О жанре этой брошюры
| Вид материала | Документы |
- Об интеллектуальной собственности, 251.17kb.
- А. Горбовский – Незваные гости. Полтергейст вчера и сегодня, 704.62kb.
- Нанотехнологии прорыв в Будущее!, 16.01kb.
- 19 сентября 2012 года исполняется 50 лет со дня образования в/ч 26360, 637.34kb.
- Задачи: Образовательная: развитие познавательных процессов у обучающихся, формирование, 194.76kb.
- Гассан Татьяна Юрьевна, Схвитаридзе Манана Бегиевна Класс: 7 «В» Предмет : русский, 307.81kb.
- Задание Прочитать рассказ Е. Долгопят «Два сюжета в жанре мелодрамы» (раздается распечатанный, 171.23kb.
- Заклятье вечной молодости, или репрезентация телесности в жанре аниме, 208.5kb.
- Четыре брата информация о проекте, 203.59kb.
- Этой брошюры – обязанности мужа, согласно ведической культурной традиции. Ведическое, 351.67kb.
ФОЛЬКЛОРНЫЕ И ЛИТЕРАТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ
В ТВОРЧЕСТВЕ Ю.КИМА
В стихах наиболее отчётливо проявились особенности стиля Ю.Кима: праздничность, не утраченное с годами мальчишеское озорство, насмешливость, оптимизм. Он никогда не испытывал подобострастия ни перед какими авторитетами. В его стихах то и дело встречается шутливое подражание и образцам фольклора, и классикам русской и зарубежной литературы.
Вот стилизация под русские народные песни с заходом в частушки: «Коса острая засвищет – лягут синие цветы. Доставай, купец, полтыщи за тяжёлые труды. Притупилася литовка, примахалася рука, подноси, Дуняша, мужу кипячёна молока!.. Ой, кровь горяча – дай-ка лучше первача!» Или напевный речитатив: «Что же сбудется, что же станется, с той ли песней, с той ли девушкой? Может, влюбится да раскается…» Вот одесско-нэпманские вариации: «Мы ходим-бродим, ноги движем еле, походка наша, братцы, такова, - ты понял? – как будто сто пудов у нас на теле, зато – тук-тук-тук – голова» («Хулиганская»). А вот напоминание о флибустьерской вольнице: «По бушующим морям мы гуляем здесь и там, и никто нас не зовёт в гости (йо-хо-хо-хо!)» («Пиратская») Или шуточная песенка в подражание латиноамериканским напевам: «Три храбрых кабальеро поехали в Мадрид, и каждый был тореро, и каждый знаменит… И каждый песню напевал: - Тра-ля-ля-ля-ля-ля! И каждый мула погонял: - Но-но, но-но!» Заканчивалась эта песенка скандированием целого набора испанских слов, которое пародировало тогдашнюю всеобщую увлечённость кубинской революцией (песенка написана в 1956 году): «Эй, каррамба, Санта Мария, Санта Лючия, Лиссабонос, Мадридос, Дон Мигуэль де Сервантес, но пасаран, венсеремос, патриа о муэрте!» А уж родная цыганочка возникает в стихах и песнях Кима регулярно («я и раз, и ещё раз…» - «Моя матушка Россия»)
Песню «Шванке» Ю.Ким услышал, работая в пионерском лагере. Её пели по-немецки студенты Института иностранных языков. Перевода Ким у них не спросил, но мелодию запомнил и сделал свою стихотворную версию. Б.Вахнюк рассказывал, как однажды в институт приехали немцы, посетили студию Л.А.Довлатова, и студенты спели им эту песню: «Однажды рыжий Шванке (на-ну, на-ну, на-ну) в казарму плёлся с пьянки (на-ну, на-ну, на-ну). Увидел он девчонку (бомс-валера!) и сразу под юбчонку! (а-ха, ха-ха!)» Немцы были в восторге, сказав, что хотя это немецкая народная песня, но по-русски она звучит лучше, чем по-немецки. Так в самом начале творческого пути Ю.Кима слушатели оценили его дар поэта-стилизатора .
