Geum.ru

«Византийская ночь. Мальчик из Фракии»

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   24

«Сельская идиллия», – вспомнилось Амвросию насмешливое выражение Валента. Римлянин любил посмеяться над простой жизнью общинников-склавин. Но слова его обращались лишь к немногим, наиболее близким людям. Слышал их и мальчик.

Пятнистый пес с влажными глазами выбежал им навстречу.

– Старый знакомый! – закричал Идарий, размахивая руками.

Пес радостно залаял. За дубовым частоколом подали голоса другие собаки. Ветер мягкой волной пробежал по листьям ближайших деревьев. Теплый воздух качнулся. Приятно проплыл по волосам.

– А трудно это читать и говорить на языке римлян? – полюбопытствовал сын кузнеца. – Нравится тебе это дело?

Амвросий почесал за ухом. Изучение букв не казалось ему чем-то интересным, а читать он мог только с большим трудом. Подумав, он сказал:

– Нравится? Нет. Но Валент утверждает, что если я римлянин, то должен знать свой язык. Это всегда пригодится.

– Понятно, – процедил Идарий. – И откуда на свете столько языков!?

– Наверное, все дело в вавилонской башне, – робко сообщил Амвросий. – Не нужно было людям ее строить, тогда и говорили бы все на одном языке.

– Чего? – вытаращил глаза юный склавин.

– Так мне объяснил Валент. Правда, он при этом все время смеялся, а что такое «вавилонская башня» я еще не знаю. Может мне завтра удастся спросить. Хорошо бы с этим разобраться.

­– Ты, как только узнаешь, обязательно мне расскажи. Жуть как интересно понять, откуда взялось столько языков и почему все люди не говорят нормально, как мы, склавины.

Юный римлянин пообещал другу так и сделать.

– Сейчас я познакомлю тебя с моим приятелем. Еще зимой хотел, да он к нам не выбирался часто. Идем! – скомандовал Идарий.

Миновав ворота, мальчики подошли к одному из невысоких домов. Собака, виляя хвостом, бежала за ними. Перед грубо сколоченной дверью одной из землянок дети остановились.

– Эй, Деян, выходи! Хватит спать! – закричал Идарий.

– Кто шумит! – басом отозвалось из жилища.

«Как это он разговаривает таким голосом, как взрослый?» – задумался Амвросий.

Под ногами топтались куры. Разыскивали корм. Невдалеке с опаской поглядывая на ребят, расхаживал гордый петух. Пес равнодушно лежал в пыли.

– Свои! Не узнал, что ли?

– Иду, – снова отозвался бас, вслед за которым показался крепкий парнишка лет тринадцати.

Дверь заскрипела закрываясь.

– Опять спишь? – спросил Идарий.

– Сплю, – пробасил паренек.

Он был светловолосым, в льняной рубахе и широких штанах. На ногах у него были плетенные из лозы башмаки – лапти. Лицо мальчика светилось веснушками. Нос выпирал горбинкой, а рот казался до округлости толстогубым как мало у кого из склавин.

– Я Амвросий! Привет тебе, Деян! – гордо приветствовал нового знакомого маленький римлянин, как учил его Валент.

– Это хорошо. Мне Идарий про тебя рассказывал. Говорил: ты римлянин. И тебе привет! Пускай тебя боги защищают.

– Привет! Привет! – передразнил мальчиков сын кузнеца. – Ты пойдешь с нами смотреть пещеру?

– А ты птицу бить будешь, а то я не попаду… Тогда пойду.

– Буду и вас научу! – важно произнес Идарий, хлопнув рукой по висевшему на поясе колчану. – Пошли!

У тропинки ведущей к лесу мальчики повстречали худенькую белокурую девочку, гнавшую стаю гусей. Позади ребят тянулись поля и луга, заросшие высокой травой. Еще дальше за плечами осталась река, дальше которой возвышалось городище Магуры.

