Geum.ru

Ёновна лексика говоров костромского акающего острова (проблемы типологии)

Вид материалаАвтореферат

Содержание


Апробация работы.
Структура диссертации.
Основное содержание работы
«говоры костромского акающего острова и проблемы их типологической характеристики»
Подобный материал:
1   2   3   4

Апробация работы.


Основные положения и результаты диссертации были обсуждены на международных, всероссийских и региональных конференциях и совещаниях по вопросам диалектологии, лексикографии, лингвогеографии и более общим лингвистическим проблемам: Всероссийских диалектологических совещаниях по ЛАРНГ в ИЛИ РАН (СПб, 1989, 1990, 1992, 1994 – 2008), Межвузовских научных конференциях: «Проблемы региональной русской филологии» (Вологда, 1995), «Актуальные проблемы диалектологии (Вологда, 1999), «Актуальные проблемы современной русистики» (Арзамас, 1994), «Актуальные проблемы изучения русских народных говоров», «Русские народные говоры: история и современность (г. Арзамас, 1996, 2005), «Региональная лексика в историко-культурологическом аспекте» (Арзамас, 2007), «Проблемы диалектной лексикологии и лексикографии: к 80-летию Фёдора Павловича Сороколетова» (СПб., ИРЯ РАН, 2004), «Проблемы семантики и функционирования языковых единиц разных уровней» (Иваново, 2003, 2004), «В. И. Даль в парадигме идей современной науки: язык, словесность, культура, словари» (Иваново, 2004), Межвузовской научной конференции, посвящённой завершению издания Ярославского областного словаря (Ярославль, 1994), Межвузовской научной конференции, посвящённой памяти проф. Г. Г. Мельниченко (Ярославль, 1996), Всероссийских научных конференциях «В. И. Даль и русская региональная лексикология и лексикография» (Ярославль, 2001), «Русское слово: литературный язык и народные говоры» (Ярославль, 2007) «Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий» (Воронеж, 2005), «Русский язык Х1Х века: от века XVIII к веку XXI» (СПб.: ИЛИ РАН, 2006), V и VI Международных конференциях «Семантика языковых единиц» (М., 1996, 1988), Международной научной конференции, посвящённой 130-летию со дня рождения Д. Н. Ушакова «Русское слово: диахронический и синхронический аспекты» (Орехово-Зуево, 2001), Международных научных конференциях, организованных отделом диалектологии и лингвогеографии ИРЯ им. В. В. Виноградова РАН «Проблемы современной русской диалектологии» (г. Москва, 2004), «Актуальные вопросы русской диалектологии» (г. Москва, 2006), Международных конференциях «Провинция как социокультурный феномен» (Кострома, 2000), «Проблемы фразеологической и лексической семантики языковых единиц» (Кострома, 2004), «Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры (лингвистический и лингвометодический аспекты)» (Кострома, 2006), «Духовно-нравственные основы русской литературы» (Кострома, 2007), «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект: к 100-летию проф. А. М. Иорданского (Владимир, 2007), «Проблемы ономасиологии и теории номинации» (Орёл, 2007), «Рябининские чтения – 5» (Петрозаводск, 2007).

Структура диссертации.


Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка литературы и словарей, включающего 489 наименований, а также приложения, включающего карты-схемы, реестр населённых пунктов обследованных местностей, словарь говоров Костромского акающего острова. Общий объём исследования составляет 394 с.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В главе 1 «КОСТРОМСКОЙ АКАЮЩИЙ ОСТРОВ В ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОМ КОНТИНУУМЕ РУССКОГО ЯЗЫКА» дан географический и историко-культурный очерк Костромского Заволжья, местонахождения КАО, рассматривается понятие о говорах КАО в синхронно-диахронном аспектах, определяется место этих говоров в диалектном членении русского языка, характеризуется территория КАО как особая этнокультурная зона.

