Предисловие составителя ни один обман в науке не вечен; в истории он возможнее, но
| Вид материала | Документы |
- Приходовская Екатерина Образ Дон Жуана в русской и западно- европейской литературе, 160.21kb.
- Предисловие от составителя, 2311.89kb.
- Е. П. Блаватской предисловие автора-составителя эта книга, 3795.58kb.
- Ольга Владимировна Григорьева От автора-составителя 1 Данное исследование, 949.99kb.
- Александр Щедрецов, 5180.06kb.
- О вере, 195.07kb.
- Саторин Игорь Сознание как причина реальности Предисловие, 1304.48kb.
- Е. П. Блаватской ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ (пер с англ. Л. Крутиковой, 5151.33kb.
- И. Е. Барыкина, аспирантка. Проблема предмета и метода в исторической науке и философии, 118.65kb.
- Мошенничество со стороны кандидатов при поступлении на работу: виды, последствия, предупреждение, 209.48kb.
ПОТОМКИ БРЯЧИСЛАВА ВАСИЛЬКОВИЧА
Брячислав Василькович (10 колено от Рюрика)
------------------------------------------------------------
Василько Всеслав
------------------------------------------------
Брячислав Любовь
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Александра Дочь Изяслав Василько сын
Жена Александра Невского
Изяслав Ярослав
БРЯЧИСЛАВ (Брянчислав) ВАСИЛЬКОВИЧ — князь (12 колено от Рюрика) из рода витебских кн., сын Василька Брячиславича, выдал в 1238 году свою дочь Александру за Александра Ярославича Невского. Очевидно, из последних (если не последний) русских полоцких князей, которых в полоцком княжестве сменили литовские. В 1262 г. полоцким князем был уже племянник Миндовга Тевтевил, зять Брячислава. Известно также, что в 1245 г. Брячислав княжил в Витебске, где его посетил Александр Невский и где у тестя гостил тогда сын Александра (и соответственно, внук Брячислава). Генеалогию см. при предыдущей статье.
БРЯЧИСЛАВ Давыдович (по Карамзину — Борисович) — князь (колено 10 от Рюрика) из рода полоцких кн. Кн. Изяславский до 1129. Жена: дочь Мстислава I Владимировича.О нем только однажды упоминается в летописи под 1127 годом, и то без отчества. В этом году Мстислав I Владимирович, недовольный полоцкими князьями за то, что они не участвовали в походе против половцев, отправился войною на Полоцкую (Кривскую) землю. Брячислав вел лагожскую дружину на помощь своему отцу, княжившему в Полоцке. Но узнав на середине пути, что у Лагожска стоит Изяслав II Мстиславич, Брячислав так испугался, что не знал куда идти, и пошел прямо в руки к шурину {те. Изяславу Мстиславичу}, к которому и привел лагожскую дружину; лагожане, видя своих в руках у Изяслава, сдались ему. В 1129 году Брячислав вместе с отцом сослан был в Царьград и на Русь больше не вернулся. Других известий о нем не имеется. В родословных же встречается имя Брячислава Давыдовича, а Брячислава Борисовича нет. Понятно, что этот Брячислав – сын Давыда Всеславича, правившего тогда в Полоцке. Сын – Василько (уп. 1180).
БРЯЧИСЛАВ Изяславич (≈997-1044) — князь (колено 6 от Рююрика) полоцкий (1003-1044), старший из двух сыновей Изяслава Владимировича, родоначальника полоцких князей из Рюрикова дома, внук Владимира Святого и Рогнеды; по смерти отца (1001) наследовал Полоцкое княжество, а в 1015 г., по «житию» Св. Владимира, и Луцк. Брячислав помнил, что отец его по старшинству имел преимущество перед Ярославом. Правда, Изяслав умер до кончины Владимира и не мог претендовать на киевский стол. Тем не менее, как потомок старшего брата «самовластца» Руси, Брячислав считал себя обойдённым в распределении дедовского наследства и повёл агрессивную политику.
«В год 6529 (1021). Пришёл Брячислав, сын Изяслава, внук Владимира, на Новгород, и взял Новгород, и, захватив новгородцев и имущество их, пошёл к Полоцку снова. И когда пришёл он к Судомире-реке, и Ярослав из Киева на седьмой день нагнал его тут. И победил Ярослав Брячислава, и новгородцев воротил в Новгород, а Брячислав бежал к Полоцку» (ПВЛ). Некоторые дополнительные сведения об этой междоусобице даёт исландская «Сага об Эймунде», на которую ссылается Карамзин.
