Б. М. Носик русский XX век на кладбище под Парижем
| Вид материала | Документы |
- На Пискаревском мемориальном кладбище, Серафимовском кладбище, пл. Победы, Смоленском, 75kb.
- Русский язык 11-б класс, 9.64kb.
- Контрольная работа по дисциплине «Литература», 210.87kb.
- Антон Павлович Чехов русский писатель, прозаик, драматург. Родился 17(29) января 1860, 140.8kb.
- Начинал как автор фельетонов и коротких юмористических рассказов (псевдоним Антоша, 279.92kb.
- Консервативный характер политической культуры царской России, экономические противоречия, 230.2kb.
- Xvii век открывается Смутой в Московском государстве. Сизбранием новой династии Смутное, 177.44kb.
- Борис башилов “златой век” екатерины II масонство в царствование екатерины, 1271.95kb.
- Задание по русскому языку и литературе для обучающихся 12 класса за 1 полугодие. Русский, 20.15kb.
- Сказка для взрослых в пяти частях, 212.14kb.
Феодосий Георгиевич Спасский приехал в Париж из Югославии и, закончив Богословский институт, остался в нем преподавать литургику, которой посвящены были и его печатные труды.
Сперанский Валентин Николаевич, профессор,
18.04.1877— 9.11.1957
В нынешней крошечной читальной комнатке Тургеневской библиотеки, что расположена на границе 1-го и 5-го округов Парижа, я часто вспоминаю бурную деятельность Тургеневского общества в «золотое десятилетие» между войнами: детские утренники, литературные чтения, диспуты о судьбах театра с участием Евреинова, Айхенвальда, Коровина, Маковского, князя Барятинского, музыкальные вечера с участием Куприна и других. Неизменным и бескорыстным участником всех этих интеллектуальных радений «эмигрантского народа» был проф. В. Н. Сперанский, да упокоит Господь его душу...
Станюкович Николай Владимирович,
поручик Александрийского гусарского Ея Величества полка,
поэт и писатель, 26.08.1898—26.12.1977
Внуку писателя-мариниста К. М. Станюковича Николаю Владимировичу Станюковичу не пришлось доучиться ни в родном Харькове, ни в Петербурге, ни в Киеве — ушел добровольцем в армию, был у Врангеля, потом в Галлиполи, потом шоферил в Париже. Но писать он начал рано, в Париже написал поэму «Галлиполийский смотр», а также выпустил на трудовые шоферские деньги несколько стихотворных сборников — «Из пепла», «Свидетельство», «Возвращение в гавань». Эмигрантская критика не обошла их вниманием.
Старк Георгий, контр-адмирал, 1878—1950
Старк Зоя Карловна, 1872—1935
Старк Ольга Карловна, 1877—1952
Старк Федор Оскарович, капитан 1-го ранга, 1876—1939
Старк Сержик, 30.05.1930—19.02.1940
Из потомков выпускника петербургского Военно-юридического училища нотариуса Карла Александровича Старка, который был на глазах у детей (Георгию было только 5 лет) застрелен грабителями на своей ферме близ Новороссийска, наиболее знаменитым стал контр-адмирал Георгий Карлович Старк, позднее служивший на знаменитом крейсере «Аврора», в 1917 году назначенный на пост командующего Минной дивизией, а затем командовавший Сибирской флотилией. В эмиграции Георгий Карлович был, как многие, шофером такси до весьма преклонных лет. Его сын о. Борис Старк вспоминает о тяжких 30-х годах: «Мой отец работал шофером такси и как раз в это время был безработным, так как ни одна компания не брала такого пожилого шофера». Младшая сестра адмирала Ольга Карловна была замужем за своим троюродным братом капитаном 1-го ранга Федором Оскаровичем Старком, а старшая, Зоя Карловна, осталась старой девой, жила в обители «Нечаянной радости», а после ее смерти даже похоронить ее семье было не на что (выручил выигрышный лотерейный билет).
Сержик Старк, сын священника и внук адмирала, умер десяти лет от роду. Мальчик отличался ранней религиозностью. Его отец, священник о. Борис Старк, служил до 1952 года в Русском доме и на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, где совершил 875 отпеваний. Некоторые из них он описал позднее (уже вернувшись в Россию и состарившись) в своих уникальных мемуарах «По страницам синодика» («Русский архив». 1994. Т. V), из которых мы почерпнули немало интересных подробностей.
