История Христианской Церкви
| Вид материала | Документы |
- М. В. Бахтин история христианской церкви, 3038.41kb.
- Протоиерей Серафим Соколов. История Христианской Церкви (начиная с 4-го века) Глава, 356.72kb.
- История Христианской Церкви. Это довольно элементарная переработка дореволюционных, 2476.97kb.
- Предварительные сведения, 358.18kb.
- История Христианской Церкви учебное пособие, 3774.95kb.
- История Христианской Церкви, 6303.63kb.
- История Русской Церкви»); Голубинский Е. Е. («История Русской Церкви»); Карташев, 56.27kb.
- Русской Православной Церкви, касающихся вопросов христианской этики, нравственных проблем,, 34.88kb.
- Ю. К. Рогова "Эллинисты" и апостол Павел, 104.28kb.
- История Русской Церкви экзаменационные билеты. III ядс история Русской Православной, 373.95kb.
ГЛАВА 13
Реформация в Швейцарии
При разборе истории Реформации в Германии и в Швей-
царии сердце переполняется изумлением и отрадой, видя,
какое совершенное единство действия Духа Святого царило
в обеих странах. Эти страны были абсолютно разными в
национальном, политическом и общественном отношении.
Великая монархическая система в Германии и тринадцать
маленьких республик в Швейцарии представляли собой
такой контраст, какой едва ли можно еще и найти. В Гер-
мании Реформации пришлось сражаться с кесаревской
властью, в Швейцарии же - с народом. Но, как по условлен-
ному знаку, в обеих станах великое дело Божьего Духа нача-
лось в одно и то же время с возрождения подобных истин.
Это явно было от Бога и показывало божественность воз-
никновения Реформации. „Я, - писал Цвингли в 1516 году, -
в то время, когда имя Лютера не произносилось в наших
землях, начал проповедовать Евангелие. Я научен христи-
анскому учению не от Лютера, но из Слова Божьего. Если
Лютер проповедует Христа, то он делает то же самое, что
делаю и я, более ничего нельзя сказать."
Мерль д'0бине является одним из немногих составите-
лей истории, которые рассматривают этот интереснейший
факт с божественной точки зрения. Пути Божьи в Его руко-
водстве и Его благодати, если мы исследуем их в единстве с
Ним, воистину поучительны и назидательны для наших сер-
дец. Если же наши помышления не управляются и не
наполняются ими, то духовные вопросы кажутся сухими и
не касаются нас, как должно. Мерль д'0бине пишет так:
„Цвингли не общался с Лютером. Вне сомнения, между
ними была связь, однако искать ее должно не здесь, на зем-
ле, но там, на небесах; оба получили истину с неба."*
И хотя Реформация в обеих странах снизошла от одного
______________________
* Мерль д'0бине, т. 2, стр. 270.
Духа свыше, от Которого они и взяли свое начало, на удив-
ление одинаковое подобие и единство, все же это приняло
различные, более соответствующие отдельным народам
форму и образ. В Германии особа Лютера возвысилась над
всеми остальными орудиями Божьими подобно исполину
Реформации. Его мощный голос во многих случаях имел
решающее значение. Без него ничего не делалось, без него
никакого порядка не было. В духовном отношении он был
общепризнанным главой протестантской церкви. В Швей-
царии это было иначе. Там движение и руководство им не
находилось в одних руках. Богу было угодно многим одно-
временно открыть Свою истину, во многих кантонах заин-
тересовать многие сердца духовными вопросами. Целая
вереница благороднейших людей выступила в прежних ря-
дах битвы в борьбе за дело веры. Тут были Иуст, Виттем-
бах, Цвингли, Лев Иуда, Капито, Галлер, Фарель, Эколампа-
диус, Освальд Миконий и Кальвин. В кантонах Гларус, Базель,
Цюрих, Берн, Нойнберг, Женева, Люцерн, Шафхаузен,
Аппенцель, городах Галлен и Граубюнден в одно и то же
время разгорелась борьба. Правда, в немецкой Швейцарии
больше всех остальных реформаторов гремело имя Цвингли,
но сам Цвингли никогда не присваивал себе место ни глав-
ного предводителя, ни главного повелителя.
Прежде чем мы отважимся подойти к характеристике
швейцарской Реформации, мы должны вновь вкратце об-
новить наши познания о религиозном состоянии страны,
предшествовавшим тому великому движению.
Введение христианства в Швейцарии
Вспомним, Ире Галлус, ученик знаменитого аббата Ко-
лумбана, был первым, кто принес благую весть о Господе
Иисусе и в горы, и в долины страны. По смерти Галлуса его
ученики и некоторые пришедшие из Ирландии продолжили
его дело среди швейцарцев. Евангелие все больше и больше
распространялось, возникли многие монастыри. Восстала
новая гельветическая церковь, которая была полностью соз-
дана по римскому образцу и признавала главенство папы.
В середине одиннадцатого столетия два отшельника
оставили Санкт-Галлен и устроили свое жилище в пустын-
ной долине, вблизи цюрихского озера. До тех пор необжи-
тая пустынная долина мало-помалу наполнялась жителями.
На самом возвышенном месте, примерно в 2000 фунтов над
уровнем моря, была построена церковь. Постепенно вокруг
церкви восстала небольшая деревня, которая из-за дикого
характера местности была названа Вильдхауз. В этой дерев-
не в конце 15 столетия жил человек по имени Цвингли; он
был настоятелем или управителем маленькой общины и
отцом нашего реформатора Ульриха Цвингли.
Из-за своего положения среди неприступных гор в сердце
Европы Швейцарию вполне можно было сравнить с воен-
ным полигоном. Швейцарские солдаты славились большой
отвагой и неутомимой военной выносливостью и были
весьма желанными наемниками. Это привело к пагубному
обыкновению продаваться на военную службу чуждым вое-
начальникам. Хотя они искренне были привязаны к родным
горам и свободу почитали высшим благом, все же погоня за
чужими деньгами побуждала многих сильных мужчин
покидать мирные альпийские луга в поисках богатства и
славы на чужбине.