«Храбрый витязь Эймунд, сын Короля Гейдмаркского, оказал великие услуги Ярославу в продолжение трехлетней войны с Киевским Государем (Святополком); наконец, взяв сторону Брячислава, еще более удивил Россиян своим мужеством и хитростию. Сей витязь засел с товарищами в одном месте, где надлежало ехать супруге Ярославовой: убил под нею коня и привез ее к Брячиславу, остыдив многочисленных воинов, окружавших Великую Княгиню. Брячислав, заключив мир с братом, наградил Эймунда целою областию».
Несмотря на поражение, Брячислав в том же году (или в следующем) получил от Ярослава в знак примирения два города - Витебск и Усвят (если только эти города не были выкупом за похищенную Ингигерд) - и но этом почти что успокоился. Более он до самой своей смерти Ярославу серьёзного беспокойства не чинил.
Академик Янин высказал остроумную и убедительную гипотезу о возникновении Новгорода на основе трёх различных племенных поселений, расположенных ранее на берегах Волхова и ставших впоследствии «концами» Новгорода: ильменских славян (Славенский конец), угро-финнских меря (Неревский конец) и кривичей (Людин конец, главная улица которого называлась Прусской, а кривичи относятся к балтийским славянам, как и пруссы). Поэтому князья Полоцка, бывшего кривичским городом, и могли претендовать на другие кривичские города. «Именно за Новгород боролся и отец Всеслава Брячислав с Ярославом Владимировичем, а о том, что эта борьба опиралась на справедливые мотивы, свидетельствует то обстоятельство, что Ярослав, несмотря на свою победу над Брячиславом, все-таки вынужден был отдать ему два кривичских города Витебск и Усвят» (В.Л. Янин).
Карамзин считал, что, простив мятежного племянника, Ярослав доказал своё добродушие, но в такую черту характера Ярослава верится с пребольшим трудом. Вот мудрость свою он доказал – это да. Только что закончилась тяжёлая война со Святополком за Киевский стол. Поляки вернули себе Червенские города, да не забудем ещё, что, покидая Киев, польский король Болеслав не забыл прихватить княжескую казну. И ещё печенеги не дремлют, и воинственный брат Мстислав добивает последних своих врагов в Тмутаракани. В общем, у Ярослава забот хватало и без Брячислава, поэтому он счёл нужным откупиться от него. А уж потом ему стало не до Брячислава, который в «Саге об Эймунде» назван Вартилавом, братом Ярослава.
Тем не менее, воюя, в основном, на западе и на юге, Ярослав и с севера глаз не спускал. Он воевал с чудью, с ямью, с ятвягами, с литовцами, с поляками (два раза осаждал Берестье – Брест Литовский) и основал на северо-западе Руси крепость своего христианского имени – Юрьев. Всё это в непосредственной близости от Полоцкого княжества, так что меч над Брячиславом всегда висел на тонком волоске. А потому конфронтация между ним и Киевом в глубине сохранялась, выплёскиваясь временами на поверхность. Во всяком случае военные действия между дядей и племянником не прекращались: последний «вся дни живота своего», как сказано в летописи, продолжал воевать с Ярославом.
О смерти Брячислава и о начале княжения его сына под годом 1044 сообщает ПВЛ:
«В тот же год умер Брячислав, сын Изяслава, внук Владимира, отец Всеслава [родился 1013/1033], и Всеслав, сын его, сел на столе его, мать же родила его от волхования».
БРЯЧИСЛАВ СВЯТОПОЛКОВИЧ (1104-1127) — князь-изгой (8 колено от Рюрика), младший сын Святополка II Изяславича от брака его с дочерью половецкого хана Тугоркана. О нём известны только годы рождения и смерти. По мнению Ключевского, не мог рассматриваться как претенднт на киевский стол после смерти Мономаха перед Мстиславом Великим: княжил «неизвестно в каком городке в пинских волостях».
БУГА [ИОАНН] (сер. XIII в.) — татарин, сборщик дани в Устюге. Когда в городе вспыхнуло стихийное восстание против монгольских поборов, ему удалось избежать смерти. «Его звали Буга. В Устюге он взял себе наложницу, дочь одного тамошнего обывателя, по имени Мария, которая полюбила его и заранее известила о грозившей ему опасности. Буга изъявил желание креститься. Народ простил его. Он был назван в крещении Иоанном, женился на Марии, навсегда остался на Руси и приобрел всеобщую любовь. Память его осталась навсегда в местных преданиях…» (Костомаров). См. статью Изосим.
