Этнокультурные связи салатавских аварцев и засулакских кумыков во второй половине XIX начале XX вв

Вид материала

Автореферат

Содержание Научный руководитель Камбачокова Маргарита Юнусовна Общая характеристика работы Предметом исследования Цель и задачи исследования Хронологические рамки исследования Географические рамки исследования Методологической основой Источниковую базу Историография исследуемой проблемы. Научная новизна исследования Положения, выносимые на защиту Теоретическая и практическая значимость Апробация работы. Структура работы. Основное содержание работы. Первая глава Вторая глава Третья глава

Подобный материал:

• Владикавказско-Моздокская епархия русской православной церкви во второй половине XIX, 1104.17kb.
• Урок на тему: «Культура тверского края во второй половине XIX начале XX в.», 163.82kb.
• Развитие меценатства в условиях модернизации россии во второй половине XIX начале, 481.01kb.
• Религиозно-просветительская деятельность православных братств Центральной России, 325.12kb.
• Социально экономическое развитие калмыкии во второй половине XIX начале, 346.74kb.
• Население уездного города сарапула во второй половине XIX начале XX в.: Социокультурный, 389.15kb.
• Социально-экономическая трансформация пермского майората строгановых во второй половине, 660.78kb.
• Тверские земцы-консерваторы во второй половине XIX начале XX в.: мировоззрение и хозяйственная, 1065.74kb.
• Социокультурное развитие российской деревни во второй половине XIX начале ХХ в. (На, 316.55kb.
• Духовно-нравственные ценности воспитания в русской семье во второй половине XIX начале, 423.72kb.

На правах рукописи


Беркиханов Меджид Султанмурадович


ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ

САЛАТАВСКИХ АВАРЦЕВ И ЗАСУЛАКСКИХ

КУМЫКОВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ

XIX – НАЧАЛЕ XX вв.


Специальность 07. 00. 07 – Этнография, этнология и антропология


Автореферат


диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук


Нальчик – 2011

Работа выполнена на кафедре археологии и этнологии

Государственного образовательного учреждения

высшего профессионального образования

«Дагестанский государственный университет»


Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Мусаева Салихат Ибрагимовна


Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Лугуев Сергей Абдулхаликович

кандидат исторических наук, доцент

Камбачокова Маргарита Юнусовна


Ведущая научная организация: Институт гуманитарных исследований

Правительства Кабардино-Балкарской

Республики и КБНЦ РАН


Защита состоится «______» _______________ 2011 г. в ______ часов на заседании диссертационного совета Д 212. 076. 03. при Кабардино-Балкарском государственном университете им. Х.М. Бербекова по адресу: 360004, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова (г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173)


Текст автореферата размещен на официальном сайте Кабардино-Балкарского госуниверситета им. Х.М. Бербекова «_____» _________ 2011 г. http//kbsu.ru


Автореферат разослан «______» ________________ 2011 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат исторических наук, доцент М. И. Баразбиев


ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Актуальность исследования. Северо-западные предгорья и смежная с ними Терско-Сулакская низменность Дагестана в течение многих веков были территорией компактного проживания, взаимодействия и интеграции, различных по своему происхождению, роду занятий и уровню исторического развития, этнокультурных образований. По данным археологических исследований, еще в III тыс. до н.э. (в эпоху ранней бронзы) этот регион населяли оседло-земледельческие и скотоводческие общины. Они поддерживали хозяйственные и культурные связи со степным (кочевым) населением Предкавказья, о чем свидетельствуют керамические изделия со шнуровым орнаментом и курганные захоронения, найденные археологами вблизи предгорных селений Миатли и Верхний Чирюрт¹. В средневековье, с конца IV по XIII вв., в низменных и предгорных районах Северного Дагестана в тесном контакте с автохтонными жителями обитали, сменяя друг друга, тюркоязычные племена: савиры, булгары, половцы-кипчаки и др.

С прекращением господства среднеазиатских полчищ в Северном Дагестане и, видимо, складыванием здесь более благоприятной политической обстановки (XV–XVI вв.), усилился поток переселенцев из различных (большей частью аварских) аулов Нагорного Дагестана на северные склоны хребта Салатау, что положило начало Салатавскому союзу сельских обществ – одному из самых прочных и экономически развитых политических образований Дагестана, существовавшего до 60-х годов XIX в. Учитывая особенности формирования этого союза и видя в нем своеобразный синтез различного рода этнокультурных форм, проф. М.А. Агларов назвал Салатавию «дагестанской Америкой»².

В своем самосознании салатавские аварцы, как правило, не совсем идентифицируют себя с аварским этносом, несмотря на то, что в основной своей массе они являются прямыми потомками выходцев из горных аварских аулов (чему служат подтверждением в числе прочих свидетельств многочисленные устные предания салатавских аварцев, например, «Повествование о прошлом Чиркея»), а салатавский (западный) диалект представляет собой разновидность северного аварского наречия, легшее в основу современного литературного аварского языка³. Значительную роль в складывании особенностей культуры, языка, образа жизни салатавских аварцев сыграли, живущие в непосредственной близости от них, тюркоязычные жители Терско-Сулакской низменности – засулакские кумыки. Хозяйственный и культурный обмен, происходивший между салатавскими аварцами и засулакскими кумыками во второй половине XIX – начале ХХ вв. проходил в общем русле взаимодействия гумбетовцев, андийцев, ауховцев, ногайцев, русских и др. и явился определенным вкладом в укрепление общедагестанского единства. Поэтому тема работы представляет интерес не только с точки зрения социальной значимости исследований, посвященных описанию историко-этнографических особенностей того или иного народа (или его обособившейся части), но и в контексте изучения практики межэтнических взаимоотношений в Дагестане в исторической динамике. Позитивные примеры добрососедства и толерантности между народами, которые, как известно, больше всего проявляются именно в торгово-экономической и культурной области, всегда актуальны для Северного Кавказа и России в целом. Вопреки утверждениям некоторых авторов о том, что «кавказские горцы в течение тысячелетий не заимствовали от окружающих народов ничего, кроме усовершенствований в оружии» (Р.А. Фадеев), и что «война стала их единственным привычным занятием» (И. Бларамберг), исторический опыт взаимоотношений салатавских аварцев и засулакских кумыков служит наглядным примером эффективного и взаимовыгодного сотрудничества и интеграции представителей разных народов, живших по соседству, но отличавшихся по уровню хозяйственно-экономического и культурного развития. Этот опыт является важным фактором социальной стабильности в Северном Дагестане и может быть полезным для осуществления в этом регионе сбалансированной национальной политики.

