Флористическая поэтика с. А. Есенина: классификация, функция, эволюция

Вид материала

Диссертация

Содержание Щеблыкин Сергей Иванович Общая характеристика работы Объект анализа представляют лирические и лиро-эпические произведения Есенина. Предмет Научная новизна Теоретико-методологическая база Теоретическая значимость Практическое значение Положения, выносимые на защиту Апробация результатов исследования Структура диссертации Глава 3 – «Драма «Пугачев» в творческой эволюции поэта: художественная функция растительных образов» Положения диссертации отражены в 16 публикациях. Капрусова М.Н.

Подобный материал:

• Гоголь в художественном сознании есенина: философия и поэтика русского пространства, 1047.52kb.
• Урок на тему: «Эволюция темы родины в лирике С. А. Есенина», 121.67kb.
• Стратегическое планирование: сущность, процесс, миссия организации. Функция мотивации, 45.17kb.
• Задачи: 1) познакомить с основными мотивами лирики С. Есенина; 2) формировать навыки, 34.49kb.
• S: Функция выявления закономерностей исторического развития это функция, 1125.29kb.
• Сценарий литературного вечера по творчеству Сергея Есенина   «Мои стихи, спокойно расскажите, 151.39kb.
• Сигов В. К. «Здравый смысл» в поэзии Сергея Есенина // Столетие Есенина, 266.47kb.
• Романы Л. М. Леонова 1920-1990-х годов: эволюция, поэтика, структура жанра, 764.64kb.
• Содержание: Особенности поэтического мировосприятия С. Есенина, 350.45kb.
• Лекция. Творческий путь Сергея Есенина, 44.51kb.

На правах рукописи


БОРЗЫХ Лариса Анатольевна


ФЛОРИСТИЧЕСКАЯ ПОЭТИКА С.А. ЕСЕНИНА:

КЛАССИФИКАЦИЯ, ФУНКЦИЯ, ЭВОЛЮЦИЯ


Специальность 10.01.01 – русская литература


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук


Тамбов 2012

Диссертация выполнена в ФГБОУ ВПО «Мичуринский государственный педагогический институт».


Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Полякова Лариса Васильевна


Официальные оппоненты: Воронова Ольга Ефимовна

доктор филологических наук, профессор

профессор кафедры журналистики

Рязанского государственного университета

имени С.А. Есенина


Щеблыкин Сергей Иванович

доктор филологических наук

заведующий кафедрой литературы

Пензенского государственного

педагогического университета

имени В.Г. Белинского


Ведущая организация: Липецкий государственный педагогический

университет


Защита состоится 26 апреля 2012 года в 12.30 на заседании диссертационного совета Д 212.261.03 в Тамбовском государственном университете имени Г.Р. Державина по адресу: г. Тамбов, ул. Советская, д. 181 «И», зал заседаний диссертационных советов (ауд. 601).


С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в научной библиотеке Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина (ул. Советская, д. 6).


Автореферат размещен на сайте Министерства образования и науки РФ (адрес сайта v.ru/) 21 марта 2012 г.


Автореферат разослан «___» ____________2012 г.


Ученый секретарь Хворова Л.Е.

диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Русская поэзия в XX столетии подарила нам плеяду ярких и блистательных имен, среди которых отдельное место занимает выдающийся поэт Сергей Александрович Есенин. Сложный художественный мир С.А. Есенина, мир образов, где человек проявляет себя в многослойности исторического и культурного развития, а природное бытие отражает полноту действительности и становится зеркалом духа времени, неизменно привлекал и привлекает исследователей.

Последние два десятилетия отмечены пристальным интересом к есенинскому творчеству. Многое сделано целым рядом специалистов: О.Е. Вороновой, А.Н. Захаровым, Э.Б. Мекшем, Е.А. Самоделовой, Н.М. Солнцевой, Н.И. Шубниковой-Гусевой и другими¹. На страницах их работ оценивается вклад С.А. Есенина в историю русской литературы, анализируются особенности творческой эволюции писателя, своеобразие его лирического героя; творчество поэта рассматривается в свете антропологической теории; исследуется историко-фольклорная основа есенинской эстетики; проводится целостный концептуальный анализ творческого наследия поэта как самобытного явления русской культуры. Исследование поэтики Есенина осуществляется в разных направлениях, на основе разных научных подходов.

Есть исследования и по интересующей нас теме, однако ограниченной специальными ракурсами анализа.²

Практически ни в одном стихотворении Есенин не обходится без картины природы, в которой полновесное место занимает флористическое пространство, отличающееся удивительным разнообразием. Проникая в поэтику С.А. Есенина, нельзя не отметить особой роли в его произведениях растительного мира. Сколь значим для его поэзии флористический репертуар, можно определить по достаточному разнообразию образов цветов, деревьев на страницах произведений поэта. В диссертационном исследовании представлен анализ цветочных и древесных образов, которые, являясь наиболее распространенными флорообразами есенинского художественного бытия, позволяют говорить об особенностях флористической поэтики, ее классификации, функции и эволюции в творчестве этого художника.

Флористическая поэтика представляет собой многомерное явление. Растительные образы, преломляя в себе доминирующие оттенки значений, обладая силой формировать глубинный семантический уровень произведения, позволяют должным образом интерпретировать художественный текст. Этой важной ролью флорообразов в создании и художественной репрезентации есенинской национальной картины мира, недостаточной изученностью специфики их функционирования в лирике поэта, отсутствием системного анализа проблемы определяется актуальность диссертационного исследования и степень его принадлежности к приоритетному направлению современного гуманитарного знания, обращенного к характеристике конкретных национальных доминант в отечественном искусстве.

Целью диссертационной работы является исследование поэтической системы С.А. Есенина через анализ флорообразности художественного мира поэта.

Целью обусловлены следующие задачи:

1. Рассмотреть символическое и содержательно-ассоциативное наполнение цветочных и древесных образов Есенина.
   
2. Выявить в есенинском поэтическом тексте способы функционирования растительных образов.
   
