Geum.ru

Принцесса и проклятый лес

Вид материалаДокументы

Содержание


Из хладного тумана тост
Шаг в пропасть.
Эта жизнь
Жизнь. С любовью, её излишки.
Я и отраженье
Я рождена, чтоб…
Подобный материал:
1   2   3   4   5

Из хладного тумана тост


Во славу ночи поднимаю,

И из стекла бокал я вновь

Туманом белым наполняю.

Туман, туман… Таинства кровь.


Туман, туман… Им сердце дышит,

И на душе спокойно, мягко,

А разум ясен, разум слышит,

Как время всё уходит в каплю,

И в бездну капли улетают,

И в бездне нет луча от звёзд уж,

И в бесконечность время тает.

Так есть, так будет. Ну и что ж?

Пусть опустеет эта чаша,

Рассыплется однажды пылью…

Отнюдь не горька доля наша,

На свете чаши есть другие.

Чтоб вновь почувствовать ночи

Безмолвное очарованье

Я к новой чаше времени

Пройду сквозь счастье и страданье.


Шаг в пропасть.


Ветка усыпана белым цветом,

Ветка в моих руках.

В моих руках дочка тёплого лета,

Дитя его. Вся в цветах.


Иду босиком по траве я зелёной,

Иду, скрывая шаги,

Меж пёстрых плясуний, меж стай их весёлых,

Эй, бабочка, лету служи!


Иду я по полю, по хлебному полю,

Несу я ветку в руках,

Несу за собой свою хрупкую долю,

Которая вся в цветах.


Иду я по лесу, по тёмному лесу,

Несу ветку я за собой,

За мною летит быстрый ветер-повеса,

Касаясь волос рукой.


Иду возле речки, стремительной речки,

Иду по её бережку,

Пусть ветер сорвётся, вперёд унесётся,

Немного его подожду.


Иду по дороге, по пыльной дороге,

Роняет ветка цветы.

Иду по дороге …печали, тревоги…

Теряю на ней лепестки.


Вот ветер вернулся, к земле он нагнулся,

Мои лепестки подобрал.

Волос вновь коснулся. Рывок. Обернулся,

И дальше цветы погнал.


Иду по болоту, по илистым землям,

Куда же меня занесло?

Нет чтобы остаться, прибиться к семьям,

С которыми будет тепло?


Иду по равнине, широкой равнине,

Обрыв горный вижу я.

И робких сомнений уж нет и в помине,

Такая вот доля моя…


Один только шаг, один шаг вперёд…

Вскрикнул ветер-повеса.

Цветки, лепестки за мной в пропасть несёт.

…Такая картина чудесная…


Эта жизнь


Я плачу над своей болью,

Но никогда над собою из жалости:

Слезами или же кровью,

Но это проявление слабости.


А здесь слабость питать нельзя.

Чуть проявишь – затопчут другие,

А если есть у тебя Друзья,

То их немного, пусть они не такие.


Нас ведь создали чтоб умирать…

А потом вновь и снова рождаться,

Желать повернуть время вспять

И до смерти смерти бояться.


А мы счастье хотели иметь,

Вот уж правда, губа не дура.

За него мы могли умереть,

Усмехнувшись: такая натура.


Нас рождали летать и смеяться,

И счастливыми вечно быть,

Иногда в этот мир опускаться

И уроки у Жизни учить.


Но урок затянулся слишком,

Не по силам. Не сбросить с плеч.

Нагрузили мы плечи лишком –

Хоть на землю упасть и истлеть.


И из «класса» бежать боязно,

И усталость терпим всерьёз.

Поклониться бы жизни поясно,

Да задать бы жизни вопрос,


Почему же вот именно так,

Почему в ней так мало Дома?

Почему в ней всё пыль да пустяк,

Почему облик свой – незнакомый?


Почему попадаем впросак?

Почему всё не так как в книжках?

«Потому что. Вот так и вот так» (с)

Жизнь.

С любовью, её излишки.


Это больно. Это навсегда…


Это больно. Это навсегда.

Это есть, уже не изменить.

Из нежных, милых глаз ушла звезда,

Осталось тело лишь похоронить.


Ты знаешь: боль не скрасит солнца свет.

Неслышно скорчишься и будешь выть,

Забудешь счастье и скупой рассвет.

Осталось лишь себя похоронить.


Но что-то держит, прыгнуть не даёт

В омут коварный или же в огонь,

А чёрный коготь сердце рвёт и рвёт,

Боль! Боль!! Боль!!!


…Из милых, нежных глаз ушла звезда,

Наверно, будет греть она оттуда…

Так высоко… Звезда так далека…

Чего ты ждёшь, нет, право же – не чуда!


Но что-то держит, что-то не даёт

Уйти, бежать вослед, догнать стараться.

Кто-то согреть пытается. И лёд

С трудом теплу пытается поддаться.


Я и отраженье


Мне было так горько, и пусто, темно,

Играла мелодия боли,

Казалось, что всё уж давно всё равно,

В неволи ли или на воле.


