Geum.ru

Принцесса и проклятый лес

Вид материалаДокументы

Содержание


Карелия Пройти по серой гальке пляжа
Когда они меня распяли...
Ангел земной
Мой лучший друг…
Подобный материал:
1   2   3   4   5

Карелия

Пройти по серой гальке пляжа


С цветами хмеля в волосах,

На плечи паутинка ляжет,

Запляшет солнца луч в глазах.

Запутается он в ресницах,

Останется там отдохнуть,

С рассветом же начнёт искриться,

Чтоб блики в рябь воды вдохнуть.

Босой, без обуви ступая,

Пройти по скалам на холмах,

И в мыслях к дому улетая,

Здесь оставаться в ярких снах.

Полей зелёные низины,

В траве пестрящие цветы,

Трепещут на ветру осины

Чуть серебристые листы,

Леса просторны и тенисты,

Сквозь кроны сосен льётся свет,

Луга к вечору уж росисты,

Туману мягко шепчут «нет»…

Какие здесь бывают ночи!

Мягко ласкает тёплый ветер,

Пылают восхищённо очи

Небу в ответ, где звёзды светят.

Звёзд миллиарды миллиардов,

Не затмевает хоровод

Ни свет луны, ни пенье бардов,

Что слышит сердца юный ход.

Порой, измажешься в чернике,

Посмотришь в зеркальце – вот смех!

Лениво наберёшь брусники

И в гору, к дому быстрый бег!

Как там красиво, как просторно,

Как вольно и легко дышать,

Перед судьбою незазорно

Передохнуть и переждать.

Хочу порою разреветься,

Упасть бессильно на траву,

В шёлк траурный переодеться:

Больше туда не попаду…

Помнить так больно, но так сладко:

…Берёт порой за сердце страх –

Завтра ль пройду по гальке гладкой

С цветами хмеля в волосах?..


Когда они меня распяли...


Когда они меня распяли,

Когда текла на землю кровь,

Они уже тогда не знали

Что значит «чистая любовь».

И крик: «Распутница клятая!»

Больнее резал чем ножи,

Чем гвозди, что во плоть вбивали,

Крича охранникам: «Держи!»

Я вправду ведь его любила,

О нём я думала весь день,

А ночью обо всём забыла,

И к разуму послала лень.

О, как он был со мною нежен!

Как в волосы вплетал цветы!

Как ласково и как небрежно

Шептал: «Лишь на луну смотри…»!

Я помню все прикосновенья,

И в унисон стук двух сердец,

Я купидона помню пенье,

Морфея шёпот: «Наконец…».

А утром вы меня забрали,

А он, подлец, он… он сбежал!

Вы на виду меня распяли:

Пусть неповадно дочерям,

Которые ещё имеют

Малейший шанс душой любить,

Которые в груди лелеют

Мечту о выгоде забыть!!

Вы! Вы!! О, проклята надежда

Младых сердец… Вы прокляли!

И плотной ткани их одежда

В серой запачкана пыли!

Вы! Вы!! Ведь вы любви не знали!

Ведь вам уже не полюбить!

Гнездо вы сухости свивали!

Да как же можно с этим жить?!!

Я так любила, так горела,

Я плавилась, как воск свечи,

В душе моей рождалась Вера,

Надежда и… Любовь, молчи!!

Любила я, но разве можно

Дальше любить и дальше жить?

Жить? Жить?! Мне? Мне уж невозможно

И жить, и чувствовать, любить…

Что раньше я в венки вплетала?

Такие яркие цветы…

Как раньше я во сне летала?

Глупо кричать: «её держи!»

Теперь я тихо умираю,

Лишь редкий стон слетает с губ,

Я с жизнью таю, таю, таю…

Любимый, ты был… просто глуп.

Ты мог бежать, что ты и сделал,

Иль рядом быть, но на кресте,

Или, соврав, что ты не ведал,

Жить дальше в полной темноте.

Иль снова, выход дав порыву

Души, что тяжкий груз нести,

Ты мог, веленью сердца ведом,

Любовь попробовать спасти.

Я умираю, мир темнеет.

...А жить ведь очень тяжело,

Тем боле так. …Вдруг ветер веет,

И на душе вдруг так легко!

Так лёгко, так тепло и светло,

Так радостно, так хорошо.

Я слышу ангельское пенье,

О, Господи, скажи, за что?!

С трудом я оттолкнула пенье,

Открыла светлые глаза,

Последний вдох, сердца веленье,

Я улыбнулась чуть, слегка.

Из глубины души стон вышел,

Я на тебя в толпе смотрю…

И говорю, чтоб всякий слышал:

«Я всё-таки его люблю».