Нынешний директор музея В. В. Набокова в Петербурге, потомок семьи Старков, показал мне свою новую книгу, посвященную этому славному роду.
Стахович Александр Александрович, 12.11.1884—24.10.1959
Стахович (урожд. Игнациус) Анастасия Сергеевна,
24.07.1889—15.02.1952
Стахович Ольга Александровна, 7.12.1892—15.02.1952
Сын елецкого предводителя дворянства, депутата Второй Государственной думы и офицера Ее Величества гусарского полка А. А. Стаховича и графини Ольги Ивановны де Рибопьер Александр Александрович Стахович был и сам офицером Преображенского гвардейского полка, затем полковником в армии адмирала Колчака, а потом уж мирным старожилом Аньерского прихода, можно сказать, одним из основателей прихода, активным участником Православной культурной ассоциации в Аньере (так же, как и супруга его Анастасия Сергеевна, как и младшая сестра его Ольга) и вдобавок певчим церковного хора. На вечерах Союза русских инвалидов А. А. Стахович пел в «народной картине» «Ночное» и пользовался неизменным успехом.
Стеллецкий Дмитрий Семенович, 1875—1947
Художник, скульптор, сценограф, книжный иллюстратор и прикладник, поклонник и великий знаток русской старины Дмитрий Семенович Стеллецкий родился в Бресте в семье военного инженера, учился на архитектурном, а потом и на скульптурном отделениях Академии художеств в Петербурге, много выставлялся в Петербурге и за границей, близко сошелся с «Миром искусства». Он увлекался искусством допетровской России, ездил по приволжским деревням и Новгородчине вместе с Б. Кустодиевым, изучая народное искусство. «С годами я понял, — вспоминал он, — что, только изучая художественное наследие наших предков и даже сначала рабски ему подражая, можно и нужно воскресить свою русскую, родную красоту...»
Стеллецкий создал многочисленные панно и цветные скульптуры, навеянные древнерусской историей, сделал иллюстрации к «Слову о полке Игореве». С. Маковский писал в одной из статей, что «Стеллецкий, прежде всего, воодушевлен идеей возрождения этой, как бы угасшей для нас, древненациональной красоты. «Чувствуя» ее органически, со страстностью влюбленного, с убежденностью человека, для которого она — не исторический прах, а живые корни новых художественных достижений, он широко пользуется... памятниками древности... Стеллецкий не подражает, он воскрешает... во имя... новой эстетической культуры».
В 1908—1910 годах Д. Стеллецкий создает декорации и костюмы для постановок «Царь Федор Иоаннович» (в Александринском театре) и «Снегурочка» (в Мариинке). О первой из этих работ А. Н. Бенуа писал, что Стеллецкий в ней «наворожил что-то совсем неожиданное», так что если бы и сгинула эта устарелая драма А. К. Толстого, то все равно «остались бы только чудесные, несколько монотонные, но чарующие ворожащие узоры и плетения Стеллецкого».
В те же довоенные годы Д. Стеллецкий создает множество портретов и статуэток из раскрашенного гипса. Среди них портрет мозаичиста Бориса Анрепа, в которого влюблена была Анна Ахматова.
В 1914 году Стеллецкий уезжает в Париж и Италию, где, вопреки ожиданиям, не имел успеха ни у Дягилева, ни в парижской опере, ни в миланском театре «Ла Скала». Однако он продолжал работать, невзирая на неудачи, создал керамическую группу из цикла «Русское мистическое прошлое» и расписал Сергиевскую церковь (на Свято-Сергиевском подворье в Париже). Об этой росписи тот же Сергей Маковский писал так: «Из всего, что почти за сорок лет эмиграции создано в художественной области, эта роспись — значительнейшее явление... Фантазия Стеллецкого дружит с цветом, с переливами изумрудных, алых, сапфировых, фиолетовых тонов и с подчеркнуто-неожиданными движениями фигур». Образцом для Стеллецкого служили здесь росписи Ферапонтова монастыря, что близ Белого озера.
В конце жизни Д. Стеллецкий почти ослеп. Он жил неподалеку от кладбища, в Русском доме, и все еще пытался писать картины...