Объектом исследования являются такие аспекты материальной и духовной культуры салатавских аварцев и засулакских кумыков второй половины XIX – начала ХХ вв., как хозяйство, поселения, жилища, одежда, пища, традиции и обычаи, рассматриваемые как результат взаимодействия и интеграции гетерогенных этнокультурных форм – горной и степной.

Предметом исследования выступает этнокультурное взаимодействие и сравнительно-типологический анализ традиционных культур салатавских аварцев и засулакских кумыков.

Цель и задачи исследования сводятся к комплексному исследованию большого пласта взаимосвязей салатавских аварцев и засулакских кумыков, отразившихся в традиционных занятиях, орудиях труда, одежде, пище, предметах домашнего быта и обычаях во второй половине XIX – начале ХХ вв. Системное исследование данной темы позволит раскрыть содержание традиционной культуры, прежде всего, салатавских аварцев, как наименее изученной. Культура салатавских аварцев представляет собой концентрированное выражение их культурно-исторических связей с окружающими народами. Исходя из цели исследования, предусматривается решение следующих основных задач:

– изучение историко-географических факторов, способствовавших складыванию и развитию этнокультурных связей салатавских аварцев и засулакских кумыков;

– рассмотрение общественно-политических условий, в которых проходило этнокультурное взаимодействие салатавских аварцев и засулакских кумыков;

– отражение хозяйственно-экономических связей между салатавскими аварцами и засулакскими кумыками как важнейшего фактора их культурного взаимообогащения и развития добрососедства;

– описание и анализ этнографических параллелей в сфере материальной культуры, общественно-бытовых и семейно-брачных отношений салатавских аварцев и засулакских кумыков.

Хронологические рамки исследования охватывают период второй половины XIX – начала XX вв., т.е. исторический этап, ставший переломным для судеб не только салатавских аварцев и засулакских кумыков, но и для всех народов Северного Кавказа в связи с вхождением их в русло исторического развития России и европейской цивилизации и сопровождавшийся глубокими изменениями во всех сферах жизнедеятельности. Этот период знаменателен в истории Дагестана окончанием Кавказской войны, административно-политическими, социальными и аграрными преобразованиями, развитием рыночных отношений и торговли, зарождением промышленности и новых социально-классовых структур. В то же время, утверждение здесь царского колониального режима сопровождалось усилением налогового гнета, обострением земельного вопроса, увеличением количества малоимущих людей. Одним из следствий всех этих явлений стал рост социальной мобильности и межэтнической интеграции салатавских аварцев и засулакских кумыков.

Географические рамки исследования определяются территорией проживания салатавских аварцев и засулакских кумыков – северо-западными предгорьями и Терско-Сулакской низменностью Дагестана. Учитывая вполне определенные этнокультурные особенности, характерные для кумыков, населяющих Терско-Сулакскую низменность (заметные отличия в языке, архитектуре, быту, обычаях и традициях и т.п.) и их географическое положение (по другую сторону реки Сулак, по-кумык. ариякъ), по отношению к ним в литературе часто применяют термин «северные кумыки» или «засулакские кумыки». По утверждению ряда ученых-кавказоведов (Я.А. Федоров, С.Ш. Гаджиева и др.), на этногенез засулакских кумыков ощутимое влияние оказали половцы-кипчаки и – отчасти ногайцы¹. Язык засулакских кумыков (аксаевский диалект), близкий к кыпчакскому диалекту, был взят за основу при составлении современного литературного кумыкского языка². Засулакские кумыки составляли большую часть населения, созданного в 1858г., Кумыкского округа Терской области. По оценкам 1864 г. в трех участках Кумыкского округа (Аксаевский, Эндиреевский и Ногайский) насчитывалось 7517 семейств с населением 26613 человек. Из них 1555 семейств вели кочевой образ жизни, а 1159 человек относились к сословию рабов¹. Кроме кумыков в этом округе проживали ногайцы, чеченцы, ауховцы, аварцы (по-кумыкски и в русских документах– «тавлу», тавлинцы), горские евреи и армяне². В 1869 г. Кумыкский округ был преобразован в Хасавюртовский с включением в его состав Салатавского и Ауховского наибств в качестве 4 участка. Край, где проживали салатавские аварцы – Салатавия – таким образом, в изучаемый период уже не фигурировал в качестве самостоятельного административно-политического субъекта и был представлен в Хасавюртовском округе 13 селениями: Алмак, Буртунай, Гертма, Гостала, Гуни, Дылым, Зубутли, Зурамкент, Инчха, Иха, Миатли, Хубар, Старый Чиркей. Общее количество дворов в них достигало, по данным 1886г., 2326, а население – 10693 человек³. В 1909 г. по требованиям чиркеевцев с. Старый Чиркей было передано в ведение губернатора Дагестанской области⁴.

