Наталия Сергеевна «Остзейский вопрос»

Вид материала

Автореферат диссертации

Подобный материал:

• Физика, 845.08kb.
• Седова Наталия Викторовна, к ф. м н., доцент Самохвалов Алексей Владимирович,, 68.94kb.
• Рябикина Екатерина Сергеевна Шабунина Кристина Сергеевна Руководитель Ковалева Светлана, 175.67kb.
• «Архитектура ЭВМ учитель информатики Юдина Наталия Сергеевна Тема: «Устройства персонального, 111.25kb.
• Новая система оплаты труда – ключевой механизм модернизации образования горбачева наталия, 76.45kb.
• Чечихина Светлана Сергеевна. Светлана Сергеевна самая лучшая учительница на планете., 53.09kb.
• Адаптация в принимающей семье красницкая Галина Сергеевна, 240.54kb.
• Номинация 8 «За верность профессии» Быстрицкая Тамара Сергеевна, 251kb.
• Маметьева Ольга Сергеевна Степаненко Наталья Анатольевна методические рекомендации, 187.64kb.
• Насилие в отношении женщин в России Теневой доклад в работе над текстом Доклада принимали, 791.38kb.

В четвертой главе – «Политика правительства в „остзейском вопросе“ (1907-1914 гг.)» - анализируется реформаторская деятельность правительства, нацеленная на решение прибалтийских проблем в указанный период.

После того как революция 1905-1907 гг. была подавлена и порядок в Прибалтике восстановлен, «остзейский вопрос» несколько утратил для правительства свою актуальность. В результате часть намеченных для Прибалтийских губерний преобразований в 1907-1914 гг. оказалась отодвинутой на второй план. В этот период правительство непосредственно работало над решением аграрного вопроса и реформой евангелическо-лютеранского прихода в Прибалтике.

Основой проекта «Об упорядочении способов отбывания повинностей в пользу духовенства евангелическо-лютеранской церкви, о преобразовании церковно-приходских учреждений и об изменении порядка избрания пасторов в Лифляндской и Эстляндской губерниях», разработанного Департаментом духовных дел иностранных исповеданий в течение зимних месяцев 1907-1908 гг., послужил проект Особого совещания при временном прибалтийском генерал-губернаторе. Перед тем как представить правительственный законопроект на рассмотрение законодательных органов, его неоднократно обсуждали с остзейским дворянством и прибалтийскими губернаторами. При этом все попытки дворянства добиться переработки проекта в выгодном для себя духе оказались безрезультатными.

Несмотря на свою умеренность по сравнению с проектом Особого совещания, правительственный законопроект несколько расширил круг избирателей церковных старшин, предоставив право голоса различным группам арендаторов. По первой курии это право получили арендаторы земельной и неземельной недвижимости, по второй - бобыльских участков и отдельных ипотечных единиц. В то же время участие в выборах избирателей третьей курии было существенно ограничено за счет увеличения срока уплаты добровольных взносов в три раза (с двух до шести лет) и их минимальной суммы - в два (с 50 коп. до одного рубля в год). Таким образом, Министерство внутренних дел стремилось не допустить преобладания радикально настроенных безземельных крестьян и батраков в будущих церковных органах.

По-иному решался вопрос о патронате. Министерство внутренних дел считало, что его можно сохранить, отменив лишь право патронов избирать проповедников (т. н. право представления), против которого в особенности протестовали эстонцы и латыши. Вместе с тем правительственный законопроект освобождал от повинностей в пользу лютеранского духовенства казенные имущества, поскольку право на пособие от казны имела только православная церковь, и частные, принадлежавшие представителям иных исповеданий (если их не арендовали лютеране).

Министерство внутренних дел 7.12.1911 г. внесло проект реформы сельского евангелическо-лютеранского прихода в III Думу. Однако его непосредственное рассмотрение началось лишь в Думе IV созыва, после того как 10.12.1912 г. законопроект поступил в ее комиссию по вероисповедным вопросам. Поправка этой комиссии, привлекавшая имущества казны к уплате церковных повинностей, противоречила взгляду Департамента духовных дел на задачи реформы. В результате законопроект был снят с очереди на обсуждение в пленарном заседании Думы и пролежал в ней без движения почти два года - вплоть до 23.12.1915 г., когда его отозвало Министерство внутренних дел.