3. Исследовать особенности индивидуально-авторского осмысления флорообраза.
   
4. Выявить характер эволюции флористической поэтики в связи с изменениями миромоделирующей парадигмы творчества поэта.
   
5. Вычленить растительные символы и проанализировать их сюжетно-композиционную роль в поэтическом контексте драмы «Пугачев».
   

Материалом диссертации стали стихотворные произведения, статья «Быт и искусство», теоретический трактат «Ключи Марии», письма, литературно-критическая проза С.А. Есенина, воспоминания современников. Особое внимание уделено драме «Пугачев», во многом являющейся программным произведением в общей историософии Есенина, системе его представлений о русском национальном характере. Целесообразность изучения этого произведения в аспекте анализа эволюции флористической поэтики автора определяется богатым спектром поэтической флористики и переходным характером произведения от раннего, относительно благоденствующего периода к последнему, напряженно-трагическому.

Объект анализа представляют лирические и лиро-эпические произведения Есенина.

Предмет диссертационного исследования – особенности флористического вектора лирики и лиро-эпики Есенина, символика растительных образов.

Научная новизна определяется конкретной разработкой проблемы флористической поэтики как особого явления художественной литературы. Впервые предпринята попытка систематизации и описания группы образов растений с целью выявления закономерности их функционирования в творческом наследии С.А. Есенина. Это позволяет вписать поэзию великого художника в научно-исследовательский контекст национальной специфики русской литературы и не только дает представление об особенностях флористической поэтики С.А. Есенина, но и выявляет пути ее эволюции в связи с изменениями миромоделирующей парадигмы творчества поэта. Впервые в аспекте проблемы флористической поэтики анализируется поэма «Пугачев».

Теоретико-методологическая база диссертации. Для методологического обоснования диссертационной работы конструктивное значение имеют: философия творчества Н.А. Бердяева; теория символа П.А. Флоренского; опыт изучения поэтических воззрений славян на природу А.Н. Афанасьева; основные положения философии русского космизма (естественнонаучный космизм К.Э Циолковского); экзистенциальные идеи М. Хайдеггера; мистическое учение Р. Штейнера; современные исследования философского контекста русской литературы А.Г. Гачевой, С.Г. Семеновой и других. В исследовании нашли отражение мифопоэтические концепции, сформулированные в работах А.Ф. Лосева, Н.О. Лосского, В.Н. Топорова.

Автором диссертации освоены жанровые теории С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, Е.М. Мелетинского, Г.Н. Поспелова; учения о символической природе слова А.А. Потебни и слове-мифе А.Н. Веселовского, труды по исторической и теоретической поэтике А.Н. Веселовского, Н.Д. Тамарченко, Б.В. Томашевского, В.Е. Хализева, фольклористические исследования Н.И. Костомарова, М.А. Максимовича.

На страницах диссертации учтены и современные исследования в области есениноведения: книги и статьи О.Е. Вороновой, Е.А. Самоделовой, Н.И. Шубниковой-Гусевой, В.С. Баранова, И.И. Дяговец, В.В. Этова, В.С. Титовой, Е.В. Фирсовой и других. В работе использованы воспоминания А.А. Есениной, А.Б. Мариенгофа, И.Н. Розанова, Л.И. Повицкого, В.А. Мануйлова, П.И. Чагина, С.М. Городецкого, И.С. Рахилло.

В процессе исследования использованы методы и подходы: историко-культурный, историко-литературный, сравнительно-типологический, структурно-поэтический, системный, описательной поэтики, интерпретационный.

Теоретическая значимость диссертации связана с обогащением теории классификации поэтических явлений конкретным опытом анализа на основе художественной функции флористических образов.

Практическое значение работы состоит в том, что материал диссертации и ее результаты могут быть использованы в выстраивании и уточнении общей концепции художественного творчества С.А. Есенина, истории русской литературы XX века, составлении общих и специальных курсов по истории русской поэзии XX века, разработке авторских программ для лицеев и гимназий по стандарту обновленного гуманитарного образования.

Положения, выносимые на защиту:

1. Растительное пространство художественного мира С.А. Есенина отличается многообразием и позволяет осуществить классификацию флористических образов, что дает возможность условно разделить их на две группы: цветочные и древесные.
   
2. Осмысление и творческое освоение поэтом флористического пространства связано главным образом с народной мифологией.
   
3. С.А. Есенин демонстрирует индивидуальный и оригинальный путь использования возможностей флоросимволизма: содержательно-ассоциативное наполнение растительных образов имеет синтезирующий характер, соединяет разные интерпретационные контексты – фольклорные, мифологические, религиозные, эмблематические, восточные.
   
4. Флористический репертуар поэзии Есенина сочетает зримые растительные приметы и традиционные метафоры, которые в индивидуально-поэтической ткани его произведений наполняются оригинальными символическими смыслами.
   
5. Осмысление флористической поэтики Есенина позволяет выявить следующие главные функции его растительных образов: инструмент художественной репрезентации окружающего мира; индикатор авторского мироощущения; ключ к концепции художественного произведения; средство выражения душевного состояния.
   
6. Эволюция флорообразов Есенина обусловлена изменениями миромоделирующей парадигмы творчества поэта и характеризуется тенденцией движения от проекции, раскрывающей красоту природного мира, к их концептуализации.
   
7. Поэтическая драма «Пугачев» в творческом наследии С.А. Есенина является художественной концентрацией натурфилософской программы поэта. В переходный творческий период от относительного благоденствия к напряженному трагизму поэма способствовала сохранению цельной национальной картины бытия.
   
8. Богатый спектр поэтической флористики, широко представленный в «Пугачеве», способствует яркой выразительности неповторимых образов персонажей, отражению взаимосвязи природных и исторических явлений как онтологических доминант.
   