– Куда это ты, Деян? – спросила она, низко опустив тонкие бровки на светло-голубые глаза. Сверкнула сердитыми искорками.

– Гони своих гусей, Дельфина. По делу я.

– Нет у тебя дела. Тебе отец приказал мешки чинить, а ты куда?

– По делу, – ответил мальчик, надувая и без того толстые губы. – Не видела ты меня. Ясно!?

– Как не видела? ­– не обращая внимания на окружающих, возмутилась малышка. Щечки ее зарумянились, а изящные губки сложились бантиком от недовольства.

– Скажи, за лозой ушел. Черемуху хорошую искать буду. Для корзин, а мешки я завтра дочиню.

– Скажу! – неодобрительно произнесла девочка. Мотнула пышными косами и погнала крикливых птиц дальше.


7

Чистый ручей помог детям напиться прохладной воды. Пользуясь остановкой, Идарий объяснил друзьям, как нужно целиться, чтобы попасть, и как чувствовать ветер.

На сырой траве не хотелось сидеть. Ребята стояли, всматриваясь в черную глубину леса. Они не боялись его. Лес был для них родным, близким существом, таившим не только опасности, но и открытия, радости, а с ними опыт настоящих мужчин.

– Сестра она тебе? – полюбопытствовал Амвросий, неловко сбрасывая с рукава зеленого клопа.

– Сестра, – подтвердил Деян. – У меня их три! Две белобрысых, одна русая, как я.

– Красивая! – выдал свои впечатления собеседник.

– Смотри не влюбись, римлянин. Вредина она. Уж я то знаю.

Мальчик покраснел, но ничего не ответил. Дерзкий взгляд и смелые жесты девочки не выходили у него из головы. Голубые глаза ее казались отражением чистого неба. Амвросию почему-то захотелось снова увидеть Дельфину. «Может, я и правда влюбился?» – подумал он.

– Дальше пойдем?

– Пойдем, – басом подержал Деян. Отмахнулся от назойливых насекомых.

Лиственные деревья быстро кончились. Начался подъем. Зелени на земле становилось меньше. Исчезли папоротники и низкие травы. Ребята вошли в хвойный лес. Захрустели еловые ветки под ногами мальчишек.

– Охотиться будем дальше. Сейчас самое время глухарей бить. Главное не спугнуть. Ясно?

– Ясно, – подтвердили спутники.

– Точно брачный сезон не прошел? – спросил Деян.

– Я глухаря и с сотни шагов поразить могу! Все повадки знаю, – похвастался Идарий. – Сейчас самое время для охоты.

– Это мы увидим, – тихонько усмехнулся Деян. Подмигнул Амвросию, легонько толкая его локтем. – Поглядим, чего слова то стоят.

– Отец говорит, что глухарей нужно бить не сразу, как они голосить начинают, а попозже. Пускай после зимы немного откормятся.

Высокие хвойные деревья косматыми ветками прятали от человеческих глаз свет. Изредка попадались белые и нежно-голубые цветы, свежая и прошлогодняя трава. На желтой игольчатой земле чернели старые шишки.

– Погодите! – скомандовал Идарий. Жестом остановил друзей, шагавших позади. – Вон туда сперва надо.

– Чего? Куда завел то? ­– не сообразил Деян. – Серну что ли увидал? Так это крупновато будет…

– Тише! К Лешему, говорю. Стрелы благословить, – объяснил юный охотник. – Вон туда, за тот камень, а потом прямо и выйдем к святилищу.

Ребята пошли за ним. Через некоторое время они вышли к обнесенному невысокой изгородью святилищу Лешего. Рядом с высоким идолом, вытесанным из толстого дерева, стояло несколько фигур поменьше. Услышав шаги, на встречу детям вышел седой волхв80.

– Здравствуй, мудрый отец! – поприветствовал жреца Идарий.