БУЛАН (первая половина VIII в.) — 1-й праведный {т.е. исповедующий иудаизм} хазарский правитель {царь, каган-бек, бек-шад}, принявший иудаизм в 730 г. История принятия им иудаизма излагается в ответном письме хазарского царя Иосифа {середина Х в.} испанскому еврею Хасдаю ибн Шафруту . От Булана же, носившего тогда, очевидно, титул «шад», Иосиф ведёт перечисление своих предков-царей.
«Он был человек мудрый и богобоязненный, уповавший всем сердцем на Бога. Он устранил из страны гадателей и идолопоклонников и искал защиты и покровительства у Бога. Ему явился ангел во сне и сказал ему: «О, Булан! Господь послал меня к тебе сказать: я услышал молитву твою и моление твоё. Вот я благословлю тебя и умножу тебя, продолжу царство твоё до конца веков и предам в руку твою всех врагов твоих. Теперь встань и помолись Господу».
Он так сделал, и явился к нему ангел вторично и сказал ему: «Я увидел твоё поведение и одобрил твои дела. Я знаю, что ты будешь всем сердцем следовать за мной. Я хочу дать тебе заповеди, законы и правила, я благословлю тебя и умножу тебя» (Коковцев).
В так называемом «Кембриджском документе» {отрывке из письма неизвестного еврея середины того же Х в.} излагается другая версия принятия Буланом иудаизма {впрочем , там он по имени не назван, просто ─ военачальник, выдвинувшийся за счёт личной воинской доблести}. Во-первых, Булан оказывается потомком евреев-беженцев {что мало вероятно, учитывая традиционную родовую иерархию в Тюрксом каганате, от которого отделились хазары; к тому же в других источниках шад этого времени (см. ниже) назван сыном кагана}, нашедших приют у язычников-хазар и ставших тоже язычниками {а бежали они, кстати, от тех же язычников}. Во-вторых, главную роль в его обращении сыграла его жена с редким древним еврейским именем Серах. Но, поскольку имя правителя не названо, возможно, речь в «Кембриджском документе» идёт не о Булане, а о каком-то более позднем хазарском шаде {например, об Обадии}.
Поскольку Булан ─ один из первых известных нам по имени правителей Хазарии, следует остановиться на оригинальной системе верховной власти, характерной для этого государсттва.
«Я постараюсь хронологически последовательно, поэтапно проследить показания источников о верховной власти в Хазарии. Мне кажется, только так можно понять ее эволюцию и причины возникновения двоевластия.
В ранний период истории хазар их верховный правитель, как и до того властитель Тюркского каганата, именовался хакан. В современной литературе принято считать, что титул "хакан" попал в тюркскую среду от народности жужаней, этническая принадлежность которых до сих пор окончательно не выяснена. Затем его носили верховные правители Тюркского каганата, авар и, наконец, хазар, у которых он для Восточной Европы наиболее известен.
Источники дают разные формы этого титула, преобладают, однако, хакан, хаган, каган. По-видимому, следует учитывать специфику языков, заимствовавших чужой термин, а также, вероятно, неодинаковое его звучание в разных тюркских наречиях.
Сейчас важно разобраться в той роли, которую хакан играл в Хазарском государстве в разные периоды его существования. Что же касается общего значения титула "хакан", то у собственно тюрок VI-Х вв. он означал верховного правителя, которому подчинялись другие властители» (Новосельцев).
Царь Иосиф в своём письме явно старается сказать о кагане и двоевластии у хазар как можно меньше, но, учитывая то, что его испанский корреспондент мог быть осведомлён об этом, он упоминает о наличии двух правителей. Дальнейшее цитирование истории обращения Булана произволится с того места, в котором оно было прервано выше.
«Он отвечал и сказал ангелу, который говорил с ним:
«Ты знаешь, господин мой, помыслы моего сердца и расследовал нутро моё, ты знаешь, что я возложил своё упование только на тебя. Но народ мой, над которым я царствую, люди неверующие. Я не знаю, поверят ли они мне. Если я нашёл милость в твоих глазах и на меня снизошло милосердие, явись к такому-то, главному князю их, и он поможет мне в этом деле.
Всесвятой, - благословен Он – исполнил желание его и явился тому князю во сне. Когда он встал утром, он пошёл и рассказал это царю, а царь собрал всех князей и рабов своих и весь свой народ и рассказал им всё это. Они одобрили это, приняли новую веру…» (Коковцев).