Свет, небо, ангелы летают,

Кто-то грустит, кто-то поёт,

А боль и злость куда-то тают,

Прочь от Земли душа идёт.

Я вниз взглянула мимолётно,

Где ты шептал: «Анти, прости…»

Впервые улыбнулась робко

И крикнула: «Эй, не грусти!»


Кошка


Уступите путь-дорогу Кошке,

Всё равно дорогу перейдёт.

Отмахнувшись лапкою от мошки,

К вам она неслышно подойдёт,

Вскочит мягко Кошка на колени

И заглянет бережно в глаза,

От тягучей стужи отогреет,

Миг… и Кошка навсегда ушла.


Уступите Кошке место в кресле,

Дайте ей немного отдохнуть,

Нужно ведь совсем немного места,

Чтоб в клубок свернуться и заснуть.

Полюбуйтесь как огни от свечек

Бликами играют на шерсти.

Эти отраженья душу лечат,

Помогают счастью прорасти.


Полкотлеты Кошке уступите,

Пусть перед уходом хоть поест.

Хоть однажды добро поступите,

Вдруг зачтут архангелы чудес?

Вдруг вам Кошка нежно промурлычет

Что-то про весенний светосток,

Вдруг она у вас в дому отыщет

Для себя уютный уголок?


Только это, вправду, врятли будет.

Вновь ступают лапки по Пути,

Уступите путь-дорогу, люди,

Дайте Кошке мимо вас пройти.

Сохраните в своём сердце нежность,

Что она вам как-то принесла,

Помните волшебную небрежность,

И как Кошка навсегда ушла.


Ангел земной


Меж безликих домов,

Под серым небом,

Средь забытых снов,

Через грани небыли

Идёт ангел земной.

Опали перья,

По руке ледяной,

Крови алой каменья

Стекают вниз,

Падают на асфальт.

Человеку каприз –

Ангелу злая сталь.

Он идет по грязи,

Смотрит в небо он.

С небом стары связи

Обрывает Закон.

Ангела не слушал

Один человек,

Продал Аду душу,

Изменил наш век.

Ангел с неба канул

За чужой обман,

Камнем вниз упал

В боли океан.


Менестрелю


Грустный, грустный менестрель,

Он и играл на лютне звонкой…

Из неведомых земель

К нам пришёл с иной помолкой

Мыслей, песен и речей,

Чистых звуков сочетаний,

Трепетанием свечей,

Памятью былых сияний.

Он свои поведал строки

Об ином на горы взгляде,

Ради мысли ясной, звонкой

Шёл почти на всё он ради.

Не сломил его ни ветер,

Ни глупец злой и бездушный,

Взгляд его остался светел,

От вниманья простодушных…

Но исчез вдруг менестрель наш,

Позабылись друга строки.

Памяти нелепый стаж

Помутился в кратки сроки.

Что случился в мире этом,

Что ушел, предупредивши,

Парой строк на фоне белом,

Мутны слёзы породивши.

Дева ночи полуночной,

Бродит, будто потерявшись,

И к сестрице-одиночке

Подошла… И взгляд неряшлив…

«Что случилось, право слово,

Что ты, Ночка, будто плачешь?»

«Он ушел. Навек, хоть снова…»

…День с тех пор тот неудачен…


Графиня


Мигренью мучима, страдала графиня,

Терзала платок с ароматом духов,

К губам подносила редчайшие вина,

Несущие запах заморских цветов.

Вздыхала, грустила, в окошко глядела,

Где светом пылал ярко-алый закат,

Служанке небрежно и тихо велела

Спуститься в таинственный, призрачный сад.

Велела записку снести кавалеру.

Томим ожиданием, ждущий её,

Лелеющий яркую, чистую веру,

Что взгляд благосклонный – возможно не всё.

Спустилась служанка, поёжилась зябко,

Прошла по аллее, в беседку вошла,

Мелькая цветистою шалью нарядной,

Записку барону она отдала.

«Простите барон, - прочитал он в волненье,

- Сегодня спуститься я к вам не могу,

Оставим вечерние встречи на время…

Пожалуйте к нам – на приёме спою».


Сказка.


Мой сон был странен: перепутье,

Волшебный лес и шорох трав,

Но я стояла на распутье:

Направо горечь, слева – страх.


И я стояла, я смотрела,

Решала дальше как идти,

Направо – тишина белела,

Налево – тёмные пути.


Но из далёкого далёка,

Из под земли (или с небес)

То ли одна, то ль одинока

Пришла мать сказочных чудес.


Мне Сказка вежливо кивнула,

Присела рядом на траву,

Задумалась или заснула,

Пока вопрос я задаю.


