Бесконечно далёкую, кажется. На первый взгляд
| Вид материала | Документы |
- Сенсационные новости, 559.24kb.
- Муниципальное учреждение культуры, 168.4kb.
- По книге «Радикальное прощение» Колин, 122.77kb.
- 1 (Часть 2), 410.82kb.
- Этикетки на кормах для животных о чем они говорят (и о чем умалчивают), 123.36kb.
- Как выбрать подготовительные курсы, 69.76kb.
- График занятий по курсу «высшая математика часть, 136.64kb.
- Навигатор ювелирной торговли, Январь-февраль 2009, 157.11kb.
- Ранним утром в одном автобусе ехали две женщины. Обеим предстояла длинная поездка, 32.33kb.
- Свойства бесконечно больших последовательностей, 15.08kb.
* * *
То же и с Микояном.
Но здесь это ещё заметнее и ярче. Если Хрущёв, прилюдно во всяком случае, особых нежностей с детьми не допускал, то здесь случай иной.
Снова его мемуары. И снова предисловие, написанное его сыном Серго Анастасовичем. Помните, «Жизнь, отданная народу»?
…Для нашего отца огромное значение имели семья, дети, внуки, правнуки. Каждый выходной вся семья собиралась вместе по установленной им традиции. Возможно, именно семья в первую очередь напоминала ему о вечном человеческом начале, о доброте, об интересах всех семей, составляющих в итоге понятие народа, понятие, ставшее безликим и подчас пустым в худшие времена эпохи, в которую он жил. И чем старше он становился, тем больше семья значила в его жизни…
Всё это очень правильно. Более того, по-человечески симпатично и даже трогательно.
Но, «Жизнь, отданная народу»?
Напомню, что предисловие к воспоминаниям Грабина называется всего-навсего
«О книге „Оружие Победы“ и ее авторе».
Это так. Лёгкий намёк на сравнение.
Народ состоит изо всех нас. Все мы являемся частичкой этого самого народа. Поэтому вправе отнести эти слова лично к себе.
Поэтому я предлагаю каждому, читающему сейчас эти строки, на минуту остановиться, внимательно перечитать эти три слова. И решить для себя с предельной искренностью.
Верите ли вы тому, что жизнь А.И.Микояна была отдана именно вам? Вся, без остатка. При полном напряжении А.И.Микояном всех своих сил — и именно для вас, мой уважаемый читатель.
Верите?
Впрочем, Серго Микоян, как и все остальные дети Анастаса Ивановича а равно и его более отдалённые потомки и родственники, тоже являются частью народа, такой же, как и мы с вами. Этого у них отнять нельзя. Поэтому, будем справедливы.
Если рассматривать столь проникновенное название именно под этим углом, тогда да. Жизнь, отданная А.И.Микояном своим потомкам и родственникам — здесь о справедливости такой формулировки можно говорить и рассуждать более уверенно.
Однако обстоятельство это заставляет нас с вами отнестись к ней одновременно с небольшой оговоркой. И уточнить, что название предисловия в несколько ином виде было бы более корректным. Например, в таком — «Жизнь, отданная некоторой части народа».
Но у великих родственников великих людей может быть, конечно, и иное мнение. Более того, могут у них быть и претензии к этому самому народу.
Примерно такие (оттуда же):
…К великому сожалению, молодое поколение россиян в большинстве своем остается сегодня в полном неведении относительно своего недавнего прошлого. С большой помпой (? — В.Ч.) празднуем юбилей Пушкина, но забываем его слова о «любви к отеческим гробам». А без этого не может быть и достойного настоящего…
Слова «с большой помпой» носят обычно негативный оттенок неодобрительного отношения говорящего, в данном случае, к излишне пышному празднованию памяти поэта.
И чувствуется одновременно острое желание автора, чтобы тот, кто забыл на фоне Пушкина, не являвшегося, кстати, даже кандидатом в члены ЦК, не говоря уже о Политбюро, об «отеческом гробе» великого государственного деятеля, понял и осознал свою ошибку.
