Вопросы к гэ
| Вид материала | Диплом |
- Бодрийяр, «Система вещей» ? Вопросы к зачету = вопросы к контрольной работе 17 июня, 61.96kb.
- «Подготовка детей к школе», 98.25kb.
- Программа подготовки детей к школе, 187.63kb.
- Вопросы, вопросы. На все эти вопросы учащиеся находят ответы на уроках биологии и географии, 36.93kb.
- FZ, Los Angeles, August 7, 1971 Вопросы, вопросы, вопросы наводняют разум думающего, 6538.7kb.
- Программа подготовительного курса для детей «Школа дошколят», 87.69kb.
- Игра "Ловись рыбка большая и маленькая" Легкие вопросы (до первой несгораемой суммы)., 55.05kb.
- Г г. Брянск Вопросы применения процессуального закон, 995.33kb.
- Рабочая программа дисциплины: Теория алгоритмов для специальности 050202 «Информатика», 196.64kb.
- Контрольные вопросы по дисциплине Деньги, кредит, банки в целом (вопросы к экзамену), 25.31kb.
Международный отношения во втор. пол. 50-х – 60-е гг.
Первое послевоенное десятилетие завершилось образованием в Европе двух блоков – НАТО и Варшавского договора – во главе с США и СССР. Остальные страны мира – как входящие, так и не входящие в эти союзы – были вынуждены учитывать факт существования двублоковой системы и соизмерять свои действия с возможными реакциями на них каждой из противостоящих группировок. «Третьего сектора» в международной политике не было, он только начинал формироваться за счет увеличения численности молодых освободившихся стран.
Оба блока находились между собой в неприязненных отношениях, и их противостояние было окрашено в идеологические тона. Формально было принято считать, что биполярность основывалась на конфронтации «свободного мира» («либерализма») с «лагерем социализма» («коммунизма»). В действительности идеологические противоречия между самыми сильными державами переплетались с геополитическими при доминировании вторых.
Огромное влияние на ситуацию стало оказывать ядерное оружие. Но его разрушительное воздействие на планетарную систему плохо осознавалось элитами всех стран. Военно-политические доктрины США и Советского Союза были наступательными, они строились на упрощенном понимании последствий применения атомного оружия. Политики не имели ясного представления о предельно допустимых порогах конфронтации. Правила поведения в «ядерном мире» еще не сложились. Противостоящие стороны испытывали друг к другу недоверие и с поразительной легкостью переходили от мирных инициатив к вызывающим заявлениям, угрозам и ультиматумам. Это придавало международным отношениям неустойчивость, создавало обстановку напряженности. Кризисы и угрожающие ситуации в отношениях между государствами были заурядным явлением. Они стали чаще возникать на прежней периферии – вне Европы, в странах Азии, Африки и Латинской Америки.
Это не означало, что международная система сползала к новой мировой войне. Ведущие мировые державы дорожили миром. Переговорные усилия тоже становились нормой международной жизни. В Западной Европе бывшие противники, преодолевая стереотипы, вели сложный диалог по вопросам интеграции. США и западноевропейские государства, во многом несогласные между собой, пробовали в спорах найти подходящие схемы евроатлантического сотрудничества в вопросах обороны. Старые колониальные державы – Британия и Франция – с трудом адаптировались к натиску национально-освободительных движений. Но и они были вынуждены искать переговорные решения в урегулировании своих противоречий с бывшими зависимыми странами. Наконец, Советский Союз, освобождаясь от сталинизма, менял свою внешнюю политику, уделяя больше внимания поиску компромиссов с Западом. Главная причина неустойчивости международной системы состояла в том, что политико-стратегическая ситуация в мире объективно менялась быстрее, чем государства успевали учиться вести себя в соответствии с новыми реалиями.
Внешнеполитическая программа «мирного сосуществования»
14 февраля 1956 г. в Москве собрался XX съезд КПСС. Он закрепил предложенный Н.С.Хрущевым курс на десталинизацию СССР. Это открыло путь к окончательному отказу Москвы от внешнеполитических догм 40-х годов и дало стимул к развертыванию обновленных внешнеполитических подходов советского руководства в цельную платформу. Ее обрамляющей идеей было «мирное сосуществование» – лозунг, возводимый советской традицией к 1917 г., когда В.И.Ленин предложил его в Декрете о мире, и одновременно созвучный принципам «панча шила» (см. гл. 4) и политической программе Бандунгской конференции 1955 г.
«Мирное сосуществование» 50-х годов не было повторением ленинских интерпретаций. В нем содержался ряд важных новаций. Во-первых, новая платформа внешней политики СССР закрепляла отказ от старого сталинского тезиса о неизбежности новой мировой войны и, следовательно, о необходимости быть к ней готовым. Напротив, акцент смещался на возможность длительного мирного периода международного развития, для которого может быть характерно отсутствие больших войн как между «социалистическими» и «капиталистическими» странами, так и между самими странами «капитализма». Эта трактовка была удачей теоретиков, поскольку она «возвращала» народам Советского Союза ощущение светлой исторической перспективы, надежды на лучшее, хотя бы частично освобождало сознание от гнета страхов в связи с будто бы неминуемым приближением очередной войны, как то было характерно для эпохи сталинизма. Такая интерпретация вектора международного развития была сигналом зарубежным партнерам СССР об отсутствии у Москвы воинственных намерений в отношении Запада.