Видимо, шад Булан, предок царя Иосифа, сумел убедить кагана разрешить принятие иудаизма, так как эту религию не исповедовали тогдашние противники хазар ─ арабы и византийцы. Булана поддержали и другие сановники, а каган дал санкцию на принятие правительственной верхушкой новой религии. До этого основной религией хазар было язычество с поклонением единому верховному божеству Тенгри-хану, «чудовищному громадному герою», «дикому исполину», богу неба и света, принадлежавшему к верхнему миру. Культ его связывался с культом деревьев, посвящаемых Тенгри-хану, ему приносили в жертву коней. Кровью жертвенных животных поливали вокруг этих деревьев, головы и кожу вешали на сучья (см. также статью Алп-Илитвер). В честь Тенгри-хана возводили капища. В его компетенцию входили созидательная, покровительствующач, карающая функция и функция распорядителя человеческих судеб. Каган своим обликом был подобен Тенгри и был его земной ипостасью. Вполне возможно, что и обожествление кагана началось с внедрения культа Тенгри-хана. Но это же обожествление мешало власти кагана быть неограниченной. Жизнь кагана превращалась в цепь тяжёлых запретов. Естественно, что в таком положении он не имел возможности править страной. Вера в божественную силу кагана и страх потерять её приводили к тому, что почти все действия кагана и все предметы вокруг него табуировались. Каган жил совершенно замкнуто в своем дворце, с 25 женами и 60 наложницами, окруженный двором из "порфирородных" и значительной стражей. Доступ к нему был открыт лишь шаду и некоторым другим сановникам. Осуществление хозяйственных и военных функций на самом деле находилось в руках шада, тогда как руки кагана были связаны различными табу.
В «Кембриджском документе» каган тоже упоминается, но сообщается, что он появился после принятия иудаизма в виде мудреца, которого "люди земли" поставили в качестве судьи, и такие судьи-каганы существуют и по сей день. Неизвестный автор «Кембриджского документа» хочет представить кагана в качестве верховного арбитра власти, которая на деле, по его данным, принадлежала другому лицу ─ шаду ─ и от него происходил царь Иосиф.
«Как видим, правящие круги Хазарии в Х в. прибегали к разным уловкам для объяснения законности власти царя, превратившего в ту пору прежде полновластного властителя государства хакана в подобие, как увидим ниже, священного жертвенного животного.
Гораздо более полную и объективную картину государственного строя Хазарии рисуют мусульманские источники, которые в сопоставлении с другими материалами позволяют проследить эволюцию государственной власти в Хазарии…
Самое раннее из сохранившихся свидетельств подобного рода оставил Ибн Русте. Этот весьма эрудированный в восточноевропейских делах автор, говоря о двоевластии у хазар, отмечает, что верховный правитель (хакан) обладает только титулом и никакой реальной власти у него нет, а власть в Хазарии сосредоточена в руках некоего "иша", который командует и войском. На последнее обстоятельство следует обратить особое внимание.
Труд Ибн Русте сохранился в единственной рукописи, и титул реального государя хазар в нем явно искажен. Но в нашем распоряжении есть другие редакции этого известия. Это прежде всего Гардизи, составивший свое сочинение в первой половине XI в. Доказано, что он и Ибн Русте пользовались общими первоисточниками, в частности, как полагают, трудом Ибн Хордадбеха или его информатора. Гардизи пишет, что у хазар есть главный царь-хакан, у которого имеется лишь титул. Помимо же хакана существует собственно царь (малик), чей хазарский титул по рукописям Гардизи (а их две) восстанавливается как ишад. Последний же легко восстанавливается как тюркский титул "шад", который в Тюркском, а затем Хазарском каганатах носило одно из высших после хакана лиц…
Попытаемся уяснить значение этого титула у хазар в раннее время и его эволюцию до того, как его стали передавать через арабское "малик" и древнееврейское "мэлэх", т. е. когда носитель этого титула стал настоящим государем хазар.
Не менее важно установить, когда и почему хазарский хакан утратил реальную власть, уступив ее шаду. Здесь определенную помощь может оказать факт принятия правителем русов титула хакана где-то в первой трети IX в., когда носитель этого титула в Хазарии еще не был символическим главой государства {см. статью Бравлин}. В противном случае русскому князю не было бы смысла именоваться каганом.
