Первые сведения о Янтарном крае. Заселение края

Вид материала

Документы

Содержание Ганзейская торговля.

Подобный материал:

• Правительство ставропольского края постановление от 21 июля 2010 г. N 232-п о краевой, 439.82kb.
• Доклад об осуществлении и эффективности регионального государственного контроля (надзора), 413.01kb.
• Доклад по вопросу «О деятельности органов местного самоуправления края по развитию, 131.11kb.
• «О противодействии коррупции в Ставропольском крае», 82.06kb.
• О состоянии гражданского общества в России. К сожалению аналогичных исследований, 878.52kb.
• Концепция развития специального образования детей с ограниченными возможностями здоровья, 293kb.
• 2. Контроль за выполнением настоящего постановления возложить на первого заместителя, 339.92kb.
• «О внесении изменений в Закон Приморского края от 02 августа 2005 года №271-кз «О бюджетном, 12.13kb.
• Законодательное Собрание Краснодарского края, 238.6kb.
• Закон приморского края о судебных участках и должностях мировых судей в приморском, 542.92kb.

Глава 3


ГАНЗЕЙСКАЯ ТОРГОВЛЯ.

ОТНОШЕНИЯ ОРДЕНА С НОВГОРОДОМ И МОСКВОЙ


В XIII в. в ходе своего социального и экономического раз­вития многие европейские города добиваются различных форм самоуправления и начинают объединяться в союзы, впо­следствии получившие известность. Таким союзом стало объ­единение северогерманских городов — Ганза, сосредоточив­шая в своих руках всю посредническую торговлю между гер­манским побережьем, Англией, Нидерландами, Скандинавией, Русью.

Образно выражаясь, Ганзу «произвела» на свет рыба — самый распространенный товар на побережье Балтийского и Северного морей в период раннего Средневековья. На Балтике было много сельди, в устьях рек — семги, угря; там, где сего­дня находится г. Балтийск, водился осетр. В XIII в. семги было так много, что приходилось ограничивать ее продажу на дан­цигском рынке, чтобы не сбивать цену. Рыбаки, ведя промы­сел вблизи берегов, строили для себя в наиболее удобных мес­тах временные жилища, сооружали засолочные пункты, коп­тильни, бочарни, мастерские по ремонту судовой оснастки, гнали смолу. Рядом с рыбацкими хижинами открывались ка­баки, лавки, хлебопекарни. Сюда же тянулись купцы, ремес­ленники. Так из временных поселений возникали впоследст­вии города, многие из которых стали членами Ганзы.

Ганза оказалась преемницей немецких купеческих това­риществ и объединений, одним из главных центров деятель­ности которых стал г. Висбю (на о. Готланд). Взлет Ганзы на­чался в 40-х г. XIV в., когда ганзейские города (в первую оче­редь вендские) помогли Вальдемару IV получить датский трон и вернуть некогда утраченные права, привилегии и свободы в торговых районах. Города заключали выгодные договоры с Вальдемаром IV и шведским королем Магнусом, его сыном герцогом Хаконом Норвежским о совместных военных дейст­виях против появившихся в Балтийском море пиратов. И хотя коммерческие интересы сторон не совпадали, договоры в оп­ределенной степени укрепили единение городов и их совмест­ную политику. «Военные цели Ганзы состояли в том, чтобы сохранить датскую империю как противовес Мекленбургским амбициям, целью которых было завоевание шведского и дат­ского престолов».

Монопольная экономическая роль Ганзы как посредника приобретала постепенно все больший размах с разделением труда между производящими районами Северной, Западной, Восточной и отчасти Центральной Европы и даже Средизем­номорья. Ассортимент товаров, вовлекавшийся в оборот, ста­новился все разнообразней. Англия и Северная Германия по­ставляли сукна, Центральная Европа, Англия и Скандинавия — металлы, Северная Германия и Западная Франция — соль, Италия — шелк, Восточная Европа — главным образом пуш­нину и воск, а с XVI в. — хлеб, Швеция — медь, Норвегия — рыбу и т. д.

