Беляевский кружок в художественной жизни россии (80-е гг. XIX начало xx вв.)

Вид материала

Автореферат

Содержание Абакумов Олег Юрьевич Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Демидова Елена Игоревна Шишкина Татьяна Анатольевна Общая характеристика работы Объектом представленного исследования Предметом исследования Хронологические рамки исследования Степень разработанности проблемы. Цель работы Методология исследования Источниковая база исследования. Научная новизна Научно-практическая значимость. Апробация работы. Структура исследования. Основное содержание работы Первая глава Во втором параграфе Во второй главе Второй параграф Третья глава диссертации ... Полное содержание

Подобный материал:

• План урока: Особенности развития художественной культуры в первой половине XIX в. Русская, 70.47kb.
• Рождественские мотивы в художественной литературе XIX-XX веков, 67.05kb.
• Характерной особенностью художественной жизни России XIX века является активный поиск, 209.55kb.
• Татарские предприниматели Поволжья и Приуралья в социокультурной жизни России (вторая, 1411.73kb.
• Список литературы: Газета «История» №12 март 1997, А. Головатенко «Аграрный вопрос, 6.34kb.
• Вопросы к экзамену 4 курс 7 семестр История России конец XIX начало XX в. (1894-1921), 60.23kb.
• Косович Д. В. Тобольск Общественная и литературная жизни Германии и России XIX века, 110.49kb.
• Проблема классической традиции в искусстве и художественной жизни франции на рубеже, 295.24kb.
• Начало XIX века время культурного и духовного подъёма России. Отечественная война 1812, 45.41kb.
• Диффузия европейских инноваций в россии (XVIII начало XX вв.), 680.53kb.

На правах рукописи

ЛУКОНИН Дмитрий Евгеньевич

БЕЛЯЕВСКИЙ КРУЖОК
В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ РОССИИ

(80-е гг. XIX – начало XX вв.)


Специальность 07.00.02 – отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук


Саратов

2009

Работа выполнена в ГОУ ВПО
«Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского


Научный руководитель:

кандидат исторических наук, доцент

Абакумов Олег Юрьевич

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор

Демидова Елена Игоревна

кандидат исторических наук, доцент

Шишкина Татьяна Анатольевна

Ведущая организация Казанский государственный университет им. В. И. Ульянова-Ленина


Защита состоится 24 июня 2009 г. в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.243.03 при Саратовском государственном университете им. Н. Г. Чернышевского по адресу: 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, Институт истории и международных отношений, корп. XI, ауд. 516.


С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Саратовского государственного университета по адресу: г. Саратов, ул. Университетская, 42


Автореферат разослан 23 мая 2009 г.


Ученый секретарь

Диссертационного совета

доктор исторических наук Л. Н. Чернова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Актуальность темы исследования. Беляевский кружок играл важную роль в художественной жизни России 80-х гг. XIX – начала XX в. Даже по масштабам Петербурга беляевский кружок был весьма заметным сообществом представителей русской художественной интеллигенции как по численности своего состава, так и по своему общественному значению. Деятельность его неоднократно вызывала широкие обсуждения и споры, зафиксированные прессой, барометром тогдашних общественных вкусов и настроений, а сам кружок нередко ставился на одну доску со столь значительным художественным объединением, каким было в указанный период Товарищество передвижных художественных выставок.

Беляевский кружок как явление покоился на двух прочных основаниях: с одной стороны, это стремление русской художественной интеллигенции к созданию и распространению национального искусства, с другой, – личность самого М. П. Беляева, его направленность на благотворительную, меценатскую деятельность. Формальным выражением беляевского кружка были «беляевские пятницы», – регулярные собрания в доме Беляева. Эти собрания были исключительно частными, – кружок не имел устава, не вел протоколов заседаний, не был официально зарегистрирован. Тем не менее, деятельность кружка был яркой, многообразной и воплощалась в различных формах, – издательской, концертной, благотворительной, в виде поощрения ежегодными премиями и т. п.

М. П. Беляева никоим образом невозможно причислить к числу рядовых представителей петербургского купечества. В отличие от многих благотворителей и меценатов Беляев не ставил своей целью христианское душеспасение или получение эстетического удовольствия от любимого вида искусства. Он был убежденным приверженцем идеи бескорыстного служения делу развития русского национального искусства, основанного на высоком понимании патриотического долга.