Выскажу впрочем, чисто личное своё мнение, что как раз великим русским писателям воздаётся обществом и государством очень мало. Скромно и незаметно обычно. Это при том, что тому же Александру Сергеевичу Пушкину сколько не воздавай за его заслуги перед Россией, всё равно будет этого недостаточно.
Впрочем, не будем особо останавливать на этом наше с вами внимание. Тем более, что С.А.Микоян в чём-то прав.
В конце-концов, А.С.Пушкин жизнь свою не отдавал народу. Отдавал он свою жизнь своей семье, жене и детям, своей музе, друзьям своим. И вообще жил так, как считал нужным сам, а не так, как того требовали интересы партии, правительства, и народа.
Но прошу меня извинить, я действительно непростительно отвлёкся.
Итак, семья.
Из описания сына видно, что значила она для А.И. Микояна очень много. Если же говорить о его жене Ашхен Лазаревне, которую он нежно любил, то для неё семья вообще была всем её миром. И уж, если болела у неё душа о ком-то из детей, то и Анастас Иванович не мог не сопереживать уже не только за детей, но и за неё саму.
Вот ещё.
…Наша мама была скромным, застенчивым, добросердечным, ранимым, честным и наивным человеком. Семья была основным ее делом и интересом. А в семье на первом месте был муж, ее Арташ, как она его называла. Мы счастливы, что она, наша мама Ашхен, была главным человеком в его жизни, а он — в ее…
И ещё.
…Нервные нагрузки, испытываемые обоими, не могли оставаться бесследными, однако они не разбили единства семьи, доверия, взаимопонимания и самой любви. О его нагрузках можно и не говорить — они очевидны. Но представьте себе жену, каждый божий день и каждую ночь, уже под утро (таков был сталинский режим) ожидавшую своего мужа с работы, чтобы накормить, успокоить, обогреть его душу, вернуть к жизни. В течение более пятнадцати лет эти ожидания можно было бы сравнить с тем, как ждут мужей с фронта: вернется или нет? Хуже! Если он не вернется, значит скоро придут брать и ее саму, и сыновей.
Мама всегда его ждала. Если и засыпала, то одетая, на кушетке…
Трогательно, конечно.
Но не забудем при этом, что ждала она с такой тревогой не инженера или врача. Ждала она, не засыпая, человека, который в этот момент в другом месте произносил, например, следующие слова (из стенограммы февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) 1937 года).
…Бухарин после этого пленума, увидав, что тактика слез не помогает запутать вопрос, он перешел к тактике угроз… в отношении ЦК партии. Бухарин, идя по стопам врага народа Троцкого, направил против ЦК его оружие, это Троцкий всегда ставил ЦК ультиматумы, Троцкий всегда забрасывал нас записками, Троцкий старался путать всю обстановку, опорочивая аппарат ЦК и НКВД, теперь все оружие Троцкого против нас обратил Бухарин…
…Против него имеются теперь такие улики, что всякий разбор может Бухарина еще больше разоблачить и боясь этого он хочет Центральный Комитет брать страхом…
…Это поведение Бухарина совершенно нетерпимо и в большевистской среде это не имело прецедента. Правда, Троцкий, будучи в составе ЦК пытался эти методы внедрять как средство борьбы. Это заброшенное, заржавевшее оружие Троцкого в его борьбе с Партией поднято сейчас Бухариным. Это есть новое доказательство того, что он продолжает сейчас бороться против ЦК…
…Вообще он забрасывает письмами, думает, что ЦК только и должен делать, что все время читать его письма. Это тоже из арсенала Троцкого. Троцкий ничего не делал и требовал, чтобы читали его бесконечные письма. Это тоже средство борьбы против партии…
…Вообще, когда читаешь записки Бухарина, то страшно становится — за кого он принимает Центральный Комитет партии. Как будто у нас нет опыта борьбы с врагами партии, как будто мы не знаем, как раскусить врага…
…Это попытка затушевывания своих ошибок, увиливания, жульничества, вместо того, чтобы притти и сказать, что я ошибся, это небольшевистский подход, прошу прощения. Это говорит о том, что оружия против нас он не сложил. Может быть он не умно борется, глупо, но оружие он держит против нас и силы у него для этого хватит.