– Многие годы доноси до нас голос богов! – взволнованно сказали Амвросий и Деян. Маленький римлянин все старался делать как полагалось.

– Да защитит вас Леший, дарующий нам мясо, ягоды и грибы, мудрый и строгий, – ответил старик. – Ты собрался на охоту, Идарий? Вы все?

– Да, мы хотим подстрелить глухаря, а если повезет то и пару.

– Идем. Попросим помощи лесного духа.

Вместе с волхвом дети подошли к грозному идолу, из которого торчали молодые ветви. Убирать их до осени было нельзя.

– Хозяин леса, хранитель загадок и мудростей вечных перемен, будь добр к тем, кто пришел к тебе с почтением в сердце. Не будь переменчив к нам в своей милости, как ты переменчив во внешности. Будь великаном, чтобы защитить нас и меньше куста, чтобы помочь нам найти дорогу. Мы же расчешем твои длинные волосы пшеничным гребнем. Открой в милости свои зеленые глаза, могучий дух!

С ужасом и почтением смотрели дети на кумира, на лице которого не имелось ни ресниц, ни бровей.

– Идарий, поднеси свои дары.

Мальчик вынул из наплечной льняной сумки гость пшеничных зерен и неспешно высыпал их в древесную чашу перед фигурой божества. Потом поклонился и вынул из колчана несколько стрел. Поднес их к идолу со словами:

– Благослови мои стрелы и дай твердость моей руке в своих владениях, добром воздай за добро и не щади за обиду. Входя в лес, я уважаю твои законы. Ни я, ни друзья мои не причинят лесу вреда. Помоги нам в охоте и дай с добычей вернуться домой.

– Дух не обидит тебя, Идарий и твоих друзей. Замкнутой четы вам не создаст, – властно сказал волхв. – Ступайте. Помните свой путь и возвращайтесь той же дорогой. Леший поможет вам, если вы сами не начнете неосторожно кружить в его владениях.

– Спасибо тебе, мудрый отец, – простились с волхвом ребята.

Вновь зашуршали под ногами иголки.

– О какой замкнутой черте говорил жрец? – поинтересовался Амвросий. Эти слова волхва казались ему самыми непонятными.

– Леший не любит неосторожных. Он может создать магический круг. Из него, сколько не мечись, не вырваться. Всюду будет только лес и лес. Даже если лесной дух решит пошалить, нужно быть спокойным и рассудительным, иначе не переступить замкнутую черту. Еще леший любит подарки, и когда его вслух благодарят или просят помочь.

– Пряники любит, хлеб, – уточнил Деян.

Через некоторое время ребята подошли к длинному зеленому оврагу. Лучи солнца обильней проникали сюда.

– Месяца не пройдет тут ягод будет, что в озере воды, – сказал Деян. Охватил воздух широким жестом.

– А, каких? Каких ягод?

– Разных, много их…

– Теперь тише идите! – скомандовал Идарий.

Пройдя по краю оврага шагов двести, дети услышали странное пение.

– Еще немного, – прошептал сын кузнеца.

Через некоторое время мальчики увидели вдали на освещенной солнцем ветке крупную птицу. Не обращая внимания на появление людей, птица пронзительно голосила, временами делая перерывы.

– Глухарь, я его еще до оврага услышал, – едва уловимо похвастался Идарий.

– Что? – не разобрал Амвросий.

– Теперь бы не упустить и можно идти к нашей пещере, – облизнулся Деян. – Я и соли и трав захватил. У меня и хлебушек имеется. Только бы не упустить, а то тогда охотились и ничего не добыли…

– Тихо! – зашипел Идарий. – Смотрите не шевелитесь.

Мальчики замерли, а юный охотник начал медленно пробираться к дереву, где сидела птица. Он осторожно ступал по земле, делая остановки лишь когда песня глухаря затихала. Как только птица вновь начинала голосить, мальчик осторожно шел вперед. На изготовке он держал лук и стрелу.

