Ликвидатор Тухачевский М. Н. Бумеранг возвращается

Вид материала

Документы

Содержание Теоретик - публицист

Подобный материал:

• Видеотека клуба «бумеранг», 3343.25kb.
• Отчёт о деятельности сооо клуб «Бумеранг» в 2011 году, 174.32kb.
• Проект «Республиканский студенческий педагогический отряд «Бумеранг-2012» (далее Проект), 166.54kb.
• Пэтти Веклер "Сны и видения: Библейское исследование", 1245.94kb.
• Сергей Беляков. Ликвидатор (Части 1,2), 2055.97kb.
• Ликвидатор паханов (черное правосудие), 4827.71kb.
• Бумеранг Ориона «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет», 3142.45kb.
• Мальчиш-Кибальчиш возвращается. Михаил белый, 25.59kb.
• Коттедж сказка, 13.11kb.
• Актерское агентство "Жар- птица", 36.41kb.

Теоретик - публицист

(знанье).

Я думаю — ученые наврали,

— Прокол у них в теории, порез:

Развитие идет не по спирали,

А вкривь и вкось, вразнос, наперерез.

Владимир Высотский


Ф. Энгельса можно назвать корифеем военных наук. Военно-научное наследие Ленина стало предметом рассмотрения, нескольких диссертации, десятка книг, великого множества статей. Без его цитат, практически не выходила ни одна научная работа не только по общественным, но и по иным наукам, в том числе и военным. А ведь он полководцем никогда не был.

Столь пристального внимания маршал Тухачевский не заслужил. Несомненно, что в трудах любого маршала Советского Союза можно найти множество полезных мыслей. Маршал М.Н. Тухачевский не исключение. А работ он опубликовал более 120.

Но бесспорно, что совместная работа с такими испытанными политиками-большевиками как: А.С. Енукидзе, В. В. Куйбышев, М. В. Фрунзе, С.И. Гусев, Г.К. Орджоникидзе, И.Т. Смилга, В.А. Трифонов, Ф.Э. Дзержинский, а также Ф.Я. Кон, Ю.Ю. Мархлевский Э Я. Прухняк и И.С. Уншлихт, отложили отпечаток, если не на его мировоззрение, то, по меньшей мере, на методы работы.

Пожалуй, не смотря на смену должностей, Тухачевский, с самого начала службы в Красной Армии и до конца дней своих, по сути, был и оставался политработником, а если точнее комиссаром. 27 мая 1918г. Тухачевский назначен именно комиссаром Московского района обороны, Западного участка отрядов завесы. Хотя назначение на такую должность бывшего офицера явление крайне редкое.²⁴⁶

Например, прибыв на Восточный фронт, он имел мандат следующего содержания: "Предъявитель сего военный комиссар²⁴⁷ Московского района Михаил Николаевич Тухачевский командирован в распоряжение главкома Восточного фронта Муравьева для исполнения работ исключительной важности по организации и формированию Красной Армии в высшие военные соединения и командования ими".²⁴⁸

Агитации и пропаганде он уделял особое значение. Даже не смотря на то, что, на штурм Кронштадта были посланы наиболее подготовленные пропагандистские кадры, по словам студентки университета Свердлова, бывший одно время секретарем Я.М. Свердлова Драбкиной Е.Я., когда Тухачевский увидел, что ее используют не по назначению, возмутился: "Почему вы посадили на эту ерунду людей годных для боевой и политической работы?"²⁴⁹

Но это не все, достаточно почитать его работы и все становится ясно. У Тухачевского, как у Троцкого, кроме постановки задач лозунги и призывы, призывы и лозунги.

"Индустриализация СССР, социалистическая перестройка деревни и громадная культурная работа в нашей стране дают нам все более и более культурного и классово сознательного бойца, а также большое количество технических средств борьбы. Красноармеец должен принимать активное участие в выполнении пятилетки, в социалистическом переустройстве деревни и овладевать той техникой, которой с каждым годом все больше и больше насыщается Красная Армия. Красная Армия является величайшей силой, обеспечивающей строительство социализма".

И тут же "Международный пролетариат на страже СССР… Рабочий класс всех стран, ведя ожесточенную классовую борьбу со своей буржуазией, вместе с тем мешает нападению империалистов на наш Советский Союз, сознательно защищая его как ударную бригаду мирового пролетариата".²⁵⁰

"Гражданская война 1918—1921 гг. в Советской России (точно так же, как и гражданская война в Китае — начальный период Северной экспе­диции 1926—1927 гг.), отличавшаяся крайней решительностью действий, подвижностью армий и фронтов и захватом громадных территорий в самые короткие промежутки времени, выявила гро­мадное значение военного и политического фактора в совершенно других формах, нежели во время войны 1914—1918 гг.

Создание красных и белых армий происходило главным обра­зом непосредственно на фронтах. Тыловые формирования давали сравнительно малые результаты. Колоссальная энергия, проявлен­ная Российской коммунистической партией и рабочим классом в процессе организации фронтов, политическая работа в армии, агитация и пропаганда обеспечили возможность создания многомил­лионных регулярных армий. Эти армии очень мало походили на во­оруженные силы империалистов".²⁵¹

"Особенно хочется остано­виться на тех основных уроках, которые дала нам гражданская война. Эти уроки нужны нам для предстоящих новых величайших битв, нужны и для западноевропейского пролетариата, для орга­низации и рационализации его боевых действий против буржуа­зии. Гражданская война—первая организованная массовая война пролетариата против буржуазии не только своей, но частично и мировой—дает нам в этом отношении неисчерпаемо богатый опыт. Этот опыт мы должны изучать, должны его использовать. В настоящих строках я не предполагаю обобщить все то, что дала нам гражданская война, что дал опыт Красной Армии".²⁵²

"Буржуазия не может по­зволить своей “народной армии” участвовать в политической жизни буржуазного государства. Наоборот, пролетариат в период своей диктатуры, удушая буржуазию и привлекая к политическому участию в этой работе свою классовую армию как главное ору­дие этого удушения, тем самым усиливает и само орудие.

В классовой пролетарской армии ведется усиленная политиче­ская работа и агитация. Эта работа имеет чрезвычайное значение в боевой деятельности войск. Вопрос этот по своей обширности тре­бует специального исследования".²⁵³

Пером писать, не топором тесать, устанешь, но не вспотеешь. Таких страниц сотни.

Спрашивается, зачем они нужны великому стратегу? Так ведь без них обойтись было не возможно. Не смотря на то, что в армии было введено единоначалие, идеологическая составляющая в военном деле отнюдь не потеряла своего значения. Заметим, что наркомом обороны стал вовсе не военспец Егоров и даже не кавалерист-рубака типа Буденного, а комиссар — К. Е. Ворошилов.

Кроме того, очень многие из произведений Тухачевского, по своей сути являлись лекциями и докладами. Они неоднократно апробировались перед самой разнообразной, главным образом военной аудиторией и, как правило, имели успех. Но как только они ложились на бумагу, то нередко тускнели.

Причина появления недоразумений, очевидно, заключалась в том, что основу выступлений составляли всем известные, широко распространенные революционные фразы, своеобразные штампы. Но под их прикрытием проскакивали те мысли, ради которых собственно и составлялась эта работа. Во время публичного выступления именно на них делался акцент выступающего или наоборот второстепенные мысли произносились вяло, бесцветно, и потому почти не замечались аудиторией. После публикации, читатель может расставить ударения совершенно на иные фразы, а потому воспринять саму суть лекции совершенно иначе. Или вообще опустить мысль, которая была первоначально заложена.

В то время, как вряд ли можно найти даже десятую часть речей Тухачевского на многочисленных митингах, постановках задач, разбором учений, партсобраниях, конференциях и даже съездах. А также на случайных диспутах, застольях.