Я как-то открыла однажды глаза,

Увидела смутно движенье:

По бледной щеке покатилась слеза.

Двойник мой, моё отраженье…


Мы вместе прошли через реки и тьму,

Под землю спускались, ныряли,

Но видела я лишь дорогу одну –

Лишь тракт кругосветной печали.


Я видела только страданье и страх…

Нашла я простое решенье:

Ударилась оземь, рассыпалась в прах!

Лишь плачет моё отраженье…


Зеркала


Я разбила на сотни осколков

Вокруг себя зеркала.

И я вырвалась на свободу,

Чтоб не видеть иллюзий стекла.


Я рвалась гордо, с яростью дикой

Сквозь повисшую в воздухе пыль,

Не боялась вдыхать с мукой тихой

От зеркал тех былую быль.


Я разрезала ступни до крови,

Проходя чрез осколков дол,

Потому что я вместо обуви

Удлинила себе подол.


Я осознано выбрала долю

По осколкам одной идти –

Я хотела выйти на волю

И увидеть изнанку Пути.


Я рождена, чтоб…


Я рождена, чтоб просто быть,

Открыть глаза, увидеть небо,

Увидеть быль, увидеть небыль,

Чтоб по теченью мирно плыть.

Потом однажды разъяриться,

Вскочить на ноги и рвануть,

И выплыть, или утонуть,

Иль крови рыб речных напиться;

Иль чтоб почувствовать с утра

Запах росистого нектара,

Из пёстрого бутона тары

Испить до самого нутра,

Почувствовать горечь услады:

Нектар тягучий и неправый,

Смертной приправленный приправой,

В бокал искристого вина.


Французский роман.


"Mon cher, mon cher"

Мне шепчет книга,

И светит ласково торшер,

Блёстки, затмения, интрига,

Подпольных тихих взглядов лига,

Пылающий закат, вечер.


"Charman, charman!" -

Книга клянётся,

Витает в разуме туман,

Виток загадок поддаётся,

Вино в бокал хрустальный льётся,

И в небе листьев караван.


"Que belle bersonne!"*

Как будто слышишь.

Не явь, но и не сладкий сон...

И тихо и неявно дышишь,

Пером дрожащим что-то пишешь,

Шепча что он влюблён, влюблён...


И вдруг "il faut que ca finnis"**

И падает сознанье в пропасть,

И шепчет гордость: "не смотри!",

И "не смотри..." рыбдает робость.

То времени жёсткого лопасть

Пустила по воде круги.


Ces sombre retrait et ces pleurs***

Отныне душат беспрестрастно,

Благоухающая fler

Молилась всем святым напрасно:

Как ни была она прекрасна,

Чувств не отыщет и филёр.


**


Закончился сей сладкий плен.

Конец. Последняя страница.

И душат и восход, и тлен.

Видений пёстрых вереница

Взрастит в душе вопрос сторицей:

А скажет ли мне "je vous aime****"?


* [ку бэль персон] - как хороша

** [иль фа ку са финни] - нам нужно расстаться

*** [сэ сомбр рэтрэ э сэ плёр] - это мрачное уединение и эти слёзы

**** [жэ ву эм] - я вас люблю


Танцовщица


Я сыграю эту роль до конца,

Не увидишь моего ты лица,

Вьётся музыка, сияет огнём,

Мы одни, но мы с тобой не вдвоём.


Шаг налево, поклониться слегка

Незаметное и лёгкое па,

Каблуки стучат о сцены паркет,

Нежно смотришь, но мой взгляд скажет «нет».


Блещет шёлк моих тяжёлых одежд,

Ты ценитель средь глупцов и невежд:

Кто ещё увидит танец так мой?

Ты один, ты не такой, ты другой.


За кулисы быстро мчишься за мной.

Спрячусь я. Опять остаться одной...

Не найдёшь меня при свете и дня

Даже с помощью огня-фонаря.


Я всегда от внешних взглядов бегу,

А остаться с кем-то... нет, не могу.

Вместе с кем-то... низачто, никогда!

Потому что слишком сильно дурна...


Стикс


Кинжал в спине, стекает в воду кровь,

В реке стоишь спокойной по колено.

С надеждою назад посмотришь вновь,

С надеждою на зов отчизны тленной:

Там песни, пляски, шум и круговерть,

Бежит там быстро каждый божий час,

Там страх и слёзы, и твоя там смерть,

С которой ты стоишь здесь и сейчас.

Но не шагнуть тебе уже назад.

В багровом небе выткал белый икс

Пылающий зарницами закат.

С кровью твоей тебя уносит Стикс.


Театр


От свечей, когда-то непотушенных,

Льётся слабый нежно-белый свет,

Ноты спят. Их толком недослушали,

Променяв на праздничный банкет.

Пламя всколыхнёт сквозняк непрошенный,

Подчеркнёт театра полумрак,

Изомнёт шёлк, дивою отброшенный,

Кошки режиссёра тихий шаг.

На столе лежит букет с ирисами,

Блещет бутафорная вода,

Роль твоя исперщена капризами.

А сегодня ты опять одна...