Уверен, что всякий, остановившийся у этой могилы, пожелает раньше или позже отстоять старинную службу на Сергиевском подворье в Париже (там ведь и хор удивительный) и помянуть раба Божьего Димитрия...
Степуржинская М., 1979
Наткнувшись на надгробье с этой фамилией, не сразу и вспомнишь, что это ведь похоронена здесь Мария Сергеевна Булгакова, дочь знаменитого богослова о. Сергия Булгакова, та самая Муна Булгакова, которая все эмигрантские годы была знакома с Мариной Цветаевой, жила рядом с ней в чешской деревне (а потом и в Париже), помогала ей по хозяйству, помогала принимать у нее роды, когда появился на свет ее сын (вероятно, пасынок Муны)...
Юная Муна влюбилась тогда в любовника Цветаевой, красавчика Константина Родзевича (герой «Поэмы горы» и «Поэмы конца»), и, на свое несчастье, вышла за него замуж (он признавался позднее, что не любил Муну, но что ему нужно было «устроиться в Париже», «обеспечить быт»). Трудно даже сказать, не стала ли Муна в результате этого брака мачехой для Марининого сына, но зато уж наверняка «в приданое» она получила две любовных поэмы, посвященных ее мужу («Венчается целая поэма! — писала по поводу его свадьбы Цветаева. — Две!»), да и сама Муна вскоре стала героиней знаменитой цветаевской «Попытки ревности» («Как живется вам с другой...»), «попытки» вполне удавшейся, надменной, уязвленной, яростной, несправедливой («вместо мрамора — труха» — это сказано о юной Myне). Через две недели после венчания Марии Сергеевны Марина Цветаева писала своей младшей подруге о браке М. С. Булгаковой и ее, Цветаевой, бывшего возлюбленного: «Жалею М. С., потому что знаю, как женился! Последующие карты можно скрыть, она слишком дорожит им, чтоб домогаться правды, но текущей скуки, явного ремиза не скроешь. Он ее не любит. «Ну хоть тянетесь к ней?» — «Нет, отталкиваюсь». Агент Коминтерна и герой «Поэмы горы» К. Б. Родзевич цинично признавался Цветаевой, что женится по расчету.
Бедная, юная Муна Булгакова. Вот она, та самая любовь, которая «зла»...
Второй муж Марии Сергеевны В. А. Степуржинский был парижский таксист, и в 1937 году Степуржинские всей семьей помогали мужу Цветаевой, агенту НКВД С. Я. Эфрону, бежать из Парижа (Эфрон «воспользовался тем, что машина замедлила ход, чтобы из нее выскочить, и исчез где-то в кустах. Он не хотел, чтобы кто-нибудь, даже Марина, знал точно, кто и в каком месте должен был его встретить...» — таков рассказ М. Степуржинской в записи В. Лосской.) Понятно, что у М. С. Степуржинской остались горькие воспоминания и о собственном первом муже, и о муже Марины (который вместе с ее мужем вечно «ездил по курортам»), и о М. И. Цветаевой, которая ее третировала. Однако до конца своих дней оставалась Мария Сергеевна восторженной поклонницей стихов Цветаевой и охотно читала их на вечерах, точно признавая смиренно, что в чем-то очень важном эта жестокая Марина, вероятно, была права. Может ведь, и впрямь поэту многое дозволено...
Что же до первого мужа Марии Сергеевны К. Б. Родзевича, героя двух знаменитых поэм Цветаевой, то он позднее выполнял задания ГПУ в Испании, работал на советские «органы», вырезал скульптуры из дерева, был во французском Сопротивлении, вступил в компартию, пережил всех и умер очень старым, в 1988 году, дожив аж до самой «перестройки».
Стойко Николай Михайлович, 1894—1976
Николай Михайлович родился на берегу Черного моря, в прекрасной Одессе, окончил Новороссийский университет и стал астрономом. Позднее он эмигрировал, однако что значат эти земные странствия для человека, чей взгляд вечно устремлен в небо. (Впрочем, и звездочетам в такую годину бывает тяжко: мне рассказывала вдова Макса Волошина Марья Павловна, как прибился к ним в Гражданскую войну вконец оголодавший старик-астроном и повторял безутешно: «Кому он нужен, старый звездочет?») Николая Стойко судьба миловала: он работал в Парижской астрономической обсерватории, а с 1944 года целых двадцать лет был директором Международного бюро времени и исследовал колебания скорости земного вращения, возглавляя одновременно в Париже русскую Академическую группу. Однако остановить «бег времени» не мог и сам директор Международного бюро времени — час его пробил в 1976 году.
