Наталия Сергеевна «Остзейский вопрос»

Вид материала

Автореферат диссертации

Содержание По теме диссертации опубликованы следующие работы

Подобный материал:

• Физика, 845.08kb.
• Седова Наталия Викторовна, к ф. м н., доцент Самохвалов Алексей Владимирович,, 68.94kb.
• Рябикина Екатерина Сергеевна Шабунина Кристина Сергеевна Руководитель Ковалева Светлана, 175.67kb.
• «Архитектура ЭВМ учитель информатики Юдина Наталия Сергеевна Тема: «Устройства персонального, 111.25kb.
• Новая система оплаты труда – ключевой механизм модернизации образования горбачева наталия, 76.45kb.
• Чечихина Светлана Сергеевна. Светлана Сергеевна самая лучшая учительница на планете., 53.09kb.
• Адаптация в принимающей семье красницкая Галина Сергеевна, 240.54kb.
• Номинация 8 «За верность профессии» Быстрицкая Тамара Сергеевна, 251kb.
• Маметьева Ольга Сергеевна Степаненко Наталья Анатольевна методические рекомендации, 187.64kb.
• Насилие в отношении женщин в России Теневой доклад в работе над текстом Доклада принимали, 791.38kb.

В шестой главе – «Политика правительства в „остзейском вопросе“ (1914 - февраль 1917 г.)» - исследуются попытки правительства решить «остзейский вопрос» в указанный период.

Первая мировая война вновь выдвинула «остзейский вопрос» в центр внимания правительства. Угроза германского вторжения и аннексии Прибалтики придавала ему особую остроту и вынуждала правительство активно искать пути решения прибалтийских проблем.

Объявление войны вызвало в российском обществе всплеск антинемецких настроений, которые были направлены, в том числе и против прибалтийских немцев. Эти настроения в особенности подогревала кампания в консервативной и правой прессе, насаждавшей в общественном мнении отрицательный образ российского немца.

Учитывая всю серьезность обстановки в Прибалтийских губерниях, местная администрация вынуждена была принять упреждающие меры против немецких погромов. Так, курляндский губернатор С.Д.Набоков 23.07.1914 г. обнародовал объявление о преступности действий, направленных против немецкого населения губернии. Объявление подобного содержания издал также 2.08.1914 г. главный начальник Двинского военного округа А.Е.Чурин. Эти своевременные действия несколько разрядили ситуацию и позволили предотвратить насилие в отношении прибалтийских немцев.

Для стабилизации положения в Прибалтийских губерниях В.Ф.Джунковский в секретном докладе 20.09.1914 г. министру внутренних дел и П.Г.Курлов в отчете 18.10.1915 г. об исполнении обязанностей особоуполномоченного по гражданскому управлению Лифляндской, Курляндской и Эстляндской губерниями предлагали ускорить разработку земской и церковной реформ, а также безотлагательно осуществить другие преобразования, призванные ликвидировать привилегии остзейского дворянства.

С этой целью в феврале 1915 г. Министерство внутренних дел возобновило подготовку реформы сословных учреждений прибалтийско-немецкого дворянства (собственно, ее разработка началась еще в 1902-1904 гг., но не была закончена). Намеченная реформа должна была устранить местные особенности в организации прибалтийских дворянских обществ и подчинить их деятельность контролю правительства.

«Проект положения о дворянстве Лифляндской, Эстляндской и Курляндской губерний», подготовленный в Министерстве внутренних дел, распространял общероссийское законодательство о дворянстве на Прибалтийские губернии. Сословные органы остзейского дворянства – конвенты, комитеты и ландратские коллегии ликвидировались, а ландтаги заменялись уездными и губернскими собраниями. Их компетенцию предполагалось ограничить только сословными делами, лишив рыцарства всех их привилегий – права управлять лютеранской церковью, руководить сельскими школами и земством и т. д. Однако эта реформа не была реализована.

Ослабить экономическое влияние дворянства была призвана отмена т. н. особых привилегий владельцев дворянских вотчин. Разработанный Особым совещанием под председательством товарища министра юстиции А.Н.Веревкина соответствующий законопроект ликвидировал особые права собственников дворянских вотчин, которые присваивались всем землевладельцам независимо от их сословия. В связи с перерывом в работе Государственной думы этот закон был принят в порядке статьи 87 Основных государственных законов и вступил в силу 10.07.1916 г.

В порядке чрезвычайного законодательства 25.10.1916 г. было отменено и право мызной полиции, также принадлежавшее к числу привилегий прибалтийско-немецкого дворянства. C ликвидацией этого института охрана порядка и безопасности на территории мызных земель, в пасторатах и смешанных имениях (они состояли из казенных и частновладельческих земель) переходила в ведение общей полиции. Это позволяло обеспечить единство полицейской власти на театре военных действий.