Птица пела, не замечая ничего, когда Идарий с небольшой дистанции спустил тетиву. Стрела вихрем промчалась в воздухе. Врезалась в крупное тело глухаря. Подняв крылья, жертва попыталась спастись, но тут же с хрипом рухнула вниз.

– Спасибо тебе, Леший! – заорал Деян, так словно это он только что меткой стрелой поразил дичь.

– Амвросий, помогай! – позвал друга охотник.

Глухарь еще бился на земле.


8

Пещера, возле которой дети разожгли огонь, врастала своим входом в камень невысокой горы, покрытой низкими деревьями: хвойными и лиственными. Вокруг тоже зеленел лес.

Выпотрошив и ободрав птицу, мальчики насадили ее на деревянный вертел. Не переставая облизываться, Деян натаскал целую гору веток. Животы ребят урчали от голода. Стоявшее высоко солнце озаряло счастливые лица охотников.

– Почему волхвов так называют? – спросил Амвросий.

– Это из-за того, что они умеют превращаться в волков, – важно подняв палец, уточнил Деян. – Волхв от слова «волк». Иной раз обиды волхву не причиняй. Зверем накажет.

– Глупости, – возразил Идарий.

– Тогда почему?

– Не знаю. Ты лучше скажи, куда девалась половина вашей деревни? – сменил тему маленький охотник. Поковырял палкой в углях.

– Не понимаешь, что ли? Ну!? Ушла на новые земли, с князем, – удивился Деян. – Сам ведь знаешь?

– Интересно, что сейчас делают наши воины?

– Воюют, чего еще то… – вновь облизнулся Деян. На любые вопросы имелись у него простые ответы.

– Может быть, они сейчас тоже жарят глухаря? – предположил Амвросий.

– Ага! – усмехнулся Деян. – Пускай пока другие глухаря жарят, мы его поедим. Так нам больше достанется.

– Кажется готово, вынимайте ножи! – радостно сообщил маленький римлянин, которому поручили готовку птицы.

Дичь пахла дымом и свежестью. Румяные бока птицы выглядели аппетитно. Мясо глухаря оказалось жестким, но сочным. Обгладывая косточки и дожаривая отдельные куски, ребята просидели у костра до заката.

– У пещеры – это наше с Деяном место. Теперь оно и твое тоже. Только никому, смотри, не проболтайся. Днем здесь хорошо, а ночью лучше в пещере спать. Там теплей. Но вход узкий, так что костер не разжечь. Его не всякий со стороны заметит.

– Ты про огонь?

– Нет. Вход, говорю.

– Только надо всем вместе спать, а то замерзнем, – добавил Деян, с чавканьем обгрызая шею глухаря.

– Завтра будете учиться стрелять и делать луки. Пойдем на север, обогнув гору. Там больше дичи и есть деревья для луков подходящие. Лук нужно из ясеня мастерить. Стрелами поделюсь. Их потом научу делать, когда вы ко мне в кузницу придете. Веток надо еще нарезать…

– Это все верно, – пробурчал Деян. Бросил в костер очередную кость. Рыгнул.

– Ножи взяли? – зачем-то спросил Идарий.

Амвросий показал лезвие своего ножа, почти горизонтально висевшего на поясе. Деян вынул свой. Блеснул лезвием.

– Взяли, взяли…

– Без хороших ножей стрел не смастерить.

– Ты многое знаешь, Идарий. Объясни мне, отчего у Ирины так начал расти живот? – неожиданно поинтересовался Амвросий, завороженный тем, сколько всяких важных мыслей спрятано в голове его друга.

– Ну, ты даешь! – удивился Деян. – Это же, как с овечками или другими тварями.

– То самое? – удивился римлянин.

– Ну, нет, наверное, она одна съела целого кабана, – сострил Идарий.

– Ага, кабана! – добавил Деян.

Шутники покатились со смеху, вогнав Амвросия в краску.

