Geum.ru

Бесконечно далёкую, кажется. На первый взгляд

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   36   37   38   39   40   41   42   43   44
* * *

Конечно, одно только незнание действительного положения вещей на фронте не исчерпывало всю совокупность претензий, предъявленных тогда Сталиным военному командованию. Всё было намного глубже и тяжелее.

Но внешним поводом для соответствующих выводов оно, судя по всему, и явилось.

30 июня был снят с должности командующий Западным фронтом генерал армии Павлов. Вместе с ним были сняты руководители штаба фронта.

Командующим фронтом был назначен генерал-лейтенант Ерёменко. Начальником штаба Западного фронта был назначен генерал-лейтенант Маландин, бывший до последнего времени начальником Оперативного управления Генштаба.

О Павлове и его судьбе речь ещё впереди. Сейчас же коротко хочу упомянуть о других генералах.

В этот же самый день, а именно 30 июня, было принято решение и по командованию Северо-Западным фронтом.

Здесь у немцев не было того преимущества, как в Белоруссии, но был полный развал в управлении фронтом.

Сразу после начала войны заболел и фактически устранился от дел начальник штаба фронта генерал-лейтенант Клёнов.

Его ближайший помощник, начальник оперативного отдела штаба фронта генерал-майор Трухин хворать не стал. 26 июня 1941 года он просто и без затей сдался в плен. Это тот самый Трухин, который впоследствии будет начальником штаба у Власова.

Иными словами, штаб Северо-Западного фронта фактически оказался без руководства.

Командующий 11-й армией генерал-лейтенант В.И.Морозов в прямом эфире костерил командующего фронтом генерал-полковника Ф.И.Кузнецова за то, что тот бросил на произвол судьбы его окружённую армию. Военный совет Северо-Западного фронта посчитал, что командование и штаб 11-й армии захватили немцы. Потому что не мог советский генерал высказываться трёхэтажным не сертифицированным слогом. Тем более, в адрес своего начальника. На основании этого генерал Кузнецов доложил в Генштаб, что 11-я армия уничтожена. Между тем, хотя армия эта и понесла тяжёлые потери в личном составе и, особенно, в технике, была ещё вполне боеспособна.

Её командованию удалось даже напрямую связаться с Генштабом, минуя штаб своего фронта.

Генералу Жукову пришлось из Москвы самому рассказывать командованию Северо-Западным фронтом, где находится «уничтоженная» армия. В начале июля она вышла самостоятельно из окружения.

С командующим 8-й армией генералом-майором Собенниковым генерал-полковник Кузнецов изъяснялся следующим образом.

…Вы преступно оставили войска на произвол судьбы и укрываете свою шкуру. Для такой ответственной операции, как отход целой армии, нужно было составить план, отводить войска от рубежа к рубежу и крепко управлять отходом каждого соединения.

Требую немедленно это сделать. Оперативной группе штаба вернуться в Митава и руководить отходом. Левофланговую 11-ю стрелковую дивизию направьте немедленно на Екабпилс. Продумайте устройство переправ, за счет всех возможностей, какие можно найти в центре вашего фронта — Урамбат допускайте. Представьте план действий через генерал-[лейтенанта] Сафронова. Держите радиосвязь со штабом фронта. Вы уклоняетесь от связи, видимо, с намерением, потому что ничего не знаете и не хотите знать о своих войсках…

Так спасает он шкуру или план не составил? Разные всё-таки вещи.

Угрозы, оскорбления. И рядом с этим незнание обстановки, бестолочь и беспомощность.

В результате, 30 июня было снято всё руководство Северо-Западным фронтом — командующий генерал-полковник Ф.И.Кузнецов, начальник штаба генерал-лейтенант П.С.Клёнов, член Военного совета корпусной комиссар П.А.Диброва.

Вместо генерал-полковника Кузнецова командующим Северо-Западным фронтом был назначен командующий 8-й армией генерал-майор Собенников. Начальником штаба был назначен генерал-лейтенант Н.Ф.Ватутин, опять-таки бывший до последнего времени первым заместителем начальника Генштаба.