Литература о Беляеве наполнена признаниями того факта, что его личность еще ждет «своей биографии и своего памятника»¹. Однако, как и в 1895 году, сегодня вслед за В. В. Стасовым вновь можно было бы посетовать на то, что «больно видеть, как мало признаются… его заслуги»². На данный момент не существует научной биографии М. П. Беляева. Несмотря на то, что его деятельность и деятельность основанного им кружка в целом известны, они еще ни разу не становились предметом специального исторического исследования. Многие из источников, хранящихся в личном архиве М. П. Беляева, не опубликованы и до настоящего времени не были проанализированы и введены в научный оборот.

Сами «беляевцы» обозначали генеральную линию своей деятельности как приверженность национальному русскому направлению в искусстве. Такая постановка вопроса выводит указанную проблему из сферы чисто эстетической. По авторитетному заявлению выдающегося мыслителя XX века Теодора Адорно, «музыка превратилась в политическую идеологию с середины XIX века, благодаря тому, что она выдвинула на первый план национальные признаки, выступила как представительница той или иной нации и повсюду утверждала национальный принцип»³.

Современная историографическая ситуация характеризуется огромным вниманием к проблеме национализма в самых разнообразных ее проявлениях. Теоретический контент современных концепций национализма представляет столь богатое поле для толкования, что в некоторой степени выглядит избыточным. Тем не менее, беляевский кружок еще не сделался предметом рассмотрения с данной точки зрения. В настоящее время в отечественной историографии сложились благоприятные условия для рассмотрения беляевского кружка как в свете новых фактологических открытий, так и при помощи современных методологических приемов.

Объектом представленного исследования является беляевский кружок, объединение русской художественной интеллигенции, существовавшее в 80 х гг. XIX – начале XX вв. на базе регулярных собраний в доме купца М. П. Бе­ля­ева («беляевские пятницы») и участвовавшее в совместной деятельности по пропаганде и распространению национального искусства.

Предметом исследования выступает общественная идея, выдвинутая «беляевцами», – вопрос о смысле и назначении русского искусства, деятельность беляевского кружка в ее историческом развитии, сопровождавшая ее полемика, внутрикружковые споры, проблема самоидентификации, результаты деятельности «беляевцев» и их значение для развития художественной жизни России.

Хронологические рамки исследования обусловлены временем сущест­вования избранного объекта, – от момента окончательного складывания кружка до прекращения его существования, – 1884–1904 гг.; для изучения предпосылок возникновения беляевского кружка рассматривается ближайшее время, предшествовавшее его формированию, – 60-е – начало 80 х гг. XIX в.

Степень разработанности проблемы. Первый период историографии беляевского кружка можно было бы условно назвать мемориальным. Особенностью его является то, что большинство работ, посвященных М. П. Беляеву и беляевскому кружку, были написаны либо самими «беляевцами», либо людьми непосредственно знакомыми с деятельностью кружка. Этот период можно распространить от времени существования кружка до конца 30 х гг. XX в. Автором первого биографического очерка, посвященного М. П. Беляеву, стал В. В. Стасов⁴. Позднее В. В. Стасов неоднократно обращался к описанию фактов, связанных с именем и делом М. П. Беляева⁵, а также стал автором нескольких некрологов, содержавших сведения о его деятельности⁶.

В 1910 г. вышла в свет брошюра «М. П. Беляев и основанное им музыкальное дело», написанная А. В. Оссовским⁷. Несмотря на то, что автор располагал материалами беляевского архива, он только слегка уточнил биографические сведения в сравнении с очерком В. В. Стасова. Начиная с осени 1918 г. над книгой о Беляеве и над материалами его архива работал профессор В. М. Беляев (1888–1968), ученик И. И. Витола⁸. В начале 20 х гг. В. М. Беляев активно изучал документы и тесно общался с Глазуновым. Результатом этой работы стала биография А. К. Глазунова, содержащая много интересных данных о складывании беляевского кружка⁹.

Вершиной рассматриваемого историографического этапа стало издание сборника воспоминаний и статей «Памяти Митрофана Петровича Беляева»¹⁰. Это издание было запланировано как исполнение обязательств перед вдовой М. П. Беляева. Ирония судьбы заключалась в том, что к моменту публикации книги все ее авторы находились за пределами Советской России и были оторваны от материалов архива М. П. Беляева. Авторы памятной книги отдавали себе отчет в том, что «Дело издательства очерка жизни и деятельности М. П. Беляева» еще окончательно не закрыто¹¹.