Неудивительно, что своеобразный путеводитель по произведениям Тухачевского опубликованный маршалом Советского Союза Бирюзовым, воспринимается гораздо понятнее, а быть может интереснее, чем сами творения великого стратега.²⁵⁴ Заметим, что в мемуарах маршала С.С. Бирюзова "Когда гремели пушки" опубликованных в 1961г. имя М.Н. Тухачевского не упоминается, но почему-то именно он пишет предисловие к избранным произведениям казненного в 1937г. маршала.

Между тем, уже книга “Борьба классов” навлекла на себя критику и с другой, неожиданной для Тухачевского стороны — из среды партийных работников. Здесь критиковались попытки автора при­менить теорию марксизма к военному делу. Один из оппонентов Д.А. Петровский, комиссар и начальник Главного управления военно-учебных заве­дений РККА, ученый и публицист, получивший уни­верситетское образование в эмиграции, отмечал в статьях Тухачевского по военным вопросам “ряд крайне ценных мыслей и указаний”.

Но совсем по-другому он отозвался о его военно-политических выводах. “Ав­тор несколько раз ссылается в этих статьях на Маркса,— писал Петровский.— Но мне представляется, что от всех военно-политических статей, вместе взятых, сильно отдает духом военного марксизма, который на­столько же далек от научного марксизма, как “воен­ный коммунизм” далек от истинного коммунизма. Роковая ошибка автора заключается в чрезмерном упрощении всех сложных вопросов, выдвигаемых ми­ровой революцией труда, и в преувеличении роли и зна­чения военного фактора в деле разрешения социальных вопросов”.²⁵⁵ Эти слова встретили тогда поддержку и Л. Д. Троцкого, отмечавшего, что “тов. Тухачевский грешит по части опрометчивых обобщений”, чересчур стремителен в своем “теоретическом натиске”. При этом Троцкий не без едкости добавлял: “Необеспеченное наступление представляет вообще слабую сторону тов. Тухачевского, одного из даровитейших наших молодых военных работников”.²⁵⁶

Исследователи считают, что произведения Тухачевского посвящены стратегии. Не исключено, вопрос лишь в том, что называть стратегией. Если библиографы красного маршала, понимают под этим словом, те операции, которые провел М.Н. Тухачевский, то найти их описание не сложно, но если кто-нибудь считает, что хоть одно из его произведений можно использовать как учебник по стратегии, то, скорее всего, ошибается.

Избранные произведения, печатались в период, когда политработники в вооруженных силах были на высоте своего положения. Вот для них эти труды, очевидно, имели какой-то интерес.

Главная проблематика его книг партполитработа в войсках и на оккупированных территориях. Например: "Если мы медленно и постепенно будем вливать агитационные силы, то влияние их будет ничтожно. Необходимо одновременное, шумное влитие революционного потока, способного сломить апатию и одухотворить войска желанием боя и стремлением к победе… Должны быть заранее разработаны лозунги и тезисы…

Только при таких условиях получится ударная, успешная пропаганда. Эти удары должны сопровождаться самыми интенсивными кампаниями – литературными, плакатными и пр. Организация агитпунктов на всех этапах, широкое применение музыки, широкое развитие плакатной системы и прессы, устройство театров и проч. – все это может и должно дать блестящие результаты". Как можно убедиться стратегическая задача действительно присутствует… для политработников.

А 31 января 1926 года начальник Штаба РККА Тухачевский направил народному комиссару обороны К.Е. Ворошилову доклад, в котором утверждал, что Штаб РККА превращается в "аполитичный орган". В январе 1930 года появляется еще один прожект Тухачевского: Красная Армия мирного времени — 260 стрелковых и кавалерийских дивизий, 50 артиллерийских дивизий плюс артиллерия большой мощности и минометы, 225 пулеметных батальонов, 40 тысяч самолетов и 50 тысяч танков в строю. ²⁵⁷ При этом в 1930г. М. Н. Тухачевский счел не­обходимым обратиться с письмом к И. В. Стали­ну, где пишет: "…Я исключен как руководитель по стратегии из Военной академии РККА, где вел этот предмет в те­чение шести лет".²⁵⁸

Ничего странного в действительности тут нет. Ведь Михаил Николаевич с мая 1928г. в Москве отсутствовал. Странно другое: конспекты будущего маршала по стратегии не опубликованы. Но они могли украсить "Избранные произведения". Ведь лекции оставили о себе впечатление.²⁵⁹ У маститых профессоров конспекты точно были. Вот только имелись ли конспекты у Тухачевского? А может его лекции чистая импровизация?

Но М.Н. Тухачевский не ограничивается только военными вопросами. Поэтому не удивительно, что "всецело поглощенный армией и ее проблемами", Ту­хачевский в то же время вел большую работу в совет­ских и местных партийных органах: был членом ВЦИК, избирался членом ЦИК БССР, входил в состав ЦК КП (б) Белорусской ССР.

В 1934г. он зам наркома обороны и кандидат в члены ЦК.

Свою принадлежность к комиссарам он и сам признает. В переговорах по прямому проводу с политкомом Восточного фронта Г.Н. Благонравовым Тухачевский сообщает: "Прошу не усматривать в этом прихоти. Я партийный работник и достаточно дисциплинированный".²⁶⁰ Несмотря на огромную загруженность по службе, Михаил Николаевич охотно занимался пропагандист­ской работой. И не только в пределах штаба округа или в войсках.

"К тому же М. Н. Тухачевского отличала высокая партийная дисциплина. Он был очень щепетилен, когда дело касалось выполнения любого партийного поручения... На критические замечания коммунистов Тухачев­ский реагировал живо и непосредственно".²⁶¹

В своей известной лекции "Стратегия национальная и классовая" 24 декабря 1919 в аудитории младшего курса академии Генштаба Тухачевский дал старт своего восхваления в этой роли.

Его соратники признавали, что "быть может, сейчас некоторые формулировки и вы­сказывания Михаила Николаевича в его “Стратегии национальной и классовой” покажутся несколько пря­молинейными, даже, если хотите, наивными".²⁶² На самом деле это программа всей его дальнейшей деятельности.

Лекция, очевидно, имела большой успех. Во-первых, она была совершенно неожиданной для большинства слушателей, а потому оппоненты опровергнуть ее были не готовы, во-вторых, лекция многократно апробирована. Предмет под таким названием командарм лично преподавал на созданных по его инициативе курсах старших строевых и штабных начальников. В-третьих, будущий маршал обладал незаурядными ораторскими способностями. Этот дар с давних времен высоко ценился в России, особую ценность, он приобрел в годы революций и Гражданской войны.

Впервые ораторские способности пригодились Тухачевскому в военном училище, ведь фельдфебель обязан не только орать, но ежедневно выступать перед ротой с речами. Правда, неизвестно обратил ли кто на это внимание. Во-вторых, во время германского плена, дискуссии, отчасти были реакцией на вынужденное бездействие. Не случайно, французские приятели, шутя, “перекроили” фамилию “Тухачевский” на “Тушатушский”. То есть касающийся всего, обо всем имеющий мнение.²⁶³ В данном случае смысл прозвища зависел от интонации. Так часто слово "умник", по-русски звучит как «верхогляд», «демонстрирующий поверхностные суждения».

Пленные офицеры устраивали дискуссии о стратегии и тактике, об опыте войны. Для Тухачевского это был своеобразный университет. При этом лагерная жизнь имеет массу отличий не только от жизни на свободе (хотя в России она была существенно урезанной), но и от принятой в армейской среде иерархии. Несомненно, пикантности, допускаемые в плену, просто нетерпимы на воле, но не всегда.