– Это ты у Валента, спроси, чего у Ирины живот вырос! – опять сострил Идарий. – Он же с ней миловался-целовался.

Разинув рот, Деян дико захохотал.

– Хватит уже! – отрезал Амвросий.

– У Ирины, это у вашей рабыни? – переспросил сын кузнеца.

– Да.

– Так всегда случается, когда мужчина и женщина много спят вместе. Велес дарит им детей, как он помогает вырастать хлебу или нестись курам. Таковы законы этого бога. Просто это.

– Моя мать говорит, что это не Велес, а Макошь делает81. Иначе, зачем девушки кидают для нее пряжу в колодцы?

– Тогда уж Лада, – возразил Идарий. – Может и ее дочь Леля тоже82. Без матери Лады не бывает брачного сговора. Она помогает ребенку появиться на свет. Леля бережет весенние всходы, сохраняя нам урожай. Без ее милости никто не появляется на свет.

– Валент, говорит…

– Твой отец угодил сразу двум богиням, – засмеялся Идарий.

Деян поддержал его бодрым хохотом, снова широко раскрыв ненасытный рот.

Пальцы маленького римлянина до боли собрались в крепкие кулаки. Искорки ярости в глазах воспламенили все тело Амвросия. Он сердито посмотрел на задевших его друзей. Уста плотно сжались. Рассерженный ребенок молчал. Он был готов броситься на обидчиков, дай они снова хоть малейший повод.

Идарий проглотил смех. Одернул друга, что-то невнятно промычавшего в ответ. Юные склавины настороженно смотрели на рассерженного ими товарища.

– Извини нас, – размеренно сказал Идарий. – Мы смеемся не над тобой. Нам лишь кажется непривычным, что кто-то не знает древних богов и обычаев.

– Хорошо, – улыбнулся Амвросий. – Вы мои друзья.

– Благослови нас, Перун! Во всяком деле будем вместе.

– Давайте дожарим оставшиеся куски и пойдем спать, – предложил Деян.

Снова от жара углей зашипело мясо.

– Ты сейчас похож на волчонка, взъерошенного и дикого, словно убежавшего от матери-волчицы на свободу. Когда вырастешь, будешь настоящим волком, – сказал Идарий.

– А кем ты станешь? – полюбопытствовал Деян, облизнув жирные пальцы.

– Я буду охотником, – ответил юный стрелок.


9

Топот утомлял слух. Тоскливые голоса изредка тянули походные песни. Хрипло переговаривались римские солдаты. Пыль сгущала воздух, делая его неприятным и горьким.

– Утром я видел убегающих пастухов, – заметил Фока. – Они были с посохами, но без овец и не очень стремились повстречать нас. Такие оборванные ребята.

– Может они боялись, что мы поджарим всех коз и барашков в округе? – полюбопытствовал Констант, тоже имевший чин десятника. – Или это были просто трусливые рабы?

– Трусливые рабы? Нет. Будь они колоны или рабы не важно. С тех пор, как скифы воюют в империи многие простолюдины на их стороне. Это могли быть разведчики варваров.

– Чего нам беспокоится, Фока!?

– Недалеко склавины, – предположил рыжий десятник. – Дальше двинемся, всех могут изрубить. Вон лес. Кто знает, что нас не свалят дождем дротиков и камней, пройди мы еще немного?

– Матерь божья! Чего ты ворчишь как побитый пес, наевшийся своей шерсти, – огрызнулся сотник, вмешиваясь в разговор. – Ничего ни случится. По краям колонны выставлены конные дозоры. Разведчики говорят: варваров в округе нет. Наш командующий опытен и совсем не глуп. Хвала Иисусу! Завтра настигнем скифов и дадим бой. Им не убежать!

Фока почесал рыжую бороду и ничего не ответил. Только его ноздри болезненно дрогнули, втянув воздух. «Будь ты проклят тупой болтун!» – огрызнулся он в мыслях.