Основные черты языка (в том числе и лексики) той или иной территории складывались на протяжении длительного времени и во многом зависели как от её географического ландшафта, флоры и фауны, климата, так и от её этногенеза и демогенеза, изменения политических и административных границ. Совокупность естественно-географических и историко-культурных факторов и обусловило, наряду с внутренними чертами развития языка, специфику говоров КАО. Наиболее объективные и полные сведения по истории костромского края находим в трудах деятелей Костромской учёной архивной губернской комиссии (КУАГК), Костромского статистического комитета, Костромского научного общества по изучению местного края (КНОИМК) конца XIX – нач. XX вв., затем в более поздних исследованиях историков, архивистов и археологов середины – конца ХХ столетия В. П. Третьякова, А. Н. Насонова, Е. А. Рябинина, В. П. Алексеева и С. И. Алексеева, коллективной монографии «Археология Костромского края» [1997], Е. В. Кудряшова, С.  Виноградовой, в каталогах «Памятники архитектуры Костромской области» и др.

Костромское Заволжье, как и все «низовские» земли, в основном было освоено славянами в XI-XIII вв. Историки констатируют: «в XII веке к северу от Костромского Поволжья наблюдается столкновение двух колонизационных потоков, шедших из Новгородской и Ростово-Суздальской земель» [Рябинин 1986: 101]. В последующий период отмечается особое политическое положение костромской земли, которая традиционно считалась принадлежностью великокняжеской власти. Это в определённой степени объясняет пути проникновения аканья в связи с историческими событиями Смутного времени (начала XVII века) в Костромское Заволжье из Москвы или через посредство Москвы, по проторённому уже веками пути.

Демогенезис изучаемого нами края в исторический период отличается особой причудливостью: тут проходили и в какой-то степени задерживались члены разных этносов и этнических группировок. И происходило это особенно интенсивно уже в период после XV века, так как в крае осталось сравнительно немного угро-финских субстратных явлений, которые С. А. Мызников применительно к данной местности характеризует как «многослойный ареально аморфный материал» [Мызников 2004: 297].

Вслед за В. М. Жирмунским мы полагаем, что «диалекты – это социально-исторические образования, возникшие в определённых реальных условиях общественной жизни, в постоянном взаимодействии с другими, соседними родственными диалектами в процессе дифференциации и интеграции, смешения и выравнивания, а также в результате влияния посторонних субстратов, суперстратов и адстратов» [Жирмунский 1956: 3]. Наличие «прафазы (или языка-основы)» им не отрицается, но требует исторического решения: «надлежит ещё установить, имеем ли мы дело в данном социально-историческом случае с языком-основой или с союзом родственных языков, или с различной степенью смешения и выравнивания » [Жирмунский: там же]. Полагаем, что положение В. М. Жирмунского имеет объяснительную силу и для характеристики КАО. Для понимания истории и лингвистической географии восточнославянского освоения необходима теоретическая и практическая проработка многих аспектов этих проблем, из которых, как считает О. Н. Трубачёв, «центральным было и остаётся явление аканья, центральным как по структурной характеристике и важности ввиду охвата также общенародного (национально-литературного) языка, так и по своей центральнодиалектной принадлежности…» [Трубачёв: 11]. Акающие костромские говоры VI лексической зоны, как и говоры XIV и XVI зон вокруг Москвы, выделенные Г. Г. Мельниченко на месте бывшего Владимирско-Суздальского княжества, относятся к средневеликорусским говорам и, по мнению Г. Г. Мельниченко, заняты в основном потомками вятичей [Мельниченко 1974]. Являясь частью России, первоначально заселённой новгородскими выходцами, языковое влияние которых затем было перекрыто более мощным языковым потоком насельников из Ростово-Суздальского (позднее Владимиро-Суздальского) княжества, находясь в постоянном взаимодействии с окружающими говорами данной постмерянской и постугрофинской территории и подвергаясь воздействию, более или менее значительному, говоров переселенцев более далёких территорий, в результате процессов дивергенции и конвергенции (главным образом, последних), КАО тем самым как бы сохранил связь с общеславянским языком, «прафазой» древнерусского языка.

