П. А. Сорокина Москва Санкт-Петербург Сыктывкар 4-9 февраля 1999 года Под редакцией д э. н., проф., академика раен яковца Ю. В. Москва 2000

Вид материала

Документы

Содержание Алёшина И.В., к.э.н., доцент Государственного университета управления, Москва 1. Социальная стратификация и маркетинг 2. Детерминанты социального класса 3. Социальная стратификация и маркетинговая стратегия Волгин Н.А., д.э.н., профессор Российской академии государственной службы при Президенте РФ Абрамов Р.Н., магистрант ИС РАН Гуртов В.К., к.э.н., доцент РАГС Задолженность по заработной плате

Подобный материал:

• Учебное пособие Под редакцией Л. М. Шипицыной Москва Санкт-Петербург 2007 Авторы: Шипицына, 2318.2kb.
• 1. Обязательно ознакомиться с пакетом заранее. Все вопросы можно обсудить с редакторами, 215.48kb.
• Семинара под редакцией профессора Очкуренко А. А. Москва, 13 февраля 2009 года Москва, 1301.35kb.
• М. В. Максимов (отв редактор, г. Иваново), А. П. Козырев (зам отв редактора, г. Москва),, 4733.99kb.
• Банковское обозрение (Москва), 20 февраля 2008 г., №002,, 996.17kb.
• Темы дня : сохранить репродуктивный потенциал. Проблемы контрацепции в россии время, 788.29kb.
• Д. С. Лихачева 2011 год Общие положения Первые Краеведческие чтения (далее Чтения),, 80.63kb.
• И научные учреждения второе переработанное и дополненное издание, 8298.18kb.
• Континент usa. №3 (11) February / Февраль 2000 Юрий Трайсман: «…моя мечта – создание, 145.78kb.
• Земля мастеров санкт-Петербург – Москва – Палех – Южа – Холуй – Городец на Волге, 167.19kb.

Алёшина И.В.,

к.э.н., доцент

Государственного университета управления,

Москва

СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ И ПОВЕДЕНИЕ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ ТОВАРОВ, УСЛУГ, ИДЕЙ

1. Социальная стратификация и маркетинг


Социальная стратификация как иерархическое разделение общества на группы традиционно используется в маркетинге и управлении поведением потребителей в развитых странах. В России ассоциация социальной стратификации и маркетинга минимальна не только на практике, но и в теории. Это происходит по двум причинам. Во-первых, продвижение продукта на рынок как развитых, так и развивающихся стран не всегда требует жесткой идентификации социального класса. Во-вторых, до недавнего времени критерий дохода потребителя считался практиками российского маркетинга необходимым и достаточным для сегментирования российского рынка.

Однако социальная стратификация используется не только для сегментирования рынка, но и для позиционирования продукта — товара, услуги, идеи. Сегментирование рынка — это деление его на сегменты, одинаково реагирующие на комплекс маркетинга. Позиционирование продукта — это определение отличной от других позиции продукта на рынке и в сознании потребителей.

Позиционирование осуществляется нередко на основе ассоциации товара, услуги, идеи с социальным классом, к которому принадлежит или стремится принадлежать потребитель. А социальный класс, даже в России реформенного периода, не детерминируется абсолютно и статично лишь финансовыми ресурсами.

Действительно, имущественное расслоение граждан России середины 90-х достаточно велико, причем оценить его сложно по причине расхождения официальных и реальных данных. Однако даже принимая во внимание существенную дифференциацию доходов сегодняшних россиян, следует признать, что процесс экономического и социального реформирования России, начавшийся на рубеже 1980-1990-х гг., еще не завершен. Сложившаяся в первые годы реформ экономическая и социально-политическая структура России неустойчива и нестабильна. Об этом свидетельствуют постоянные перестановки фигур в высших эшелонах власти в результате периодических кризисов в финансовой и политической сферах, а также остановки былых флагманов индустрии, забастовки учителей и шахтеров, криминальные разборки “теневиков”, убийства крупных бизнесменов, политиков и влиятельных чиновников.

Сегодня развитые страны находятся на информационной (постиндустриальной) стадии цивилизационного развития, а Россия всё еще переходит из индустриальной в информационную стадию цивилизации. Этот переход в значительной мере генерируем внешними процессами глобализации экономики, информации и бизнеса. В условиях растущей глобализации (т.е. обретения явлениями мирового масштаба) с завершением первого, “дикого” этапа перераспределения собственности, в России неизбежно последует перераспределение власти и собственности в пользу тех, кто способен её цивилизованно и компетентно использовать. Это означает в перспективе рост социальной мобильности в России и приближение социальной структуры нации к моделям цивилизованных стран. Поэтому по мере трансформации социально-экономической и политической структуры российского общества растет значение социальной стратификации, используемой маркетологами развитых стран в управлении потребительским поведением.

Позиционирование многих продуктов в условиях высококонкурентного рынка базируется на существующем или желаемом социальном статусе потребителя. Например, реклама престижных товаров (одежды, автомобилей, услуг образования) апеллирует к людям высокого социального статуса, а также к тем, кто стремится достичь его. Для людей высокого социального статуса реклама ассоциирует престижную марку (модель) продукта с их высоким социальным статусом. Для тех, кто стремится к более высокому социальному статусу, престижная марка представляется как средство обретения желаемых аспектов престижного жизненного стиля.

Американцы и канадцы используют термины “социальный класс” и “социальное положение” (social standing) взаимозаменяемо, со значением “социальный ранг”.

Социальный ранг индивидуума — интегральная характеристика его свойств, которые оценивают, имеют и стремятся иметь другие.

Образование, занятие, владение или собственность, источник дохода влияют на социальное положение, как показано на рис. 1 [Hawkins (1995), p.120]. Социальное положение меняется от низшего класса до высшего. Низший класс — класс с низким уровнем или отсутствием социоэкономических характеристик, желаемых обществом. Высший класс — класс, обладающий многими социоэкономическими характеристиками, рассматриваемыми обществом как желаемые и значимые для высокого статуса.