Разработанная Департаментом духовных дел иностранных исповеданий новая редакция проекта приходской реформы сохраняла общую схему организации прихода такой же, как в проекте 1911 г. - общее собрание прихожан, церковный совет как распорядительный орган и церковное попечительство как орган исполнительный.

В остальном же первая и вторая редакции существенно различались: редакция 1916 г. распространяла преобразование на все Прибалтийские губернии, включая Курляндию, отменяла право патроната и куриальную систему выборов церковных старшин. Она ликвидировала все церковные повинности и расширяла употребление эстонского и латышского языков в приходских учреждениях. Между тем эта реформа не получила законодательного утверждения, как и подготовленные в Департаменте духовных дел реформы городских и смешанных приходов и органов управления евангелическо-лютеранской церкви.

В рассматриваемый период правительство пыталось решить аграрный вопрос в Прибалтийских губерниях. В феврале 1915 г. Министерство внутренних дел приступило к подготовке законопроекта об обязательном выкупе в Прибалтике при посредничестве казны всех непроданных на тот момент крестьянских и отрезных земель.

Подготовка этого преобразования проходила весьма активно - в 1915 г. его разработкой занимались три совещания: при Министерстве внутренних дел под председательством товарища министра Н.В.Плеве и два междуведомственных – под руководством Н.В.Плеве и управляющего земским отделом министерства А.Н.Неверова. Всего было выработано пять редакций «Проекта закона о некоторых изменениях и дополнениях узаконений об устройстве быта крестьян Прибалтийских губерний», однако ни одну из них Министерство внутренних дел не считало окончательной. В результате, подготовленный к 15.12.1915 г. в черновом варианте проект представления в Совет министров по этой реформе на его рассмотрение так и не поступил.

Первая мировая война оказала определяющее влияние на разработку правительственных преобразований для Прибалтики. Условия военного времени вынудили правительство пойти навстречу требованиям эстонской и латышской национальной оппозиции и внести достаточно радикальные поправки в готовившиеся проекты реформ.

Однако на практике все его реформаторские намерения свелись к отмене в порядке чрезвычайного законодательства особых привилегий владельцев дворянских вотчин и мызной полиции. Завершить подготовку реформы сельского лютеранского прихода и законопроекта об обязательном выкупе правительство не смогло, в то время как разработку земской реформы оно отложило до окончания войны. Оккупация части Прибалтики Германией осложняла осуществление этих преобразований и в целом ставила под вопрос необходимость их дальнейшей подготовки.


В заключении подведены итоги исследования и сформулированы его основные выводы.

На рубеже 19 - 20 вв. правительство пересмотрело свою политику в «остзейском вопросе». Оно отказалось от унификации Прибалтийских губерний и, перейдя к практике «сосуществования» с прибалтийскими немцами, стремилось поддерживать сложившийся в крае к тому времени «статус-кво».

В целом в начале 20 в. постоянного внимания «остзейскому вопросу» правительство не уделяло и обращалось к прибалтийским проблемам лишь в критические моменты под давлением обстоятельств – в период революции 1905-1907 гг. и Первой мировой войны. Это в итоге и привело к более чем скромным результатам его прибалтийской политики.

«Остзейский вопрос», как показано в работе, не получил своего решения в силу ряда объективных и субъективных причин. Одна из основных состояла в приверженности правительства традиционной политической линии в национальных регионах, в том числе и в Прибалтике, нацеленной на сотрудничество с местной элитой и, в частности, с прибалтийско-немецким дворянством. Отказаться от этой политики окончательно и провести намеченные для решения «остзейского вопроса» реформы правительство так и не смогло.

Эти реформы должны были изменить сложившийся в Прибалтийских губерниях баланс политических сил. Они лишали прибалтийско-немецкое дворянство его руководящей роли в крае, и вместе с тем укрепляли политические позиции эстонцев и латышей. Правительство же опасалось эстонского и латышского сепаратизма, кроме того не считало эстонскую и латышскую буржуазию и интеллигенцию своим равноправным политическим партнером в регионе. С помощью реформ оно стремилось усилить свое влияние в Прибалтике, чтобы не допустить развития там сепаратистских тенденций и гарантировать целостность государства.

Решению остзейских проблем не способствовало и резко отрицательное отношение прибалтийско-немецкого дворянства к реформаторским намерениям правительства в Прибалтийских губерниях. Необходимость постоянно преодолевать сопротивление рыцарства этим намерениям создавала для него в целом определенные трудности при разработке реформ для Прибалтики.

