его затуманился поволокой воспоминаний. – Я на ней остановился, в смысле женился, потому что она умела хорошо врать. Притворяться. Прикидываться.

- То есть? – не понял я.

- Да-да, - подтвердил он. – Это очень важный момент. Как мы уже знаем, обманывают друг друга все. В бизнесе и в семейной жизни, в политике и на колхозном рынке… На всех, так сказать, уровнях… И этапах. Причем большинство обманывающих даже не считают нужным замаскировать ложь. Припудрить неискренность. Лепят тебе в харю что попало и не краснеют. Всучивают некондицию - будто так и надо. А в качестве самооправдания, подслащения пилюли приводят столь неуклюжие доводы, что впору отчаяться. Людская тупость способна кого угодно вогнать в депрессию… Оторопь берет, какие все вокруг болваны! И идиоты. Ну, а если человек умеет скрыть мотивы, так что тебя его предательство или измена не слишком задевают, почти не касаются, а то и вовсе свистят мимо, не трогают, остаются неизвестны – это прекрасно! Превосходно! Такое умение держать себя в границах приличия дорогого стоит. Значит, этот человек заботится об окружающих. Конкретно - о тебе. Бережет тебя. И, в сущности, является гуманистом. За такое отношение надо памятник ставить. Или, по крайней мере, крепко держаться. Иначе до поры истреплешь нервы… Заработаешь инсульт и инфаркт… Так вот, Лаура меня всегда берегла…

Проверка пройденного материала. О чем, по-вашему, идет речь в вышеприведенном откровении Маркофьева?

а) о том, что надо быть максималистом? ( 0 очков);

б) о том, что надо довольствоваться малым и ценить пусть небольшое, внимание, которое вам из вежливости (а она, как мы догадываемся – рудимент ностальгического прошлого) оказывают? (+10 очков).

(Подробнее о формах, методах и разновидностях вранья читайте в "Учебнике Жизни для Дураков", глава 8, стр. 352-358.)


ЧУЖОЕ СЧАСТЬЕ

Бывшей жене Маргарите и дочери Кате я о своей новой семейной жизни пока не рассказывал. Язык не поворачивался. Я, повторюсь, стеснялся и стыдился благополучия, которое на меня (мне казалось – незаслуженно) обрушилось.

Маркофьев со мной – без большого, впрочем, энтузиазма, соглашался:

- Конечно, вид чужого счастья причиняет другим страдание… Но если с этим считаться и обращать на это внимание, и стараться своим счастьем никого не задеть и не обидеть – тогда лучше не жить совсем. Чихать на всех! Мало ли кто и что подумает, кто и что скажет… Живи своей жизнью и без оглядки! Ты – корабль, ты прешь вперед, рассекая житейские волны, а окружающие прихлебаи и последыши – голодные чайки, летящие следом и кормящиеся от твоих щедрот выброшенными за борт объедками.

ПОДВИЖНИК-ПЕРЕДВИЖНИК

Когда мы, налившиеся пивом и другими напитками, наконец, притопали к нему на квартиру, время (совершенно для меня незаметно) укатилось далеко заполночь. Я с трудом держался на ногах и сразу сел в продавленное кресло. Маркофьев возлег на провисший диван. Над которым криво висела дисгармонировавшая с отклеившимися обоями картина Босха в золоченой раме.

- Подлинник, - перехватив мой взгляд, сказал Маркофьев. – Хотя никто не верит. А как было дело? Набрал полотен из Третьяковки и Эрмитажа и с просветительской миссией отправился по Европе и Америке… Вез огромную выставку, в лучших традициях передвижников… Помнишь таких? Крамской, Иванов-Водкин… Ге… Хотя лично мне его картины нравятся. Мало-помалу распродавал коллекцию, чтоб не так накладно и тяжело было ее тащить и чтоб бездуховные толстосумы приобщались к нашему высокому искусству, наполняли прекрасным особняки, небоскребы, подземные гаражи… А меня зацепили… За то, что не отстегнул кому надо процент от барышей. Мне ведь картины отсыпали из запасников и хранилищ? Отсыпали. Через таможню беспрепятственно позволяли провезти? Позволяли… И я столько вывез, что основные фонды музеев оголились чуть ли не на треть… Разумеется, такая помощь, такое, будем прямо говорить, пособничество в расхищении народного достояния стоят денег, и немалых. И я бы отдал… Отслюнил бы… В пределах разумного… Я не жлоб… Ты меня знаешь… Но заломили гигантскую, невообразимую сумму, такую я просто не сумел наскрести… Так меня от культурной деятельности отлучили…

"Кто заломил? Кто отлучил?" – хотелось спросить мне. Я и спросил, несколько раз повторив вопрос. Было крайне интересно подробнее узнать, чем занимался мой друг последние годы. Тем более, ни о чем подобном в сфере культурно-просветительской деятельности мне прежде слышать не доводилось. Вероятно, дикция моя в тот момент оставляла желать лучшего. Видимо, я мычал нечленораздельно.