Методологической основой настоящего исследования являются принципы диалектической логики и теории познания, историзма и системного анализа, обеспечивающие изучение явлений и процессов в обществе всесторонне, в динамике, через совокупность взаимосвязей, взаимозависимостей и противоречий. В основу исследования легли полевой материал (непосредственное и включенное наблюдение, опросы жителей и беседы с информаторами), архивные сведения, музейно-краеведческие данные. Анализ и обобщение вытекающих из них научных фактов мы попытались построить на принципах общих и конкретных методов научного исследования. Поэтому в работе нашли применение как общенаучные (исторический, логический, классификационный), так и конкретные (сравнительно-исторический, описательный, метод видовой группировки и др.) методы научного исследования. Применение историко-сравнительного метода способствовал выявлению и фиксации фактов этнокультурного взаимовлияния салатавских аварцев и засулакских кумыков. В отдельных случаях использовался принцип ретроспекции, позволяющий соотносить данные позднего времени к соответствующему историческому периоду.

Источниковую базу диссертации главным образом составили вещественные и полевые этнографические материалы, ранее опубликованные архивные материалы, документы, извлеченные автором из фондов Центрального государственного архива Республики Дагестан (ЦГА РД) и Рукописного фонда Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН (РФ ИИАЭ ДНЦ), а также соответствующие сведения из местных архивов, исторические хроники, письменные сообщения современников. Важно отметить, что в Рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ содержится значительное количество документов, выявленных дагестанскими учеными в архивных фондах Москвы, Санкт-Петербурга, Тбилиси и др. городов. В данной работе нашло отражение часть этих материалов.

В силу того, что исследуемый период не столь отдален от нас по времени, он позволяет рассматривать этнокультурные и хозяйственно-экономические стороны взаимоотношений салатавских аварцев и засулакских кумыков не только посредством информаторов, архивных документов или народных преданий, но и по сохранившимся элементам традиционной архитектуры, одежды, домашней утвари, пищи, письменным источникам, традициям и обычаям данных групп населения. Материалы историко-этнографического характера были собраны нами в различных селениях Казбековского и Хасавюртовского районов РД.

Неизбежно хозяйственно-экономические и культурные связи между салатавскими аварцами и засулакскими кумыками находили отражение в их речи, поэтому в качестве одного из источников исследования рассматривались нами соответствующие лексические заимствования, которых особенно значительное количество содержится в диалекте салатавских аварцев. В этом плане большой интерес представляет труд проф. Н.С. Джидалаева, посвященный исследованию тюркизмов в дагестанских языках¹.

Исторический экскурс данной работы отчасти базируется на ранее опубликованных и широко известных исторических документах. Это, в частности, «Повествование о прошлом Чиркея», который проливает свет не только на раннюю историю этого важнейшего салатавского поселения, но и позволяет понять социальную природу и характер освоения Салатавии в XVI – XVII вв.² С этим документом сопоставим по своей значимости «Тарихи Эндирей»– историческая хроника, интересная и с точки зрения изучения взаимосвязей дагестанских народов³.

Из материалов ЦГА РД наибольшее место в данном исследовании занимают сведения из фондов управлений и поземельных комиссий Кумыкского и Хасавюртовского округов Терской области, отдельных салатавских сельских обществ, начальника Дагестанской области, коллекции копий документов ЦГВИА и ЦГИА СССР по истории Дагестана и др. Широко использовались для раскрытия темы диссертации статистические данные российских властей второй половины XIX – начала XX вв. В ЦГА РД хранится значительное количество документов, проливающих свет на аграрные отношения исследуемого периода в Северном Дагестане, в частности, прошения отдельных жителей Салатавии с просьбой закрепить за ними те или иные участки земельных угодий, купленных их предками у кумыкских феодалов. Также достоин внимания документ, составленный в 1908г. комиссией по исследованию землепользования в Нагорной полосе Терской области¹. В нем даются краткие сведения географического и историко-этнографического характера о Салатавии, подробное описание форм землевладения и хозяйственной деятельности ее жителей, содержатся статистические сведения о народонаселении, земельных угодьях, расходах салатавских аварцев на аренду земель, покупку хлеба и т.п., позволяющие судить о масштабах и направленности торгово-экономических контактов салатавских аварцев.

Значимые исторические факты, описания и наблюдения, касающиеся этнокультурных и хозяйственных взаимоотношений салатавских аварцев и засулакских кумыков, содержатся в дореволюционных изданиях, таких, как «Сборник сведений о кавказских горцах», «Сборник статистических сведений о Кавказе», «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией», «Кавказский календарь», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», газета «Кавказ», издававшаяся в XIX в. в Тифлисе и др².

Важный источниковедческий материал по данной теме включают в себя сборники архивных материалов, вышедшие в свет в 50–90-е годы ХХ вв. благодаря дагестанским исследователям – Х.-М.О. Хашаеву, В.Г. Гаджиеву, Т.М. Айтберову и др.³ В 1958 г. был издан сборник архивных материалов «История, география и этнография Дагестана XVIII – XIX вв.», в котором, в частности, содержатся описания русских военнослужащих А.М. Буцковского, Хрисанфа, Р.Ф. Розена и др., касающиеся природы, общественно-политических отношений, хозяйственной деятельности, поселений, быта и менталитета салатавских аварцев и засулакских кумыков¹.

Историография исследуемой проблемы. Взаимоотношения салатавских аварцев и засулакских кумыков не стали предметом специального исследования в исторической литературе. Однако те или иные вопросы, касающиеся данной проблемы, нашли отражение в работах дореволюционных авторов, монографиях и обобщающих трудах дагестанских историков, различных публикациях советского и постсоветского периода. Следует отметить, что библиографических материалов, имеющих отношение к засулакским кумыкам, значительно больше по сравнению с материалами, относящимися к салатавским аварцам. Засулакская Кумыкия начиная со второй половины XVI в. находилась в орбите внешнеполитической деятельности России и часто упоминается не только в русской дореволюционной историографии, но и в ряде работ западноевропейских и восточных авторов.