Безусловно, летом 1918г. когда судьба Советской России висела на волоске, митинги имели принципиальное значение. "Тухачевский в те дни много раз выступал на митингах и призывал бойцов отомстить, за раны нанесенные Ленину".²⁶⁴

И это имело успех. Ведь в России хороший оратор больше чем лектор. Как писал в своих мемуарах французский посол при царском правительстве: "Ни когда, ни в какой стране не была раньше так задавлена свобода слова, как в России". За последние 20 лет смягчились меры по отношению к печати, "но сохранилась традиция беспощадной жестокости по отношению к ораторской трибуне, к докладам и обсуждениям. Со своей стороны русская полиция права: русские несравненно больше поддаются действию живого слова, чем печати. Это потому, что русский народ отличается впечатлительностью и легко увлекается образами: русским непременно нужно слышать и видеть тех, кто к ним обращается". Затем низкий образовательный уровень.

"Кроме того, крестьяне долгие зимние вечера и участие в мирских сходках приучили в течение веков, русского крестьян к словесным упражнениям... крестьяне отсиживаются долгую зиму в тесных избах и прерывают свою спячку только для того, чтобы бесконечно рассуждать. Мирские сходки, где производят переделы земли и пастбищ, где определяют пользование реками, прудами и т.д., дают крестьянину частые поводы упражняться в своих выступлениях".²⁶⁵

Как показала практика, другие народы, например, немцы подвержены живому слову не чуть не меньше нашего. Путь во власть Гитлер и его партия в первую очередь проделали через агитацию. В действительности феномен Гитлера в том, что это издержки демократии. Формально он пришел к власти путем всеобщих выборов, в которых, между прочим, участвовали и пролетарии.

Тухачевский сделать столь "блестящую" карьеру не смог, но, тем не менее, в 27 лет он становится командующим Кавказским фронтом. Но не сразу. Сначала Тухачевскому предоставили возможность прочитать в академии Генерального штаба лекцию: "Стратегия национальная и классовая".

А через год без высшего образования²⁶⁶ он становится начальником Военной академии РККА. Конечно, не надолго. В ней оставался почти весь дореволюционный профессорско-преподавательский сос­тав, в том числе немало известных русских ученых. Бывшие генералы К. И. Величко, А. А. Свечин, А. М. Зайончковский, А. И. Верховский (в прошлом один из военных министров Временного правитель­ства), А. А. Незнамов и другие. Цвет военной науки своего времени.

Участников гражданской войны можно было пересчи­тать по пальцам: начальник штаба Западного фронта Н. Н. Шварц и его помощник Е.А. Шиловский. Начальник Высших повторных курсов Ф.Е. Огородников, начальник штаба 1 армии Н.И. Корицкий, начальник войск Тамбовской губернии Н. Е. Какурин, П. И. Ермолин, А. Н. Де-Лазари да еще несколько че­ловек. Слушатели-коммунисты проявили самодеятельное начало: в 1920 году при партийной ячейке создался кружок по изучению опыта гражданской войны. Тухачевский всемерно поддерживал его, и в дальнейшем из этого кружка выросло Всесоюзное Военно-научное общество. Тут он прямо, скажем, рисковал. Троцкий этого явно не приветствовал. Не исключено, что расстаться с академией пришлось с его подачи.

М.Н. Тухачевский "нарушил “священное право” профессоров единолично решать все вопросы учебной и научной работы и ввел в состав ученого совета академии с правом решающего голоса наиболее подготовленных слушателей".²⁶⁷ Кроме того, как сейчас говорят, Тухачевский попытался собрать свою команду. Как-то он сказал своему сослуживцу Н.И. Корицкому: "Я осмелюсь вам предложить должность начальника военно-научного отдела академии...

Я стал горячо возражать, говорил, что мне недостает теоретических знаний, что я не силен в военной науке.

— А военная наука еще не создана, — перебил меня Михаил Николаевич.—Та военная наука, которая нуж­на Красной Армии. Военно-научному отделу как раз и предстоит заняться этим".²⁶⁸

Достаточно откровенное заявление. В результате первая мировая война в нашей стране так и осталась неизвестной. Даже для специалистов, она остается малоизученной. С легкой руки Тухачевского у нас стали изучать не ее историю, а опыт гражданской войны. И причина здесь не столько в том, что война оказалась проигранной. А в том, что война "империалистическая" переросла в войну гражданскую. Но ведь ее по определению тоже нельзя выиграть, т.к. проиграют граждане той же страны. А вот победить можно. А победы, тем более те, к которым сам приложил руку изучать приятнее, чем поражения. Можно и других заставить изучать эти победы. Победитель получает все. В том числе то, что получать не хотел. В итоге целый пласт отечественной военной истории был основательно забыт. Не это ли стало причиной пренебрежительного отношения к обороне?

Итак, Тухачевский только что принял должность начальника академии. А его уже помнят. "Огромный зал с большими окнами и запыленными бархатными портьерами. Разномастные стулья, резные дубовые кресла, табуретки. В первых рядах—профес­сора и преподаватели. Ежатся от холода, зябко кута­ются в старые серые шинели (пуговицы с двуглавыми орлами обшиты материей). На генеральских брюках— следы споротых лампасов…

В первых же рядах — известный ученый, военный ин­женер генерал К. И. Величко, генералы М. М. Зачю, А. А. Свечин, А. А. Незнамов…

Им, воспитанным в духе “аполитич­ности” армии, было чему удивиться, когда услышали:

— Наши русские генералы не сумели понять граж­данскую войну, не сумели овладеть ее формами... Мы видим перед собой не “малую” войну, а большую плано­мерную войну, чуть ли не миллионных армий, проник­нутых единой идеей и совершавших блестящие маневры. В рядах этой армии среди ее преданных, рожденных гражданской войной военачальников начинает склады­ваться определенная доктрина этой войны, а вместе с ней и теоретическое обоснование...

— Изучение основ и законов гражданской войны — это вопрос коммунистической программы... Лишь на базе марксизма можно обосновать теорию гражданской вой­ны, то есть создать классовую стратегию.

А "за чинными профессорскими рядами—слушатели… Они выглядят куда воинственнее своих учителей. Потре­панные шинелишки затянуты офицерскими ремнями. На боку—полевые сумки, наганы, маузеры, у некоторых клинки в серебряных ножнах.

И что в таких условиях можно возражать, когда счет жертв гражданской войны исчислялся миллионами? Оказывается, все-таки можно. Только на диспутах, аргументы специалистов, тонули в море отчуждения. Носителями военной науки, как и науки вообще были "буржуазные" спецы. И если доказать что дважды два – четыре, им, конечно, удавалось, то обосновать основы военной науки, после того как Россия фактически проиграла первую мировую войну, а бывшие царские генералы войну гражданскую было ах как не просто. Однако поначалу, "гражданская война не изучалась, ее опыт не при­нимался во внимание. Это вызывало законное недовольство слушателей. Возникали горячие дискуссии, острые споры, в которых далеко не всегда рождалась истина, но почти всегда давала себя знать стена между препо­давателями и слушателями".

"Сильное впечатление произвели на профессорско-преподаватель­ский состав и умение Михаила Николаевича читать лекцию, его манера дер­жаться на кафедре, такт, удивительное сочетание скром­ности и чувства собственного достоинства.

— Да?—покачивая головой, говорил тогда Андрей Медардович Зайончковский.—Заставит меня этот Ми­шенька на старости лет прочитать “Капитал” вашего Маркса..." ²⁶⁹

Но на самом деле ничего нового в этой лекции Тухачевский не сказал. Для партийной элиты все это было давно прошедшим этапом. Генерал М.Д. Бонч-Бруевич об армии высказался еще перед революцией: "Опытный младший и средний ком состав армии был в значительной части своей выбит в кровопролитных боях первой мировой войны. На смену им пришли те самые прапорщики, о которых в народе язвительно говорили, что "курица не птица, а прапорщик не офицер", и так называемые офицеры военного времени… выслужившиеся во время войны, но не получившие военной подготовки. Обе эти категории, не смотря на храбрость и другие достоинства, не умели воспитывать солдат и поддерживать в них тот порыв, без которого победа невозможна при любой технике и стратегии".²⁷⁰

Ему вторил партийный работник со стажем С.К. Минин на съезде РКП (б) в марте 1919г.: "Генералы и генштабисты… никакой пользы для Красной Армии принести не могут… маневренной войны они не знали. Историю и теорию ее забыли. В ведении малой войны, а тем более классовыми силами, совершенно не сведущи. Лишенные всяких зачатков инициативы… развращенные привилегиями, угодничеством, бюрократизма и культом диплома и значка, они могут только подавлять волю и творчество широких масс".²⁷¹

Но для профессорско-преподавательского состава доходили лишь отзвуки этих высказываний, а тут "командарм-поручик", заявляет такое прямо в глаза. Разве можно после этого было говорить о какой-то поддержке с их стороны? Со стороны партийного руководства организация выступления Тухачевского в академии своего рода демарш, стремление поставить на место не только военных спецов, но и супротивников.