В 30-е гг. XX в. интерес к личности и делу М. П. Беляева совершенно затухает. Тем не менее «мемориальный период» еще некоторое время продолжался. Известно, например, что М. М. Курбанов публично выступал со своими воспоминаниями о беляевском кружке и о «беляевских пятницах» вплоть до 1940 г.¹² В целом ситуация, сложившаяся в СССР после 1917 г. была неблагоприятна для создания исследований, посвященных беляевскому кружку. Беляевское «наследие» рассматривалось скорее как объект для преодоления, чем для внимательного изучения и исследования. Еще в 1917 г. Б. В. Асафьев высказал несколько принципиальных соображений по данному вопросу. «Национализм» в искусстве, по его мнению, является одним из «основных искушений», требующих преодоления¹³. Односторонности национализма, по мнению Асафьева, не избежали даже крупнейшие деятели беляевского кружка, т. е. Н. А. Римский-Корсаков¹⁴, А. К. Глазунов и А. К. Лядов.

Сторонники «марксистского» рассмотрения искусства также считали. что «беляевский кружок был группой эпигонского типа»¹⁵. С точки зрения классового «размежевания», «беляевцы» – это «художники либеральной буржуазии, окончательно отказавшейся от демократических иллюзий… Вполне закономерно и то, что Римский-Корсаков возглавил беляевский кружок. Это естественно вытекало из всей его предшествовавшей эволюции в сторону умеренного буржуазного либерализма»¹⁶.

Следующий период историографии беляевского кружка начинается в 40-е гг. XX в. В течение этого периода были пересмотрены все основные оценки деятельности «беляевцев», сложившиеся в 20–30-х гг. Этот процесс определялся идеологической сталинско-ждановской линией, направленной на борьбу против формализма, космополитизма и безыдейности. Одной из характерных черт утверждения национально-государственной идеологии в ее сталинском варианте было обращение к авторитету классиков, к историческим примерам, подвергавшимся по большей части существенным искажениям.

Фактически в годы Великой Отечественной войны была подготовлена почва для «полной реабилитации» главы беляевского кружка¹⁷. В начале 50-х гг. была развернута активная работа по переосмыслению оценки наследия классиков¹⁸. В частности, уже в 1950 г. появилась новаторская монография М. О. Янковского, в которой была переоценена роль Н. А. Римского-Корсакова в студенческих волнениях, сопровождавших революцию 1905 г., – образ композитора и его гражданская позиция были в значительной степени «революционизированы»¹⁹. В 1953–54 гг. Институтом истории искусств АН СССР был выпущен академический двухтомник, посвященный исследованию жизни и творчества Н. А. Рим­ского-Корсакова и выполненный в духе его «полного восстановления»²⁰.

Разумеется, не могло не быть поставлено под сомнение долгое и плодотворное сотрудничество Н. А. Римского-Корсакова с таким видным представителем буржуазного мира как купец-миллионер М. П. Беляев в рамках беляевского кружка²¹. Работу по исправлению оценок, допущенных в отечествен­ной историографии беляевского кружка, т. е. работу по «прояснению» в нем «облика» Римского-Корсакова и «уменьшению» преувеличенной роли Беляева, М. О. Янковский взял на себя в рамках выпущенного в конце 50-х гг. двухтомника, посвященного А. К. Глазунову²². Автор полагал, что «понятие «беляевский кружок» имеет… условный характер. Во-первых, по мнению автора, кружок нельзя называть «беляевским», т. к. Беляев не был «идеологом кружка», а, во-вторых, его нельзя называть «кружком», т. к. он кружком не был и не мог в него «обратиться». Поэтому вместо понятия «беляевский кружок» следует употреблять словосочетание «музыкальный салон в доме Беляева²³. Янковский отрицал наличие у кружка «идейно-эстетической платформы», считал, что в меценатских инициативах Беляева превалировали частный, «купеческий» характер и произвол²⁴.Отдельные искажающие историю шаблоны и штампы этого времени получили свое довольно длительное бытование. Это зафиксировано, к примеру, в последнем третьем издании Большой советской энциклопедии²⁵. Еще более идеологически зашоренной является энциклопедическая статья, вошедшая в «Музыкальный энциклопедический словарь»1990 г.²⁶

Исключением из указанной тенденции является книга В. Я. Трайнина²⁷. Это – единственная отдельно изданная работа, специально посвященная М. П. Беляеву и его кружку. Автор практически не использовал материалы беляевского архива и не ставил целью снабдить свою работу развернутым научным аппаратом. Скорее всего, именно в силу этой причины он назвал ее «популярным очерком» или «популярной монографией».

