Вертится колесо времени, раскручивается клубок событий, тысячелетия человеческой истории полны грандиозными деяниями, могучими движениями армий и народов
| Вид материала | Документы |
Содержание"Неисправимый" мигель сервет 100 Великих узников 100 Великих узников "Несравненный" везалий "Несравненный" везалий 100 Великих узников 100 Великих узников |
- Online Computer Library Center 6 эк в России 8 программа, 151.85kb.
- Калачакра (санскр. Kalacakra букв. "Колесо времени": kala время, cakra колесо, круг), 56.48kb.
- Вопросы и задания: Вспомни, где тебе встречалось колесо?, 137.12kb.
- Семинарские занятия(36 часов), 1113.75kb.
- Учебно-методический комплекс «История» Раздел «Интерпретация истории», 87.54kb.
- Курс «история вычислительной техники». Требования к выполнению реферативных работ, 49.31kb.
- Шаманы Древней Мексики: их мысли о жизни, смерти и Вселенной «Скоро Бесконечность поглотит, 960.35kb.
- 1. Понятие и строение человеческой деятельности, 117.05kb.
- Контрольная работа по отечественной истории Тема: Россия в начале Нового времени. XVII, 568.3kb.
- Ные народы Севера, с древнейших времен проживающие на территории нашей островной Сахалинской, 229.42kb.
католиков, и протестантов, и кальвинистов, и они потребовали, чтобы нечестивца
подвергли самому суровому наказанию. Книги Сервета были преданы огню,
вольнодумца шельмовали на диспутах, а потом и вовсе отлучили от церкви.
В Лионе Сервет серьезно увлекся медициной, и интерес к этой науке зашел у него
так далеко, что он снова решил перебраться в Париж с его богатейшими
библиотеками. Теперь он мог себе это позволить, так как скопил достаточно денег,
чтобы некоторое время заниматься тем, чем желал, и не думать каждый день о куске
хлеба.
Свои занятия Сервет начал в ломбардской коллегии университета, усиленно
занимался анатомией, встречался с А. Везали-ем - известным ученым эпохи
Возрождения, и за короткое время достиг таких успехов, что знаменитый в то время
профессор
"НЕИСПРАВИМЫЙ" МИГЕЛЬ СЕРВЕТ
117
Винтер предложил ему стать его ассистентом. Через несколько лет учебы в
университете М. Вилланову были присуждены сразу две степени - доктора медицины и
магистра искусств. Старейшие профессора поздравляли своего нового коллегу, а он
думал лишь о том, что наконец-то обретет независимость и будет читать лекции,
заниматься собственными исследованиями и писать.
Однако в действительности перспективы оказались не такими радужными. Сервет стал
читать лекции по географии, математике и астрономии, но стоило ему отойти от
установленных традиций и высказать собственные представления по тому или иному
вопросу, как это вызвало резкое недовольство университетского начальства.
Сервету предложили оставить подобные вольности и излагать учение, одобренное
церковью. От магистра и доктора ждали смирения, а он выпустил язвительный
памфлет, в котором обрушился на невежд в науке, назвав их "заразой мира".
Парижский парламент потребовал изъять памфлет М. Виллановы, а от него самого -
публично извиниться за свое дерзкое сочинение. Но Сервет не стал извиняться, и
потому ему пришлось покинуть Париж.
Он поселился в небольшом городке Шалье, расположенном неподалеку от Лиона, а
потом перебрался во Вьенн, где ему была предоставлена частная практика. В этом
городе Сервет прожил 12 лет, и десять из них были отданы работе над сочинением
"Восстановление христианства", в котором он развил идеи своего юношеского
трактата "Об ошибках учения о Троице". Он категорически отрицал учение о Святой
Троице, обличал протестантов, которые оправдывали веру, не связанную с добрыми
делами; славил "милосердие, поднимающее человека до божества - вечное по своему
характеру и способствующее достижению будущего века". Что же касается споров
между католиками и протестантами, то они беспочвенны, так как заблуждаются и те,
и другие. Надо говорить о такой религии, которая не совершала бы насилия над
разумом, не сковывала бы творческие силы человека, давала бы ученым возможность
свободно изучать природу*.