Вместо ответа Маркофьев лишь горько вздохнул. И сообщил:

– А ведь я ради общения с потенциальными зарубежными покупателями даже выучил несколько английских слов. Хочешь, докажу? - С хорошим прононсом он продекламировал:

А ман из а фул.

Вен итс хот, хи вонтс ит кул.

Вен итс кул, хи вонтс ит хот.

Хи олвейз вонтс вот хи хаз нот.

И сам же перевел:

- Человек – дурак. Когда жарко, он хочет прохлады, когда холодно – жаждет тепла. Он всегда хочет того, чего у него нет.

Я смотрел на чтеца-декламатора с непередаваемым смешанным чувством. Что творила с ним (что творила со всеми нами!) наступившая жизнь! Раньше он не способен был выучить ни одной иностранной фразы, не говоря уж о пословицах. Ныне суровая действительность приперла и заставила измениться даже такого твердокаменного и последовательного борца с чуждыми национальным интересам тенденциями, как он…

Контрол квещенс.

1. Сумей я правильно и членораздельно поставить вопрос о культуртрегерах, пропагандировавших отечественное искусство за рубежом, – получил бы я в итоге правдивый ответ?

2. Надо ли задавать вопросы, на которые скорее всего не получишь ответа?

3. Если не хотите отвечать на поставленный вопрос, какой способ изворачивания предпочтете:

а) увиливание;

б) молчание;

в) произнесение ничего не значащих слов;

г) чтение стихов и цитирование пословиц;

д) какие пословицы и поговорки, изобретенные Маркофьевым, вы знаете?

РАСТВОР

- Да, - продолжал он воссоздавать в словах историю своего финансового краха и последующего падения с иерархических вершин. – Кинули меня сперва в 91-ом, а потом в августе 98-го крепко… Здание нашей с тобой альма матер, святилище, где располагался наш с тобой институт, я внес в качестве паевого взноса в банк, который лопнул. Да ты, собственно, видел, я на твоих глазах остался ни с чем. Когда банковские барыги не отдали нам с тобой и сотой доли честно нажитого капитала. Ты – живой свидетель произошедшего беспредела. Имущество лабораторий пошло с молотка. В историческом помещении, где воссияло столько светлых умов, достаточно назвать нас с тобой, зажировала нефтяная кампания… Толстосумам приглянулся особнячок с колоннами, вот и отхватили лакомый кус. Я там бывал… Компьютеры… Секретарши в мини-юбках… Охрана… Так что без спецпропуска не проникнешь… Даже в бывшие аудитории посторонним вход воспрещен…

Потеряв институт, Маркофьев открыл в котельной дома, где проживал (и где мы теперь находились) водочный завод, но не поладил с бандитской "крышей". Братки требовали огромный куш за якобы охрану предприятия от других промышлявших поблизости банд. Мой друг собрал нужную сумму, однако, милиция, нагрянувшая явно по наводке криминальных структур, с обыском - деньги присвоила.

- Конфисковала – чтобы никогда не вернуть. – горестно восклицал Маркофьев. – Ясно, что были в сговоре… Братки и ментура… Они всегда заодно в борьбе против трудового элемента. А водку я производил удивительную, упоительную - мечтательно вздохнул он. – По собственному рецепту. Теперь гоню ее только для себя и друзей. Для личного, так сказать, пользования. Называю – "раствор". Казенка с ней не сравнится. Верно?

Контрольные вопросы.

Назовите страны и государства, где нужно распределять доход от производства спиртных напитков между бандитами и органами правопорядка.

Назовите высшие учебные заведения, где в аудиториях обосновались нефтяные (и прочие) фирмы.

Назовите пять-шесть профессий, которыми вы хотели бы овладеть, чтобы обеспечить безбедное существование бандитов и милиции.