К сожалению, данных об организации власти у хазар до второй половины IX в. у нас немного. К тому же значительная часть таких сведений записана не ранее второй половины IX в., что заставляет относиться к ним с должной осторожностью. Но кое-чем мы располагаем и в общем решить поставленные вопросы можем…
В начале VII в., а тем более до этого хазары еще окончательно не вычленились из других племен Тюркского каганата {Хазарский каганат образовался около 650 г.}. Однако из источников видно, что правитель хазар VII-VIII вв. носил титул "хакан", хотя арабские писатели называли его иногда и маликом.
В этом плане очень интересны сведения о владыке хазар первой половины VIII в., сообщаемые ал-Куфи, который в отличие от других арабских писателей IX-Х вв. подробно повествует об арабо-хазарских войнах. В его обстоятельных описаниях похода на хазар арабского полководца ал-Джарраха (722/723 гг.), других войн с хазарами 20-х-начала 30-х годов VIII в., а также самой крупной арабо-хазарской войны, которую вел Мерван ибн Мухаммед в 737 г., данных о государе хазар той поры много. Ал-Куфи называет его и хаканом, и царем (малик), но ясно, что это одно и то же лицо. В некоторых же случаях историк просто пишет о хакане малике хазар. Это доказывает, что в первой половине VIII в. хакан обладал всей полнотой власти, именно его иностранные авторы и называли царем…
Армянский историк VIII в. Левонд также упоминает для событий первой половины этого столетия хакана хазар и переводит этот титул армянским "арка" ("царь"). В другом случае историк специально поясняет (речь идет о событиях 50-х годов VIII в.), что наместник халифа Йазид направил посла к "царю севера" {Титул "царь севера" применительно к владыке хазар в армянских источниках встречаются очень часто. Это показывает, что хакан хазар как бы приравнивался к византийскому императору ("царю запада) и халифу ("царю востока")}, "которого называют хаканом".
Следовательно, еще в это время хакан хазар был реальным властителем, которого и считали царем.
Но прошло какое-то время, и ситуация изменилась. Случилось это, по-видимому, не сразу, а постепенно.
Как уже было сказано, царские прерогативы в конце концов перешли к шаду. Потомки этого шада в Х в. уже не считали нужным вспоминать, как это произошло, а царь Иосиф вообще игнорировал современного ему хакана.
Кто же такой хазарский шад ранней поры? Более или менее частые упоминания о нем имеются в труде Мовсеса Каланкатваци. Относятся они к 20-м годам VII в., когда хазары в качестве союзника Византии воевали с персами в Закавказье. Шат (у Каланкатваци именно эта форма) фигурирует как собственное имя племянника "царя севера". Именно он разорил Албанию, а затем Восточную Грузию, где взял Тбилиси, о чем сообщают и грузинские летописи. Можно считать, что у Каланкатваци здесь неточность и речь должна идти не об имени собственном, но о титуле "шат". Не случайно, что у этого писателя как имена собственные фигурируют и хакан, и еще один титул - джебу-хакан. Последний - сочетание двух тюркских титулов - джебу и хакан. На основании того, что нам известно о титулах "шад" и "джебу" у тюркских народов, можно считать, что в описываемое время это были два крупнейших сановника Хазарии. Оба они, скорее всего, в ту пору принадлежали к знатному роду и являлись родственниками хакана… Судя по рассказу Каланкатваци, шад командовал войском, а это уже ту пору давало ему немалую власть.
К сожалению, других данных о шаде в VII-VIII вв. у нас нет, мы встречаемся с этим лицом лишь в описании Хазарии IX в., когда функции шада изменились. Как это произошло, можно установить, анализируя некоторые события хазарской истории с 30-х годов VIII в. по 30-е годы IX в. В описаниях хазаро-арабской войны первой половины VIII в., как уже отмечено, фигурирует полновластный повелитель хазар - хакан, он же малик, арка, т. е. царь. Но есть основания полагать, что именно поход Мервана ибн Мухаммеда 737 г. явился началом постепенных, но серьезных изменений в структуре верховной власти Хазарии.
Как известно, Мерван разгромил хазар, взял их столицу и прогнал остатки хазарских войск далеко на север. Поражение хазар было столь серьезным, что хакан даже согласился принять ислам. Ислам он, однако, не принял, и хазары оставались и во второй половине VIII в. ослабевшим, но все же противником Халифата. Имели место и конфликты с Византией. В этих условиях, когда власть хакана оказалась скомпрометированной неудачной внешней политикой (а военные походы и добыча в результате их всегда были очень важны для Хазарии), именно шад в конце VIII - начале IX в. выдвинулся на первый план и оказался инициатором принятия иудаизма в качестве государственной религии {см. статью Обадия}. По-видимому, в это же время он принял и новый титул "бак", или "бек", во всяком случае, бек впервые фигурирует в источниках в связи с событиями 30-х годов IX в.