Сведения, имеющие непосредственное отношение к истории и этнографии засулакских кумыков и салатавских аварцев, имеются в книге «Дагестан в известиях русских и западноевропейских авторов XIII–XVIII вв.» (описания А. Олеария, Я. Рейнегса, Э. Челеби и др.), подготовленной к изданию в 1992г. В.Г. Гаджиевым². В труде немецкого ученого Я. Рейнегса, написанном в 1786г., встречается одно из первых в исторической литературе упоминаний о жителях салатавских предгорий: «При источнике реки Акдаш-суи поселился деревнями сильной и многочисленной народ, называемой губар; они не иначе для разбоя говорят совсем особливым и им только свойственным языком, которого ниже состоя их Авуг (Аух. – М.Б.) не разумеет»³. Очевидно, что понятие «губар» (искаженное от «Хубар» – названия одного из селений Казбековского района) автор употребил в собирательном значении в отношении всех жителей Салатавии. В сочинениях вышеназванных авторов немало различного рода искажений и неточностей. Так, А. Олеарий, описывая жителей Кумыкии, пишет, что они «лицом безобразны, дики, жестоки, волосы их длинные как смоль»⁴. В работе Я. Рейнегса с. Миатли упоминается как «Миедли», Чирюрт – как «Циергут», река Сулак – как «Койсу» и т.д.⁵

Не утратил своего значения труд И. Бларамберга «Топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа», написанный на французском языке в 1834 г., но ставший доступным широкой публике лишь в конце 80-х годов ХХ в. благодаря переводу и публикации И.М. Назаровой¹. Данная работа составлена автором на основе личных наблюдений и использования различных источников и отличается широтой охвата и достоверностью излагаемых фактов, что делает ее заслуживающим внимания историческим источником, в частности, и по отношению к нашему исследованию.

Д.М. Шихалиев (1811–1880), уроженец с. Эндирей, офицер русской армии, опубликовал под псевдонимом «Кумык» в 1848г. в газете «Кавказ», выходившей в Тифлисе, очерк «Рассказ кумыка о кумыках», являющийся и поныне одним из ценных источников по изучению истории и этнографии не только истории кумыков, но и их соседей – салатавских аварцев². Он оставил интересные замечания о характере взаимоотношений между засулакскими кумыками и салатавскими аварцами.

«Изумрудом Кавказа, составившим достояние России» называл Салатавию русский ученый, просветитель и врач И.С. Костемеревский. В 1858–1859 гг. он опубликовал в газете «Кавказ», выходившей в Тифлисе, ряд статей, в которых подробно и ярко описал не только военные события, связанные с покорением края русскими войсками, но и природу, климатические особенности, народонаселение, хозяйственное положение данного края³. Известный кавказовед А. П. Берже называл эти работы И.С. Костемеревского «лучшими и достовернейшими» сведениями о Салатавии⁴.

Ценные сведения по истории и топонимике Салатавии и взаимосвязях между салатавскими аварцами и северными кумыками содержатся в статье И.М. Бахтамова «Чирка или аул Чиркей», опубликованной в газете «Кавказ» в 1863г.⁵ В ней автор приводит различные местные предания, объясняющие происхождение салатавских сел: Чиркей, Миатлы, Гельбах, Зурамкент и др. и их названий. Также важные исторические и этнографические сведения, касающиеся данной темы содержатся в работах авторов XIX в. – М.Б. Лобанова-Ростовского «Кумыки, их нравы, обычаи и законы», Н.С. Семенова «Очерки народных обычаев кумыков Терской области»⁶. Некоторые стороны взаимоотношений салатавских аварцев и засулакских кумыков нашли отражение в исторических сочинениях А. Бакиханова, Е. Вейденбаума, Н.Ф. Дубровина, В.А. Потто, Н.А. Абельдяева, О.В. Маргграфа¹.

Интересующиеся нас сведения по данной теме содержатся в первом томе работы Н.Ф. Дубровина «История войны и владычества русских на Кавказе», где дается описание различных местностей и этносов Дагестана. Его интересовали не только исторические и географические особенности, но и культурно-этнографические стороны жизни описываемых народов, в частности салатавских аварцев и засулакских кумыков.

Как известно, для дореволюционных авторов была характерна идеализация политики царизма на Кавказе и несколько предвзятый взгляд на местных жителей. К примеру, И.С. Костемеревский писал о салатавцах, что «племя это энергическое, кровожадное, хищное, совершенно сходное с аварами, описанными в средневековых хрониках, обитавшими в V–VI столетиях у подошвы Кавказа, в Крыму, Южной России и Венгрии»².

Исследованию и сравнительному анализу обычаев и традиций салатавских аварцев и засулакских кумыков способствовали работы М.М Ковалевского «Закон и обычай на Кавказе» и Алибекова Маная «Адаты кумыков», а также такие сборники традиционного права дагестанцев, как «Адаты жителей Кумыкской плоскости», «Адаты аварцев» и др.³

Советский период историографии Дагестана ознаменовался выходом в свет целого ряда фундаментальных научных работ как обобщающего, так и узкопрофильного характера, рассматривающие проблемы, связанные с историей, археологией, культурой и этнографией всех народов Дагестана в целом, их взаимоотношениями, как между собой, так и с другими народами России и других стран. Для них характерен гораздо более взвешенный и аргументированный подход к освещению рассматриваемых проблем.

Описания, оценки и выводы, имеющие непосредственное отношение к теме нашей работы содержатся в работах С.Ш. Гаджиевой, написанных в 50–90-е годы прошлого века и посвященных изучению истории, социально-экономического строя, материальной и духовной культуры, традиций и обычаев дагестанских народов, в особенности – кумыков⁴. С.Ш. Гаджиева обозначила и некоторые вопросы, поднимаемые в данной работе. Например, еще в 1960 г. она писала, что «пристального внимания исследователей требует вопрос о возникновении и продолжающемся сейчас процессе развития поселений горцев на Кумыкской равнине. Этот вопрос, к сожалению, совершенно не изучен. Между тем, он имеет большое значение в определении исторических и экономических связей, а также культурной общности народа Дагестана»¹.