Социально-

экономические

факторы


Занятие

Образование

Собственность

Доход

Социальное

положение


Высший класс

Средний класс

Рабочий класс

Низший класс

Уникальное

поведение


Предпочтения

Покупки

Потребление

Коммуникации






Рис.1. Социальное положение вытекает из поведения и влияет на поведение


Индивидуумы с различным социальным положением склонны вести различный образ жизнь. Говорят, что у них — различный жизненный стиль, т.е. характер использования жизненных ресурсов: временны´х, финансовых, материальных, интеллектуальных и пр. С ростом значения жизненного стиля для сегментации развитых рынков, социально-классовая система определяется как иерархическое разделение общества на относительно различные и гомогенные группы по критериям отношений, ценностей и жизненных стилей.

Концепция социально-классовой системы значима для маркетеров тем, что декларирует существование набора уникальных способов/образцов поведения членов каждого социального класса. Для маркетеров важно понимать, когда социальный класс является значимым фактором потребительского поведения, а когда — нет. Как показано на рис. 2 [Hawkins (1995), p.120], часть образцов поведения для классов — уникальны, при этом другие образцы поведения разделяются несколькими классами, т.е. являются общими.


Образцы поведения, общие для других социальных классов


Образцы поведения, ассоциируемые с определенным социальным классом



Исклю- ченное поведение

Общее/раз-деляемое поведение

Уникаль-ное поведение






Поведение,

не имеющее значения

Рис. 2. Уникальные и общие образцы поведения классов


Таким образом, использование концепции социального класса в формулировании маркетинговых стратегий достаточно специфично и часто зависит от ситуации.


2. Детерминанты социального класса


Идентификация переменных, определяющих социальный класс, ведется в исследованиях по социальной стратификации, начиная с 1920-х гг. К числу интересных решений относится набор девяти переменных, составленный американскими исследователями Gilbert и Kahl (1982) [Engel (1995), p.682], показанный на рис.3.

Экономические переменные	Переменные взаимодействия	Политические переменные
Занятие Доход Владения	Персональный престиж Ассоциация Социализация	Власть Классовое сознание Мобильность

Рис.3. Переменные социального статуса


Для анализа потребительского поведения наиболее интересны шесть переменных социального класса, определенные американским социологом Joseph Kahl (1957) [там же, p.683]: занятие, персональное исполнение (в сравнении с коллегами), взаимодействия, владения, ценностные ориентации, классовое сознание.

В отсутствие достаточно достоверных данных о реальном образовании, доходах и занятости в нестабильной России до сих пор нет надежных схем социальной классификации. Прижился только термин “новые русские”, но и он после августовского кризиса 1998 г. несколько поблек. Действительно, в стране, по периодически появляющимся экспертным оценкам, до половины дипломов “куплены”, т.е. факт образования не абсолютно достоверен. От четверти до сорока процентов экономики страны находится “в тени” при половине российского денежного оборота, осуществляемого “черным налом” [4]. А о реальном статусе занятости (т.е. где и чем человек зарабатывает на жизнь на самом деле) значительной части граждан знают только сами эти граждане. В отсутствие достоверных сведений о значениях параметров социального статуса российских граждан отсутствует достаточно надежная и известная модель классовой структуры в сегодняшней России. Поэтому российским аналитикам потребительского поведения полезно обратиться к моделям, созданным в США, учитывая общность ряда тенденций изменения в характере занятости в условиях глобализации информации, технологии, экономики, культуры.

Классическими подходами к структурированию американского общества являются функциональный подход Gilbert и Кahl (1982) и репутационный подход Coleman и Rainwater (1978) [Engel (1995), p.699; Hawkins (1995),p.123]. Функциональный подход Gilbert и Кahl (1982) фокусируется на занятии, уровне дохода, условиях жизни и идентификации с этнической или расовой группой. Coleman и Rainwater базировали свою структуру социального класса на “репутации”, полагаясь на воображение человека с улицы. Репутационный подход разработан для отражения популярного представления и наблюдения того, как люди взаимодействуют друг с другом — как равные, вышестоящие или нижестоящие по социальному статусу. В основе подхода — персональный и групповой престиж. Обе социально-классовые структуры делят американское общество на высших, средних и низших американцев.

Хотя функциональный и репутационный подходы основаны на разных концепциях, они близки в оценках размеров трех классов — высшего, среднего и низшего. Американские исследователи Coleman и Rainwater разработали в 1983 г. профили социальных классов в показателях дохода, образования, и занятия [Hawkins, (1995),p.123; Assael,p.360].

В России характеристика социальных классов весьма актуальна. Здесь постоянно ведутся дискуссии о том, что такое средний класс (составляющий основу демократии и стабильности в цивилизованных странах в силу своей значительной величины), как и когда он будет создан в России. Часть общества претендует на элитарный статус. Другая часть не желает быть низшим слоем и ждет, когда правители “поднимут” их в средний класс. В 1978 г. Coleman и Rainwater разработали для американского общества подробную характеристику структуры социальных классов. В условиях глобализации социально-экономических явлений тенденции изменения этой социальной структуры эхом отзываются и в нашей стране.


3. Социальная стратификация и маркетинговая стратегия


Американские исследователи потребительского поведения разработали множество методов для измерения и описания социального класса. Эти методы предназначены для соотнесения зависимых переменных потребительского поведения (таких как использование продуктов, марочные предпочтения, отношения, имидж магазина и покупки в нем) с независимыми переменными социального класса.

Универсального измерителя социального статуса не существует. Измерение социального статуса может проводиться на основе однокритериальных и мультикритериальных показателей. Маркетер должен уметь выбирать критерии в зависимости от типа продукта и рынка для решения конкретной проблемы.

Потребительское поведение лишь отчасти определяется системой социальной стратификации. Тем не менее, социальная стратификация может использоваться для разработки маркетинговой стратегии, как это показано на рис.4.



1. Переменные

статуса,

относящиеся к

потреблению

продукта



2. Целевой

социальный

страт

3. Разработка

позиции

продукта


4. Решения о

маркетинговом

комплексе




Рис. 4. Использование социальной стратификации для разработки маркетинговой стратегии


С развитием информационных технологий меняется социально-экономическая основа общества, расширяется сфера интеллектуального труда. Используя социально-стратификационный подход, маркетеры всё больше внимания обращают на жизненный стиль и ценностные ориентации потребителей, на психографические критерии сегментации рынков.