Немецкие купцы, захватив посредничество, опирались на успехи немецкой колонизации, в том числе в Прибалтике, и на военные силы немецких рыцарских орденов, прежде всего Тевтонского. Ганза имела свои конторы в основных произво­дящих районах Европы (Брюгге, Лондоне, Новгороде и т. д.). Центром торговли с внутренними районами Европы и основ­ным перевалочным пунктом на сухопутном и речном путях между Балтийским морем был Любек — политический глава союза, где собирались общие ганзейские съезды.

Орден всячески поощрял развитие торговли. Расцвет ее пришелся на период правления фон Книпроде, когда магистр разрешил трем городам Кёнигсберга войти в ганзейский тор­говый союз, что сразу же оживило всю экономическую жизнь ордена. Получив право складировать товары, Кёнигсберг по­степенно превратился в торгового посредника между европей­ским Востоком и Польшей, Россией и Литвой.

Анализируя состояние торговли в орденском государстве, мы невольно вновь наталкиваемся на мысль о несоответствии духовного назначения монашеско-рыцарского товарищества и размаха его коммерческой деятельности в целях извлечения максимальной прибыли и накопления богатств. Некоторые ис­торики даже обвиняли орден в том, что он якобы изготовил фальшивую буллу папы Александра IV от 6 августа 1257 г. о торговой привилегии для тевтонов. Собственно говоря, со­мнению подвергалось не само существование буллы, а ее текст, дословно повторенный грамотой папы Урбана IV в 1263 г. с некоторыми уточнениями и фактически не содержавший суще­ственных ограничений для ордена на широкую торговлю.

В настоящее время исследователи доказали, что обе грамо­ты являются подлинными. Но если допустить, что папа Урбан IV сделал уточнение к булле 1257 г. в пользу расширения тор­говых привилегий ордену, то можно считать его дальновид­ным и прагматичным политиком. Видимо, он понимал, что утвердиться в Пруссии в качестве сильного христианского го­сударства на основе равного права с другими странами орден мог лишь при условии вхождения его в международную тор­говлю в качестве нестесненного ограничениями товаропроиз­водителя и покупателя. А если бы орден пытался продавать только изготовленные им самим товары, то он стеснил бы тор­говлю чужестранцев, и способствовал бы обнищанию своих подданных.

Среди прусских городов (членов Ганзы) Кёнигсберг зани­мал скромное место. Это объяснялось не только тем, что Пре­гель не был так полноводен, как Висла, но и тем, что воля гроссмейстера значила для города больше, чем решения соб­раний Ганзы. Когда возник спор о том, какое место в торговом союзе должен занимать Кёнигсберг, до или после Данцига, разгневанный гроссмейстер запретил городу участвовать в собраниях Ганзы. Правда, позднее он отменил свое решение, но предупредил, чтобы без учета его воли город ничего не предпринимал. Спор между Данцигом и Кёнигсбергом за при­оритет в союзе продолжался почти 100 лет. Наконец, в 1540 г. города приняли поистине соломоново решение, осознав, что они просто периодически могут меняться местами в ряду уча­стников торгового содружества. В последний раз Кёнигсберг посылал делегатов на собрание Ганзы в 1579 г. И хотя фор­мально город никогда не выходил из Ганзейского союза, фак­тическое членство его в нем постепенно прекратилось.