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры литературы Мичуринского государственного педагогического института и были представлены на международных, всероссийских и региональных конференциях: Международной научной конференции «Аспекты исследования языковых единиц и категорий в русистике XXI века» (Мичуринск, 2007), Международной научно-практической конференции «Человек и природа в русской литературе (к 95-летию С.П. Залыгина)» (Мичуринск, МГПИ, 2008), Международной научно-методической конференции «Славянский мир: духовные традиции и словесность» (Тамбов, ТГУ имени Г.Р. Державина, 2010), Всероссийской научной конференции «Державинские чтения» (Тамбов, ТГУ имени Г.Р. Державина, 2008, 2009, 2010), областной научно-практической конференции работников образования «Путь в науку» (Тамбов, 2008).

По проблематике исследования опубликовано 16 работ, из них 3 – на страницах рецензируемых изданий из списка ВАК Министерства образования и науки РФ.

Структура диссертации включает Введение, 3 главы, Заключение. Приложен список использованной литературы.

Основное содержание работы

Во введении формулируются цель и задачи диссертации, обосновываются ее актуальность и научная новизна, определяется теоретико-методологическая база, излагаются теоретическая значимость и практическое значение.

В первой главе – «Цветочный селам лирики С.А. Есенина» – анализируются лирические произведения поэта в аспекте флористической поэтики.

Под флористическими образами диссертант понимает художественное отображение бытия, облеченное в форму конкретного индивидуального явления, объединенного общей интегральной семой – «растительный мир». Неотъемлемой составляющей поэтического мира С.А. Есенина являются цветы. Флористическая символика, мир цветов с их нескончаемым многообразием красок, форм, очаровательной красотой играют заметную роль в творчестве поэтов всех времен. В России о символическом значении цветов узнали после того, как в 1830 году в Петербурге была издана книга поэта Д.П. Ознобишина «Селам, или Язык цветов»³. В ней не только перечислены символы цветов, но и дано истолкование значения букетов.

Селам можно назвать «проекцией» мира людей на мир растений, когда цветы, деревья, плоды ассоциируются с внешними и внутренними качествами людей, их чувствами и взаимоотношениями. Для поэзии начала XX века характерна тенденция пристрастия к цветочной символике. Поэтическую индивидуальность Есенина во многом создало народное мировосприятие, однако нельзя игнорировать опыт предыдущих творцов, который, бесспорно, воздействовал на формирование творческого зрения художника.

Язык цветов в творчестве Есенина – это язык природы, которая дышит, живет. Он, как и многие другие русские писатели, не мог обойтись без ярких флористических образов, символов цветов.

Автор диссертации отмечает, что есенинский «цветочный букет» разнообразен: поэт обращается к дикорастущей флоре, полевым, луговым, лесным и «экзотическим» цветам. На страницах стихотворных произведений Есенина представлен широкий флористический «ассортимент»: около 20 видов цветов (роза, василек, колокольчик, резеда, мак, левкой, ландыш, ромашка, гвоздика, жасмин, лилия, подснежник, маргаритки и другие).

Одним из самых популярных цветов в произведениях поэта является василек. Оставаясь преданным спутником ржаного поля, частью среднерусского пейзажа, васильковый образ связан в сознании поэта с родной землей: «Я только тот люблю цветок, / Который врос корнями в землю, / Его люблю я и приемлю, / Как северный наш василек»⁴. Художник нередко использует данный образ для обозначения душевного состояния лирического героя: «Васильками сердце светится, / Горит в нем бирюза» (т. 1, с. 26). Василек в поэзии Есенина не только пребывает частью русского пейзажа, образ наполнен также символикой постоянства и верности: «Я все такой же. / Сердцем я все такой же. / Как васильки во ржи, цветут в лице глаза» (т. 2, с. 87).

Интересно проследить эволюцию поэтического зрения художника в этом контексте. Первый раз «васильковое слово» рождается в стихотворении «Заиграй, сыграй, тальяночка…», которое относится к самому раннему периоду творчества. Молодой Есенин романтизирует деревенский быт, сельскую жизнь, представляя ее в праздничном, светлом ореоле.

Следующее упоминание василька («Исповедь хулигана») относится к «имажинистской» поре. Использование данного цветка, по оценке диссертанта, не просто связано с цветом глаз: лирический герой подчеркивает свою преданность родине и душевную простоту.

Позднее данный растительный образ еще чаще используется в «цветочном букете» поэта-флориста. Василек не только пребывает частью русского пейзажа («Цветы»), образ наполнен также символикой постоянства и верности («Листья падают, листья падают»). Такое, отнюдь не случайное, использование данного образа связано с переменами в мировосприятии творца, что непосредственным образом сказывается на его творчестве. «Язык флоры» помогает поэту передать в нескольких словах множество ярких, глубоких впечатлений, и далеко не последнюю роль в этом выражении играет милый, дорогой сердцу русского человека василек.

Отдельное место на своем поэтическом полотне Есенин отводит «царице цветов», розе. Роза – один из главных образов зрелой лирики поэта. В 1924 году у Есенина возник замысел посетить Персию или Турцию. Желание не осуществилось, но поэтически воплотилось в «восточном» цикле «Персидские мотивы», где ключевым образом и является роза. Есенинские розы используются в поэтической ткани произведений не только в прямом значении (как реальная частица природы): «Я в стране далекой. / Весна. / Здесь розы больше кулака» (т. 2, с. 141), но и в переносном (автор присваивает им флоромотив любви, свободы): «Красной розой поцелуи веют, / Лепестками тая на губах» (т. 1, с. 251). В художественном мире Есенина роза порождает ассоциации востока, сравнивается с женщиной шафранного края.