Тухачевский пополнил профессорский состав академии участниками гражданской войны П. Е. Какуриным Н. Н. Шварцем, П. И. Ермолиным и др. воен­спецами, хорошо знавшими запросы и нужды войск. Для боевых командиров из рабочих и крестьян, не обладавших достаточными общеобразовательными знаниями, был создан особый подготовительный курс — своего рода военный рабфак.

В последствии было отмечено, что М.Н. Тухачевский "внес значительный вклад в улучшение обучения слушателей академии и Высших военно-академических курсов, в утверждении ленинских принципов строительства и подготовки Красной Армии".²⁷² Кроме того, не без участия Тухачевского академия получила более просторное и удобное здание на Кропоткинской ул.

Но вскоре Тухачевский был отозван на Западный фронт. Спрашивается почему? Не хотелось бы голословно заявлять, что с должностью он не справился. Очевидно, опять потребовался его "опыт" борьбы с бандитизмом. Дело серьезное, не каждому по плечу. Вот только что такое бандитизм в 1921г. По определению самого Тухачевского: "Банда является живой составляющей частью крестьянства, а при таком условии их милиционная природа составляет главную силу бандитизма и делает последний трудноискоренимым".²⁷³ Но будущий маршал с этой задачей справился. И даже написал некое пособие.

Бандитизм в Белоруссии, был им квалифицирован как "пограничный", т.е. в составе вооруженных формирований было много банд, перешедших из-за границы, и оттуда же шла постоянная подпитка оружием и боеприпасами, поэтому кроме ликвидации банд, требовалась еще и "изоляция границы".

Крестьянские восстания во внутренних регионах происходили "чаще всего... в зажиточных районах", однако в банды "вовлекаются и бедняки, особенно в приграничных районах, так как организуются из-за рубежа". Как и в Тамбовской губернии, верным помощником Тухачевского в борьбе с бандами в Белоруссии был Уборевич.

По заявлению Тухачевского в Белоруссии "крестьянство не содействовало бандам". Не отмечено им было и влияния "национального момента", что нельзя было не сказать о бандитизме на Украине, "но еще более сложным и трудным становится вопрос о национальных взаимоотношениях у народов отсталых, малокультурных игравших для капиталистического правительства, например, в Туркестане".²⁷⁴

Как не странно в наличии бандитизма М.Н. Тухачевский находил и положительный фактор. М. Н. Тухачевский сразу же после окончания граж­данской войны начал организацию планомерной подго­товки войск, на вверенном ему фронте. В статье “Обучение войск” он в 1921 г. писал, что царская армия не оставила хороших приемов общевойскового обучения и их надо вырабатывать самим применительно к условиям Красной Армии. За это новое дело он и взялся. В той же статье он предло­жил методику подготовки войск. Прежде всего, им вы­двигался тезис о недопустимости отрыва духовной, поли­тической подготовки красноармейца от его военно-тех­нического обучения.

“Только политическая зрелость и сознательность мо­жет дать красноармейцу волю к победе, решительность, выносливость, без чего ни строевая, ни тактическая под­готовка не может ему быть понятна. ...Мы не должны больше допускать разнобоя в этих ме­тодах.

Мы должны спаять их воедино”²⁷⁵.

"Рабочие и крестьяне должны знать, что Советская власть приложит все силы и средства, чтобы избежать новых войн, но они должны сознавать, что классовые враги Советской России только и ждут случая, чтобы с наименьшими для себя потерями наброситься на нее и задушить ненавистное рабочее государство... - Писал он в 1921г. - К такого рода задаче должен быть подготовлен каждый рабочий и каждый крестьянин как духовно, так технически и физически... То, что Суворов достигал сквозными атаками, зачастую сопровождавшимися несчастными случаями, то, чего Драгомиров мечтал достигнуть выдачей на учения двух боевых патронов на тысячу холостых, реальной опасности и приучения к ней бойца, то у нас, в общем, в мирной обстановке может быть достигнуто вполне естественно в борьбе с бандами".²⁷⁶

Считал ли себя будущий маршал выше Драгомирова или Суворова не столь важно, это его проблема. Но попутно возникает другой вопрос. Быть может, он прославился как великий военный теоретик? Увы. Тот, кто прочитал хоть десять страниц из творений Тухачевского, подумает, стоит ли его хвалить.

Так уж не редко бывает: критики в захлеб превозносят произведение маститого классика. И вроде все на месте: интригующая завязка, грамотное повествование, образцовые персонажи, безупречная идеология и даже неожиданный финал, вселяющий веру в будущее, а массовый читатель осилить гениальное творение не может.

С другой стороны есть совершенно иные творения. По всему белому свету известны герои трилогии Александра Дюма (Dumas) “Три мушкетёра” (Дюма-отец 1844г.). Гений великого писателя сотворил образы, живущие в веках. А ведь по сути своей манеры этих "героев" крайне далеки от совершенства. Перед нами плеяда пьяниц, дебоширов, ловеласов. Д’Артаньян не только соблазнил Бонасье, но и избил ее мужа. Но и это еще не все. Следует прямо сказать - это изменники родины, но талантливый писатель изобразил их так, что от них за версту веет обаянием.

Труды Михаил Николаевича Тухачевского тоже своеобразный шедевр, но оценить его может далеко не каждый. Так почему же раньше об этом молчали? Вовсе не молчали. Но возражать Тухачевскому особенно в его присутствии было не просто.

Представьте себе картину: "Тухачевский подводит итоги. И вдруг поднимается Степан Вострецов, коман­дир 27-й Омской дивизии, награжденный тремя георгиевскими крестами, четырежды орденом Красного Знамени. Вся его атлетическая фигура куз­неца преисполнена какой-то ученической неуверенно­сти, глубоко ввалившиеся глаза совсем, кажется, исчезли. Волнуясь, он говорит, что на занятиях было много поучительного, но ему кажется, что очень уж они отличались от недавних боев в Сибири и на Дальнем Востоке.

Накручивая, большущие усы, с места поддерживает Вострецова командир 2-й стрелковой дивизии и также кавалер четырех орденов Красного Знамени Ян Фабри­циус.

— Мы, Михаил Николаевич, в гражданскую войну действовали иначе".²⁷⁷

Кстати и тот и другой не дожили до массовых репрессий. Солидарны с ними были Г.Д. Гай, Н. Д. Каширин, П. Е. Дыбенко, О. И. Го­родовиков, и многие другие боевые соратники Тухачевского.²⁷⁸ Но ведь это известные во всей стране люди. И в их геройстве никто не сомневается. Но что можно сказать о простых смертных. К тому же возражать должны были не отцы-командиры, а седые профессора, могли ли они это сделать? Не только могли, но и пытались. Но по идеологическим причинам их не слушали, да и не хотели слушать.

А бывшим соратникам приходилось маскироваться. Однажды В. Н. Ладухин попытался спросить о том "почему же вдруг в августе…", т.е. спросить о поражении на Висле.

- На войне нередко случается "вдруг", - спокойно ответил Михаил Николаевич. – Но здесь было не совсем “вдруг”. Сергей Сергеевич Каменев не возражал против маневра армий Западного фронта в обход противника севернее Варшавы.