В устройстве римской церкви Сервет видел одни только недостатки и
злоупотребления и в ветхозаветной истории находил много примеров, служивших ее
прообразом: развращенный Вавилон, Содом и Гоморра, царствование Антиоха и
Иеровоама, которые довели 10 колен Израилевых до идолопоклонства; царствование
Навуходоносора, разорившего Святой город Иерусалим, и т.д. После такой критики
католической церкви Сервет отверг значение
* В "Восстановлении христианства" Сервет впервые описал и малый круг
кровообращения. Однако приоритет этого открытия неоднократно оспаривался
различными исследователями, которые считали автором его совсем других людей.
118
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
"НЕИСПРАВИМЫЙ" МИГЕЛЬ СЕРВЕТ
119
ее обычаев и постановлений, однако много недостатков находил он и в
протестантской церкви. По его мнению, она тоже удалилась от первоначальной
церкви апостольской, но особенно укорял он реформаторов за презрение добрых дел.
Римский папа для Сервета был большим грешником, чем первый человек Адам, потому
что последний наказан временно, тогда как папа будет вечно гореть в аду. Отрывки
из своего "Восстановления христианства" Сервет отправил Ж. Кальвину. Один из
столпов протестантизма пришел в неистовый гнев' значит, этот вольнодумец не
образумился и опять дерзновенно высказывает свои сомнения в божественности
христианских догматов, отрицает право церкви говорить от имени Бога.. И через
подставных лиц Ж. Кальвин послал донос лионской инквизиции.
В апреле 1553 года Сервета арестовали и бросили в одиночную камеру городской
тюрьмы города Вьенна, которая располагалась на возвышенном месте. Четыре стены и
маленькое окошко под потолком, до которого почти невозможно было дотянуться
рукой, - таким отныне стало жилище М. Сервета. Допросы утром и вечером,
обвинения в ереси, за которыми следовало сожжение на костре. Он пытался доказать
свою правоту, но инквизиторы не склонны были выслушивать его доводы: для них он
- еретик, которого следует осудить на казнь.
К тюрьме примыкал сад, в котором именитым заключенным разрешалось совершать
прогулки. Сад был обнесен стеной, но против нее в одном месте была куча земли, а
прямо к стене примыкала небольшая улочка, ведущая к Роне. Крыши двух-трех
построек находились близко от тюремной стены... Утром 7 апреля Сервет попросил у
тюремщика ключ от сада. Было рано, на узнике был надет ночной халат, и стражник
решил, что тому не спится, он хочет прогуляться, и дал ему ключ. Сервет подождал
некоторое время, пока стражник удалится, потом, сложив под деревом халат,
побежал к стене, перелез через нее и благополучно добрался до реки.
Обнаружив бегство еретика, власти обыскали все расположенные рядом дома, но даже
самые тщательные розыски по всем городам Франции не дали результата. Однако 17
июня 1553 года суд над М. Серветом все же был устроен: скамья, на которой должен
был бы находиться подсудимый, пустовала, но приговор ему был вынесен. Суд
постановил предать Михаила Вилланова, выступившего против христианского учения,
сожжению живым на медленном огне, а пока были сожжены кукольное изображение
еретика и пять тюков с экземплярами книги "Восстановление христианства".
А М. Сервет скрывался в это время у друзей, хотя положение его было отчаянным: в
любой католической стране его ждала кара, объявленная судом города Вьенна. Он не
мог появляться на ули-
цах, и, казалось, не было на земле места, где бы он мог чувствовать себя в
безопасности. Он покинул Францию и направился в Италию, но по дороге посетил
Женеву, где не было инквизиции. Пускай они расходятся с Ж. Кальвиным во
взглядах, но не пойдет же тот по стопам инквизиторов... Однако Сервет не знал,
что, осуждая инквизиторов, Ж. Кальвин проявлял не меньшую жестокость по
отношению к тем, кто отвергал его собственное учение и шел против его воли.
Едва Сервет появился в Женеве, как Ж. Кальвин тут же опознал его, и женевская
консистория "сочла правильным заключить Сервета в тюрьму, дабы лишить
возможности и далее отравлять мир своей ересью и богохульством, поскольку он
известен как человек неисправимый и безнадежный". Те же четыре стены, то же
маленькое окошко под потолком и тот же неусыпный надзор тюремщика в узкий глазок
двери, обитой железом... Но по законам Женевы обвинитель тоже должен был
находиться в тюрьме до тех пор, пока не доказана вина обвиняемого. Однако Ж.