Лирика поэта развивает и обогащает известные флоромотивы, связанные с образом «царицы цветов». В заключительном стихотворении цикла «Персидские мотивы» «Голубая, да веселая страна…» Есенин обращается к вечному мотиву соловья и розы, издавна знаменитому как в восточной, так и в западной поэтической традиции. Как и в стихотворении А.А. Фета «Соловей и роза (Подражание восточному)», у Есенина роза дает возможность выстроить символико-диалогические отношения между героями. Соловей кличет свою возлюбленную розу, но они обречены на разлуку. Диалог понимания девочки Гелии и лирического героя корреспондирует с диалогом царицы цветов и соловья. Лирический герой сам указывает своей собеседнице на их различное мировоззрение: «Ты – ребенок, в этом спора нет, / Да и я ведь разве не поэт?» (т. 1, с. 275). Здесь видится разное миропонимание других героев повествования (розы и соловья), но это не мешает им проявлять друг к другу благосклонность. Роза Есенина, в отличие от розы Пушкина (стихотворение «Соловей и роза»), не бесчувственна по отношению к соловью, она откликается взаимностью: «Но одна лишь сердцем улыбнется». Поэт-соловей любит именно эту розу, в этом он похож на соловья Фета, для которого важна, прежде всего, красота духовная: «Голубая да веселая страна. / Пусть вся жизнь моя за песню продана. / Но за Гелию в тенях ветвей / Обнимает розу соловей» (т. 1, с. 275). Из множества роз, склоняющихся над соловьем, он выбирает именно ту, которая готова любить, способна на чистые, светлые чувства. Лирический герой проводит параллель между духовной невинностью и целомудрием маленькой девочки и розой, возлюбленной поэта-соловья, которая смогла сохранить в себе эту непорочность. Таким образом, роза Есенина приобрела новый символический портрет: роза великолепна, но великолепна не только внешне, она обладает душевной красотой, кроме того, «царица цветов» хочет и может любить.

Образ розы у Есенина многозначен и емок. Художник дарит свежее дыхание уже существующим символам и метафорам, представляет новую ступень в развитии поэтического образа.

Флористический спектр есенинской лирики столь богат, что в нем обнаруживаются цветущие душистые растения: левкой, резеда, мята, клевер, душистый горошек. Одни являются свидетелями душевных переживаний лирического героя: «Шуми левкой и резеда. / С моей душой стряслась беда…» (т. 4, с. 204). По оценке диссертанта, соотнесение резеды с мотивом «душевных потрясений», стало возможным благодаря этимологии латинского по происхождению названия цветка «resedare», что означает лечить, успокаивать (ср. с его названием «болеутолитель»). Поэтому становится очевидным, герой призывает растения подарить его душе исцеляющий аромат. Более того, герой, находясь в состоянии волнения, переживает о том, «что не увидеть больше близко / Ее лицо, любимый край» (т. 4, с. 206). В данном случае контекстным является этикетное значение резеды, закрепившееся за ней в селамных списках – «минутное блаженство и кратковременность счастья». Другие цветущие душистые растения участвуют в изображении картины родных просторов: «По меже на переметке / Резеда и риза кашки» (т. 1, с. 39).

В есенинской поэзии часто используется обобщенный образ цветов. Цветы без конкретизации вида фигурируют тогда, когда название или селамный, эмблематический смысл не имеют никакого значения.

Широкие возможности флористической поэтики творческого наследия Есенина демонстрирует философская лирическая поэма «Цветы». Повествование «сооружено» вокруг цветов. Опираясь на национальную литературно-художественную традицию, поэт сопоставляет человеческое бытие и жизнь цветка («А люди разве не цветы?»). Подобная мысль встречается и в Библии: «Дни человека – как трава; как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер, и нет его и место его уже не узнает его» (Пс. 102; 15-16). Есенин по-новому трансформирует и интерпретирует данную тему. Если с каждой весной цветы расцветают вновь, то жизнь людей неповторима и бесценна.

Постепенно лирическая исповедь в поэме перемещается в область раздумий об обществе, связанных с Октябрьской революцией. Цветы выступают не только в роли собеседников, но и служат средством создания ярких поэтических образов. Человек-цветок Есенина – образ идеального человека, соединяющего в себе силу и отвагу, а также нежность и великолепие «цветка неповторимого».

В заключении первой главы диссертации обозначены характерные черты цветочной образности есенинского художественного мира. Поэтическая картина Есенина – пространство, где применялся опыт систематизации традиционных мотивов и селамных шифров, где художник пытается создать новую мифологию при обращении к изображению флорообраза. На протяжении всей творческой магистрали цветочный образ прошел путь от художественной приметы родной природы, частицы природы-храма до носителя определенной символики. Поэт актуализирует разные свойства растительного образа, когда за его знаковой семантикой раскрывается природный прообраз, и наоборот, когда под природной сутью просматривается символический ряд. Есенин, при всей «цветочной» насыщенности его творчества, достаточно редко обращается к селамным шифрам. Он демонстрирует оригинальный и индивидуальный путь использования возможностей флористической поэтики.

Во второй главе – «Древесная образность как миромоделирующая система поэзии С.А. Есенина» – на основе анализа символического и содержательно-ассоциативного наполнения образа дерева автор диссертации систематизирует представленный в стихотворных произведениях С.А. Есенина древесный мир, выявляет особенности индивидуально-авторского осмысления флорообраза.

Образы деревьев и цветов в поэзии С.А. Есенина являются важной частью художественно-философского обобщения природы. В мифопоэтических представлениях славян растения непосредственным образом связаны с универсальным образом Мирового древа. Есенинская модель мира также восходит к мифопоэтическому архетипу Мирового древа, который позволяет увидеть неразрывную связь человека и окружающего мира. Свое мироощущение, художественный опыт поэт теоретически обосновал в «Ключах Марии», где образу дерева поэт отвел особую роль, считая его главным звеном в «узловой завязи природы… с сущностью человека», полагая, что «религии мысли» русского народа присуща оценка: «Все – от древа». Именно от этого фольклорного древа рождаются есенинские «древесные» образы.

«Каждое утро, – пишет поэт в «Ключах Марии», – встав от сна, мы омываем лицо свое водою. Вода есть символ очищения и крещения во имя нового дня. Вытирая лицо свое о холст с изображением древа, наш народ немо говорит о том, что он не забыл тайну древних отцов вытираться листвою, что он помнит себя семенем надмирного древа и, прибегая под покров ветвей его, окунаясь лицом в полотенце, он как бы хочет отпечатать на щеках своих хоть малую ветвь его, чтоб, подобно древу, он мог осыпать с себя шишки слов и дум и струить от ветвей-рук тень-добродетель» (т. 5, с. 193). Символ Мирового древа – универсальный архетипический образ, выражающий Вселенную в космогонии и мифологии большинства мировых цивилизаций.

