Огонь вокруг разгорался все сильней. Пламя обжигало его со всех сторон, причиняя сильную боль
| Вид материала | Документы |
- Инсценировка «Вместе против наркотиков», 104.67kb.
- Как правильно сидеть, 107.19kb.
- Рассуждаем самостоятельно, 45.4kb.
- Сеpгей Александpович Снегов Диктатор книга, 9282.99kb.
- Реферат, 170.26kb.
- Название: Битва за будущее, 1022.63kb.
- Ивид Славы Всевышнего, как огонь, пожирающий на вершине горы, на глазах всех сыновей, 2908.84kb.
- «Русская зима. Лигачево», 27.34kb.
- Законы дарха, 2797.6kb.
- Ник Перумов Адамант Хенны, 5376.16kb.
Алекс был расстроен. «Последнее время их преследуют неприятности» — подумала я, но вслух говорить не стала.
— Саша, прости, сегодня мы с тобой не сможем увидеться. Нужно решить много формальностей, — он виновато оправдывался.
— Да, конечно, но позвони мне вечером. Я буду ждать. И передай привет Элен,— это все, что я могла от него требовать. Я понимала, что им сейчас не до меня.
Я отдала трубку Светлане, извинившись, что разговаривала слишком долго.
— Ерунда, — отмахнулась та. — Что у него случилось? Это как-то связано с вашей историей?
Я остановилась. Мне эта мысль не приходила в голову. А что если Светлана права, и пожар как-то связан с тем, что произошло раньше? Мне вдруг стало не по себе.
— Не знаю, — только и смогла ответить я.
Весь обратный путь я проехала, обдумывая эту новость. Будет очень трудно сосредоточиться на учебе. Выходя из маршрутки, я оступилась и чуть не упала. «Смотри под ноги» — отругала я себя за рассеянность, и, подняв глаза, чуть не подскочила. На остановке стоял мальчик, мой недавний попутчик, который так поразил меня, когда я ехала в университет. Теперь мне удалось ближе рассмотреть его. Свободные штаны, рубашка навыпуск. Сложно было назвать его ребенком, хотя без сомнений, ему было не более одиннадцати лет. Взрослый мужчина в теле маленького мальчика. И это вызывало неприятные ощущения. Почему я опять вижу его? Дважды за один день. Совпадение или нет? Я и так была напугана рассказом Алекса, поэтому эта простая встреча лишь добавила масла в огонь. Я поспешила к дому, краем глаза наблюдая, как он проводил меня взглядом, но, к счастью, даже не шелохнулся. Я ускорила шаг, несколько раз оглянулась, но за мной никто не шел. «У меня началась мания преследования» — сказала я вслух, с облегчением свернув за угол. Вот уже и мой дом!
Только захлопнув за собой дверь квартиры, я смогла отдышаться. Что со мной происходит? Я ударяюсь в панику от вида маленького мальчика. Ну и что, что он выглядит необычно, есть же дети-вундеркинды или, может, это лилипут с лицом вечного ребенка. Скорей всего я испугалась собственной тени. Надо взять себя в руки, иначе я точно провалю сессию. Я села разбирать конспекты и подняла голову лишь тогда, когда строчки совсем стали расплываться перед глазами. Уже наступил вечер. Скоро придет мама, и надо было что-то придумать с ужином.
Через час мы уже сидели с ней вдвоем на кухне и обсуждали прошедший день. Я рассказала ей о пожаре, она с сочувствием отнеслась к этой новости, повторив мои слова, что в последнее время их семью преследуют неприятности. Мы помолчали, каждый задумался о своем.
— Знаешь, — я вдруг вспомнила о том, что случилось со мной днем, — сегодня я встретила странного мальчика. Маленький, а выглядит совсем как взрослый. И у него очень страшные глаза.
— Не знаю, — ответила мама. — Наверно, тебе показалось. Сейчас дети выглядят взрослей своих лет. Что в этом особенного?
— Да, наверно…
Зря я завела этот разговор. Мне не хотелось дальше это обсуждать, и я отправилась в свою комнату, снова засев за тетради. Так пролетел вечер. Звонил Алекс, мы долго болтали с ним, вспоминая сегодняшний день. Я сказала, что завтра очень хочу увидеться с ним. Мне нужно было серьезно поговорить обо всех событиях.
Ближе к полуночи мои глаза начали слипаться, и я решила, что на сегодня хватит учебы. Даже засыпая, я продолжала думать об этом странном мальчишке. Он не выходил у меня из головы. Мне было тревожно. Я вспомнила Дэвида. Рядом с ним я почувствовала бы себя намного спокойнее. Он точно смог бы во всем этом разобраться, ведь необъяснимые явления были как раз по его части. Жаль, что мы никогда больше не увидимся!
На следующий день мы встретились с Алексом в кафе у фонтана недалеко от моего дома. Здесь было многолюдно, но сегодня меня это вполне устраивало. Почему-то я стала избегать уединенных мест. Алекс был не в духе, но я его понимала, мне тоже было слегка не по себе. Вернуться к нормальной жизни нам не удавалось.
— Ну, как твоя учеба? — спросил Алекс.
— Все идет не слишком гладко, но я как-нибудь выкручусь, — ответила я.
— Это все из-за меня! — с досадой процедил он сквозь зубы. — Если бы не я, у тебя вообще не было бы никаких проблем!
— Алекс, не надо себя винить. Если этому суждено было случиться, значит, так оно и есть. Я не жалею о том, что мы с тобой встретились.
Его глаза потеплели.
— Спасибо тебе. Но я не могу себе простить, что ввязал тебя в это. Послушай, вся моя жизнь пошла как-то наперекосяк. Вот еще теперь этот пожар. Специалисты точно установили, что это был поджог. На простую кражу совсем не похоже. Они что-то искали, но я понятия не имею, что. Если это как-то связано с работой деда, то все экспонаты находятся в его музее, а дома лишь записи, которые он посчитал не существенными, чтобы их туда выставлять. Других ценностей в квартире не было. Бабушка не любила ни золото, ни драгоценности. А для деда единственным богатством была его работа.
— Ты говорил, что исследования вызывали большой интерес в мире. Может, это какой-нибудь богатый коллекционер решил получить его сокровища? Такие люди не перед чем не останавливаются.
— Похоже на то, — согласился Алекс. — Мы тоже с родителями об этом подумали. Скорей всего они наняли какого-то специалиста, владеющего гипнозом. Он то и обрабатывал меня. Я узнавал: оказывается, вполне возможно заглянуть в воспоминания человека. Многие психологи пользуются этим для выявления причин нервных расстройств и болезней. Наш мозг хранит всю информацию, которую мы получили в жизни. Даже если мы сами о ней уже давно забыли, она все равно остается у нас в памяти. Просто ее нужно «откопать» там.
— Да, Дэвид говорил мне примерно то же самое, — ответила я.
Мои слова не понравились Алексу.
— Этот Дэвид — шарлатан. Он наплел тебе про какие-то таинственные силы, которым невозможно противостоять. Все это чушь!
Я попыталась возразить ему, но он не дал мне даже открыть рот.
— Я знаю, что ты скажешь. Мол, он спас меня, помог тебе справиться с волками. Ну и что? Разогнать волков не такое уж великое дело. Конечно, он немного владеет гипнозом и смог меня вернуть в норму, но говорить о каком-то сверхъестественном даре я бы не стал. Это смог бы сделать любой специалист в Швеции или даже здесь в Питере. Так что пусть сидит себе в лесу и вешает лапшу на уши местным старикам.
Я была поражена его словами. Алекс настолько негативно был настроен по отношению к Дэвиду. Мне было обидно за него, но больше всего за себя. Значит, Алекс считает, что наша поездка на Алтай был напрасна! Все, что я там пережила, было никому не нужно, и все это он мог получить здесь! Алекс хотел побольней «уколоть» Дэвида, а задел в первую очередь меня. Но Алекс настолько распалился, что даже не заметил, что я переменилась в лице.
— Саша, теперь я уверен, что эти события не случайны. Я знаю что-то такое, что очень им нужно. В детстве я часто проводил время с дедом, он многое рассказывал мне о своих поездках и находках. Вообще, его жизнь была полна событиями. Если бы он решил однажды написать повесть о своих приключениях, получилось бы многотомное издание, — тут он удивленно посмотрел на меня. — Саша, что случилось? У тебя глаза на мокром месте.
— Нет, все в порядке, — соврала я. Мне совсем не хотелось сейчас вдаваться в подробности. Я постаралась успокоиться. — Просто в последнее время я слегка не в себе.
— Да, — он улыбнулся, — мы оба не в себе.
— Ты совершенно прав насчет дедушки, — я перевела разговор на другую тему. — Думаю, разгадка кроется где-то в нем. Мы должны подробней узнать, чем он занимался.
— Это будет нелегко, — моя мама ничего не знает о его работах, ведь они почти не общались последние двадцать семь лет. Бабушка умерла, а я мало что помню.
— Нам нужно сходить в его музей. Это поможет нам, — предложила я. — К тому же, там мы сможем найти кого-то, кто был с ним хорошо знаком.
— Здравая мысль, Саша! Как у тебя сейчас со временем? — отозвался Алекс.
— Конечно, мне давно пора за учебу, но думаю, один час ничего не решит.
— Отлично. Едем в музей, а потом я отвезу тебя домой. Если хочешь, могу даже помочь тебе с учебой.
Я смутно себе представляла, в чем может заключаться его помощь. Разве что в переписывании конспектов. Однако я уже успела это сделать сегодня утром. Все остальное было для него недоступно, ведь он отучился в гуманитарном вузе, а значит, физика и черчение не принадлежали к числу его любимых предметов.
— Нет, спасибо, Алекс, сейчас мне нужно вызубрить пару тем перед зачетом. Боюсь, тут ты мне не поможешь.
Мне показалось, что он даже облегченно вздохнул. Наверно, мысль снова сесть за книги не приводила его в восторг.
Мы вышли из кафе, и Алекс поймал такси. Конечно, с ним было намного проще и быстрей перемещаться по городу. Алекс мог позволить себе намного больше, чем я. Даже теперь, когда ему пришлось из-за болезни оставить работу, родители не ограничивали его в средствах. Хотя надо отдать ему должное, Алекс очень высоко ценил независимость и собирался, как можно быстрей, восстановиться в своей должности. Но для этого ему нужно было вернуться на некоторое время в Швецию, где в настоящий момент находился его босс, а у него были причины, чтобы пока оставаться здесь. Так он сказал мне вчера по телефону. Естественно мне очень хотелось узнать, была ли я одной из этих причин, но спросить его об этом напрямую я почему-то постеснялась.
Путь до музея занял не более пятнадцати минут. Библиотека, в которой он располагался, оказалась совсем рядом с институтом, где преподавала моя мама. Мы зашли внутрь, и нас оглушила тишина. Городской шум остался за массивными дверями, а здесь были только книги. На меня нахлынули воспоминания. Мне показалось, что я уже видела и эту широкую лестницу, ведущую на второй этаж в читальный зал, и огромные до пола зеркала в вестибюле, и тяжелую люстру, висящую под самым потолком.
Я остановилась. Ну конечно, я вспомнила, как широко раскрытыми глазами смотрела в первый раз на это великолепие много лет назад. Тогда мне казалось, что я попала в сказочный замок, и на ступеньках именно этой лестницы золушка потеряла свою хрустальную туфельку. Мы бывали здесь в детстве очень часто. Мама писала свою диссертацию и проводила почти все дни в этой библиотеке, а мне разрешалось приносить с собой всех своих кукол. И здесь я, стараясь не шуметь, играла с ними в принцев и принцесс. Мне было тогда пять лет, и со временем это место почти стерлось из моей памяти, ведь я с тех пор так никогда и не была здесь. Но сейчас мне стало ясно, что с этой библиотекой у меня связано много приятных воспоминаний.
— Ты что остановилась? — услышала я голос Алекса.
Он стоял на середине лестнице и смотрел на меня сверху. Я легко преодолела разделявшие нас ступеньки и оказалась рядом с ним.
— Представляешь, я знаю эту библиотеку. В детстве мы с мамой почти каждый день бывали здесь.
— Может, ты даже помнишь музей? Ведь мой дед основал его семнадцать лет назад. Я часто приходил к нему сюда, – он многозначительно округлил глаза. — Может, мы даже встречались здесь с тобой?
Я рассмеялась. Это было, действительно, забавно.
— Тогда ты должен вспомнить маленькую девочку с целым ворохом кукол, которых она повсюду таскала за собой.
Мы поднялись на второй этаж. Я точно знала, что направо располагался вход в читальный зал, а налево была дверь в «волшебную страну». Конечно, это и был музей. Помню, что пропадала там помногу часов. Вахтеры уже привыкли ко мне и почти не обращали внимания. Мне позволялась играть везде, и, конечно, излюбленным местом для меня был этот музей. Там было столько удивительных вещей. Золотые и серебряные чаши, доспехи, потускневшие от времени, черепки от посуды, одежда, расшитая разноцветными нитями. Экспонатов было много, и все они поражали воображение пятилетней девочки. Я была уверена, что это и есть волшебная страна, где живут сказки. И там меня встречал добрый волшебник. Он угощал конфетами и рассказывал мне удивительные истории. Боже мой, конечно это был не кто иной, как дедушка Александра! Вот уж, действительно, совпадение.
Алекс толкнул тяжелую дверь в музей, она нехотя поддалась. Там царил полумрак, лишь стеклянные витрины были подсвечены яркими лампами. Мы вошли внутрь. Да, здесь мало, что изменилось с тех пор, разве что экспонатов стало больше. Правда, в самом конце зала появился стеллаж с рукописями, которого раньше я не видела. Окна были занавешены все теми же тяжелыми темно зелеными портьерами. На миг мне показалось, что мне снова пять лет, и я сейчас увижу пожилого волшебника, который угостит меня конфетой «Кара-кум» и расскажет мне новую сказку. Мы переглянулись с Алексом, похоже, им овладели те же чувства, и он тоже на секунду перенесся в свое детство.
— Я помню твоего деда, — сказала я, — он был очень добр ко мне.
— Да, дедушка был хорошим человеком, — ответил Алекс.
— Извините, сегодня музей не работает. Санитарный день, — раздался старческий голос откуда-то из темноты.
Приглядевшись, я увидела маленькую старушку, сидящую на стуле у окна. Она натирала тряпкой какую-то медную вещицу.
— Меня зовут Александр, — представился Алекс, — я внук Свиридова Алексея Федоровича. С кем я могу поговорить о нем?
Старушка оживилась. Она отложила свою тряпку и встала со стула.
— Александр, как же ты вырос! — она подошла ближе к нам, тяжело шаркая ногами. Видно было, что каждый шаг дается ей с трудом. — Помнишь бабу Любу? Когда-то ты с удовольствием уплетал мои пирожки с вишней.
— Баба Люба! — Алекс просиял. — Я не узнал Вас. Здесь так темно.
— Да нет, тут дело не в освещении, просто годы уже берут свое. Видишь, еле хожу. А было время, когда мы с экспедицией проходили десятки километров без привала.
Я поняла, что им двоим сейчас не до меня и, улучив момент, улизнула от них. Мне очень хотелось снова пройтись по залу, чтобы воскресить в памяти удивительные моменты далекого детства. Каждый стеллаж был мне знаком, даже их расположение осталось прежним. Лишь в середине не хватало низкого столика. Как сейчас помню, он стоял в самом центре зала, освещенный сверху двумя лампами, от чего отбрасывал две таинственные тени в обе стороны. Четыре резные каменные ножки в виде слонов хоботами поддерживали массивную столешницу из того же камня. Тогда на нем были разложены в строгом порядке фигурки из золотистого полупрозрачного камня. Как я теперь понимала, это был, скорей всего, янтарь. Мне очень нравился тот столик с его потрясающими каменными игрушками.
Однажды мне разрешили потрогать их. Я помню, с каким восторгом я держала в руках эти вещицы. Они были теплыми и очень гладкими на ощупь, а если сквозь них пропустить солнечный свет, он преломлялся, рассыпаясь на полу удивительным узором. Пускать зайчиков научил меня дедушка Алекса. Именно он показал мне это чудо. Все фигурки были разными, ни одна не повторялась. Они напоминали какие-то символы, сейчас я назвала бы их иероглифами. Их было не много, думаю, меньше десятка, но они всегда привлекали взгляды посетителей своей необычной красотой. Теперь этого столика нигде не было видно. Жаль, мне бы очень хотелось посмотреть на камни еще раз.
До меня донесся голос Алекса.
— Мы пришли сюда по важному делу.
— А кто твоя спутница? — старушка рукой указала в мою сторону.
— Это моя девушка, ее зовут Саша.
«Моя девушка» — восторженно повторила я про себя. Эти слова заставили меня тут же позабыть все недавние обиды. Он сказал не «подруга», не «знакомая», а именно «моя девушка». Я улыбнулась — ради этих двух слов стоило забросить сегодня учебу.
— Очень милая, — отозвалась пожилая женщина, — но такая худенькая.
Она жалостливо покачала головой, а Алекс рассмеялся.
«Ну и что! — подумала я, — Конечно, кое-где мне можно было бы добавить объема, но в целом моя фигура меня всегда устраивала!»
Поговорив еще немного о всякой ерунде, Алекс перешел к главному. Я прислушалась.
— Нам нужно встретиться с человеком, который был бы близко знаком с моим дедом и его работой. Может, Вы подскажете мне?
Он замолчал, и мы оба обратились в слух.
— Да, есть такой человек, — не задумываясь, ответила старушка. — Это профессор Симаков. Он долгие годы дружил с твоим дедом, а теперь возглавляет фонд, которому принадлежит этот музей. Он многое знает об исследованиях Свиридова. Сходите к нему, он заведует кафедрой в Педагогическом университете им. Герцена.
— Да, мы сейчас же к нему поедем, — ответил Алекс и, повернувшись ко мне, спросил, — ты готова еще на час пожертвовать своей учебой?
— Думаю, да, — уверенно проговорила я.
Сегодня я готова была идти с ним куда угодно! Прощаясь со старушкой, я все-таки не выдержала и задала свой вопрос.
— Скажите, а где сейчас тот стол с янтарными фигурками. Он был тут лет пятнадцать назад?
Баба Люба удивленно на меня посмотрела.
— Ты о нем знаешь?
— Да, так уж получилось, что я бывала здесь в детстве. Он находился вот тут, — и я указала на то место, где раньше располагался столик.
— Точно, здесь он и стоял, — ответила старушка.
Видно было, что мой интерес к музейным ценностям сильно ее порадовал.
— Но, к сожалению, этот экспонат для нас потерян навсегда, — ее и без того морщинистый лоб нахмурился, — года полтора назад, еще при жизни Свиридова, фигурки были украдены из музея. Удивительное дело, ничего больше не взяли, а их унесли. В последнее время стол был накрыт стеклянным колпаком и был закрыт на замок. Он даже не был разбит, а замок так и остался висеть на месте. Янтарь просто исчез. У меня в тот день был выходной, но сам Алексей Федорович был здесь. День прошел как обычно, приходили какие-то посетители, осматривали музей, а потом уже перед самым закрытием он вдруг заметил, что не хватает его основного экспоната. Конечно, был скандал! Алексей Федорович был так расстроен этой пропажей — фигурки были очень важны для него. Он считал их основой всей экспозиции. Мне кажется, что этот случай сильно надорвал его сердце. Он казнил себя, что не смог уберечь свое сокровище и частенько после этого говорил: «Нужно было хранить их в сейфе. Кто теперь знает, кому в руки они попали!»
— Почему он так говорил? — с интересом спросила я.
— Не знаю, мне кажется, он считал их не просто безделушками, он как-то обмолвился, что они являются ключом к важному открытию, над которым он так давно трудился. Хотя по мне, так это были обычные древнеиндийские игрушки для отпрысков богатых родителей.
— Но ведь они имели ценность? — спросил Алекс.
— Да, имели, — с гордостью ответила баба Люба, — как и все здесь. За многие экспонаты Свиридову предлагали большие деньги.
— А кто предлагал? — спросила я.
— Да много кто. Сам Британский Музей хотел приобрести некоторые рукописи. Частные коллекционеры постоянно одолевали его своими предложениями, наши и иностранные. Но он ни в какую не хотел продавать ничего из своей коллекции.
— Так может, кто-то из частников украл фигурки?
— Возможно, теперь уж не узнаем никогда. После этого случая охрана музея была усилена, поставили камеры во всех углах, заменили стекла на непробиваемые и заказали новые замки. Свиридов выбил все это из средств фонда перед самой своей смертью. Но думаю, давно надо было передать все экспонаты в Эрмитаж. Там они были бы в безопасности. А здесь никто не застрахован от новой кражи. Ведь ценности-то немалые! Что я одна смогу сделать с грабителями? Охранник внизу, пока добежит — будет поздно. Надо передавать!
Она с укором покачала головой. Мы с Алексом переглянулись. Нужно было идти. Мы тепло попрощались со старушкой, пообещав еще навестить ее, и покинули музей.
На улице после полутемных залов библиотеки солнечный свет ослепил нам глаза. Мы снова окунулись в кипучую жизнь города. Вокруг торопились куда-то люди, и мы с радостью последовали их примеру. Я знала, где находится тот университет, о котором нам говорила баба Люба, и мы двинулись прямо к нему.
— Глава 6. Мальчик —
Мы быстро нашли кафедру, которой заведовал Симаков. Нам пришлось его ждать, потому что как раз в тот момент, когда мы пришли, у него были посетители. Лишь через полчаса он освободился и смог с нами поговорить. Симаков оказался высоким, слегка полноватым мужчиной лет пятидесяти. Меня поразили его массивные брови, они нависали над глазами, и это придавало его взгляду излишнюю суровость. Не хотела бы я стоять перед ним на экзамене. Профессор был не очень доволен нашим визитом, видно было, что у него и без нас дел по горло. Но когда Алекс сказал ему, что он внук Свиридова, и мы пришли поговорить о нем, Симаков тут же просиял. Он с радостью пожал его руку и вежливо предложил мне стул.
— Как приятно увидеть тебя, Александр. Я помню тебя еще совсем мальчиком. А теперь передо мной взрослый мужчина. Ты, конечно, тоже занимаешься историей, — он сказал это так, как будто нисколько в этом не сомневался.
— Нет, я работаю переводчиком.
— Как жаль! — Симаков был явно огорчен. — Он должен был передать свое великое дело в надежные руки. Как жаль!
— А что это было за дело. Мы как раз хотим это узнать.
— А почему ты об этом спрашиваешь? — недоверчиво спросил он.
Алекс вкратце рассказал о пожаре и о том, что возможно это было делом рук грабителей. Он, правда, ничего не стал говорить о себе самом и о своей недавней болезни. Симакову это было не обязательно знать.
Профессор огорчился, услышав о случившемся.
— Мы часто с женой приходили в его квартиру. Они всегда были очень гостеприимными хозяевами. Сколько тем мы обсудили за столиком в их гостиной! Там было много фотографий. На стенах, на комоде, на тумбочках. Твой дед очень любил окружать себя лицами близких людей. Видно, он очень скучал по ним в своих бесконечных экспедициях. Очень жаль! Как много он еще не успел сделать, а ведь он был близок к научному открытию.