Во-вторых, «мирное сосуществование по Хрущеву» предусматривало сильный акцент на продолжении идеологической борьбы с «империализмом». В целом «мирное сосуществование» трактовалось как «специфическая форма классовой борьбы во всемирном масштабе», которая сочетает мирное сотрудничество с «империализмом» в экономике, политический диалог в вопросах поддержания мира и одновременно – бескомпромиссную «борьбу идей», то есть всемерное отстаивание преимуществ «социалистического образа жизни», экономических, социальных и иных преимуществ «мировой системы социализма». Непримиримость к «чуждой буржуазной идеологии», «буржуазному укладу» жизни была характерной чертой советской программы. Из-за рубежа эта программа казалась противоречивой: западные политики отказывались понимать, каким образом мирное сотрудничество в экономике и политике может развиваться параллельно с взаимно враждебной пропагандой, построенной на сознательном противопоставлении всего «социалистического» всему «буржуазному». Концепция «мирного сосуществования» казалась пропагандистским приемом, дипломатической хитростью, за которыми, как утверждали на Западе, крылись расчеты Москвы обеспечить теоретическое прикрытие «тайным планам коммунистической экспансии».
В-третьих, «мирное сосуществование» не отменяло марксистско-ленинской догмы о «неизбежности гибели капитализма» и грядущем «торжестве коммунизма во всемирном масштабе». Советская платформа разрешала противоречие между идеей мирного сотрудничества с «империализмом» и тезисом о его «исторической обреченности» на гибель через постулат о непрерывном «обострении внутренних противоречий» капиталистических обществ, их «органических пороках». Капитализм как строй и «мир капитализма» как сектор международных отношений должны были исчезнуть, согласно советской коммунистической теории, в силу естественного саморазрушения, причиной которого должны были стать присущие «капиталистической системе» внутренние классовые противоречия между пролетарскими массами и господствующими элитами.
Задача Советского Союза в этом смысле состояла не в вооруженной борьбе с противостоящим общественно-политическим строем, а в мирном (экономическом) соревновании с ним, демонстрации преимущество советского образа жизни, множественных социальных льгот и преимуществ, которыми на самом деле пользовалось население социалистических стран. «Мирная конкуренция» двух образов жизни, «экономическое соревнование» – такой виделась в Москве обобщенная формула взаимодействия с США и другими западными странами. Отсюда возникло словосочетание «конкурентное сосуществование» (competitive coexistence), которое принято в западной литературе для обозначения внешней политики СССР в 50-х годах.
В последующие годы платформа «мирного сосуществования» была развита и дополнена рядом важных положений, которые были обобщены в новой программе КПСС, принятой на XXII съезде КПСС в октябре 1961 г. «Теория» внешней политики СССР была «обогащена» двумя важными положениями. Прежде всего, был сформулирован тезис о том, что содержание современного исторического процесса в 50-60-х годах стало определяться переходом большинства стран и народов мира от капитализма и докапиталистических форм уклада непосредственно к социализму. Этот постулат основывался на факте быстрого увеличения численности новых независимых государств в Азии и Африке. Поскольку многие из этих стран пришли к независимости через национально-освободительные революции и перевороты, они были сочтены в СССР «потенциально социалистическими».
Кроме того, в советских партийных документах был развит тезис о «трех революционных силах» современности. К таковым были причислены: мировая система социализма, национально-освободительное движение народов бывших колониальных и зависимых стран, рабочее и коммунистическое движение развитых капиталистических государств. «Три революционные силы» современности были официально провозглашены союзниками СССР на международной арене.
Советская внешнеполитическая концепция, таким образом, в принципе не отказывалась от идеи о непрерывно продолжающемся «мировом революционном процессе». Однако она смещала акцент на развитие этого процесса «в иных формах», чем те, в которых он развивался в первой половине XX века, то есть в форме относительно мирных, не обязательно революционных, трансформаций.
Подразумевалось, что неустойчивость международных отношений отражала неустойчивость «мирового капитализма», проигрывающего соревнование «социалистическому лагерю» и предпринимающего «лихорадочные попытки повернуть колесо истории вспять». С этой точки зрения нестабильность воспринималась в Москве как неотъемлемая часть международной политики.
Вместе с тем, отношение к нестабильности даже в ее революционных проявлениях как к норме международных отношений в теории не исключало стремления СССР поддерживать международную стабильность на практике, если это соответствовало советским интересам. Советский Союз ориентировался на взаимопонимание с Западом. Главными принципами подхода СССР к отношениям с Вашингтоном были: уход от прямого столкновения, кроме как в случае нападения на территорию СССР или стран Варшавского договора; отказ от эскалации региональных конфликтов, способных перерасти в общий конфликт с США; диалог по основным международным проблемам; укрепление биполярности как средства закрепить преобладание СССР и США в региональных делах и мировой политике в целом. В политике Москвы выработался двухуровневый подход к стабильности: стремление придать устойчивость отношениям с Западом в целом сочеталось с возможностью опосредованно противостоять ему в тех или иных конкретных вопросах.