Диброва тоже сняли, назначив вместо него корпусного комиссара Богаткина.

Но это направление всё же не было тогда настолько опасным, каким было центральное. И здесь тоже личность командующего имела большое значение конечно, но на судьбу войны решающего влияния не оказывала. Генерал Собенников будет командовать войсками Северо-Западного фронта ещё почти два месяца, и ничего необратимого для страны здесь в ближайшее время не случится.

Иное дело, Западный фронт. Здесь решалась в эти дни судьба всего.

Войска Западного фронта возглавил на краткий миг генерал-лейтенант А.И.Ерёменко. Но кандидатура эта была явно временной. На этом посту в обстановке катастрофы нужна была фигура более весомая.

Ерёменко в ходе войны станет генералом армии, будет командовать рядом фронтов. Но это будет спустя годы войны, когда он, как и другие полководцы того времени, наберётся опыта.

А тогда ни авторитетом, ни навыком, соответствующим этой должности в ТОЙ обстановке Ерёменко явно не обладал. И, хотя Сталин ему ощутимо тогда благоволил, взвалить на его плечи ответственность за судьбу страны он не мог.

Именно поэтому, спустя всего два дня, последовало новое назначение. 2 июля командующим Западным фронтом был назначен маршал Тимошенко. Фактически же вступил он в эту должность 4 июля. Ерёменко был оставлен заместителем командующего.

Так что означает назначение Ерёменко всего на несколько дней?

Паника, охватившая Сталина?

Думаю, нет. Думаю, это было скорее первоначальным отторжением от себя единственно возможного решения.

Учитывая его неизбежные последствия.

Потому что вопрос поиска кандидатуры для руководства Западным фронтом неминуемо упирался в итоге в вопрос личности Верховного командующего.

Фактически перед Сталиным при назначении командования Западным фронтом стоял выбор между двумя кандидатурами. Тимошенко или Жуков. Но Жуков в этот момент исключался полностью. Назначение в действующую армию Ватутина и Маландина, двух крупнейших штабных работников, несомненно, укрепляло штабы соответствующих фронтов. Но одновременно начальник Генштаба остался без двух своих ближайших помощников, без обеих рук, фигурально выражаясь. Перемещать в этот момент куда-то ещё и его самого было немыслимо. Это значило остаться без Генштаба вообще.

Таким образом, из двух реальных кандидатур на должность командующего Западным фронтом, одна (Жуков) отпадала полностью.

Оставался один человек. Маршал Советского Союза К.С.Тимошенко.

Председатель Ставки Верховного Командования. Народный Комиссар Обороны.

Назначать его было нельзя. Не мог высший командующий всеми вооружёнными силами страны возглавлять фронт. Да ещё и в обстановке, которая должна была всецело поглотить всё его внимание и всё его время.

Главнокомандующий должен быть полностью занят делами всех направлений протяжённого советско-германского фронта. И, кроме того, ещё сотней других дел, не касающихся внимания командующего фронтом. Формированием и подготовкой стратегических резервов. Обучением в учебных заведениях командных кадров. Накоплением и распределением материально-технических ресурсов. Созданием новой военной техники и совершенствование старой. И многим, многим ещё другим.

Но одновременно получается, что объективно только Тимошенко и мог в той обстановке возглавить Западный фронт.

Назначение генерала Еременко фактически было компромиссом между нежеланием Сталина отпускать в тот момент из Москвы Тимошенко и объективной реальностью.

Так что, именно 29–30 июня перед Сталиным встал во весь рост не просто вопрос о поиске кандидатуры на должность командующего Западным фронтом, а ещё и вопрос организации Верховного командования.

И здесь Сталин, в результате, остановился на полумере.

Если решение о создании ГКО было принято незамедлительно, то здесь окончательное решение Сталин оттягивал ещё на целых десять дней. Решение принять на себя верховное командование вооруженными силами далось ему намного труднее.