Кальвин препоручил обязанности обвинителя своему секретарю Никола де ля Фонтену,
который представил на суд написанный рукой реформатора донос на Сервета.
Снова начались расследования и мучительные допросы, вновь от Сервета
потребовали, чтобы он отрекся от своих взглядов, вновь начались споры между
обвинителем и обвиняемым, которому было предъявлено 49 обвинений: в подрыве
устоев христианской религии, отождествлении Бога с природой, выступлениях против
Троицы, поддержке мятежных крестьян и т.д. Его обвиняли даже в том, что он бежал
от суда католиков... Сервет опровергал все обвинения, заявляя, что выступал не
против христианской веры, а за освобождение этого учения от всех извращений,
которые внесли в него люди, слишком заботящиеся о своем земном благополучии. Он
выступал не против церкви вообще, а против той церкви, которая душит свободную
мысль и всякое стремление к познанию истины, если эта истина расходилась с
установленными догматами.
Судьи оказались в затруднении, так как ничего не могли возразить ему. И тогда на
судебное заседание пришел сам Ж. Кальвин, но и ему не удалось разбить доводы
Сервета. И тогда он обвинил его в подрыве государственных устоев, что могло
вызвать серьезные политические последствия. Опровергнуть такое обвинение
оказалось не так-то просто...
Проходили дни, недели, месяцы; судьи колебались и не решались вынести Сервету
смертный приговор, не желая брать на себя такую ответственность. Но Кальвин,
никогда не прощавший своих врагов, был непреклонен; ему удалось навязать суду
свою точку зрения, и тот приговорил Сервета к сожжению. Тем не менее
..
120
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
Кальвин решил проявить "милосердие": он выступил против столь жестокого
приговора и настаивал на том, чтобы преступнику отрубили голову. На этот раз
"немилосердными" оказались судьи...
Ранним утром 27 октября 1553 года на улицах Женевы, ведущих от городской тюрьмы
к холму Шампель, начали собираться люди. Стоя группами, они обсуждали
предстоящее событие - сожжение еретика, осмелившегося критиковать святое учение.
Ждать пришлось долго: только около полудня отворились массивные ворота тюрьмы, и
в сопровождении алебардщиков вышел изможденный, скованный цепями человек в
изорванной одежде. Сервет с трудом поднял руку, прикрывая ладонью глаза, много
дней не видевшие дневного света. А потом жадно вдохнул воздух и покачнулся,
опьяненный его свежестью... С трудом сделал шаг: свинцовая тяжесть сковала
измученное пытками тело, но он стиснул зубы и медленно пошел по мостовой. Никто
не должен был видеть, как ему тяжело, он не склонял головы, когда тюремщики
терзали его, требуя раскаяться в грехах, не склонит ее и в свой смертный час...
Сервет медленно шел, чувствуя на себе взгляды сотен людей, которые собрались
здесь по воле Ж. Кальвина. Но среди злобных и гневных взглядов Сервет видел и
сочувствующие. А сзади все раздавался громкий шепот сопровождавшего его пастора
Фареля: "Одумайся! Отрекись! Покайся!"... В ответ он только отрицательно качал
головой, и спекшиеся от жажды губы еле слышно произнесли одно слово: "Нет!".
У подножия холма Шампель бурлила людская толпа, на почетных местах восседали
члены суда, но Ж. Кальвина среди них не было: сославшись на нездоровье, он
отказался присутствовать при совершении казни. Сервет увидел сложенные для
костра поленья и палача, державшего в руках соломенный венок, пропитанный серой.
Он поднял голову, и солнце вновь ослепило его глаза... А палач уже привязывал
его к позорному столбу и бросил к его ногам книгу "Восстановление христианства",
а потом швырнул туда же горящий факел. Сырые поленья разгорались плохо: они
только тлели, заволакивая Сервета дымом. Стон заменил последнее слово мученика,
и, как рассказывает легенда, какая-то женщина не выдержала этого страшного
зрелища и подбросила в костер сухого хвороста...