Десталинизация и «кризисы надежды» в «социалистическом содружестве»
Решения о десталинизации, принятые на XX съезде КПСС, а затем и постановление LJK КПСС от 30 июня 1956 г. о преодолении культа личности И.В.Сталина и его последствий вызвали широкий резонанс во всем мире и прежде всего в самом Советском Союзе и социалистических странах. В СССР это породило новую тенденцию, которая выразилась в частичном разрушении и реформировании сталинского репрессивного аппарата, переподчинении его новому руководству КПСС и аппарату ЦК КПСС. Эта линия сопровождалась ослаблением политических репрессий против инакомыслящих. В Советском Союзе при поддержке Н.С.Хрущева стала разворачиваться критика культа личности И.В.Сталина, которая объективно способствовала нарастанию ожиданий политических и экономических перемен в стране, оживлению общественно-политических дискуссий, смягчению репрессивного характера советской политики, подъему реформистских настроений, которые находили выход в печати, общественных настроениях и дискуссиях. На волне критики сталинизма в СССР наступила пора «оттепели».
Эти тенденции сказались на ситуации в восточноевропейских социалистических странах. После смерти И.В.Сталина в ряде из них началась замена кадров. В Венгрии в 1953 г. была ограничена власть М.Ракоши, который лишился одного из своих двух главных постов. В 1953 г. в Чехословакии новым руководителем компартии стал Антонин Новотный. Он фактически сосредоточил в своих руках всю власть в стране, когда вскоре после смерти И.В.Сталина умер старый и наиболее авторитетный лидер чехословацких коммунистов президент К.Готвальд. В Болгарии в марте 1954 г. под давлением Москвы тоже произошла смена лидеров. Руководитель компартии Вылко Червенков, считавшийся (как и Ракоши) одним из самых авторитарных лидеров Восточной Европы, был заменен более молодым Тодором Живковым. Довольно плавно прошла передача власти в Румынии. Лидер румынских коммунистов и премьер-министр страны Георге Георгиу-Деж в 1955 г. отказался от должности главы правительства. Но он смог завоевать доверие Н.С.Хрущева и остался на посту руководителя компартии, во многом сохранив свое влияние. Смены кадров не было только в Албании и Китае.
Однако в целом в «социалистическом лагере» общественное недовольство, накопившееся за годы правления местных коммунистических режимов, стало выплескиваться на поверхность, перерастая в общественно-политические дискуссии о путях национально-государственного развития. Развернувшаяся после XX съезда в СССР открытая критика культа личности И.В.Сталина стимулировала параллельные процессы критики сталинистов в восточноевропейских странах. Выступления против местных сталинистов и их политики стали перерастать в кампании несогласия с «социалистическим путем развития» восточноевропейских стран вообще. Акцент на разоблачении преступлений сталинизма, критике его политической практики, который определял атмосферу в Москве, стимулировал реформистские антитоталитарные настроения в социалистических государствах Восточной Европы, направленные в первую очередь против местных сталинистов, но одновременно и против самого Советского Союза. «Оттепель» в СССР отозвалась «кризисами надежды» в странах Восточной Европы. Местное население и отчасти руководство восточноевропейских компартии хотели перемен и стремились использовать «либерализацию» советской политики для хотя бы частичного ослабления контроля Москвы над внутренними делами восточноевропейских государств. В наиболее острой форме десталинизация проходила в Польше и Венгрии.
Роспуск Коминформа и разногласия в «социалистическом лагере» по вопросу о критике И.В.Сталина
Вслед за проведением XX съезда КПСС советское руководство предприняло важный шаг по демократизации отношений с коммунистическими и рабочими партиями других стран. В апреле 1956 г. был распущен Коминформ, который фактически был в предшествующие годы инструментом диктата Москвы в международном коммунистическом движении, за что Советский Союз регулярно критиковали правительства зарубежных государств, либерально настроенные лидеры ряда западноевропейских компартий, а также руководство Югославии. Этот шаг тоже был интерпретирован как разрыв новых лидеров СССР с практикой сталинизма.
Между тем, последствия антисталинских шагов Москвы вызывали неоднозначную реакцию в других коммунистических партиях. Прежде всего, они были с тревогой и недоверием встречены в Китае, где складывался «свой» культ личности вокруг фигуры лидера китайских коммунистов Мао Цзэдуна. Пекин фактически не принял нового «ревизионистского» курса Н.С.Хрущева во внутренней политике и подозрительно отнесся к попыткам Москвы добиться улучшения отношений с США и другими западными странами на основе «мирного сосуществования».
Остро критически на линию Н.С.Хрущева реагировала Албания. Советско-албанские отношения стали стремительно ухудшаться после XX съезда. Режим фактически единоличной власти Энвера Ходжи, самый ортодоксальный и авторитарный в Восточной Европе, не желал следовать линии Москвы на преодоление культа личности. Еще большее раздражение в Тиране вызывало стремление СССР примириться с Югославией, которую албанские власти считали едва ли не главным потенциальным противником. С середины 50-х годов началось сближение Албании с КНР на почве общего неприятия новаций во внешней и внутренней политике советского правительства и руководства КПСС.
Конфликт в Польше
После возвращения из Москвы с XX съезда КПСС, на котором была произнесена разоблачающая культ личности И.В.Сталина речь Н.С.Хрущева, в Варшаве в марте 1956 г. внезапно скончался президент Польши и первый секретарь ЦК Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) Болеслав Берут. Вопрос об избрании его преемника в новых условиях перерос в дискуссию внутри правящей партии о путях развития Польши. Оживились реформистские настроения, которые наложились на общий подъем ожиданий перемен в польском обществе. К лету волны нарастающей критики культа личности И.В.Сталина в Москве дошли до Варшавы. В Польше стала быстро подниматься протестная волна – недовольство положением дел в стране, ответственность за которое возлагалась на прежнее руководство правящей компартии.