Бак (бек) - это, очевидно, иранское "баг" ("господин, владыка"), заимствованное тюрками у восточных иранцев (скифо-сармат, согдийцев и т. д.). (Кстати, с этим словом связано и общеславянское "бог", хотя тут единого мнения нет). В тюркских языках "бек" стал означать "правитель, господин, вождь, князь". Упоминание бека (бака) Хазарии для IX-Х вв. является для тюркоязычного мира одним из древнейших.
… первый раз о беке (пехе) Хазарии пишет Константин Багрянородный. Повествуя о построении Саркела, он отмечает, что с просьбой о сооружении этой крепости к императору Феофиду обратились хакан и пех Хазарии. В то же время у Константина в связи с хазарскими делами VIII-IX вв. в остальных случаях фигурирует только хакан. Хакан же предстает как реальный глава государства и в восточных источниках в связи с событиями конца VIII в., и в грузинских - для 70-х годов VIII ст. Следовательно, есть основания предположить, что выдвижение шада-бека на первый план относится к более позднему времени. Привлекая материалы о принятии главой русов титула "хакан", можно отнести его приблизительно к первой трети IX в…
Титул "шад" в IX в. еще употреблялся, но в Х в. уже вышел из употребления, и источники его не фиксируют. Уже во второй половине IX в. шад-бек не просто равноправный с хаканом правитель, каковым он выглядит для событий 30-х годов этого века, но истинный государь Хазарии.
Именно таковым он предстает в рассказе Ибн Русте - Гардизи. Источники этой группы сообщают, что у хазар два правителя (малика). Один - шад, в руках которого сосредоточена вся власть. Другой-высший, называемый хакан, у которого лишь титул. Шад командует войском, собирает подати. Из этих описаний ясно, что во второй половине IX в. вся реальная власть была в руках шада, но хакан официально являлся верховным главой государства. Таким образом, если говорить о двоевластии у хазар, о чем столь много пишут в литературе со времен В. В. Григорьева, то его надо хронологически приурочить к IX в., когда шад (бек) постепенно оттеснил хакана на второй план.
В 921/922 гг. в Булгаре на Волге побывал Ибн Фадлан, который записал некоторые сведения о Хазарии. Ибн Фадлан сообщает, что у хазар есть малик, которого называют хакан и который показывается (народу, знати?) один раз в четыре месяца. Его называют также "хакан ал-кабир" ("большой хакан"). У него есть "халифа" ("заменяющий в делах", именуемый хакан-бех. Этот хакан-бех командует войском, управляет, руководит делами государства, и "ему подчиняются цари, находящиеся с ним по соседству". Затем Ибн Фадлан отмечает, что хакан-бех оказывает большому хакану всякого рода формальные почести, граничащие с унижением. Однако это не более как церемониальная формальность, так как она заканчивается тем, что хакан-бех садится вместе с царем, т. е. в конечном счете становится как бы равным ему.
Как видим, ситуация, описанная Ибн Фадланом, отличается от той, о которой писал Ибн Русте, или, точнее, его источник: реальная власть у хакан-беха, хакан от нее отстранен и заточен в свою резиденцию, куда к нему имеет доступ лишь его "заместитель". Никакого двоевластия уже нет. Сам титул "заместителя" "хакан-бех" очень симптоматичен. Его можно перевести как "хакан-государь", т. е. реальный хакан, тогда как у настоящего хакана осталось лишь превосходство в титуле ("большой хакан"), церемония вхождения к нему "заместителя" да почетные похороны, описание которых со ссылкой на Ибн Фадлана есть у Йакута.