"НЕСРАВНЕННЫЙ" ВЕЗАЛИЙ
Пытливый и любознательный с детства, Андреас Везалий хотел глубоко постичь
науку, которой решил посвятить всю свою жизнь. А хотел он заниматься медициной,
потому что родился и вырос в
"НЕСРАВНЕННЫЙ" ВЕЗАЛИЙ
121
I И1
семье потомственных медиков: врачами были его дед и прадед, а отец служил
аптекарем при дворе испанского короля Карла V.
В 1533 году А. Везалий появился на медицинском факультете Парижского
университета, и старый профессор Я Сильвий не мог нарадоваться на своего нового
ученика. Ему нравилась даже настырная пытливость юноши, который постоянно
одолевал его разными вопросами, нравилась его самостоятельность в суждениях и
выводах. Правда, немного настораживало то, что А. Везалий без должного почтения
относится к великим авторитетам, например, к прославленному древнеримскому врачу
Галену, которого сам Я. Сильвий буквально боготворил. А Везалий, читая сочинения
Галена, стремился на практике проверить его выводы, словно не доверял всеми
признанному ученому. Однако особой тревоги старый профессор не выражал, ведь
кому из молодых не казалось, что они явились в мир, чтобы ниспровергнуть все
авторитеты. С годами все пройдет...
Когда Я. Сильвий читал лекции, препараторы вскрывали трупы собак и
демонстрировали студентам органы, о которых рассказывал именитый профессор. Но
препарировали они не всегда умело, зачастую повреждали и уродовали органы, в
результате чего студенты получали искаженное представление о строении
внутренностей. И А. Везалий сам взялся за вскрытие трупов: профессор был
недоволен, другие студенты насмешливо отнеслись к поступку своего сокурсника,
так как для будущего доктора медицины вскрытие трупов было занятием
унизительным. Однако А. Везалия их насмешки не смущали, ведь он занимался этим,
чтобы глубже познать внутреннее строение организма.
Со временем пытливый студент стал задавать на лекциях вопросы, которые
свидетельствовали о его сомнении в правоте Галена. Например, он спрашивает о
слепой кишке, которую Гален считает самостоятельным органом, напоминающим
большой мешок и служащий как бы вторым желудком. "Но ведь мы видим, что это не
так", - заявлял А. Везалий, держа в руках отсеченную слепую кишку. Он может
доказать, что Га-лен ошибался, причем не раз. Да он и не мог не ошибаться, ведь
вполне вероятно, что, давая описание внутреннего строения человеческого
организма, знаменитый врач большей частью основывался на своих наблюдениях над
животными. А. Везалий был убежден, что основой медицины является анатомия: не
Андреас Везалий
122
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
"НЕСРАВНЕННЫЙ" ВЕЗАЛИЙ
123
jilt'
зная внутреннего строения человеческого организма, невозможно бороться с
болезнями. И чтобы заниматься анатомированием, он использует любую возможность:
если у него были деньги, договаривался с кладбищенским сторожем, и тогда в его
руки попадал труп, годный для вскрытия.
Три года провел Везалий в Парижском университете, а потом из-за сложившихся
обстоятельств отправился в Лувен, где тоже был достаточно известный университет.
Но здесь он снял с виселицы труп казненного преступника для вскрытия, и
духовенство потребовало наказать его за подобное кощунство. Везалий понял, что
спорить бесполезно, и, покинув Лувен, отправился в Падую, откуда еще несколько
лет назад получил официальное приглашение преподавать в университете. На
медицинском факультете Падуанского университета было много молодых
преподавателей, и Везалий полагал, что молодежь скорее поймет его... Получив
степень доктора медицины, он стал с вдохновением читать лекции, которые всегда
привлекали много студентов, и продолжал свои собственные исследования. И чем
глубже молодой доктор медицины изучал внутреннее строение организма, тем больше
он укреплялся в мысли, что в учении Галена немало серьезных ошибок. Да, Гален
был великим врачом, но с той поры прошло много времени. Познание человеком мира
ушло далеко вперед, и естественно, что целый ряд положений, соответствующих
уровню знаний прежних эпох, нуждается в пересмотре.