В 1960 г. была издан первый том серии «Народы Кавказа» под редакцией М.О. Косвена, в котором рассматривались не только историко-этнографические особенности северокавказских народов, но и многие аспекты их взаимоотношений и взаимовлияния².

Историю взаимоотношений салатавских аварцев и засулакских кумыков в определенной мере можно проследить в многотомном обобщающем труде «История Дагестана», вышедшем в свет в 1967–1968 гг.³

В 60–70-е годы прошлого века увидели свет такие издания, как «Общественный строй Дагестана в XIX в.» Х.-М.О. Хашаева и «Очерки истории культуры народов Дагестана» Г.Ш. Каймаразова, в которых нашли отражение и некоторые аспекты из истории и культуры салатавских аварцев и засулакских кумыков⁴.

При рассмотрении общественного строя салатавских аварцев и тенденций его развития в XIX в. оказались полезными работы И.Р. Нахшунова и В.Г. Гаджиева, исследующие сущность и динамику развития дагестанских союзов сельских общин ⁵.

М.А. Агларов в работе «Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII– начале XIX в.» раскрыл природу дагестанской общины и союзов сельских общин и выявил их отличия от архаической общины, которые заключались, прежде всего, в наличии на своей территории у общин позднего типа всей полноты политических и экономических прав. Такая община способна саморазвиваться и трансформироваться в самостоятельную гражданскую и политическую систему, как это произошло в античных странах⁶. Выводы и оценки автора находят подтверждение при рассмотрении различных аспектов жизнедеятельности салатавских обществ второй половины XIX в.

В 1988 г. был опубликован труд – «История народов Северного Кавказа», ставший результатом совместной работы большого коллектива ученых-кавказоведов. Значительное место в нем отводится культуре народов Кавказа, воздействию на нее передовой русской культуры, показу взаимосвязей кавказских народов, в частности, северодагестанских¹.

Материальная культура аварцев нашла подробное отражение в монографиях дагестанских ученых: М.М. Ихилова, М.О. Османова, С.Х. Асиятилова и А.И Исламмагомедова ². В Рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН имеются работы К. Козловой и В. Тройницкой, исследующие также некоторые стороны материальной культуры дагестанских народов³. Эти и другие работы в той или иной мере затрагивают особенности развития аграрного и хозяйственно-бытового уклада салатавских аварцев, их культуру и историю.

Особого упоминания заслуживает работа А. Исламмагомедова по истории и этнографии аварцев, отличающаяся богатством фактического материала и современным подходом к освещению рассматриваемых проблем⁴.

При освещении взаимоотношений салатавских аварцев и засулакских кумыков в области кустарных занятий и декоративного искусства оказались полезными публикации М.Г. Газимагомедова и С.М. Гаджимурадова, посвященные исследованию традиционных художественных промыслов народов Дагестана⁵. Преимуществом этих работ является наличие подробного описания технологии изготовления некоторых видов кустарного и ремесленного производства дагестанцев (в частности, войлочных ковров), фиксируя при этом элементы взаимовлияния.

В Рукописном фонде ИИАЭ ДНЦ РАН хранится также неопубликованная работа по истории Салатавии, выполненная проф. Г.Х. Ичаловым в 1974г.⁶ Она является первым обобщающим трудом (хотя и небольшим по объему) по истории данного края, составленным на основе большого количества документов и с использованием современных научных методов и подходов. Трудно не согласиться с мнением автора, который пишет, что «одним из наименее изученных вопросов в истории Дагестана является история салатавских аварцев»¹.

Большой интерес представляет в плане изучения истории Засулакской Кумыкии и ее связей с соседними регионами книга М.Х. Мансурова «Засулакская Кумыкия», вышедшая в свет в 1994 г., а также его статья «Вовлечение Засулакской Кумыкии в общероссийскую экономическую систему»². В них автор приводит большое количество сведений, освещающих торгово-экономические связи между Засулакской Кумыкией и Салатавией во второй половине XIX в.

В 1995 г. увидела свет монография Ш.М. Мансурова по истории Салатавии конца XVIII – первой половины XIX вв. Это издание на подлинно-исторической основе, опираясь на обширный архивно-историографический материал, дает достаточно полную картину социально-экономического и политического развития Салатавского союза сельских обществ данного периода, уделяет внимание вопросам его формирования, характеру взаимоотношений с окружающими народами, топонимике, поселениям и т.д.³

Важные сведения по рассматриваемой проблеме содержат также работы А.С. Акбиева, посвященные исследованию общественного строя и земельно-правовых отношений кумыков в XVII – XVIII в. и опирающиеся на широкий круг исторических источников и литературы⁴.

В плане раскрытия взаимоотношений салатавских аварцев и других народов Дагестана и выявления особенностей и тенденций развития общедагестанской культуры оказались весьма полезными историко-этнографические работы С.С. Агашириновой, Б.М. Алимовой, М.К. Мусаевой, А.М. Умахановой и др.⁵ Особенно близки к теме нашего исследования монографии Б.М. Алимовой «Взаимоотношения южных кумыков и азербайджанцев во второй половине XIX – ХХ вв.» и Н.А. Магомедова «Взаимоотношения народов Южного Дагестана и Азербайджана в XVIII – первой половине XIX в. (экономический, политический и культурный аспекты)¹.

При написании работы были использованы также материалы из публикаций местных краеведов. Это, прежде всего, работы, написанные на аварском языке И. Гаджиевым, Р. Идрисовым, Т. Ахмедзиявдиновым, а также историко-краеведческие работы М.-А.И. Дадаева, Г. Айдемирова и С. Сафарова, Б.И. Мирзоева². Последняя публикация представляет интерес, прежде всего, тем, что в ней приводятся статистические данные, относящиеся к Хасавюртовскому округу из «Военно-статистического описания Терской области», составленного Г.Н. Казбеком в 1888 г. в Тифлисе³.