ВЗДОХ

Тяжело вздохнув, Маркофьев сказал:

- Россия – страна, заставляющая своих граждан специализироваться сразу во всех сферах профессиональной деятельности. Хочешь сберечь деньги – становись докой в финансовых вопросах, ни один адвокат или экономический советник твоих накоплений не спасет. Плевать ему на твои накопления! Его прежде всего заботят его собственные накопления, а не твои! Хочешь быть здоровым – постигай медицину, какой врач станет о тебе заботиться и лечить так, как сам себя вылечишь? Хочешь ходить по улицам безбоязненно – овладей приемами рукопашного боя. Хочешь… Ну, одним словом, чтобы выжить в России, надо быть юристом, бизнесменом, нищим, качком, банковским служащим, шофером, врачом, фермером, колхозником, инженером-путейцем, милиционером, вечным студентом… Жизни не хватит, чтобы перечислить, кем ты должен быть…

Он прибавил:

- Ну а с тем банкиром, управляющим в цейссовских очках, мы провернули несколько афер… Схема была простая: я брал у него кредит, ссуду на год под пять процентов. А потом уступал, перепродавал ее желающим - под двадцать проуентов. Только разве такими крохами исправишь положение?

ПРОВЕРКА (промежуточная, разминочная) УСВОЕННОГО МАТЕРИАЛА

Кем надо быть в России, чтобы выжить?

а) мореплавателем?

б) плотником?

в) царем?

г) Маркофьевым?

д) какими профессиями (перечислить не более семи) владеете лично вы?

е) если владеете количеством меньшим, чем семь, сообщите, как удается продолжать существование - это крайне важно для коллектива создателей "Теории глупости" с научной точки зрения)

ЗОЛОТОЕ ДНО

Маркофьев подытожил:

- В каких только сферах я ни подвизался… Мне даже показалось, что превозмог ситуацию. Я придумал гениально простую вещь! Создал фирму, куда набирал молодых специалистов с испытательным сроком. В этот период им ничего, естественно, не платил, а через несколько месяцев вышвыривал на улицу и набирал новых лохов. Но кто-то из выгнанных и обиженных пожаловался, пришли государственные ищейки, стали меня запугивать, вымогать взятки, и, под угрозой фабрикации уголовного дела, вынудили все до копейки отдать… Без расписок и оформления квитанций… Так решаются у нас трудовые споры… А было – золотое дно…

АПОФЕОЗ

Апофеозом его кипучей деятельности стал вывоз за границу огромной суммы наличной российской валюты! Причем именно в тот момент, когда лохи-иностранцы поверили легендам о конвертируемости рубля, который якобы обеспечен золотым запасом нашего государства.

Маркофьев ведь оставался ярым спортивным болельщиком, членом нескольких федераций и олимпийских комитетов целого ряда стран, посещал все без исключения матчи и турниры, сам участвовал в чемпионате мира по шахматам и академической гребле (являясь почетным академиком многих институтов и университетов физкультуры), имел золотые награды в области конькобежных состязаний. Однажды возле борта хоккейной площадки, откуда удобнее было выкрикивать игрокам советы и пожелания, он познакомился с человеком, оказавшимся председателем ассоциации летних видов гимнастических упражнений на коне. Тут Маркофьева и настигло очередное экономическое озарение: он сделался сперва запасным хоккейным голкипером, потом, по привычке усложняя задачу, баллотировался в начальники команды и старшие тренеры российской сборной по шайбе, но в итоге предпочел роль стороннего спонсора ведущего столичного клуба "Клюшки-Крылышки лимитед".

Вопрос на опережение. Почему именно в хоккей и непосредственно во вратари - следует подаваться?

Ответ. Потому что хоккейное вратарское снаряжение весит больше, чем снаряжение полевых игроков.

Наводящий вопрос. Почему важен вес снаряжения?

Наводящий ответ. Физические нагрузки и проблемы похудания тут ни при чем!

Экономический вопрос. Почему средства правильнее инвестировать именно в хоккейную отрасль?

Ответ. Вам все равно не догадаться.

Ушлые российские официальные лица долго готовили, разрабатывали и тщательно планировали деликатную финансовую операцию - в расчете на то, что первыми сумеют обменять свежеотпечатанные якобы конвертируемые пятихатки на фунты, доллары и марки (по наивыгоднейшему курсу); под парами, готовые переправить спецгруз, стояли самолеты и поезда, пароходы и грузовики, но Маркофьев обставил представителей власти. Находившаяся у него на содержании хоккейная дружина отправлялась в турне по США и Канаде. Вместо спортивных доспехов игроки, выполняя просьбу и прямое распоряжение Маркофьева (и, разумеется, небескорыстно, каждый из них приобрел себе потом виллу на Канарах или в Онтарио) везли в своих баулах банковские упаковки купюр…

- Любите ли вы хоккей, как люблю его я? – частенько повторял Маркофьев.