Крупнейшей кёнигсбергской фирмой ордена был торговый дом, который вел широкую торговлю при посредничестве кё­нигсбергского и мариенбургского «гроссшеферов» (орденская должность для руководства всеми торговыми операциями). Его оборот превосходил оборот всех вместе взятых отдельных торговцев. В Кёнигсберге начинался известный еще пруссам так называемый Янтарный путь. Он пересекал Прегель, где проходила граница морского и речного судоходства. И хотя крупные суда обычно разгружались в Пиллау, ганзейские куп­цы с помощью лоцманов входили и в Кёнигсбергский порт, имевший средства для погрузки и выгрузки товаров. На ночь проход из порта в Прегель перекрывался заграждением из двух стволов деревьев. Здесь же, по уполномочию таможен­ных властей, сторожа проверяли грузы на судах.

Торговый дом заключал сделки на поставку разнообразной сельхозпродукции, копченой, вяленой и соленой рыбы от Ни­дерландов до Новгорода, Бреслау и Лемберга. Самым выгод­ным был сбыт янтаря. Торговый дом покупал сырье и поделки из янтаря у маршала ордена и перепродавал их значительно дороже в другие страны. Маршал, в свою очередь, имел дело с подчиненным ему правителем замка Лохштедт. Янтарный на­местник, как его называли, периодически доставлял «солнеч­ный камень» в Кёнигсберг.

Кёнигсбергские купцы не были единственными посредни­ками в торговле янтарем. По мере продвижения на рынок цена его сильно росла. Часть янтаря по суше поступала во Львов, где его брали немецкие и армянские купцы и доставляли для продажи на Ближний и Средний Восток.

Наибольшую прибыль торговый дом получал от перепро­дажи великолепных розовых венков из янтаря, изготовленных уполномоченными производителями — ремесленными цеха­ми. Магистры ордена для собственных нужд и дипломатиче­ских подарков заказывали штучные изделия из янтаря извест­ным мастерам-художникам, шлифовальщикам, которые не­редко создавали для них подлинные произведения искусства. Но и природный необработанный камень находил сбыт. Большая часть его в бочонках вывозилась в Любек и Брюгге и продавалась ремесленным цехам, делавшим четки. В среднем за год Кёнигсбергские агенты торгового дома доставляли сюда по тридцать бочек янтаря. Получали они за него в 2,5 раза больше, чем дом платил маршалу.

Выручив деньги за янтарь и другие товары, торговые аген­ты покупали за границей холст, сукно, вина, рис, южные пло­ды, пряности, бумагу, железо и везли все это в Пруссию. Часть выручки шла на поддержание крепостей в боеспособном со­стоянии и содержание их гарнизонов.

Интересы отдельных групп ганзейских городов часто не совпадали, между ними возникали споры и конфликты. Ма­гистр Винрих фон Книпроде умело маневрировал, когда вспыхнула так называемая скандинавская война. Датский ко­роль Вальдемар в 1360 г. отобрал у Швеции Шонен (важный пункт ганзейской торговли), захватил о. Готланд и разрушил старый ганзейский город Висбю, закрыл проход ганзейских судов через датские воды в Северное море.

Вендские города начали войну против Вальдемара. Орден сначала воздержался от вмешательства в нее. Но когда проход по Северному морю стал совершенно невозможен из-за пират­ства датчан, магистр занял сторону вендских городов, заклю­чив союз с Голландией и городами, расположенными к югу от Северного и Балтийского морей, против Дании и Норвегии, поддерживавшей датчан. К союзу в конечном счете присоеди­нились и вендские города, и в ноябре 1367 г. был заключен военный союз всех ганзейских городов (Кельнская конвен­ция). Дания оказалась побежденной. В Штральзунде в 1370 г. участники войны заключили мир, особенно выгодный тем, «кто живет в стране под властью ордена магистра». Ор­ден значительно усилил влияние на немецкие конторы в Бер­гене, а его купцы стали совладельцами заложенных датчанами в Шо­нене замков. Товарооборот орденского государства резко уве­личился, экономика его и денежное обращение окрепли.