Научная новизна исследования заключается в том, что оно является первой попыткой создания целостной картины развития этнокультурных взаимоотношений салатавских аварцев и засулакских кумыков во второй половине XIX – начале XX вв. на основе анализа и обобщения имеющихся источников и научной литературы, а также материалов, полученных в результате полевых историко-этнографических изысканий. Кроме того, в работе впервые выявлены общие черты и особенности культуры салатавских аварцев, рассмотрев ее основные аспекты: хозяйственный уклад, жилищно-поселенческий комплекс, одежду и пищу, семейно-бытовые традиции.

Положения, выносимые на защиту:

1. Во второй половине XIX – начале ХХ вв. этнокультурные связи салатавских аварцев и засулакских кумыков приобрели более динамичный и интенсивный характер в связи с вхождением их в русло исторического развития России и европейской цивилизации;
   
2. На характер и направление хозяйственно-экономических связей салатавских аварцев и засулакских кумыков значительное влияние оказывали поземельные отношения;
   
3. Контакты салатавских аварцев в хозяйственной сфере с засулакскими кумыками, ослабленные в годы Кавказской войны, в рассматриваемый период вновь налаживались и выразились в дальнейшем развитии отношений в земледелии, скотоводстве, ремесленном производстве и торговле, освоении новых видов земледельческих культур и заимствованиях материально-технического характера;
   
4. Развитие земледелия, скотоводства и торговли обусловили усиление территориального разделения общественного труда между салатавскими аварцами и засулакскими кумыками, складывание товарного производства и появление новых социальных групп;
   
5. Укрепление хозяйственно-торговых связей между засулакскими кумыками и салатавскими аварцами во второй половине XIX – начале XX вв. повлекло за собой расширение взаимных контактов между ними в самых разных сферах материальной и духовной культуры – архитектуре, одежде, пище, обычаях и традициях;
   
6. Результатом развития взаимоотношений между салатавским аварцами и засулакскими кумыками стала определенная межэтническая интеграция, которая нашла отражение в особенности на этнокультуре салатавских аварцев.
   

Теоретическая и практическая значимость рассматриваемой проблемы в том, что она позволяет раскрыть специфические черты культурно-исторических процессов, происходивших в Северо-Западном Дагестане, связанных с взаимовлиянием и взаимопроникновением культур салатавских аварцев и засулакских кумыков во второй половине XIX – начале ХХ вв. В работе впервые вводятся в научный оборот ряд архивных документов, а также элементы традиционной материальной культуры салатавских аварцев, приводится сравнительный анализ идентичных предметов хозяйственного, бытового и другого назначения рассматриваемых групп населения. Материалы диссертации могут быть использованы в работах по истории Дагестана, связанных с изучением культуры и взаимовлияния его народов.

Апробация работы. Диссертационная работа обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании кафедры археологии и этнологии с приглашением членов кафедр истории России и истории Дагестана Дагестанского госуниверситета. Ее основные положения опубликованы в соответствующих научных изданиях и материалах международных научно-практических конференций (их перечень дается в конце автореферата). С использованием материалов исследования подготовлено учебное пособие «История Салатавии» для 9 класса общеобразовательных учебных заведений, рекомендованного к изучению в школах Казбековского района РД.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, включающих отдельные параграфы, заключения, списка использованной литературы, списка информаторов и сокращений и приложения.


ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.


Во введении обозначена актуальность темы диссертации, определены цели и задачи исследования, его новизна, хронологические рамки, объект и методологическая база, дан исторический обзор источников и литературы.

Первая глава – «Предпосылки этнокультурных связей салатавских аварцев и засулакских кумыков» – состоит из двух параграфов, в которых соответственно дается краткое описание географических и общественно-политических условий, способствовавших взаимодействию салатавских аварцев и засулакских кумыков, совершается небольшой экскурс в их историю.

В природно-климатическом отношении салатавские предгорья и Терско-Сулакская низменность взаимно дополняют друг друга, обуславливая тесное взаимодействие местного населения, прежде всего, в экономической деятельности. Относительно ранние и многоснежные зимы обуславливали отгонный характер овцеводческой отрасли салатавских аварцев. Особенно были заинтересованы в приобретении пастбищных земель на равнине жители селений Чиркей, Зубутли, Буртунай и Гертма, насчитывавшие в своих стадах тысячи и десятки тысяч голов овец и коз. Определенная экономическая зависимость салатавских аварцев от Засулакской Кумыкии обуславливалась также недостатком плодородных земель и относительно низкой урожайностью зерновых культур в Салатавии.

С южной стороны высокая гряда Салатавских гор служила естественным рубежом между салатавскими аварцами и жителями Нагорного Дагестана (гумбетовцами, койсубулинцами и др.), связь между ними была возможна лишь по извилистым и небезопасным даже в летний период дорогам-тропинкам, проложенным через узкие горные перевалы. С засулакскими кумыками салатавских аварцев соединяли несколько дорог. Эти дороги были пригодны для гужевого транспорта большую часть года. Значительную роль в развитии взаимоотношений между салатавскими аварцами и засулакскими кумыками сыграли населенные пункты Эндирей, Аксай, Хасавюрт, находившиеся на месте пересечения их торгово-экономических и культурных связей.

Немаловажное значение для развития этнокультурных связей между салатавскими аварцами и засулакскими кумыками имели общность их исторических судеб и непосредственное включение Северного Кавказа в сферу политических и экономических интересов Российской империи. Засулакская Кумыкия, как известно, еще с середины XVI в. не только поддерживала тесные связи с Россией, тем самым достигнув значительного прогресса в своем развитии, но и способствовала распространению русской культуры во всем Северном Дагестане. Влияние засулакских кумыков ощущается в языке, хозяйстве, топонимике, жилищном строительстве, домашнем быту, одежде, пище, традициях и обычаях салатавских аварцев. «Как народ более культурный, кумыки всегда пользовались большим влиянием на соседних горцев – аборигенов, для которых их язык, весьма близко стоящий к другим тюркским наречиям Северного Кавказа… служит языком международных сношений», – писал Л.Г. Лопатинский¹.