Затем он посоветовал разобраться во всем, используя архивные документы. И документы, знамо дело, позволили сделать совсем не те выводы, на которые рассчитывал Тухачевский. "Задушить протест в объятиях", не удалось.

Ладухин написал большую рецензию на только что вышедшую книгу А. И. Егорова “Львов — Варша­ва”. Триандафиллов, как член редколлегии журнала “Война и революция”, направил рецензию на консуль­тацию Тухачевскому (?).

— На свою голову насоветовал вам изучать поль­скую кампанию, — рассмеялся Тухачевский. — Вы ведь такие острые выводы делаете... Только почему подписа­ли статью псевдонимом?

— По совету Бориса Михайловича Шапошникова,— признался Ладухин.²⁷⁹

То есть даже человек, относящий себя к числу "друзей и соратников" и который не стеснялся попроситься к командующему округом на ночлег вынужден скрываться под псевдонимом, а советует ему будущий маршал – начальник Генштаба. А ведь тогда еще не было массовых репрессий конца 30-х годов, но будущий маршал уже вселяет не только уважение, но и трепет.

Заметим, Б.М Шапошников был частым гостем на дачах Сталина. "Он был человеком, кого Сталин называл по имени и отчеству". Этой чести не удостоен был ни Берия, ни Жуков, ни Ежов… ни кто другой.²⁸⁰ И этот старый вояка советует скрываться под псевдонимом, человеку поработавшему в архивах.

Быть может потому, что в статье Ладухина не в пример произведений Тухачевского конкретно поставлены вопросы.

Но если Ладухин действует скромно, то 31 марта 1928 г. в газете "Красная Звезда" была помещена развернутая информация о защите диссертации В. Меликова "Марна-Висла-Смирна" в Военной Академии им. М.В. Фрунзе. В ней резкой критике подверглась оперативно-стратегическая деятельность М. Тухачевского во время "похода за Вислу". Обратим внимание на название диссертации. Уже само заглавие проводит параллель между этими операциями, а не действиями генералов Ренненкампфа и Самсонова в 1914г. в Восточной Пруссии, как это пытался ранее представить Тухачевский. ²⁸¹

Публикация материалов защиты диссертации создавала необходимый контекст для неофициального, но публичного обсуждения проблемы войны с Польшей. Речь шла о советско-польской войне 1920 г., однако имелась в виду не начавшаяся в 1927 г. новая война Польши и западного мира против СССР. Данная публикация позволяла публично продемонстрировать военно-политические позиции начальника Штаба РККА М. Тухачевского и его оппонентов, открыто критиковать и опровергать стратегическую "доктрину Тухачевского". Таким образом, в центральной армейской печати ненавязчиво, но вполне определенно попытались поставить под сомнение авторитет М. Тухачевского как главного стратега Красной Армии и показать всем, в том числе и западной общественности несогласие советского военного и политического руководства с точкой зрения своего начальника Штаба РККА.

Акция с публикацией материалов защиты диссертации В. Меликова на злободневную тему в конце марта 1928 г. была, несомненно, преднамеренной со стороны политического и военного руководства. Она создавала соответствующую военно-политическую почву для отставки М. Тухачевского. В. Меликов вряд ли осмелился бы на нее без санкции или даже побуждения "сверху".²⁸²

И Тухачевский вынужден был взять паузу. Лишь в 1932 г. он обратился к Сталину по поводу курса лекций о советско-польской войне, читаемого в Академии РККА Владимиром Меликовым. По мнению Тухачевского, эти лекции искажали действительную суть происходивших событий, а его самого рисовали «авантюристом». Тухачевский был не согласен с «пессимистическими выводами» Меликова относительно возможности наступления на территорию противника. В рамках официальной линии Академии в вопросе о войне с Польшей он счёл себя полностью дискредитированным. В письме на имя «уважаемого товарища Сталина» Тухачевский отметил, что в своих лекциях в Академии Меликов изображает его как любителя наступлений и автора фантастических планов, а его руководство прямо называет авантюристическим, глупым и преступным.

В том же письме Тухачевский подчеркнул, что Академия РККА с её устаревшей педагогикой неоднократно подвергалась критике не только с его стороны, но и со стороны всех «передовых командиров»: Егорова, Уборевича, Якира, Федько и покойного Триандафиллова. По мнению Тухачевского, руководители Академии Эйдеман и Щаденко оказались в плену у старой профессуры, и даже аресты большинства старых преподавателей не изменили основ академической педагогики.²⁸³

Таким образом "великому стратегу" даже ареста большинства старых преподавателей не достаточно. Наконец, следует отметить, что в это время Тухачевский вырабатывает для себя или принимает новые «правила игры». В начале 1931 г., после десятилетия открытых и честных военно-теоретических дебатов, он организует травлю своего главного соперника в области стратегии. На прошедших зимой 1929/30 г. дискуссиях, посвященных Триандафиллову и другим реформаторам, профессор Свечин был одним из самых уважаемых оппонентов, чьи выступления отличались искренностью и убедительностью. Но уже в апреле 1931 г. «обвиняемый» Свечин находился под арестом и был не в состоянии сказать что-либо в свою защиту, сражённый запутанностью аргументов обвинения.²⁸⁴ Грозило это не только ему.

Впрочем, В. Меликов был человек не робкого десятка, Так, во время полемики в Комакадемии в декабре 1929 г. "т. Меликов упрекнул т. Тухачевского в том, что он до сих пор не написал курса стратегии или хотя бы организовал монолитный коллектив, который должен исследовать и написать марксистски выдержанный научный труд".²⁸⁵ Не произошло этого и впоследствии.

В октябре же 1930 г. поднялась новая волна "разоблачений" и дискредитации оперативно-стратегического авторитета М. Тухачевского. Высказывания В. Меликова, без каких-либо ограничений в определениях и сравнениях, резких и оскорбительных в отношении М. Тухачевского появились в октябрьском номере за 1930 г. журнала "Война и революция".²⁸⁶ Впрочем, досталось не только будущему маршалу, но и главнокомандующему С.С. Каменеву.

Не унимался он и в последствие. Во время Великой Отечественной войны в условиях жесткого контроля за различного рода «разговорами» те военачальники, которые пытались разобраться в причинах поражений попадали под подозрение и подвергались репрессиям. Так, за доверительные беседы с сослуживцами о возможных ошибках командования в стратегических вопросах крупный военный исследователь, генерал В.А. Меликов был обвинен в «пораженчестве» и заключен в тюрьму, где и погиб. Тем не менее, по объему опубликованных работ он превзошел "великого стратега".

Произведений Тухачевского сохранилось более 120. В том, числе в период 1921-1924гг. будущий маршал опубликовал свыше 30 работ. Но должен заметить, что ценность их считалась спорной с момента публикации. Пожалуй, самое характерное из его творений ДОКЛАД, НАПИСАННЫЙ ПО ПОРУЧЕНИЮ В. И. ЛЕНИНА, ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ ВОЕННЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ…

Это - гимн карьериста. Изложим лишь его суть:

"У нас принято считать, что генералы и офицеры старой армии являются в полном смысле слова не только специалистами, но и знатоками военного дела…

На самом деле… в своей большей части он состоял из лиц, получивших ограниченное военное обра­зование, совершенно забитых и лишенных всякой инициативы.

Кроме офицерства, прошедшего курс военного обучения до войны, есть еще значительная часть офицеров, прошедших уско­ренный курс во время войны. Подготовка таких офицеров, бла­годаря краткости курса, далеко не на высоте… Хорошо подготовленный командный состав, зна­комый основательно с современной военной наукой и проникну­тый духом смелого ведения войны, имеется лишь среди молодого офицерства…

Мы принуж­дены создавать свой, коммунистический командный состав… Необходимо дать широкий простор в продвижении молодому нарождающемуся революционному командному составу… Не надо только бояться давать им быстрое и свободное продви­жение вперед, и тогда мы быстро обогатимся блестящими воена­чальниками в нашей доблестной Красной Армии".