Бухарин взял манеру Троцкого опорочивать все документы и факты. Он в своих документах делает выпады по адресу аппарата Наркомвнудела…
…И вот Бухарин делает выпады против этого аппарата: «Ах, сами следователи дают показания», новые обвинения вроде того, что толкает, что ты должен сказать… Словом, вроде того, что это сочинено против него. Только враждебный человек может относиться так к нашему органу НКВД, который старается всемерно и успешно старается быть орудием партии, быть орудием защиты нашего советского государства. (Каганович. То, что фашисты пишут в газетах.) Это тоже Троцкий так делал, потом к этому прибегали Зиновьев и Каменев.
Он не щадит при этом и нашу партию. Он говорит о политической установке современности, намекает, что следователи наталкивают своими особыми допросами людей, что есть какая-то политическая установка и получается вроде того, что ЦК организует специально против него обвинение, что ЦК не хочет по-настоящему разобраться во всех материалах, что у него нет желания спасти человека, если есть хоть малейшая возможность его спасти, а наоборот, ЦК собирает против него материал. Это гнуснейший выпад против нашего Центрального Комитета. И это говорится после того, как Центральный Комитет нянчится с этими людьми черт знает сколько времени. Члены партии начинают заявлять, что нельзя столько времени нянчиться. (Общий шум, возгласы: Правильно! Довольно нянчиться!).
И вот он делает такой выпад против ЦК.
Это именно троцкистский метод опорочивания аппарата, компрометация людей, опорочивание ЦК нашей партии.
Он к этому прибегает потому, что бессилен опровергнуть факты и документы…
…Бухарин требует, чтобы мы верили ему как члену Центрального Комитета. Можно было верить, если бы факты говорили за Бухарина. Но эти факты за него не говорят. Имело бы вес, если бы он мог сказать, что я никогда не врал партии… но ведь Бухарин прямо поразительно умеет врать, прямо мастер вранья…
…Тут, товарищи, самая большая беда заключается в том, что Троцкий, Зиновьев, Каменев и Бухарин, они получили от нашей партии партийный билет и этот билет они опорочили. Партия им дала партийный билет, они этот партийный билет опорочили. Они недовольны линией партии, нанесли партии большой удар. Нам придется многое исправлять, очиститься от этих сволочных элементов. Партия, это есть доверие, это есть добровольный союз единомышленников. Они это доверие потеряли. Бухарин не имеет сейчас права рассчитывать на доверие к нему. Они нанесли немалый ущерб нашей партии.
Вот Бухарин, он был одним из учителей этого двурушничества. Троцкий, Зиновьев и Бухарин, они этот яд внедрили в нашу партию. Они создали новый тип людей, извергов, а не людей, зверей, которые выступают открыто за линию партии, на деле проводят другое, которые высказывают принципиальное согласие за линию партии, а на деле ведут беспринципную подрывную работу против партии…
Там ещё много чего Микоян говорил, но я на этом остановлюсь. Устал. Микоян много чего говорил. Микоян много чего делал.
И всё это время его преданно ждала любимая жена.
А вот, как думаете, должна была относиться в глубине души к Сталину Ашхен Лазаревна, ожидая с тревогой своего мужа?
Снова предисловие к мемуарам Микояна.
…Возвращения Володи (второго по старшинству сына, погибшего под Сталинградом) с войны она ждала много лет после ее окончания, ибо ей сказали, что он пропал без вести. Она до конца своих дней не могла упомянуть его имени без слез. А когда арестовали Ваню в его 15 лет? Он ведь просто не пришел к ужину летним вечером 1943 г. Она думала — утонул в Москве-реке, попал под машину и тому подобное. Звонили в больницы, морги, милицию Одинцовского района. Наконец, раньше обычного, приехал отец и сказал: «Не волнуйся, Ваня жив. Его арестовали». Неплохая формула для той эпохи: «Не волнуйся, его арестовали», не так ли? Скоро и меня 14-летнего также взяли во дворе на нашей даче и так, чтобы я не смог предупредить маму, привезли во внутреннюю тюрьму МГБ. В конечном счете мы дешево отделались: полгода во внутренней тюрьме на Лубянке и один год «административной высылки» в Таджикистан. У мамы же установилось высокое кровяное давление, напрямую связанное с нервами.