Существенное место в реформаторских планах правительства занимал аграрный вопрос, послуживший одной из основных причин революции 1905-1907 гг. в Прибалтике. Пытаясь смягчить его остроту, правительство предприняло определенные меры в отношении дворянского землевладения и, в частности, родовых фидеикомиссов и имений рыцарств²⁰.

Оно считало необходимым обеспечить поземельное устройство крестьян-арендаторов участков из состава имений дворянских обществ. В основу соответствующего законопроекта «О выкупе крестьянской земли в имениях, всемилостивейше пожалованных дворянским обществам Прибалтийских губерний» был положен закон 10.03.1869 г. о поземельном устройстве крестьян в казенных имениях Лифляндской, Эстляндской и Курляндской губернии.

Правительственный законопроект подчинял обязательному выкупу при участии казны повинностные и арендные, а также квотные и шестидольные (т. е. отрезные) земли в имениях дворянских корпораций Прибалтики. Круг их возможных покупателей был ограничен лицами крестьянского сословия с тем, чтобы обеспечить сохранение участков в собственности крестьян. При этом дворянские общества лишались вотчинных прав на выкупленные из состава их имений участки. Несмотря на протесты дворянства, Дума 2.05.1912 г. приняла этот законопроект, и 6.06. того же года он получил высочайшее утверждение.

Одну из своих непосредственных задач правительство видело также в том, чтобы обеспечить поземельное устройство крестьян - арендаторов участков в дворянских фидеикомиссах Прибалтийских губерний. Разработанный в Министерстве юстиции проект закона позволял, с согласия местных дворянских учреждений, отчуждать из состава фидеикомиссов не только крестьянские, но и квотные и шестидольные земли, причем покупать их разрешалось лишь крестьянам и Крестьянскому поземельному банку.

Министр юстиции И.Г.Щегловитов 13.10.1910 г. внес в Думу проект закона «О разрешении владельцам фидеикомиссных земских имений в губерниях прибалтийских отчуждать входящие в состав сих имений крестьянские земельные участки, а также земли квотные и шестидольные». Дума приняла его 28.04.1912 г. и 25.06.1912 г. соответствующий закон вступил в силу.

Менее удачной в рассматриваемый период оказалась попытка правительства решить вопрос об отрезных землях. По указу 18.02.1893 г. Министерству внутренних дел было поручено разработать законопроект об обращении этих земель к их законному назначению (т. е. о переводе в разряд крестьянских), однако его подготовка в силу различных причин затянулась.

В итоге 15.12.1912 г. министр внутренних дел А.А.Макаров представил на рассмотрение Совета министров первую редакцию законопроекта «Об обращении квотных и шестидольных земель в губерниях Лифляндской и Эстляндской в разряд крестьянских земель». Между тем Совет министров 1.03.1914 г. одобрил лишь его третью редакцию, более умеренную в отличие от первой.

В частности, если по проекту 1912 г. все квотные и шестидольные земли (как «свободные», так и использовавшиеся помещиками) переводились в разряд крестьянских, то его окончательная редакция предполагала перевести в этот разряд лишь те отрезные земли, которые сдавались в аренду в качестве крестьянских хозяйств. Квотные и шестидольные земли занятые промышленными и иными хозяйственными предприятиями помещиков под действие закона не подпадали. Реформа не распространялась на Эстляндскую губернию, где не вполне разграничивались крестьянские и мызные, а также крестьянские и шестидольные земли. Этот законопроект Министерство внутренних дел внесло в Думу 20.03.1914 г. и спустя два года - 14.03.1916 г. его отозвало.

Осталась нерешенной и проблема церковных земель в Прибалтике. Министерство внутренних дел 20.03.1909 г. представило в Думу проект закона, позволявший крестьянам-арендаторам в пасторатских имениях²¹ приобретать посредством обязательного выкупа отрезные, а также повинностные и арендные крестьянские земли, который остался нерассмотренным.

Вторая редакция этого законопроекта была более умеренной - обязательный выкуп в ней заменило добровольное соглашение сторон (более выгодное для продавца, чем для покупателя). Министерство внутренних дел 9.01.1914 г. внесло его в Думу и через два года - 14.03.1916 г. отозвало вместе с проектом об обращении квотных и шестидольных земель для переработки на новых принципах.