Итак, старые офицеры не знатоки, офицеры военного времени недоучки. Вывод один: выдвигать нужно Тухачевского и только так. Потому, что участь "молодого офицерства" такова: “Значительная его часть, как наиболее активная, погибла в империалистической войне. Большая часть из оставшихся в живых офицеров, наиболее актив­ная часть, дезертировала... к Каледину”.²⁸⁷ Так что не ищите товарищи я здесь: ни только молодой офицер, но еще и молодой коммунист. Создавайте коммунистический командный состав.

И его выдвинули. Действительно, он был единственным подпоручиком из бывших кадровых офицеров (не считая офицеров военного времени), командовавших армией. Из 20 командующих фронтами 17 были бывшими офицерами: шесть были в старой армии генералами, семь полковниками и три подполковниками,²⁸⁸ а М.Н. Тухачевский подпоручиком. Так что в этой тираде "великий стратег" был исключительно прав. Только в армии Деникина кадровых офицеров было втрое больше чем во всей Красной Армии. Тем не менее, основной силой в борьбе с большевиками стали не дворяне, а казаки. Отчасти, не только ввиду их воинственности, но и компактного проживания. С учетом последнего фактора именно туда бежали офицеры, т.е. те же дворяне. Понятие дворянской чести тоже преувеличено. Ибо, получив первое офицерское звание, военнослужащий становился дворянином, а при соответствующем звании или ордене дворянство его становилось потомственным. Офицеров в царской армии звали как минимум: "Ваше благородие". Правда, на стороне Советской России в основе своей воевали офицеры военного времени, а из кадровых офицеров главным образом мобилизованные.

Как уже говорилось, в годы Гражданской войны пришлось привлечь в Красную Армию тысячи офицеров и генералов. Но это не всех радовало, особенно военную оппозицию – работавших в армии профессиональных революционеров с дореволюционным парт стажем. Среди недовольных были Ворошилов, А.С. Бубнов, Ф.И. Голощекин, Р.С. Землячка, С.К. Минин, Е.М. Ярославский. Кроме того, против спецов выступали офицеры военного времени – прапорщики и поручики, прошедшие в годы первой мировой войны ускоренные курсы военных училищ, повоевавшие на фронтах и добровольно вступившие в Красную Армию.

Решив сделать карьеру, многие из них вступили в партию. Встречались и те, кто имел довоенный партийный стаж. Такие красные командиры особенно ревниво относились к военспецам, которые были о них не высокого мнения. Это были потенциальные союзники, но М.Н. Тухачевский уколол и их, хотя и претендовал на роль их лидера.

Как не странно тем же путем, огульной критики пошел после смерти Ленина и Троцкий. В 1924г. он выпустил книгу "Уроки Октября". Мол, Ленин не понял, не оценил. Каменев и Зиновьев – предатели. Сталин вообще не упоминается. А главный герой - Троцкий.

Даже если это так, по тактическим соображениям кричать не стоит. Речь не об Октябре, а о претензиях на власть. Троцкий объединил против себя всех претендентов.

Ответ “Урокам Октября” вышел немедленно. Авторы Зиновьев, Каменев, Квиринг, Куусинен, Сокольников и Сталин; редакция "Правды" и ЦК комсомола. Началась его открытая травля.

Тухачевский урок не усвоил, рвался к власти тем же способом. В Гражданской войне Тухачевский опозорился так, как никто другой. И вот именно он объявил, что является победителем. Он решил сам редактировать трехтомник “Гражданская война. 1918-1921”. А редактировать он умел. Достаточно сказать, что именно Михаил Николаевич отредактировал и выправил статью Д. М. Карбышева “Военно-инженерное дело” для Боль­шой Советской энциклопедии.

Заодно заметим, что следующее издание "Истории гражданской войны в СССР" — М.: ОГИЗ, 1936, (т.е. еще до его расстрела) редактировали уже без него.

А ведь определенные наработки для трехтомника “Гражданская война. 1918-1921” у будущего маршала, были. Тухачевский считал, что историю Гражданской войны надо начинать писать не после боев, а в ходе их и придавал огромное значение дневникам самих участников событий. Он настаивал, чтобы от полка и выше велся "Журнал боевых действий".²⁸⁹ Но "тут надо особо подчеркнуть: Тухачевский стремился именно редактировать историю, а не писать ее".

Ю. Пилсудский в кн. “1920 год” показал и не умение Тухачевского воевать, и неумение рассказать об этом: "Чрезмерная абстрактность книги дает нам образ человека, который анализирует только свой мозг или свое сердце, намеренно отказываясь или не умея увязывать свои мысли с повседневной жизнедеятельностью войск, которая не только не всегда отвечает замыслам и намерениям командующего, но зачастую им противоречат… Многие события в операциях 1920 года происходят так, а не иначе именно из-за склонности пана Тухачевского к управлению армией как раз таким абстрактным методом". Т.е. в кн. “Поход за Вислу” - "Тухачевский был не способен изложить свою мысль".²⁹⁰

Для этого Ю. Пилсудский не только достаточно часто сравнивает изложение материала Тухачевским с книгой Сергеева E.H. "От Двины до Вислы", но и находит нестыковки на разных станицах брошюры самого Тухачевского.

Труд "Поход за Вислу" – стенограмма лекций прочитанных на доп. курсе военной академии 7-10 февраля 1923, "вызвал большую полемику в военных кругах у нас и за рубежом".²⁹¹ В частности Б.М Шапошников выступил против обвинений Юго-Западного фронта.²⁹² Он высказал мнение, что ошибки, хотя имели место, но не играли такой роли, которую им приписывал Тухачевский.

Впрочем, дискуссия проходила в узких кругах. Тем не менее, Тухачевский входил в состав редколлегии журнала "Война и революция", был одним из инициаторов создания, а затем редактором "Советской военной энциклопедии". Т.е. получил влияние на формирование общественного мнения. Лишь в 1929г. главный обвиняемый А.И. Егоров издал труд "Львов – Варшава (1920 год Взаимодействие фронтов)". Л. Никулин (Ольконицкий) утверждал, что Егоров в своей книге "произвольно толковал события 1920 года".²⁹³ Мол, "исторические изыскания о неудаче под Варшавой на протяжении ряда лет были направлены против Тухачевского и превратились после его гибели в клевету, позорящую его память".

А между тем, направление главного удара на Львов имело целый ряд преимуществ:

Население Западной Украины, не смотря на присутствие войск Петлюры было более дружелюбно настроено, чем на территории коренной Польши. Совсем не спроста в предместьях Львова удачно действовали Червоные казаки Примакова.

С политической точки зрения освобождение последнего, крупного украинского города, то же не следовало сбрасывать со счетов.

Удар в направлении Львова, не только устранял единственно возможный путь подвоза воинских грузов противнику через Румынию, но выводил из боя более слабого союзника Польши – войска Петлюры.

На этом направлении не надо тратить огромных усилий на форсирование рек. В верхнем своем течении они серьезными преградами не являются.

Левый фланг упирался в труднопроходимые горы, а потому отпадали проблемы с его прикрытием от возможного вступления в войну Венгрии и Румынии. К тому же не было оснований полагать, что Чехословакия вообще вступит в войну. О том, что вояки, сначала сдавшиеся в плен, а затем битые на просторах Сибири захотят реванша, нет никаких сведений.

Основной удар шел в направлении Силезии насильно отторгнутой у Германии, с ее пролетарским населением. Именно там и только там можно было ожидать если не революционного, то национально-освободительного движения.

Дальнейшее движение Советских войск в междуречье Вислы и Одера (или Варты) с юга на север, в направление не на чиновничью Варшаву, а на Лодзь с ее революционными традициями, было вполне обосновано. Тогда фланги были прикрыты полноводными реками. Это с успехом было использовано на заключительном этапе Великой Отечественной войны.