Деревья как образы тематической группы «растения» – один из ключевых компонентов символики русской народной лирики. Есенин впитал народное восприятие природного мира, и это во многом определило его поэтическую индивидуальность. Для раннего Есенина дерево является выразительной краской на полотне русского пейзажа. В создании образов деревьев отражаются мотивы русского фольклора и «литургийность» художественного мышления молодого поэта: «Хорошо и тепло, / Как зимой на печке, / И березы стоят, / Как большие свечки» (т. 1, с. 15). В дальнейшем древесный образ как главное звено «в узловой завязи природы… с сущностью человека» (сквозная идея «Ключей Марии»), достигнет полного антропоморфизма: природа станет очеловеченной, а человек в свою очередь растворится в растительном мире.

Сквозными образами поэтического мира Есенина можно считать березу, клен, тополь. Многообразие древесного художественного «ансамбля» дополняют цветущие и хвойные деревья.

Образ березы вызывает ассоциации с прекрасной девушкой: «Зеленая прическа, / Девическая грудь, / О тонкая березка, / Что загляделась в пруд» (т. 1, с. 177). В есенинской поэтике можно отметить частое сравнение частей березы с человеческими частями тела: ветки дерева – руки, косы, ствол – девичья стройная ножка: «Я навек за туманы и росы / Полюбил у березки стан, / И ее золотистые косы, / И холщовый ее сарафан» (т. 1, с. 246). Корни этого параллелизма, безусловно, таятся в народном творчестве, где береза – символ красоты, стройности, молодости. Позднее белоствольная царица русского пейзажа у Есенина превратится в символ обобщающей силы, воплощая любовь поэта к Родине: «Тот, кто видел хоть однажды / Этот край и эту гладь, / Тот почти березки каждой / Ножку рад поцеловать» (т. 1, с. 292).

Впервые образ клена у Есенина появляется в качестве одной из характерных черт деревенского быта («Там, где капустные грядки…», 1910) . В есенинском изображении образ претерпевает поэтические метаморфозы. Смысловая нагрузка становится сложнее: это не просто художественная деталь, но иногда аллегорический автопортрет, либо поэтический «очевидец».

На протяжении всего творческого пути художник проявлял интерес к образу тополя. В поэтическом мире Есенина этот древесный образ, обладая определенной символической наполненностью, является приметой родного пейзажа: «Как захожий богомолец, / Я смотрю твои поля. / А у низеньких околиц / Звонно чахнут тополя» (т. 1, с. 50). Тополь помогает в раскрытии внутреннего мира лирического героя: «Облетевший тополь серебрист и светел» (т. 1, с. 230). Складывается впечатление, что тополь, подобно клену, в данном поэтическом контексте выполняет роль двойника лирического героя, косвенно отражая его душевное состояние: светлую грусть о былой юношеской любви.

Чуть позднее, получая дальнейшее развитие, данный образ, как и образ березы, становится поэтической эмблемой Родины: «Полева Россия! Довольно / Волочиться сохой по полям / Нищету твою видеть больно / И березам и тополям» (т. 4, с. 221).

Немаловажным знаковым деревом в культуре славянской Руси является дуб. В древесном царстве Есенина этот образ не является столь частым гостем, как береза или клен. В стихотворении «Богатырский посвист», написанном как отклик на военные действия, поэт использует этот образ, изображая силу и величие русского народа: от свиста мужика «задрожали дубы столетние, / На дубах от свиста листья валятся» (т. 4, с. 73). Применение данного образа ориентирует произведение на фольклор. «Богатырский посвист» Есенина можно поставить в один ряд с русскими былинами об Илье Муромце, Добрыне Никитиче, которые играючи валили дубы.

В произведении «Октоих» упоминается Маврикийский дуб: «Под Маврикийским дубом / Сидит мой рыжий дед…» (т. 2, с. 44). Маврикийский (точнее Мамврикийский) дуб, как объясняет поэт в трактате «Ключи Марии», – «то символическое древо, которое означает «семью» (т. 5, с. 188-189). Использование Есениным образа Маврикийского дуба отнюдь не случайно. В поэме речь идет о судьбе родины, а образ дуба как образ «семьи» помогает художнику расширить смысловые границы художественного средства, обобщая в себе важные мотивы: «отчий край», «отчий дом» – все, что связано с Родиной. Сотворенный художником растительный образ позволяет говорить о том, что поэт не просто перерабатывал известные ему символы и архетипы, но и творчески их переосмысливал.

В ходе анализа символической наполненности образа диссертант приходит к выводу о том, что дуб в есенинской поэтической картине мира обладает традиционной символикой, восходящей к национальной мифологии и фольклору, соотносится с той же концепцией Мирового древа, однако трудно проанализировать эволюционный путь образа, так как в лирике поэта он встречается редко.

В своей художественной картине мира С. Есенин не мог не отразить чарующую красоту цветущих кустарников и деревьев. Яблоня в цвету, сирень, черемуха, жасмин – зримые приметы детства поэта.

Обладательница неповторимого аромата и великолепных соцветий в виде гроздьев винограда – сирень – на страницах есенинских сборников не обделена поэтическим вниманием. У Есенина этот цветущий кустарник вызывает бесконечный ряд ассоциаций. В череде лирических стихотворений и поэм художник опоэтизировал флорообраз в самых разных аспектах.

Сирень как символ весеннего пробуждения способна рождать в есенинском мировидении ассоциацию с молодостью и красотой («Стройная девушка есть, / Вся, как сиреневый май»), использоваться поэтом в качестве яркой приметы родного пейзажа.

У поэта сиреневые кусты часто ассоциируются с состоянием души. В момент тихого успокоения художник пишет: «На душе холодное кипенье, / И сирени шелест голубой» (т. 4, с. 240).