ЛИТЕРАТУРА

1. Assael H. Consumer Behavior and Marketing Action. 5-th ed. South-West Publishing Co., 1995 .- 750 pp.
   
2. Engel J.F., Blackwell R.D., Miniard P.W. Consumer Behavior. 8-th edition. The Dryden Press, 1995. — 951 pp.
   
3. Hawkins D.I, Best R.J., Coney K.A. Consumer Behavior: Implications for Marketing Strategy. 6-th edition. IRWIN, 1995.- 649 pp.
   
4. Н.Варнавская, Г.Ляпунова. “Уйти от налогов можно не отходя от кассы” // Коммерсант Daily, 27.02.98.
   

Волгин Н.А., д.э.н.,

профессор Российской академии

государственной службы при Президенте РФ

ОПЛАТА ТРУДА В РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И СОВРЕМЕННОЙ ПРАКТИКИ

Наибольшая социальная напряженность в переходной экономике российского общества связана с проблемами оплаты труда. Они накаляют социальную атмосферу в стране, делают ее взрывоопасной.

В этой связи необходимы глубокие теоретико-методологические и социологические исследования мотиваций человека к труду и его результатам с учетом конкретных исторических, политических, экономических и других условий. Значительный вклад в теорию мотиваций внес Питирим Александрович Сорокин. В его известных работах доступно и обоснованно излагаются теоретические и практические рекомендации, позволяющие в современных условиях строить более совершенные, действенные системы стимулирования труда, не допустить в распределительных отношениях острых социальных конфликтов между работодателями и наемными работниками. Прежде всего, в данном контексте стоит отметить оригинальную концепцию «мотивационного действия наград и наказаний» (1. С.115-140). Даже простое перечисление отдельных наиболее принципиальных сорокинских теорем мотивационного влияния наказаний и наград на поведение людей свидетельствует об их актуальности в современных условиях. Например:

«При прочих равных условиях одна и та же награда или одно и то же наказание тем сильнее влияют на поведение человека, чем момент их выполнения ближе. Наказание, готовое обрушиться сейчас, и награда, которую можно получить сейчас, действуют гораздо сильнее, чем награды и наказания, отодвигаемые в неопределенное будущее, и чем они дальше отодвигаются, тем степень их влияния становится меньше. За известным пределом времени, различным для различных индивидов, влияние их равно нулю» (1. С.119). Как тут можно удержаться, не вспомнив в этой связи нашу российскую суперпроблему несвоевременной выплаты вознаграждений за результаты трудовой деятельности. Никакие успокоения и заверения государства, работодателей (типа – проиндексируем задержанную с выплатой заработную плату; позднее увеличим ее размер в полтора, два раза и т.д.) здесь не помогут и не окажут существенного влияния на результативность труда работника, ибо «одна и та же награда производит тем большее влияние на поведение одного и того же человека, чем она ближе. Это положение давно уже было схвачено народной мудростью и выразилось в пословице: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе» (1. С.120).

«Из двух или большего числа наградных актов та награда имеет большее мотивационное влияние, которая в данный момент является для него более желательной, приятной, нужной и вообще – лучшей и качественно и количественно…. Само собой разумеется, что, например, награда в виде пищи гораздо более желательна для голодного, чем награда в виде шахматной доски или билета на концерт Шаляпина…» (1. С.134,136).

И здесь не сложно провести соответствующую аналогию с современными российскими проблемами в оплате труда, когда заработную плату выплачивают не в рублях, а натуральными (вещественными) товарами, которые, как правило, производит предприятие, где трудится работник – посудой, обувью, керамической плиткой и т.д. Они как таковые не очень нужны работнику, поскольку для удовлетворения своих жизненных потребностей он их должен самостоятельно реализовать и получить деньги. Такая «тяжелая» цепочка материального стимулирования труда, естественно, отрицательно сказывается на мотивациях и производительности работника.

С учетом отмеченных выше теорем и теоретических выводов П.А.Сорокина, а также анализа реальной ситуации в области оплаты труда в России отметим наиболее крупные и острые проблемы.

Если быть достаточно скрупулезным и точным, то легко выделяется около двух десятков противоречий и проблем в сфере оплаты труда. Однако не все из них равнозначны по своим отрицательным зарядам и возможным социальным последствиям.

Отметим лишь те, которые непосредственно влияют на социально-экономическую безопасность российского государства. Эти проблемы не могут постоянно, безгранично во времени иметь место в общественной жизни. Если провести образную аналогию с человеческим организмом, то это не хроническая близорукость, плоскостопие или легкий постоянный насморк, а более опасные болезни, типа туберкулеза, пневмонии и т.п. И если их вовремя не вылечить, то последствия могут быть непоправимыми для человека. Примерно то же грозит обществу, если не будут решены некоторые вопросы, имеющие место в стимулировании труда работников.

Итак, перечислим далеко не безопасные проблемы в области оплаты труда:

• задержки с выплатой заработной платы (от одного месяца в более или менее благополучных регионах до года и больше в депрессивных городах и районах России);
  
• низкая воспроизводственная функция оплаты труда (в настоящее время минимальная заработная плата, установленная государством, составляет немногим более 10% от уровня физиологического прожиточного минимума);
  
• резкое падение стимулирующей роли оплаты труда в развитии экономики страны, объемов производства на предприятиях, реализации физических и интеллектуальных способностей работников (размеры заработной платы почти не зависят от их квалификации, качества труда, результативности производства и динамики макроэкономических показателей; в материальном стимулировании господствует уравниловка, вознаграждение за труд распределяется по принципу «всем сестрам по серьгам»);
  
• сокращение доли трудовой части в совокупном доходе работника, что сигнализирует об усилении апатии к труду, снижении его престижности со всеми вытекающими последствиями для общества (доля заработной платы в общем доходе работника в среднем по РФ составляет сейчас менее 40%, большая его часть приходится на дивиденды от собственности, ценных бумаг, доходы от предпринимательской деятельности, различные социальные пособия, компенсации и т.д.);
  
• чрезмерная дифференциация в оплате труда (разрыв в оплате труда только по официальной статистике составляет сейчас примерно 1:26). Причем эта разница в размерах заработков работников наиболее массовых профессий определяется не отличиями в их квалификации, профессионализме, результативности труда, а зависит, прежде всего, от формы собственности предприятия – частное, унитарное, государственное, СП, ФПГ и т.п.; отраслевой принадлежности – хлебозавод, школа, больница, типография, алмазно-бриллиантовая корпорация, банк, нефтегазоперерабатывающий завод и т.д. Кстати, по этому показателю (1:26) Россия занимает в настоящее время первое место в мире.
  

Если продолжить анализ отмеченных проблем, то несложно заметить, что из каждой вытекает множество других, производных проблем и противоречий, связанных, в частности, с нарушением принципов социальной справедливости, недоучетом региональных особенностей, условий труда, отличий между производственной, бюджетной сферой, государственной службой и т.д.

Для того чтобы в еще более полной мере представить всю опасность и возможные последствия названных проблем, целесообразно перейти от практики к теории этого вопроса, разобраться сначала с сущностью и содержанием заработной платы, а после этого еще раз, но уже по-новому, взглянуть на указанные выше проблемы. Дело в том, что верный обоснованный теоретический срез имеет большое практическое значение, позволяет более взвешенно принимать конкретные практические решения. Например, если принять теоретическое положение (а оно до сих пор доминирует в учебниках) о том, что заработная плата – это часть национального дохода, распределяемая между работниками в соответствии с количеством и качеством затраченного труда, то в принципе нет большой беды от тех проблем, которые имеют место в оплате труда. Плохо, но, как говорится, не смертельно. Не вовремя человек получает часть национального дохода – ничего страшного, подождет месяц, два и больше. Но можно придерживаться другой распространенной точки зрения – заработная плата есть основная доля жизненных средств работника. Здесь острота пяти названных проблем усиливается до максимума. Что значит в этом контексте вовремя не платить работнику заработную плату? Это недопустимо, ибо не будет средств для воспроизводства (даже простого) рабочей силы. То есть, как видим, взгляд на одну и ту же практическую проблему резко меняется в зависимости от ее теоретико-методологического представления.

Итак, что же такое заработная плата? Несмотря на большой исторический стаж этой экономической категории (не менее чем у «прибыли», «цены», «себестоимости» и т.п.), до сих пор нет единства и одинаковых подходов в определении ее сущности и содержания. В экономической литературе последних лет, в лекциях, докладах, речах и выступлениях современных ученых, политиков, практиков, чиновников чаще выделяется два возможных варианта определения сущности заработной платы:

• заработная плата – это цена труда;
  
• заработная плата – это цена рабочей силы.
  

Для выбора окончательного варианта сущности заработной платы целесообразно, с нашей точки зрения, использовать воспроизводственный подход к рабочей силе, который, как и для любого товара, включает четыре известные фазы:

1. производства (формирования);
   
2. распределения;
   
3. обмена;
   
4. потребления (использования) рабочей силы.
   

Процесс производства (формирования) рабочей силы (способности к труду), то есть подготовки работника, начинается со школы, он продолжается в ВУЗах, колледжах, при подготовке на рабочем месте, в институтах повышения квалификации, на стажировках и т.д. Процесс распределения и обмена рабочей силы, как правило, происходит на рынке труда при участии трех субъектов института социального партнерства — работодателей, наемных работников и государства, а также непосредственно на предприятии (это наем, ротация работников, увольнение и т.п.). Потребление (использование) рабочей силы осуществляется непосредственно на рабочем месте, в процессе труда, которое сопровождается производством конкретной общественно полезной продукции, услуг, полуфабрикатов и т.д. Следовательно, процесс труда имеет место только на четвертой фазе воспроизводства рабочей силы – фазе ее использования.

Из проведенного выше анализа логично вытекают два теоретических вывода, которые напрямую выходят на практику. Если мы говорим, что заработная плата – это цена труда, значит работодатель обязан включить в ее структуру только затраты, связанные с четвертой фазой воспроизводства (использованием рабочей силы), затраты, которые имели место лишь в процессе трудовой деятельности. Если же мы говорим, что заработная плата – цена рабочей силы, то она должна включать в себя затраты и издержки по всем четырем фазам – формирования, распределения, обмена и использования рабочей силы. Здесь как раз тот случай, когда от теоретических заключений может во многом зависеть практика формирования заработной платы и ее реальные размеры. Думается, что выбор здесь очевиден. Заработная плата, как цена рабочей силы, должна отражать не только затраты и издержки, связанные с трудовым процессом, но и подготовкой, обучением работника, поиском рабочего места и т.п. Она должна быть достаточной по своему размеру не только для простого, но и расширенного воспроизводства рабочей силы, ее развития, а также для содержания нетрудоспособных членов семьи (детей, родителей-пенсионеров, инвалидов и т.д.).


ЛИТЕРАТУРА

1. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество: Пер.с англ. М.: Политиздат, 1992.
   
2. Питирим Сорокин и социокультурные тенденции нашего времени /Научн.ред.Ю.В.Яковец. М.-СПб.: Изд-во СПб ГУП, 1999.
   
3. Тенденции и перспективы социокультурной динамики /Под ред.Ю.В.Яковца. М.: ИЭ РАН, 1999.
   
4. Доходы и заработная плата: проблемы формирования, распределения, регулирования /Под общ.ред.Н.А.Волгина. – М.: Изд-во РАГС, 1999.
   
5. Социально-трудовая сфера России в переходный период: реалии и перспективы. М.: Молодая гвардия, 1996.
   

Абрамов Р.Н.,

магистрант ИС РАН

ВОЗМОЖНОСТИ РАЗВИТИЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЙ МЕНЕДЖМЕНТА В РОССИИ

На пересечении экономической социологии, социологии профессий, социологии организаций и стратификационных теорий развивается группа теорий, которую можно обозначить как социология менеджмента. В западной традиции существует достаточно частных и общих теорий и исследований, в которые включается изучение феномена менеджмента и менеджеров как социальной группы. При этом определение менеджмента включает несколько подходов:

• менеджмент как функции, методы и приемы руководства людьми в различных организациях (коммерческих и некоммерческих);
  
• социальная группа, состоящая из людей, получивших специальное образование в сфере управления и практически занимающихся руководством;
  
• научная дисциплина, область знаний, имеющая собственный предмет и метод исследования, сформировавшая свои традиции и научные школы;
  
• специфическая субкультура с особыми ценностями, нормами, духовными и мировоззренческими ориентирами, стилем жизни [8. C.4].
  

Часто типы менеджмента классифицируют по соответствующим институциональным формам организаций: правительственный, военный, бизнес-менеджмент, менеджмент государственных учреждений, менеджмент государственных предприятий. Такое многообразие подходов к менеджменту вызвало к жизни множество различных теорий в данной сфере. Условно их можно сгруппировать в несколько блоков:

1 «Внутрименеджерские» теории являются частью науки менеджмента и отражают эволюцию взглядов менеджеров на свою роль в организации в разные периоды развития индустриального общества. Безусловно, к таким теориям можно отнести научный менеджмент Ф.У. Тейлора, административный менеджмент А. Файоля [11], принципы эффективности Х. Эмерсона. Следующим этапом стала школа человеческих отношений и бихевиоризм в управлении, П. Дракер выдвинул концепцию целевого управления, модель «мусорной корзины» была предложена школой Карнеги (Сайерт, Саймон, Марч) [2], теорию восприятия предложил Ч. Барнард. Наряду с перечисленными теориями, менеджмент породил целый ряд подходов к управлению: ситуационный, количественный, процессный подходы, «японский», «американский», «европейский» менеджмент, управление по результатам, концепции организационной культуры, модель виртуальной корпорации и т.д.

2. Социологические теории менеджмента касаются различных аспектов деятельности менеджеров в организации: изменение роли различных слоев менеджмента, нюансы менеджерского контроля за трудовым процессом, легитимация власти менеджеров и прочее. Возрастание роли управленцев как особой социальной группы отмечал еще Й. Шумпетер [10. C. 43-50], модель идеальной бюрократии М. Вебера косвенно касается роли менеджеров в организации. После второй мировой войны социальные теории менеджмента стали активно развиваться: Э. Гоулднер, описывая развитие централизованной бюрократической системы контроля в промышленности, полагал, что этические и патерналистские обязательства менеджмента заменяются служебными отношениями в рамках жестких экономических понятий об эффективности [18]; П. Энтони, исследуя принципы менеджериальной идеологии, полагает, что целью современного менеджмента являются изменения в обществе, способствующие интересам бизнеса в целом; Девид Локвуд говорил о рутинизации конторских операций, которая ведет одновременно к специализации и деквалификации клерков; Харри Браверман выдвинул тезис о деквалификации менеджеров и о сохранении принципов фордизма в управлении [7]; Ральф Дарендорф говорил о зависимости авторитета менеджера корпорации от уровня его образования; Дж. Томпсон назвал менеджеров посредниками между внутренней закрытой системой (производство) и внешней системой (общество) [22]; Ричард Эдвардс обосновал расширение сферы управленческого контроля в организации, которое зависело от увеличения концентрации экономических ресурсов, усложнения производства и его дифференцированности; С.Марглин, в продолжение идей других теоретиков, развил тезис о замене капиталиста на управляющего в современном производстве [21]; Э. Петтигрю, К Ледж исследовали символические аспекты управленческой работы и вклад менеджеров в реализацию моральной и политической легитимации в процессе организации труда [8. С.29].

3. «Футурологические» теории рассматривали менеджеров как социальную группу, которой предстоит занять доминирующее положение в позднем индустриальном и постиндустриальном обществе. Наиболее известная теория («революция менеджеров») была выдвинута Дж. Бернхемом; основная ее идея состоит в том, что произойдет вытеснение класса собственников классом управляющих, к которым перейдет фактическое управление [19]. Впрочем, сегодня тезис о революции менеджеров несколько потускнел, так как многие прогнозы в этом направлении не оправдались. П.Сорокин в 1953 г. также заявил о трансформации капиталистического класса в менеджерский [4]. Дж. Гелбрейт, говоря о власти технократов, во многом подразумевал большую часть группы производственных менеджеров. Д.Белл, разрабатывая свою концепцию постиндустриального общества, одну из ключевых ролей в нем отводил менеджерам. Д.Белл предполагал развитие новой науки- экономизирования, которая занимается оптимальным размещением ограниченных ресурсов в соответствии с определенными целями. Современным выражением принципа экономизирования является корпорация, основанная на принципе функциональной рациональности [6. С. 332-333].

4. Стратификационные теории менеджмента предлагали различные подходы к исследованию положения менеджеров в качестве части стратификационной модели индустриального общества. К.Маркс одним из первых обратил внимание на зарождающийся класс «белых воротничков» в промышленности: «менеджеры» были той группой, которой капиталисты делегируют административные и руководящие полномочия, «конторские работники» занимались подсчетами и мелкой административной работой. М.Вебер рассматривал менеджеров как статусную группу, наделенную определенными властными полномочиями на производстве и входящую в состав среднего класса. Некоторые теоретики исследовали менеджеров с точки зрения их включенности во властные элиты. Райт Миллс посвятил несколько глав своей книги «Властвующая элита» обоснованию идеи о том, что администраторы высшего уровня фактически переходят в класс собственников — владельцев крупных пакетов корпоративных ценных бумаг; а также Миллс считал занятие должности администратора в крупной компании одним из «лифтов», обеспечивающих восходящую социальную мобильность для обладателя этой должности [5]. В 70-е годы, проводя анализ отношений внутри французского правящего класса, социологи Бирнбаум П., Барук Ш., Беллэш М., Марие А. выявили тенденцию перехода части промышленной аристократии из статуса собственников в статус высших администраторов — управляющих предприятиями. Такая тенденция стала очевидна во Франции с середины 60-х годов [1]. Эрик Олин Райт определил место менеджеров разного уровня (высшие, средние, супервайзоры) в стратификационной системе общества. П.Бурдье и М. де Сен- Мартен на основе анализа образования и происхождения высших менеджеров ряда компаний исследовали зависимость между базовым образованием будущих менеджеров и траекторией их карьеры. Наряду с перечисленными теориями и исследованиями существует и ряд других: в любой стратификационной модели общества присутствует позиция, которую отводят социальной группе менеджеров. При этом обычно менеджеров считают одной из основных групп, формирующих средний класс.

Безусловно, следует еще раз подчеркнуть, что предложенная классификация теорий, касающихся менеджмента, условна: часть теорий из одного блока также можно отнести и к другому. Такой краткий обзор может служить иллюстрацией неослабевающего интереса исследователей к менеджменту и менеджерам.

Российский менеджмент находится в стадии институциализации. Во-первых, менеджмент приобретает статус научной дисциплины, открываются кафедры и факультеты в вузах, создаются бизнес-школы, готовятся и защищаются диссертации, выпускаются научные периодические издания («Менеджмент», «Проблемы теории и практики управления», «Управление персоналом» и т.п.). Создаются объединения специалистов в области управленческих наук: Ассоциация развития управления (АРУ), Российская ассоциация бизнес-образования (РАБО). Во-вторых, определенный статус приобретает профессия менеджера — бизнес-образование обеспечивает воспроизводство кадров, занятие некоторых престижных должностей в коммерческих и государственных структурах становится возможным только тем, кто обладает дипломом об управленческом образовании. Таким образом, происходит автономизация менеджеров как профессионалов, претендующих на экспертное знание по управлению персоналом на производстве и в офисе. Креденциализм является одним из средств такого самозакрытия группы. Подобные явления наблюдались в США — особенно в 50-60-е годы, когда степень МВА стала признаваться в университетской среде. Обоснование необходимости особого образования для администраторов сделал А.Файоль в начале века [11. С.79-80, С.96]. Также изначально коммерческий характер бизнес- образования, то есть высокая начальная стоимость диплома поощряет рекрутирование будущих кадров менеджеров из средних и элитных слоев. В-третьих, существуют потенциальные возможности для формирования на российской почве особой менеджериальной идеологии, отличающейся от идеологии собственников, клерков и рабочих. В-четвертых, дальнейшее развитие отечественного бизнеса позволяет сделать предположение о росте потребности в профессиональных управленцах, что существенно увеличит число и влияние менеджеров на производстве и вне его.

В настоящий момент еще не стало очевидным влияние менеджеров на производство и общество: данная социальная группа слишком молода и менеджеры не приобрели соответствующего статуса в организациях. При этом менеджеров в таком понимании можно определить как людей, получивших специальное образование в области управления и занимающих в организациях должности, предполагающие руководство группой сотрудников. Управленцы в советском понимании занимали руководящие должности в организациях, однако, в большинстве случаев не имели управленческого образования. В данном контексте речь идет о «классическом» понимании менеджеров, которое принято у западных исследователей. Российские социологи в исследованиях, связанных с менеджерами и менеджментом, концентрировали свои интересы вокруг нескольких аспектов данной проблематики:

1. Развитие науки управления в СССР и России разрабатывали Беркович, А.И. Кравченко[13], [14] и другие.
   
2. Динамика распределения ролей различных уровней менеджмента во время распределения власти в период приватизации внутри предприятий изучалась Алашеевой С. [15], Кабалиной В.И. [17], Чириковой А.Е. [12. С.106-110], Рывкиной Р.В. [9. С. 317-341].
   
3. Место менеджеров и «белых воротничков» в стратификационной структуре советского и постсоветского общества обозначали Заславская Т.И.[18], Ильин В.И. [3. С.81-135], [16. С. 98-121], Радаев В.В. и Шкаратан О.И. [7. С. 308-310].
   

Наличие потенциальных возможностей у менеджеров вырасти во влиятельную социальную группу, а также значительный опыт исследований менеджмента и менеджеров в мировой социологии позволяют говорить о широком исследовательском поле по изучению процессов формирования, средств легитимации власти и стиля жизни российских менеджеров.


ЛИТЕРАТУРА

1. Бирнбаум П., Барук Ш., Беллэш М., Марие А. Французский правящий класс. Пер. с фр. М.: «Прогресс», 1981. 254 с.
   
2. Дункан Джек У. Основополагающие идеи в менеджменте. Уроки основоположников менеджмента и управленческой практики. Пер. с англ. М.: Дело, 1996г. 272 с.
   
3. Ильин В.И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского обществ. 1917-1996 гг.: Опыт конструктивистко-структуралистского анализа. Сыктывкар. Сыктывкарский универститет, ИС РАН, 1996. 349 с.
   
4. История теоретической социологии в 4-х томах. Т.3. Под ред. Давыдова Ю.Н. М.: «КАНОН», 1997. 448 с.
   
5. Миллс Р. Властвующая элита. Пер. с англ. М. «Иностр. лит-ра», 1959. 543 с.
   
6. Очерки по истории теоретической социологии ХХ столетия (от М. Вебера к Ю.Хабермасу, от Г.Зиммеля к постмодернизму) / Ю.Н. Давыдов, А.Б. Гофман, А.Д. Ковалев и др.). М.: Наука, 1994. 380 с.
   
7. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация: учеб. пособие. М.: Аспект Пресс, 1996. 318 с.
   
8. Романов П.В. Современные социологические теории менеджмента (курс лекций). М. 1997. 63 с.
   
9. Рывкина Р.В. Экономическая социология переходной России. Люди и реформы. М.: Дело, 1998. 432 с.
   
10. Социально- политические воззрения Й. Шумпетера (реферативный сборник) — М.: ИНИОН АН СССР, 1989г.- 105С.
    
11. Файоль А. Общее и промышленное управление. Пер. с англ. М. Журнал «Контроллинг», 1992. 111 с.
    
12. Чирикова А.Е. Лидеры российского предпринимательства: менталитет, смыслы, ценности. М.: ИС РАН 1997.
    
13. Кравченко А.И. Социология труда в ХХ веке (историко-критический очерк) — М.: «Наука», 1987. 181 с.
    
14. Кравченко А.И. Классики социологии менеджмента: Ф.Тейлор, А.Гастев. СПб.: РХГИ, 1998. 320 с.
    
15. Алашеева С. Неформальные отношения в процессе производства: взгляд изнутри // Социолог. Исслед. 1995. №2, С.12-19.
    
16. Ильин В.И. «Белые воротнички» в современной России: новые средние слои или конторский пролетариат? // Рубеж №8-9, 1996. С.98-121.
    
17. Кабалина В.И. Изменение функций и статуса линейных руководителей // Социолог. Исследов. 1998. №5. С.34-43.
    
18. Заславская Т.И. Структура современного российского общества // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1995. №6. С.6-13.
    
19. Burnham J.The managerial revolution: what happening in the world, New York, John Day, 1941.
    
20. Gouldner A. Patterns of industrial bureacray. New York: Free Press, 1954.
    
21. Marglin S. The origins and functions of hierarchy in capitalist production / Nichols T. Capital and Labour. Glasgow: Fontana, 1980, p.239.
    
22. Thompson J. D. Organization in Action. New York: Free Press, p.12.
    

Гуртов В.К.,

к.э.н., доцент РАГС

КРИЗИС И ПРИОРИТЕТЫ СОЦИАЛЬНО – ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ В РОССИИ

Мы живем в историческое время. Завершается эра индустриального общества. Все нагляднее проступают контуры новой мировой цивилизации. Явственнее намечается вступление в век информационного общества на основе научных открытий XX столетия. В экономическом, политическом, финансовом отношении, в информационной политике происходят изменения, которые формируют начальный период века грядущего. Уже сейчас видно, что это будет совершенно иной мир, весьма противоречивый как для мирового сообщества, так и для России.

Родилось уже поколение, которому предстоит дожить до середины XXI века. Весьма важно и то, что лучшие интеллектуальные силы США, Японии, Германии и Китая заняты определением концепции развития своих стран до 2015-2020 года, выработкой приоритетов экономической и социальной политики, ищут свое место в будущем новом устройстве мирового сообщества.

В экономической литературе просматриваются несколько возможных вариантов мирового развития, которые во многом определят структуру будущего мирового сообщества, соотношение потенциальных вариантов расстановки сил, выбор между различными сценариями. По мнению академика Абалкина Л.И., дискуссия идет о борьбе разных моделей и социально-политических установок, среди которых он выделяет три возможных сценария развития событий [1. С.33-34].

Первый – формирование одной супердержавы, которая претендует на универсальность ее ценностей для всех стран и народов. В основе таких представлений экономическое могущество одной страны, мощная, не имеющая равных монополизация информационных систем и методов управления массовым сознанием, использование огромного, хорошо сконцентрированного и не имеющего на сегодня равного по силе военного потенциала.

Второй – это концепция формирования «золотого миллиарда» и мировой окраины. В данной модели группа высокоразвитых стран выделяется в качестве своеобразной элиты с отторжением всего остального населения на окраину мирового сообщества. В основе этой концепции лежит формирование мощной финансовой элиты, втягивающей большинство стран в режим неэквивалентного обмена и долговой зависимости, подкуп и деморализация национальных элит большинства стран, информационное давление через систему массовой информации. Главная цель такой политики – лишить остальные государства возможности производить высокотехническую продукцию, обеспечить сдвиг всех пропорций в сторону развитых стран в энергопотреблении и в ресурсопотреблении в ущерб странам третьего мира.

Весьма любопытным является тот факт, что при равенстве количества населения в США и в России – примерно около 3% от численности населения планеты, совершенно разные возможности при более пристальном взгляде на национальные богатства. США потребляет 15% глобальных ресурсов, а это невозможно без нанесения ущерба интересам других народов. В то же время на территории России сосредоточено до 35% запасов мировых ресурсов и более половины стратегического сырья. При их суммарной оценке видно, что каждый житель ее в 3-5 раз богаче американца и в 10-15 раз — представителя европейского континента. В материально-ресурсном аспекте Россия – единственная в мире страна, самообеспеченная для интенсивного социально-экономического развития [2. С.6,18]^.

В результате проведения политики «золотого миллиарда» население этих стран имеет средний душевой доход в десятки раз больший, чем доход, получаемый остальным населением Земли, проживающим в странах третьего мира (а это 80% населения Земли). Известно, что 10% населения Земли имеет душевой доход более чем 20 тысяч долларов в год, 20% — более чем 9 тысяч, основная же масса людей – от 500 до 1200 долларов, но много и таких, кто получает даже меньше 200 долларов.

В обоих вариантах существует опасность утраты своеобразия типов цивилизации, их подгонки под универсальные стандарты вплоть до раскола мира. За этим стоит потеря человечеством своего многообразия, социально-культурного и национального устройства отдельных регионов. Такой путь способен обескровить традиции мировой культуры, подогнать все страны под некие универсальные стандарты.

Третий сценарий – создание системы полицентрического формирования мирового сообщества, создание в его рамках 5 – 7 крупных центров со своими сферами влияния и притяжения, с сохранением многоцветного мира с разнообразием и равноценностью входящих в него моделей организации экономической и социально-политической жизни.

Выбор одного из этих вариантов является не просто результатом чисто интеллектуальных усилий, это результат столкновения и борьбы различных сил и тенденций. Это вопрос судьбоносный для будущего мирового устройства, на котором будут сконцентрированы усилия стран в начале ХХI столетия.

Что касается России, то на пороге нового века она стоит перед необходимостью серьезного, достаточно радикального пересмотра путей ее преобразования, нового концептуального – смыслового определения места и ее исторической роли и места на стыке европейской и восточной культуры. Хотя это является первоочередной из всех ближайших задач, она до сих пор не определила своего выбора. Отсутствуют целенаправленные работы над продуманной долгосрочной концепцией развития, нет концентрации сил над разработкой как ближайших, так и долгосрочных ориентиров социально – экономического развития.

События, которые произошли 17 августа 1998 года, существенно осложнили все экономические и социальные процессы в стране. Произошел гигантский спад производства, резкий скачек цен и массовое обнищание населения. Массовый дефолт и обесценивание национальной валюты качественно изменили положение в стране и ее место в мире.

Известно, что государственный долг России до 17 августа измерялся суммой в 150 млрд. долларов. Если брать сложившийся до этого валютный курс рубля и доллара и оценивать его в соотношении 1:6, то это равнялось примерно 900 млрд. рублей, что несколько превышало треть валового внутреннего продукта страны в 1997 году. За 1,5 месяца это соотношение изменилось в пропорции 1:16. А это означает, что размер внешнего долга возрос примерно до 2 трлн. 400 млрд. рублей или, с учетом возможного роста ВВП из-за повышения цен до 3 триллионов рублей, 80% от объема ВВП.

Произошло не только снижение доходов населения, но и обескровливание реального сектора экономики, прямое изъятие оборотных средств. Гигантских размеров достиг кризис платежей, как отличительная особенность сложившейся в стране долговой экономики. Объем просроченной кредитной задолженности достиг на 1 сентября 1998 года суммы в размере 1 трлн. 214 млрд. рублей. Это в 3,5 раза больше всей денежной массы в стране (как наличных, так и безналичных денег).

Общая задолженность по заработной плате выросла за 1997 год на 12,5 млрд. рублей, а за девять месяцев 1998 года – на 28,5 млрд. рублей. Бюджетная задолженность за это время увеличилась почти в три раза [1. С.38]. Лишь с конца 1999 г. — начала 2000 г. положение стало улучшаться.