В июне 1956 г. начались забастовки и волнения в Познани, вызванные низкой заработной платой. Одновременно антиправительственные демонстрации в Ченстохове провели католики. Таким образом, протесты рабочих сливались с недовольством католических кругов, протестовавших против репрессивной политики ПОРП в отношении католических иерархов.
Новый лидер ПОРП Эдвард Охаб не обладал достаточной властью в правящей партии и не смог предотвратить возникновение острой внутрипартийной борьбы. Все больше надежд возлагалось на возвращение к активной деятельности В.Гомулки, снятого в 1948 г. прежним руководством ПОРП со всех своих постов и казавшегося поэтому живым символом оппозиции старому руководству правящей партии.
В июле 1956 г. В.Гомулка был восстановлен в партии и избран в состав ЦК ПОРП на пленуме, к участию в котором не были допущены прибывшие из Москвы Н.А.Булганин и Г.К.Жуков. Было очевидно, что В.Гомулка будет избран новым руководителем ПОРП в ближайшее время. Как человек, репрессированный в годы сталинизма, лично В.Гомулка не казался в Москве неприемлемой фигурой. Но кампания за избрание его лидером ПОРП развивалась под национально-патриотическими лозунгами, которые косвенно носили антимосковскую направленность и сопровождались требованиями удалить из состава ЦК ПОРП «иностранца» (гражданина СССР, поляка по происхождения) и «ставленника Москвы» маршала К.К.Рокоссовского.
Вопрос о формировании новых руководящих органов ПОРП было решено отложить до очередного пленума, назначенного на октябрь. Национально-патриотический запал перемен в Варшаве приобрел антимосковскую, антисоветскую направленность. В Москве стало складываться впечатление, что Польша склоняется к проведению антисоветской политики. Поэтому Н.С.Хрущев решил разобраться в ситуации на месте. В октябре 1956 г. возглавляемая им партийно-правительственная делегация СССР прибыла в Варшаву для участия в очередном пленуме ПОРП. В связи с прибытием в Варшаву высокопоставленной советской делегации на территории Польши начались передвижения дислоцированных там советских войск. Смысл этого маневрирования был понятен обеим сторонам.
Кризис достиг кульминации, когда прибывшей советской делегации не было разрешено участвовать в заседании пленума. Однако у советского руководства хватило благоразумия и выдержки не идти на обострение ситуации, тем более что в ходе личной встречи Н.С.Хрущева и В.Гомулки оба лидера смогли установить личный контакт и прийти к взаимопониманию на почве общего неприятия сталинизма. Советский лидер признал избрание В.Гомулки первым секретарем ЦК ПОРП и согласился с удалением К.К.Рокоссовского из состава руководящих органов ПОРП. В ходе продолжительной личной беседы В.Гомулке удалось завоевать доверие Н.С.Хрущева. Польский лидер твердо обещал продолжить движение по «социалистическому пути развития» в союзе с СССР, но при сохранении за Польшей права на учет ее национально-культурной и исторической специфики. Такая формула в тот момент удовлетворила Москву, особенно ввиду тревожной обстановки в Венгрии, где антикоммунистические настроения проявлялись в гораздо более радикальной форме.
Достигнутый в польском вопросе компромисс включал в себя значительную либерализацию экономической жизни, отказ от принудительной коллективизации сельского хозяйства, введение многомандатных округов на выборах в сейм, нормализацию отношений с католической церковью. Вместе с тем, руководящая роль ПОРП оставалась незыблемой, хотя «союзнические» партии увеличили свое представительство в органах власти. В.Гомулка не стал ставить под вопрос политические позиции СССР в Польше. Условия пребывания в стране советских войск были урегулированы специальным соглашением, заключенным в конце 1956 г.
Все это позволило Польше установить с Советским Союзом в чем-то более равноправный тип отношений, чем другим его союзникам, и завоевать определенный авторитет на международной арене. В частности, польской дипломатии принадлежит приоритет в разработке концепции безъядерных зон: идея такой зоны, которая бы охватывала территории Польши, Чехословакии и двух германских государств, была выдвинута в 1957 г. на Генеральной ассамблее ООН министром иностранных дел ПНР Адамом Рапацким.
Вмешательство СССР в Венгрии
Поддержка Л.П.Берии сразу после смерти И.В.Сталина помогла И.Надю стать премьер-министром Венгрии. Он смог удержаться у власти и после ареста Берии, поскольку к тому времени смог заручиться также покровительством Г.М.Маленкова. Новый глава венгерского правительства стал предпринимать меры по замедлению индустриализации в Венгрии и смягчению социальной напряженности. Однако в апреле 1955 г., воспользовавшись трениями в советском руководстве, которые привели к смещению Маленкова с поста председателя Совета министров СССР, М.Ракоши (остававшийся во главе венгерских коммунистов) сумел дискредитировать И.Надя, обвинив его в «правооппортунистическом уклоне», и добился его смещения с поста премьер-министра.