В лексиконе салатавских аварцев можно найти немало слов, смысл которых мало знаком или вовсе не понятен для остальных аварцев, но хорошо знаком кумыкам. К примеру, «башлайи» начало, начинание (от кумык. башла начинать), «агъу» яд, отрава, «этек» сапог, «гъаймахъ» сметана, сливки (по-кумык. къоймакъ), мелтав фитиль (по-кумык. мелте), юрухъ подход, такт (от кумык. ёрукъ порядок, режим), харал большой мешок, багъир таз и т.д.¹ Некоторые тюркизмы в салатавском диалекте в отличие от аналогичных по значению общеупотребительных аварских слов по произношению близки к именно кумыкским их эквивалентам: хармуз арбуз (в литературном произношении – хъарпуз), гъапу ворота (каву) и др. Особенно изобилует кумыкскими выражениями словарный запас современных жителей Гельбаха и Бавтугая, находящихся у самой равнины. В целом, по количеству тюркизмов (кумыкизмов, в особенности) язык салатавских аварцев превосходит другие аварские наречия, не говоря о других культурно-исторических сторонах их тюркизации. На особенность салатавского диалекта обратил внимание И.С. Костемеревский, отмечая, что «речь у них (салатавских аварцев. – М.Б.) аварская с значительным, впрочем, смягчением гортанных звуков. Кроме этого, мужчины все говорят по-кумыкски»². Для определенной части салатавских аварцев кумыкский язык играл роль не только средства устного общения. По замечанию М-Р. Оразаева, «этот язык был одним из основных, который обслуживал население северокавказского региона и в той или иной степени удовлетворял его нужды в письменной фиксации литературных произведений, в обмене деловыми и частными корреспонденциями»³. На кумыкском языке написаны некоторые произведения известных салатавских ученых-богословов XIX–начала ХХ в. Омар-Хаджи Миатлинского и Умахан-Хаджи Дылымского, письма преподавателя Ставропольской гимназии Гасанбека Нуцалова из с. Гуни, по-кумыкски свободно говорил и писал выдающийся аварский поэт Магомед Чиркеевский⁴. В начале 20-х гг. ХХ в. в салатавских школах преподавание велось на кумыкском языке. Правда, в последующий период кумыкский язык утратил роль средства межнационального общения и основного источника пополнения лексического арсенала салатавских аварцев.

Общественный строй салатавских аварцев и засулакских кумыков не был идентичным, однако уже к концу XIX в. происходило нивелирование различий между ними в этом отношении. Социально-экономический строй засулакских кумыков характеризовался сохранением сословной иерархии и наследственного земельного права, традиционных способов внеэкономического принуждения по отношению к зависимым группам населения, практики взыскания с них натуральной и отработочной ренты и т.п.⁵. Нормы феодального порабощения кумыкские землевладельцы стремились распространить и на приграничные салатавские селения, облагая различными податями их жителей. Феодальному гнету подвергались также салатавские аварцы, переселившиеся в Кумыкскую плоскость. В то же время, в Засулакской Кумыкии и салатавских сельских обществах все отчетливее проявлялись признаки, характерные для начальной стадии капиталистического строя, такие, как укрепление определенной группы частных собственников, обнищание части свободных общинников, рост числа наемных работников (батраков), отходничество и т.п. Присоединение Дагестана к России способствовало росту взаимодействия между салатавскими аварцами и засулакскими кумыками, территориальному разделению труда, уменьшению межэтнических конфликтов на основе земельных притязаний. Вместе с тем, колониальная политика царского правительства и налоговое бремя приводили к росту социального неравенства и оттоку части бедноты салатавских аулов на равнину.

Вторая глава – «Хозяйственно-экономические связи салатавских аварцев и засулакских кумыков» – также состоит из двух параграфов. Поземельные отношения на протяжении многих веков составляли фундамент хозяйственно-экономических связей салатавских аварцев и засулакских кумыков. Сельскохозяйственные угодья, находившиеся в их собственности, нередко становились предметом насильственных захватов, взаимных разногласий, полюбовного дарения, обмена, купли и продажи. Внесение серьезных корректив в содержание и дальнейшее развитие поземельных отношений между салатавскими аварцами и засулакскими кумыками были связаны с деятельностью российских властей во второй половине XIX в. Меры по ограничению земельной собственности кумыкских феодалов, предпринятые царским правительством в 60-е гг. XIX в., оказали весьма значительное влияние на конъюнктуру земельных отношений во всем Северном Дагестане. Кумыкские князья были вынуждены уступить около половины своих земельных участков в Кумыкском округе крестьянам. Новая власть не признала легитимности исторически сложившейся системы землепользования также и на территории салатавских аварцев, мотивируя это тем, что «влиятельные и сильные люди – князья и дворяне (Засулакской Кумыкии. – М.Б.), пользуясь своей силой, захватывали на своих территориях наилучшие и в больших количествах земли, обездоливая и ставя в кабальную зависимость простой народ». Тем самым были отвергнуты притязания кумыкских феодалов на земельные владения, располагавшиеся в их собственности в Салатавии до 40-х гг. XIXв.

