20 Понятия, модели и теории 21 Выводы 26 Вопросы для обсуждения 27

Вид материала

Документы

Содержание 6. Нации и национализм 137 Разновидности национализма 138 И- Нации и глобализация Либеральный национализм 6. Нации и национализм Джузеппе Мадзини (1805—1872) Право нации на самоопределение II. Нации и глобализация 6. Нации и национализм 141 Права человека II. Нации и глобализация Консервативный национализм Этнические чистки 6. Нации и национализм

Подобный материал:

• Курс «Познавательные процессы» как самостоятельный раздел дисциплины «Общая психология»., 2801.16kb.
• Для обсуждения на конференцию выносятся следующие вопросы: эволюция теории социального, 30.74kb.
• Логистика запасов основные понятия теории управления запасами, 166.21kb.
• Практикум по теории управления учебное пособие, 2228.1kb.
• Для обсуждения предлагаются следующие вопросы: Рецепция права: понятие и значение, 18.32kb.
• Темы лекций и краткое содержание. Вопросы к семинарским занятиям. Литература. Примерные, 338.41kb.
• Выводы 25 Вопросы для самопроверки, 1203.43kb.
• Главные: , 246.33kb.
• Рабочая программа наименование дисциплины Математические модели в теории, 197.61kb.
• Содержание # 1 (44) 2009 вопросы теории, 2609.89kb.

6. Нации и национализм 137


Для всех этих наций, по крайней мере теоретически, характерно одно: они сформировались путем добровольного следования каким-то общим принципам и целям, подчас даже в противоречии с существовавшей до того культурной традицией. Таким обществам, говорят, присущ особый стиль национализма — толерантный и демократичный. Идея здесь одна: коль скоро нация это прежде всего политический организм, доступ в нее заведомо открыт и не ограничен какими бы то ни было требованиями по языку, религии, этнической принадлежности и так далее. Классические примеры — США как «плавильный котел» и «новая» Южная Африка — «общество радуги». Понятно, однако, и то, что время от времени таким нациям недостает того чувства органического единства и историчности, которое свойственно «культурным нациям». Может быть, как пишут, этим и объяснятся известная слабость общебританского национального чувства по сравнению с шотландским и валлийским национализмом, а также распространенным чувством «доброй старой Англии».

С особыми проблемами в своем стремлении к национальной идентичности столкнулись развивающиеся государства. Эти нации выступают как «политические» в двух смыслах. Во-первых, во многих случаях они обрели государственность лишь по завершении своей борьбы против колониального господства. Под идеей нации здесь, следовательно, было особое объединяющее начало — стремление к национальному освобождению и свободе, почему национализм в «третьем мире» и получил столь сильную антиколониальную окраску. Во-вторых, исторически эти нации нередко формировались в территориальных границах, определенных прежними метрополиями. Это особенно характерно для Африки, где «нации» часто состоят из целого спектра этнических, религиозных и местных групп, которых, за исключением общего колониального прошлого, весьма мало что связывает друг с другом. В отличие от классических европейских «культурных» наций, выработавших государственность на основе уже сложившейся национальной идентичности, в Африке, напротив, «нации» создаются на основе государств. Это несовпадение политической и этнической идентичности то и дело порождало острейшие противоречия, как это, например, имело место в Нигерии, Судане, Руанде и Бурунди, причем в основе этих конфликтов лежит отнюдь не наследие «трайбализма», а скорее последствия широко распространенного в колониальную эпоху принципа «разделяй и властвуй».

• Разновидности национализма

О политическом смысле национализма ведутся самые ожесточенные споры. С одной стороны, неся в себе известный потенциал национального единства или независимости, он предстает вполне прогрессивной и освободительной силой. С другой стороны, он может превратиться в иррациональный и реакционный символ веры, служащий политическим лидерам оправданием вооруженной экспансии и войн во имя нации. В известном смысле он всегда демонстрировал все признаки политического «раздвоения личности», попеременно оборачиваясь своими прогрессивными или реакционными, демократическими или авторитарными, освобождающими и закрепощающими, «правыми» и «левыми» сторонами. По этой причине,


138 И- Нации и глобализация

может быть, лучше рассматривать национализм не как целостный политический феномен, а как совокупность «национализмов», — иными словами, как совокупность традиций, сходных лишь в том, что все они, каждая по-своему, признают первостепенное политическое значение нации.