Впрочем, оказалось, что М.Ракоши не в состоянии удержать власть. Десталинизация в СССР, вывод советских войск из Австрии после заключения договора 1955 г., антимосковское брожение в Польше – эти обстоятельства способствовали формированию в Венгрии атмосферы критики правящей партии. М.Ракоши воспринимался в обществе как сталинист, поэтому антисталинистские настроения выливались в стихийную критику курса М.Ракоши. Общественное мнение требовало реформ. Источником интеллектуальной оппозиции в стране стал «кружок Петефи». Эта оппозиция была направлена не против коммунистической идеи как таковой – в ней активно участвовал, например, известный венгерский философ-марксист Дьердь Лукач (ставший министром культуры в правительстве И.Надя). Критика была сосредоточена на фигуре М.Ракоши, против которого стали выступать даже некоторые коммунистические газеты. Недовольство масс подпитывалось антисемитскими настроениями оппозиции, которая указывала на присутствие непропорционально большого числа венгерских граждан еврейского происхождения в составе руководства правящей Венгерской партии трудящихся.
Москва жестко «порекомендовала венгерским товарищам укрепить кадровый состав венгерского партийного руководства лицами коренной национальности», то есть расширить в нем представительство этнических венгров. В июле 1956 г. в Будапеште состоялся пленум ЦК ВПТ, на котором присутствовал специально приехавший из Москвы А.И.Микоян. М.Ракоши был смещен с поста генсека ЦК ВПТ. Но на его место был избран столь же ретроградно настроенный Эрне Гере.
6 октября 1956 г. в столице состоялась церемония перезахоронения останков Ласло Райка, казненного по ложному обвинению режимом М.Ракоши в 1949 г., а также других жертв репрессий времен сталинизма. Похороны переросли в антиправительственные выступления, в разных городах начались студенческие демонстрации и митинги, на которых выдвигались лозунги не только демократизации и преодоления сталинизма, но и упорядочения статуса советских войск на территории страны. Одним из главных требований было «возвращение И.Надя».
23 октября в Будапеште произошла массовая демонстрация, во время которой был разрушен памятник Сталину, а демонстранты захватили здание радиокомитета. Произошло столкновение демонстрантов с силами госбезопасности, последовали жертвы. В тот же день советское руководство приняло решение о вмешательстве. Фор мально обращение к Москве об оказании военной помощи Венгрии было подписано премьер-министром Венгрии Андрашем Хегедюшем, хотя фактически составил его советский посол в Будапеште Ю.В Андропов.
24 октября советские танки взяли под контроль важнейшие объекты столицы. Но это только спровоцировало новые протесты. В такой обстановке И.Надь был срочно введен в состав высших партийных органов ВПТ и назначен главой правительства. Прибывшие вслед за советскими войсками в Будапешт члены президиума ЦК КПСС М.А.Суслов и А.И.Микоян признали назначение И.Надя главой правительства и одновременно вынудили Э.Гере уйти с поста лидера ВПТ. Вместо него генсеком был избран Янош Кадар, в пользу которого говорило то обстоятельство, что при М.Ракоши он подвергался гонениям и смог вновь вернуться к активной политической деятельности только после отставки последнего.
Однако ситуация продолжала накаляться. В столице и в других городах возникали новые очаги столкновений. На местах стали происходить расправы с коммунистами и с сотрудниками службы безопасности. Венгерская полиция и армия были деморализованы и бездействовали.
Стремясь восстановить контроль над ситуацией, новые руководители страны попытались пойти на примирение с оппозицией. Они согласились признать правоту многих требований восставших и перестали квалифицировать происходящее как «контрреволюционный мятеж». 27 октября 1956 г. И.Надь сформировал новое правительство с участием ряда известных некоммунистических политиков, которым было разрешено возобновить политическую деятельность (Золтан Тильди, Бела Ковач). 28 октября было достигнуто соглашение о прекращении огня, а 30-31 октября советские войска из Будапешта были удалены. В те же дни было решено реорганизовать (фактически – распустить) развалившуюся ВПТ и создать вместе нее Венгерскую социалистическую рабочую партию (ВСРП). Вместе с тем, на территорию страны вне зоны столицы продолжали прибывать советские вооруженные формирования.
Стабилизации положения не происходило. Некоммунистические силы требовали полного удаления советских войск не только из столицы, но вообще с венгерской территории. В стране фактически вызревал потенциал антисоциалистического переворота, который должен был объективно вывести Венгрию из зоны советского влияния в Европе.
США и страны Западной Европы не имели намерений вмешиваться в венгерские события на стороне некоммунистической оппозиции, поскольку одновременно с нарастанием кризиса в Венгрии шла бурная эскалация конфликта на Ближнем Востоке (см. ниже), исход которого был для Запада многократно важнее развития ситуации в Венгрии, которая негласно давно была признана частью «советской зоны влияния». Однако американское руководство санкционировало проведение в Венгрии «спецопераций» для оказания помощи антиправительственным силам. Средствами радиовещания из-за рубежей Венгрии была развернута мощная пропаганда (прежде всего радиостанции «Свободная Европа»), провоцирующий смысл которой заключался в том, что Запад будто бы готов прийти на помощь венгерским оппозиционерам.