Такое пагубное обыкновение с течением времени все
больше и больше разрасталось, так что наконец преврати-
лось в народное бедствие. Сердечная семейная жизнь была
нарушена. Тысячи мужчин в расцвете сил покидали страну
и уже никогда не возвращались, а если кто и возвращался,
то был одичалым и морально разложившимся. Таким обра-
зом, прежняя нравственность и простота народа весьма
быстро исчезали. Великая, если не сказать, величайшая
вина за это вырождение народа лежало на римском папстве.
В своих бесчисленных войнах они зачастую были вынуж-
дены искать военную мощь в кантонах Швейцарии, по-
скольку их собственные подчиненные из-за недостатка
мужества или верности не были для них надежны. Апос-
тольская сокровищница была полна средств, и бедные, но
отважные швейцарцы нередко решали судьбу папства на
поле боя северной Италии. Священники были инструк-
тированы, как обрабатывать этот невежественный народ
для приведения к послушанию святому отцу. „Это святое
дело, - говорили они, - опоясывать свои чресла для битвы и
пасть победоносными мучениками за дело церкви." Долгие
и долгие годы такие наставления имели успех и производи-
ли большое впечатление, позднее все же они не стали дос-
тигать своей цели. Жажда денег перевесила все остальные
доводы. Кто мог платить больше, тот был уверен заполу-
чить любого швейцарца. Это вынуждало папу на большую
щедрость в распределении индульгенций и прибыльных
•мест. Через это ускорилось нравственное падение духо-
венства и народа, и высокое преклонение перед римской
церковью, которое оказывали швейцарские церкви, быстро
исчезало.
Таково было всеобщее положение вещей, когда новый
день начал брезжить рассветом в долинах Альп. Ульриха
Цвингли часто называли апостолом швейцарской Реформа-
ции. Вне сомнения, именно он был основным орудием, че-
рез которое Бог начал и продолжил Свое великое дело, хотя
уже некоторые перед ним обработали почву. При остром,
ясном уме он обладал еще пламенной любовью к истине и
был переполнен страстным желание распространять истину
во славу Божью и на благо Его Церкви. Хотя в некоторых
вопросах он мог заблуждаться, как это может случаться с
наилучшим служителем Господа, его имя заслуживает быть
причисленным к самым блистательным именам истории
Церкви. Он стоит в одном ряду с Лютером и Кальвином.
Рождение Цвингли и его воспитание
Цвингли составляли древнюю почтенную фамилию,
которая ко времени рождения Ульриха стяжала всеобщий
почет в местечке Тоггенбурге. Ульрих был третьим сыном у
своих родителей; у него было семь братьев и одна сестра. Он
родился в день Нового, 1484 года, в ранее названной дере-
вушке Вильдхауз. Свои первые детские годы он провел в
уютном отцовском доме. Когда же он вырос до мальчика-
крепыша, то большую часть времени он проводил в горах
или же сопровождал своего отца на высоких швейцарских
пастбищах, на сочных альпийских лугах. Великолепие при-
роды, очевидно, произвело на здорового смышленого маль-
чика глубокое впечатление, расширив его духовный круго-
зор и способствуя его быстрому развитию и зрелости. „Я
часто думаю, - писал его друг Миконий, - что он там на
больших высотах, находясь ближе к небу, перенял нечто
небесное и божественное."
У его отца было многочисленное стадо. Как только май-
ское солнце обогревало вершины, снег сходил с пастбищ и
луга покрывались яркой зеленью, он оставлял дом и
выгонял вместе с отцом свое стадо, уходя в горы. Сыновья,
как только достаточно подрастали, должны были сопро-
вождать отца, и, возможно, Ульрих не перешагнул бы узкие
границы Тоггенбурга, если бы многообещающие способно-
сти мальчика не побудили отца посвятить сына на служение
церкви. Когда ему не было еще и десяти лет, он был отдан
на попечение своего дяди, декана по естествознанию. Тот
обнаружил в мальчике столько способностей и духовной
одаренности, что посоветовал отцу отдать его на обучение
под своим руководством. Так Ульрих попал в университет.
Он посещал один за другим университеты в городах Базеле,
Берне и Вене. Позднее он снова вернулся в Базель. Его
искренний нрав, его живой смышленый дух и выдающиеся
успехи в обучении естествознанию покоряли сердца. Он
был явным любимцем своих учителей. Во время его пребы-
вания в Берне доминиканцы, которым нравился прекрас-
ный голос молодого горца и которые были наслышаны о
его прекрасном раннем развитии и способностях, искали
склонить его примкнуть к их ордену и занять там свою
келью. Они стремились заполучить его, надеясь, что в буду-
щем он станет красой и гордостью их ордена. Однако когда
отец услышал, как домогаются доминиканцы его сына
Ульриха, то строго выразил свое несогласие с таким поступ-
ком и приказал ему тотчас покинуть Берн и переехать в
Вену. Таким образом, невинный молодой человек избежал
монастырских стен, за которыми так долго страдал Лютер.
Во время своего вторичного пребывания в Базеле Цвинг-
ли обучался теологии под руководством знаменитого Фомы
Виттенбаха. От этого способного и по праву почитаемого
теолога, который не скрывал от своих учеников заблуж-
дения и беззакония римской церкви, он, вероятно, научился
тому же, чему научился Лютер у Штаупица, а именно: вели-
кой истине об оправдании через веру. „Время уже близко, -
говорил Виттенбах, - когда схоластическая теология будет
разоблачена и отвергнута, и восстановится изначальное
святое церковное учение". Он уверял своих многочислен-
ных студентов, которые внимательно слушали слова люби-
мого учителя и окружали его со всех сторон, и с такой сме-
лостью излагал теологические научные темы в совершенно
новом ракурсе: „Смерть Христа есть единственное умилос-
тивление за наши грехи." „Сердце Цвингли с жадностью
приняло это семя жизни в себя, и, поскольку в те времена
повсеместно на место средневековой схоластики начало за-
ступать классическое обучение, он твердо выбрал этот путь
с помощью своего учителя; друзья последовали за ним."*
В Базеле Ульрих заимел несколько задушевнейших дру-
зей, дружба с которыми продлилась всю жизнь и в поздней-
шие периоды борьбы часто являлась большим утешением
для него. Лев Иуда, сын эльзасского священника, и Капито
были задушевными друзьями юного тоггенбуржца. Подоб-
но Лютеру, Цвингли так же питал любовь к музыке. Он
играл на лютне, на арфе, скрипке, флейте, кларнете, охот-
ничьем роге и на других различных инструментах. В часы
тревог или же когда дух его бывал изнемогаем от усердного
обучения, он умел ободрять и подкреплять себя для
дальнейшей напряженной работы.