Думаю, ее не переставала мучать мысль, что она послала Володю на смерть, когда поощрила его настойчивое желание отправиться на Сталинградский фронт летом 1942 г., хотя командование оставляло его на подступах к Москве, отправляя под Сталинград нашего старшего брата Степана. Володю, в его 18 лет и после всего лишь нескольких месяцев ускоренной летной подготовки в эвакуированном из Крыма Качинском училище (где Степан учился больше года), сочли неготовым для опаснейших боев с опытными асами гитлеровской авиации на главном направлении сражений. Но Володя настаивал, чтобы отец вмешался в решение ВВС, и мама его поддержала. Такова была единственная протекция А.И.Микояна кому бы то ни было из своих сыновей за всю его жизнь.
А за семь месяцев до этого Степана сбили в боях под Москвой. Он сумел посадить самолет на поле, покрытое снегом. Из горящего самолета он выбрался сам, но потерял сознание. Деревенские мальчишки вытащили его из снега в сорокаградусный мороз, на санях доставили в госпиталь с сильнейшими ожогами. Мама каждый день приезжала к нему и вместе с медсестрами ухаживала за ним. Когда Степан поправился, врач сказал маме: «Это вы его выходили»…
Не переставала мучать мысль, что она послала Володю на смерть.
Она послала…
Или?..
Может, это Сталин его послал на смерть?
Ведь, если бы не Сталин, детям её не надо было бы воевать на фронте.
А сам Микоян? Он что, не понимал этого?
Как же должен он был цепенеть от ненависти, глядя, как застыла от горя его жена…
Антисталинизм… Идея… Да ещё и — главная идея…
Да вот же они где — корни всего того, что названо было потом столь возвышенно.
Обратите ещё внимание и на людоедское отношение Сталина к детям.
В данном случае, речь идёт о малолетних детях Микояна.
Серго Анастасович не упоминает почему-то причин ареста 15-летнего Вани, и его самого, тогда 14-летнего. Упомянул только вскользь, что они «легко отделались».
Вроде как просто в обычае это было у Сталина, поедать младенцев троекратно в день. Поскольку трёхразовое питание.
Давайте-ка вспомним.
Критикуя мемуары Голованова, Микояны вопрошали с благородным негодованием — почему это маршал не упомянул о судьбе Смушкевича? Почему промолчал?
Между тем, непонятно, почему это Голованов обязан был подробно говорить о Смушкевиче? Смушкевич Голованову не сват, не брат. Не были они ни друзьями, ни даже близко знакомыми людьми. Да и общеизвестно это, что был он расстрелян.
А вот почему брат Серго Анастасовича, а потом и сам он были арестованы, об этом общественности известно значительно меньше. Здесь тем более хотелось бы как-то, чтобы пламенный борец за откровенность был малость пооткровеннее также и в отношении себя и своего брата. Тем более, что речь идёт всё о той же сталинской репрессии по отношению к ним самим.
Между тем, промолчал Серго Анастасович.
С других оно требовать легче.
С большой помпой.
Ладно, не хотят эти люди особо распространяться о причинах сталинских злодеяний, восполним этот пробел.
Привожу по книге Н.А.Зеньковича «Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат».
… Двоюродный брат Василия Сталина В.Ф.Аллилуев:
— Была весна 1943 года, когда в один из ее дней Володя Шахурин застрелил Нину Уманскую, а потом и себя. Роковые выстрелы были сделаны из пистолета системы «вальтер», принадлежавшего Вано Микояну, с которым Володя учился в одной школе. Этот «вальтер» да еще дневник Володи одно время лежали у нас в буфете.