ОДНОФАМИЛЬЦЕВ НЕТ

В результате этой блестяще проведенной махинации опоздавшие и потерявшие барыши высокопоставленные лица развернули на моего друга настоящую охоту.

- И я был убит, - печально завершил рассказ Маркофьев.

Я слушал его, разинув рот. Вспоминал траурную рамочку в газете. И не мог взять в толк: шутит он или говорит всерьез?

- Я решил, то была ошибка… Репортерская утка… - признался я. - Ради повышения тиража издания… Или что погиб твой однофамилец…

Он сказал:

- Однофамильцев нет. Только родственники. Оглоеды… Которых надо кормить и обеспечивать. В то время как меня прикончили… Растерзали… Эти сволочи… Гниды… Беспредельщики… Чиновники-паразиты…

КАК ОН БЫЛ УБИТ

Я недоверчиво и глупо (а как еще может улыбаться недалекий человек?) скалился.

- Но ведь ты жив… И, надеюсь, здоров…

- Меня застрелили, - упрямо и с трагической ноткой в голосе повторил он. – Морально уничтожили. Финансово раздавили… Я получил три дырки в печень, одну в сердце, две в башку…

Пытаясь разувериться в бесплотности моего визави (и одновременно сомневаясь, может ли привидение выглядеть столь материально), я отыскивал на покатом лбу, широкой груди и выпирающем животе пулевые отверстия и шрамы. Но не находил следов смертоубийства.

- Деньги же, и немалые, по сю пору покоятся на счетах в швейцарских банках, - сказал он. – Да только я не могу к ним прикоснуться. Я, блин, лишен, блин, возможности, блин, ими воспользоваться. Блин.

- Потому что мертв? – вырвалось у меня. Непроизвольно я попытался ухватить его за кисть руки, дабы проверить наличие в ней тепла и токов крови.

Он же не позволил прикоснуться к своим неиссохшим мощам и, чуть отстранясь, сощурясь, словно бы взвешивая меня рыночным безменом взгляда и прикидывая-гадая: можно ли мне доверять? - резко поднялся и вышел. Чтобы вернуться с банкой черной икры, квашеной капустой и похожим на рыжего сома батоном.

КВАРТИРА

Пока он отсутствовал, я озирался. Комнату освещала лампа на перевитом шнуре без абажура. С потрескавшегося потолка на вздыбившийся, как пластины вдоль хребта доисторического палеозавра, паркет сыпалась побелка. Обои отстали от стен и скручивались свитками, широкими кудряшками серпантина.

Эта малогабаритка, где мы находились, была, по словам Маркофьева, многажды им заложена-перезаложена, так что полновластным ее хозяином он по сути считаться не мог...

ТРАПЕЗА

А затем началась трапеза…

Маркофьев взял с пустой книжной полки два граненых стакана, протер их извлеченным из кармана брюк носовым платком и наполнил из огромной бутыли мутноватой жидкостью малинового цвета.

- Под квашенную капустку хорошо идет, - бормотал он. Извлек из-под дивана стеклянную вазу, в которую перевалил половину трехлитровой банки черной икры. - Сам делаю, - объяснил он. – Раньше приготавливал из грибов. Собирал их на газоне, под окнами. Они ведь чернеют, когда сухие. А теперь приноровился гнать просто из крахмала. Пропускаю сгустки через ситечко и закрашиваю икриночки рассолом от маслин… Одна знакомая официантка научила… Уж я ел-ел эту икру в ресторане, не мог отличить…

Он похлопал меня по плечу и подмигнул:

- Ну, что, снова мы вместе?

МАСЛО

- И обязательно намажь на хлебушек маслица, - настаивал он. - Какое предпочитаешь? "Вологодское"? "Крестьянское?" "Долина Сканди"?

Я озирался, но масла не видел. Он хохотал:

– Нет маслица! Не держу! А знаешь, почему? Потому что это не масло, а сплошной обман. Никакое оно не сливочное, как написано на этикетках и упаковках, а обычное растительное… Вспененные овощные массы к сливкам, как ты догадываешься, отношения не имеют. Компании-производители бешено на этой халтуре наживаются, заколачивают бабки… Уж поверь, так и есть. Я глубоко изучал вопрос. И я не позволяю себя дурить. Подделки в моем доме не обнаружишь!

С удовлетворением и гордостью я констатировал: он, как и раньше, знает все.