Большой любовью Кима пользуются романсы («Студенческий романс», «Цыганский романс»), которые он стилизует с особым тщанием: «Пусть поплачет скупыми слезами, вспоминая про те вечера, когда были и мы рысаками, когда не были мы кучера» («Кучер Афонька»). Не обошёл он вниманием произведения других бардов, например знаменитый «Глобус» М.Львовского: «Говорят, что мир без песен пресен» («Хорошее настроение»). «Прошёлся» Юлий Черсанович и по Визбору в «Братской ГЭС».
В творчестве Ю.Кима много литературных реминисценций. Чаще всего это откровенное пародирование классиков. М.Лермонтова: «На ночных кустах ветки трогая, выхожу один да на дорогу я. Темнота кругом несусветная, замолчала ночь беспредметная». С.Есенина: «Не жалею, как Есенин, и не плачу, не зову на целину. Ничего, пускай не стою и не значу, кроме склонности к вину». В.Маяковского: «Ведь вот же улица – твоя, дома – твои, твой океан, и прибой, и бережок, что хочешь – то выдумывай, что взбредёт – твори, а твоя милиция тебя сбережёт». Ритмический рисунок и первые строки одной из частей поэмы «На берегу» напоминают «Воздушный корабль» М.Лермонтова (вольный перевод баллады И.-Х.Цедлица): «По синим волнам океана, за временем следя по часам, на мой огонёк одинокий стремится Джон Кеннеди сам…»
Пережив в юности, как многие его однокашники, увлечение поэзией 20-30-х годов, Ю.Ким включает в орбиту своей лихой литературной игры М.Светлова с его «Песней о Каховке», используя не только прямую цитату, но и размер, которым написана «Каховка», - амфибрахий: «Учися, дружок, не за страх, а за совесть! Лети, наша песня, лети! Мы мирные дети, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!» («Отцы и дети»). Кажется, что там виден и Э.Багрицкий с «Думой про Опанаса», но Юлий Черсанович эту мысль опровергает: «Это чисто поэтический штамп. Был такой романс: «Ты лети, моя песня, лети»…»
При всём уважении к классике Ю.Ким никогда не относился к ней с рабской почтительностью. Именно эта независимость и внутренняя свобода позволила ему создавать талантливые стихи и песни со своим особым, живым и ярким художественным миром. В этом мире особое место занимает А.С.Пушкин. Влияние его на творчество Ю.Кима было значительным, а главным проводником этого влияния Ю.Ким считает Давида Самойлова, к которому часто приезжал в Пярну. По словам Ю.Кима, там действовало «странное поле классических стихотворных размеров» и возникала «необходимость сочинять в классических размерах стихи». Ю.Ким вспоминал: «Уже подъезжая к Пярну я чувствовал, что песни сочинять не буду. Сразу начинал четырёхстопный ямб меня долбить». Д.Самойлов – один из героев самой «пушкинской вещи» Ю.Кима - поэмы «Дожди в Пярну».
Ссылок на А.Пушкина в поэзии Ю.Кима множество. В «Стихах, которые я прочту» обыгрываются строки из «Анчара» и «Пророка»: «Я поднимаю кубок пенный за тех, чей жребий непременный мужать для жизни совершенной не в сфере радости слепой, не в светском обществе талантов, но средь анчаров и тарантулов, на почве, зноем раскалённой, в пустыне чахлой и скупой». В «Песне современных пиратов» цитируется «Узник»: «Мы вольные птицы – пора, брат, пора! Пираты, ни пуха ни пера!». В «Тосте» - «К Чаадаеву»: «По всем статьям календаря, товарищ, верь, взойдёт заря». Монолог главного героя, которым начиналась пьеса Ю.Кима «Ной и его сыновья», с первой же строчки отсылал к «Борису Годунову»: «Достиг я, прямо скажем, высшей власти». В поэме «Тепло» звучали знаменитые пушкинские строки: «Друзья мои! Прекрасен наш союз! Прекрасен наш союз, мои друзья! Особенно – когда душе неймётся. Пока плывёшь по морю бытия, на дно не хочешь, - да ведь как придётся…» Эта поэма, посвящённая камчатским друзьям-учителям, по словам автора, «пушкинским духом дружества проникнута особенно, включая прямую цитату, самую лицейскую». Юлий Черсанович не смущается полемизировать с Пушкиным. Берёт его строчку из «Стансов» и оппонирует: «В надежде славы и добра гляжу вперёд…» Слепой вы, что ли? Добра и славы нету в роли. Вас заморочила игра».