В 1907-1914 гг. правительству в целом не удалось достичь существенных результатов в решении «остзейского вопроса». Законы 6.06.1912 г. о выкупе крестьянской повинностной и арендной земли в имениях рыцарств и 25.06.1912 г. о продаже крестьянских земель из состава фидеикомиссов хотя и несколько расширяли крестьянское землепользование, но кардинально аграрный вопрос решить не могли. В то же время не получили законодательной санкции и остались нереализованными более важные по своему значению законопроекты о выкупе квотных и шестидольных, а также пасторатских земель и проект реформы лютеранского прихода. В целом правительство в рассматриваемый период не смогло осуществить в Прибалтике ни одного из намеченных радикальных преобразований.

Пятая глава – «Политика правительства в отношении немецкой школы Прибалтийских губерний» - посвящена рассмотрению правительственной политики применительно к немецким учебным заведениям Прибалтики.

Под влиянием революции 1905-1907 гг. правительство отказалось от ограничительной политики по отношению к национальной школе в Прибалтийских губерниях. Новое направление в его школьной политике ознаменовали решения Комитета министров 10.05.1905 г. и последовавшие за ними законы 19 и 26.04.1906 г., которые позволили создать в Прибалтике частную школу с преподаванием на национальных языках и вновь открыть немецкие дворянские гимназии.

Употребление местных языков в учебном процессе расширил циркуляр, изданный 9.10.1906 г. попечителем Рижского учебного округа Д.М.Левшиным. В соответствии с ним, в городских и сельских начальных школах Прибалтийских губерний, при однородном национальном составе учащихся, разрешалось преподавать на их родном языке в первые два года обучения. В результате в городских начальных школах впервые стали использоваться эстонский и латышский в качестве языков преподавания, за исключением Ревеля (где губернское правление не позволило образовать однородные по национальному составу классы, и потому обучение там продолжалось на русском языке). Вместе с тем с 1906/07 учебного года практически во всех гимназиях, реальных и городских училищах, в которых учились эстонцы, факультативно преподавался эстонский язык.

В целом законодательство 1905-1906 гг. дало возможность населению Прибалтики получать образование на родном языке, устранив тем самым одну из серьезных причин недовольства правительственной политикой в крае. Отказ от политики принуждения в отношении прибалтийской школы способствовал тому, что инородческие учебные заведения Прибалтики проявляли со своей стороны инициативу в изучении русского языка.

Начиная с 1908 г., наблюдаются попытки правительства ограничить права, предоставленные в 1905-1906 гг. прибалтийской инородческой школе, причем инициаторами этого нередко выступали представители местной училищной и губернской администрации.

Так, попечитель Рижского учебного округа С.М.Прутченко сообщал в отношении 26.06.1908 г. министру народного просвещения А.Н.Шварцу об «опасных» для интересов государства тенденциях в деятельности инородческой школы Прибалтики. Главную опасность он видел в том, что количество частных учебных заведений с преподаванием на местных языках значительно превысило число правительственных школ, ослабив тем самым политическую и культурную роль местной русской школы²².

Особое внимание к проблемам национальной школы Прибалтийских губерний проявила третья Государственная дума. Однако решить их ей не удалось во многом из-за позиции правительства, стремившегося ограничить преподавание на национальных языках. В этой ситуации внесенный 26.06.1908 г. в Думу фракцией октябристов законопроект, позволявший ученикам прибалтийских дворянских гимназий сдавать часть выпускных экзаменов на немецком языке, был заведомо обречен.

По действовавшему законодательству для получения аттестата зрелости выпускники этих учебных заведений должны были сдать экзамены по всем предметам, за исключением Закона Божия инославных исповеданий и немецкого языка, на русском. Законопроект же предлагал экзаменовать их на русском лишь по тем предметам, которые преподавались на этом языке, а также и по всеобщей истории. Ученикам, не усвоившим в необходимой степени государственный язык, разрешалось сдать только «немецкую» часть выпускного экзамена. Его «русскую» часть им следовало досдать после дополнительного курса русского языка.

Однако эти скромные пожелания остались без удовлетворения: Министерство просвещения отказалось разрабатывать соответствующий законопроект. Не выработала его и думская комиссия по народному образованию, в которую 29.05.1909 г. с этой целью было передано законодательное предположение.