Цвингли, пастор в Гларусе
Когда Цвингли закончил свое обучение и получил сте-
пень магистра, в 1506 году он был избран общиной из Гла-
руса на должность пастора. Здесь в течение десяти лет он
оставался при верном исполнении всех своих многочис-
ленных обязанностей, в то же время он продолжал усердно
исследовать Священное Писание. Именно в течение этого
времени познаний и испытаний он и получил подготовку
для служения, на которое определил его Господь в Его
Церкви. „Одна весьма интересная рукопись, - пишет один
из его биографов, - сохраняется поныне в цюрихской город-
ской библиотеке, копии всех посланий Павла на греческом
языке с множеством заметок из сочинений выдающихся
________________________
* Мерль д'0бине, т. 2, стр. 281; Ваддингтон, т. 2, стр. 268.
отцов церкви, которые Цвингли написал собственноручно,
отмечая это для себя на память." В конце рукописей зна-
чится: „Списано Ульрихом Цвингли в 1514 году." Он изучал
также латинских и греческих классиков и собирал из трудов
отцов церкви, особенно Оригена, Амвросия, Иеронима,
Августина и Хризостома, учение и обычаи которых сильно
практиковались в церкви первых столетий. „Я читаю док-
торов, - говорил он, - не только ради их авторитета, но в
смысле того, как бы спрашивая друга: как понимаешь ты
это место?" Сочинения Виклифа и Гуса он знал хорошо, и,
подобно большинству ученых своего времени, приобретал
сочинения Эразма, как только они появлялись. С этого вре-
мени перед его духовным взором все яснее вставали зло-
употребления католической церкви, которые ввел Рим. Бес-
страшно объявлял он с кафедры неповрежденное Слово
Божие своим слушателям, выставляя напоказ извращенные
нововведения римской системы, хотя в то время он еще
твердо держался за мессу и многое другое. Первые лучи
восходящего солнца Реформации начинали разгораться. На
место лжи Рима Цвингли ставил безграничный авторитет
Слова Божьего, этим уже была предрешена победа света
над тьмой.
В то время, как он усердно был занят исполнением пас-
торских обязанностей, он вдруг почувствовал желание
оставить свою мирную деятельность и повести своих сооте-
чественников военным походом в Италию. Король Франц
Первый пригрозил папе, объявив, что он поклялся восста-
новить в Италии честь французского имени, и папа в вели-
ком затруднении обратился к швейцарским кантонам о
помощи. По тогдашним обычаям земля Амманн кантонов
Швейцарии и пасторы многих церквей были обязаны
сопровождать войска в таких военных походах. Так, Цвинг-
ли пришлось в 1513 и 1515 годах под флагами своего цер-
ковного прихода вести свою паству на итальянские возвы-
шенности. При первом походе французы повсеместно были
наголову разбиты отважными воинами швейцарской кон-
федерации; оставшиеся в живых французы пустились в бег-
ство. Духовенство и монахи объявили со своих кафедр, на-
звав швейцарцев народом Божьим, через которого Бог
мстит врагам за Свою Невесту. Однако в 1515 году Цвингли
стал свидетелем роковой битвы под Маригнано, когда его
соотечественники были полностью истреблены. „Там по-
лег, - как пишет д'0бине, - цвет гельветической молоде-
жи." Поскольку Цвингли не мог смириться с таким чудови-
щным бедствием, он сам схватил меч и ринулся на Рим,
подвергая себя страшной опасности. Увлеченный своими
чувствами, он полностью выпустил из виду свое положение
воина Христа. Его действия были свидетельством природ-
ного благородства, но это было не по-христиански. На
мгновение он совсем забыл, что он, как служитель Христа,
может сражаться только духовным мечом, Словом Божьим.
„Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные
Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыс-
лы и всякое превозношение, восстающее против познания
Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Хри-
сту" (2 Кор. 10,4-5).
Цвингли чувствовал теперь более, чем простую необходи-
мость реформ в церкви и государстве. Он достаточно на-
смотрелся на печальные последствия обыкновения его соо-
течественников вмешиваться в борьбу наций, рисковать и
проливать кровь для разрешения чужих конфликтов.
Взгляд на множество бойцов швейцарской конфедерации,
которые, сражаясь по ту сторону Альп за вероломного папу,
положили свои отважные головы на поле боя ради честолю-
бия римского престола, переполнял его справедливым гне-
вом. Он поднял свой голос против губительного обыкнове-
ния, и некоторые кантоны действительно прислушались к
его голосу и перестали идти в наемники. И он, подобно
Лютеру, во время своего пребывания в Италии хорошо
ознакомился с гордостью и любовью к роскоши церковных
вождей, с жадностью и невежеством священников, с раз-
нузданной и развращенной жизнью монахов. Это произвело
решительное влияние на его дальнейшие поступки. Хотя он
и прежде нередко удерживал себя от легкомысленной жиз-
ни и пустых принципов, теперь он начал с гораздо большим
усердием исполнять свои обязанности, глубже относиться к
своему призванию. С твердым решением проповедовать ни-
что иное, как чистое Слово Божие, он взошел на кафедру.
Со святым благоговением исследовал он Писания и пытался
понять их в молитвах и постах. Это лично для него имело
большой смысл и не могло остаться без влияния на его бли-
жайшее и несколько отдаленное окружение. Живой иссле-
довательский дух начал пробуждаться в горах и долинах
Швейцарии.
Некоторые составители истории выдвинули вопрос, кто
из этих двух великанов Реформации - Цвингли или Лютер -
является первым, напавшим на папство, и кому из них при-
надлежит слава за это. Очевидно, оба они в одно и то же
время ознакомились с истинами и особенно с истиной об
оправдании через веру, но как реформатор Лютер конечно
же первым выступил на арену битвы. Когда Цвингли пропо-
ведовал Евангелие в относительной безопасности сокрыто,
Лютер уже развернул знамена истины, открыто пошел на
господствующее заблуждение, и эхо его мощного голоса
докатилось до всех уголков христианства.
Цвингли в Эйнзидельне
Осенью 1516 года Цвингли получил приглашение от руко-
водителя бенедиктинского монастыря, находящегося в зна-
менитом местечке кантона Швиц занять там должность
пастора и проповедника. Здесь ясно просматривается рука
Господня. Эйнзидельн был привлекательнейшим центром
всего суеверного о Швейцарии, да почти всего христианства.
„Эту церковь можно было назвать, - писал Рухат, - ефесской
Дианой или швейцарским Лорето." С историей этой церкви
было связано возникновение удивительных легенд. По одно-
му сказанию, Сам Христос ночью освятил ее, тогда как анге-
лы, апостолы и святые пели хвалебные гимны, а на алтаре
стояла святая Дева в блистающем одеянии. В монастыре
хранился образ Девы Марии, по всеобщему мнению имею-
щий силы совершать чудеса. Толпы паломников ежегодно
прибывали со всех сторон, чтобы выразить свое благого-
вение чудотворной иконе и принести ей большие жертво-
приношения. Вот сюда и направил Господь стопы Своего
служителя. Он должен был поближе познакомиться с суе-
верием и идолопоклонством Рима.
Над воротами аббатства Эйнзидельна была водружена
одна доска с фигурой ангела и там были вырезаны бого-
хульные слова: „Здесь находят полное прощение грехов."
„Многие пилигримы изо всех стран христианства спешили
сюда, чтобы через паломничество получить эту благодать.
Церковь, аббатство и вся округа были переполнены верую-
щими поклонниками во дни праздников Марии. Особенно
многолюдно бывало здесь в самый главный праздник в
честь благовестия архангела Гавриила Деве Марии. Тысяч-
ные толпы мужчин и женщин восходили на гору к церкви,
перебирая пальцами четки или воспевая псалмы. Все толпы
поклонников стремились проникнуть в церковь, чтобы по-
бывать ближе к Господу, что, они думали, возможно было
только здесь."* И ныне ежегодно повторяется это зрелище.
Подсчитано, что не менее ста тысяч бедных заблудших
людей ежегодно предпринимают паломничество к этой
церкви. Так велика власть развращенной церкви, так силен
соблазн идолопоклонства в наш, так называемый, про-
свещенный век. После того, как мы рассказали нашим чита-
телям о чрезвычайной святости этого монастыря, то им
будет удивительным услышать, что его аббат, Конрад из
Рехберга, был охотником и коневодом на всю округу. Всем
сердцем нерасположенный к идолопоклонству, он отдавал
предпочтение своему конному заводу и горам. Когда однаж-
ды посетители монастыря попросили у него трапезу Господ-
ню, то он ответил: „Если Иисус Христос действительно при-
сутствует в просфоре, то я недостоин увидеть Его, не говоря
уже о том, чтобы Его приносить в жертву Отцу; если же Его
нет там, то горе мне, если я преподнесу народу вместо Бога
хлеб как предмет их поклонения!.. Я могу воскликнуть
только с Давидом: „Боже, будь милостив ко мне и не входи в
суд с рабом Твоим!" Большего я не хочу знать."
Администратор или же заведующий хозяйственными
делами монастыря, барон Феобальд Герольдсек, был челове-
ком иного характера. Он был мягкого нрава, более искрен-
ней праведности и был усердным покровителем наук. Он
приглашал ученых людей в свой монастырь с искренней
любезностью. И именно ученость и праведность Цвингли
__________________________
* Мерль д'0бине, т. 2, стр. 301.
побудили его предложить ему должность проповедника в
монастырской церкви. В тишине уединенной местности
нашел юный реформатор покой, досуг для продолжения
дальнейшего обучения и интересное общение с единомыш-
ленниками-друзьями. Притом в его распоряжении находи-
лась вполне приличная библиотека. Слава о новом пасторе
и любезности администратора побуждали целый ряд уче-
ных людей надолго или хоть на немного посетить Эйнзи-
дельн. Цвингли познакомился здесь со многими, которые
позднее стали его задушевнейшими друзьями, такими, как
Михаил Зандер, Иоганн Эхслин, Франц Цинк, Капито и
Гедио - людьми, которые обрели в истории Реформации
большую известность. С ними он читал Слово Божие, сочи-
нения отцов церкви, древних классиков и сочинения Рейх-
лина Эразма.
Цвингли и Реформация в Эйнзидельне
Хотя Цвингли охотно общался с учеными людьми и бесе-
ды с ними для него были приятнейшим отдыхом, он не
забывал о своем собственном деле реформации, и, насколь-
ко он в то время имел света, искал всеми своими силами
распространять и продвинуть ее вперед. Он начал с админи-
стратора. Он указывал, что ему должно прочитать. „Читайте
в Священном Писании, - отвечал Цвингли, - изучайте сочи-
нения Иеронима для лучшего понимания Писания, однако
вскоре вы дойдете до такого понимания, что христиане не
должны возвышать ни Иеронима, ни какого-либо другого
доктора, только Слово Божие возвысится над всем!"
Герольдсек последовал совету реформатора и разрешил так
же и монахиням в женском монастыре, принадлежавшем
Эйнзидельну, читать Библию на родном языке. Его внима-
ние к Цвингли однако, очень скоро перешло в антипатию,
что последовало с ним позднее в Цюрих и умерло с ним на
поле боя при Каппеле 11 октября 1531 года. Аббат, страст-
ный охотник и коневод, из проповедей Цвингли получил
много выгоды, так что он постепенно изгнал из своего
аббатства все идолопоклоннические обычаи. Он умер в 1526
году с исповеданием на своих устах, что он уповает ни на
что иное, как только на благодать и милосердие Божье.
Сильные, пламенные проповеди Цвингли привлекали толпы
слушателей в монастырскую церковь и производили неиз-
гладимое впечатление. Он стремился обратить людей от идо-
лопоклоннического служения иконам к животворящей вере
в Христа, от человеческих выдумок и басней к чистой еван-
гельской вере. „Ищите, - так обращался он к ним, - проще-
ние грехов не у благодатной Девы Марии, но исключительно
в заслугах и посредничестве Иисуса Христа!"
Что Лютер испытал в Риме, то постиг Цвингли в Эйнзи-
дельне. Его сердце возмущалось, когда он взирал на тысячи
спешащих из самых отдаленнейших стран Европы, чтобы
дарами, которые они возносили святой заступнице, иску-
пить себе прощение грехов. Несмотря на то, что он дейст-
вовал прямо противоположно интересам монастыря, как
равно и против своих собственных интересов, он ни на миг
не колебался, исполняя побуждения сердца и прислуши-
ваясь к голосу своей совести. Он смело поднял свой голос
против отвратительного обмана. Он наносил мощные удары
прямо под корень зла, возвещая спасение верою в Христа
без заслуг от паломничества, без обетов и упражнений в
покаянии. Два основных пункта своих проповедей он стре-
мился запечатлеть в сердцах своих слушателей, а именно:
Бог есть единственный источник спасения, и Он вездесущ и
везде Один и Тот же. „Не думайте, - говорил он, - что Бог в
этой церкви больше действует, чем в другом каком-либо
месте Своего творения. Где бы вы ни жили, Бог близок к
вам и слышит вас так же хорошо, как и в церкви заступ-
ницы-Богоматери в Эйнзидельне. Сможете ли вы обрести
благодать Божью ненужными делами, далеким палом-
ничеством, призывами к Деве Марии или к святым? Какая
может быть польза от многословия в молитвах, от прекрас-
ных клобуков, от хорошо выбритой головы, от длинного
хорошо облегающего одеяния? Бог смотрит на сердце, и -
увы! сердце наше, между тем, далеко отстоит от Него."
В то же самое время он возвещал учение о примирении
через веру, в драгоценную, раз и навсегда принесенную на
Голгофе, жертву Христа. „Итак, мы - посланники от имени
Христова, и как бы Сам Бог увещевает чрез нас, от имени
Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо незнавшего
греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем
сделались праведными пред Богом" (2 Кор. 5,20-21).
Действие проповедей Цвингли
Поклонники Цвингли, возможно, при описании его про-
поведей из-за своего изумления этим великим человеком,
были сильно увлечены, однако действия его проповедей, по
описанию составителей истории того времени, вне сомне-
ния, были доказательством великой силы, благотворно
влияющей на толпы паломников. Они производили неопи-
суемое впечатление. Изумление и негодование попеременно
отражались на лицах слушателей, пока Цвингли пропове-
довал, и когда его проповедь заканчивалась, начиналось
невнятное глухое бормотанье, и на лицах видно было глубо-
кое волнение. Святость местонахождения препятствовала
разразиться чувствам громко и безудержно. Но как только
люди выходили из церкви, то некоторые, руководимые пре-
драссудками или же личными интересами, объявляли себя
противниками нового учения. Другие же, чувствуя, как в
них проникает доселе невиданный луч света, ликовали и
радовались с воодушевлением. „Многие обратились ко Хри-
сту, о Чьем милосердии они узнавали из проповеди, и взяли
обратно домой свечи, которые они принесли для святой
заступницы-Богоматери. Многие паломники возвратились
обратно домой и рассказали, что они приняли в Эйнзи-
дельне: спасает только Христос и делает это повсеместно.
Некоторые паломники возвратились назад с полпути, когда
они услышали и приняли это. Поклонники Марии ежеднев-
но уменьшались в числе."*
И хотя Цвингли так беспощадно обрушивался на неверие
народов, а все здание церковного учения грозило разва-
литься, все же бросается в глаза, что паписты долгое время
не подвергали сомнению правомерность нового учения. Где
же этому должно искать основание? Рим хорошо уразумел,
какое влияние может оказать такой человек, как Цвингли, в
такой республиканской стране, как Швейцария, и был наме-
рен привлечь его на свою сторону для своих целей. Смог же
_________________________
* Мерль д'0бине, т. 2, стр. 303.
он сделать это с Эразмом через пенсию и знаки почета,
почему же того нельзя достичь с Цвингли? Кроме того рим-
ский двор был достаточно политизирован, чтобы предоста-
вить выдающимся людям широкое поле для их учений и
действий, лишь бы они признавали владычество папства. В
это время (1518 г.) Цвингли испытал со стороны папы Льва
Десятого всевозможные льстивые предложения. Среди
прочего, папа прислал ему назначение на должность капе-
лана святого престола; ежегодную пенсию в пятьдесят гуль-
денов ему уже предлагали ранее, и, несмотря на его отказ
принять ее, начисляли многие годы подряд. Легат Пуччи по
поручению папы делал ему блестящие предложения. Одна-
ко Цвингли отклонял все; он ни за какую цену, ни за что не
желал жертвовать истиной, и все же он не был полностью
свободен от Рима. Он, как и Лютер, нуждался во времени на
размышления, чтобы придти к познанию, что римская цер-
ковь не подлежит никакой реформации, что она от самого
корня до ветвей полностью сухое дерево и что Божий голос
относительно ее глаголит: „Выйди от нее, народ Мой, чтобы
не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее"
(Откр. 18,4). Если христианин находится в каком-либо
лжецерковном положении, то первое, что он должен сде-
лать, это возложить все упование на Господа; Господь, вне
сомнения, далее просветит его и управит им.
Цвингли отправляется в Цюрих
По истечении почти трехлетнего пребывания в Эйнзи-
дельне Цвингли был избран церковным собором Цюриха на
должность проповедника и пастора в цюрихском кафед-
ральном соборе. В последние годы он познакомился со мно-
гими видными людьми и число его друзей весьма умножи-
лось. Но ни один из них не был ему предан так, как Освальд
Микониус. Этот отличнейший человек в то время был учи-
телем в общественной школе Цюриха и из-за своей правед-
ности, учености и благоразумия стяжал высокий авторитет.
По его настоятельным просьбам Цвингли отправился в Цю-
рих, чтобы обговорить с ним это дело и взвесить его в при-
сутствии Господнем. Некоторые служители собора, которые
побаивались смелого проповедника, противились этому вы-
бору. Однако его личное появление, как и его слава, говори-
ли в пользу него. Он был человеком внушительной внешно-
сти, черты его лица выражали дружелюбие, его выступления
были мягки и приятны, он являлся хорошим собеседником и
славился своим красноречием, серьезностью и решитель-
ностью. Он был выбран большинством голосов.
1 января 1519 года, в свой 35 день рождения, Цвингли
заступил на новое служение. Великий Бог - Наставник под-
готовил его для этого наиважнейшего круга деятельности
во время его пребывания в Эйнзидельне. Он, избравший для
саксонского реформатора виттенбергскую высшую школу,
швейцарцу определил кафедральный собор в Цюрихе. Гос-
подь управлял всеми делами во благо Своей Церкви и для
распространения Реформации. Город Цюрих был предна-
значен стать центром швейцарской конфедерации. Здесь
реформатор должен был вступить в союз с благоразумней-
шими и деятельнейшими людьми Швейцарии. Отсюда он
получил возможность влиять на близлежащие кантоны и
сеять семена истины вширь и вглубь. Серьезный непри-
вычный тон его проповедей привлекал множество слушате-
лей в собор, его речи производили глубокое впечатление.
Уже вскоре после его появления, соборная комиссия и
соборные служители сочли необходимым напомнить моло-
дому священнику о том, что его святой долг состоит в том,
„чтобы он заботился о доходах собора и наставлял верую-
щих с кафедры, дабы во время тайных исповеданий прино-
сили дары и десятины и этим проявляли свою привер-
женность к церкви." Но Цвингли был свободен от сребро-
любия священников и все свои усилия направлял на
достижение иной цели. Он сам охотно согласился бы обед-
неть, если бы через это он смог обогатить другие души.
Цвингли и Евангелие
Прежде чем Цвингли вступил в свою новую должность,
он оставил за собой право, что в своих проповедях будет
говорить не только на темы привычных текстов и не огра-
ничится в праздничные и воскресные дни определенными
для этих дней выдержками из Священного Писания, но
будет свободен в выборе любого места Священного Писа-
ния. „Жизнь Иисуса, - говорил он кафедральному собору, -
так долго оставалась скрытой от народа. Я буду проповедо-
вать по всему Евангелию от Матфея, главу за главой, под
руководством Духа Святого без человеческих разъяснений,
но открывая только то, что я почерпнул сам единственно из
источника Священного Писания, когда искал глубину, что-
бы постичь через сопоставление других отдельных мест,
прилагая к этому постоянную сердечную молитву. Свое слу-
жение я посвящаю возвеличиванию Бога, прославлению
Его Единородного Сына, истинному спасению душ и наста-
влению их в духовной вере." Так Цвингли с самого начала и
здесь вступил смело на путь Реформации тем, что решитель-
но отверг обычай почитывать установленные еще Карлом
Великим избранные отрывки из Евангелия, которые были
вписаны в книгу текстов.
Такое смелое, мужественное заявление, совершенно но-
вое, невиданное до тех пор повергло некоторых служителей
собора в великое смущение. „Проповедовать в таком роде, -г
воскликнули они, - это есть первое нововведение, за ним
последует второе, и где же мы окажемся в конце концов?"
„Это не новый род, - ответил Цвингли, - но более изначаль-
но древний. Вспомните только проповеди святого Хрисосто-
ма по Матфею и Августина по Иоанну". В противополож-
ность Лютеру он не обрывал собеседников резкими ата-
кующими ответами, но спокойно, учтиво и вежливо говорил
с главами церквей. Однако с кафедры его голос звучал, как
труба, он возвещал изнемогающим сердцам благую весть о
спасении в Иисусе и громил злоупотребления и идоло-
поклонство своего времени. Более всего он настаивал, что
необходимо полностью и бесповоротно прилепиться к Слову
Божьему как к единственному масштабу и путеводной звез-
де для странствования верою. Впечатление, которое он про-
изводил на цюрихцев, было настолько велико, что едва
прошел год, как он появился в Цюрихе, а цюрихский совет
издал указ, через который все проповедники и пасторы были
инструктированы учить только тому, что они могут доказать
Словом Божьим, минуя молчанием всякого рода голые
человеческие учения и заповеди.
Подобно Иоанну Крестителю, Цвингли требовал от всех
классов и сословий покаяния. Смело нападал он на гос-
подствующие в народе пороки: леность, невоздержанность,
роскошь и т.д. и с новой энергией обращался к вопросу
безнравственности наемничества в чужие армии, а также
осуждал стремление к богатству и притеснение бедных. „На
кафедре он никого не щадил, - пишет Микониус, - будь то
папа, церковные вожди, будь то кесарь, короли, герцоги,
князья, господа и, наконец, сами члены конфедерации.
Никто не смог бы назвать подобного ему человека, гово-
рящего с такой властью! Вся сила и радость его сердца были
в Боге, и соответственно этому он наставлял город Цюрих
уповать лишь на Одного Бога!" Его деятельность сопровож-
далась прекраснейшими успехами. Уже в конце 1519 года
он мог рассчитывать на две тысячи душ, которые приняли
его взгляды и исповедовали, что обратились к Евангелию,
которое Он проповедовал. Естественно, мы должны реше-
ние вопроса истинности этих обращений передать в рас-
поряжение Божье, но во всяком случае это было делом
наивысшей важности для жителей Цюриха того времени.
Господь, являющийся Главой всего Своего Собрания, содер-
жал Своего раба в верности и защищал его от всех напастей
и преследований, и Его Дух мощно действовал в сердцах и в
совести людей.
Сам реформатор делал большие шаги в познании исти-
ны. Усердно продолжал он исследовать Писания из Нового
Завета, и хотя ему часто ставили в упрек, что он хочет под-
чинить Библию своему рассудку, из его собственных запи-
сей мы, однако, знаем, что он рассматривал Слово Божие с
большим благоговением и трепетом, постоянно имея в себе
страстное желание, чтобы Сам Дух Святой управлял им и
научал его, прилагая ко всему этому многие молитвы.
„Философия и теология, - говорил он, - постоянно цепляли
меня, тогда, наконец, я сказал самому себе, что все это я
должен отложить в сторону и искать Божьи мысли исклю-
чительно в Его Слове. Я просил Бога просветить меня, и
хотя я читал только Писание, для меня все было намного
яснее того, чем если бы я пользовался многими истолкова-
ниями... Кто такого мнения, что все недоступное разуму
есть тщетное, тот неразумен и неправ, имеет низкое мнение
о Евангелии. Евангелие не может быть объяснено человече-
ским разумом."
С самого раннего утра до поздней ночи этот неутомимый
человек был постоянно занят. „Он постоянно обучался. От
восхода солнца до десяти часов он читал, писал, переводил.
Предпочтительно он занимался еврейским. После еды он
выслушивал тех, кто имел что-либо ему сказать или полу-
чить от него совет, затем он со своими друзьями шел на про-
гулку и посещал свою паству. В два часа он снова садился за
свою работу. После ужина он снова совершал небольшую
прогулку, а затем до полуночи обычно писал письма. Он
работал так постоянно и не разрешал мешать ему за исклю-
чением экстренно важных случаев."*
Цвингли и продажа индульгенции
В августе 1518 года в Швейцарии стало известно о булле
папы Льва Десятого, которая устанавливала продажу ин-
дульгенций по всему христианскому миру. Один францис-
канский монах по имени Бернард Симсон в сопровождении
нескольких спутников по распоряжению папы пересек
итальянские Альпы. Он развернул эту постыдную торговлю,
которая была поручена ему святым отцом, в такой же бого-
хульной форме, с такой же надменностью и бесстыдством,
как и его известный соторговец Иоганн Тецель в Германии.
При его появлении в Швейцарии Цвингли все еще был
проповедником в Эйнзидельне. Бесстрашно выступил он
против надувательства и личных похождений Симсона.
Вследствие этого непредвиденного противостояния святой
торговец не имел успеха в кантоне Швиц, потому он подал-
ся в Люцерн и Унтервальден, где нашел много покупателей
на свой товар. Но поскольку жители этих местностей были
бедны, они могли уплатить только малую сумму за его
индульгенции. Его денежный ящик наполнялся медленно.
Это ему не нравилось и после краткого пребывания там он
отправился дальше. Он миновал ледники высокогорья и
пришел со своим товаром в Берн.
__________________________
* Мерль д'Обине, т.2, стр. 318; Скотт, т.2, стр.355; Вселенская история, т.7, стр. 73
Здесь Симсон вначале был принят с неудовольствием,
ему было даже запрещено появляться в городе. После дол-
гих переговоров ему все же удалось проникнуть в город. В
великолепном шествии вошел он в город. По улицам Берна
проносились богато украшенные знамена, на которых кра-
совались рядом папский и бернский гербы. В городской
церкви перед взором всех он разложил свой товар и гром-
ким голосом начал расхваливать его. Индульгенции были
стоимостью от нескольких пфеннингов до пятисот дукатов.
„Здесь, - говорил он, обращаясь к богатым, - индульгенции
на пергаменте для короны." Обращаясь в другую сторону к
беднякам, он сказал: „Тут индульгенции на обыкновенной
бумаге за два бацена." Наглость папского уполномоченного
и его спутников настолько возросла, что он абсолютно не
стыдился надувать своих легковерных слушателей самым
бессовестнейшим образом.
Из Берна он отправился в Баден, но там ему не удалось
пробыть долго, поскольку один остряк так сумел высмеять
его торговлю, что он вынужден был безрезультатно уйти
оттуда. Тогда он прибыл в епархию епископа из Констанца.
В надежде на авторитет папы Симсон отважился предъ-
явить епископу папскую буллу, чтобы тот одобрил ее. Раз-
гневанный таким пренебрежением к своей персоне, епис-
коп приказал всему духовенству своей епархии запирать на
замок свои церкви от такой торговли индульгенциями. Он
был рад иметь уважительную причину показать от ворот
поворот незванному гостю. Он смотрел на торговлю, как на
вмешательство в его епископские и священнические права,
из-за чего его доходы значительно были уменьшены.
По этому запрету Генрих Буллингер, декан Бремгартена и
отец прославленного реформатора и хрониста, носящего
такое же имя, отказался принять папского уполномоченно-
го. После ожесточенного словопрения, которое закончилось
тем, что Симсон заключил Буллингера под проклятие, тор-
говец направил свой путь назад в Цюрих. Цвингли между
тем не бездействовал. Видя, как враг подступает все ближе,
он произносил пламенные проповеди против папских ин-
дульгенций многие месяцы подряд, стремясь вызвать у
людей недовольство такой бесстыдной торговлей. Он в
своем собственном сердце познал, как драгоценно возрадо-
ваться прощению грехов и благодати Божьей во Христе
Иисусе. Из-за недостаточного знания о полноте и совер-
шенстве той жертвы, открытие, что его греховная природа
ничуть не изменилась, причиняло ему много страха и беспо-
койства, но в благодати Господа Иисуса он снова и снова
получал свободу от всех своих страхов и опасений. Он про-
ходил те же испытания, что и Лютер. „Если сатана, - так
писал он в одном из своих сочинений, - пугает меня и при-
зывает меня: „Брось ты то или другое," однако Бог повеле-
вает это делать, то меня утешает ласковый голос Евангелия:
„Что ты не можешь сделать, а ты, разумеется, не можешь
сделать все, то это делает Христос, исполнит все в совер-
шенстве." Да, когда мое сердце из-за моего бессилия и сла-
бости моей плоти бывает подавлено, то возносится мой дух
в отрадном признании: „Христос есть твоя невиновность,
Христос есть твоя праведность и чистота, Христос есть твое
спасение! Ты ничто, ты ничего не можешь, Христос есть
Альфа и Омега, Христос есть нос и корма судна, и Он может
все! Все могут тебя обмануть и покинуть, только Христос,
Верный и Праведный, примет тебя и оправдает тебя." „Да, -
восклицает счастливый, освещенный Самим Богом, рефор-
матор, - Христос есть наша праведность и праведность для
всех, кто когда-либо предстанет пред троном Божьим."
Благодаря стараниям Цвингли, жители Цюриха вообще
не желали открывать ворот города хитрому обманщику.
Когда Симсон приблизился к городу, к нему было выслано
несколько уполномоченных, чтобы передать ему решение
цюрихцев. И все же, лукавому монаху удалось проникнуть в
город под предлогом, что он должен передать заседанию
городского совета Цюриха важный документ от святого
отца. Когда же он заговорил о своей булле, отцы города
выслали его, принудив сначала снять проклятие с Буллинге-
на. В гневе он уходил оттуда и возвратился назад в Италию.