Столыпин Аркадий Петрович
(Promotion du RIF — «Saint-Cyr» — 1924—1926), 2.08.1903—11.12.1990
Сыну П. А. Столыпина было три года, когда его отец-реформатор стал российским премьер-министром, и только восемь, когда отец был убит в Киеве террористом. Как сообщает французская надпись, молодой Аркадий закончил французскую военную академию Сен-Сир. Позднее он что-то писал, что-то печатал и дожил в мирной Франции до вполне преклонного возраста. Его внук-художник еще и совсем недавно вместе с сыном А. И. Гинзбурга писал «графити» на обреченных стенах парижских руин.
Стравинская (урожд. Носенко) Екатерина Гавриловна, 24.01.1880—2.03.1939
Стравинский Федор Игоревич, Commandeur de 1’ordee
de St. Gregoire le Grand, 24.03.1907—l6.05.l989
Композитор Игорь Федорович Стравинский и его кузина Екатерина Гавриловна Носенко поженились в 1906 году, а в 1907-м у них родился сын Федор. В 1914 году в связи с войной и болезнью Екатерины Гавриловны супруги перебрались в Швейцарию и жили на берегу Женевского озера (куда русские и за сто лет до того ездили на «виноградное лечение») — в Кларане, Морже, Монтре...
В 1940 году, после смерти Екатерины Гавриловны, Игорь Федорович женился на Вере Артуровне (урожденной де Боссе, в первом браке Люри, во втором — Шиллинг, в третьем — Судейкиной, и только в четвертом — Стравинской), которая была не только привлекательной женщиной, но и талантливой художницей. Она пережила мужа и, как сообщают биографы, 90-й год ее жизни был особенно плодотворным в творческом отношении.
Федор (Теодор) Игоревич еще ребенком получил в Ницце музыкальное образование, но музыкантом не стал, а пристрастился к живописи. В Париже он познакомился с Пикассо и долго испытывал его влияние. Брал также уроки у Жоржа Брака. Восемнадцати лет он написал портреты отца с матерью, П. Пикассо и Ж. Кокто. Позднее он много писал и выставлялся неоднократно. Критика похваливала его натюрморты и гуаши. После войны он перебрался в Швейцарию, занимался витражом и мозаикой, оформлял церкви.
Стремоухов Дмитрий Николаевич, professeur a la Sorbonne, 8.05.1902—29.04.1961
Дмитрий Николаевич уехал в эмиграцию совсем молодым, завершал образование в Загребе, а потом и в парижской Сорбонне, где остался вести курс русской литературы. Написал по-французски книгу «В. Соловьев и его мессианские творения».
Струве Алексей Петрович, 1899—1976
Струве Антонина Александровна, 21.04.1868—28.05.1943
Струве Аркадий Петрович, 1905—1951
Струве Вера Кирилловна (в браке кн. Мещерская)
Струве Вадим Михайлович, капитан л.-гв. Измайловского полка, capitaine de l’armйe franзaise, 1894—1974
Струве (урожд. Катуар) Екатерина Андреевна, 1896—1978
Струве Елена Кирилловна (в браке Орлова)
Струве Михаил Александрович, 1890—1949
Струве Мария Кирилловна (в браке Шевич)
Струве Петр Алексеевич, протоиерей, доктор медицины,
1925—1968
Струве Петр Бернгардович, 26.01.1870—26.02.1944
Здесь похоронены некоторые из представителей весьма обширного семейства Струве во главе с патриархом семьи Петром Бернгардовичем Струве и его супругой Антониной Александровной. Петр Бернгардович Струве и был в минувшем веке самым знаменитым из членов семьи, а знаменитостью своей в значительной степени обязан ранним произведениям некоего В. Ульянова-Ленина, который бранил его нещадно и публично, как обычно, опасаясь крупных политических конкурентов, каковым в марксистской среде ему грозил стать более просвещенный марксист П. Б. Струве.