И для Везалия начались годы напряженной работы над многотомным трудом, в котором
он хотел отразить современный ему уровень медицинских знаний и внести поправки в
представление о строении человеческого тела. Такое сочинение невозможно создать
за письменным столом, ведь опровергнуть некоторые прежние заблуждения можно лишь
с помощью фактов, а их может дать только опыт. Четыре долгих года работал
Везалий над своим трудом, и в 1543 году в Базеле увидело свет его 7-томное
сочинение "О строении человеческого тела". Я. Сильвий резко выступил против
своего бывшего ученика, а вскоре появился написанный им памфлет "Опровержение
клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена...", в котором
опровергались все доводы, выдвинутые Везалием. Содержались в нем и призывы самым
строгим образом наказать того, кто неуважительно отнесся к великому Галену и
посмел усомниться в его учении.
А. Везалий предвидел, как обернутся события после опубликования им своего труда,
ведь еще раньше он писал. "Мой труд вызовет нападки со стороны тех, кто не
брался за анатомию столь ревностно, как это имело место в итальянских школах, и
кто уже в преклонном возрасте изнывает от зависти к правильным разоблачениям
юноши".
Сочинение Везалия и памфлет Я. Сильвия вызвали целую бурю в научном мире. На
головы молодых ученых, которые не желали мириться с застоем в науке, полились
потоки брани. Я. Сильвий требовал расправы над ними и даже обращался к
императору с призывом примерно наказать Везалия. На сторону старого профессора
встало большинство именитых медиков, а вскоре сочинением Везалия
заинтересовалась и церковь. Внося поправки в положения Галена, ученый вольно или
невольно задевал и церковное учение, а это уже ересь. Ведь если Бог создал Еву
из ребра Адама, значит, у мужчины должно быть на одно ребро меньше, чем у
женщин. Везалий же, вскрыв множество трупов, увидел, что это не так... Не
посчитался он и с утверждением о том, что в человеческом скелете есть
неуничтожимая косточка, которая не горит в огне и т.д. В ней заложена та
таинственная сила, с помощью которой человек воскреснет в день Страшного суда,
чтобы предстать перед Господом. И хотя эту косточку никто не видел, ее описывали
в научных трудах и в существовании ее не сомневались. А Везалий прямо заявил,
что при исследовании человеческого скелета он такой косточки не обнаружил.
Многие другие утверждения сочинения "О строении человеческого тела" тоже были
признаны еретическими. С каждым днем обстановка вокруг ученого накалялась.
Профессора, еще так недавно относившиеся к своему молодому коллеге с почтением,
стали сторониться его, даже не отвечали на поклон. Поредели ряды слушателей на
лекциях Везалия, многие студенты благоразумно перешли к другим преподавателям,
по городу стали распространяться самые нелепые слухи и анонимки. Везалий пытался
бороться, но в одиночку ему приходилось трудно, противники же сделали все, чтобы
жизнь ученого стала невыносимой. К тому же его делом всерьез занялась церковь, и
Везалий понял, что надеяться ему не на что: в атмосфере травли и злобной клеветы
над ним могут в любую минуту учинить расправу. Ему горько было расставаться с
Падуей и университетом, не хотелось прерывать свои исследования, но другого
выхода не было.
Как раз в это время Везалий получил приглашение от императора Карла V занять
место придворного лекаря Королевский двор, находившийся тогда в Брюсселе, мог бы
стать для ученого надежным укрытием от преследований. Правда, там у него не
будет кафедры, и он не сможет заниматься со студентами, да и должность для
Везалия была совсем неподходящей: ведь он был ученым и исследователем, а теперь
приходилось угождать своим именитым пациентам, угадывать их мысли и желания,
участвовать во всех придворных церемониях... А для него было пыткой надевать
придворный костюм, присутствовать на балах, соблюдать установленные этикетом
обычаи и традиции. Со щемящим чувством
124
100 ВЕЛИКИХ УЗНИКОВ
тоски вспоминал Везалий о благодатном времени, проведенном в Падуанском
университете, однако и в Брюсселе он не прекращал работы. Все свободное время он
посвящал своему трактату, вносил в него поправки и дополнения, уточнял то, что
казалось ему не вполне убедительным. Великой радостью стало для него второе