Многие и многие неясности здесь связаны с рассмотренной выше полемикой о том, как именно надлежит понимать нацию и какими критериями — культурными или политическими — она точнее всего определяется. Следует только помнить, что характер национализма определяется и теми обстоятельствами, в которых зарождалось национальное движение, равно как и политическими целями, которые оно преследовало. Скажем, когда национализм складывается как реакция на господство завоевателей или колонизаторов, он наверняка будет выступать освободительной силой, связанной с идеалами независимости, справедливости и демократии. Когда же он является продуктом социального распада и демографических изменений, он, как правило, оборачивается изоляционизмом и идеологией исключительности, питая расизм и ксенофобию. Наконец, не последнюю роль в формировании национального движения играют политические идеалы его участников. Национализм не раз служил притягательной силой для либералов и консерваторов, социалистов и фашистов, даже коммунистов (из ведущих идеологий с национализмом никогда не уживался, может быть, лишь анархизм). Как идеология, следовательно, национализм всеяден. В политической сфере он проявляет себя в следующих своих основных разновидностях:

• либеральный национализм (liberal nationalism)

• консервативный национализм (conservative nationalism)

• национализм экспансионистского толка (expansionist nationalism)

• антиколониальный национализм (anticolonial nationalism).


Либеральный национализм

Либеральный национализм можно считать классической формой европейского либерализма; своим рождением он обязан Французской революции и воплощает в себе многие ее ценности. В континентальной Европе середины XIX столетия быть националистом означало быть либералом, и наоборот. Так, в европейских революциях 1848 года борьба за национальную независимость и единство неизменно сопровождалась требованием ограниченного и конституционного правительства. Ярче всего это проявилось в «Риссорджименто» (итал. «возрождение») — национальном движении за объединение Италии, главной фигурой, пророком и глашатаем, которого был Джузеппе Мадзини. Таких же убеждений придерживался Симон Боливар


Ксенофобия — страх перед иностранцами или ненависть к ним; этноцентризм, приобретающий патологические формы.


(1783—1830), возглавлявший латиноамериканское движение за независимость в начале XIX в. и много сделавший для изгнания испанцев из Испанской Америки. Но, может быть, самым ярким выражением либерального национализма


6. Нации и национализм


139


были «Четырнадцать пунктов» американского президента Вудро Вильсона¹. Составленные в 1918 г., они стали своего рода программой послевоенной реконструкции Европы и планом радикальных территориальных преобразований, воплощенным затем в Версальском договоре (1919).

Подобно другим формам национализма, национализм либерального толка зиждется на том убеждении, что человечество, естественно, делится на нации, каждая из которых обладает своей идентичностью: нации суть реальные и органические образования, а отнюдь не измышления политических лидеров или правящих классов. Особенность либерального национализма заключается в том, что он связывает нацию с идеей суверенитета народа, восходящей к Руссо, — синтез, в свое время возникший потому, что европейские националисты XIX века боролись против та-


¹ «Четырнадцать пунктов В.Вильсона» — программа послевоенного устройства, изложенная В. Вильсоном в его обращении к Конгрессу США 8 января 1918 г. Главными ее положениями были: отмена тайной дипломатии; сокращение вооружений; создание международной организации как гаранта сохранения мира и политической независимости государств (будущая Лига Наций), а для послевоенной Европы — освобождение оккупированной Франции и возвращение ей Эльзаса и Лотарингии; определение итальянских границ в строгом соответствии с границами национальными; предоставление автономии народам Австро-Венгрии; вывод оккупационных войск с территорий Румынии, Сербии и Черногории, предоставление Сербии выхода к морю; создание независимой Польши с выходом к морю. (Прим. пер.)


Джузеппе Мадзини (1805—1872)

Лидер итальянского национального движения, стойкий приверженец либерального республиканизма. Сын врача, Мадзини родился в Генуе, Италия. Приобщился к революционной деятельности в тайном патриотическом обществе карбонариев, после чего вскоре последовал его арест и высылка сначала во Францию, а потом в Англию. В 1848 г., когда по Европе прокатилась волна революций, он на непродолжительное время вернулся в Италию, принял решающее участие в освобождении Милана и стал главой Римской республики, вскоре прекратившей свое существование. Убежденный республиканец, Мадзини постепенно утрачивал свое влияние, в то время как другие лидеры национального движения, в том числе Гарибальди (1807 — 1882), стали обращать свои взоры в сторону Савойской династии в надежде на ее помощь в деле объединения Италии. После 1848 г. Мадзини больше не возвращался на родину, тем не менее его либерально-националистические взгляды имели большое влияние во всей Европе, а также среди иммигрантов в США.