На новом этапе отечественной истории, когда, пробудился специальный интерес к истории предпринимательства и меценатства, личность и дело М. П. Беляева оказались за пределами поля зрения исследователей, занимавшихся данным вопросом²⁸. Группа отечественных историков культуры, осваивавшая в «переходные годы» новые идеи и концепции, также не посвятила на страницах своих обобщающих работ какого-либо отдельного места исследованию феномена беляевского кружка²⁹. Исключение составили только историки-краеведы, в частности, специалисты, занимающиеся историей Санкт-Петербурга³⁰. Таким образом, заключительный третий период историографии беляевского кружка можно характеризовать как период снижения интереса к рассматриваемому предмету. Беляев и беляевский кружок становятся объектами узких, частных исследований, разбросанных по многочисленным специализированным публикациям.

В зарубежной историографии наиболее известным автором, специально писавшим о М. П. Беляеве, был английский критик М. Монтегю-Натан³¹. Другие иностранные исследователи представили в своих работах интересные методологические подходы, позволяющие рассмотреть историю беляевского кружка в новом свете³².

Цель работы состоит в изучении деятельности беляевского кружка как явления художественной жизни России в период с середины 80-х гг. XIX в. и до начала XX в. Достижению указанной цели служат следующие исследовательские задачи:

— показать предпосылки возникновения беляевского кружка, связанные со сложившейся ролью русской художественной интеллигенции в общественной жизни России рассматриваемого периода, а также субъективные предпосылки, обусловленные индивидуальной позицией отдельных ее представителей, потребности и цели объединения;

— установить роль и место личности М. П. Беляева в формировании беляевского кружка, раскрыть духовные основы его мировоззрения, показать преследуемые им цели и задачи, раскрыть характер его воздействия на участников кружка;

— рассмотреть процесс формирования беляевского кружка, выявить персональный состав участников, установить характер ожиданий отдельных групп и объединяющие их начала;

— проанализировать феномен беляевского кружка: характер и формы общения, символику и ритуалы, внутреннюю организацию, характерные черты образа «беляевца»;

— исследовать деятельность «беляевцев», выделить различные ее виды, формы и направление, проанализировать восприятие деятельности «беляевцев» современниками, ее влияние на развитие художественной жизни в России;

— выделить основные этапы развития беляевского кружка, определить их отличительные черты и особенности, показать трансформацию формальной части взаимоотношений и состава участников на различных этапах развития;

— раскрыть основные черты мировоззрения крупнейших представителей беляевского кружка, разобрать сущность и способы самоидентификации.

Методология исследования. Базовым методологическим принципом, используемым в представленной диссертации, является принцип историзма, понимаемый как исследовательская стратегия, направленная на объекты, взятые в их развитии. Объект при этом рассматривается как целостная система, возникшая в определенных исторических условиях и в результате действия соответствующих причин. Объект (в данном случае, беляевский кружок) проходит закономерное чередование ряда этапов, преемственных фаз, состояний развития. Принцип историзма требует сосредоточить особое внимание на возникших в определенное время внутренних дифференцирующих признаках и показать их функционирование в системе изменения, развития и на базе конкретного комплекса исторических условий.

Каждый объект, таким образом, оказывается включенным в исторический контекст и несет на себе признаки определенного времени. Разумеется, беляевский кружок интересен не только как объект исторического развития, но, в первую очередь, как объединение выдающихся представителей русской художественной интеллигенции, т. е. как определенный внутренний духовный мир. Согласно принципу историзма в результате исследования историческая картина развития объектов предстает в своем индивидуальном и неповторимом своеобразии, обнаруживая посредством фиксации как целенаправленных, так и случайных событий, неаутентичных действий личности свою историческую идентичность³³.

Для решения поставленных целей и задач в диссертации применяется комплекс современных методологических подходов и концепций: «интеллектуальная история» как комплексный подход, направленный на изучение становления и развития ментальных достижений человечества, в частности, «история идей», выявляющая духовные образцы, интеллектуальные парадигмы в их конкретной связи с исторической действительностью, а также «интеллектуальная биографика»; «историческая феноменология» как подход, придающий особое значение формальному аспекту явления культуры, – жизненному миру, – способствующему конструированию ситуации понимания, из которой посредством редукции устранены установки современного сознания на понимание того или иного опыта чужой одушевленности через собственный опыт; современная концепция национализма, в частности, концепция, представляющая нацию как «воображаемое сообщество», основанное на «изобретенной традиции».