На существование акающего острова в пределах окающих говоров Костромской губернии впервые обратили внимание в первой четверти XIX в. Н. Нерехотский, В. Даль, уже к концу века А. А. Соболевский, Ф. И. Покровский и др., затем деятели МДК, которые и представили его впервые на карте в 1915 году. Это, по словам, П. С. Кузнецова «значительный остров средневеликорусских говоров… на территории северновеликорусского наречия – к северо-востоку от Костромы, в районах Чухломы и Солигалича». Он говорит о том, что в средневеликорусских говорах не встречается «характерное для основной массы южновеликорусского наречия диссимилятивное яканье» [Кузнецов 1951: 116]. На рукописной Карте № 1 «Типы вокализма первого предударного слога после исконно твёрдых согласных» «Атласа русских народных говоров центральных областей к северу от Москвы (восточная половина)» ИРЯ АН СССР обозначены 37 пункта с акающими говорами. Если границы традиционных севернорусских говоров, в том числе и костромских, трудно чётко обрисовать, то границы КАО, за очень небольшим исключением, определить легко.

К настоящему времени говоры КАО можно квалифицировать как среднерусские смешанного типа с севернорусской основой и южнорусским наслоением. Поскольку лингвоэтнические процессы в них законсервировались, вряд ли можно считать эти островные говоры переходными в обычном понимании этого слова: под давлением литературного языка и благодаря естественной внутренней динамике развития эти говоры переживают ту же судьбу, что и окружающие их окающие говоры. Ф. П. Филин, присоединяясь к мнению Н. Н. Соколова и Н. Н. Дурново, различающих переходные и смешанные говоры полагает, что « Переходный говор – как бы химическое соединение особенностей двух или нескольких говоров с весьма сильным изменением одного из них, смешанный же говор – механическое соединение, заимствование некоторых элементов языка одним говором у другого» [Филин 1936: 96-97]. Мы разделяем это мнение.

Для решения этногенетических проблем необходимо комплексное этнолингвистическое обследование региона. Об этом свидетельствует опыт сторонников школы Wörter und Sachen, труды Н. И. Толстого, И. А. Попова¸ А. С. Герда, Л. П. Комягиной, Л. П. Михайловой, С. А. Мызникова и др. Опираясь на более дробное членение лексических группировок (зон), чем у Г. Г. Мельниченко на территории Костромского Заволжья, представленных в «Очерках исторической географии» (под общей ред. А. С. Герда, Г. С. Лебедева [СПб., 2001]), мы дали краткий этнолингвистический комментарий, уточняющий границы акающих говоров внутри 11 из 13 их микроэтнозон на территории Костромской области, с которыми имеют точки соприкосновения говоры многих близлежащих и значительно удалённых от них регионов. Важные этнолингвистические сведения относительно КАО содержатся в материалах «Этнографического бюро» кн. В. Н. Тенишева, [Тенишев 2004], в статистико-географическом очерке Д. Н. Жбанкова [Жбанков 1981]. Костромская губерния – это территория компактного расселения русского народа. Северные, северо-восточные и восточные уезды Костромской губернии входили в зону севернорусской культуры, территория к югу от Костромы – в среднерусскую зону. Многие особенности этнодиалектного фонда говоров КАО являются фактами севернорусской культуры и совпадают с подобными явлениями в словаре П. А. Дилакторского, который, «как и многие словари его времени ориентирован не столько на лингвистическую интерпретацию диалектных слов, сколько на изучение их бытового и этнографического использования» [Шаброва: 55]. По данным археологии, этнографии, языкознания Ярославская и Костромская области в их современных границах вместе, но не восточнее р. Унжа, в целом противопоставляются районам к востоку от р. Унжа, а в пределах Костромской области обособляется северо-запад Костромской области (Солигалич, Чухлома, Галич) [Очерки: 495]. Территория КАО, бесспорно, является особой этнодиалектной зоной в составе более обширной культурно-исторической зоны «нижней Руси». Как самую заметную черту образа жизни конца XIX – нач. XX вв. чухломичей и солигаличан, представителей центра КАО, можно отметить способ ведения хозяйства в летнее время исключительно женщинами, «северными амазонками», вызванный регулярным отходом мужчин на сезонные работы именно в этот период в Санкт-Петербург. [Жбанков «Бабья сторона» 1891].