Основные социальные проблемы рассматриваемого региона были связаны с землей, ее неравномерным распределением и острым недостатком у значительной части населения, особенно у салатавских аварцев. Царское правительство проявляло крайнюю нерасторопность в решении аграрного вопроса в предгорных и горных областях Дагестана и Терской области. В отличие от равнинной территории, в предгорной полосе Терской области, где жили среди прочих народов и салатавские аварцы, земельная реформа не проводилась, и поземельный вопрос являлся как основным источником социальной напряженности, так и наиболее значимым фактором, определявшим экономическое положение салатавских аулов и отток части их жителей на равнинные кумыкские земли. Земельные наделы не получили и те салатавцы, которые поселились на территории Засулакской Кумыкии после 1859г. Более того, салатавские аварцы были лишены права свободно распоряжаться своими земельными владениями. В государственную собственность были включены часть пахотных и пастбищных земель салатавцев, а также все лесные массивы, располагавшиеся на их территории. Власти обязали население платить непомерно высокие и разорительные для него налоги. Все это препятствовало экономическому развитию предгорной зоны Северного Дагестана, обуславливало обнищание большого количества людей, что, в свою очередь, вынуждало их искать пропитание для себя и своих семей, главным образом, в соседней Засулакской Кумыкии. Выходцы из салатавских аулов были практически в каждом поселении Засулакской Кумыкии, где они ассимилировались с кумыками. Особенно много салатавских аварцев переселилось в кумыкское селение Эндирей.

Процесс приобретения земель у кумыкских феодалов состоятельными салатавскими аварцами продолжался и в изучаемый период, причем, уже не только в своем крае, но и на плоскости. Так, в 1871 г. житель с. Чиркей капитан Пайзулла Дациев приобрел у тарковского шамхала Шамсудина две пастбищные горы в Салатавии за 8000 руб. серебром¹. В 1882 г. он же, будучи в звании подполковника купил у аксаевского князя Капланова Б. пастбищный участок под названием «Нижний Тал-Кутан» за 9000 рублей². Если раньше платежным средством покупки земли у кумыкских владельцев служили наряду с деньгами рабы и скот, то во второй половине XIX в. землю в Кумыкской плоскости салатавцы приобретали исключительно за деньги³. Таким образом, в исследуемый период наблюдалась неуклонная тенденция к росту и укрупнению частной собственности и разрушению общинного землевладения, что, в свою очередь, свидетельствовало о складывании в Салатавии фундамента новой социальной структуры и экономических отношений. При этом сближались позиции кумыкской знати и богатой верхушки салатавского общества, заинтересованных в эксплуатации малоимущего населения.

Контакты салатавских аварцев в хозяйственной сфере с соседними народами, особенно с засулакскими кумыками, ослабленные в годы Кавказской войны, вновь налаживались и выразились, прежде всего, в развитии торговых отношений, освоении новых видов земледельческих культур и заимствованиях материально-технического характера. Это объяснялось не только традиционным недостатком тех или иных видов продукции, например, зерна, соли, металлов, некоторых видов ткани и одежды и т.д. или пастбищных угодий, но и ростом спроса на производимые салатавскими аварцами товары (кожа, шерсть, лес, виноград, вино и др.), расширением на рынках Засулакской Кумыкии ассортимента изделий российского производства, и, наконец, наличием здесь для определенной части населения (часто – призрачной) возможности поправить свое материальное положение. Развитие земледелия, скотоводства и торговли обусловили территориальное разделение общественного труда, складывание товарного производства и появление новых социальных групп. Салатавские аварцы арендовали у кумыков зимние пастбища степной зоны (кутаны). Приобретение кутанов осуществлялось и некоторыми сельскими обществами (Чиркей, Зубутли). Отрегулированные в течение многих веков хозяйственные традиции способствовали формированию общности экономических интересов жителей Северного Дагестана, рациональному разделению труда, исключению межэтнических конфликтов на основе земельных притязаний. Хозяйственные связи с засулакскими кумыками способствовали восприятию салатавскими аварцами элементов земледельческой и скотоводческой культуры кумыков, совершенствованию орудий труда, агротехники, улучшению качества скота, заимствованию новых видов плодов и овощей. Эти связи носили взаимовыгодный характер, не ущемляли интересов ни одной из сторон, так как основывались на глубоких традициях и экономических интересах. Длительные взаимосвязи, как со степным, так и горным населением, повлияли на формирование у салатавских аварцев своеобразной культуры и этикета скотовода. Превалирование специальных терминов кумыкского происхождения в скотоводческой отрасли у салатавских аварцев объясняется тем, что их чабаны, проводившие долгие зимние месяцы на равнинных пастбищах, имели больший опыт общения с кумыкскими жителями и в частности, с их скотоводами.

В салатавских селениях значительное развитие получили кустарные промыслы и ремесла: изготовление бурок, ковров, сукон, ворсовых, безворсовых и войлочных ковров – арбабашей, обработка шерсти и кожи, ювелирное дело. В Чиркее, Зубутли, Гуни, Ихе было налажено изготовление шуб, обуви, головных уборов. Салатавское народное декоративное искусство второй половины XIX – начала ХХ вв. нашло яркое выражение в чиркеевском медночеканном и ювелирном производстве, хубарском ворсовом ковроткачестве, дылымском и гунийском войлочном ковроделии, художественной обработке дерева гертминцев и представляло собой заметное явление в многонациональной культуре Дагестана. В названиях, технике изготовления и художественном оформлении изделий салатавских мастеров ощущается огромное влияние засулакских кумыков. Между салатавскими аварцами и засулакскими кумыками велась оживленная торговля и обмен продуктами земледелия, скотоводства, садоводства и ремесленного производства. На местных рынках (в Эндирее, Дылыме, Буртунае) продавались товары, привезенные из Нагорного Дагестана, Чечни, Кизляра, Астрахани, Кабарды. Особенное значение приобретали связи с русским населением, знакомым с более совершенными методами сельскохозяйственного производства. Благодаря им салатавцы и засулакские кумыки начали внедрять в сельскохозяйственное производство новые культуры: картофель, помидоры, свекла, различные сорта плодов и винограда, некоторые породы крупного рогатого скота и овец, более совершенные орудия труда.

Третья глава называется «Культурные взаимосвязи салатавских аварцев и засулакских кумыков».