ЗАКОН БУТЕРБРОДА

Обезоруживающе улыбаясь, Маркофьев преподал мне первый после длительной разлуки урок:

- Любой ломоть хлеба, отрезанный от буханки или каравая, будет с одного края (или, точнее, поверхности) просторнее, шире, больше. Ибо буханка и батон к оконечностям сужаются. От тебя и только от тебя зависит: какую площадочку – попросторнее или потеснее - сделать верхней частью, плацдармом бутерброда, а какую - нижней плоскостью повернуть к земле. Это важно. Ведь на верхнюю ты будешь намазывать икру, масло, варенье, положишь ломтик сыра или колбасы – размером побольше или поменьше…

Задание №1. Проделайте упражнение по намазыванию более широкой поверхности несколько раз – для закрепления навыка.

Задание №2. Подсчитайте, в какой зависимости находится объем поглощенного продукта и вакантная площадь ломтя, которую продуктом покрываешь?

ШИШИ

Мы прикончили банку икры, взалкнули еще по глотку "раствора", и принялись за окаменевшие от долгого лежания шоколадные конфеты.

- Береги зубы, - говорил Маркофьев. – Я-то свои давно сточил… В схватках с яствами и гранитом науки… В грызне с врагами…

Когда скалился, он и точно обнажал словно обугленные головешки.

- На какие шиши живешь ты? – возобновил расспросы он.

Видя руины его рта, окидывая взглядом жилище, в котором он обитал, пробуя чудовищный раствор, поддельную икру, древние сладости – мог ли я таиться? Мог ли не распахнуть душу перед товарищем по несчастьям? Маркофьева лихоманка-индейка потрепала даже хлеще, чем меня, его она тоже оставила ни с чем! Мы оба оказались на нуле и на дне… Откровенность хлынула из меня потоком.

Я искренне выложил, что в основном подрабатываю извозом на старенькой родительской машине. Иногда почти бесплатно читаю лекции абитуриентам. А также занимаюсь с остолопами на дому. Втолковываю им азы знаний. Но такие случаи все более и более нетипичны. Люди прекрасно обходятся без образования. Поэтому чаще и чаще я фланирую по улицам, заключив торс в доспехи из картона с надписью "Рыбный ресторан "Эстрагон". Поверни за угол!"

Я изливался и не мог остановиться. К чему было темнить? Маркофьев, сочувственно кивая, думая о чем-то далеком и своем, с неким, так мне казалось, вызовом повторял:

- Не то, не то... Надо найти путеводную идею… Основополагающую концепцию… Национальную, если угодно, панацею. Которая вытащит из болота. Легализует способности и таланты. И в итоге - озолотит. Вчерашние формулы, уравнения реакций, законы Ома сегодня и впрямь никому не нужны. Богатство где-то близко, рядом, под ногами, сконцентрировано в элементарно доступных сферах. Носом чувствую – оно возле!

ПАВЛИНИЙ ХВОСТ

Когда опрокинули в себя еще по два граненых стакана растворчика, Маркофьев вспомнил о захваченных из пивного бара кружках и извлек их из валявшейся на полу в прихожей сумки.

- А то доза маловата, - говорил он, наполняя поллитровые вместилища, которые для красоты называл "бокалами".

Опробовав новую емкость, я продолжил исповедь. Таившиеся много лет под спудом забот и нагромождений неудач, задавленные, но не задушенные окончательно амбиции вдруг мощным гейзером хлынули наружу. (После мне было стыдно). Сам не ведая, откуда взялись заносчивые интонации, я сообщил: мои научные разработки (естественно, не без помощи укравшего их у меня Маркофьева, о чем я, не желая выказывать ему за это благодарность и одновременно боясь причинить упоминанием о воровстве боль, разумеется, умолчал) получили признание и распространение в мире. К этой безусловно повышавшей мой рейтинг информации я зачем-то (причем не без гордости) присовокупил: моя дочь, пусть с грехом пополам, закончила институт и уже два раза едва не выскочила замуж. (То есть была, выражаясь ее языком, востребована). Сам я тоже не остался обделен страстью: пережил бурный роман с первой женой Маргаритой (которую увел у меня Маркофьев) и теперь вкушал радости семейного счастья с Вероникой. Наконец - изданный мною за свой счет "Учебник Жизни для Дураков" получил в прессе несколько сдержанно-похвальных рецензий, мне даже пришли три читательских письма: в первом книгу хаяли, во втором над ней издевались и насмехались, в третьем, однако, содержалась лестная просьба выслать пособие для поумнения в дальний уголок нашей сжавшейся, как шагреневая кожа, но по-прежнему необъятной страны. Возможно, не к месту (но как-то само собой вплелось в беседу) я похвастал, сильно преувеличивая степень читательских восторгов, что книга про Дураков пользуется успехом у определенной части, увы, так и не обретшего разум населения…