Учитывая вовлеченность Британии, Франции и США в ближневосточный конфликт, советское руководство не предвидело обострения отношений с Западом из-за Венгрии. В высшем руководстве СССР под влиянием посла Ю.В.Андропова и командированного в Венгрию председателя КГБ СССР И.А.Серова возобладала точка зрения, что венгерские события являются «контрреволюцией», а И.Надь – «ликвидатором». Настроения в пользу его отстранения от власти усилились, когда венгерское правительство официально предложило Москве начать переговоры о полном выводе из страны советских войск. Советское руководство нарочито медлило с ответом. Тогда правительство И.Надя 1 ноября 1956 г. информировало генерального секретаря ООН о намерении Венгрии выйти из Варшавского договора и провозгласить нейтралитет по примеру Австрии.
К тому времени (еще 31 октября) в Москве уже было принято принципиальное решение о подавлении венгерского восстания. Генсек ЦК ВСРП Янош Кадар был приглашен в советское посольство в Будапеште на беседу с послом Ю.В.Андроповым, после которой на советском самолете он был доставлен в Москву. После конфиденциальных переговоров с советским руководством Я.Кадар согласился в подходящий момент открыто выступить против И.Надя и провозгласить создание нового правительства Венгрии под собственным председательством.
3 ноября в Москву прибыла полномочная делегация правительства И.Надя во главе с министром обороны генералом Палом Малетером. Она намеревалась начать переговоры с руководителями СССР о выводе из Венгрии советских войск. Делегация была арестована органами КГБ.
На следующий день советские войска под командованием маршала И.С.Конева начали наступление на Будапешт с целью подавления «контрреволюционного мятежа». В этот день и было объявлено о создании в г. Сольноке Революционного рабоче-крестьянского правительства Венгрии во главе с Я.Кадаром, которое направило СССР просьбу об оказании помощи в борьбе против «реакции». 7 ноября правительство Я.Кадара прибыло в Будапешт и при поддержке советских войск установило свой контроль в столице.
И.Надь укрылся в посольстве Югославии в Будапеште. 22 ноября, получив гарантии свой личной безопасности от Я.Кадара, он покинул здание посольства, но был сразу же арестован и под охраной депортирован в Румынию. В 1958 г. он был осужден в ходе закрытых судебных заседаний и расстрелян.
Модернизация советской политики в Восточной Европе
События в Польше и Венгрии заставили Н.С.Хрущева пересмотреть линию в отношениях с восточноевропейскими союзниками, признав необходимость более равноправного партнерства с ними. Характерный для сталинской дипломатии диктат и бесцеремонное вмешательство требовалось исключить, отнеся их проявления к негативным чертам сталинизма. Советскому Союзу надо было найти оптимальное соотношение твердости, исключающей размывание позиций СССР в социалистических странах, с гибкостью, позволяющей руководству местных компартий сохранять лицо и авторитет в глазах населения своих стран. Пересмотра требовали и условия экономического сотрудничества в «социалистическом лагере», которые многие его члены не считали выгодными для себя. В середине 50-х годов Советский Союз пошел на подписание соглашений о частичном и полном списании долгов социалистических стран или отсрочке выплат по займам.
В 1957 г. были заключены соглашения о правовом статусе советских войск на территориях Польши, Румынии, ГДР и Венгрии. Из Румынии советские войска были полностью выведены в 1958 г. В других странах они остались с согласия местных правительств. Польское руководство, например В.Гомулка, возражало против вывода советских войск из Польши, не желая терять валюту, которую эта страна получала за аренду объектов дислокации советских войск. В целом советские контингенты в Восточной Европе в конце 50-х годов стали сокращаться.
Восстановление дипломатических отношений СССР с Японией
Напряженная активность советской дипломатии в Восточной Европе и на Ближнем Востоке, где назревал крупный конфликт (см. ниже), сочеталась с дипломатическими усилиями Москвы на дальневосточном направлении. Руководство Н.С.Хрущева вело «мирное наступление» на Японию, рассчитывая не только нормализовать советско-японские отношения, но и по возможности сыграть на антиамериканских настроениях части японской элиты, чтобы расшатать японо-американский союз на основе договора безопасности США и Японии от 1951 г., срок действия которого к тому же истекал в 1961 г. Со своей стороны американская администрация, понимающая расчет Москвы, делала все возможное, чтобы помешать советско-японским переговорам.
После 1945 г. между Москвой и Токио не было дипломатических отношений. Советский Союз не имел с Японией и мирного договора, так как в 1951 г. не подписал Сан-Францисский мир. СССР владел Южным Сахалином и Курильскими островами, от прав и правооснований на которые Япония отказалась по Сан-Францисскому миру, но официально японская сторона ни в каком из документов не признала их вхождения в Советский Союз. Более того, после 1951 г. японское правительство с подачи США и при поддержке американской администрации начало оспаривать право СССР на обладание четырьмя островами южной части Курильской гряды (Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп) на том основании, что географически эти острова к группе Курильских островов не относятся и никогда не относились. В обоснование своей позиции японская сторона ссылалась на политические договоры, заключенные Японской и Российской империями в XIX в., из текста которых в самом деле ясно следовало, что четыре упомянутых острова в русско-японской дипломатической переписке к числу Курильских не относились.