Не получил законодательного утверждения и законопроект «О введении в частных учебных заведениях Прибалтийского края по ведомству Министерства финансов и Главного управления Землеустройства и Земледелия преподавания на местных языках», внесенный в Думу 29.03.1910 г. кадетами А.Я.Террасом и М.Шульценбергом. Его отклонил 1.07.1910 г. Совет министров из-за несоответствия одобренному им ранее проекту правил о частных учебных заведениях, классах и курсах Министерства народного просвещения.

Этот же законопроект, представленный 1.02.1913 г. в четвертую Думу под несколько измененным названием (вместо «по ведомству Министерства финансов» значилось «по ведомству Министерства торговли и промышленности»), вновь не был одобрен Советом министров. В связи с тем, что он не соответствовал разработанному Главным управлением землеустройства и земледелия законопроекту о подведомственных ему частных учебных заведениях.

Начиная с циркуляра 27.10.1912 г. министра народного просвещения Л.А.Кассо, вводившего новые правила преподавания Закона Божия инославных исповеданий, употребление национальных языков в школе ограничивается. По указу 17.04.1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» обучать Закону Божию следовало на родном языке учащихся, который определялся по письменному заявлению родителей или опекунов. Циркуляр Кассо отменил этот порядок и обязал руководство учебных заведений непосредственно определять родной язык учеников «на основании всех фактических данных, имеющихся по сему предмету». Мотивом при этом послужило стремление Министерства просвещения оградить национальные меньшинства от возможной «полонизации» и «германизации». Устраняя, как казалось министерству возможности для манипуляций «сепаратистов», циркуляр вместе с тем открывал простор для произвола учебного начальства.

Вопрос о соответствии циркуляра Л.А.Кассо действовавшему законодательству в 1913 г. рассматривала Дума и не нашла в нем противоречия указу 17.04.1905 г. Она поддержала точку зрения Министерства народного просвещения, признав верными соображения, которые побудили его издать этот циркуляр. В целом Дума разделяла политику Л.А.Кассо по отношению к национальной школе.

Еще одной ограничительной мерой в отношении национальных языков стала отмена 27.08.1913 г. попечителем Рижского учебного округа А.И.Щербаковым циркуляра Д.М.Левшина. В результате данное этим циркуляром разрешение преподавать в начальной школе на национальных языках в течение первых двух лет обучения было ликвидировано. Действия Щербакова вызвали возмущение в Прибалтийских губерниях и, вероятно, вследствие этого циркуляр Левшина продолжал применяться на практике, а 30.03.1915 г. был официально восстановлен.

Начало Первой мировой войны сопровождалось репрессивными мерами в отношении учебных заведений с немецким языком преподавания. В августе 1914 г. были закрыты школы при «Немецких обществах», а 12.07.1916 г. Совет министров постановил запретить начиная с 1916/1917 учебного года преподавание на немецком языке в учебных заведениях по всей Российской империи.

Прибалтийско-немецкому дворянству не удалось отстоять немецкий язык обучения в дворянских гимназиях, в связи с этим лифляндское рыцарство решило закрыть свои учебные заведения. В то же время эстляндское дворянство согласилось с тем, чтобы в период войны преподавание в его гимназиях велось по-русски, но просило разрешить в начальных классах пользоваться родным языком как вспомогательным средством. Министерство народного просвещения со своей стороны пошло ему в этом отношении навстречу.

В целом к началу 20 в. правительство отказалось в своей школьной политике от ограничительного направления конца 80–х гг. 19 в. События первой русской революции вынудили его коренным образом пересмотреть эту политику и сделать некоторые уступки в отношении прибалтийской школы. Между тем с 1908 г. либеральный курс 1905-1906 гг. постепенно сменяется консервативным направлением. Однако вернуться к школьной политике, проводившейся в национальных регионах в эпоху Александра III, консервативным и правым кругам не удалось.

Так, несмотря на циркуляр 27.10.1912 г., разрешивший преподавать инородцам Закон Божий по-русски, и аннулирование 27.08.1913 г. циркуляра Д.М.Левшина, в Прибалтийских губерниях продолжала действовать частная инородческая школа с национальными языками преподавания. Правительственная политика по отношению к немецким учебным заведениям как в Прибалтике, так и во всей Российской империи изменилась в период Первой мировой войны. В условиях военного времени она приобрела репрессивный характер.