Применяются также и такие традиционные методы исторического исследования, как историко-описательный (идиографический), сравнительно-исторический (компаративный), особенно в тех частях работы, которые раскрывают деятельность беляевского кружка в ее «столкновении» с европейскими национализмами, историко-системный. Последний из указанных методов позволяет рассматривать художественную жизнь России, духовный мир русской художественной интеллигенции как макросистемы, элементом которых в той или иной степени выступал беляевский кружок.

Источниковая база исследования. Подавляющее большинство источников, освещающих деятельность беляевского кружка, относится к разряду источников личного происхождения, мемуарного или эпистолярного характера. Важнейшим собранием источников послужил личный архив М. П. Беляева. Большинство хранящихся в нем документов не опубликовано. В настоящее время документы личного архива М. П. Беляева хранятся (в основном) в архиве Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки (ф. 41) и в собрании отдела рукописей библиотеки Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н. А. Рим­ско­го-Корсакова. В московском архивохранилище представлены главным образом письма деятелей музыкальной культуры (российской и зарубежной) в адрес М. П. Беляева (около 700 ед. хр.)³⁴ В отделе рукописей СПбГК, напротив, по большей части представлены деловые и личные записи самого М. П. Беляева. Это, к примеру, письма В. В. Стасову с поручениями о выдаче «глинкинских премий», записные книжки, журнал описи движимого имущества, тетради меню, переписка с родными и пр. ³⁵

Богатейшим собранием документов по истории беляевского кружка обладает отдел рукописей Российской национальной библиотеки³⁶. Наиболее важными фондами, хранящимися в ОР РНБ, являются ф. 187 (А. К. Глазунова), ф. 406 (М. М. Курбанова), ф. 449 (А. К. Лядова), ф. 640 (Н. А. Римского-Кор­сакова), ф. 773 (Г. Н. Тимофеева и М. В. Яниной), ф. 816 (Н. Ф. Финдейзена) и некоторые другие. Следующим по значимости собранием источников, проливающим свет на деятельность беляевского кружка, располагает Рукописный отдел Института истории искусств. Многие важные для истории беляевского кружка документы содержит архивное собрание РГАЛИ.

Публикация писем, связанных с беляевским кружком, началась еще в период Первой мировой войны. Большие заслуги в этом деле первоначально принадлежали журналу «Музыкальный современник», издаваемому в 1915–1917 гг. А. Н. Римским-Корсаковым. К 20-м гг. XX в. ситуация в области хранения и публикации источников была далеко не идеальной. Тем не менее, работа, связанная с подготовкой источников к публикации, продолжалась. Большой удачей следует считать издание двусторонней переписки М. П. Бе­ляева и А. Н. Скрябина³⁷. Дополнением к этому послужила в 20-е гг. публикация писем А. Н. Скрябина А. К. Лядову в журнале «Орфей»³⁸.

Во второй половине 40-х и в 50-х гг. XX в. активно публиковались критические работы и письма В. В. Стасова. Особенно полезными оказались его переписка с родными, переписка с Н. А. Римским-Корсаковым, С. Н. Кругли­ковым, М. А. Балакиревым, деятелями русской культуры, И. Е. Репиным, Л. Н. Толстым и, разумеется, его письма М. П. Беляеву³⁹. С начала 50-х гг. XX в. активно публиковались письма и документы, связанные с жизнью и деятельностью Н. А. Римского-Корсакова⁴⁰. В конце 50-х – начале 60-х гг. получило свою долю внимания также мемуарное и эпистолярное наследие А. К. Глазунова⁴¹.

Среди мемуарной литературы важнейшим источником следует признать «Летопись моей музыкальной жизни» Н. А. Римского-Корсакова⁴². Следующими по значимости можно назвать «Воспоминания обеляевском кружке» одного из его постоянных участников, инженера-электрика М. М. Курбано­ва⁴³. Также следует отметить многочисленные воспоминания о беляевском кружке, принадлежащие различным его участникам и разбросанные по их личным мемуарным изданиям. Это воспоминания И. И. Витола, Н. Н. Черепнина, В. А. Золотарева, А. В. Оссовского, Р. М. Глиэра и некоторых других⁴⁴.