За два года до окончания войны, в день святого апостола Якова, шесть прусских городов-членов ганзейского сообщест­ва (Кульм, Торн, Эльбинг, Кёнигсберг, Данциг и Браунсберг) получили от короля шведского Альбрехта (Альберта) очень щедрый подарок: грамоту о передаче им прибрежного участка земли в окрестностях замка Фальстербо на крайнем юге Шве­ции «на вечные времена в свободное и совершенное владение, с юрисдикцией, со всеми правами и свободами». Каждый из городов получал возможность организации здесь торговли, ловли и извоза рыбы, право иметь своего фогта (наместника), вершить суд по законам своего города. Это свидетельствовало о том, что Швеция была довольна тем, что орден помог ей возвратить Шонен. Но, видимо, дело не только в этом. Шве­ция надеялась и на то, что Пруссия может потенциально стать ее союзником в столкновениях с Польшей, Данией и другими странами Европы. Надежды эти оказались напрасными, но об­ращение шведов было вполне обоснованным.

Дело в том, что представители купечества вышеназванных шести орденских городов весь XIV в. пытались — и не безус­пешно — вести собственную торговую политику в регионе. Купцы образовали торгово-политическое объединение, кото­рое современные исследователи условно называют «Прусской Ганзой». Особенностью этой «Ганзы» была прямая принад­лежность городов к Тевтонскому ордену. Естественно, что съезды купечества проходили с участием представителей ор­денских властей.

Номенклатура товаров прусской оптовой торговли была в целом типичной для «большой» Ганзы. В западные страны, например, в XIV в. вывозились воск, венгерская медь, пушни­на, древесина, небольшие партии хлеба и другие товары.

Примерно с 20-х гг. XV в. номенклатура вывоза изменяет­ся за счет увеличения объемов вывозимых хлеба, древесины и продуктов лесных промыслов. К началу 40-х гг. XV в. хлеб составлял 25,6 %, древесина — 24,6, зола, смола и деготь — 14,5 %. В середине XV в. объем вывоза хлеба достиг даже 43 %.

В целом можно отметить, что в орденском экспорте преоб­ладали сырье, полуфабрикаты и продукты питания. Во ввозе же, наоборот, больше было продукции ремесленного произ­водства и готовых товаров. В это время в орденских городах появились такие специфические социальные группы, как «тор­говые» крестьяне, занимавшиеся извозом в приморские горо­да.

Несмотря на известную самостоятельность такой торговли, обращает на себя внимание ее транзитный характер, сужав­ший возможности роста городских ремесел, что обусловило отставание городов как ремесленных центров от их партнеров на западе и способствовало сохранению их торгового по пре­имуществу облика в последующее время.

Трудно складывалась торговля с Англией, где ганзейские города постоянно сталкивались с ущемлением своих свобод и высокими пошлинами. В 1398 г. торговые отношения с англи­чанами вообще прекратились. Ганза ввела запрет на ввоз анг­лийского сукна. Только в 1403 г. был дан толчок восстановле­нию прерванных торговых связей. После переговоров между посланниками прусского магистра и представителями англий­ского двора решено было возобновить взаимовыгодные мор­ские перевозки товаров; 8 октября 1405 г. появился договор между орденом и Англией. На взаимной основе купцам гаран­тировались свобода захода судов в порты обеих стран и про­дажа товаров в любом месте.

Напряженные политические отношения долгое время пре­пятствовали развитию торговли с Польшей даже янтарем. Лишь в 1398 г., когда королева Ядвига начала примиренческие переговоры с орденом, торговля между двумя соседними странами оживилась. Купцы Пруссии быстро проложили путь в Краков.

Длительное время было мало информации о торговле ор­дена с Россией. Отдельные сведения, которые дошли до нас, свидетельствуют, что попытки наладить торговые связи пред­принимались той и другой стороной. Князь Андрей Галицкий в 1320 г. дал торнским купцам привилегию на свободную тор­говлю тканями и другими товарами на своей территории. Ор­денские негоцианты вопреки воле Польши, охранявшей моно­полию на транзитном пути в Россию, проложили дороги в Новгород и Псков через Литву и Лифляндию, которые имели выгоду от посредничества. В Новгороде была открыта ганзей­ская контора, больше известная в дошедших до нас источни­ках как «двор святого Петра», так как на территории немецко­го двора находилась церковь под таким названием.