Есенинский сиреневый образ завершает свой путь в поэме «Анна Снегина». В селамных списках сирень означала первую чистую любовь, являлась символом признания в любви. На Востоке сирень служила эмблемой грустного расставания, так как влюбленный вручал ее возлюбленной в день разлуки. В свете символической наполненности данного флорообраза становится более ясным акцент на художественный образ цветущей сирени, сделанный поэтом в произведении «Анна Снегина». Здесь образ сирени является рефреном: «Иду я разросшимся садом, / Лицо задевает сирень» (т. 3, с. 164, 187), позволяющим выразить в начале повествования мотив первой любви, а в финале – грустного расставания. Более того, в поэтической ткани «Анны Снегиной» художник применяет дериваты, образованные от этой лексемы и имеющие с ней прямую смысловую связь: «Сиреневая погода / Сиренью забрызгала тишь» (т. 3, с. 163). Используя флористическую метафоризацию, поэт обозначает мотив воспоминания об ушедшей в прошлое любви, сама природа «пропитана» запахом прошлого. Таким образом, в поэме сирень становится спутником героя, своеобразным посредником в выражении чувств.

В есенинской поэтической картине мира нередко встречается обобщенный образ деревьев. Как правило, обобщенный образ есенинского древа либо обнаруживает непосредственную и важную для интерпретации текста связь с образом Мирового древа или «древа жизни», либо является элементом пейзажной зарисовки.

Анализируя древесные образы в эволюционном аспекте, диссертант отмечает, что развитие представления и функционирования флорообразов в художественном пространстве Есенина определяется тенденцией движения от проекции, раскрывающей красоту природного бытия, к их концептуализации. Уже в творчестве периода революции образы деревьев обладают определенной символической наполненностью, которая помогает в создании особой поэтической атмосферы. В зрелой лирике семантический компонент значения растительного образа сохраняется, либо обогащается, приобретая более широкую символику, тем самым емкость образа увеличивается.

Поэт, обращаясь к флорообразности, моделирует ее, исходя из художественных символов, имеющих определенное смысловое поле, которое берет истоки в разных традициях (мифологических, фольклорных, религиозных и т.д.). Индивидуально-авторские символы древесных образов, сложившиеся и получившие символическую значимость в поэтической ткани есенинских произведений, в художественном пространстве Есенина объединены общей семантической доминантой, восходящей к универсальному архетипическому образу Мирового древа.

Глава 3 – «Драма «Пугачев» в творческой эволюции поэта: художественная функция растительных образов» – посвящена исследованию растительной символики и анализу ее сюжетно-композиционной роли в одном из наименее изученных поэтических текстах поэта. В начале главы автор диссертации обосновывает выбор данного произведения богатым спектром поэтической флористики, определяет поэму как программное произведение в общей историософии Есенина.

Прежде чем приступить к анализу флористической образности произведения, диссертант обращается к истории создания поэмы и определяется в установлении жанровой природы произведения. Автор придерживается распространенной оценки современного есениноведения, где «Пугачева» принято трактовать как драму и как драматическую поэму⁵.

Система растительных образов, используемых художником в поэме весьма разнообразна. Однако самое главное заключается в том, что все эти флористические образы объединяет антропоморфическое символическое значение. Автор диссертации отмечает, что рассмотрение произведения в аспекте флористической функциональности предполагает одновременное осмысление структуры образа главного героя и художественной идеи поэмы в целом.

Поэма «Пугачев» – одно из самых значимых и новаторских творений Есенина, отражающее специфику миропредставления художника. Новаторский характер произведения раскрывается в том, что поэт опирался на традицию художественного синкретизма, свойственного ранним формам искусства. Как отмечает О.Е Воронова, «тенденция к «архаизации» затронула не только художественную структуру пьесы. Поэту важно было реконструировать сам архаический тип крестьянского мышления, «невыделенность» человека из природного космоса…»⁶.

В основе есенинской системы растительного пространства лежит идея нераздельности человеческого и природного существования. Человек в своем социально-историческом бытовании не может игнорировать этой связи: деформация в историческом и экзистенциальном мирах неминуемо отразится на природном мире. Именно такая символическая связь человека и природного космоса живописно выражается в поэтическом пространстве «Пугачева». Персонажи поэмы обладают мифологическим типом сознания, который наделяет природу разумом и чувством.

Изображение мира природы у Есенина всецело подчинено задачам художественно-философского плана. Важным средством формулирования художественной идеи являются лирические отступления пейзажного характера. Поэма «Пугачев» становится показательной в этом плане. Здесь природный мир – непринужденный участник разыгрывающейся трагедии: «Вот взвенел, словно сабли о панцири, / Синий сумрак над ширью равнин. / Даже рощи – / И те повстанцами / Подымают хоругви рябин» (т. 3, с. 38). Есенин прибегает к образным природно-историческим параллелям, где важную функцию выполняют растительные образы.

С целью выявления роли флористической поэтики в драме «Пугачев» диссертант подробно анализирует растительные образы в рамках художественной концепции произведения, что позволяет рассмотреть в них более глубокое символическое содержание.

Одним из ключевых моментов в исследовании художественной функции флорообразов поэмы является анализ поэтизации тополя, который связан крепкими нитями с образом главного героя – Пугачева. Тополь становится словно его двойником. Интерпретация древесного образа как двойника Пугачева способствует пониманию иносказательной речи персонажей. Автор исследования отмечает закономерность проведенной Есениным параллели между своим героем и образом тополя. Причина подобного сопоставления, по оценке диссертанта, заключается в символической наполненности образа: окраска листьев белого тополя, верхняя и нижняя стороны которых имеют разный оттеночный цвет, символизирует двойственность. В образе Пугачева ярко проявляется двуполюсность характера, социального положения.

Трансляция переживаний Пугачева отличается сознательным авторским выбором растительных образов. Для Пугачева «жизнь – это лес большой», у него люди – листья, осень – гибель. Практически каждый его монолог «заселен» фитонимическими образами.