Моя мать этот дневник нашла и тотчас отдала С.М.Вовси, матери Володи. Что это за дневник, она, конечно, понятия не имела. И очень жаль, так как из этого дневника следовало, что Володя Шахурин был «фюрером» «подпольной организации», в которую входил мой брат Леонид, Вано и Серго Микояны, Артем Хмельницкий, сын генерал-майора Р.П.Хмельницкого, и Леонид Барабанов, сын помощника А.И.Микояна, все эти ребята учились в одной школе. Софья Мироновна, получив от моей матери дневник сына, через некоторое время передала его… Л.П.Берии, снабдив своими комментариями. В результате все эти 13-15-летние подростки оказались во внутренней тюрьме на Лубянке. Последним был арестован Серго Микоян.
Следствие длилось около полугода, а затем ребят выслали в разные места: кого в Омск, как Леонида, кого в Томск, а Вано Микояна по просьбе отца — на фронт, обслуживать самолеты, на которых летали братья.
Можно интерпретировать эту историю по-разному. Но я размышляю так. Шла война, тяжелая и беспощадная. И вот еще два бессмысленных трупа, странный дневник со странными шалостями детей «верхов», о которых Сталин в сердцах как-то сказал: «Проклятая каста!» Потом эти комментарии С.М.Вовси, сплетни, разговоры вокруг этой истории. Можно ли было оставить ее без последствий, замять? Сомневаюсь. Ребятам, конечно, был дан суровый урок, который не мог пройти бесследно для детских душ…
С.П.Красиков (майор в отставке, ветеран кремлёвской охраны):
… — В конце войны среди детей ответственных работников правительства произошла немыслимая трагедия. Советский дипломат Уманский был назначен послом в Мексику. С ним должны были выехать жена и пятнадцатилетняя дочь Нина. Однако пятнадцатилетний сын наркома авиационной промышленности А.Шахурина запретил невесте выезжать. Для объяснения пригласил ее на лестницу Большого Каменного моста, спускающуюся к Театру эстрады. Там он сначала застрелил Нину, а затем пустил пулю в себя. Пистолет Володе дал один из сыновей Микояна. Сталин на это сказал: «Волчата». Началось следствие, и выяснилось, что «кремлевские дети» играли в «правительство»: выбирали наркомов и даже собственного главу правительства.
Прокуратура СССР в игре состава преступления не нашла, однако Сталин настоял на пересмотре дела. При пересмотре двое детей Микояна, Серго и Вано, были арестованы и сосланы. Однако в ссылке пробыли недолго и вскоре после войны вернулись домой.
На одном из заседаний Политбюро Сталин неожиданно спросил Микояна:
— Что поделывают твои сыновья?
— Учатся в школе, — ответил Микоян.
— Они заслужили право учиться в советской школе, — произнес вождь обычную таинственно-банальную фразу.
Тем ли это вызвано или чем-то иным, но в пятидесятых годах, при жизни Сталина, часовым и дежурным постов, стоящим на входных воротах Кремля, вменялось в обязанность обязательно оповещать Анастаса Ивановича по телефону, если его сыновья Вано и Серго возвращались домой после двенадцати часов ночи. Что проделывал отец с провинившимися отпрысками, знают только они да разве что толстые кремлевские стены. Не докладывать было нельзя, так как одни службы Кремля дублировались другими, и опоздание детей после означенного времени все равно становилось известно их родителям.
Доктор исторических наук Серго Анастасович Микоян:
— Мало кто знает о том, что репрессии коснулись и семьи Микояна. В 43-м увезли на Лубянку моего брата Вано, ему было 15, а вскоре и меня, четырнадцатилетнего. Дело нам «шили» нешуточное: «Участие в организации, ставившей своей целью свержение Советской власти». У одного из парней, с которым мы играли на улице, нашли книжку Гитлера «Майн кампф». На Лубянке мы с братом просидели где-то с полгода. Потом нас выслали в Таджикистан.
Уже в году 49-м Сталин поинтересовался: «Скажи-ка Анастас, а что стало с твоими сыновьями?» — «Все нормально, — ответил он, — один учится в МГИМО, другой — в Академии имени Жуковского». Сталин спросил: «А они заслужили право учиться в советских высших учебных заведениях?» Отец промолчал, потом несколько месяцев ждал, что нас с Вано снова арестуют…
… Писательница Л.Васильева:
— В 1943 году Вано Микояну было пятнадцать лет. Школьник. Однажды на даче охранник позвал Вано на рыбалку, но повез его в Москву на Лубянку. Мать хватилась сына, искала, звонила мужу на работу. Ночь. Отец ничего не знал.