Право нации на самоопределение —

принцип, согласно которому нация есть суверенная общность; самоопределение при этом подразумевает как национальную независимость, так и демократическое правление.


ких многонациональных империй, которые имели явно выраженные черты автократий и деспотий. Мадзини, скажем, стремился не только объединить итальянские государства, но и сбросить гнет автократической Австрии. Поэтому главным лозунгом этого течения является принцип национального самоопределения (national self-


140


II. Нации и глобализация


фК понятийному аппарату

Космополитизм (в букв, смысле — вера в cosmopolis, или «мировое государство») — система идей, предполагающая полное стирание национальных различий и установление общемирового, единого для всего человечества , политического порядка. В другом, «историческом», значении — стремление установить мир между нациями, имеющий своей основой принципы взаимопонимания, толерантности, но главное, взаимозависимости. В XIX в. на позициях космополитизма стояли «манчестерские либералы» Ричард Кобден (1804—1865) и Джон Брайт (1811—1889), пропагандировавшие свободу торговли, полагая, что она принесет с собой взаимопонимание между народами и экономическую взаимозависимость, а в конечном итоге начисто исключит из международной практики войны. В этом последнем смысле идеалы космополитизма близки и тем наднациональным организациям, цель которых не столько подменить собой национальные государства, сколько содействовать сотрудничеству между ними.


a prima facie (лат.) — с первого взгляда, на первый взгляд.


Европу» для распространения националистических идей по континенту. Другой пример: на Парижской мирной конференции при заключении Версальского договора Вудро Вильсон выдвинул принцип самоопределения наций не просто потому, что распад европейских империй служил национальным интересам США, но и потому, что, по его пониманию, поляки, чехи, югославы и венгры имели такое же право на политическую независимость, как и американцы.

С точки зрения либералов, национализм не только служит задачам политической свободы, но и позволяет выработать какие-то механизмы для обеспечения мирного и стабильного мирового порядка. Причины Первой мировой войны Вильсон, например, усматривал в том, что в «старом порядке» доминировали автократические и воинственные империи; демократические же нации-государства, как он полагал, должны быть миролюбивыми, потому что, обладая культурным и политическим единством, они не будут иметь мотивов для развязывания войн или подчинения себе других наций. Национализм в такой трактовке не является источником недоверия и соперничества, скорее он представляется силой, способной как внутренне объединить нации, так и установить равенство между ними при взаимном уважении национальных прав и особенностей.

При всем этом либерализм отнюдь не замыкает себя горизонтом нации, а смотрит дальше. На это есть две причины. Во-первых, либералы, как известно, стоят на позициях индивидуализма: они убеждены в том, что все люди, независимо от расы, вероисповедания, социального статуса и национальности, в нравственном отноше-


determination), а целью — построение нации-государства, то есть государства, сфера юрисдикции которого как можно точнее совпадала бы с национальными границами. По словам Дж. С. Милля (1861), «когда какому-либо движению свойственны национальные чувства, a prima facie¹ имеют место причины для объединения всех членов национальности под одной властью, — и властью, отдельной от них. Иными словами, вопрос управления в данном случае должны решать управляемые».

Либеральный национализм строго придерживается определенных принципов. Он не отдает предпочтения одной нации перед другими; напротив, в его лозунгах провозглашается, что каждая нация обладает правом на свободу и самоопределение, — все нации для него равны. Таким образом, идеалом либерального национализма является мир суверенных наций-государств. Мадзи-ни, вспомним, для объединения Италии основал не только подпольную организацию «Молодая Италия», но также и «Молодую