Еще одним важным блоком использованных в диссертации источников является публицистика, газетные и журнальные публикации. В кругу публицистов крупнейшей фигурой, выражавшей интересы «новой русской школы», полностью идентифицированные им с конца 80-х гг. XIX в. с деятельностью беляевского кружка, являлся В. В. Стасов. «Главным искусствоведом» «Вестника Европы» называют Стасова В. В. Бендерский и В. Л. Хмылев⁴⁵. Действительно, на страницах этого журнала увидели свет такие крупные работы Стасова, как «Двадцать пять лет русского искусства» и «Тормозы нового русского искусства»⁴⁶. В конце 80-х гг. XIX в. позиции Стасова и «Вестника Европы» разошлись. Важной публицистической работой более позднего периода является большая работа В. В. Стасова «Искусство XIX века», впервые опубликованная в приложении к журналу «Нива» в 1901 г.⁴⁷

Главными оппонентами В. В. Стасова, «новой русской школы» и беляевского кружка в 80–90-х гг. XIX в. выступали критики газеты А. С. Суворина «Новое время», в основном М. М. Иванов («Жираф») и В. П. Буренин. По материалам периодической печати их взгляды во многом восстановлены. Источники, представляющие периодическую печать, – журналы «Вестник Европы», «Северный вестник», «Русская мысль», «Русское богатство», «Русский вестник», газеты «Новое время», «Новости и биржевая газета», «Санкт-Петербургские ведомости», «Московские ведомости», «Голос», «День» и некоторые другие, – используются по большей части для демонстрации общественного мнения, реакции публики, просвещенных слоев русского общества на издательскую, концертную и иную деятельность беляевского кружка, на общественные инициативы М. П. Беляева.

Научная новизна исследования определяется, прежде всего, тем, что впервые в рамках исторического исследования и при помощи исторических методов были проанализированы феномен и деятельность беляевского кружка: с одной стороны, взгляды и деятельность «беляевцев» были поставлены в историческую взаимосвязь с философскими, общественно-политическими и художественными воззрениями русской интеллигенции указанного времени, что, безусловно, способствовало более глубокому и разностороннему пониманию рассматриваемого объекта, с другой стороны, для объяснения исторической закономерности, типичности и обусловленности исследуемого явления были привлечены новейшие эвристические модели, входящие в современный арсенал исследователя-историка.

По-новому был решен ряд конкретных задач исследования: проанализированы предпосылки возникновения беляевского кружка, выделены и охарактеризованы основные этапы его деятельности, показана трансформация кружка от 80-х гг. XIX к началу XX вв. Дана новая характеристика меценатской деятельности М. П. Беляева, основанная на привлечении неизвестных архивных материалов. Значительно более подробно, чем ранее, рассмотрен феномен «беляевских пятниц», их организация и содержание, преодолены идеологизированные оценки отдельных направлений деятельности беляевского кружка и показана их связь с идейной направленностью «беляевцев» и материальной поддержкой мецената. Представлена концепция всемирных выставок как «арены столкновения национализмов» и показана особая важность представления русского искусства в Европе. Обосновано рассмотрение организационных основ и функций беляевского кружка как прототипа будущего фонда и положение о постепенном превращении его деятельности в деятельность фонда. Впервые вводятся в научный оборот новые данные, содержащиеся в исследованных автором диссертации неопубликованных источниках из архивных фондов.

Научно-практическая значимость. Материалы диссертации и полученные выводы могут быть использованы для формирования общих и специальных курсов, преподаваемых в высшей школе. Они имеют научно-практическую значимость для базовых курсов «История России» и «История культуры России», преподаваемых в рамках обучения специальности 07.00.02 – «отечественная история», а также для разработки новых специальных курсов и развития преподаваемых специальных курсов, таких, например, как «Благотворительность и меценатство в России» и пр.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены автором и прошли научное обсуждение в ходе ряда международных, региональных и межвузовских научных конференций и семинаров. Среди них можно выделить: научный семинар «Городской социум: политические и социокультурные элиты прошлого и настоящего», проводимый совместно Саратовским филиалом Института всеобщей истории РАН и историческим факультетом Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышев­ского (Саратов, 2005); круглый стол «Россия в XIX веке: политика и культура» (Саратов, 2006); международную научную конференцию Российского общества интеллектуальной истории, посвященную вопросам дискурсивных практик социогуманитарного знания, в г. Пятигорске (2007); научный семинар «Неофициальная жизнь горожан: Запад – Россия – Восток» (СГУ, Саратов, 2006); международную научную конференцию «Национальная идентичность в проблемном поле интеллектуальной истории» (ПГЛУ, Пятигорск, 2008); всероссийскую научную конференцию аспирантов и молодых ученых «История, экономика, культура: взгляд молодых исследователей» (Институт истории и международных отношений СГУ, Саратов, 2009) и др.

Структура исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложений.