Александр Мень. История религии. Том 2

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 109

x x x

Как страстно должен был мечтать старый вождь о том, как поведет своих

неразумных детей туда, куда обещал их привести много лет назад! С вершины

моавитской горы Нево седовласый старец всматривался в зеленые равнины,

раскинувшиеся за Иорданом. Кто знает, какие мысли проносились тогда в его

уме? Во всяком случае он мог быть доволен. Цель его достигнута: он вывел

народ, избранный Ягве, из земли Мицраим, привел его к горе Божией, руководил

им и боролся с ним, воспитывал его. Много раз он был на волосок от смерти,

много раз его ждало горькое разочарование, охватывала неуверенность в своих

силах. Теперь все испытания позади. Он научил этих людей всему, дал им

законы, превратил их из толпы рабов в народ. Земля Авраама, земля, текущая

молоком и медом, обещанная Богом, - здесь, у его ног. А он, пророк, учитель

и вождь, несмотря на преклонные годы, еще полон душевных и физических

сил463. Теперь ему оставалось пересечь этот сверкающий и извилистый рубеж -

Иордан, за которым начинается желанный Ханаан! Но в этот момент завеса

истории внезапно опускается и скрывает от нас могучую фигуру Моисея...

Загадочные тени витают над могилой пророка. Он умер не от болезни и не

от старости. Место его погребения осталось никому не известным. Смерть

настигла его где-то возле Бет-Пеора в Моаве, где он дал последний суровый

урок Израилю464. Что произошло там? Быть может, народная память сокрыла от

нас трагедию? Быть может, святилище Ваал-Пеора связано какими-то тайными

нитями со смертью Моисея? Века спустя пророк Осия с особенным отвращением

вспоминает эпизод при Бет-Пеоре. "Через пророка вывел Ягве Израиль, -

говорил он, - и через пророка охранял его. Сильно разгневал Эфраим Ягве, и

за то кровь его оставит на нем"465. Что могут означать эти зловещие слова? О

какой крови может идти здесь речь? Неужели основатель Израильской религии

пал от руки убийцы? Мы никогда не узнаем об этом. Прошлое ревниво хранит

многие свои тайны.

Не приходится ли признать, что Моисей умер таким же одиноким, как

Эхнатон и многие другие духовные вожди человечества? Не очевидно ли, что его

энергия разбилась о недвижную стену народной косности и дикости? Не кажется

ли злой насмешкой, что все свои ритуальные законы евреи впоследствии

припишут Моисею, который учил о служении Богу через добро, творимое людям?

На первый взгляд кажется, что нужно признать миссию великого левита

неудавшейся. Ведь едва только Израиль переселился в Палестину, как ростки

Моисеева учения были, казалось, заглушены влиянием местной культуры и

местных культов.

Однако дальнейший ход событий покажет нам, насколько неосновательны

были пессимистические прогнозы. Моисей предстанет уже не одиноким

мечтателем, а зачинателем целого движения, которое проложит путь от Древнего

Завета, заключенного на Синае, к Новому Завету, возвещенному Сыном

Человеческим...

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава 19

423. См. приложение 3.

424. Пророки Амос и Иеремия прямо отрицают существование обрядового

Закона в эпоху Моисея: Ам 5, 25; Иер 7, 21.

425. Ср., напр.. Втор 12, 11 и Суд 13, 19.

426. Книга Завета охватывает 20 глав Исхода со стиха 22, а также главы

21-22. Она явно выделена в Библии как одно целое.

427. Исх 34.

428. См.: Н. Rowley. Moses and the Decalog, 1951.

429. См.: Мих 6, 7 сл; Ам 2, 4; Осия 8, 12. О сходстве по форме

Декалога и "исповеди Книги Мертвых" см.: G. Ricciotti. The History of

Israel, p. 242.

430. См.: Р. Киттель. История еврейского народа, с. 168; RFIB, v. I, p.

345; J. Bright. A History of Israel, p. 130. О синайском алфавите см.: Д.

Дирингер. Алфавит, 1963, с. 239.

431. Текст дан здесь в реконструированном виде, без добавлений, которые

появлялись позднее (см.: Р. Киттель. Ук. соч., с. 168). Возражение против

того, что Декалог был дан в пустыне, иногда основывают на заповеди о

субботе, которая соответствует оседлому образу жизни. Между тем во времена

Моисея это был не столько день отдыха, сколько день сакральный, посвященный

Богу (см.: J. McKenzie. Dictionary of the Bible, p. 751; R. de Vaux. Ancient

Israel, 1968, p. 475 ff).

432. Выразителем этого взгляда являлись в прошлом Ю. Велльгаузен и его

школа (см. его "Изральско-иудейскую религию" в сб. "Раннее христианство", ч.

1, с. 9). Сторонником его школы у нас был Н. Никольский (Древний Израиль,

М., 1922). Еще дальше идут другие советские авторы, напр., А. Раноеич. В

своей антирелигиозной книге "Очерки по истории древнееврейской религии" (М.,

1937) он отрицает даже монолатрию у израильтян, выдавая их за чистых

политеистов. Однако это мнение, официально принятое в марксистской

литературе, ни на чем не основано, кроме общих рассуждении, наподобие

следующего: "Монотеистические взгляды не могли преобладать в сознании

израильтян прежде, чем они не познали на своем опыте тот тип экономической и

социальной организации, который соответствует монархическому строю" (А.

Донини. Люди, идолы и боги. Очерк истории религии. М., 1962, с. 150).

Разумеется, эти общие места не могут служить серьезным аргументом против

монотеизма Моисеевой религии.

433. См.: J. Bright. A History of Israel, p. 139.

434. J. Hyatt. Jahweh as "the God of My Father". - "Vetus Testamentum",

1955, Э 5.

435. См.: Исх 3, 2; 13, 21; 23, 20; Галат 3, 19.

436. С. Булгаков. Лествица Иаковля. Париж, 1929, с. 189.

437. См., напр., статью G. E. Wrighfa в "Journal of Near Eastern

Studies", v. I, Э 4, p. 413. Однако Библия постоянно использует в отношении

Бога язык антропоморфизма. Это объясняется стремлением священных писателей

указать на живую личностную конкретность Ягве. Исключительно тонко пишет об

этом Дж.Маккензи [The Two-Edged Sword, p. 317, ff).

438. Марк 12, 28

439. Исх 32. Прежде считалось, что этим идолом был египетский бог Апис.

Однако подобное мнение вряд ли основательно. Влияние Египта на израильтян в

религиозном отношении было, как мы видели, ничтожным, но, с другой же

стороны, бык был на всем Востоке символом могущества, плодородия, силы.

440. Исх 32, 1. Аарон хотя и называется братом Моисея, но нередко

выступает в Библии как его соперник (Числ 12, 1 ел). Характерно, что

иудейский вариант Св. Истории умалчивает о нем, а появляется он в Северной

версии Элогиста (см. приложение 3). Именно на Севере была известна и другая

попытка узаконить символ тельца (3 Цар 12, 28). В этом можно усмотреть намек

на существование у некоторых колен древнего почитания тельца (см. ниже гл.

XXIV). Последовательность событий в Св. Истории несколько неясна, но по

самой логике вещей и по ряду мест в Библии очевидно, что элементы культа и

Ковчег были введены после попытки установить культ Тельца.

441. Исх 32, 31 сл.

442. Исх 20, 21.

443. Исх 25.

444. Впоследствии легенда придала Скинии несколько идеализированный

вид, снабдив ее множеством золотых украшений и штатом служителей.

445. См.: Пс 17, 11; 103, 3; 1 Цар 4, 4; 2 Цар б, 2; Ис 6,2-6; Иез 1,

5. И. Флавий (Археология, 41, 18) называет херувимов "крылатыми животными".

Подобные существа известны в Ассирии под именем "шеду" и сходны с

египетскими крылатыми сфинксами. Изображения херувимов, найденных в

Палестине, см. в атласе Л. Гролленберга. См. статью Олбрайта о херувимах в

"Bible Archaeologist", 1938, Э 1; КВНР, р. 138, 178, 190, 218, 275, 279.

446. Числ 10, 35.

447. Лев 16, 6

448. Сложный ритуал кн. Левит возник лишь в эпоху царей (см.: /.

Bright. Ор. cit., p. 148). Однако предпосылки к нему появились очень давно.

Мы не можем с точностью определить, в чем заключались ритуальные предписания

эпохи Моисея. Возможно, отзвук их можно найти в культовом кодексе (Исх 34).

Предполагают, что Моисей в особо торжественные моменты надевал нечто вроде

митры, украшенной рогами. В нашей Библии "рога" переводятся как "лучи" (лицо

Моисея сияло лучами - Исх 34, 29). Блаж. Иероним, однако, переводит это

слово как "рога". Причина неясности в том, что на еврейском языке и "луч" и

"рога" передаются одними и теми же согласными.

449. Исх 27, 1; Иов 3, 8; Пс 103, 26.

450. Числ 21, 4-9; 3 Цар 18, 4. Это одно из самых неясных мест

Пятикнижия. Согласно верованиям израильтян, пустыню населяли "серафимы" и

"нехушсераф", т. е. огненные змеи. По мнению одних авторов, так называли

змей ядовитых, укус которых вызывал сильное воспаление. Другие полагают, что

под огненными змеями предание разумеет молнии, а Медный Змей был своего рода

громоотводом. Впоследствии образ огненного змея слился с образом летающего

змея (Исайя 14, 29; 30, 6), а с другой стороны - с образом духа серафима

(Исайя 6, 2). Очевидно, Медный Змей, воздвигнутый Моисеем, был не просто

змеей, а изображал подобное летающее существо. Со времен Моисея на него

смотрели как на талисман. Поэтический образ Талисмана, пригвожденного к

знамени, который исцеляет всех, кто с надеждой смотрит на него, использован

в Евангелии. Христос сравнивал себя с Медным Змеем, воздвигнутым в пустыне

(Иоанн, 3, 14-15). См.: J. McKenzie. Dictionary of the Bible, p. 105.

451. Втор 1, 6 сл.

452. Эта дорога, согласно Втор 1, 2, занимала одиннадцать дней пешего

пути.

453. Исх 12, 1-15.

454. Некоторые авторы пытаются связать это поражение израильских

отрядов с упоминанием Израиля в стеле Мернептаха. Между тем очевидно, что

основная масса Израиля не принимала участия в этой первой попытке вторжения.

Далее, Библия ни одним намеком не позволяет думать, что те, кто разбил

израильтян на холмах Негеба, были египтяне. Стела Мернептаха имела в виду

безусловно большое племенное объединение и не стала бы касаться мелкой

стычки, вроде той, которая описана в Числ 14, 40

455. Втор 1, 36. Еврейское предание указывает, что жизнь в пустыне

охватила время, равное поколению. Этому указанию вполне можно довериться,

так как из библейского текста всюду видно, что те, кто вышел из Египта, не

дошли до Ханаана. Предание определяет время кочевой жизни в сорок лет. Но,

очевидно, это не что иное, как круглая цифра, означающая поколение, точно

так же, как это было у других древних народов, напр., греков. Можно считать,

что Израиль обитал в пустыне около четверти столетия и вторгся в Ханаан

около 1200 г.

456. Числ 16.

457. См.: Р. Киттель. Цит. соч., с. 153, 162; J. Bright. Ор. cit., p.

109.

458. Числ 21-22.

459. Числ 22, 23, 24. Этот совет впоследствии был истолкован

израильтянами в дурную сторону. Они решили, что Валаам для того хотел дружбы

Израиля и Моава, чтобы первый стал поклоняться чужим богам и подпал гневу

Ягве. Эпизод с Валаамом оставил глубокий след в народной памяти.

Рассказывали, что Сам Бог запретил прорицателю проклясть Израиль, что, когда

он ехал из Месопотамии в Моав на своей ослице, дорогу ему преградил незримый

ангел с мечом и только ослица, внезапно обретшая человеческую речь, спасла

его от удара невидимого острия. Особенно любили израильтяне повторять те

благословения, которыми их осыпал кудесник. В древности подобным

благословениям придавали огромное значение (см., напр.. Быт гл. 25 и 27).

Благословения Валаама, облеченные в поэтическую форму, постоянно распевались

народом и впоследствии, вероятно, были включены в "Книгу войн Ягве", откуда

перешли в Пятикнижие.

460. Числ 25. Ваал-Пеор был божеством Петора, или Бет-Пеора, так же как

Ваал-Цефон был богом города Цефона или Ваал-Хермон - Хермона. В Ханаане

каждая местность имела своего Ваала (о культе Ваала см. следующую главу).

461. Втор 7. Вероятно, идея центрального святилища могла также исходить

от Моисея, который предвидел опасность религиозного сепаратизма (Втор 12,

5).

462. См.: RFIB, p. 346; Н. Cazelles. Etudes sur le code de l'alliance,

1946.

463. Втор 34, 7.

464. Втор 34, 6.

465. Осия 12, 14-13; 1, 9, 7 сл.

Глава двадцатая

ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ

Ханаан, ок. 1200-1125 гг.

В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

Н. Гумилев

Вскоре после смерти Моисея израильтяне почувствовали, что они уже не

могут больше жить в Заиорданье. Колена теснили друг друга; узкая полоса

земли, ограниченная с одной стороны аравийскими степями, а с другой -

Мертвым морем и Иорданом, не могла прокормить массы кочевников с их станами.

Израиль оказался на распутье: надо было или отступить на восток в пустыню,

где с незапамятных времен скитались его предки, или повернуть на запад, где

за рекой манили изумрудные холмы благословенной земли, и с мечом в руках

овладеть ею. Последняя перспектива была слишком соблазнительной, чтобы от

нее отказаться. Не обещал ли Моисей привести свой народ в страну, "текущую

молоком и медом"? Не отдан ли Ханаан Самим Ягве во владение Израилю? Теперь

пришло время, и нужно было решаться.

Конечно, Палестина могла рисоваться роскошным садом только скитальцам,

глаза которых в течение многих лет привыкли видеть лишь голую землю, песок и

камни. Хотя там действительно кое-где были великолепные пастбища,

плодородные долины и луг" виноградники и масличные сады, но повсюду они

чередовались с горными хребтами, базальтовыми скалами и суровыми безводными

пустынями, которые, подобно тому как это было в Греции, дробили страну на

небольшие участки, плохо связанные между собой.

Иордан со своими отвесными берегами резко разделял Палестину на

центральную часть и Заиорданское плоскогорье. Эта капризная быстротечная

река, низвергающаяся с горных уступов севера в провал Мертвого моря - одну

из самых глубоких впадин на земле, - никогда не играла в жизни Палестины

такой роли, как Нил или Евфрат в жизни Египта и Двуречья.

В верхнем своем течении Иордан широко разливается, образуя Киннерет,

или Геннисаретское озеро, называемое иногда Галилейским морем. Его берега в

древности были покрыты роскошной растительностью, а воды изобиловали рыбой,

и потому здесь всегда было густое население. Если Иордан делит страну на

Западную часть и Трансиорданию, то с севера на юг Ханаан также разделялся на

две области, имевшие каждая свой собственный характерный облик. Север

отличался плодородием и хорошим климатом. Юг же, напротив, представлял собой

негостеприимную горную страну, в которой пустыни сменялись ущельями. Однако

южане сумели извлечь выгоды из своего ландшафта и, понастроив в горах

крепостей, успешней других сопротивлялись врагам466.

Палестина была населена с древнейших палеолитических времен. В пещерах

Галилеи находили кости, груды ритуальных камней и примитивных орудий,

свидетельствующих о многочисленности первобытных обитателей этой страны. На

территории Палестины возник самый древний в мире город - Иерихон.

В доизраильский период Палестина, с ее смешанным населением, никогда не

была самостоятельной. Тем не менее роль ее в истории древнего мира была

огромна. Через нее проходили пути торговых караванов, шедших из Финикии в

Египет, из Египта в страну хеттов, Миттани и Двуречье. Отсюда совершали

набеги гиксы и амориты, через Ханаан двигались армии фараонов и ассирийских

царей. Побережье его служило воротами, через которые проникали на восток

племена Крита и эгейского мира467. Наиболее продолжительным было египетское

господство в Палестине. Она была главным объектом экспансии фараонов

Среднего и Нового царств. Однако их владычество было весьма непрочным.

Жители Палестины - хананеи, амориты и другие семитические племена -

пользовались каждым моментом ослабления власти в империи для того, чтобы

свергнуть иго Египта. Так было и во времена Эхнатона, и в первые годы

правления Мернептаха.

Как мы уже знаем, вскоре после смерти Мернептаха Египет охватила

анархия. XIX династии пришел конец, а трон узурпировал неизвестный сириец

Ирсу. Этот момент был самым благоприятным для похода израильтян на запад.

Власть Египта в Ханаане почти не ощущалась; местное население было ослаблено

Раздорами и войнами.

Хананеи были близкими родичами евреев и финикийцев. Они, очевидно, так

же как и израильтяне, пришли некогда из пустыни, но в Палестине жили уже

более тысячи лет. За это время, несмотря на египетское, эламское,

вавилонское и хеттское владычество, несмотря на смуты и войны, они стали

прекрасными строителями, деятельными торговцами, земледельцами и

скотоводами. Их зодчие возводили мощные цитадели, их ремесленники

изготовляли оружие из бронзы и даже железа, красивую мебель, ювелирные

изделия. В ханаанском городе Мегиддо найдено интересное изображение сцен из

жизни царя. Мы видим его возвращение с победой на колеснице, запряженной

конями, видим его сидящим на пиру. Его трон украшен керубами, перед ним

царица в богатых одеждах, музыкант, играющий на арфе, слуги, подносящие

вино468.

Таким образом, хананеи могут быть признаны вполне цивилизованным

народом. Однако у них не развилась самобытная духовная культура. Они целиком

подчинились влиянию Египта, Вавилона и особенно Финикии.

Раскопки показали, что Ханаан был в отношении искусства и религии

типичной страной синкретизма469. Здесь не было национальных богов, а

почитались преимущественно боги соседей. Среди развалин найдены фигурки

Гора, Хатор и других египетских богов, а также изображение вавилонской

Иштар.

Но главными божествами хананеев были, как и у финикийцев, боги-хозяева,

Владыки пашен, рощ, источников. Их называли "царями" или "господами"

("ваал", "молох", "бэл"). Каждая местность имела своего ваала. Крестьяне и

жители городов верили, что ваалы помогают им, и обращались к этим божествам

во время сева, засухи или падежа скота. Символом ваалов обычно был бык, хотя

иногда они имели и человекоподобный облик. От ваала зависел и дождь, и

урожай, приплод скота и здоровье людей. Для того чтобы снискать его милость,

хананеи устраивали в праздники торжественные пиршества, на которых ваал

должен был невидимо присутствовать в качестве гостя; он вдыхал аромат

приношений, пил вино и угощался плодами земли.

Наиболее почитаемым из ваалов был бог бури и грозы. Согласно

финикийской мифологии, он являлся сыном "отца богов" - Эля. Ваал-громовержец

был очень похож на Зевса и Индру. О нем слагали песни, в честь его на пышных

богослужениях звучали патетические гимны. Многие из этих финикийских поэм

отличаются высокими художественными достоинствами и оказали влияние на

библейскую поэзию. Приведем один из гимнов, особенно напоминающий ранние

еврейские песни:

Когда звенит священный глас Ваала,

Когда раздаются раскаты Ваалова грома,

Земля сотрясается, горы трепещут,

Пляшут холмы и скалы.

Враги его прячутся за склонами гор

Или в дремучих лесах,

От востока до запада в диком смятенье

Они бегут от лица его.

Скажите, враги Ваала,

Почему вы ныне в таком страхе?

Потому, что глаза его зорки,

Его руки могучи.

Каждый, кто будет спорить с Ваалом,

Будет сражен его мощью.

Падут сильные и высокие кедры

Перед порывом гнева его470.

Рядом с Ваалом стояла Анат - кровавая

богиня войны, которая "мыла руки в потоках крови врагов". Она была

сестрой-женой властителя бурь. Другая богиня, Ашера, обеспечивала плодородие

земли.

Обряды в честь богов совершались чаще всего у каменных столбов

"массеб", которые считались обиталищами духов. Такие же волшебные свойства

приписывали холмам и рощам. Веселые, но порой и коварные существа гнездились

там, и человек стремился заручиться их дружбой. На священных холмах "бамот"

(высотах), если они были оголены, нередко устанавливали "ашеру" -

изображение дерева, в котором, как полагали хананеи, обитала богиня Ашера.

В годы народных бедствий люди в отчаянии шли на самые большие жертвы.

Духам приносили детей, надеясь этим смягчить их гнев. Эта жертва считалась

особенно действенной. Когда однажды израильтяне осаждали Моавитскую

крепость, царь Моава вывел своего сына на стену и заколол перед лицом

Кемоша, бога моавитского. Видя это, израильтяне обратились в паническое

бегство, будучи уверены, что теперь Кемош непременно отомстит им. Огромное

число обгорелых детских скелетов, зарытых в землю, замурованных в стенах и

фундаментах, было обнаружено повсюду в Ханаане.

Особую роль у хананеев и финикийцев играли сладострастно-вакхические

культы. Это было редчайшее в истории обожествление чувственности. Здесь

культивировали все виды извращений и разнузданности. Все было поставлено на

службу воспаленной эротике: и обилие непристойных символов и фетишей, и

возбуждающий напиток из мандрагоры, который употребляли участники оргий,

доводившие себя в неистовстве до самооскопления. Существовали даже

специальные жрицы распутства, которые назывались "кедешим", т. е. священные.

Хананеи верили, что радения исступленных людей, обуянных чувственной

стихией, угодны богам и магически помогают созреванию нив и размножению

скота.

Израильтяне, пришедшие из пустынь и гор, не могли, конечно, меряться с

хананеями в смысле цивилизации. Их появление воспринималось, вероятно, как

нашествие дикарей. Но с другой стороны, они явились как бы очистительной

бурей, ворвавшейся в тлетворную атмосферу суеверий и извращенности.

Поэтому в том, что Израиль смотрел на свои войны как на священные Войны

Ягве, была известная доля исторической правды. Это убеждение подкреплялось

поразительными успехами, которые на первых порах сопровождали евреев.

Blog

Александр Мень. История религии. Том 2

Содержание

x x x

ПРИМЕЧАНИЯ