Петр Бернгардович вышел из славной русско-немецкой семьи, жившей в Петербурге. Его дед Фридрих Георг Вильгельм (он же Василий Яковлевич) Струве был знаменитый русский астроном, директор Пулковской обсерватории. От брака астронома с Иоганной Бартельс родился Бернгард Васильевич Струве, ставший действительным тайным советником, губернатором Перми. От брака же Б. В. Струве с баронессой Анной Федоровной Розен и появился на свет Петр Струве, ставший знаменитым политиком, экономистом, историком, издателем, писателем. Мальчиком П. Б. Струве жил несколько лет в Германии, потом закончил гимназию в Петербурге, учился на естественном, а позднее и на юридическом факультете университета, сдал экзамены экстерном, а двадцати лет от роду уже был одним из первых лидеров русского «марксизма». Он продолжал учебу в Австрии, публиковал статьи в немецкой социал-демократической прессе. В 1894 году первой своей книгой по экономике возвестил легальную борьбу русских марксистов против народников, позднее написал манифест, составлял марксистские сборники, закладывая основы реформистского социализма. Потом были какие-то съезды, совещания, защита диссертаций по экономике, знаменитые «Вехи», сближение с кадетами, издание журнала «Русская жизнь», избрание в академию, пост в МИДе, поддержка Деникина, а потом и Врангеля, издание правой газеты «Великая Россия» и бурная политическая деятельность в эмиграции, в рамках которой призывы к западной интервенции и созданию сильного государства даже сменились одно время симпатией к фашизму. П. Б. Струве был без особого труда одурачен профессионалами из лубянского «Треста». Пробыв совсем недолго главным редактором «Возрождения» и разойдясь с хозяином газеты Гукасовым, П. Б. Струве издавал газету «Россия», потом в Праге — газету «Россия и славянство», преподавал в Югославии, в Праге и в Софии (то есть «на периферии эмиграции»). Наконец, в 1943 году, после смерти жены, последовал его переезд к сыну в Париж и вскоре — смерть.
Кроме самого Петра Бернгардовича, на кладбище Сент-Женевьев покоятся его сыновья, внуки и другие родственники. Сын его Аркадий Петрович был верным помощником отца, в Белграде исполнял роль его секретаря (ибо П. Б. Струве занимал множество разнообразных постов, много писал, в том числе и литературную критику, и художественную прозу, преподавал). Аркадий Петрович умер совсем молодым.
Сын П. Б. Струве Алексей был женат на дочери знаменитого промышленника, купца 1-й гильдии Андрея (Анри или Генриха) Катуара, что позволяло ему заниматься любимым делом — скромной книготорговлей и библиофильским коллекционированием. Сын Алексея Петровича (то есть внук Петра Бернгардовича) Петр Алексеевич Струве был человек воистину прекрасный. С юных лет он участвовал в студенческом христианском движении, всегда готов был к христианскому подвигу. В годы войны он стал изучать медицину, тогда же принял участие во французском освободительном движении (Резистанс). А когда начались бои в Париже, юный студент вышел с друзьями на парижские улицы. Им не только удалось оказать помощь раненым — удалось и спасти от дикой расправы нескольких сдавшихся в плен немцев...
В 1947 году молодежь из РСХД поехала в миссионерскую поездку по провинциальным приходам Франции. В группе, которая ехала в Коломбель, вместе с юным Петром оказалась студентка Таня Лебедева: это была встреча на всю жизнь... Я попал однажды в гости к Татьяне Борисовне Лебедевой с московской съемочной группой, и она рассказала нам, как они с ее матушкой в годы войны везли в провинцию, спасая от смертельной угрозы, маленькую дочку поэтессы Раи Блох. Я слушал (забыв о великом искусстве кино) и думал: «Господи, какие же тут были люди в эмиграции — Татьяна, ее матушка, Петр Алексеевич Струве...»
В 1964 году молодой врач Петр Струве пожелал принять священство. Ему мало было лечить людей, он хотел помогать спасению души. Он вел французский православный приход.
Эмигрантский сын третьего поколения, он трепетно ловил вести из России, не упуская появления редкого еще тогда московского «самиздата». Но когда русские танки вломились в Будапешт, он приютил у себя дома венгерских беженцев. Его побуждала к этому русская совесть.