Иногда Ю.Ким обозначает цитату по всем школьным правилам – кавычками: «Вокруг меня воздушный шар тепла. И, как закат, «печаль моя светла…»» («На берегу»).
Самое, пожалуй, главное стихотворение Ю.Кима, отразившее лицейское представление о дружбе, - «Девятнадцатое октября» (другое название «К лицейской годовщине»). Эпиграфом к нему поставлены строки Пушкина: «Тогда, душой беспечные невежды, мы жили все и легче, и смелей». Песня была написана совместно с композитором Владимиром Дашкевичем по заказу Юрия Карякина, который вёл цикл телевизионных передач о Достоевском, Пушкине и декабристах, для передачи о лицейских годах Пушкина. «19 октября», запечатлевшее горечь первых потерь и в институтской, и в диссидентской среде, передавало «ощущение невозможности спасти гибнущего друга» (Ю.Ким). Этим другом был поэт-диссидент Илья Габай, которому Ю.Ким прочёл эти стихи за две недели до его трагического ухода. «А в памяти друзей отложилось, что я эти стихи написал уже после, и строки «И спасти захочешь друга, да не выдумаешь - как» прямо касались его гибели. Но гибель произошла позже. И всё равно эти строки были навеяны и его судьбой, потому что уже тогда ему было очень тяжело, и ощущение, что его надо спасать, не покидало никого из нас. Мы понимали, что ему грозит чуть ли не насильственное заключение в психушку, и строки «И спасти захочешь друга, да не выдумаешь – как» передавали нашу полную беспомощность…» «19 октября» явилось поэтическим выражением того понимания дружбы, которое присуще друзьям Ю.Кима – выпускникам МГПИ. Продолжая пушкинскую тему, Ю.Ким написал пьесу-сказку «Русалка на ветвях» по мотивам пушкинского вступления к «Руслану и Людмиле». В ней множество пушкинских цитат и мотивов.
В отечественной поэзии, как известно, существуют две основные линии: светлая и оптимистичная, идущая от Пушкина, и мрачная, безысходная – лермонтовская. Ю.Ким относит своё творчество к пушкинскому ряду. «Это, вероятно, совпадает с моей натурой. Из этого ряда Юра Визбор, Митя Сухарев. Думаю, из этого ряда и Булат Окуджава, хотя элегичность ему присуща более чем кому-либо. О Давиде Самойлове, Юрии Левитанском нечего и говорить». Таким образом, удалая и жизнерадостная Муза Ю.Кима, безусловно, генетически связана с поэзией и «золотого», и «серебряного» веков русской литературы.
О ПЬЕСАХ
Юлий Ким, по его же собственному признанию, работая над либретто пьес в стихах, «привлекал в соавторы отменных мастеров – Блока, Маяковского, Войновича…» И лукаво добавлял: «Хорошо мне с ними работалось!» Юлий Черсанович с весёлой иронией называет себя «самоучкой-кустарём». Этот «самоучка» демонстрирует «высокую степень храбрости, с какой он накидывается на разработку классических сюжетов». В «версиях» известных произведений мощно звучит голос самого Кима, но классический замысел вовсе не искажается, отношение автора к первоисточнику неизменно уважительное. Юлий Ким – великий стилизатор, недаром они с Юрием Ряшенцевым – самые маститые и виртуозные российские паролье – то есть поэты, пишущие стихотворные тексты для музыкальных номеров. И тот и другой могут написать от лица последнего бродяги и от лица аристократа – и то и другое будет прямым попаданием в образ. Вот и в пьесах Кима блистательная стилизация переплетается с фирменным – кимовским – слогом, который ни с чем не спутаешь. Так написаны пьесы «Патруль» (поэма-либретто по мотивам поэмы А.Блока «Двенадцать»), «Песня о Бумбараше» (по А.Гайдару), «Клоп» (по В.Маяковскому), «Самолёт Вани Чонкина» (музыкальная комедия по мотивам романа В.Войновича), «Амуры в снегу» (сценарий по пьесе Д.Фонвизина «Бригадир»), «Еврей Апелла» (притча по сюжету Л.Фейхтвангера), «Профессор Фауст» (по мотивам «Фауста» Гёте)…
Даже Пушкина «взял в соавторы» Юлий Ким, написав прелестную пьесу для детей «Русалка на ветвях». И вообще весь русский народ с его сказками – соавтор Кима в пьесе «Чудеса на Змеином болоте»! А теперь ещё – и народ еврейский. Ветхозаветный сюжет стал для Кима отправной точкой для пьесы-притчи «Время собирать камни».
«ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ»
Я читала студентам пьесу «Время собирать камни». Думала, запутаются в именах, будут недоумевать: при чём здесь древние иудеи? А они всё прекрасно поняли и так здорово об этой пьесе написали!
К.Смирнова. На мой взгляд, эта пьеса не только про «вечно гонимый народ», но и про все народы, в том числе и русский (российский), который тоже на протяжении многих веков подвергался пусть не гонениям, но нападениям. На Русь, Российскую империю, СССР, Россию нападали, разваливали изнутри, предавали ради личных интересов (подобно Тамар). Всегда находилась Тамар, которая (который) стремился к власти, причём неважно, с кем и где. Лишь бы поближе к кормушке. Всегда достаточно в наличии Йонов, обывателей, для которых главное, чтобы был «камень», «глина» и любимая рядом. Причём тоже не столь важно где. Конечно, у них есть мечта, но хочется, чтобы исполнил её кто-то другой. И, конечно же, Нехамы, которые стараются не для себя, но для ближних, для своих. И наш Храм тоже постоянно рушится, но надо снова и снова восстанавливать его из руин. И сейчас как раз такое время – время собирать камни. Время осознать это, подобно Зрубавелю, и сподвигнуть на это других, не страшась разных «Вавилонов».
М.Заовражнова. Сейчас эта пьеса очень актуальна. Время строить, хватит ломать и рушить, нужно создавать, оставлять что-то вечное. Настало время, когда людям нужно пересмотреть жизненные ценности.
Е.Лопатина. Во все времена будут люди, которые разрушают, и люди, которые строят, верят, укрепляют народ. Дело не только в строительстве храма, а вообще в строительстве общества, мира. Есть злодеи, есть герои. Так было и будет. Главное, чтобы строителей было больше.
Л.Таджибова. Очень философское произведение, которое заставляет задуматься над смыслом человеческого бытия.
И.Пирожкова. Пьеса поразительна. И даже на слух она лично мною воспринималась очень легко. Почему евреи? Почему далёкие времена? Но ведь оттуда, с тех времён шло формирование нашей культуры. В наше время эта пьеса очень актуальна. Она будет актуальна во все времена, ведь во все времена «собирают камни»… Построить храм – это построить жизнь, поэтому это так непросто, но к этому надо стремиться. Жители Иерусалима строят храм вместе. Только в единстве, общими усилиями можно создать условия для жизни. Мои эмоции и мысли сейчас как яркие пятна после услышанного. Не могу их организовать, собрать в одно логическое высказывание. Одно скажу: пьеса с глубоким смыслом и значением. Она будет вечна, будет нужна всем поколениям.
NN. Однажды со школьниками я ходила на концерт в память Холокоста. Тогда впервые задумалась о верном народе, который долгое время терроризировали и не ценили его духовных и моральных ценностей… В пьесе мы видим и беззаветную любовь, и ненависть, и коварство, и силу нации! Всё это осталось и по сей день… Люди страдают, любят, остались такие же нехорошие женщины, как Тамар, но, к сожалению, силы не осталось… Запали в душу слова: «Любовь – сон, семья – явь». А так хочется, чтобы сон никогда не заканчивался!
В.Сысоева. Мне очень понравились слова Зрубавеля: «Храм ему для власти нужен, мне же власть нужна для Храма моего». Он не «запачкан» полученной властью и сумел сохранить свою духовность, хотя перед ним было много змей-икусительниц (Тамар, Шимшай). И ещё очень понравилась концовка. Сразу начинаешь надеяться, что в жизни всё наладится, как бы она тебя ни била.