Распространенное в исторической литературе мнение о том, что свою политику в крае правительство якобы проводило исключительно под влиянием прибалтийско-немецкого дворянства, применительно к началу 20 в. не находит подтверждения в документальных источниках. По сложившейся традиции, при подготовке преобразований для Прибалтийских губерний их проекты направлялись рыцарству для ознакомления, однако его мнение правительство редко принимало во внимание. Оно больше не считалось с остзейскими привилегиями и в основном проводило прибалтийскую политику по своему усмотрению без особой оглядки на дворянство.

Главные цели своей прибалтийской политики в начале 20 в. правительство видело в том, чтобы повысить роль центральной власти в крае путем сокращения привилегий остзейского дворянства, а также способствовать урегулированию местных социальных и межнациональных конфликтов. Ставя перед собой эти цели, оно прежде всего стремилось завершить начатую в конце 19 в. административную унификацию Прибалтики и гарантировать в ней социальную стабильность в интересах безопасности государства.

Политика правительства в Прибалтийских губерниях также определялась потребностью модернизировать государственное управление и, в частности, придать ему единообразие на всем пространстве империи. Ликвидация административных особенностей Прибалтики, по его мнению, обеспечила бы полное и окончательное слияние края с Россией, став важным шагом на пути к единству империи.

Между тем правительство отнюдь не стремилось к «административной русификации» Прибалтийских губерний. Реформы, сократившие участие остзейского дворянства в местном управлении в конце 19 в., преследовали совсем иную цель: они были призваны интегрировать Прибалтийские губернии в единое административное пространство Российской империи.

Употребление понятия «культурная русификация» применительно к реформе прибалтийской школы в конце 80–х - начале 90-х гг. 19 в. также неправомерно, поскольку реформа была продиктована в первую очередь намерением сблизить окраинные и коренные губернии, распространив общероссийскую школьную систему и на Прибалтику. В обеспечении «должного места» русскому языку в прибалтийской школе правительство видело важное средство поддержания государственного единства и противодействия германизации эстонского и латышского населения.

Немаловажное влияние на правительственную политику в Прибалтике оказывал внешнеполитический фактор. Так, одной из причин унификационных мероприятий 1870-х – конца 1880-х гг. в Прибалтийских губерниях послужили опасения правительства относительно возможного роста остзейского сепаратизма в связи с возникновением единой Германской империи. Усиление интереса германских правящих кругов к прибалтийским немцам в период и после революции 1905-1907 гг. наряду с активной деятельностью в крае «Немецких обществ» также привело к ответным мерам со стороны правительства и, в частности, к появлению 10.02.1908 г. предписания П.А.Столыпина о преимущественном назначении русских на правительственные должности в Прибалтике.

Насколько политика правительства в «остзейском вопросе» определялась тем, как развивались взаимоотношения между Россией и Германией, в полной мере продемонстрировала Первая мировая война. Собственно, ее начало практически не оставило правительству шансов провести реформы: условия военного времени и оккупация части Прибалтики исключали возможность их эффективно реализовать. В итоге «остзейский вопрос» наряду с прочими окраинными «вопросами» получил свое окончательное решение уже в других исторических условиях.


По теме диссертации опубликованы следующие работы:


1. Андреева Н.С. Прибалтийские немцы и российская правительственная политика в начале XX в. СПб.: «Мiръ», 2008. 310 С. (19,5 п. л.).


Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных результатов диссертационного исследования:

2. Андреева Н.С. Роль прибалтийско-немецкой политической эмиграции в антироссийской пропаганде Германии (1914 - февраль 1917 г.) // Исторические записки. 2001. № 4 (122). С. 255-270 (1 п. л.).

3. Андреева Н.С. Кто такие «остзейцы»? // Вопросы истории. 2001. № 10. С. 173-175 (0,7 п. л.).

4. Андреева Н.С. Статус немецкого дворянства в Прибалтике в начале XX в. // Вопросы истории. 2002. № 2. С. 44-61 (1,5 п. л.).

5. Андреева Н.С. «Остзейский вопрос» и Первая мировая война // Россия и Балтия: эпоха перемен (1914-1924). М., 2002. С. 26-47 (0,9 п. л.).

6. Андреева Н.С. Прибалтийско-немецкое дворянство и политика российского правительства в начале XX в. // Вопросы истории. 2008. № 1. С. 103-111 (0,6 п. л.).

7. Андреева Н.С. Плагиат как норма? // Вопросы истории. 2008. № 10. С. 163-173 (1,3 п. л.).

8. Андреева Н.С. Донесения французских дипломатов в МИД Франции об общественно-политической ситуации в прибалтийских губерниях Российской империи (1905-1917 гг.) // Отечественные архивы. 2009. № 3. С. 63-70 (0,5 п. л.).

9. Андреева Н.С. Еще раз о плагиате // Вопросы истории. 2009. № 8. С. 166-173 (0,7 п. л.).

10. Андреева Н.С. «Нынешние волнения помещиками крайне преувеличены»: Донесение лифляндского губернатора М.А.Пашкова Николаю II. 1905 г. // Исторический архив. 2009. № 5. С. 114-118 (0,3 п. л.).

11. Андреева Н.С. «Остзейский вопрос» в реформаторских планах правительства (1900 – февраль 1917 г.) // Исторические записки. 2009. № 12 (130). С. 203-217 (0,7 п. л.).

12. Андреева Н.С. Русское общество Прибалтийских губерний в политических планах правительства начала XX в. // Клио. 2009. № 3 (46). С. 83-86 (0,4 п. л.).


Другие публикации:

13. Андреева Н.С. Бреверны // Немцы России: энциклопедия. Т. 1. М., 1999. С. 248-250 (0,1 п. л.).

14. Андреева Н.С. «Невозможно из немца сделать русского…» (Из истории национальной политики российского правительства в Прибалтике начала XX в.) // Русское прошлое. 2001. Кн. 9. С. 106-132 (0,7 п. л.).

15. Андреева Н.С. «Остзейский вопрос» и опыт его разрешения в начале 20 в. // Проблемы национальной идентификации, культурные и политические связи России со странами Балтийского региона в 18-20 вв. Самара, 2001. С. 36-58 (0,1 п. л.).

16. Андреева Н.С. Прибалтийские губернии в административной системе Российской империи начала 20 в. // Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности. М., 2001. С. 217-234 (0,9 п. л.).

17. Андреева Н.С. «Остзейский вопрос» во внутренней политике российского правительства (начало XX в.) // Cahiers du Monde Russe. 2002. № 43/1. P. 67-102 (2 п. л.).

18. Андреева Н.С. [Рец.:] Andreas Renner. Russischer Nationalismus und Öffentlichkeit im Zarenreich 1855-1875. Köln, Weimar, Wien, 2000. (Beiträge zur Geschichte Osteuropas / Hrsg. von D.Beyrau, B.Bonwetsch, D.Geyer, M.Hildermeier. Bd. 31). 447 S. // Ab Imperio. 2002. № 3. С. 615-621 (0,4 п. л.).

19. Андреева Н.С. В.Н. фон Ренненкампф и ее воспоминания // Зарубежная Россия. 1917-1939. Кн. 2. СПб., 2003. С. 59-67 (0,6 п. л.).

20. Андреева Н.С. Новая книга по истории национальных отношений в Российской империи // Новый часовой. 2004. № 15-16. С. 434-438 (0,4 п. л.).

21. Андреева Н.С. Мейендорфы // Немцы России: энциклопедия. Т. 2. М., 2004. С. 443-444 (0,1 п. л.).

22. Андреева Н.С., Ганелин Р.Ш. Карл фон Сиверс в Эстонии. Документы и материалы // Нестор. 2005. № 3. С. 104-121 (1 п. л.).

23. Андреева Н.С. Правительственные планы реформ в Прибалтике в начале XX в. // Общество и власть: Материалы Всероссийской научной конференции. СПб., 2005. С. 4-17 (0,7 п. л.).

24. Андреева Н.С. Остзейцы // Три века Санкт-Петербурга: энциклопедия: в 3-х т. Т. 2: Девятнадцатый век. Кн. 4. СПб., 2005. С. 788-789 (0,2 п. л.).

25. Андреева Н.С. События в Прибалтике начала XX в. по материалам архива МИД Франции // Новый часовой. 2006. № 17-18. С. 82-90 (0,8 п. л.).

26. Андреева Н.С. К вопросу о реформе лютеранского прихода в Прибалтийских губерниях в начале XX в. // Отечественная история и историческая мысль в России XIX-XX вв.: Сб. статей к 75-летию А.Н.Цамутали. СПб., 2006. С. 305-313 (0,6 п. л.).

27. Андреева Н.С. Из истории Государственной думы Российской империи: «Остзейский вопрос» // Государство и общество в России XV – начала XX в. Сб. статей памяти Н.Е.Носова. СПб., 2007. С. 421-430 (0,5 п. л.).

28. Андреева Н.С. К вопросу о «русификации» немецкой школы Прибалтийских губерний // Политика. Общество. Человек. К 85-летию доктора исторических наук, профессора А.З.Ваксера. СПб., 2008. С. 313-320 (0,4 п. л.).

29. Аndreeva N.S. The Baltic German Nobility and Russia's Policies in the Early 20^th Century // Social Sciences. A Quarterly Journal of the Russian Academy of Sciences. Vol. 39. 2008. № 3. P. 43-52 (0,8 п. л.).

30. Андреева Н.С. Русское общество Прибалтийских губерний в начале XX в.: правительственный взгляд // Власть, общество и реформы в России в XIX – начале XX в. СПб., 2009. С. 169-178 (0,5 п. л.).