Гдебылаявчер а…

Вид материала

Документы

Содержание Алкогольная наследственность – не миф

Алкогольная наследственность – не миф

Пить я начала рано, в 15-летнем возрасте, училась я тогда еще в 9 классе. Даже помню тот волшебный эффект, который оказал на меня алкоголь, это было потрясающее состояние, я была в восторге. Сразу исчезла неуверенность в себе, я чувствовала себя на высоте, как говорится: «…и море по колено, и горы по плечо». Испытав это сказочное состояние, я всячески стремилась к употреблению алкоголя по любым возможным поводам, и употребляла его в одиночку (уже в 15 лет!) Я, практически сразу же, стала напиваться «до отключки», до провалов памяти.

Наутро мне было ужасно стыдно, когда в одурманенной голове мелькали какие-то сцены моего пьяного непристойного поведения. Но еще страшнее были пробелы в памяти, которые я не могла заполнить какими-то событиями. И в этом мучительном состоянии (плюс физические мучения – явления алкогольной интоксикации) я корила себя за то, что напилась до такого состояния. Я думала: ну в следующий раз я обязательно буду соблюдать свою дозу. Но в следующий раз повторялась та же ситуация, и опять: «…в следующий раз проконтролирую…» Все шло по накатанной схеме. У нас на кухне в шкафу стояла банка с самогоном (родители занимались самогоноварением для хозяйственных целей), а в спальне под кроватью стоял 3-х литровый бутыль со спиртом. Когда мне хотелось выпить, я отливала себе из этих бутылей, доливая до нужного уровня, чтобы не заметили, кипяченной водой. В 15 лет я впервые упала без чувств перед родителями (обычно я тихонько пробиралась до своей кровати, возвращаясь, когда родители спали). Конечно, в то время я еще не пила запоями, и были более или менее продолжительные интервалы между моими пьянками.

Помню, что чувствовала себя очень одинокой, и стала вести дневники. В эти же мои 15 лет меня постигла первая безответная любовь, в которую тоже примешался алкоголь. Начала писать стихи, темой которых была неразделенная любовь. А в 16 лет я написала следующие строки:

Русская водка – волшебное слово,

Ты этой ночью приснилась мне снова,

Ты мой любимый, желанный напиток,

Ты мне дороже, чем золота слиток.

Знаю, что не пощадишь ты меня,

Но не могу не любить я тебя.

Пророческие слова! Действительно, водка не пощадила меня. В 16 лет я уже пила по каким-то притонам – «блат-хатам», могла пить и с какими-то случайными собутыльниками. За это время я окончила школу, поступила в медучилище. Однажды, когда мне было 17 лет, я решила, что как-то неправильно пью, не могу контролировать себя, и дала клятву не пить крепкого спиртного в течение 2-х лет. Пила пиво, легкое вино, но так как пить я начинала в 15 лет с крепких напитков, выпить больше 2-х бутылок пива не могла. Оно мне не лезло. Поэтому, 2 года проблем со спиртным у меня не было. По окончании этого срока я опять начала пить крепкие напитки, и все пошло опять по-прежнему, как и 2 года назад. В 19 лет я окончила медучилище с красным дипломом. Поработав пару месяцев акушеркой, поступила сразу в два ВУЗа – педагогический и медицинский (в разное время сдавала экзамены в разных городах). Меня больше прельщала медицина, плюс желание уехать в другой город (в столицу!), вырваться из-под родительского контроля. В то время я была полна колоссальных планов, – мечтала стать кардиохирургом, а также найти лекарство против рака. Отметила я свое поступление в ВУЗ классически. Рано утром проснулась на тротуаре – юбка задрана, коленка разбита, бабочка на одной туфле оторвана, в одном ухе клипса, в другом нет.

Когда мать увидела меня в таком виде, то заявила, что ни в какую столицу я не еду, ни о каком медицинском не может быть и речи. Я слезно обещала, что такого больше никогда не повторится.

Итак, поехала я учиться в мединститут. А через 3 месяца меня выселили из общежития после очередной пьянки с дебошем (тихо пить у меня не получалось, устраивала пьяные скандалы). Жила, где придется, на время приютила одногруппница, потом жила в санатории-профилактории. Зимой на 1-м курсе в пьяной истерике порезала себе вены, не ходила на занятия, оставалась одна в комнате, и когда соседки уходили, начинала пить с утра (у меня всегда было припасено спиртное). Тогда я еще не осознавала, что начинаю пить запоями, считала, что все «под контролем», а алкоголь помогает мне справляться с депрессией. На летние каникулы я приехала домой, полностью завалив сессию после 1-го курса, причем, на последний экзамен вышла, выпив с утра. Родители узнали, что меня выгнали из общежития, хотя я тщательно это скрывала. Они поставили ультиматум, заставив меня пролечиться от алкоголизма. Услышав это, я была в недоумении, ведь я не считала себя алкоголичкой! Слово «алкоголик» ассоциировалось у меня с существами, которые валяются под заборами, грязные, с синими носами. А я ведь училась в институте! И если и употребляла слово «алкоголик» применительно к себе, то исключительно в шуточной форме. Вот строки, написанные мною в 16 лет по этому поводу:

Лена и бутылка – неразлучные друзья,

Им раздельно жить нельзя.

Наша Лена – алкоголик,

Пьет бутылку каждый день,

Станет Лена скоро хроник,

Их разлучит только смерть.

Я согласилась на лечение. А что мне оставалось? Я находилась под властью родителей. Мой отказ означал бы, что я забираю документы из института и возвращаюсь домой под родительский надзор.

В моей семье алкоголизм имеет случаи. По рассказам, родная сестра моей бабушки периодически входила в запои. Один мой дядя утонул пьяный, второй тоже умер от злоупотребления алкоголем. Моя двоюродная сестра лечилась от алкоголизма. Это по отцовской линии. По материнской линии: тетя, считавшая в порядке вещей выпивать каждый день перед обедом 100 грамм, впоследствии умерла от инсульта в 45 лет. Дядя пил и тоже умер от инсульта. Его сын, мой двоюродный брат, умер в 30 лет тоже от алкоголизма.

Отец свозил меня в клинику и меня закодировали. Я выбрала самый минимальный срок – 1 год, для меня это казалось – ого! И я уехала учиться. На втором курсе меня поселили в другое общежитие. Я участвовала в застольях, не употребляя спиртное, ссылаясь на то, что переболела болезнью Боткина. Смотрела как пьют другие и думала: зачем я раньше напивалась как свинья? Сейчас бы не пришлось терпеть целый год. Вот окончится мой срок вынужденного воздержания, буду пить культурно. Но я не выдержала год, меня хватило лишь на 1,5 месяца. И понеслось! Я сама испугалась, я совершенно не могла себя контролировать. И я стала искать помощи самостоятельно, обратилась к врачу-психиатру. Она направила меня к наркологу, от которого я узнала, что существует группа «Анонимные Алкоголики». Врач дал мне ее координаты и я пошла. На первом собрании, услышав, как люди называют себя: «Я алкоголик», я прозрела! Я – алкоголик, а алкоголизм – это болезнь! Я даже обрадовалась этому. Я не изгой общества (каких только ярлыков я к тому времени на себя не навешивала), я алкоголик, больной человек! Я встретила людей с той же проблемой, что и у меня, нашла единомышленников! Я стала ходить на группы. Но, после недолгого периода эйфории, ушла в срывы. Почему? Наверное, потому, что, придя в АА, я не стала работать по Программе. Но в перерывах между срывами я все-таки появлялась на группе. К концу учебы, на 5-6 курсах опустилась до того, что периодически пила с бомжами на лавочках во дворах, спонсируя пьянки. Затем иногда спала на тех же лавочках, в подъезде на площадках, будучи не в силах добраться домой. Нет, я не стала бомжевать, и пила я не каждый день. Я умудрялась даже совмещать учебу с работой на фармацевтической фирме, имела довольно-таки неплохую для студентки зарплату (для сравнения: когда я стала работать врачом после окончания института, мой доход стал вдвое меньше). В институте неоднократно ставился вопрос о моем отчислении. За время моего активного алкоголизма я стала постоянным клиентом райотделов милиции, побывала в вытрезвителе, заработала условную судимость, была пациентом психиатрической больницы. А уж в какие неприятные ситуации попадала! В 2003 году я все-таки окончила институт и была распределена врачом-бактериологом в районный центр. Но, не проработав и двух месяцев, была уволена после запоя. Это было второе место работы, с которого меня выгнали. В первый раз – из детской больницы, где я подрабатывала медсестрой во время учебы и вышла на смену пьяная. Это второе увольнение грозило мне окончанием врачебной карьеры, но мне повезло, меня перевели в другой город. Здесь я живу и работаю до сих пор, и до моего нынешнего периода трезвости (2 года и 1 месяц) мне было объявлено на работе 2 выговора (понятно за что). Я вышла замуж и родила сына. Последний мой срыв был тогда, когда я кормила ребенка грудью. Не имея возможности ходить на группу АА (в моем городе ее просто нет), я езжу на конференции в другие города, общаюсь с братьями и сестрами по телефону. А теперь вот появилось Содружество Анонимных Домоседов (САД), для одиночек, которые не имеют группы. Я уже включилась в переписку с такими же одинокими алкоголиками, как я. (адрес САДа см. в приложении. - авт.) Конечно, я пыталась создать группу в моем городке, но увы, безрезультатно. Мы с одним братом из АА другого города, который специально приезжал к нам, чтобы помочь создать группу, ходили в редакцию местной газеты, давали интервью, подавали объявления. Вдвоем с мужем распечатывали и расклеивали объявления на досках объявлений. Нельзя сказать, что вообще никто не откликался. Периодически появляется новый человек, но через некоторое время исчезает с поля зрения. После неудачных попыток создания группы я потеряла энтузиазм и надежду на ее создание. Возможно, это связано со сложностью соблюдения анонимности в таком маленьком городке, как наш. Я знаю, что рекомендуется иметь спонсора (наставника) и прорабатывать с ним шаги Программы. И очень желательно, чтобы спонсор был одного пола со своим подопечным. Лично для меня это действительно очень важно. Потому, что у меня мужчины на этапе «друг» почему-то долго не задерживаются… А затем портятся отношения. Это моя неуправляемость в отношениях с мужчинами. У меня вообще полная неуправляемость жизнью во всех ее сферах. А сейчас зашла в какое-то депрессивное состояние, и трезвость мне не в радость. Вернее, я не получаю радости от трезвости. Правильно говорится в Программе АА: «Получение трезвости – это далеко не все, что необходимо алкоголику для счастливой и комфортной жизни. Необходимы внутренние изменения, чтобы чувствовать удовлетворение от своей жизни». Я впервые попала на собрание АА, когда мне был 21 год. Сейчас я имею срок трезвости два года и один месяц. То есть, 7 лет я знала о Программе, периодически посещала группу, но продолжала уходить в срывы. До этого самый продолжительный интервал между срывами у меня был 8 месяцев, после гепатита «В», когда я лежала в больнице. А затем мне категорически запретили употреблять алкоголь под угрозой смерти. Но даже после этого, я, зная, что мне алкоголь противопоказан, зная о Программе, пила все сильнее, уходила в более страшные и кошмарные запои.

Но все же я верю, что срок моей трезвости будет увеличиваться, что у меня получится оставаться трезвой, я молюсь об этом и верю, что моя Высшая Сила даст мне силы для этого. Лена.