Длинной колонной римляне шли на Даврита. Растянувшись на десяток миль, армия Фракии, усиленная пограничными частями и федератами лениво ползла, подобно гигантской змее83. Усталые люди щурились от ярких лучей, медленно ступая по каменистой земле. То рыжая, то серая пыль сопровождала их, стараясь забраться поглубже в горло.

– Скажи Фока, а как ты добился нашего перевода в полевые войска? – спросил старый солдат с косматыми седыми усами и глазами обезумевшей рыбы.

– Просто я пригрозил магистру распространить волю цезаря гораздо шире, чем он надеялся. Он все хорошо понял, прочтя мое письмо. Лучше сделать то, что император уже повелел, чем ждать пока вся граница потребует денег.

– Так ведь ты не умеешь писать?

– Так я ничего и не писал.

Старик захихикал. Потом вытер со лба пот рукавом и сказал:

– Молодец ты, Фока!

Разные слухи ходили в приграничном селении. Одни говаривали, что Фока с приятелями подбросил командующему силами Фракии письмо с угрозой поднять большой мятеж, если требования солдат не будут удовлетворены или начальство вдруг примется искать виноватых. Другие крестились и уверяли: все это бабьи сказки, государство само проявило щедрость к военным людям. Об истинном легко было догадаться, хотя никто не желал его признавать.

– Тоска… – выдохнул рыжебородый десятник.

– Пойду к своим парням, – попрощался Констант.

Воины устало ступали дальше. Шуршала и пылилась земля. Слева от колонны зеленел лес, покрывавший возвышенности; справа – шептали на ветру зеленые склоны. Большие камни украшали их то здесь, то там.

– Разве это дорога? – проворчал старый солдат. Рыбьи глаза его пополнились желтоватой влагой.

– Ты прав, – задумчиво ответил рыжий десятник.

Легкий ветер играл молодой травой, заставлял шелестеть деревья, помогал людям легче дышать. Византийская армия была на марше четыре дня. В минувший вечер солдатам объявили приказ магистра двигаться в полном вооружении. Незадолго до этого произошла стычка у одного селения, в котором засела шайка варваров. Склавины забросали дротиками пеший отряд, не ожидавший встречи с врагом.

Фока утомленно оглядел своих воинов. Затем, поднеся руку к шлему, принялся разглядывать горы. Солнце больше не раздражало его. Мешаясь с серыми глыбами, деревья росли местами редкими группами, местами густо, превращаясь в непролазный сосновый лес. Фока потер пальцами лоб, размазывая желтую пыль.

– Слышишь меня, кум! – окликнул он старика.

– Да, командир.

– Вот что, Орест, скажи моим людям: как только скифы нападут надо бежать в лес и спасать свои шкуры. Подыхать нам тут нечего. Посмотри сам. Наши дозоры по левому флангу черт знает где. Куда подевалась половина конницы, в голове не укладывается…

– Не разумно идем, – подтвердил ветеран.

– Вон тот отряд вообще в ста шагах от нас движется. Варвары наверняка обрушатся с левой стороны. Колонна растянута неимоверно. Легче всего врагу напасть с головы и хвоста, всюду в лесу склавин нет. Вырваться можно.

– Что ты Фока! Спаси нас Христос!

– Передай, как я сказал. Но никому лишнему. Когда варвары нападут все побегут вниз от атаки и, наверняка, достанутся их коннице. Если спокойно дойдем до поместья, передай парням, что…

Всадник, промчавшийся сквозь разбредшихся солдат, неожиданно прервал Фоку.

Рыжебородый сощурился, старясь разглядеть, что происходит впереди.

– Голоса! Кричат! – испуганно пробубнил молодой воин.

– Слышу! – отрезал десятник. Подумал: «Неужто угадал?»

Колонна ожила, наполнившись гулом:

– Варвары! Скифы напали! Окружают! Конница бежит!