Республиканская администрация США и лично Дж.Ф.Даллес энергично поддерживали японские претензии. Желая сорвать советско-японскую нормализацию, США по существу требовали от Токио ужесточить требования к СССР по территориальному вопросу. Государственный секретарь заявлял, что если Япония проявит уступчивость и согласится с вхождением четырех островов в Советский Союз, то и США будут считать себя вправе неограниченно долго оккупировать японский архипелаг Рюкю (о. Окинава), временное военное присутствие США на котором было закреплено Сан-Францисским мирным договором. Японская дипломатия находилась в трудном положении. В Токио хотели улучшения отношений с Москвой, но опасались добиваться этого ценой ухудшения отношений с США с риском потерять шанс на возвращение Окинавы. Вот почему советско-японские переговоры о восстановлении дипотношения продолжались около двух лет и завершились только в октябре 1956 г. подписанием (19 октября) Совместной декларации СССР и Японии. В соответствии с декларацией состояние войны между двумя странами было объявлено прекращенным. Стороны договорились установить нормальные дипломатические отношения на уровне послов. СССР согласился поддержать просьбу Японии о ее принятии в ООН. Стороны так же согласились продолжить переговоры о заключении мирного договора, в связи с чем в декларации было сказано (ст. 7): «...Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу Японии и учитывая интересы Японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией». Совместная декларация была ратифицирована Верховным советом СССР и парламентом Японии, как если бы она была международным договором, и ей таким образом был придан особый правовой статус.
«Доктрина Эйзенхауэра»
Сознавая разрушение позиций европейских союзников на Ближнем Востоке и опасаясь усиления там влияния Советского Союза, американская администрация решила предпринять меры для укрепления своих позиций в арабском мире. В январе 1957 г. республиканская администрация разработала специальную программу укрепления связей с арабскими странами. Программа получила название «доктрины Эйзенхауэра». В соответствии с ней США приняли обязательство оказывать экономическую и военную помощь странам региона, становящимся объектом агрессии международного коммунизма. В марте 1957 г. американский конгресс выделил на осуществление этой программы 200 млн долл. – по тем временам немалую сумму. Эти средства были направлены на противодействие распространению социалистических идей в регионе. «Доктрина Эйзенхауэра» была негативно воспринята большинством арабских стран. Особенно резко против нее выступили, как и ожидалось, Египет и Сирия.
В США заметили, что в Сирии в 1955 г. в результате серии военных переворотов к власти пришла партия, называвшая себя Партией арабского социалистического возрождения (партия Баас). В состав сформированного ей кабинета вошли коммунисты. В 1955 г. сирийское правительство подписало военный договор с Египтом. Во время тройственной агрессии 1956 г. оно разорвало дипломатические отношения с Францией и Великобританией и заявило о готовности оказать помощь Египту посылкой сирийских добровольцев. В Вашингтоне стали сильнее подозревать Сирию в «сползании к коммунизму», когда в августе 1957 г. было подписано соглашение о поставках в Сирию вооружений из СССР. Западные спецслужбы полагали, что Дамаск намерен осуществить вооруженное вмешательство в соседней Иордании, где политическая обстановка была неустойчива и было довольно значительным влияние антизападно и антимонархически настроенных национал-радикалов. Возможность переворота в Иордании по образцу переворота в Египте в 1952 г. и в самой Сирии в 1955 г., в особенности при поддержке со стороны Дамаска, казалась реальной.
Со своей стороны западные спецслужбы прорабатывали возможность смены режима в самой Сирии тоже посредством военного переворота с участием кого-либо из оппозиционно настроенных сирийских военных. Неудача очередного такого заговора спровоцировала бурную реакцию сирийского руководства, обвинившего западные страны и «некоторые сопредельные государства» во вмешательстве в сирийские дела. Стала возрастать напряженность в отношениях Сирии с Иорданией, Турцией и Израилем. Турция сосредоточила на границе с Сирией мощную военную группировку, в результате возникла угроза сирийско-турецкого конфликта.
19 октября 1957 г. агентство ТАСС (Телеграфное агентство Советского Союза) как официальный уполномоченный орган правительства СССР выступило с резким заявлением, в котором говорилось, что СССР не останется безучастным к «военной провокации, готовящейся в непосредственной близости от его границ». Москва фактически заявила о намерении оказать помощь Сирии в случае нападения на нее со стороны Турции. Одновременно в Закавказском военном округе СССР начались демонстративные передислокации воинских формирований с их выдвижением к линии советско-турецкой границы. Советский демарш был воспринят, и турецкие войска от границ Сирии были отведены.
Военная угроза способствовала росту настроений в пользу «единения» и в Сирии, и в Египте. В ноябре 1957 г. сирийский парламент принял решение добиваться создания сирийско-египетской федерации. В ходе последовавших за тем межправительственных переговоров была достигнута договоренность о создании нового единого государства – Объединенной Арабской Республики (ОАР).
Обострение афгано-пакистанских противоречий и усиление влияния СССР в Афганистане
Попытка США укрепить свои позиции в арабском мире была параллельна стремлению СССР упрочить влияние в Афганистане. В 1953 г. король Захир-шах назначил главой правительства одного из своих братьев, генерала Мохаммеда Дауда. Это ознаменовало поворот в экономической политике страны и ее внешнеполитической ориентации. В феврале 1954 г. правительство провозгласило программу, в основу которой был положен принцип «направляемой экономики» – то есть расширения государственного регулирования экономической деятельности с элементами планирования социально-экономического развития.