История убийства Нины Уманской Володей Шахуриным и его самоубийство взбудоражили Москву 1943 года. Даже на фоне сводок с фронтов и обстоятельств международного значения это казалось невероятным событием.
Подростки Володя и Нина додружились до любви. И когда стало известно, что отца Нины отправляют послом в Мексику, Володя, сын наркома авиационной промышленности, потребовал, чтобы она осталась в Москве. Он попросил у своего приятеля Вано Микояна пистолет — тогда, в годы войны, оружие было повсюду, — застрелил Нину и застрелился сам.
В ходе разбирательства следователи Лубянки размотали клубок школьной дружбы. Оказалось, что подростки Шахурин, Хмельницкий, Хрулев, братья Вано и Серго Микояны, другие ребята создали штаб… Мастера ломать крепкую мужскую, не то что подростковую психику, лубянские следователи без труда доказали, что сынки высокопоставленных родителей принимали активное участие в молодежной антисоветской организации. Сыновей Микояна сослали в Сталинабад.
Генерал-лейтенант Степан Анастасович Микоян:
— Там Вано учился в авиационно-техническом училище, четырнадцатилетний Серго — в школе. Мать замкнулась и внутренне сжалась, ездила к ним в ссылку, возила продукты и вещи. Через год они вернулись. Вано пришел за две недели до окончания войны…
Мать ездила, возила, седела от горя.
Как относилась она к Сталину? Думаю, нечего гадать.
Как относился к Сталину А.И.Микоян?
Впрочем, хватит о них.
Волки никогда не простят никому посягательство на своих волчат.
Хотя бы и волчата эти, всего-то, что были лишены столичных соблазнов. А так — всё им и наказание было, что они учились. Не в Москве, а в другом городе.
Как все.
Одно из самых ярких впечатлений моего детства. Второе сентября. Я, первоклашка, второй день пришёл в школу. Всё, как вчера, новое и интересное.
Одноклассники ещё незнакомые. Урок. Все сидят. У парты, набычившись, стоит молчаливый взъерошенный мальчишка. Уже знаю, по девчачьему шепотку, что второгодник.
Говорит старая учительница. Суть такая. Парень попросил отпустить его с уроков на похороны. Хоронили в этот день его друга. Мы все уже знали эту историю, она тогда прошумела по всей школе. Мальчишку в драке пырнул ножом один из ребят с соседнего двора. Вот так, просто.
Воспитательная речь, к чему приводят шалости и хулиганство…
Отпустила, конечно.
Сколько было этому другу? Сколько было его убийце?
Восемь? Девять? Ну, десять лет от силы.
Вот такие убийцы и такие покойники.
О детской преступности у нас как-то не принято было говорить. Да и сейчас в общем-то стыдливо отводим глаза. А она была, есть и, наверное, будет. Только почему-то считается, что удел это обычно детей из неблагополучных семей. Элиты это не касается. Впрочем, в чём-то правильно считается. Для элитного ребёнка всегда найдутся смягчающие обстоятельства. Или виновным неожиданно окажется кто-то другой, из семьи попроще.
Да мало ли способов.
Так, впрочем, было не всегда.
Лёне Голикову было 16, когда он погиб. Марату Казею, Володе Дубинину, Вале Котику в день их гибели было по 14.
А эти игрались. В фюреров, наркомов… И что там ещё было, мы вряд ли уже узнаем. Не зря Серго Анастасович столь скромен в объяснении причин сталинских репрессий.
Вот вы говорите. А ведь более метко, чем Сталин, здесь и не скажешь.
Действительно, проклятая каста.
Возвращаюсь снова к словам Сергея Никитовича Хрущёва.
Проверим своё второе впечатление от их прочтения.
…Во время первой попытки смещения Хрущева в июне 1957 года Микоян занял глубоко продуманную, основательную позицию. Он, антисталинист по убеждению, и отца поддерживал по убеждению. Вернее, не поддерживал, они боролись за одну идею…
Такая вот у них была идея.