Есенин мастерски использует растительные образы в создании образных природно-исторических параллелей. Народный бунт провоцирует силы природы к мятежу. Пугачевцы с их крестьянским, наделенным природой складом мышления оказываются вовленченными в чуждую для них стихию восстания. Эта стихия вырвала их из родной земли, лишила корней, наделила тревогой, погрузила в хаос. Мрачную атмосферу поэмы, пропитанную предчувствием неминуемой катастрофы, разгрома мятежников, усиливает персонифицированный растительный образ ольхи: «Около Самары с пробитой башкой ольха, / Капая желтым мозгом, / Прихрамывает у дороги…» (т. 3, с. 35).

В народной культуре славян ольха порой наделялась свойствами оберега. Однако природа здесь явно не на стороне восставших, которыми овладела стихия мятежа, она будто вышла из подчинения космическому разуму. Образ ольхи отнюдь не случаен, более того, ему присущи автобиографические черты. Дело в том, что во время поездки в Самару в мае 1921года Есенин увидел необычного вида ольху, которая впоследствии станет деревом-символом во взволнованной речи казака Шагаева, адресованной к своим друзьям. В поэме именно от Самары в Монголию бегут в своих кибитках калмыки. Так ольха становится вестником приближающейся беды, которая ожидает взбунтовавшихся казаков в скором будущем. Более того, осмысление данного образа в рамках художественной концепции произведения позволило диссертанту увидеть более глубокую символическую наполненность и соотнести символ неизбежной беды не только с эпохой пугачевского восстания, но и со временем послереволюционной России, которая погрузилась в состояние нищеты и разрухи.

Природа и история в есенинском художественном тексте предстают как неотъемлемые части бытия. Природа в поэме Есенина не просто фон, на котором развиваются важные исторические события, это активный участник, создающий ощущение необъятного простора русской земли, действующее лицо, проходящее через все произведение. В этом отношении важно заметить, что есенинский «Пугачев» очень близок памятнику древнерусской литературы «Слово о полку Игореве». Сам поэт в ответ на отрицательное мнение критиков отмечал внутреннюю связь изображения природы в «Пугачеве» и в «Слове…»: «Говорят, лирика, нет действия, одни описания, что я им, театральный писатель, что ли? Да знают ли они, дурачье, что «Слово о полку Игореве» – все в природе!»⁷. И, действительно, в поэме Есенина – «все в природе», более того, как и в «Слове…», она является в различных обликах. В поэме в открытой форме присутствует множество реминисценций из «Слова». Отсюда постоянное ощущение внутреннего родства есенинского «Пугачева» с этим древнерусским памятником.

Отмечая особенности художественной образности драмы, роли и влияния имажинизма, автор диссертации приходит к выводу, что есенинский «имажинизм» – это, скорее, поиск художником нового возможного потенциала поэтической речи. Образцом такого потенциала явилась поэтическая драма «Пугачев», продемонстрировавшая читателям неограниченную пространность творческих возможностей Есенина. «Пугачев» – еще не венец творческих поэтических исканий, это ступень на пути творческой эволюции художника.

В Заключении подведены итоги исследования, сформулированы выводы о роли флористических образов в поэтике С.А. Есенина и уникальности созданного им растительного поэтического пространства.

В процессе познания окружающего мира и собственного существования человек обращается к природе, выделяя в ней то, что обнаруживается для него значимым. В основе поэтической картины мира Есенина лежит идея нераздельности человеческого и природного бытия. Его поэтическое пространство природы насыщено, прежде всего, запоминающимися растительными образами.

Изучение флористической поэтики С.А. Есенина позволило установить, что растительные образы в художественном мире поэта представлены во всем многообразии фонов и интерпретаций. Растения являются частью национальной картины мира, которая моделируется в творчестве художника. Условно есенинские растительные образы можно разделить на две группы: цветочные и древесные.

Цветочный ассортимент многообразен: почти 20 видов цветов (роза, василек, колокольчик, резеда, мак, левкой, ландыш, ромашка, гвоздика, жасмин, лилия, подснежник, маргаритки и другие) можно встретить на страницах различных стихотворных произведений Есенина. Цветок Есенина, сохраняя в себе эстетическую наполненность, включает красоту естественного проявления природной реальности, является составляющей частью сопряженного с ней пейзажа. Художник пытается создать новую мифологию при обращении к изображению флорообраза. Демонстрируя оригинальный и индивидуальный путь использования возможностей флоросимволизма, поэт в семантическом пространстве цветочных образов соединяет разные интерпретационные контексты: фольклорные, мифологические, религиозные, эмблематические, восточные.

Рассмотрев древесную энциклопедию Есенина, автор диссертации делает вывод о том, что в процессе творческой эволюции поэт, несомненно, приходит к явному равновесию между органическими и иносказательными возможностями флористики. Образам деревьев принадлежит исключительная роль, обусловленная природными явлениями и фольклорными традициями. Виды древесных образов у Есенина представлены неравномерно: самыми распространенными являются клен и береза. «Если клен – герой его «растительного романа», то береза - героиня»⁸. Другие любимые растительные образы поэта – ива, липа, рябина, черемуха.

Живописуя различные деревья, поэт часто прибегает к приему антропоморфного олицетворения, однако нередко в его творчестве можно встретить обратный процесс – «оприродованного» человека.

Флористическая образность, являясь традиционной частью образных средств поэзии, в лирике Есенина представлена в широком разнообразии семантики, экспрессии и функциональности. Обрисовывая растительные образы, Есенин использует богатый опыт народной поэзии. Мир природы в лирике Есенина не просто одушевленный, но и одухотворенный. Флористические образы мобильны, пластичны, многолики, самобытны. Они – органичная, незаменимая и неповторимая часть целостной поэтической картины мира автора. Для создания флорообразов художник в тексте широко применяет разнообразные средства и приемы языковой репрезентации (олицетворения, метафоры, сравнения, эпитеты), большая часть которых антропоморфна.