Смущённо Сказку я спросила,

Куда бы лучше мне пойти,

Чтоб были свет, и солнца сила,

И чтобы счастье впереди.


И Сказка вдруг заговорила,

Был голос мягок, бережлив,

Я про реальность позабыла,

Так был рассказ красив, смешлив.


Нежданно Сказка оборвалась,

Ушли иллюзии, мечты,

Но в сердце тот рассказ остался,

А Сказка молвила: «Ищи!


Всё ложь, уж мне поверь, неправда,

Как говорится, ерунда.

Найдёшь намёк – прекрасно, славно,

А нет – виновна в том не я».


Смущённо поблагодарила,

На ноги быстро поднялась,

Браслет что я сама сплела,

В траву случайно уронила.


Налево боязно взглянула,

Направо бросила свой взгляд

И Сказке вежливо кивнула,

И повернулась. Не назад.


Шуршу травой на бездорожье.

Вокруг цветы и светлый лес.

Решенье… Не погост полночный,

Но не отсутствие чудес.


…


Перед рассветом я проснулась

И взгляд поспорил мой со мглой.

…А Сказка добро улыбнулась

И вновь кивнула головой…


Мой лучший друг…


Мой хмурый друг, мой друг бесценный,
С печалью на тебя смотрю,
Мой хмурый друг, мой друг бесценный,
Тебе душою говорю

О том, как мир этот прекрасен,
О том, как светел, невелик.
Ты говоришь, что он ужасен,
Как Дьявола кошмарный лик.

Мой хмурый друг, тебе с улыбкой
Глаголю о красотах дня,
А ты, с другой улыбкой, зыбкой:
"Но там нет места для меня".

От сердца чистого, младого
Рассказываю я про Ночь,
А ты от разума сухого
Глаголишь: "Только ты ей дочь"

Тебе я яростно кажу
О ветре, рифму что приносит,
А ты: "Я по нему слежу
Откуда горе переносит"

Без сил, безвольно я шепчу
О том, как счастьем жизнь полна,
А ты бросаешь остроту:
"Такая жизнь мне не видна"

Вздыхаю горько, отхожу...
Не хочешь видеть счастья мир,
И делаю я шаг, вхожу
Туда, где сладки звуки лир.

Не в силах провести тебя
Туда, где ясен шёпот грёз,
Но я надеюсь: не всегда
Ты будешь в мире горьких слёз.


Муза


Муза, Муза подожди,

Обними меня крылами!

Коль виновна в чём, прости,

Объясни вину мне снами!


Муза, Муза, каюсь я,

Хоть не знаю в чём и каюсь,

Дай душе стремления,

Дай печали или радость!


Муза, Муза, я хочу

Вновь парить во звуке чистом,

Если хочешь, полечу

Медленно, иль ветром быстрым!


Муза, Муза, снизойди

Обернись, вернись к открытой!

Муза, Муза, подожди,

Я с тобой, мечтой увитой!


Муза Духа


Встает луна и светом заливает,

Что не залила долгим днем вода,

Встает луна и светом освещает

Все, чему этой ночью не до сна.


Чреда веков каменья разрушает,

Дряхлеют, исчезают города,

А время все с луной седой играет,

И не закончится игра их никогда.


Другая есть игра в ночи спокойной:

На арфе многострунной, чистозвонной

Девицы сонной призрак молодой

По струнам водит нежною рукой.


И духи всех стихий, от сна вставая,

К песне чарующей текут, летят, плывут,

И Музы, вдохновенье насылая,

С собою призрак девушки зовут.


Зовут стать новой Музой, Музой Духа,

Чтоб души смертных от нежизни пробуждать,

Чтоб чарованье арфы до их слуха

Могло в ночи спокойной долетать.


А призрак, очарованный звучаньем

Своей же арфы, лишь качая головой,

Играет дальше песнь очарованья,

Что так волнует духов всех покой.


- Даем тебе мы срок на размышленье,

Пока не разорвешь последнюю струну…

Ей шепчут Музы Вдохновенья…

И оставляют быть её одну.


Одну? Нет, призраки уж вьются

Вокруг Чарующей Покой…

И в исступленном ритме бьются

Или качают головой,


Внимая мерному звучанью,

Внимая сотне миражей,

Ручья невинному журчанью,

И бормотанью Ворожей.


А люди все живут, и проживают

Бессмысленно короткие года,

И беспричинно забывают,

Что жизнь им лишь одна отведена.


Текут века, спокойные столетья,

Лишь три струны порвались, не играют,

И развевает их прохладный ветер,

Из струн тех звуки песни извлекая.


И лишь счастливейший из смертных

Услышит арфы сладкий звук,

И, сбросив покрывало бренных,

Тогда проснется его дух!