6. Нации и национализм 141


нии равноценны. Либерализму, таким образом, присущ известный универсализм — убежденность в том, что люди везде имеют или должны иметь одинаковые права и свободы. Сегодня эта идея нашла отражение в доктрине прав человека (human rights). Ставя индивида выше нации, либералы, по сути, допускают возможность нарушения национального суверенитета, как, например, это показала международная кампания против «белого» южноафриканского режима, имевшая целью заставить его прекратить политику апартеида. Вторая причина — это свойственные либерализму опасения в отношении того, что мир суверенных наций-государств может со временем опуститься до уровня глобального «естественного состояния»: как неограниченная свобода дает людям возможность порабощать друг друга, так и ничем не сдерживаемые государства под прикрытием лозунга национального суверенитета могут проводить совершенно экспансионистскую и захватническую политику. Свобода не должна идти вразрез с законом, и это в равной мере относится и к индивидам, и к нациям. Вот почему либералы всегда находились и находятся в первых рядах кампаний за укрепление системы международного права под эгидой таких международных органов, как Лига Наций, Организация Объединенных Наций и Европейский Союз. С их точки зрения, национализм не должен принимать каких-либо наглухо замкнутых национальных форм и тем более питать идеологию национальной исключительности.

Критика в отношении либерального национализма ведется по двум направлениям.

(1) Его сторонников обвиняют в наивности и романтизме, в том, что в проблеме они усматривают лишь ее светлую сторону, их национализм уж очень приукрашен, толерантен и рационален. При этом они закрывают глаза на темную сторону национализма: на пережитки совершенно иррационального трайбализма (tribalism), когда людей делят по принципу «мы» и «они» (последние при этом всегда несут с собой какую-то угрозу и опасность). Во всем этом недооценивается и эмоциональный потенциал национализма, когда во времена войны люди способны проливать кровь, убивать и умирать за «свою» страну, независимо от того, сколь справедливо дело, за которое она воюет, — позиция, подчас выражаемая фразой «моя страна, права она или нет».

(2) В корне неверным может оказаться и либерально-националистический идеал мирового порядка как сообщества наций-государств. Ошибка того варианта национализма, который в свое время был персонифицирован в фигуре В. Вильсона и по постулатам которого в свое время перекраивалась карта весьма значительной части Европы, заключалась в том, что он полагал, будто нации занимают эдакие четко обособленные и вполне удобные для них пространства, так что и государства


Права человека — права, принадлежащие человеку «по праву рождения», — другими словами, основные и всеобщие права.

Трайбализм — групповое поведение, характеризуемое внутренней замкнутостью и исключительностью, обычно сопровождаемое враждебностью по отношению к другим группам.


должны совпадать с границами этих территорий. В действительности же так называемые «нации-государства» охватывают подчас великое множество языковых, религиозных, этнических и региональных групп, некоторые из них вполне могут претендовать на статус «нации». На этот счет нет более яркого примера, чем бывшая Югославия, которую в свое время версальские миротворцы определяли как «страну славян». На самом же деле ее всегда населяли очень разные


142


II. Нации и глобализация


К понятийному аппарату


Патриотизм (от лат. patria — отечество) — чувство, испытываемое человеком по отношению к своему народу, психологическая привязанность к нему («любовь к стране»). Патриотизм не следует смешивать с национализмом. Национализм — это доктрина, выстроенная вокруг идеи нации как главной оси политической организации общества. Патриотизм выступает своего рода эмоциональным компонентом этой доктрины и в качестве такового в той или иной степени присутствует во всякой форме национализма: трудно, скажем, представить себе политическое движение, которое требовало бы, например, независимости, но было бы чуждо патриотизму. Разумеется, это не означает, что все патриотически настроенные люди суть националисты. Можно отождествлять себя со своей нацией, любить ее, но при этом не усматривать в факте ее существования повода заявлять какие-либо требования политического характера.


религиозно-этнические сообщества, у каждого из которых был свой язык и своя история. Более того, как стало ясно из процесса распада Югославии в начале 1990-х годов, и эти отдельные сообщества в свою очередь делятся по более глубоким этническим делениям. Легко понять, что во всем этом изначально таилась опасность этнических чисток (ethnic cleansing) во имя политического единства, на что в свое время пошли нацисты, а в наше — боснийские сербы.

Консервативный национализм

В хронологическом отношении консервативный национализм сложился значительно позже национализма либерального. Более того, вплоть до середины XIX в. консерваторы взирали на национализм как на нечто весьма подозрительное, едва ли не революционное. С течением времени, однако, консерватизм и национализм сближались между собой. Примеров много: это и Дизраэли с его идеалом «одной нации», и Бисмарк с его готовностью поставить немецкий национализм на службу Пруссии, и царь Александр III с его поддержкой общеславянского дела. В мире сегодняшней политики национализм стал своего рода символом веры для большинства, если не для всех консерваторов. В Великобритании, скажем, это проявилось во всеобщем триумфе после победы страны в Фолклендской войне (1982 г.)¹ при правительстве Маргарет Тэтчер, в Европе — в закоренелом «евроскептицизме» правых консерваторов, запугивающих своих оппонентов жупелом «федеральной Европы». Всплеском национализма сопровождалась и активизация внешней поли-