Вот, собственно, и весь перечень сведений. Однако в 40-х гг. XX в. профессор М.П. Лесников поставил перед собой кон­кретную задачу: исследовать торговые отношения Великого Новгорода с Тевтонским орденом в XIV — XV вв. (о всей Рос­сии этого периода говорить было сложно). Выяснилось, что причи­ной недостаточной разработанности экономических ас­пектов истории внешней новгородской торговли была чрезвы­чайная скудость источников. Русские материалы почти ничего не дают для освещения этого вопроса, а в ганзейских конкрет­ные данные надо собирать по крупицам, к тому же они не га­рантировали ре­презентативности.

Но М.П. Лесников неожиданно обнаружил, что как отече­ственные, так и зарубежные историки совершенно игнориро­вали источник, который приводит весьма ценные, благодаря своей точности и конкретности, сведения о внешней торговле Новгорода конца XIV в. Речь идет о торговых книгах Тевтон­ского ордена этого периода, изданные Ц. Затлером еще в 80-х гг. XIX в.

Анализ этого источника показал, что с 1392 г. оживилась торговля ордена с Фландрией. В Брюгге, важнейший центр северо-западной европейской торговли того времени, вывози­лись янтарь, монопольным поставщиком которого был орден, а также большие партии пушнины, воска, меди и незначитель­ные количества других товаров.

Из Фландрии привозилось преимущественно нидерланд­ское и английское сукно самых разнообразных сортов, одна часть которого шла на потребности ордена, а другая поступала в продажу, находя покупателей в Пруссии, Польше (в Варша­ве, Львове, Кракове), северной Венгрии, Чехии, Силезии.

Торговые книги показали, что орден вел торговые опера­ции и в Юго-Восточной Прибалтике и Северо-Западной Руси. Именно здесь закупалась значительная часть таких важней­ших товаров, которые орден вывозил в Западную Европу, как пушнина и воск.

А. Хорошкевич приводит весьма примечательный факт, связанный с этой особенностью орденской торговли. На Запа­де был огромный спрос на чистый воск, считавшийся наибо­лее угодной жертвой богу, поскольку он не был продуктом человеческого труда. Из воска изготовлялись свечи, а кроме того, у католиков был распространен обычай изготавливать восковые фигурки, изображающие больные части тела, и вы­маливать у бога выздоровление. Так вот, в 1309 г. восемь ган­зейских купцов были обвинены англичанами в нарушении обязательств по поставке большой партии воска. Купцы же, в свою очередь, сослались на срыв поставок воска во Фландрию. Воск этот имел новгородскую прописку и, как видим, был важной статьей торговли в Западной Европе.

Торговая деятельность ордена в XIV—XV вв. изучена весь­ма односторонне. Известно, например, исследование его флан­дрских операций. Восточное же направление совершенно не изучалось, но оно оказалось чрезвычайно богатым с исследо­вательской точки зрения.

Хозяйство ордена находилось в ведении двух главных управлений — в Кёнигсберге и в Мариенбурге. Стоявшие во главе их главные экономы руководили внешней торговлей ор­дена. Операции этой торговли достаточно подробно описаны как в книгах кёнигсбергского и мариенбургского управлений, так и в отчетах торговых представителей ордена (были опуб­ликованы данные за период с 1398 по 1434 г.).

В книгах кёнигсбергского управления содержатся прямые указания на поездки приказчиков ордена в Новгород, а кроме того, в описях товаров, отправлявшихся во Фландрию, отме­чается, у кого и где приобретена данная партия, и Новгород тут фигурирует весьма часто.