Следующая (хронологически) версия источников о баке (беке) представлена в сочинениях ал-Истахри - Ибн Хаукаля. Эти авторы, рассказы которых в основном идентичны, описывая государственный строй Хазарии, преимущественно говорят о царе (малике). Этот царь, согласно ал-Истахри и Ибн Хаукалю, на языке хазар именуется бак. Он командует войском, взимает налоги и пошлины, является высшей судебной инстанцией. О хакане эти географы пишут, что он выше царя, но назначается последним из лиц известной фамилии {Ал-Истахри сохранил любопытный рассказ о хазарском юноше, который обеднел настолько, что торговал на рынке хлебом. Однако он имел больше всех прав стать хаканом, для этого ему надо было лишь отречься от ислама, который он исповедовал, и перейти в иудаизм.}. Сама процедура избрания хакана весьма оригинальна: кандидата сначала душат шелковым шнуром и, когда он начинает задыхаться, спрашивают, сколько лет тот желает царствовать. После того как он в таком состоянии называет цифру, его утверждают хаканом. Если он умирает раньше срока, то это считается нормальным, если достигает указанной им даты и умирать не собирается, то его убивают. Власть хакана номинальная, но ему воздают божественные почести и в случае опасности выводят к народу как символ (национальной традиции?). Похороны хакана осуществляются в форме государственного траура.
Как видим, здесь ситуация уже иная. Хакан окончательно лишен власти и остается символом, освященным традицией.
Это еще в более рельефной форме вырисовывается из описания ал-Мас'уди, хронологически приблизительно того же времени» (Новосельцев). Роль кагана в Хазарии Х в. в изложении Мас'уди см. в статье Аарон, также см. статью Иосиф.
Однако вернёмся к нашим «буланам».
Принятие шадом Буланом и некоторыми другими хазарскими сановниками иудаизма не означало ещё установления этой религии в ранг государственной. Очевидно, сам каган, как и подавляющее большинство его подданных, иудаизм не принял. Оно и понятно: обосновать еврейское происхождение отдельного знатного сановника и его окружения можно {в конце концов, по библейской легенде все люди произошли от сыновей Ноя}, хотя и с трудом. Но доказать семитскую принадлежность всех племён, входящих в каганат, просто невозможно. Согласно догмам иудаизма иноплеменники не могут быть истинными иудеями, что и препятствует распространению этой крайне национальной религии.
Далее у Иосифа следует:
«И явился ему ангел еще раз и сказал ему: «Вот небеса и небеса небес не вмещают меня, но ты все же построй храм во имя мое». Он отвечал и сказал: «Владыка мира, я очень стыжусь перед тобой , что у меня нет серебра и золота, чтобы выстроить его, как следует, как мне хочется.
Он сказал ему: «Крепись и мужайся! Возьми с собой все твои войска и иди в страну Руд-лан {Дарьяльское ущелье} и Ардил {город Ардебиль – центр Кавказской Албании}. Вот я вложу в сердце их страх и ужас перед тобой и отдам их в твою руку. Я приготовил тебе два склада: один серебра и один золота {есть предположение, что имеется в виду золотой рудник у Кизляра и серебряный рудник у истоков Терека}. Я буду с тобой и охраню тебя везде, куда ты пойдешь. Ты возьмешь это имущество, вернешься благополучно к себе и построишь храм во имя мое».
Как видим, Булан получил от новой религии санкцию на очередной поход в Закавказье, в котором тогда властвовали мусульмане. То, что этот поход оказался одним из самых удачных в истории арабо-хазарских войн, несомненно увеличило авторитет Булана и утвердило его в правильности обращения к иудаизму. Поход 730-731 гг. в Албанию, в результате которого была уничтожено арабское войско (его военачальник Джеррах погиб в битве под Ардебилем), убито множество мусульман и разграблен Ардебиль, был одним из самых сокрушительных походов хазар против арабов.
Арабо-хазарские войны в Закавказье и Предкавказье велись с переменным успехом с 654 г., а в 721-732 гг. хазарское войско возглавлял сын кагана Барджиль. Но из письма Иосифа известно, что шадом в это время был Булан. Логично предположить, что Булан и был сыном кагана {умершего в 730 г.; новым каганом стал, возможно, брат покойного, т.е. дядя Булана}, а Барджиль ─ его языческое имя или, что вероятнее, ещё какой-то его титул {возможно, искажённое «джебгу»}. Так как арабы в то время воевали с Византией, то хазары выдвинулись на роль естественных союзников ромеев {так называли себя сами византийцы}. Дружеские отношеня Хазарии с Византией начались ещё в 626 г., когда в правление императора Ираклия был заключён союз против арабов, но в дальнейшем отношения между двумя странами осложнились. Камнем преткновения служил Крым, на владычество в котором претендовали обе державы. Но в начале VIII в., при Булане, отношения были урегулированы.