Фолклендская война — скоротечная необъявленная война между Великобританией и Аргентиной в 1982 г. за контроль над Фолклендскими островами (300 миль от восточного побережья Аргентины) — предметом территориальных споров между сторонами с 1930-х гг. Война началась вторжением аргентинских сил на острова весной 1982 г., в ответ на что правительство М.Тэтчер предприняло самые скорые и решительные меры, включая посылку военного флота в зону конфликта. Закончилась летом 1982 г. военной победой Великобритании. (Прим. пер.)


Этнические чистки — насильственное переселение или уничтожение «чуждых» народов; часто употребляется вместо более резкого термина — «геноцид».


тики США, как это было при Рейгане, когда были предприняты вторжение в Гренаду и бомбардировки Ливии, и при Джордже Буше-старшем, когда США вторглись в Панаму и провели целую войну в Персидском заливе.


6. Нации и национализм


143


Последователей консервативного национализма волнуют не столько проблемы национального самоопределения в мировом масштабе, сколько пути достижения социального единства и общественного порядка — всего того, что опиралось бы на здоровое чувство патриотизма. Нацию консерваторы понимают как органическое целое, возникающее из естественного стремления людей быть рядом с теми, кто разделяет их взгляды, стиль жизни и кто даже внешне схож с ними, — словом, безопасность и чувство сопричастности люди ищут и находят только в национальном сообществе. Поскольку патриотизм и национальное самосознание как раз и проистекают из фактора общего прошлого, национализм обнаруживает способность стоять на страже ценностей и институтов, прошедших проверку временем: в таком понимании он смыкается с традиционализмом. Подчас эта связь придает консервативному национализму весьма ностальгический характер, обращает его лицом к прошлому. В США, например, для общественного сознания чрезвычайно дороги такие темы, как отцы-пилигримы¹, война за независимость, Филадельфийский конгресс и тому подобное. Для британского (а точнее, английского) патриотизма особую ценность имеют символы, связанные с институтом монархии. Вспомним, что государственный гимн Великобритании называется «Боже, спаси королеву»; что без королевской семьи не обходятся ни национальные празднества, ни события государственного масштаба, как, например, открытие очередной сессии Парламента.

Консервативный национализм характерен больше для зрелых наций-государств, чем для тех, которые находятся на стадии национального строительства. Извечная его тема — «отечество в опасности» из-за угроз либо внутреннего, либо внешнего характера. Роль внутреннего врага, как правило, придается низшим классам, с которыми связывается угроза социального переворота. В глазах консерваторов именно национализм при этом выступает противоядием социализму: идея здесь в том, что если патриотические чувства перевесят классовую солидарность, рабочий класс перестанет противопоставлять себя нации. Лейтмотивом консервативной мысли поэтому и становятся призывы к национальному единству и возвеличивание доблестей непоколебимого патриотизма.

«Внешними врагами» нации для этой традиции, естественно, выступают иммиграция и рост наднациональных начал в международных отношениях. Считается, что иммиграция способна подорвать сложившуюся национальную культуру и этническую идентичность общества, тем самым становясь в нем источником вражды и постоянной конфликтности. В Великобритании 1960-х годов глашатаем таких настроений был Энох Пауэлл, без устали твердивший о том, что дальнейшая иммиграция из стран Содружества может обернуться сплошными расовыми беспорядками и насилием. В конце 1970-х годов и Маргарет Тэтчер не раз высказывала опасения в том смысле, как бы Великобритания не оказалось «затопленной» иммигрантами. Под лозунгами консервативного национализма проходят и антииммиграционные кампании Национальной партии Британии, Народного фронта Ле Пена во Франции и крайне правых немецких группировок вроде республиканцев. Другая угроза национальной идентичности, а, следовательно, безопасности нации,


¹ Отцы-пилигримы — первые американские поселенцы, покинувшие Англию и образовавшие первую на территории нынешних США постоянную колонию в Массачусетсе, Новая Англия (1620). Выражение появилось 200 лет спустя и принадлежит известному американскому лексикографу и оратору Д.Вебстеру. (Прим. пер.).