Л.Мовчан. Пьеса очень динамичная, наполнена событиями. Это история о силе воли не одного человека, но целого народа. То, что один человек может построить Храм, - это, конечно, преувеличение. Но роль такого героя очень важна. Автор показывает, как любовь, это высокое чувство, может не только строить, но и разрушать (вернее, это уже не любовь, а другое чувство). Пьеса воспринимается очень легко, несмотря на сложные имена героев. Вообще герои воспринимаются как символы. Концовка замечательна. Наверное, при постановке у зрителей появится душевный подъём, бодрость, всплеск патриотизма. Думается, автору не было важно показать историческую сторону фрагмента, много внимания уделено психологической стороне, раскрытию характеров.
Е.Будаева. Попытка обратиться к древности – большой риск, и риск неоправданный. Вышло следующее: голые стены и мораль! Всё гениальное просто, и перегружать сюжет любовью, имея цель взывать к мыслям о вечном – это не нужно.
Е.Пастернак. Первое впечатление: Шекспир (из-за сюжетной линии: любовный треугольник, метания героя и т.д.). Кроме того, краткость и насыщенность также напоминает Шекспира. В целом, конечно, пьеса ничего, но в ней нет ничего нового!!! (на мой взгляд) Ни новой идеи, ни новой формы… Разве что: личное во благо общего. Или «гордыня наказуема», или… Короче, нет основной, главной идеи, или она появляется вдруг, как лирическое отступление, и не раскрывается…
Е.Долматова. Аккуратное обращение с библейским текстом помогло автору избежать скользкой дороги. Несмотря на шаблонность некоторых характеров (исключение, пожалуй, составляет колоритная Нехама с её одесским юмором), фон пьесы достаточно ярок. Истину герои произносят без традиционного пафоса, она гармонично вплетается в любовный конфликт. Классическое столкновение добра и зла разрешается тоже весьма традиционно (предательница Тамар погибает от руки Шимшая). По-моему, для жанра мюзикла выбран интересный материал.
М.Иванова. Довольно удачный (и, по-моему, распространённый) приём – на фоне значимого исторического события показать судьбы отдельных личностей. В данном случае любовный «пятиугольник» перетягивает на себя почти всё внимание. Ярко выделяется комический образ Нехамы – её запоминаешь сразу. Что касается остальных – они сливаются в один многоликий образ, и начинаешь их путать. На мой взгляд, лучше было бы сделать меньше персонажей, выступающих на первый план. Образ камня и глины проходит через всю пьесу. Это символ созидающего начала, который и выражает, на мой взгляд, основную мысль пьесы.
Студент. Произведение довольно интересное, т.е. не приходилось заставлять себя слушать. Суть произведения, как я понял, обозначена в конце: герои, несмотря ни на что, преодолевая все препятствия, всё равно держатся друг за друга и за свою веру. Любовный треугольник, правда, показался мне банальным (очень часто такое встречаешь в жизни), но именно он всегда интересен и притягивает.
М.Н. То, что слышал, мне очень понравилось, я даже на секундочку представил себя в образе актёра, играющего какую-либо роль. Большое количество любовных поворотов делает сюжет острым, а библейский мотив заставляет задуматься. В целом, мне показалось, что пьеса о памяти, о том, чтобы люди меньше ломали и больше воздвигали, а когда человек встаёт перед выбором, то решать он должен в пользу своего народа, а не в пользу своих интересов.
Е.Сенченкова. Пьеса Ю.Кима очень музыкальна… Конфликт вечен – любовь, смирение… И ещё, мне кажется, автор хотел сказать, что ошибаться – это в порядке вещей и это не страшно. Главное – что-то делать, к чему-то стремиться. То, что Тамар предала Зрубавеля, говорит о вечном конфликте женщин с собой.
А.Беляева. Вполне возможно, что камни – это сердца людей, таких как Тамар, которая предала Зрубавеля, или Нехама, которая не понимает любви. И Зрубавель пытался «собрать камни» - объединить сердца людей. Разрушать, то есть отдалять от себя, – может каждый, а сплотить вокруг себя людей – не каждый. Недаром люди спрашивали у Зрубавеля, что им делать и куда идти. Тут можно провести аналогию с Данко, у которого было горящее сердце и на которого надеялись…
Н.Б. Очень мне понравилась мысль этой студентки. Она к самому Киму приложима, который притягивает, сплачивает людей. И, пардон, за пафос, параллель с Данко и горящим сердцем к нему тоже применима. Только у Юлия Черсановича это иронией прикрыто…
Вот что говорит по поводу пьесы её автор.