Задолженность по заработной плате

	Задолженность (млрд. руб.)
	Бюджетная	Общая
На 1.01.1997 г.	9,6	47,1
На 1.01.1998 г.	6,9	59,6
На 1.10.1998 г.	20,9	88,1

В условиях кризиса ухудшается положение большинства населения – растет безработица, уменьшаются доходы основного населения, углубляется социальная поляризация, усиливается недовольство тех, кто понес наибольшие потери. Если кризис носит длительный и глубокий характер, тогда созревают предпосылки для революции. А «… революция, – как отмечал очевидец революционных коллизий начала века знаменитый русско–американский социолог Питирим Сорокин, — суть худший способ улучшения материальных и духовных условий жизни масс… Революции скорее не социализируют людей, а биологизируют; не увеличивают, а сокращают все базовые свободы; не улучшают, а скорее ухудшают экономическое и культурное положение рабочего класса… Чего бы она ни добивалась, достигается это чудовищной и непропорционально великой ценой» [3. С.270].

Исторический разлом, в котором оказалось все мировое сообщество на рубеже нового тысячелетия, ставит задачу глубокого анализа и переоценки научных наследий уходящего века. В этой связи многие из идей Питирима Сорокина становятся наиболее понятными только сейчас.

Он подчеркивал, что « типы экономик, систем управления и идеологии во всех странах не являются чем-то постоянным, но непрерывно колеблются между полюсами тоталитарного и совершенно свободного режимов типа laisser passer, laisser faire с минимумом правительственного контроля социальной жизни, взаимоотношений и поведения граждан. В течение чрезвычайного периода правительственный контроль может увеличиваться, и соответствующие системы экономики, управления и идеологий в разной степени подвергаются тоталитарной конверсии; в другой период в том же самом обществе масштаб и жесткость правительственной регламентации может уменьшаться, и его экономика, управление, идеологии и весь образ жизни детотализируются или реконвертируются в направлении свободной экономики, управления, идеологий и образа жизни» [4. С.123].

Происходящие в стране сложные преобразовательные процессы необходимо рассматривать в комплексе закономерностей циклично – генетической динамики общества. Выбор государственной стратегии, как считают специалисты [5. С.33-34], необходимо соотносить резонансным взаимодействием циклов и кризисов разной длительности в различных областях – экономической, технологической, экологической, социально – политической, на разных фазах циклов: среднесрочных (около десятилетия), долгосрочных Кондратьевских (полувековых) и цивилизационных (охватывающих несколько столетий).

Чтобы не доводить обездоленные массы до разрушительного революционного взрыва, государство должно предусматривать систему мер по смягчению социальных тягот жизни.

«Настала пора, – как справедливо считает Кушлин В.И., — напрямую увязать содержание рыночных преобразований с задачами обеспечения на базе реформ устойчивого роста благосостояния народа страны в целом» [6. С.37].

Только при таком подходе социальный, а точнее социально-экономический компонент становится центральным фактором, предопределяющим и направленность рыночных реформ, и мотивацию действий участников преобразований.

«Чтобы наши российские реформы стали эффективными, нужно как можно быстрее создать и запустить механизм раскрытия созидательного потенциала людей в контексте процесса расширенного воспроизводства. Под этим углом зрения нужно посмотреть на взаимосвязи многих процессов: потребления и сбережения, структуры сбережений, соотношение сбережений и накоплений, накоплений и капитальных вложений» [Там же. С.40].^.

Считается, что первоисточник инвестиционного процесса – это сбережения граждан. Официально принято полагать, что в России довольно высокая норма сбережений. В 1995 –1997 годы она, по данным Госкомстата, составляла 22 –25 %. Однако в ней, по мнению специалистов, не учтен повторный счет, очистка от которого снижает этот показатель до 9 –10% в 1995 году и до 8,3% в 1997 году [7. С.50-51].

Кроме того, в стране большой дисбаланс между сбережениями основной массы работников, в своей основе низкооплачиваемых, и уровнем накопления у элиты (до 30% от ВВП). По имеющимся данным, показатель доходов, относящихся к массовому потребителю, уменьшился с 49% в 1990 году до 23% в 1997 году. В условиях низкого инвестиционного спроса отечественной экономики, которая составляет не более 12-15% от ВВП, высокие доходы элиты не поступают во внутренние инвестиции. В значительной части они переходят в доллары и вывозятся из страны.

В связи с этим необходимо сделать так, чтобы социальные потребности стали восприниматься населением как органическая цель реформ.

Нами поддерживаются позиции тех ученых экономистов и политиков, которые по праву считают ключевой проблему современного этапа реформ в смещении центра их тяжести в поисках решений и действиях: не сводить усилия лишь к совершенствованию финансовых оборотов, а заняться реальным сектором экономики, разворачивая его развитие на научно-инновационную основу, на базе более активных инвестиций в науку, образование и приоритетные отрасли отечественного производства. Подтверждением этому служат заключения экспертов-аналитиков при Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, которые пришли к выводу, что для вывода страны на траекторию устойчивого развития, для преодоления инерции спада производства и разрушения научно-промышленного потенциала параметры роста ВВП за год должны составлять не менее 5%, в том числе инвестиции в наукоемкую промышленность и новые технологии – до 20%. Приросты заработной платы при этом должны быть не ниже 12% в год, а конечное повышение эффективности производства при этом должно составлять не менее 10% в год.


ЛИТЕРАТУРА

1. Абалкин Л.И. Вызов эпохи и приоритеты экономической и социальной политики государства. Деловая жизнь России. Январь, 1999.
   
2. Вольский А. Максимизация инновационного фактора – решающее условие устойчивого развития современных экономических систем. Лужков Ю. Политический центризм и «третий путь» развития. Деловая жизнь России, январь 1999 г.
   
3. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992.
   
4. Сорокин П. Главные тенденции нашего времени. М.: Наука.
   
5. Яковец Ю.В. История цивилизаций. М.: Владос, 1997.
   
6. Кушлин В.И. Эффективность рыночных преобразований. Государственная служба, № 1-2, 1998.
   
7. Григорьев Л. В поисках пути к экономическому росту. Вопросы экономики, №8, 1998.