На колеснице, запряженной тройкой лошадей, он вез день-
ги, отнятые его лукавством и ложью у бедных швейцарцев.
Городской совет, между тем, послал папе жалобу, в которой
сильно обвинял его посла в позорных поступках. Лев дал на
это ответ примерно через два месяца, в апреле 1519 года,
который был довольно миролюбивый. Вне сомнения, он
надеялся временными уступками предупредить движение в
швейцарских кантонах и не допустить того, что разразилось
в Саксонии.
„Швейцарский совет в те дни, - пишет д'0бине, - показал
большую твердость, чем немецкий рейхстаг, но там не было
ни кардиналов, ни епископов. По этой причине папа обо-
шелся со Швейцарией мягче, нежели с Германией. Индуль-
генция, сыгравшая в немецкой Реформации огромную роль,
в Швейцарии была только прелюдией."
Разражается шторм
Ревность Цвингли по изгнанию торговцев индульгенция-
ми из епархии епископа из Констанца нашло полное согла-
сие со стороны церковных вождей. Его викарий Иоанн
Фабер, в те времена бедный друг Цвингли, написал ему дру-
желюбные письма со словами признательности и ободрял
его решительно идти вперед по пути истинного предназна-
чения, и обещал ему защиту со стороны епископа. Окры-
ленный выражением одобрения его действиям и потому
еще, что он верил искренности епископа защитить его, он
смело продолжил дело, которое было так близко его сердцу,
он приглашал его поддерживать распространение евангель-
ской вести и разрешить свободно проповедовать Евангелие
на территории его епархии. „Я ничего не упустил, - говорил
Цвингли, - со всяким оказанием знаков почестей и смирен-
номудрием, открыто и в тишине, словом и пером склонить
его защитить свет Евангелия, который уже ясно разгорелся,
так что никакая человеческая власть уже не сможет ни
затемнить, ни потушить его". Однако реформатор вскоре
должен был сделать открытие, что после отхода Симонса, в
мыслях епископа и его викария произошло полное измене-
ние. Сам Цвингли прибавляет к вышеприведенной цитате
слова: „Они, подстрекавшие меня так недавно своими неод-
нократными наставлениями, теперь не удостаивают меня
даже ответа, хотя викарий вначале выразительно уверял
меня, что его епископ не может уже сносить далее бесстыд-
ство и нечестивое высокомерие римского папы."
Фабер, с которым мы познакомились в Аугсбурге (в связи
с Эком и Цохлеусом), после этого разрыва с Цвингли превра-
тился в яростного и непримиримейшего врага Реформации.
С первых дней своей деятельности Цвингли неустанно тру-
дился над тем, чтобы показать цюрихцам значение, цель и
характер Евангелия и вразумить их, насколько важно в их
духовном служении, в их обязанностях быть руководимыми
только единым Словом истины. Он познал глубокий смысл
слов апостола: „Все Писание богодухновенно и полезно для
научения, для обличения, для исправления, для наставле-
ния в праведности, да будет совершен Божий человек, ко
всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим. 3,16-17).
Ничто в истине не может быть „добрым делом", о его
исполнении в деле спасения Писание нам не дает никакой
инструкции. Но Цвингли скоро должен был удостовериться,
что такое учение и мнение не могут долго вызывать благо-
расположение у носителей сана папской иерархии. Благо-
дать Божья, несмотря ни на что, укрепила его и сделала
способным все свои надежды и ожидания строить на проч-
ном фундаменте. Антонио Пуччи, папский легат, пытался и
ранее переубедить его и поколебать в его решительности, но
не имел успеха. „Он четырежды вел со мной переговоры, -
пишет Цвингли, - и делал мне многие блестящие предло-
жения и обещания, но я сказал ему, что с Божьей помощью
я и далее буду проповедовать Евангелие и этими проповедя-
ми потрясу Рим." В 1520 году он отказался от пенсии, кото-
рую получал до тех пор из Рима. „Раньше, - говорил он, - я
думал, что имею право претендовать на щедрость папы,
пока с чистой совестью мог твердо держаться его религии и
учения. Но с тех пор, как во мне возникло познание Сына
Божьего, я навсегда отказываюсь от папы с его даром".
Последствия проповедей Цвингли и влияние его присут-
ствия в Цюрихе все значительнее выставлялись на свет.
Многие церемонии римской церкви стали почитаться все
менее и наконец вообще исчезли из употребления. Время
поста, которое раньше выдерживалось с чрезвычайной
строгостью, было забыто. Люди утверждали, что они, как
христиане, имеют свободу поститься или нет, есть мясо или
нет. Сенат из-за подобных заявлений наконец обеспокоил-
ся; тогда по жалобе некоторых священников многие рев-
ностные приверженцы нового учения были брошены в тем-
ницы. Когда епископ из Констанца услышал об этих бес-
порядках, то издал эдикт против нововведений и их орга-
низатора и наставлял народ через своих уполномоченных
твердо держаться за церковь по крайней мере до того, как
соберется новый собор и решит неотложные вопросы.
Постановление сената о том, что монахи и священники
должны проповедовать только чистое Слово Божие, увели-
чило замешательство еще более. Большинство этих невер-
ных слуг Библию и в глаза не видели, не говоря уже о чте-
нии. Большинство монашеских орденов и священников по
этой причине с ожесточением противились такому поста-
новлению. Их ярость в первую очередь обрушивалась на
соборного проповедника. Были заключены многочислен-
ные заговоры против него, так что на некоторое время
потребовалось и его самого, и его друзей взять под охрану
от преследований врагов.
Шторм начал подниматься со всех сторон, и Цвингли
хорошо знал, против кого он обрушится в первую очередь.
Однако это только умножало его усердие и побудило его
написать множество писем и разослать через своих друзей
по всей стране. Принципы Реформации теперь делали такие
гигантские шаги в Швейцарии, что это ясно показывает
Эразм в своих записях: „Дух реформ так охватил членов
швейцарской конфедерации, что двести тысяч людей от-
вергли римский престол и стали ревностными привержен-
цами Лютера".