Ю.Ким. Пьеса, по-моему перекликается с современными проблемами: глобалисты, антиглобалисты, что такое родина и нужна ли она и прочее и прочее… И, конечно, это перекликается с сегодняшним Израилем, его проблемами. Но здесь и другие проблемы: что такое верность дому, национальному очагу… Это мюзикл, композитором которого должен был быть Дашкевич. Предполагалось, что в центре будет наша с ним песня «Псалом 136» - «Ерушалаим, сердце моё».
Н.Б. Эту песню поразительно исполнила Камбурова на вашем бенефисном концерте. А почему все рыдали?
Ю.К. Ну, не знаю… Красивая музыка, я так понимаю.
Н.Б. Слова красивые!
Ю.К. Это плач по Иерусалиму. Иной раз поют «Степь да степь кругом», и, хотя она вся в мажоре, слёзы льются из очей.
Н.Б. Юлий Черсанович, а вас не обвинят в антипатриотизме, в антироссийских настроениях?
Ю.К. У меня два гражданства. Я патриот Израиля и патриот России. Пока одно другому не противоречит. Во мне это противоречить никак не может, потому что я обожаю и то и другое.
Н.Б. Но всё-таки вы больше наш!
Ю.К. Конечно! В основе своей я человек русский. Просто мне пришлось породниться с Израилем. Ну как вам это объяснить? Есть родная семья, а есть двоюродная, но тоже очень хорошая. Израиль – это двоюродная, моя дорогая семья. Вот у меня есть родная сестра Алина, а есть двоюродная – Инка, она мне тоже ужасно дорога.
Н.Б. А вы не боитесь, что народ запутается в именах героев? Это уже произошло, когда я читала пьесу студентам…
Ю.К. Я бы сказал, что это проблемы народа. Пускай изучают историю. имя «Артаксеркс» я знал, например, в седьмом классе. И потом, в пьесе ясно всё до единого слова. Намерения каждого героя чётко прописаны… Зачем специально изучать историю древней Иудеи? Никто ведь не изучает специально культуру Дании не помню уже какого века, чтобы понять события, которые происходили с Гамлетом!
Н.Б. Нехама, которая понравилась многим, - это ведь чисто одесский образ! Одесская такая еврейка, правда же?
Ю.К. Да, это такая базарная, крикливая «аидише мама» - всё честь честью. Прототипа у неё нет. Это собирательный образ. Марокканские еврейки такие, одесские еврейки такие, румынские…
Н.Б. Значит, за персонажами нет конкретных людей?
Ю.К. Это миф, а в мифе все образы даются обобщённо. Я старался их оживить, чтобы они не выглядели только как маски. Она на протяжении пьесы меняются. У Рахель есть история любви – к Зрубавелю. Есть своя линия у Тамар. Только Нехама дана в одном плане – любящая мать и всё такое. Даже у Йони есть своя особенная характеристика. Ему абсолютно всё равно, он каменотёс, влюблённый в Рахель, а возвращаться или не возвращаться в Иерусалим – это его не колышет.
Н.Б. Студенты увидели в нём обывателя.
Ю.К. Какой же он обыватель? Нормальный мужик. Его мир – простой, добротный. Я бы его сравнил с хорошим крестьянином.
Н.Б. А почему у вас и в пьесе «Чудеса на Змеином болоте», и в этой пьесе отрицательная героиня носит имя Тамара (Тамар)? Это отсылка к царице Тамаре?
Ю.К. Совершенно случайное совпадение. В «Болоте» это, конечно, параллель с царицей Тамарой. А «Тамар» - это еврейское женское имя. Оно мне понравилось… Героини этих пьес – совершенно разные женские типы. Их объединяет только абсолютный эгоизм, и больше ничего.
Н.Б. Мои студенты поняли смысл пьесы так: хватит рушить, надо созидать…
Ю.К. Как всё правильно! Как всё понимают!
Н.Б. Видите, какие умные!
Ю.К. Да! (смеётся) Если бы это не было написано чёрным по белому.