В 1954 г. М.Дауд попытался обратиться к США за военной и экономической помощью. Хотя Афганистан получил американский заем в 18,5 млн долл. на завершение афгано-американского гильмендского проекта, военную помощь предоставить ему в Вашингтоне отказались – во многом из-за обострения афгано-пакистанских отношений, которое сопровождалось углублением военно-политического сотрудничества Пакистана с США. В 1954 г. было подписано американо-пакистанское соглашение о военном сотрудничестве. В Вашингтоне считали своим наиболее перспективным партнером не Афганистан, а Пакистан, и поэтому американская администрация не была заинтересован в усилении афганской армии.
Напротив, США неосмотрительно пытались оказывать грубый нажим на Кабул, стремясь вынудить его к участию в региональном военно-политическом блоке, который в эти годы пытались сформировать США и Великобритания в составе Турции, Ирана, Ирака, Пакистана и с перспективой включения в него других государств Ближнего и Среднего Востока (Багдадском пакте – СЕНТО, см. гл. 4). Но правительство М.Дауда выдержало натиск Вашингтона, лишь укрепившись во мнение о том, что американо-пакистанское сближение представляет собой угрозу для Афганистана. Афгано-американские и афгано-британские отношения стали более напряженными. В Кабуле полагали, что против него формируется коалиция Пакистана с США и Британией. В этих условиях, ссылаясь на «давление общественности», в 1954 г. правительство М.Дауда объявило о прекращении действия британо-афганского договора 1921 г.
Напряженность усилилась еще больше, когда в 1955 г. правительство Пакистана приняло решение об изменении административно-территориального деления страны и создании единой провинции Западный Пакистан, в состав которой были включены все территории, населенные пуштунами. По поводу этого решения афганское правительство заявило официальный протест Пакистану, поддержанный многочисленными митингами в разных городах Афганистана.
В ответ Пакистан пошел на разрыв политических и торговых отношений с Афганистаном. На пакистанской территории были закрыты все афганские консульства и торговые представительства, последовал запрет на транзит афганских товаров через территорию Пакистана. По существу это означало экономическую блокаду Афганистана. Афганское правительство объявило в стране чрезвычайное положение и всеобщую мобилизацию.
В такой ситуации для преодоления блокады был срочно заключен советско-афганский договор о транзите, благодаря которому Афганистан смог получать необходимые ему товары через свою границу с Советским Союзом. Москва использовала шанс для демонстрации своего дружелюбия к Кабулу.
Острота афгано-пакистанского спора смягчилась в сентябре 1955 г., когда при посредничестве США, Ирана и Египта удалось заключить афгано-пакистанское соглашение о возобновлении связей. Тем не менее, в ноябре 1955 г. в Кабуле была созвана Лоя джирга (общенациональное собрание вождей племен и духовенства), которая высказалась за оказание поддержки зарубежным пуштунам и непризнание включенной в Пакистан части Пуштунистана частью Пакистанского государства без явно выраженного согласия на то самих проживающих там пуштунов. Отказ западных стран принять сторону Кабула в споре из-за Пуштунистана подталкивал Афганистан к позиции нейтрализма, неприсоединения и улучшения отношений с СССР в качестве противовеса американо-пакистанскому сближению.
В декабре 1955 г. в Кабуле по приглашению афганского правительства побывали с официальным визитом Н.С.Хрущев и глава советского правительства Н.А.Булганин. В ходе переговоров был продлен советско-афганский Договор о нейтралитете и взаимном ненападении от 1931 г. В январе 1956 г. было подписано соглашение о предоставлении Советским Союзом Афганистану льготного кредита в 100 млн долл. на цели экономического развития. При содействии СССР был разработан первый афганский пятилетний план социально-экономического развития (1956-1961 гг.). Основная часть всех ассигнований по плану (около 75%) обеспечивалась за счет иностранной помощи и займов, более 70% из которых обязалась выделить Москва. При технико-экономическом содействии СССР в Афганистане началось строительство экономических объектов, составивших основу госсектора – промышленные предприятия и объектов экономической инфраструктуры.
В 1956 г. было подписано советско-афганское соглашение о поставках вооружений Афганистану на сумму 32,4 млн долл. Москва получила возможность непосредственно участвовать в строительстве афганских вооруженных сил. В начале 60-х годов в афганской армии появились советские технические советники и инструкторы, а в советских военных учебных заведениях – первые группы афганских курсантов.
Официальные визиты афганского короля Мохаммеда Захир-шаха в Москву в 1957 и 1962 гг. дали импульс усилению политического влияния СССР в Афганистане. Этому способствовали и поездки премьер-министра М.Дауда в Москву в 1956, 1959 и 1961 гг. Большой объем советской экономической помощи Афганистану и устойчивые политические связи двух стран позволили Советскому Союзу к началу 60-х годов оказывать возрастающее воздействие на ситуацию в Афганистане. Активность Москвы в этой стране вызывала обеспокоенность Запада.
Опираясь на поддержку СССР, афганское правительство, во главе которого стоял непримиримый пуштун-националист М.Дауд, не стремилось к поиску мирного компромиссного подхода к проблеме Пуштунистана. В 1961 г. на афгано-пакистанской границе вновь возникла конфликтная ситуация, за которой последовало закрытие афганских консульств и торговых представительств на пакистанской территории и прекращение дипломатических отношений между двумя странами. Конфликт был урегулирован в 1962 г. при посредничестве Ирана, который подписал с Афганистаном соглашение о транзите афганских товаров через иранскую территорию.