Кроме того, при таком направлении главного удара на западе и севере Польши оставалась не нейтральная Германия, как при движении вдоль ее границ войск Тухачевского, а Германия готовая в любой момент броситься на своего обидчика, вернуть себе не только польский коридор, но и Силезию. И Польша должна была бы с этим считаться. Между тем, о сговоре Германии и Советской России настойчиво писали западные газеты. ²⁹⁴ А докеры Данцига (Гданьска) уже отказывались разгружать оружие предназначенное для Польши. Германии не нужно было бы даже нападать. Само присутствие на границе германских войск, запись добровольцев, митинги в немецких городах заставило бы Польшу держать на границе большие силы.

Борьба за национальное самоопределение сталкивается не только с принципом нерушимости границ, она идет вразрез с аналогичным самоопределением другой нации. И если фронт Гражданской войны проходил по крестьянской меже, то в много национальном городе граница раздора может не только разделять отдельные кварталы, но и расчленять квартиры - фронт самоопределения наций в принципе может идти по лестничной клетке, а то и по половице коридора коммунальной квартиры.

В 20-е годы наиболее весомые труды по истории советско-польской войны были созданы такими авторами, как: Г.Д. Гай, А.И. Егоров, Н.Е. Какурин, С.С. Кисленский, Л.Л. Клюев, С.А. Меженинов, В.А. Меликов, И. Моденов, В.К. Путна, Е.Н. Сергеев, И. Степанов, М.Н. Тухачевский, Б.М. Шапошников, Е.А. Шиловский.²⁹⁵

Не будем забывать, что в Польше поводов для Гражданской войны было не меньше, чем в России, а война та была не только между красными и белыми. Например, в Польше доминировало подворное распределение земли в отличие от общинного владения преобладающего в регионах коренной России. Вопрос обладания собственностью во все времена был далеко не второстепенным. Из-за него происходили не только споры и кровавые разборки, но и настоящие войны между целыми государствами. В деревнях же где каждый клочок земли кому-то принадлежит поводов для раздоров гораздо больше, чем при отсутствии конкретного хозяина. Заметим, что серьезные мальчишки попадая в чужую волость или даже соседнюю деревню, чувствуют себя неуютно, опасаясь быть ограбленным или просто побитым местными хулиганами. А уж если в соседней деревне живут представители иной национальности, то напряжение возрастает. И это имеет место не только в деревнях. Не каждый подросток безбоязненно приедет в чужой район, пройдет по незнакомой улице или даже зайдет в соседний двор. У взрослых это чувство страха притупляется, но никогда не проходит совсем и время от времени дает о себе знать. В период Гражданской войны противоречия между соседями и даже близкими родственниками возрастает. Могут объединяться братья по классу и воевать братья по крови и наоборот.

Н. Е. Какурин и В.А. Меликов написали капитальный труд "Война с белополяками". ГИЗ, 1925. Работа по объему и глубине анализа значительно превосходила лекцию М.Н. Тухачевского. Объективная работа, между тем, не навязывает своих выводов. В предисловии к работе авторы высказали пожелание: пусть читатели, изучив множество документов, учатся мыслить самостоятельно. Монография поражает обилием фактического материала. В ней содержатся 95 приложений с данными по численности личного состава и вооружения с обеих противоборствующих сторон. В ней также есть 25 схем боевых действий в разные периоды войны. К этой теме, соавторы обращались не однократно.²⁹⁶

Тухачевский эту тему больше не поднимал. Быть может после выхода книги Н. Какурина и В. Меликова, сказать ему было нечего? Между прочим, Н. Е. Какурин говорил как-то, что "свой первый капитальный труд “Как сра­жалась Революция” он смог создать только благодаря дружескому содействию со стороны начальника ака­демии",²⁹⁷ т.е. М.Н. Тухачевского. Таким образом, "великий стратег" сам пригрел своего невольного обидчика.

Что заставило будущего маршала отказаться развить мысли высказанные в лекции и создать более серьезное произведение: отсутствие времени или аргументов? Мы теперь этого не узнаем. Не входит в "Избранные произведения" М.Н. Тухачевского и Полевой устав 1929г., а ведь это его детище. Приведем отрывок из воспоминаний его сослуживца Никишева: "Как всегда, приветливо поздоровавшись, Михаил Николаевич начал без лишних слов:

— На меня возложено руководство комиссией по разработке Полевого устава. А мне хотелось бы при­влечь к этой работе вас. Надо обеспечить перепечатку материалов, их рецензирование. Согласны? Но только не в ущерб своей основной работе.

— Постараюсь, товарищ командующий.

— Ну и отлично. Тогда — за дело.

Тут же мне были вручены списки авторов и рецен­зентов, и с этого дня я, что называется, с головой ушел в работу уставной комиссии.

Некоторые главы от начала до конца Тухачевский писал сам. Я видел, как тщательно подходил он к это­му, как изучал все изменения в тактике, читал и пере­читывал специальную литературу. Не менее скрупулезно подходил Михаил Николаевич и к редактирова­нию написанного другими авторами.

Любопытная деталь: чтобы на мнение рецензентов никак не влияло должностное положение авторов, Ту­хачевский запретил при перепечатке рукописей на машинке оставлять чьи-либо подписи.

В рецензировании и в проверке некоторых статей нового устава проигрыванием участвовала большая группа командиров окружного аппарата, а также коман­диры соединений. Их точки зрения не всегда совпадали… В ходе одного из таких споров Михаил Николаевич поручил мне собрать материалы, наши и заграничные, по воздушным десантам и подготовить реферат на те­му: “Действие воздушного десанта в наступательной операции”.²⁹⁸

Хотелось бы заострить внимание на некоторых деталях.

Во-первых, офицера не освободили от основных обязанностей. Обычно так делают, чтобы исполнитель принял лишь формальное участие в работе.

Во-вторых, рецензенты не знают, чью работу корректируют, а, следовательно, исправляют ошибки командующего, сами, не зная об этом и,

в-третьих, дано задание собрать материалы по воздушным десантам. Имея материалы, командующий их может использовать по своему усмотрению, а конкретный исполнитель остается за кадром.

Поэтому, когда Тухачевского считают, чуть ли не отцом ВДВ, да и многих других нововведений, не следует забывать, что он имел под рукой множество конкретных исполнителей его воли. Однако, десантники не почитают Тухачевского как родоначальника и даже не мнят крестным отцом, а считают себя "Войсками дяди Васи", но не статега Миши. Своим покровителем десантники избрали Илью Пророка, а не Архангела Михаила. И что весьма символично родились ВДВ действительно в "Ильин день" 2 августа 1930 года, когда на учениях ВВС Московского военного округа под Воронежем было выброшено на парашютах подразделение десантников в составе 12 человек. Однако первым подразделением ВДВ стал сформированный в 1931 году в Ленинградском военном округе, которым командовал Тухачевский авиамотодесантный отряд, насчитывавший 164 человека. Но не будем забывать, что именно в 1931г. будущий маршал назначен начальником вооружений РККА.

Тухачевский "умел подбирать и ценить сослуживцев".²⁹⁹ Как вспоминал маршал Жуков "Летом 1931 года, находясь в лагерях 1-го кавалерийского корпуса, я разрабатывал проекты Боевого устава конницы РККА (часть I и часть II) при участии командира кавалерийского полка Николая Ивановича Гусева и других товарищей из 1-й кавдивизии. Осенью после обсуждения в инспекции они были представлены на рассмотрение М. Н. Тухачевскому (!?).

Вместе с заместителем инспектора И. Д. Косоговым мне не раз приходилось отстаивать те или иные положения уставов. Но, признаюсь, мы часто бывали, обезоружены вескими и логичными возражениями М. Н. Тухачевского и были признательны ему за те блестящие положения, которыми он обогатил проекты наших уставов".³⁰⁰ Подчеркнем заодно Боевого устава конницы. Что ж, в роду Тухачевских было немало военных предков: гусары, кавалергарды, кирасиры и даже наказным атаманом Донского казачьего вой­ска.