Он был деятель экуменического движения. Его православие было открыто всему богонравному миру. В гостях у отца Петра бывали сирийцы, ливанцы, православные арабы...
Мартовским вечером 1968 года он возвращался после литургии в пригородном старческом доме (ему еще предстояло поспеть на врачебный прием) и погиб в автомобильной катастрофе 43 лет от роду... Его положили в могилу его любимого учителя — отца Василия Зеньковского... Память его свято чтут коллеги-врачи и коллеги-священнослужители, дети, прелестные внуки и внучки (см. также стр. 21)...
Михаил Александрович Струве был поэт. В Петербурге он близок был к акмеистам, выпустил в 1916 году сборник стихов, благосклонно отмеченный критикой. Продолжал печататься и в эмиграции. Его дочь стала художницей.
Вера Кирилловна, Елена Кирилловна и Мария Кирилловна (в замужестве Шевич) Струве были двоюродными сестрами Петра Бернгардовича». Вера и Елена держали пансион для благородных девиц, который в конечном счете и позволил им (благодаря щедрости пансионерки Дороти Паджит) открыть Русский дом в Сент-Женевьев-де-Буа. Что до Марии Кирилловны, то ее сын от генерала Шевича стал архимандритом (о. Сергий).
Капитан лейб-гвардии Измайловского полка, а позднее и капитан французской армии Вадим Михайлович Струве приходился племянником П. Б. Струве — он был сыном его брата, горного инженера Михаила Бернгардовича Струве и Елизаветы Александровны Отцолиг.
Из тех представителей семьи Струве, которые похоронены вдали от Парижа, можно было бы назвать астронома Отто Струве и сына П. Б. Струве Глеба Петровича Струве, известного переводчика, литературоведа и критика, преподававшего русскую литературу в США, оставившего хорошую книгу об эмигрантской литературе, ну и конечно, стихи (как же русскому человеку без стихов?):
Пусть тяжелеют дни, как гроздья
На кончиках сухих ветвей, —
Смерть, неожиданная гостья,
Придет и станет у дверей.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
В тот миг душа навек забудет
Свое земное бытие
И совершенною пребудет,
И внидет в Царствие Твое.
Ступницкая (урожд. Катуар) Ольга Андреевна,
29.03.1893— 20.04.1977
Ступницкий Арсений Федорович, 26.12.1893—12.03.1951
Юрист и журналист Арсений Ступницкий был сотрудником газеты «Последние новости», первым помощником Милюкова. В знаменитом юбилейном стихотворении Дона Аминадо он представлен как новый любимчик главного:
И наш Ступницкий, наш Арсений,
Папашин новый фаворит.
В войну А. Ступницкий, судя по мемуарам Н. Кривошеиной, был близок к Сопротивлению, а после войны масон ложи «Свободная Россия» А. Ступницкий и вовсе встал на советско-патриотические позиции. Но может, этот крен у него наметился и раньше, еще до войны (может, на этой почве они и сошлись с Милюковым, а может, он был своевременно приставлен к стареющему Милюкову). После войны Ступницкий стал главным редактором газеты, которую называют «просоветской» (хотя на деле она была просто советской). Газете дали двусмысленное (с намеком на прежнюю, милюковскую газету) название — «Русские новости». Не понять пропагандистски-холуйского характера этой лживой газеты и характера людей, которые ею командовали (не Ступницкий же в ней заказывал музыку), было, вероятно, трудно взрослому дяде-журналисту, и все же Ступницкий просидел в этой газете долгие годы. Ступницкий устраивал визит группы Маклакова в посольство. Частенько захаживал к послу...
Почему? Я задал этот вопрос племяннику жены Ступницкого, внуку П. Б. Струве профессору Никите Алексеевичу Струве (Ольга Андреевна была родной сестрой его матери).
— Почему он так поступал, профессор? Что его вынудило? Нужда? Безработица? Заблуждения?
Никита Алексеевич сказал мне, что, вероятно, главную роль сыграло тут тщеславие. Человек никогда не был главным редактором, а тут пришло, наконец, его время, и он стал главным. Да еще в советской газете...
Бог ему судья, А. Ступницкому, Господь и худшие грехи прощает...