В течение ряда лет — с 1398 по 1404 г. — торговые опера­ции ордена в Новгороде вели три приказчика: Дитрих Штехе­мессер, Геннинг Демекер и Людвиг Гейде. Приказчики, как правило, выезжали в Новгород в зиму, причем налегке, имея с собой двух-трех коней и легкую повозку, в которой перевози­лись средства для оплаты приобретенных товаров. Возвраща­лись с товаром уже весной.

Удивительно подробны бухгалтерские расчеты торговых сделок. В качестве финансовых средств использовалось сереб­ро. Орденские бухгалтеры тщательно записывали количество, вес, цену и стоимость серебра, выданного каждому из отъез­жающих в Новгород приказчиков. При их возвращении в Кё­нигсберг снова указывалось, на какое количество и какой стоимости серебра был приобретен привезенный товар. Масса серебра, которое приказчики везли в Новгород, достигала 200 кг, иногда и больше.

Все закупки, которые агенты ордена производили в Новго­роде, они делали не на деньги, вырученные от продажи каких-то товаров, а на серебро, которым их обильно снабжал орден. Таки образом, легко и просто разрешается вопрос о Кёнигс­бергском экспорте в Новгород — кроме серебра других това­ров не было.

Пока нет возможности однозначно говорить о доли «кё­нигсбергского» (условное наименование, так как в Кёнигсберг серебро поступало из других регионов Европы, например из Саксонии) серебра в общем объеме его ввоза в Новгород, но можно предполагать, что орден был одним из главных его по­ставщиков.

В орденских книгах почти не встречается данных об от­правке товаров в Новгород и о продаже их там. Есть два слу­чая покупки новгородского воска за фиги, но и только. Можно утверждать, что фиги оказываются единственным товаром, который орден иногда отправлял в Новгород.

Орден, таким образом, не являлся для Новгорода постав­щиком западноевропейских товаров, хотя возможности, несо­мненно, были, и не выступал в качестве посредника между Северо-Западной Русью и Западной Европой. Для Новгорода же торговля с орденом имела значение с точки зрения получе­ния серебра.

Обращает на себя внимание тот факт, что в книгах ордена нет записей о выделении средств на охрану приказчиков, сле­довавших практически в одиночку в Новгород с десятком мешков серебра общей массой в 200 кг. Следовательно, торго­вый путь был вполне надежен и безопасен.

Более того, мы можем сделать вывод о том, что для ордена вывоз в Новгород серебра, покупка там пушнины и воска, продажа их затем в Нидерландах и оттуда поставка сукна в Пруссию являлось более выгодным делом или менее хлопот­ной операцией, нежели везти в Северо-Западную Русь нидер­ландское сукно и обменивать его на пушнину и воск для про­дажи их в Брюгге. Вероятно, новгородский рынок сукна про­сто-напросто был занят товарами других городов Ганзы и ор­ден не мог с ними конкурировать.

В каком объеме Новгород покупал пушнину и воск в Нов­городе? Исследования М.П. Лесникова показали, что эти два товара, после янтаря, составляли две важнейших статьи ор­денского экспорта во Фландрию.

Закупив зимой товары в Новгороде, приказчики ордена с открытием весенней навигации отправляли их морем в Прус­сию. Обычно в мае пушнина и воск прибывали в Данциг. Здесь воск, как правило, переплавляли и перевешивали. К за­купленным в Новгороде присоединялись партии товаров, при­обретенных в Пруссии и в других местах, и весь этот груз в течение лета перевозился во Фландрию, в Брюгге.

Известно, что с 29 сентября 1391 г. по 24 августа 1399 г. орден продал в Брюгге всего товаров на 17379 ливров, при этом на пушнину и воск приходится 8357 ливров, то есть 48 %. Это очень значимая цифра. Лесников постарался уста­новить в этом объеме долю новгородской пушнины и воска и пришел к интересным выводам.