Так, что есть основания полагать, что Тухачевский не истреблял кавалерию, а лишь неудачно выражался по ее поводу. Хотя как вспоминал маршал К.А. Мерецков "Мне впервые бросилась в глаза привлекательная черта Тухачевского – умение вести беседу, а главное – умение слушать. Когда кто-либо говорил, он весь обращался во внимание".³⁰¹

Ему вторит генерал-полковник инженерных войск А.Ф. Хренов: "Простота и деликатность Михаила Николаевича произвела на меня огромное впечатление… предложил сесть. Сам он сел не на свое место, а рядом со мной, чтобы между ним и собеседником не было большой – и в прямом и в переносном смысле – дистанции в виде массивного стола. И сразу между нами завязался свободный, без всякой натянутости разговор. Продолжался он недолго, но вобрал в себя самое существенное".³⁰²

Умение вести беседу неотъемлемое качество крупного руководителя. Хрущев, не смотря на все справедливые упреки в волюнтаризме, мог внимательно слушать собеседника, когда это ему было нужно. А Сталин предпочитал выслушать всех присутствующих, и лишь потом делал выводы, с которыми уже никто не спорил.

Д. Д. Шостакович отмечал: "Меня восхищала уравновешенность Михаил Николаевича. Он, не раздражался, не повышал голоса, даже если не был согласен с собеседником". Как умудрялся "великий стратег" при всем при этом навязывать свою волю, уму не постижимо.

Дело, скорее всего в том, что "Михаил Николаевич удивительно располагал к себе. Подкупали его демократизм, внимательность, деликатность. Даже впервые встретившись с ним, человек чув­ствовал себя словно давний знакомый — легко и свободно. Огромная культура, широкая образованность Тухачевского не подавляли собеседника, а, наоборот, делали разговор живым, увлекательно интересным".³⁰³ "Подкупали его простота в обращении с людьми, предупредительность, вежливость, спокойный тон раз­говора. За всем этим чувствовалось не только хорошее воспитание, но и большая сила воли".³⁰⁴

На бумагу силу воли не нанесешь. Быть может, потому его произведения не так убедительны как задушевные беседы. Имело значение, и то время, в котором жили и общались его собеседники. Олигархи тоже борются за демократию, при которой они смогут выбирать депутатов, министров и сам народ. А еще лучше назначать.

Генерал-лейтенант Г.П. Софронов поведал "историю, раскрывающую поистине поразительную способность Михаила Николаевича улавливать все новое и превращать любую мало-мальски ценную идею в полезное практическое дело". В 1936г. он написал работу по воздушным десантам. Тухачевский: ознакомившись с ней, заметил: "У вас почти половина рукописи отведена партизанским действиям десантников. Не многовато ли?.. партизанские действия – не основное в десантной практике… Не хочу делать поспешных выводов, но полагаю, что здесь надо все достаточно хорошо обмозговать".

Далее Г.П. Софронов рассказал что они "не редко спорили и, довольно яростно. Но при этом у меня было удивительно хорошо на душе. Передо мной сидел человек, моментально охватывающий живой и острой мыслью самые противоречивые проблемы. Михаил Николаевич быстро отслаивал безусловное от сомнительного, верное от ошибочного. А если не находил ответа, то предлагал мне основательно подумать еще, да и сам обещал не упускать из виду невыясненный вопрос".³⁰⁵

Таким образом, Тухачевский умел переубеждать людей. Пожалуй, Г.П. Софронов так и не понял, что в споре по воздушным десантам, он как специалист был прав, но победил авторитет Тухачевского. Во время Великой Отечественной войны было множество позитивных примеров применения воздушных десантов именно в тактических целях. Но мнение Тухачевского возобладало. В результате крупные воздушные десанты при господстве немцев в воздухе оборачивались большими потерями. То же было и на Западе.

В результате блес­тящую воздушно-десантную операцию на Крите даже Сталин, да и не только он, расценивал как генеральную репетицию для высадки в Англии. Быть может потому, Сталин отказывался верить в нападение на нас. Большие потери десанта в воздухе остались за кадром и в январе 1942г. под Вязьмой мы высадили десятитысячный десант. Его результаты убедили командование вплоть до 1945г. не повторять таких масштабных экспериментов. За годы войны Советское командование применило более 50 воздушных десантов. Например, авиадесант высаживался в битве за Днепр, но в основе своей "в исключительных случаях" десантники использовались в качестве пехоты. Исключительных случаев оказалось слишком много. Тяжелого вооружения они не имели, главным их оружием была беззаветная храбрость и энтузиазм. Из десантников срочно формировали корпуса и дивизии, присваивали авансом гвардейские звания и кидали в самое пекло. 11 стрелковому гвардейскому корпусу, например, была дана задача остановить танковую армию Клейста. "Бросать десантников под танки с приказом их остановить – это попытка плетью обух перешибить".³⁰⁶ Но ведь бросали.

Под Сталинград ушло десять гвардейских стрелковых дивизий, входившие ранее в ВДВ. 13 гвардейская стрелковая дивизия Родимцева, это тоже оставшиеся в живых десантники 3 воздушно-десантного корпуса. Всего воздушно-десантные войска за время войны направили в действующую армию 26 дивизий и несколько бригад. Величина соизмеримая с численностью красной кавалерии в Гражданской войне. Все соединения были удостоены гвардейского звания.

В октябре 1944г. три воздушно-десантных корпуса были сведены в Отдельную гвардейскую воздушно-десантную армию.³⁰⁷ Но гитлеровцы под Балатоном нанесли удар, армию переименовали в 9-ю гвардейскую и послали сотворить последнее чудо.

Союзники вообще относились к воздушным десантам скептически. Авиадесант союзников в Нормандии, при полном бездействии ПВО был, пожалуй, исключением. Уже в самом конце войны мы использовали десанты в Венской и Пражской наступательной операции. Значительный вклад в победу наши десантники внесли в Манчжурии. С 18 по 27 августа 1945г. воздушные десанты были высажены в Харбине, Шеньяне, Чаньчуне, Гирине, Люйшуне, Даляне, Пхеньяне и др. городах. Но следует заметить, что уже 19 августа японские войска почти повсеместно начали сдаваться в плен.

Между тем, "Полевой устав Красной Армии 1936 года", в ст. 7 совершенно четко определял, что использование воздушно-десантных войск возможно только в ходе наступательных операций и только во взаимодействии с войсками, наступающими с фронта.

Очевидно, умение убеждать людей, было дано Тухачевскому с детства, а потому он мог доказывать порой самые нелепые вещи. При этом: "Спокойствие и выдержка никогда не изменяли ему... Михаил Николаевич терпеть не мог грубиянов, лгу­нов, подхалимов, очковтирателей. Зато любил и ценил тех, кто без шума и трескотни делал свое дело. Опора на коллектив для него была не фразой, не общим ме­стом, а основным принципом работы". Не нужно думать, что это был "добрый дядя", но он мог производить впечатление.

Член комиссии РККА по фортификационным опытам вспоминал. Три дня я сопровождал Михаил Николаевича "и он произвел на меня неизгладимое впечатление. Тухачевский моментально схватывал существо сложных вопросов, держался очень скромно, был мягок в обращении с людьми, но тверд в решениях".³⁰⁸ При внешней деликатности в его действиях просматриваются "дружеские" объятия удава.

Бросить в бой полу обученных новобранцев, или специалистов совершенного иного профиля, ³⁰⁹ не было для него чем-то чрезвычайным. Да и в борьбе с бандитизмом он видел способ обучения войск: ³¹⁰ "В сущности, эти условия идеальные для организации регулярной подготовки армии к большой маневренной войне".