Собаки травильные, подсокольничьи и собственно гончие

Вид материала

Содержание

Василий Казанский
Твержденопрезидиумом российской федерации
Всероссийского совета по охотничьему собаководству

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9

Таблица 2
Качественный состав русских гончих в ряде административных образований Российской Федерации на 1 января 1991 года

Регион	Всего собак	В том числе имеющих	Записано во ВРКОС – ВПКОС в 1964 – 1987 гг.
доку- менты о проис- хожде- нии	оценку экстерьера	полевые дипломы	из них
I ст.	II ст.	III ст.
Московская обл.	1670	932	719	нет данных	922
Тверская обл	725	610	280	92	8	21	63	271
Башкортостан	282	282	282	72	10	35	27	152
Смоленская обл.	159	159	137	35	2	11	22	128
Удмуртия	403	403	320	63	2	12	49	112
Самарская обл.	609	609	199	32	нет данных	111
Владимирская обл.	833	764	571	122	4	23	95	84
Мари-Эл	412	412	360	78	4	24	50	73
Карельская АССР	450	254	163	46	33	10	33	71
Костромская обл.	740	538	448	91	2	6	83	63
Ставропольский край	1088	145	66	20	–	2	18	57
Рязанская обл.	134	134	90	7	1	2	4	50
Псковская обл.	528	418	418	204	13	68	123	48
Белгородская обл.	480	312	312	30	–	2	28	42
Коми АССР	407	381	254	59	1	24	34	29
Пензенская обл.	870	121	135	22	1	4	17	9
Мурманская обл.	30	27	26	5	–	1	4	–
Итого: в %%	9820	6501 66,2	4780 48,7					2222
Без Московской обл. в %%	8150	5569 68,3	4061 49,8	978 12,0				1300
Без Московской и Самарской областей в %%				946	51 5,4	245 25,9	650 68,7

Используя несложные арифметические расчеты, с помощью этих цифр можно определить примерное количество русских гончих в Российской Федерации в начале 1990-х годов. Эти расчеты ориентировочно дают нам общее поголовье в пределах 37 тысяч, из них 28 тысяч имеющих документы о происхождении, 20 тысяч - с оценками экстерьера и около 4,5 тысяч - с полевыми дипломами.

Если к этим расчетным цифрам прибавить данные по Украине и Белоруссии, где в целом работа по регистрации охотничьих собак поставлена на более высоком уровне, то практически мы получим общие данные о состоянии всей породы. По данным каталога XIV Украинской республиканской выставки 1989 года в республике было 1497 зарегистрированных русских гончих, из которых полевые дипломы имели 459. В Белоруссии на 1 января 1992 года числилось с родословными 2800, из которых 1731 - с оценками экстерьера и 266 - с полевыми дипломами. Грубо округляя эти цифры, можно для общего ориентира считать, что в 1992 году порода русских гончих достигала общего поголовья около 40 тысяч, из которых 30 тысяч имеют документы о происхождении, 20 тысяч - оценки экстерьера и 5 тысяч - полевые дипломы.

После 1972 года порода не стояла на месте, а подверглась очень существенному изменению и, прежде всего, за счет изменения ориентиров и акцентов по отношению к отдельным племенным линиям и группам их. Конечно, во многом этот процесс происходил стихийно, часто вопреки устоявшимся традициям, но счастье русской гончей, подавляющая часть поголовья которой всегда была - а надеюсь, и будет - в руках российских охотников, спасло ее на этот раз от превращения в декоративную собаку. Особенно ярко этот процесс проходил в Московском регионе, который до недавнего времени был основным центром разведения породы.

К 1972 году в Москве практически не осталось прямых продолжателей линии Трубача 293/г, способных оказать влияние на ее дальнейшее развитие. Заметно снизилось значение линии Хохота III 467/г, которая только через крови Казана 269/г и ч. Горниста 533/г осталась в породе. И в то же время вновь, и на более высоком уровне, возрождаются линии продолжателей Сигнала 301/г, вобравшие в себя прежде всего практически ушедшие в матерей наследственные начала Бойка 57/г. За это двадцатилетие, и особенно в восьмидесятые годы, все более возрастала роль продолжателей наследственности Байкала 265/г: через Заливая А. И. Шиляева - ч. Амура 1382/рг А. Н. Распопова и через ч. Горниста 533/г Ф. И. Казакова.

Практически для русских гончих Москвы, да и для породы в целом сейчас трудно и чаще всего необоснованно придерживаться деления ее на ранее выделенные линии послевоенного периода, поскольку родоначальники линий уже слишком далеки, а сами линии в большинстве своем слились в один породный сплав, из которого невозможно с полной определенностью выделить влияние конкретного прародителя. Но, тем не менее, знание складывающихся приоритетов, наиболее плодотворных и предпочитаемых вариантов всех этих кровей не дает права забывать о родоначальниках, т. к. у нас нет оснований отрицать передачу их наследственных качеств, постоянно поддерживаемую в породе посредством отбора и подбора.

Судя по последним записям во ВРКОС - ВПКОС, в центре России происходило создание новых племенных линий посредством разведения в умеренном родстве на ч. Альта 1775/рг В. А. Лебедева и Набата 4069/рг Л. Л. Зверева - потомков ч. Горниста 533/г через ч. Рыдая 1519/рг; Аргона 2790/рг Л. А. Титова - потомка ч. Амура 1382/рг; ч. Бурана 2437/рг Л. Л. Зверева и ч. Плакуна 3836/рг К. Я. Карлова - потомков Сигнала 301/г; ч. Добывая 2427/рг В. Г. Кремнева и ч. Гусляра 3598/рг В. М. Филатова - потомков Хохота III 467/г. Но это были робкие попытки, т. к. подавляющее большинство полученных полевых русских гончих с официальными дипломами - это все-таки результат более отдаленных по родству спариваний, в которых общие предки уже не встречаются в бланке родословной потомков. Наиболее часто в этих документах о происхождении мы видим потомков, кроме вышеперечисленных производителей, ч. Потешая 3443/рг В. Н. Павлова и его сына ч. Раската 5392 С. М. Пашкова, Заграя II 2892/рг П. Т. Васильева с сыном Гаем 5635/рг В. М. Филатова - по линии ч. Горниста 533/г; ч. Альта 4325/рг И. Н. Полякова, Руслана 2940/рг Б. Н. Трошкова, Плакуна 4816/рг Л. А. Титова - по линии ч. Амура 1382/рг; Плакуна 3065/рг В. А. Прохорова, Рыдая 4325/рг В. Н. Сидоренко, Плакуна 3098/рг С. М. Мамонова - по линии Сигнала 301/рг; Разбоя 3830/рг Л. М. Чуватина, Рыдая 2070/рг Д. И. Ефанова, ч. Говера 1969/рг С. П. Покровского, Набата 1275/рг А. П. Афанасьева - по линии Хохота III 467/г. Стоит ли говорить, что все они встречаются в разнообразных комбинациях. Если мы обратим внимание на другие центры разведения породы, то увидим те же крови, только, может быть, в иных масштабах, через иных продолжателей и в иных сочетаниях. И в то же время практически во всех основных центрах разведения русской гончей в России мы встретим прямых потомков всех перечисленных выше производителей.

Екатеринбург представлен сейчас, в основном, линиями ч. Набата 1235/рг, ч. Рыдая 1519/рг, ч. Гая 118в/рг (группа ч. Горниста 533/г), ч. Амура 1382/рг (Заливай А. И. Шиляева), Сигнала 301/г (через ч. Бурана В. Я. Родина и Плакуна В. П. Пазушко), Разбоя Л. М.Чуватина и ч. Будилы Ф. Е. Шишкина (Хохот III 467/г). Как своеобразные реликты сохранились еще прямые потомки Трубача 293/г и Казана 269/г, по последнему - через собак М. А. Сергеева.

В Новгороде среди последних дипломированных русских гончих преимущество удерживают потомки Сигнала 301/г (часто через ч. Анчара 1469/рг), а затем уже идут продолжатели линий ч. Амура 1382/рг (через Аргона 2790/рг) и ч. Будилы Ф. Е. Шишкина.

Пермь с 1960-х годов прочно удерживает одно из ведущих мест в разведении полевой русской гончей в России, началом чему послужила деятельность К. А. Орлова, широко использовавшего своего ч. Набата 1235/рг. Надо отдать должное пермским кинологам: они не замкнулись на этой линии, занявшись ее консервацией, а активно ищут и впитывают все удачное, появляющееся в стране. Полевое потомство сейчас там дают продолжатели линий ч. Набата 1235/рг, ч. Рыдая 1519/рг (ч. Горнист 533/г), ч. Амура 1382/рг (Заливай А. И. Шиляева), Сигнала 301/г (через Рыдая 4325/рг, Плакуна 3065/рг), а также Разбоя Л. М. Чуватина и ч. Будилы Ф .Е. Шишкина (Хохот III 467/г). Есть там и представители завода М. А. Сергеева.