Так, на долю орденского товара приходилось 90 % новго­родского экспорта пушнины, что составляло около 18 % всего экспорта, и около 35 % экспорта воска, то есть почти 10 % все­го экспорта. Таким образом, новгородские пушнина и воск составляли не менее 28 % орденского экспорта во Фландрии. Но если иметь в виду, что 40—45 % орденского экспорта в эту страну составлял янтарь, прусский продукт, то окажется, что обороты с Новгородом достигали почти половины объема всех торговых операций ордена с Восточной и Центральной Евро­пой.

Следует отметить, что отношений ордена с Новгородом не всегда были столь безоблачными. До военных конфликтов противоречия почти не доходили. Военное противостояние наблюдалось у «филиала» Тевтонского ордена в Ливонии с северо-западными землями русского государства. Тевтонский орден свое участие ограничивал помощью деньгами, снаряже­нием, иногда войсками. Показательна в этом отношении война с новгородцами в середине 40-х гг. XV в.

Исследователи этого периода, особенно, Н.М. Карамзин, изучавший события по материалам Кёнигсбергского архива, приходят к выводу, что это была именно война, а не просто приграничный конфликт. И небезосновательно, ибо здесь ис­пользовались и дипломатия, и торговля (ее ограничения), и, конечно, прямые боевые действия.

Так, в 1445 г. гроссмейстер Тевтонского ордена Конрад фон Эрлихсгаузен пытался привлечь к этой войне датского короля Христофора. В предвоенный период помимо военных приготовлений большое внимание было уделено установле­нию торговой блокады Новгорода. В следующем, 1446 г. гроссмейстер обратился с письмом к купцам Любека, а также к королям датскому и шведскому с просьбой прекратить от­правку хлеба в Новгород. Известно также его письмо к ливон­скому магистру о задержке в Ливонии прусских судов, кото­рые пытались, несмотря на запреты, провезти в Новгород хлеб и мед. Эрлихсгаузен настаивал, чтобы ливонцы сообщили ему имена этих купцов для принятия соответствующих мер.

Но гроссмейстер, видимо, недооценивал эффективности новгородской торговли, ограничение которой вело к тяжелой экономической ситуации в Лифляндии. Любек открыто зая­вил, что он не в силах запретить торговлю с Новгородом через Швецию, а товары поступали к новгородцам еще и из Юрьева, Пскова и др. городов. Ревель открыто заявил, что если не бу­дет заключен мир с русскими, то торговля города понесет «ве­личайшие убытки».

Однако подготовка к войне продолжалась, и еще через год гроссмейстер сообщает ливонскому магистру, что войска уже «посажены» на суда. Правда, здесь же он предупреждает, что у него есть сведения из Польши: «...Бояре литовские в Кракове говорят, что вам не будет удачи в войне с новгородцами, кото­рые ожидают сильной помощи». Тем самым обращалось вни­мание союзников на более тщательную подготовку к войне.

Да и сам гроссмейстер старался изо всех сил. Он решил привлечь к войне и Рим, придавая борьбе с «русскими отступ­никами» религиозный характер. В 1447 г. Эрлихсгаузен обра­тился к прокуратору папского двора с просьбой склонить папу к уступке церковных сборов в Пруссии и Ливонии для войны с русскими и просил, чтобы святой отец вместе с кардиналами молился о даровании победы.

Но даже столь широкая подготовка к войне с Новгородом военных успехов ордену не принесла, несмотря на то, что Новгород, не получая поддержки, находился в сложном поло­жении. В 1448 г. новгородцы под предводительством князя Александра Чарторыйского предприняли поход на реку Наров (Нарву). По данным Псковской летописи, новгородцы пошли «против князя Ризского мейстера, и против короля Прусского, и против короля Свейского Карла». Поход завершился успе­хом русских, и немцы вынуждены были пойти на отказ от тер­риториальных претензий и заключение мира с Новгородом и Псковом.

Надо отметить, что эта война была последней, которую Новгород вел самостоятельно, так как за его спиной уже вста­вала объединенная сила Москвы. Новгород еще некоторое время вел достаточно активную международную торговлю, в том числе и с Тевтонским орденом. Где-то с 60-х гг. отноше­ния между новгородскими и немецкими купцами стали пор­титься. Аресты купцов и товаров с обеих сторон становились обычным явлением, пока по велению московского князя Ивана III ганзейская контора в Новгороде не была вовсе закрыта.

Но, несмотря на препятствия и трудности, то и дело возни­кавшие в торговле с орденским государством, русские купцы пробивались, на свой страх и риск, в ганзейские города. Ли­товские речные суда по Мемелю (Неману) через Куршский залив и Дейму заходили в Прегель до каркасных складов и амбаров Альтштадта и Кнайпхофа и доставляли российские товары: меха, зерно, бобовые, пеньку, лен, сало, воск, деготь и другие.

В торговлю с орденом все активнее втягивалась Москва. Она использовала два пути продвижения товаров: 1) Кёнигс­берг — Вильдминнен — Лик — Аугустово — Гродно — Смо­ленск — Москва; 2) Кёнигсберг — Шакен — залив — Мемель (река) — Рига — Псков — Москва. При неблагоприятных по­годных условиях, чтобы добраться до Пруссии, требовалось около 60 суток (первый путь) или 45 суток (второй путь). Лучше всего дороги были зимой. Прусские посланники в Мо­скву отправлялись в путь обычно в это время года и тратили на дорогу около месяца.

Значительную часть среди экспортируемых из Пруссии в Россию товаров стала составлять соль. На территории Прус­сии имелись залежи поваренной соли, которой сначала не хва­тало, и она покупалась в других странах. В 1399 г. гроссмей­стер К. фон Юнгинген пригласил из Галле специалиста по до­быче и переработке соли. Тот в 1401 г. нашел ее месторожде­ние при Бонау, между Велау и Инстербургом. После этого ор­ден стал экспортировать соль в соседние страны, в том числе и в Россию. Перечень товаров, импортируемых орденом из Рос­сии, особенно не изменился: пушнина, воск, другие продукты лесной промышленности и сельского хозяйства.


Вопросы по теме


1. Появление Ганзы в Юго-Восточной Прибалтике.

2. Тевтонский орден и Ганза.

3. Торговые интересы ордена.

4. Новгород и Тевтонский орден.

5. Военные конфликты Тевтонского ордена и русских го­родов.


Список источников и литературы


Источники


1. Иоасафовская летопись. М., 1957.

2. Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. М., 1997.


Рекомендуемая литература


1. Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 5. М., 1989.

2. Лесников М.П. Торговые сношения Великого Новгорода с Тевтонским орденом в конце XIV в. и в начале XV в. // Историче­ские записки. 1952. № 39.

3. Очерки истории Восточной Пруссии / Г.В. Кретинин и др. Ка­лининград, 2002.


Дополнительная литература


1. Алексеев Ю.Г. Государь всея Руси. М., 1991.

2. Бокман Х. Немецкий орден: двенадцать глав из его истории. М., 2004.

3. Дживилегов А.К. Торговля на Западе в Средние века. СПб., 1904.

4. Лесников М.П. Нидерланды и Восточная Балтика в начале XV в. // Известия Академии наук СССР. Серия истории и философии. 1951. Т. 15. № 5.

5. Ловмяньский Г. Роль рыцарских орденов в Прибалтике (XIII — XIV вв.) // Польша и Русь. Черты общности и своеобразия в исто­рическом развитии Руси и Польши XII —XIV вв. М., 1974.

6. Машке Э. Немецкий орден. СПб., 2003.

7. Хорошкевич А.Л. Вывоз воска из Новгорода в XIV — XV вв. // Международные связи России до XVII в. М., 1961.