В осмыслении художественной роли есенинских флорообразов по-особому значима драма «Пугачев». В рамках одного произведения Есенина представлена богатая «растительная энциклопедия» многочисленных древесных образов (береза, тополь, яблоня, рябина, верба, ольха, осина, черемуха, липа, клен, ива), а из цветочных – лишь ромашка. Разнообразие флористической поэтики драматического произведения объясняется есенинской концепцией человека как «малого космоса», связанного с мирозданием. Многочисленность древесных образов связана с основами миропонимания Есенина, восходящими к фольклорным истокам. Отсюда уподобление персонажей поэмы дереву. В произведении художественно воплощено миросозерцание писателя, отразился путь его творческой эволюции.

В поэтическом мире Есенина особенную роль играют те образы, которые лейтмотивом проходят через все творчество поэта. В свою очередь они полнее обнаруживают свое семантическое значение только в соотнесении со всей семантико-философской системой автора.

Проанализировав «флористическую энциклопедию» С.А.Есенина в аспекте ее художественной функциональности, автор диссертации выделяет следующие функции флорообразов: инструмент художественного изображения выразительного полотна окружающего мира; индикатор авторского мироощущения; ключ к концепции художественного произведения; средство выражения душевного состояния и чувства лирического героя.

Изучение эволюционного пути растительных образов в творчестве Есенина показало, что процесс трансформации функций флорообразов в художественном пространстве поэта обнаруживает тенденцию движения от проекции, раскрывающей красоту природного мира, к их концептуализации.

Исследование флористической поэтики Есенина позволяет глубже проникнуть в поэтическую ткань его произведений и увидеть оттенки сложной авторской художественной концепции миромоделирования.


Положения диссертации отражены в 16 публикациях.

На страницах рецензируемых изданий

из списка ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Борзых Л.А. Цветовой селам лирики С.А. Есенина // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2010. Вып. 4 (84). - С. 294 – 298. – 0,3 п.л.
   
2. Борзых Л.А. Символическая наполненность образа розы в поэтической ткани «Персидских мотивов» С.А. Есенина // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2011. Вып. 1 (93). - С. 27 – 32. – 0,4 п.л.
   
3. Поэма С.А. Есенина «Пугачев»: художественная функция растительных образов // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2011. Вып. 12 (104). - С. 239 – 243. – 0,3 п.л.
   

В других изданиях:

4. Борзых Л.А. Флористическая поэтика С.А. Есенина // Аспекты исследования языковых единиц и категорий в русистике XXI века: сборник материалов Международной научной конференции (27 – 28 ноября 2007 г.): в 2 т. - Т. 2. - Мичуринск: МГПИ, 2008. - С. 72 – 75. – 0,25 п.л.
   
5. Борзых Л.А. Флористическая поэтика С.А. Есенина (степень изученности проблемы) // XIII Державинские чтения. Институт русской филологии: материалы научной конференции преподавателей и аспирантов. - Тамбов: Изд-во ТГУ имени Г.Р. Державина, 2008. - С. 70 – 72. – 0,2 п.л.
   
6. Борзых Л.А. «Цветы» С.А. Есенина (из опыта анализа) // Диалоги о русской литературе: сборник работ молодых исследователей. - Тамбов: Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина, 2008. - С. 148 – 153. – 0,4 п.л.
   
7. Борзых Л.А. Поэма «Цветы» С.А. Есенина (из опыта работы) // Организация научно-исследовательской работы со школьниками в системе общего и дополнительного образования детей: проблемы и перспективы: материалы областной научно-практической конференции работников образования «Путь в науку». - Тамбов: ТОИПКО, 2008. - С. 94 – 97. – 0,25 п.л.
   
8. Борзых Л.А. Природа в творчестве С.А. Есенина: к проблеме эволюции флористической поэтики // Человек и природа в русской литературе (к 95-летию С.П. Залыгина): материалы международной научно-практической конференции. - Мичуринск: МГПИ, 2008. - С. 194 – 196. – 0,1 п.л.
   
9. Борзых Л.А. Антропоморфная метафорика лирики С.А. Есенина (образ древа) // Актуальные проблемы преподавания гуманитарных, естественно-научных и математических дисциплин в школе и вузе: сборник научных статей. Вып. 6. - Мичуринск: МГПИ, 2009. - С. 31 – 33. – 0,1 п.л.
   
10. Борзых Л.А. Василек в лирике С.А. Есенина: символическая наполненность образа // Славянский мир: духовные традиции и словесность: сборник материалов Международной научно-методической конференции. - Тамбов: Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина, 2010. - С. 215 – 219. – 0,25 п.л.
    
11. Борзых Л.А. Древесные образы в лирике С.А. Есенина // XIV Державинские чтения. Институт русской филологии: материалы Общероссийской научной конференции. - Тамбов: Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина, 2009. - С. 97 – 102. – 0,3 п.л.
    
12. Борзых Л.А. Символика древа в поэтическом пространстве «Пугачева» С. Есенина // XV Державинские чтения. Институт русской филологии: материалы Общероссийской научной конференции. - Тамбов: Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина, 2010. - С. 97 – 102. – 0,3 п.л.
    
13. Борзых Л.А. Лирика С.А. Есенина: многообразие растительного мира // Литературоведение на современном этапе: Теория. История литературы. Творческие индивидуальности: материалы Международного конгресса литературоведов. К 125-летию Е.И. Замятина. - Тамбов: Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина, 2009. - С. 246 – 251. – 0,3 п.л.
    
14. Борзых Л.А. Образ древа в лирике С.А. Есенина // Русистика XXI века: традиции и тенденции: сборник материалов Международной научной конференции (20-22 ноября 2008 г.). - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2010. - С. 265 – 266. – 0,1 п.л.
    
15. Фольклорно-мифологические истоки «древесных» образов в художественном пространстве С.А. Есенина: образ дуба // Славянский мир: духовные традиции и словесность: сборник материалов Международной научно-методической конференции. - Тамбов: Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина, 2011.- С. 327 – 331. – 0,25 п.л.
    
16. Мак в лирике С.А. Есенина: символическая наполненность образа. // Научное мнение: научный журнал / Санкт-Петербургский университетский консорциум. - СПб., 2011. - № 7. - С. 17 – 19. – 0,2 п.л.