Ярославль, строивший в свое время породу на Анчаре 459/г питомника Ярославского ЗЖС, сыне Трубача 293/г, и потомках Хохота III 467/г, теперь полностью от них отказался, переориентировавшись на линии Сигнала 301/г (через ч. Карая 5533/рг И. И. Жулиса, ч. Бурана 2437/рг и ч. Баса 6381/рг Л. Л. Зверева), ч. Горниста 533/г (через ч. Гая 5635/рг, Заливая 3826/рг и ч. Раската 5392/рг) и ч. Амура 1382/рг (через ч. Альта 4324/рг и Заграя 2781/рг).

В Твери в настоящее время мы встречаемся практически с тем же набором кровей, что и в Ярославле. Пожалуй, есть определенное отличие в достаточно сильном влиянии ч. Рыдая 1519/рг (ч. Горнист 533/г), да в присутствии потомков ч. Бушуя Д. Г. Требухина, о фиктивности родословной которого я говорил выше и которого относят к линии Хохота III 467/г.

В Калуге этот набор повторяется за исключением линии Сигнала 301/г, но с прибавлением ч. Будилы Ф. Е. Шишкина. Основной упор делается на потомков ч. Горниста 533/г и ч. Амура 1382/рг.

Санкт-Петербург представляет для нас интерес, т. к., находясь всегда в определенной оппозиции к Москве во всех делах российских, не обошел он этой тенденции и с породой русской гончей.

Начиная вновь работать над породой после войны, ленинградцы имели в руках прежде всего потомков Бойка 57/г, Сигнала 301/г, Трубача 293/г и, несмотря на определенные успехи последнего как прародителя вполне удачных собак, очень быстро разобрались, что слишком рискованно для породы делать ставку на эту выставочную линию. Поэтому, возможно, в Санкт-Петербурге так холодно отнеслись и к другим лидерам московских рингов того времени - собакам Б. В. Дмитриева. Но так или иначе, во второй столице России развитие породы русской гончей в послевоенное время проходило, в отличие от других центров ее размножения, без существенного влияния линий Трубача 293/г и Хохота.-III 467/г, а прежде всего строилось на Бойке 57/г и Сигнале 301/г, к которым не без успеха позднее добавили ч. Горниста 533/г и ч. Амура 1382/рг. Очень значительный след в породе оставила здесь деятельность В. Н. Павлова, предопределившего своими последними собаками направление движения породы не только в Санкт-Петербурге. Много пользы принес и Н. Н. Крашенинников - страстный последователь московского оппозиционера М. А. Сергеева. Но, к сожалению, и в Петербурге не осталось прямых продолжателей по мужской линии Бойка 57/г, хотя по матерям у многих собак родословная насыщена им. В итоге сейчас полевое потомство дают продолжатели линии Сигнала 301/г (через ч. Бурана 2437/рг, ч. Карая 5533/рг, ч. Баса 6381/рг, Бурана 5213/рг, ч. Тайфуна В. Н. Дмитриева, ч. Гая 2752/рг, Говора 4225/рг), ч. Горниста 533/г (через ч. Потешая 3443/рг, ч. Байкала 2946/рг, Набата 4069/рг), ч. Амура 1382/рг (через Аргона 2790/рг), а через Бубна 2837/рг длинная ниточка напрямую тянется к Казану 269/г.

Киров и Нижний Новгород имеют много общего из-за нижегородских и московских корней своих собак, а также из-за взаимного влияния друг на друга. И там и тут превалирует линия ч. Горниста 533/г, за ней идут представители Сигнала 301/г. В Нижнем Новгороде еще сильны позиции линии Хохота III 467/г, а в Кирове в настоящее время что-то не появляется рабочих собак среди ее прямых потомков. И воистину "что имеем - не храним": в Кирове сейчас нет прямых дипломированных потомков линии ч. Амура 1382/рг, а в Нижнем Новгороде - ч. Альта 1775/рг (сына ч. Рыдая 1519/рг).

Продолжать рассматривать племенной состав менее значительных регионов - это, по сути дела, повторять уже изложенное, т. к. ничего нового или оригинального в них нет.

Итоги и задачи

Ружейная охота с гончими - одна из наиболее популярных отечественных охот, привлекающая огромную массу любителей. По своему духу и содержанию - это в полном смысле "охота", при которой добыча зверя никогда не являлась единственной ее целью. По сравнению, скажем, с облавой на зайцев и лисиц охота с гончими предоставляет зверю значительно больше шансов унести благополучно ноги, чем охотнику добыть его. А нам она дает возможность с каждым выходом как бы вновь открывать мир, сочетать азарт с познанием, проявлять инициативу, а главное - полностью отдаваться этому захватывающему, во многом творческому процессу, требующему знаний, опыта, интуиции, а часто и удачи, без чего практически нет ружейной охоты с гончими. Основной же объект охоты с гончей в России, заяц-беляк, никак не привлекал по своей трофейной мизерности алчных и бессовестных людей, никогда не был ни причиной, ни поводом злоупотреблений и браконьерства, приносивших порой невосполнимые потери нашей русской охоте.

Но, конечно, эта охота - прежде всего особое состояние души любителя-гончатника, и долго помнятся минуты, когда замершее в восторге сердце напоминает человеку о его истинной свободе среди житейской неустроенности и мерзости бытия.

Более популярна в этой охоте русская гончая: доля ее в целом по России среди всех гончих - около 70%. Казалось бы, какая разница для охотника, пестрая или чепрачная собака гонит в лесу зверя, лишь бы она делала это хорошо. Но только 27% гончатников России отдают свои симпатии англо-русской (русской пегой) гончей, хотя экстерьер этих двух конкурирующих пород не дает ни одной из них каких бы то ни было преимуществ (черно-пегий в румянах окрас даже практичнее в охоте, чем багряный или чепрачный, т. к. не провоцирует выстрела по собаке вместо зверя), а требования полевого досуга по действующим правилам полевых испытаний для них одинаковы.

Причина такого предпочтения, на мой взгляд, кроется в определенной разнице самого характера работы гончих этих пород, в общем-то близких по своему происхождению. И дело даже не в существенных различиях, а лишь в нюансах.

Англо-русские гончие сейчас - хорошие, чутьистые и голосистые работники. По сравнению с русскими, они более привязчивы, не так параты, заметно выигрывают у них более сильными и музыкальными голосами. Они неплохо работают по зайцу и хороши по лисице, по которой очень важны в охоте именно ровность и единообразие самого гона.

Но охотника пылкого и азартного англо-русские гончие все же не удовлетворяют: уж слишком ровен и тягуч их гон, нет желанной захватывающей страстности в работе, нет тех эмоциональных взрывов голоса, когда гончая подберется вплотную к зверю, нет той паратости, от которой шалеет гонный зверь, и нет той четкости передачи голосом всех перипетий преследования гонного зверя. В большинстве случаев только русская гончая заметно убавит яркость гона по удалелому зверю, добирая его после скола, а то и промолчит, пока не "наступит" на него - и тогда уже погонит гонным голосом. Четче она покажет и скол, резко оборвав гон, чего не сделает большинство англо-русских, вообще склонных к излишней отдаче голоса. Эта слабоголосость, порой переходящая в пустобрехство, присущая англо-русской гончей в большей мере, чем русской, также определяет симпатии многих охотников в пользу последней. Не так уж много находится любителей слушать гон, ожидая зверя, без твердой уверенности, доборит она или уже погнала, гонит или только правит скол с тем же гонным голосом, несет ли его на чутье или только добирается после скола - и вообще голосит ли на следу и по следу, а не около и вокруг него или в обратную сторону. Особенно нетерпима слабоголосость при работе по зайцу-беляку, который постоянно озадачивает гончую, путая свой след, да и паратости надо побольше по нему, - тогда зверек ходит ровнее, и охота становится приятнее и удачнее. Вот, например, почему в центральной России, в ее лесах, где, несмотря на наше предпочтение погонять бойкого русака и осторожную лисицу, все-таки основным объектом охоты - так сказать, хлебом насущным - всегда был и будет беляк, предпочтение остается за более пылкой и паратой русской гончей. Спросите любого любителя из Карелии, Архангельска или Вятки, много ли добыл он из-под своих гончих лисиц, и его ответ может вызвать только недоумение и сожаление у тульского или полтавского гончатника, хотя тому же туляку, наверное, и во сне не снилось, сколько зайца из-под гона берет пермяк.

Только из-за недостатка или полного отсутствия беляка в более южных областях и республиках, где для гончатника остаются русак с лисицей (а часто практически только лисица), значительно возрастает роль англо-русской гончей. И на Украине мы видим, что русская гончая уже не фаворит, а равноправный соперник англо-русской, там из всех гончих за русскими остается только 47% поголовья и 48% - за англо-русскими, хотя все-таки среди дипломированных в поле за ней 49%, англо-русской - 45% и эстонской - 4,5%.

Сравнивая эти две породы, я говорил достаточно обобщенно и несколько утрировал их несхожесть, опуская некоторые противоположные примеры, а также наличие внутрипородных разновидностей в стиле работ отдельных линий и семей. Но общие различия между этими породами все-таки существуют, хотя это как-то не принято обсуждать в нашей охотничьей литературе.

Есть у русской гончей, как и у наших гончих вообще, свои проблемы, на которых следует остановиться.