Византия оценила успехи «врагов своих врагов» и решила укрепить союз с ними: в 732 г. император Лев Исавр женил своего сына Константина (Копронима) на сестре кагана Чичак. В крещении она стала императрицей Ириной, а её сын царствовал в 775-780 гг. под прозвищем «Хазар».
Но в 737 г. хазары, как говорилось выше, потерпели крупное поражение от арабского полководца Мервана ибн-Мухаммеда, что и послужило толчком к восшествию шадов в цари.
Арабские историки сообщают, что мусульманское войско, преследуя отступающего кагана, достигло даже земель, расположенных за страной хазар. Затем Мерван совершил поход на ас-сакалиба {славян} и язычников, соседствующих с ними, и захватил в плен из них 20 тыс. семей. Потом он двинулся дальше и дошел до Славянской реки, за которой военачальник Мервана Каусар ибн Асвад ал-Анбари разгромил хазарские войска, после чего хакан "впал в безысходную скорбь" и запросил мира.
Большинство историков считает упомянутую Славянскую реку Доном, где славяне, хоть и не многочисленные, в VIII в. уже селились {на Волге, которая считается вторым кандидатом на роль Славянской реки, славян в то время точно не было}. На Дону Мерван и захватил 20 тыс. пленников, которые принадлежали не только к славянам, но и к иным этносам. Арабы же из всех народов этого района знали только славян, а потому их выделили особо.
Это свидетельства страшного, небывалого поражения хазар в 737 г. Однако в историографии утвердилась та точка зрения, что борьба хазар с арабами имела результатом спасение европейской цивилизации от натиска ислама. Но арабы никогда не пытались закрепиться к северу от Кавказских гор и не могли это сделать, имея у себя в тылу горный Кавказ — очаг постоянного сопротивления. После заключения мира арабский полководец спешно ушел на свои базы в Закавказье. Одной из причин этого было восстание в горном Кавказе. "Владыки гор" и прежде лавировали между Хазарией и Халифатом, по сути дела не подчиняясь ни той, ни другой державе. Теперь же они (возможно, по подстрекательству хазар и византийцев) свели на нет все победы арабского военачальника.
После смерти Булана начались, очевидно, религиозные войны с участием его детей и внуков, в результате чего царём стал Обадия «из сыновей его (Булана) сыновей».
Литература. Коковцев П.К. ─ Еврейско-хазарская переписка. 1939; С.А. Плетнева – Хазары. М., 1986; А.П. Новосельцев А.П. ─ Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. 1990; С.Н. Кайдаш-Лакшина – Княгиня Ольга. М., 2004.
БУРИВОЙ (первая третьIX в.) — легендарный князь ильменских славян, потомок Владимира Древнего {IV в. н.э.} в девятом колене (Иоакимовская летопись. Татищев т.2, Ист. М., 1995), отец Гостомысла. При Буривое ильменские славяне начали платить дань варягам согласно несохранившейся Иоакимовской летописи, содержание которой нам известно лишь из пересказа В.Н. Татищева. Согласно Новгородской первой летописи вел долгую борьбу с иноземными варягами, потерпел поражение на реке Кюмене, что на границе с Финляндией, и вынужден был бежать в свои окраинные владения. Будущие новгородцы подпали под власть варягов, тогда они и выпросили себе сына Буривого Гостомысла.
Существует версия, разделяемая некоторыми историками {впервые эту концепцию сформулировал ещё М.В. Ломоносов, авторитет которого придал ей некую устойчивость}, о западно-славянском происхождении ильменских славян {она, очевидно, неверна: по мнению большинства учёных ильменские славяне всё-таки произошли от восточных, хотя и подверглись влиянию западных, а вот кривичи, вероятно, имеют западно-славянские корни}. По этой версии, самыми известными сторонниками которой являются писатели Чивилихин и Гаврилов, варяги русских летописей являются не скандинавами, а прибалтийскими славянами, Рюрик оказывается вождём западно-славянского племени бодричей (ободритов), правнуком Буривоя и сыном дочери Гостомысла Умилы.
Летописная традиция называет Буривоя новгородским князем, хотя по современным представлениям Новгород был основан объединением трёх поселений {ильменских славян, кривичей и финно-угорского племени меря} несколько позднее. Возможно отождествление Буривоя с Бравлиным, легендарным основателем Новгорода. Возможно, дань, о которой говорится в Иоакимовсской летописи, и была той платой варягам, которую они получили за поход Бравлина в Крым.
Литература. В Чивилихин — Память. 1982; Д. Гаврилов — Князь Рюрик и генеалогическое летоисчисление. 1999.