Как известно, для русских говоров аканье / неаканье является сильной диагностирующей чертой, но из этого вовсе не следует, что на территории КАО живут южнорусы. Во всяком случае, самосознание местных жителей иное. Они или не отличают себя в силу многих факторов (несмотря на акцентные особенности) от соседей-окальщиков, или же в случае переходных окающе-акающих состояний стремятся идентифицировать себя с окружающим окающим большинством, полагая аканье непрестижным типом речи. Таким образом, этническое самосознание жителей КАО двойственно, как и двойственна сама природа КАО: это смешанные говоры. Такое языковое состояние можно назвать диглоссией, где функционально преобладает осознание связи с окружающим окающим большинством. Во всяком случае, тут надо учитывать большое количество системообразующих факторов, важных для моделирования КАО как объекта этнолингвистики, которые перечисляет А. С. Герд и которые характеризуют этнос как целостное образование [Герд 2005: 47].

Говоря о трудности выделения «архаических» и «неархаических» зон славянско-неславянской языковой интерференциии, Н. И. Толстой полагал, что «в решении этих вопросов большую роль может сыграть этнолингвистика и просто этнография… Выделяемые изоглоссы (изолексы) следует подкреплять изопрагмами и изодоксами, что позволит во многих случаях точнее определять и хронологию, и культурно-этническую историю фактов, и весомость (valeor) отдельных «поясов», «направлений» и «островов» [Толстой 1999: 22].

В главе 2 «ГОВОРЫ КОСТРОМСКОГО АКАЮЩЕГО ОСТРОВА И ПРОБЛЕМЫ ИХ ТИПОЛОГИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ» используются понятия и термины, характерные для традиционной дисциплины русского языкознания – диалектологии, но также понятия и термины лингвогеографии, ареалогии и ареальной типологии. Объектом исследования ареалогии является ареал, некая единица определённой конфигурации в системе говора или языка, имеющая также определённые временные рамки, характеризующаяся как лингвистическими, так и внелингвистическими факторами и противопоставленная окружающим ареалам [Бородина 1975: 47]. И. А. Попов под ареалом понимал точное указание пространства (т. е. с указанием границ его распространения – изоглосс) какого-либо языкового явления, в том числе и лексического, «поскольку такой подход способствует наиболее оптимальному решению проблем языка в связи с историей народа» [Попов 2005: 6-7]. Ареальные исследования в языкознании и этнографии в отечественном языкознании начались в середине прошлого столетия и во многом были стимулированы деятельностью таких учёных, как В. М. Жирмунский, Р. И. Аванесов, Н. И. Толстой, М. А. Бородина, А. И. Домашнев, И. А.  Попов, А. С. Герд и др., научными собраниями в России и за рубежом, созданием словарей и атласов. При таком подходе лингвогеографический материал, извлечённый из современных атласов, включается как составная часть в ареалогические исследования без противопоставления его диалектному:

Для точного определения места того или иного языка или диалекта в системе языков или в системе диалектов одного языка необходимо руководствоваться также и принципами типологической характеристики сравниваемых единиц, вычленять в них общие, функционально значимые моменты, т. е. универсалии, находить различия и определять соотношение между ними [Хокетт: 82-91]. В истории изучения русских говоров существует известное количество работ, где наряду с принципами ареального и лингвогеографического исследования постулируется и типологический подход. Здесь приоритет по важности поставленных задач, общему количеству исследований принадлежит, пожалуй, Н. И. Толстому. Н. И. Толстой обосновал необходимость учёта в лингвогеографии трёх факторов: внутрилингвистического, экстернолингвистического (т. е. внешней стороны языка, контактирование диалектов и т. п.) и экстралингвистического, в число которых входят этнографические факторы. С учётом этого необходимо в лингвистических целях разработать типологию материальной и духовной культуры. Повышенные требования теоретического плана (структурно-типологические, лингвогеографические и др.) побуждают к более тщательному, полному и планомерному сбору материала.

Типология ареальной единицы, в отличие от единицы диалектного членения, зависит не только от присущих ей дифференциальных (позитивных) признаков, но и от наличия негативных признаков, которые также отличают её от территорий со схожими признаками. Особенности местной речи находятся в определённом соотношении с общенародными элементами, которые могут коррелировать с литературным языком, исторически являясь или наследием древнерусского языка или инновацией более позднего периода. Если исходить из типологии ареалов, то КАО можно определить как инновационное явление (до начала XVII в. его, как предполагают, не было), по местоположению – в составе костромских говоров, по форме – островное. КАО как ареал выделяется по явлениям фонологического уровня, на других уровнях, в том числе и лексическом, его специфика как островного образования выглядит в значительной степени нейтрализованной. На рассматриваемой нами территории изолексы, как правило, не являются «разделяющими», а являются продолжением севернорусских лексических изоглосс. В противном случае, т. е. тогда, когда обнаруживаются южнорусские изолексы и изосемы, их существование подчёркивают соответствующие южнорусские изофоны и изоморфы, т. е. фонетико-грамматический фон текста. Мы встретились с почти полным отмиранием южнорусских лексических черт говоров КАО и заменой их чертами севернорусской региональной речи, затем во многих случаях нейтрализацией диалектных черт говоров острова и приобщением их к общерусскому разговорному узусу. Точно обрисовывают территорию КАО только фонетические изоглоссы. Полагаем, что говоры КАО, переживая те же процессы, что и окружающие их говоры, идут по пути превращения в «региональный язык», промежуточное состояние между диалектом и литературным языком (в других терминологиях – полудиалект, Umgangsprache, региолект).

КАО одновременно можно рассматривать как элемент прерывного и непрерывного лингвистического пространства. Непрерывного – по отношению к массиву севернорусских говоров, частью которых являлись и являются говоры КАО и где южнорусские элементы почти совершенно нивелировались, кроме своего главного плацдарма – безударного вокализма. Прерывным же ареалом они являются по отношению к территориям, откуда были занесены их южнорусские черты и от которых они географически совершенно отделены. Формирование данного ареала обусловлено конкретными историческими причинами, которые имеют также и этнические, и хронологические параметры. Многовековое существование КАО в глубине севернорусского наречия – показатель того, что большие диалектные массивы способны к заимствованиям при столкновении с типологически иными диалектами одного и того же языка. Здесь мы находим определённую опору в воззрениях Г. Шухардта, И. А. Бодуэна де Куртенэ, представителей школы неолингвистов, разработках М. А. Бородиной и др.

С самого начала научного изучения говоров элементы фонетической и морфологической системы языка как наиболее системные и хорошо обозримые количественно и качественно принимались как наиболее надёжные при ареально-лингвистическом анализе. Однако многие исследователи ещё в начале и особенно середине XX века выступили в защиту «географии слов» как самостоятельного критерия диалектологического анализа. Говоря о типах лексической дифференциации диалектов, В. Дорошевский поставил вопрос о том, что понятие закономерности применимо и в области лексики [Дорошевский: 5]. И. А. Дзендзелевский [Дзендзелевский 10], сопоставляя лексические данные севернорусских и закарпатских говоров, эффективно использовал их для показа древнейших миграционных потоков славянского населения. К. И. Демидова говорит о важной роли лексики в выявлении специфики группы вторичных русских говоров Урала [Демидова 1998, 2000] и др. В настоящее время в современной русистике лексический материал прочно введён в научный обиход, о чём говорят многочисленные работы диалектологов европейской части России, Урала, Сибири и Камчатки, создание ЛАРНГ и регулярный выпуск сборников «Материалов и исследований» по результатам ежегодных его Совещаний и др. Сейчас, можно с уверенностью сказать: невозможны никакие обобщающие ареальные исследования без использования лексических данных.