Прежде всего, что особенно волнует любителей русской гончей - это существенное отставание общего уровня ее полевого досуга от достигнутых успехов в экстерьере.

Конечно, нельзя не учитывать, что работа над экстерьером породы - дело значительно более простое, чем совершенствование рабочих качеств, и особенно в отношении гончих, так как требования к работе этих собак очень обширны и при этом весьма строги и определенны. К тому же работа над экстерьером русской гончей имеет уже более чем столетнюю историю - как минимум, с публикации описания "восточной гончей" Н. П. Кишенского в 1881 году. Первые же правила групповых полевых испытаний гончих появились с двадцатилетним опозданием, а правила индивидуального изучения полевого досуга конкретной гончей действуют лишь немногим более полувека, т. е. вполовину меньший срок.

Нельзя сбрасывать со счета и большие трудности при создании практически новой породы, когда из стайной собаки псовой охоты, главной задачей которой было "выбросить" из острова зверя в зубы борзым, надо было сделать гончую для ружейной охоты, способную гонять поднятого зверя до выстрела. Не надо забывать, что процесс этот еще не закончился, и если читатель внимательно следил за моим изложением, он вспомнит, что вначале диплом давали и за 15 - 20 минут работы на гону, в 1953 году установили минимум в 35 минут, а в 1959 подняли его до 40 минут. Теперь все настойчивее звучат требования определить в качестве допуска в породу минимум работы на гону в 1 час.

Конечно, требование часовой работы собаки по следу имеет свои возражения. Во-первых, это условие оставит не менее двух третей ныне дипломированных гончих за пределами породы, т. к. они неспособны из-за недостаточной вязкости держать зайца такой промежуток времени. Во-вторых, гон в течение часа - для разных гончих, в общем-то, неравноценная работа. При паратом, очень пристальном гоне, когда гончая постоянно висит у зверя на хвосте, не давая ему ни минуты передышки, редкая лисица или заяц выдержат гона более часа: лисица понорится, а заяц начнет постоянно западать. "Пробуя гончую, надо вести ее на русака, - самый трудный гон для собаки; и если она по хорошему полю в 3/4 часа возьмет без выстрела матерого русака - лучше такой собаки не найти, да и искать не следует. Это уж слишком много", - советовал более века тому назад Д. А. Вилинский (5), известный охотник того времени, охотившийся в Киевской, Черниговской, Полтавской, Орловской, Волынской и Ковенской губерниях. Мне, откровенно говоря, такой одиночной гончей, чтобы сганивала рядового матерого русака за 45 минут, в жизни не попадалось. Видал я сгоненных взрослых беляков из-под одной собаки по хорошему чернотропу, но только как редкое исключение и за срок не менее часа-двух. Возможно, во времена Д. Ф. Вилинского гончие были лучше, или мне не довелось увидеть действительно выдающихся собак, - могу сказать только одно: яркая работа вязкой паратой и чутьистой с большим мастерством гончей вполне будет понятна за один час. Сложнее с гончей, которая не обладает этими качествами в достаточной мере. И такому путанику дай Бог хотя бы за час подать зверя под ружье. Я убежден, что невязкая от природы гончая по чернотропу иногда еще может продержать беляка 40 минут, как очень редкое исключение 50 минут, но часовой гон ей не под силу. Поэтому даже мороватая работа в пределах часа, при условии, что все-таки не менее половины ее приходится на гон, и должна быть пропуском в породы подружейных гончих. Говоря о правилах, о нормативной стороне работы над породой, нельзя забывать о людях, применяющих эта правила на деле, и о той социальной обстановке, которая долгие годы предопределяла наши поступки, а у многих и мысли.

Дело в том, что за годы советской власти трансформировались даже общие подходы к полевой экспертизе охотничьих собак. Если в 20-х - 30-х годах судьи руководствовались основным принципом, который удачнее всего, пожалуй, высказал Р. Ф. Гернгросс (9, с. 137): "При колебании и неопределенности склоняйтесь, я бы сказал, в сторону уменьшения, памятуя, что задача испытаний - отобрать лучших производителей и что, следовательно, постановкой неправильно высокого балла вы можете ввести собаковода в неудачные, убыточные опыты", то в 50 - 60-е годы правилом стало, по инициативе А. П. Мазовера (в целом в охотничьем собаководстве) и Г. В. Богуша (в работе с гончими), другое положение: всякое сомнение или неясность - решать в пользу собаки.

Вот этот лозунг, появившийся из-за стремления представить ситуацию в собаководстве лучше, чем она есть на самом деле, породил и порождает до сих пор все поблажки в оценке гончих собак, о чем я говорил выше, и заметно задержал прогресс этих пород. Более того, следование этой установке нанесло прямой вред, и прежде всего значительно увеличило в породе русской гончей процент слабоголосых собак. Читающим гончатникам, наверное, памятно описание В. И. Казанским, нашим многоопытным экспертом-гончатником, работы ч. Говера ВРКОС 1969/рг С. П. Покровского, имевшего 2 диплома II, 2 - III в одиночку и 2 диплома II степени в смычке и проявившего себя законченным пустобрехом (15), или мое сообщение о выступлении на межобластных состязаниях 1976 года чемпиона предыдущих таких же состязаний Альта ВРКОС 1775/рг, едва избежавшего из-за кратковременности гона по следу оценки верности отдачи голоса в 1 балл (59). Как ни прискорбно, но такие случаи для нас уже не исключение из правил, а своеобразная норма. Ведь и отец этого ч. Альта 1775/рг ч. Рыдай 1519/рг, по словам его последнего владельца Ф. И. Безгина из Гусь-Хрустального Владимирской области, под конец своей жизни был тягучим и бестолковым брехуном. Не могу не привести пример также с полевым чемпионом Кучумом ВРКОС 1639/рг, который попал в возрасте трех лет к нам на нижегородскую землю к К. В. Котову, уже имея полевой чемпионат и 3 диплома I степени, и с которым на его третьей осени мне удалось быть на охоте у села Кандаурова Ивановской области и наблюдать его. Я долго не мог взять себе в толк его постоянную отдачу голоса. По хорошему чернотропу этот выжлец с напуска пошел с голосом в добор, с места ярким гоном подвалил к помкнувшей по зайцу наброшенной вместе с ним выжловке и так и не замолчал до вечера, пока его не подвязали. Выжловка эта, ч. Флейта ВРКОС 1006/рг А. П. Малышева, немного подвирала на гону, но на его фоне она выглядела прямо-таки святой. Он же продолжал одинаково ярко голосить и на следу, и без следа, и на сколе, и далеко в стороне от него. После добычи гонного зайца его гон постепенно терял интенсивность, но не прекращался, а переходил в добор с отдельными яркими, но безрезультатными помычками. Со второй половины дня меня больше всего мучили эти яркие помычки, я без конца бегал за выжлецом, чтобы как-то объяснить их, и в конце концов мне повезло. На обширной низине, затопленной осенними дождями и прорезанной противопожарной просекой, у меня на глазах выжлец ярко помкнул прямо в воде и, сделав по залитому месту, постепенно убавляя голос, кружок метров 50 в диаметре, вернулся опять к первоначальной точке - и опять ярко повел таким же кружком, но только в другую сторону. Такие загадочные восьмерки ярким гоном выжлец делал не менее 10 минут, после чего я решил посмотреть, что же вызывает столь странное его поведения. Оказалось, что вся причина была в десятке заячьих орешков, плавающих на листьях осоки одной из затопленных кочек посреди просеки.

Это, пожалуй, наиболее яркие примеры. Но и практика экспертизы на крупных состязаниях в большинстве случаев показывает явное несоответствие работы испытываемых гончих их официальным оценкам: очень редкие из них повторяют ранее полученные дипломы, сплошь и рядом не проявляя даже посредственных качеств вязкости, чутья и мастерства. Но самое любопытное, что действительно верных на отдачу голоса русских гончих прежде всего нет среди перводипломников.

"С каждым годом росло ее мастерство. Сейчас она может гонять зайца без перемолчек и сколов до двух часов, отдавая при этом голос без умолка...", -написал П. А. Яровицкий по поводу присуждения полевого чемпионата Кенарке ВРКОС 2612/рг А. П. Кобринова на Московских состязаниях в 1978 году (61). Характернейший пример стиля и образа мыслей наших украшателей жизни! Ведь только восторженный невежда или зарабатывающий на собаках мошенник может выдавать за идеал беспрерывный яркий гон по зайцу, ибо не родилась еще гончая, которая бы не теряла временами его след и из-за этого не смолкала. В этом-то и кроется основной смысл гона гончей, и только так она способна - и должна - сообщить, что делает на следу, а не орать, как повешенная, и в дело и без дела. Гончая, отдающая яркий голос только по горячему следу, тотчас же смолкающая на проносах и сколах, существенно сокращающая яркость отдачи голоса по удалелому зверю и наращивающая ее по мере приближения к нему, гончая, которая не отзовется на уже пройденном гоном следу, а упорно и вязко в такой верной манере будет часами водить поднятого зверя - вот к чему надо стремиться, вот что необходимо поощрять и что действительно может принести настоящее удовольствие истинному гончатнику.

Поднимая этот вопрос, я вовсе не хочу сказать, что слабоголосая гончая не может быть хорошим гонцом. Но если мы слишком снисходительно смотрим на слабоголосость, то сплошь и рядом зачисляем в разряд хороших гончих ни на что не годных брехунов, а действительно выдающихся гонцов на их фоне не отличаем достойными для них дипломами.

И это безудержное желание выдавать желаемое за действительное, активно приводившееся и поощрявшееся во всех областях нашей жизни властными структурами, торопивших приближение "светлого будущего", наряду с приоритетом выставок в охотничьем собаководстве нанесли много вреда и русской гончей.

Как бы охотники ни радели о своих рабочих гончих, но все эти собаки рано или поздно проходят через выставочное сито, где определяется их судьба: жить им и плодиться - или погибать. И до сих пор, несмотря на то, что с 1953 года действуют правила бонитировки, все-таки главным остается экстерьер. За этим экстерьером эксперты, да теперь и большая часть владельцев, часто не видят основной причины, почему мы держим гончих - ее работы. Очень часто и во многих местах при удачном экстерьере появляются и нужные дипломы, даже если собака совсем не работает. Правда, чаще все-таки таким лидерам рингов совестятся приписывать отсутствующие у них данные, но завышение оценок их мизерных полевых качеств, на мой взгляд, - уже норма. Поэтому так ненадежно сейчас верить высоким дипломам, особенно полученным в крупных кинологических центрах, где больше занимаются выставками и продажей щенков, а не охотой.

Из этой же области, на мой взгляд, и большинство разговоров о голосах русской гончей, ставших столь популярными последнее время. Конечно, фигурный и музыкальный голос, доставляющий удовольствие для слуха, украшает хорошую работу гончей, еще более повышая ее ценность. Но когда радетели его, настойчиво рекламирующие своих любимцев или собак своих приятелей, так же настойчиво умалчивают о главных полевых достоинствах их - это смахивает больше на спекуляцию. Да, действительно, русские гончие, в основе которых лежат крови собак стаи М. И. Алексеева, еще нуждаются в улучшении голосов: голос его стаи в пять с половиной смычков на испытаниях в 1909 году был расценен в 7/1 балла из 10/5, но ведь есть более важные, основополагающие качества.

Дело улучшения русской гончей будет прогрессивно развиваться только в том случае, когда каждый любитель этой породы поймет простую истину: разводить можно только рабочих гончих, обладающих, прежде всего, вязкостью, чутьем и мастерством.

Я уже многократно подчеркивал абсолютную необходимость для русской гончей вязкости, без этого невозможно довести ее до идеала подружейной гончей.

Следующие необходимые качества за вязкостью - это чутье и мастерство. Но это уже второй этап, т. к. невязкие собаки ценности не представляют и работать над их улучшением можно только на фоне вязкости. При отборе собак по чутью параллельно пойдет работа и над верностью гона - против слабоголосости, что, прежде всего, связано с чутьем, а затем уже и с мастерством. Мастерство вместе с чутьем во многом предопределяют и добычливость гончей.

И только третий этап - это отбор по более доносчивым, более фигурным голосам и рациональной паратости, - эти качества, конечно, во многом повышают уровень работы гончей, но совершенно бесполезно при отсутствии вязкости, чутья и мастерства.

Конечно, работая над улучшением вязкости, мы неминуемо столкнемся с проблемой позывистости, по признаку которой тоже необходим отбор. Только решив эти насущные вопросы, можно говорить об экстерьере породы и работать над ним. А у нас как-то случилось, что, начав работать над экстерьером в целом рабочего, хотя и разнохарактерного по своему применению поголовья, мы в погоне за типом растеряли работу, затем, вместо того, чтобы вовремя одуматься, начали подделывать уже под этих красавцев правила полевых испытаний, и только сейчас с большим внутренним сопротивлением постепенно пытаемся выправить положение.

Если же говорить об экстерьере, то меня всегда поражает, с каким упорством, несмотря на более чем полувековой и повсеместный пресс принятого в 1925 году стандарта, порода русской гончей постоянно проявляет тенденцию возврата к просто гончей неустановленной породы. Даже на крупнейшем у нас московском ринге можно наблюдать наметившиеся диспропорции в сложении. Уже определенная часть русских гончих выглядят вздернутыми на ногах, или, как принято говорить, цыбастыми. Часто это сопровождается общим выпрямлением в сочленениях конечностей, что дает прямоплечесть и прямозадость, потерю высокопередости и укороченность колодки. Сплошь и рядом при сохранении костистости конечностей это сопровождается грубостью головы, которая к тому же теряет свою клинообразность и приобретает прямоватый обрез губы, намек на перелом, куполообразный череп и все увеличивающееся ухо, практически уже утеряно глубоко опущенное - значительно ниже локотков - ребро. Редка и звероватость. А главное, как бы размывается сам своеобразный породный тип. Кстати, подобное происходит и с англо-русской гончей, которую преследует еще одна беда - чрезмерный рост и излишняя массивность.

Но, несмотря на уже явно наметившуюся тенденцию потери типа русской гончей, у нас почему-то об этом не заходит разговор, а все чаще раздаются голоса о цвете ее шерсти, словно только ликвидация светло-багряного в больших подласах окраса спасет породу. А вот англичане, к примеру, считают, что у хорошей лошади не может быть плохой масти, и в стандарте фоксхаунда записали: "Распорядители охот с фоксхаундами утверждают, что среди гончих нет собак с плохим окрасом".

Дело еще и в том, что действующие сейчас правила превратили оценку "удовлетворительно" в "неудовлетворительно", и только "хорошо" считается приемлемым уровнем для породы - т. е., фактически, эта оценка заменила "удовлетворительно". Поэтому вольно или невольно везде произошли пересмотры воззрений на оценки и они передвинулись на степень вверх: удовлетворительным собакам стали давать "хорошо", хорошим - "отлично". Только не нашлось следующей ступени для "отличников". Во многих кинологических центрах это давно стало нормой. Особенно яркий тому пример я увидал в Кирове на межобластной выставке в 1975 году, когда, работая над отчетом, я не нашел по бонитировочным листам ни одной кировской гончей, у которой ранее была бы оценка "хорошо" - там вообще исключили ее из употребления. Сложнее обстоит дело в старых центрах, где живы еще традиции прежних экспертиз, при которых высшие оценки получали единицы.

Я понимаю, что общее послабление в оценке экстерьера прежде всего является результатом повышения его роли в общей оценке собаки, принятого последними правилами, несмотря на то, что нашей главной заботой остался полевой досуг. И с этих позиций такое свободное обращение с экстерьерными оценками, на мой взгляд, оправдано, т. к. не отвлекает внимания от главного. Но, с другой стороны, потеряв головку экстерьера породы в общей массе хороших собак и практически всех их наградив оценками "отлично", мы лишаем себя породных ориентиров. И тот тип, который достаточно резко обрисовался в породе русской гончей и стал уже массовым в 50 - 70-х годах, оказался во многом растерянным. Сплошь и рядом видишь типичных собак только в оценке "отлично", в "очень хорошо" часть собак по экстерьеру уже не совсем русские гончие, а в "хорошо" большую часть русскими можно назвать только по окрасу, но по статям своим они уже только просто гончие.

Есть еще один соблазн для русской гончей, который может принести ей непоправимый вред - это применение на охоте по копытным. Может быть, я излишне консервативен, но мой жизненный опыт подсказывает: всякая гончая, притравленная по лосю - навсегда пропадает для охоты по лисице и зайцу, т. к. ничего она больше в лесу не ищет и ни по кому работать не желает, кроме как по этому зверю. Может быть, еще есть смысл использовать по копытным тех "угонял" и "отгонял", лишенных вязкости, которые только дискредитируют породу русской гончей, но ведь они вне сферы интересов истинного гончатника. Нормальная же вязкая гончая, работающая по лосю, - это сущее наказание, и, конечно, неразумно идти на постоянный риск потери собаки, когда удобнее без особых хлопот добыть этого зверя с нашей лайкой.

Не меньшую опасность представляет для хорошей гончей и охота по кабану. Он тоже может увести собаку за тридевять земель, да, к тому же, возрастает возможность ее гибели - не только от волков, но и от преследуемого зверя. Не надо также забывать, что гончатники - это самые широкие круги наших отечественных охотников, которым не часто достаются лицензии, чтобы в угоду горе-охотникам из руководства наших охотничьих структур идти на риск порчи или потери своих любимцев.

И совсем, на мой взгляд, несерьезны разговоры об испытаниях и использовании русской гончей в охоте по водоплавающей дичи. Я сам в конце Отечественной войны и в послевоенные годы, подвязав на шею патронташ и прикрепив покрепче тапочки к ногам, много добывал утки с помощью русской гончей, но, поверьте мне, пользы от этой охоты для породы также нет.

Есть еще несколько соображений, которых нельзя не учитывать в дальнейшем разведении породы.

Прежде всего, как это ни печально признавать и с чем многие не хотят согласиться, - порода русской гончей еще сравнительно молода и только продолжает свое формирование. Отсюда, кстати, и вполне естественный в настоящее время диапазон охотничьих качеств у разных представителей породы: от минимума их - до проявления в высокой степени. Мы же боимся и не хотим этого признания. Поэтому нас устраивает первая фраза ныне действующего стандарта - "Русская гончая выведена в России и является одной из самых древних пород охотничьих собак", - которая свидетельствует больше о малограмотности и чванстве составителей, чем об истинном знании дела.

Более того, хотя я в этой книге писал, что русская гончая - заводская порода, сам, откровенно говоря, не уверен в этом. Возможно, она еще порода переходная, поскольку уже ушла от примитивной "восточной", но еще по-настоящему не стала культурной "русской", характеризующейся многолетней углубленной зоотехнической работой, общим совершенством, высокой степенью проявления своих рабочих качеств и устойчивой передачей их уровня потомкам, а также наличием четкой структуры породы. Скорее, она пока пребывает на уровне "современной русской гончей" в понимании П. Н. Белоусова и представляет продукт незавершенного труда, к которой более, чем к любой заводской породе, применимо зоотехническое правило: "Нет ни одной породы животных, которую нельзя было бы улучшить".

Поэтому я прошу читателей не руководствоваться буквально и моими построениями современного состояния русской гончей, которые изложены в виде действующих ныне линий, - это только грубая схема, позволяющая в определенной степени разобраться лишь в происхождении, она слишком условна, не представляет собой, по сути дела, истинных линий и, конечно, не может служить полноценным и единственным основанием для принятия тех или иных решений о судьбе породы в целом или отдельных собак. Каждая порода - живой и постоянно меняющийся организм, в работе над которым любые схемы прошлого состояния не очень-то полезны. Кроме того, хотя я много сказал добрых слов в адрес тех же формальных линий Сигнала 301/г, ч. Горниста 533/г и ч. Амура 1382/рг, но сам Сигнал 301/г, как и прародитель двух следующих, Байкал ВРКОС 265/г, имели неправильный прикус, который достаточно упорно передавали своим потомкам, да и много и полевого брака встречалось среди их пготомства. В этом плане разумно прислушиваться к голосам и противоположного толка, к таким, как предостережение Л. Н. Осташевича, высказанное в статье "Мои воспоминания о Ленинградских русских гончих" (46, с. 31 - 34): "Горнист, бесспорно, улучшил голоса, однако во многих случаях передавал свою невязкость, вялость в работе и пустобрехство", В. В. Шикунова (частное сообщение из Ярославля): "Все вязки в основном были с Набатом 4069/рг и ч. Бураном 4065/рг, тут много наплодили слабоголосых гончих", или В. Б. Попова (частное сообщение из Петрозаводска): "У нас в Петрозаводске однопометники ч. Зарева Жулиса (Бас Зверева и Затейка Яскина В.И.) оба не могут заработать и д. III ст., мало вязкости, и выжлец страдает лишней отдачей голоса". А с другой стороны, я бы не пожелал себе лучшей собаки, чем Астра ВРКОС 1204/рг В. А. Лебедева (с единственной оговоркой - будь у нее посильнее голос) хотя она заинбридирована на ч. Добыча II 691/г П - П, а, естественно, и на Хохота III 467/г. Примеров этому найдется достаточно у любого собаковода и без моих перечислений.

Конечно, нам во всех этих хитросплетениях помогла бы наука, но создается впечатление, что история нашего отечественного собаководства скорее представляет историю сопротивления ее достижениям. Мы все еще непоколебимо уверены в особой ценности родословной у наших подчас неважных собак и полагаем, что высокий экстерьер даст нам и хороший досуг.

На деле все это не так. Хорошая родословная может быть только у хорошей, по-настоящему рабочей гончей, а если гончая ничего не стоит, то и родословная ее дрянь, чтобы там ни было написано. Для племенного дела можно использовать только собак, которые сами имеют все высокие полезные качества их выдающихся предков. А если мы вяжем только в надежде на проявление качеств этих предков у детей наших бездарностей, то мы просто обманываем сами себя и размножаем бумаги, а не охотничьих собак. И забываем, что с потомством выдающихся производителей нужно вести целеустремленную работу по закреплению и развитию ценных качеств, иначе влияние этих производителей полностью пропадает даже во втором поколении.

Надо отрешиться и от ошибочного суждения, что гончую собаку владелец может чему-то научить - в смысле улучшения ее полевых качеств нагонкой. Это глубокое заблуждение. "...Гончую учить и выучить нельзя. Гоняет она по собственному желанию и по природным инстинктам: гон, вязкость, злобность, верность гона, мастерство на сколе, поиск, позывчивость и т.п. - все это зависит от природных качеств, вернее, индивидуальностей собаки - помимо человеческого искусства", - сказал еще в 1926 году И. Н. Комынин (23). Высокие полевые качества могут поддерживаться и улучшаться только удачным отбором и подбором высококлассных работников, а проявляются они у потомков в результате рациональной нагонки и охоты. И надо сказать, что эти качества имеют тенденцию постоянно утрачиваться, т. к. в потомках наследуются свойства не только родителей, но и более далеких предков. На мой взгляд, нет лучшего совета, чем дал автор замечательной статьи "Гончая в ружейной охоте" С. А. Гейер: "По-моему, истинный охотник - раб страсти, как художник, должен преклоняться перед всем лучшим, мое ли это, чужое ли - заимствовать, поддерживать и, если есть возможность, улучшать" (8).

Но занимаясь выявлением и использованием в каждом последующем сочетании выдающихся собак, мы неминуемо сталкиваемся с проблемой инбридинга - разведения в родстве. На мой взгляд, в породе русской гончей, уже и так достаточно заинбридированной, близкородственное размножение оправдано только в закрытых питомниках, где работа сопровождается безжалостной отбраковкой. Мы же просто не имеем морального права ставить своих же собратьев-гончатников в положение подопытных кроликов, снабжая их этими экспериментальными щенками, большая часть которых почти наверняка - брак. Родственное размножение - полезный и необходимый прием при ведении породы, но в наших условиях допустимо оно только умеренное в степенях III - IV, IV - IV. Конечно, все мы тянемся к уже нами испытанному и признанному хорошим, вот почему так цепляемся за "своих" собак, хотя очень часто неоправданно рискуем инбридингом.

Лучше всего все-таки руководствоваться практикой работы племенных конных заводов, где давно все отработано, а сами принципы с полным правом могут применяться в нашем собаководстве. Как правило, там никогда не оставляют для воспроизводства породы более 50% родившихся кобыл и более 5% жеребцов. В практике конных заводов не применяют ни близкородственного разведения, ни постоянного, из поколения в поколение, разведения в умеренном инбридинге на одного и того же предка. Главное - только постоянная смена умеренного инбридинга, а затем кроссы хорошо сочетающихся линий и генеалогических комплексов, снова инбридинги и снова кроссы - вот путь развития линий и методы совершенствования пород лошадей. Учитывая, что наиболее существенные различия наблюдаются как раз в тех признаках и свойствах, которые служат объектами отбора, все это сопровождается постоянной и жесточайшей браковкой всего неудавшегося. Да и взгляд на родословную там несколько иной, чем у нас: желательно, чтобы все предки в ней были выдающихся качеств, в индивидуально ценных сочетаниях и с каждым поколением более высокого класса* "Иногда заводчику может улыбнуться простое счастье; обычно, однако, оно улыбается лишь тому, кто его заслуживает", - сказал в свое время историк русского коннозаводства В. О. Витт (7, с. 147). Хочется надеяться, что это счастье не оставит и русскую гончую.

Нагонка гончих

Природные качества собаки,
как бы они ни были высоки, всегда
совершенствуются или уничтожаются
в зависимости от степени умения и
прилежания к делу охоты самого охотника.
Н.Н.Челищев

Нагонкой принято называть обучение молодой гончей розыску и преследованию зверя, а также подготовку гончих к охоте. Приступать к нагонке рекомендуется только после прохождения курса общей дрессировки, что по отношению к гончим называется приездкой.

Как же проводить нагонку? С какого возраста, в какое время года, по какой тропе, по какому зверю, сколько на нее потребуется времени, можно ли существенно изменить в лучшую сторону природные качества молодой собаки, как избежать возможных ошибок и, в конце концов, как из выращенного щенка сделать надежную рабочую собаку - вот основные вопросы, которые встают перед начинающим, да и опытным охотником, в преддверии столь интересного и ответственного занятия.

Известно, что никакой нагонкой невозможно изменить уровень полученных гончей в наследство от своих родителей чутья, голоса и паратости. Нельзя воспитать в собаке и злобность - эту наследственную предрасположенность гнать хищного зверя. Данные качества не удастся изменить приемами нагонки, и какими они получены собакой от природы, такими останутся до конца ее жизни.

Добычливость, крепконогость, нестомчивость и способность ориентироваться в пространстве также наследственны, но, в отличие от первых четырех качеств, в какой-то мере могут быть усовершенствованы нагонкой и тренировкой. И только полаз, вязкость и мастерство можно выявить в полной мере или уничтожить усилиями нагонки. В равной степени касается это вежливости и позывистости.

Рассуждая о нагонке, мы говорим о создании условий для проявления наследственных форм поведения гончих и развития этих врожденных форм поведения, по мере приобретения собакой опыта, в полезные и удобные для нас действия.

Еще до периода нагонки, начиная с четырех-шестимесячного возраста, следует совершать вначале кратковременные, а затем более длительные выходы с гончим щенком в угодья, во время которых он знакомится с обстановкой, тренирует тело, учится пользоваться чутьем, ориентироваться в пространстве, вежливо относиться к домашнему скоту и закрепляет уроки домашней дрессировки. Эти прогулки лучше совершать в местах, где нет зверя, памятуя о наказе И. П. Кишенского: "...Если дорожить гончими, лучше опоздать несколькими месяцами, чем уранить несколькими неделями".

Но чаще всего все мы, охотники, в силу своей увлеченности плохо внемлем голосу рассудка, и наш щенок уже в шесть месяцев дал голос и пропищал по следу 300 - 400 метров, а то и круг, и уже до первого снега показал какие-то проблески осмысленного полаза. В этом нет ничего плохого - лишь бы не загубить будущего гонца большой нагрузкой. И если вы вовремя остановитесь, не пустите его по снегу, то ко времени нагонки вы будете иметь молодую собаку, уже заинтересованную в прохождении курса науки.

Нагонку, особенно на ее первоначальных этапах, необходимо проводить при достаточной зрелости молодой собаки, способной выносить большие психические и физические нагрузки, столь высокие в работе гончей. Есть, правда, прилично работающие гончие, которые пошли в нагонку очень рано - месяцев с шести, но немало примеров и тому, когда такие рано наганивавшиеся собаки навсегда теряли проявлявшуюся у них по молодости страстность и пылкость беззаветного гонца.

Первые выходы на нагонку необходимо делать при наиболее благоприятных условиях - по хорошему чернотропу и сравнительно прохладной погоде, когда возможности для причуивания оптимальные, обязательно в угодья, где есть зайцы. Если учесть, что наиболее разумно воспитывать весеннего щенка, - то это весенний чернотроп, когда вашему питомцу около года. Таким образом, наиболее удобное время для нагонки совпадает и с наиболее благоприятным возрастом.

Объектом нагонки должен быть заяц, беляк или русак, - в зависимости от того, какой из них преобладает в вашей местности. Это необходимо по многим причинам, а главное, что только на зайце гончая может в полной мере проявить и отработать заложенные в ней полаз, вязкость и мастерство, а также выявить свое чутье.

Работая над полазом, надо помнить, что никакими приемами мы не изменим быстроту хода гончей, а также общие ее манеры. Надо только уложить полаз в определенные рамки, удобные для охоты, и повысить максимально его результативность, чего можно достигнуть сохранением постоянного контакта с собакой, темпом вашего движения в угодьях, а также выбором определенного времени суток для выхода в поле.

Уже знакомая со зверем молодая гончая проявляет страстное желание его найти. И с каждым выходом это желание, если мы не перегружаем молодой организм чрезмерной работой, усиливается. Гончая все активнее и смелее начинает удаляться от владельца, пропадая из глаз с каждым разом на большее время. И если на первых выходах нашей задачей было только пробудить инстинктивный интерес к зверю и гон по нему, то при отработке полаза возникает много других проблем. Необходимо, чтобы в результате полаза собака не оставляла неподнятым зверя, оказавшегося в полосе ее поиска, работала у нас на слуху, и чтобы мы своим поведение не мешали, а, наоборот, помогали этой основной задаче.

Для сохранения контакта следует постоянно порскать, то есть время от времени покрикивать, давая знать о себе рыскающей в полазе гончей. Делать это надо изредка, но постоянно и не менее двух раз подряд, потому что увлеченная поисками собака не всегда по первому крику определит его направление, а чаще только насторожится, уже четко определившись по второму. Постоянно слыша владельца, молодая гончая привыкает держать его на слуху, сам же нагонщик не должен торопиться, продвигаясь в угодьях со скоростью прогуливающегося пешехода - около двух километров в час.

Конечно, на первых порах надо ходить по наиболее типичным для лежек зайцев местам, но всегда более-менее прямолинейно, избегая резких поворотов. Если ваш воспитанник не болтается безучастно под ногами, а широко и активно ищет, не попадая на зверя и его следы, он, тем не менее, временами будет вас проверять. В случае же его отсутствия более 20 - 30 мин лучше остановиться и помолчать: когда собака не на следу, она минут через 15 явится, и вы продолжите свой ход; но если ее нет, то надо возобновить свое порсканье, только в более замедленном темпе, и ждать подъема, потому что гончая явно работает. Можно даже немного вернуться назад, но ни в коем случае не волноваться и не вызывать собаку.

В нагонке надо стремиться к тому, чтобы каждая принятая гончей жировка окончилась подъемом зайца, оставившего этот след, поэтому первые выходы надо делать рано по зорям. Когда молодая собака усвоит приемы работы по свежей жировке, постепенно выходы следует отодвигать на более позднее время, с тем, чтобы гончая могла разобрать и несвежий след, а позднее уже пользовалась только, так сказать, "маяками" - отдельными участками запаха, говорящими о наличии в данном месте зайца, и по ним, уже без следа, проверяя наиболее вероятные места лежек, поднимала бы его. Нет ничего досаднее, когда в мягкий поздний чернотроп, во время которого зайцы лежат наиболее плотно, своим поведением на жировках, а иногда и добором, гончая, не привыкшая дорабатывать принятые следы, пересчитывает всех живущих в округе зайцев, да так и не поднимет ни одного.

Такие манеры вырабатываются при ночной нагонке, когда гончая во всю силу своих ног привыкает мчаться по дорогам, полянам и другим местам жировок зайца, где обычно они не ложатся, до первого горячего следа, не обращая внимания на менее свежие. Способствует этому и нетерпение нагонщиков, старающихся вперед собаки поднять зверя, - с дубиной в руках они шарахаются по плотным местам, и гончей остается только бегать кругами вокруг них и перехватывать след взбужденного таким диким способом зайца. Вредны также действия торопыг, которые, не задерживаясь, убегают от молодой гончей, заставляя ее постоянно бросать работу и догонять своего не в меру ретивого владельца.

Бывает и другая крайность, когда гончая слишком много внимания начинает уделять самим жирам, не имея еще опыта поиска выходного с них следа. Такую следует, по возможности, отманивать, направляя в наиболее вероятные места продолжения хода зайца и его последующей лежки. И если вы не ошиблись и раз, и два, у гончей очень быстро вырабатывается навык обрезать жировку в поисках выходного следа и рождается доверие к хозяину. Необходимо ловить любой удобный случай для укрепления этой веры. Надо принять за правило никогда попусту не отвлекать гончую от работы, а если наманивать, то только с полной уверенностью, что вы ставите ее на того зайца, след которого сейчас разбирает собака.

Работая над полазом, следует чаще менять места нагонки, поскольку в знакомых угодьях гончая очень быстро запоминает все места встреч со зверем и, наброшенная, в первую очередь проверяет их, что при смене участков в последующем приучает ее искать зверя уже выборочно, ориентируясь только на характер угодий.

Разумеется, в отработке полаза не должно быть никакого насилия - все должно строиться только на азарте и природной страсти наганиваемой гончей.

Но вот заяц поднят и гончая помкнула. Гон этот у молодой собаки не бывает продолжительным и быстро кончается сколом, так как каждый заяц имеет свои наследственные формы поведения, так называемые оборонительные реакции, основу которых составляют сдваивание следа со скидкой с него и затаивание. Свою первую двойку, то есть возвратный ход навстречу собаке и скидку - серию больших энергичных прыжков под прямым углом к предыдущим, заяц делает, пробежав изрядное расстояние, и гончей обычно требуется от 6 до 12 минут гона, чтобы попасть на нее, после чего преследование такого "мудреца" обычно и закончается. Попав на этот тупик следов, да еще по инерции несколько проскочив вперед, молодая собака попадает в очень сложную ситуацию, в разрешении которой основную услугу ей окажет наследственная форма ее поведения круговыми охватами искать продолжение столь желанного запаха - и счастливый случай, когда одним из беспорядочных кругов она захватит его и возобновит гон. Несколько таких удачных совпадений, и гончая уже намеренно будет делать свой проверочный круг назад и вдоль следа, а с опытом придет манера проверять и его другую сторону. Заяц обычно скидывается в сторону принятого им общего направления движения, и опытная гончая чаще всего обрезает двойку именно с этой стороны, почему и тратит на ее выправление считанные секунды. Молодая гончая осваивает такую науку не сразу, иногда на нее не хватает и всей ее жизни.

Жаль, что в этой решающей ситуации мы можем сделать очень немногое, но на первых порах совершенно необходимо быстро оказаться на сколе и своим присутствием, а при первых уроках и редким порсканьем, ободрить к активному поиску наганиваемую собаку и в то же время ограничить ее поиск районом скола. Этому очень помогут наганивание в хорошо знакомых вам местах и ваша способность ориентироваться в угодьях. Продолжение следа зайца на двойке всегда расположено назад от скола по ходу гона, и если удержать поиск гончей вокруг этого предполагаемого места, то рано или поздно она натолкнется на след. Остальное сделает только опыт, приобретению которого помогут наше старание и хороший чернотроп.

Видимые следы на снегу для начинающей собаки, после того как она поймет, что можно их проследить, в помощь чутью, и глазами, очень сильно связывают инициативу гончей. И насколько они помогают закреплению вязкости, настолько, пожалуй, мешают проявлению мастерства, так как неопытной собаке трудно от них оторваться и сделать необходимые проверочные круги. Недостаток нагонки по белой тропе заключается именно в этом, а не в том, что она порождает излишнюю слабоголосость.

Слабоголосость, то есть неверная отдача голоса, - тоже наследуемое качество, и проявляется оно вне зависимости от нашего желания. Правда, и достаточно верно отдающая голос по чернотропу гончая, и хотя не каждая, по снегу начинает "покрикивать" отдельными взбрехами в добор на жирах, тропах и двойках, но это совсем не то, что творит гонным голосом по жирам и на попавшихся ей во время работы старых или уже пройденных гоном следах от природы слабоголосая собака, - от этого никакой нагонкой отучить нельзя. Такая слабоголосая собака зря голосит и по чернотропу, и по белой тропе, хотя возможностей убедиться в этом, конечно, больше во втором случае.

Самостоятельно справленный след на первой двойке - это фундамент всей дальнейшей работы с гончей, но впереди ее ждут еще два серьезных испытания. Первое - это психическое перенапряжение и физическая усталость от излишней возбудимости, которые часто действуют совместно. Второе - запавший заяц, сумевший оторваться от собаки на первом сколе и после нескольких двоек затаиться. И то, и другое обычно достается собаке на двадцатой - тридцатой минуте ее гона, после чего у порядочного гонца только и начинается настоящая работа. Весь брак в породе через данный рубеж не переходит, разве только по лисице. В первую очередь, конечно, не тянут выше этого предела все гончие, лишенные ценнейшего наследственного качества - вязкости, чего бы мы ни предпринимали при нагонке.

Нестомчивость гончей, способность ее к длительной работе без заметного утомления может быть существенно улучшена систематической нагонкой. Постоянная тренировка даст собаке опыт и в доработке западающего зайца, что в основном решает чутье, а главное, верность самому следу, непроносимость, когда гончая, как пришитая, держит след.

Сколько же времени требуется для проявления и закрепления всех наследственных качеств молодой гончей? На этот вопрос почти 100 лет назад дал ответ П. М. Губин, автор "Полного руководства ко псовой охоте" (10): "Нагонки гончих собак должны производиться два раза в год, а именно: в мае и августе месяцах, полагая приблизительно по двадцать четыре утренних зари для нагонки в каждом сказанном месяце". Совет дан для стай, поэтому он ограничен только утренними зорями, но, в принципе, этого достаточно и для одиночной гончей - около 50 выходов до охоты при условии их равномерного распределения на весь период весенней и летне-осенней нагонки.

Охота с гончими на зайцев и лисиц

Осенний серый день.
Станицы журавлей.
Шум елей строгий,
Тишина полей.
Рог звонкий, гончих стон
И плачущий и страстный,
И мысли взлут высокий,
Сильный, ясный.
Василий Казанский

Опыт подсказывает, что по зайцам успешно и приятно можно охотится и вчетвером, по лисице же лучше вдвоем. Согласная компания приносит много удовольствия, да и радость всегда полнее, если ее можно поделить с хорошим человеком. А не радость ли вся наша охота! Даже неудачи, которые иногда нас преследуют, легче переносятся, когда можно найти сочувствие у друга. Работа гончей-одиночки доставляет огромное удовольствие и приносит желаемые результаты, если в ваших руках хорошая собака, обладающая высокими полевыми качествами, правильно нагоненная и подготовленная к охоте. Еще лучше, когда у вас смычок - пара сработавшихся, ровных ног гончих.

Работа гончей прежде всего зависит от ее наследственных качеств : чутья, вязкости, мастерства, паратости и добычливости, в меньшей степени - от ее опытности, здоровья и тренированности. Определенное значение имеют условия местности и погоды, а также вид, возраст и пол зверя. Работа гончей по каждому зверю своеобразна, неповторима и во многом зависит от его поведения, как, в свою очередь, и ход зверя зависит от характера и качества работы самой гончей.

Говоря об особенностях работы гончей по основным объектам охоты - по зайцам и лисице, следует отметить принципиальную разницу их поведения под гоном. Лисица дает значительно более пахучий след, который не скрывает от своих преследователей, а заяц, будь то беляк или русак, оставляет несравненно меньше запаха и, в то же время, применяет определенные, в основе своей наследственные, приемы сокрытия следа от преследующих его врагов. В отличие от следа лисицы, заячий гонный след из-за двоек и скидок имеет тупики, попав на которые не каждая гончая в состоянии разыскать продолжение его, что еще в большей мере осложняется затаиванием зверьков после запутывания своего следа. След лисицы сравнительно прямолинеен, и для преследования ее гончей нужно иметь наследственно закрепленную страсть к преследованию хищного зверя и вязкость, а при мало-мальски сносной погоде и тропе хватит и посредственного чутья.

Совсем другое дело - работа по зайцам, где главное - чутье и мастерство, и качества эти должны быть развиты в высокой степени. Да и вязкость при охоте на зайца должна быть выше. При работе по лисице держаться следа в гону не представляет особых затруднений. А по зайцу же надо не уйти от скола, когда след потерян и, казалось бы, гончую уже ничего не держит. По этим причинам работы гончей по лисице и по зайцам несопоставимы.

Вместе с тем для охотника добыть лисицу из-под гона в большинстве случаев труднее, а потому и несравненно интереснее. Этот зверь до последнего не теряет присущей ему осторожности и осмотрительности, во время гона он весь - зрение, слух и чутье. Разве только негоненная лиса на первых порах теряется, но не более как на одну четверть круга, а потом, освоившись, мало обращает внимания на гон, а напряженно следит, что впереди и по сторонам. Вот почему ружейная охота с гончими по лисице предъявляя сравнительно немного требований к качеству гончей, но очень многого требует от охотника. И в первую очередь - неукоснительного соблюдения главного условия этой охоты: поднятый зверь предоставляется самому себе, и вся задача состоит в том, чтобы не пугать его, дать скорее успокоиться, чтобы он весь был заинтересован гончей, а самому ладить по собаке или выжидать на лазах, когда он начнет кружить.

Если гончие вязко гоняют по лисице, да достаточно параты, добыть хитрого зверя не так сложно, как обычно считают, поскольку успех целиком зависит от осторожности и деловитости охотников. Главная причина неудачных охот по лисице - безалаберность самих участников охоты. Они называют гончих на след гонной лисицы, напрасно стреляют, перекликаются. Есть и другая категория неудачников, которые из-за отсутствия достаточного опыта, а часто из-за лени, не подравниваются к гону, а чуть собака повела вдаль, начинают трубить во все рога, вследствие чего остаются без охоты и портят собак. Азартная беготня под гоном не менее вредна, так как сбивает зверя с его хода, мешает товарищам и вконец портит охоту. Ходовая охота с гончими, как и всякая ходовая охота, практически исключает какую бы то ни было беготню.

К сезону охоты выводки лисиц поразобьются, и каждая к этому времени изучит всю округу на несколько километров около выводковых нор, хотя и продолжает держаться их. Но как молодая, так и старая лисица, поднятые в своем районе обитания, редко после помычки гончей сразу уходят далеко, разве только испуганные порсканьем, неуместным криком, выстрелом. Обычно зверь задаст на месте подъема один - два маленьких кружка, осмотрится, а уж затем размахнется на большой круг, стараясь отделаться от гончей, что ему часто и удается, если гончая невязкая. Поэтому так важно в охоте специально по лисице вести гончую в полаз без порсканья и осмотрительно, чтобы не выдать своего присутствия до встречи с ней из-под гона. Но если гончая вязкая, она приведет лисицу в ее район, где следующий круг будет меньше. Так, постепенно сокращая круги, лисица будет ходить около нор, пока сильно не устанет, после чего понорится. Очень испуганная, а особенно подраненная лисица мчится в норы напролом.

Матерая лисица сначала ходит неправильными большими кругами, а освоившись под гоном, переходит на маленькие: покружит в одном месте, перейдет в другое и там опять кружит, но уставши или испугавшись, сразу заскочит в нору, благо все они в округе ей известны.

Пришлая лисица под гоном сразу же идет прямиком в свой район, где и будет кружить. С такой ждать нечего: иди, поспешай следом, и если на счастье найдешь гон, то добыть лисицу уже нетрудно: она поустала за это время, попривыкла к гону и ходит на маленьких кругах.

Охотиться по лисице лучше с одной, но вязкой, некопотливой, не проносистой и выше средних ног паратости гончей. Такая будет водить верно и ровно на правильных кругах, не пугая излишне лисицу, но и не давая ей вольничать.

Но не все гончатники преданы охоте по лисице. Не каждый располагает достаточными для нее энергией, физической силой, да и страстью добыть именно то, что с таким трудом дается. Большинство предпочитает охоту по зайцам и, в первую очередь, по белякам. Охота эта не требует таких знаний, той сосредоточенной осмотрительности и, можно сказать, фанатизма гончатника-лисятника. Она проще, веселее, но не менее увлекательна, так как работа собаки, как правило, вся на слуху. Зато наволнуешься, мастеря под гоном, наслушаешься всласть, да и перенять беляка дело нехитрое, лишь бы держали собаки. А ошибешься - всегда можно поправиться: беляк быстро забывает опасность и под хорошими гончими ходит сравнительно просто. Для большинства гончатников добыть зайца менее интересно, чем помастерить под жарким азартным гоном. К гончей в этой охоте требования повышаются и, в первую очередь, к качествам ее чутья и мастерства. Паратость же не играет такой роди, посколько по беляку собаке чаще приходицся работать головой, чем ногами, но тем не менее и здесь паратость в меру разумного только улучшает общую продуктивность гона.

Поднятый заяц-беляк первый круг под гончими обычно делает сравнительно небольшой, второй значительно больше, но после этого под паратыми гончими силы его ослабевают и он начинает сокращать круги, ходить своими следами, возвращаться в пяту, двоить, скидываться и западать. Все хитрости беляк применяет не сразу, а сделав один, а то и два круга, поэтому до первой "двойки" его надежно ведут как хорошие, так и плохие гончие. Первая "двойка", как правило, является неодолимым препятствием для собак, которые на языке гончатников значатся "угонялами" или "отгонялами": обычно больше круга за зайцем дать они не могут. Посредственные гончие переходят через этот рубеж, но пасуют, когда беляк начинает ходить своими гонными следами, а тем более - западает. И только чутьистые, вязкие и мастероватые гончие, подчас как бы неярко начиная работу, водят с небольшими сколами круг за кругом любого беляка, все азартнее отдавая голос, все ближе выходя за зверем, и в конце-концов заставляют его беспрестанно западать, путаться под самими гончими. Скол следует за сколом, все чаще голоса собак после минуты-другой молчания взрываются, что заставляет сердце охотника усиленно биться от страсти, волнения и необыкновенного душевного подъема. Паратые гончие, если их сколы кратковременны, проделают такую работу за полтора - два часа, гончие же средних ног могут водить зайца очень долго. Ничто так не увеличивает шансы на успех в охоте, как уверенность в собаке: можно правильно определить лаз, своевременно занять его, но зверя дождетесь на нем только в том случае, если верите, что гончая его додержит до ружья.

Матерый беляк ходит под гончими свободно, широко, и чем позднее осень, чем больше он подцветает, тем дальше старается держаться от собаки. Если стоит сухая погода, то и у заведомо хороших, чутьистых собак работа не клеится. Но перепадут дождички, поразмякнет, пожухнет лист, поосвежится воздух, и они начнут гонять. Если гончая пешая, то от нее матерый беляк быстро оторвется и круга со второго становится удалелым, гончей работать приходится не по горячему следу, скорее добором, так что, смотришь, на третьем кругу уже и потеряет его собака. По-другому ведет себя прибылой, тут весь ход его зависит от гончей: напирает она на него - и он ходит на кругах, если же собака ведет пеше, путаясь вперебрех, - и белячок путается от куста к кусту.

Пока заяц идет от собак, гончие, если они вязкие, его не бросят и при достаточном мастерстве быстро справятся на "двойках". Но как только он поустанет, начнет западать, наступит самый серьезный для них экзамен. Странно, но приходилось наблюдать, что свежего, еще негоненного беляка гончая иногда прихватывает верхним чутьем на лежке шагов за двадцать, а уставшего из-под гона и запавшего не чует в непосредственной близости: в упор налетит, на глаз возьмет, а порой так и не разыщет. Тут все решит ее привязанность к следу: проследит его весь - тогда наткнется, а когда охватывает широко, проносится - так и пролежит беляк. Другое дело, когда гоняют раненного: тут чем дольше, тем лучше его чуют.

Приемы работы на сколах по зайцу и лисице у опытных гончих совершенно различны. Лисица не западает, и скол по ней справит та гончая, которая на больших кругах забирает переда, по зайцу же такой мастер покопается на месте скола в следах, назад проверит да обрежет "двойку" по сторонам. Особенно поражают своим соображением мастера работы по снегу: такой по "двойке" не сделает ни одного скачка, а сразу же глядит по сторонам скидку.

Осень для работы гончей, если только нет мороза, время самое подходящее. Поздней осенью, как выражаются охотники, "и дворняжка гонит". По белой тропе большинство собак работает хуже. Снег, мороз, старые следы и тропы создают дополнительные препятствия чутью.

Гонный заяц, поднятый в первой половине дня, после первого круга обычно приходит на лежку, поднятый же во второй половине ней возвращается очень редко. Но каждый заяц, кружа в своем округе, имеет обыкновение несколько раз проходить одним и тем же местом, а при каждой задержке гончей старается отдалеть, напутать след и запасть. Чем дольше сколы, тем ход зайца под гончими хуже, нет той правильности кругов, а после каждого исправления работа начинается как бы заново. Интересно, что где зайцев мало, они ходят широко, если же их много, они так не размахиваются. Но ни один заяц не будет в гону так напускать на себя гончую, как лисица, которая подчас идет в каких-нибудь пятидесяти шагах от гончей. Даже при горячем гоне это расстояние будет порядка 100 - 300 метров, а подзадержится собака - так и все полкилометра. Особенно далеко ходит беляк от гончей, когда уже по-настоящему встает зима. Гонный заяц прекрасно пользуется своим слухом, о чем всегда надо помнить, особенно при жесткой тропе, но чутьем не пользуется, да и видит плохо; правда, как и всякий зверь, хорошо реагирует на любое движение.

Ход зайца-русака всегда проще, чем у беляка, но, в отличие от него, русак с подъема сразу стремится вырваться в поля; на дорогу и быстро оторваться от собак, надеясь в основном на свои ноги. Потянутся за ним гончие километр - два, и бросят. Но если гончие держат, то, сделав круг в три - четыре километра, заяц опять вернется к лежке и тут, запутав следы, западет. Толкнут его - он задаст круг еще, но уже меньше первого, а после третьего начнет путаться под гончими. Необходимы большое чутье и паратость, чтобы водить такого молодца.

При охоте по русаку существенно возрастает роль погоды и состояние тропы. Сухая голая пашня, мерзлые взметы зяби, резкий ветер, особенно по ходу гона, прилипающая к лапам зайца земля или обледенелые заструги снега, на которых не остается даже царапины от когтей, значительно отличаются от условий работы по беляку в лесу и сильно затрудняют или даже исключают возможность гончей причуивать след зверька. Но чаще всего нам мешают машинные дороги, где русак, переходя с одной на другую, закладывает огромные "двойки" и хитрые скидки, благодаря чему сплошь и рядом уходит от любой собаки. Здесь самому охотнику приходится потрудиться, проявить опыт, знание привычек русака и умение поправить собаку, для чего надо, чтобы она верила ему и была позывиста. Нужно стараться перевидеть зайца, но совсем не для того, чтобы кричать и называть на след собаку, а только чтобы в случае скола суметь ее поправить. Конечно, задача эта существенно упрощается по порошам, когда виден след. Но по чернотропу надо помнить, что, если тропа и погода на месте скола хороши для чутья, гончая вряд ли потеряет след, который ушел вперед. Вероятнее всего, здесь заяц после "двойки" скинулся и залег или, подвоив, ушел назад. Если же скол произошел на месте, трудном для причуивания, лучше обойти его, так как возможно, что русак просто прямиком пересек это место, а в случае неудачи можно предположить, что он тут и затаился.

Есть русаки, особенно в южных областях, которые предпочитают под гоном держаться леса, но ход у них иной, чем у беляка, - больше чистинами, тропками, любят выскочить из опушки, наддать с полкилометра вдоль нее, скинуться, напетлять в лесу, сзади гончей выйти на свой след и удрать на лежку. Охотник должен запоминать, какие хитрости и где делал заяц, поскольку при преследовании зверька он не преминет ими воспользоваться вновь. Пожалуй, у каждого зайца есть свои, только ему присущие приемы отделываться от собак, поэтому так интересна и всегда нова каждая охота с гончими.

Некоторые охотники применяют своих гончих также по копытным - кабану и лосю. Истинный гончатник этого делать не будет, так как работа по копытным портит собак, после нее они начинают игнорировать основные объекты охоты. И у собак дурные примеры заразительны и быстро прививаются. Но будем надеяться, что ружейная охота с гончей по лисице и зайцам по-прежнему будет процветать и находить все больше своих поклонников.

Не забывайте: душа этой охоты - сама гончая собака, от рабочих качеств которой зависят ее результат, но главное - наши успехи и настроение.

Стандарт русской гончей

ТВЕРЖДЕНО
ПРЕЗИДИУМОМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОХОТНИЧЬЕГО СОБАКОВОДСТВА
(РФОС) 17.06.1993

Президент РФОС
А. А. Улитин

ПРИНЯТЫ КОМИССИЕЙ ПО ГОНЧИМ
ВСЕРОССИЙСКОГО СОВЕТА ПО ОХОТНИЧЬЕМУ СОБАКОВОДСТВУ
ИЮНЬ 1993 г.

Blog

Собаки травильные, подсокольничьи и собственно гончие

Содержание