Ная квалификационная работа посвящена ретроспективному анализу российско-американских договорных отношений в области ограничения и сокращения ядерных вооружений

Вид материала

Реферат

Содержание СЯС СШАНаземный компонент СЯС США Морской компонент СЯС США Авиационный компонент СЯС США СЯС Российской Федерации Морской компонент СЯС РФ Авиационный компонент СЯС РФ

Подобный материал:

• «сша россия: эволюция отношений за последние 20 лет и перспективы развития российско-американских, 316.52kb.
• @автор = /Владимир Кикило, корр. Итар-тасс в Нью-Йорке/ Атмосфера российско-американских, 79.57kb.
• Реферат Начала гармонического анализа, 163.89kb.
• Приглашаем Вас принять участие в IV научно-практической конференция студентов и аспирантов, 29.92kb.
• Эта работа посвящёна, в основном, «холодной войне». Вней рассказывается об основных, 134.17kb.
• Центр военно-стратегических исследований генерального штаба вооруженных сил российской, 2108.14kb.
• Статья посвящена изучению роли Израиля в развитии двусторонних турецко-американских, 183.7kb.
• Развитие российско-белорусских союзных отношений (1999-2009 гг.), 1078.95kb.
• Аннотация программы учебной дисциплины «История российско-китайских отношений» Направление, 104.98kb.
• Актуальные вопросы правового, 246kb.

Глава 2. Оценка достигнутых результатов в части практической реализации достигнутых договоренностей об ограничении и сокращении ядерных вооружений.


Первым шагом в сокращении ядерных вооружений стал Договор о РСМД. Этот беспрецедентный Договор по сей день продолжает действовать и сохранять актуальность для поддержания стратегической стабильности в мире.

В соответствии с положениями Договора о РСМД был ликвидирован целый класс ядерных вооружений - ракеты средней и меньшей дальности. Полностью уничтожены 1846 баллистических и крылатых ракет наземного базирования - средней дальности (от 1000 до 5500 км) и меньшей дальности (от 500 до 1000 км) и 825 пусковых установок этих ракет и установлен запрет на дальнейшее производство и испытания таких ракет. Российская Федерация полностью выполнила свои обязательства по Договору о РСМД.

Главным его итогом стал переход в процессе ядерного разоружения от общих лозунгов о необходимости сокращения ядерных арсеналов к реальным практическим мерам по ликвидации конкретных вооружений.

Свидетельством тому служит разработка и заключение Договора о СНВ, который вступил в силу 5 декабря 1994 г.

Согласно Договору о СНВ Российская Федерация взяла на себя обязательство через 7 лет после его вступления в силу уменьшить количество своих стратегических носителей до 1600 единиц, а числящиеся за ними боезаряды до уровня 6000 единиц. Россия полностью выполнила свои обязательства по Договору о СНВ. [18]

На контрольную дату 5 декабря 2001 года фактически было снижено суммарное количество развернутых стратегических носителей (МБР, БРПЛ и ТБ) до 1136 единиц, а количество числящихся за ними боезарядов до 5518 единиц. Российская Федерация, несмотря на завершение выполнения своих обязательств по сокращениям по Договору о СНВ, продолжает ликвидацию своих стратегических наступательных вооружений.

По состоянию на 1 января 2008 г. Россия:

ликвидировала:

- 1470 пусковых установок МБР и БРПЛ;

- 3008 МБР и БРПЛ;

- 46 атомных подводных лодок;

- 66 тяжелых бомбардировщиков;

располагала:

- не более 900 единицами развернутых носителей стратегических наступательных вооружений;

- и 4200 единицами боезарядов, числящихся за ними по Договору о СНВ.

Московский договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (Договор о СНП) является очередным шагом в ядерное разоружение.

В Договоре о СНП подтверждены обязательства, которые Россия и США несут на основании статьи VI ДНЯО.

В соответствии с положениями Договора о СНП к 31 декабря 2012 г. Россия и США должны уменьшить уровни своих стратегических ядерных боезарядов до 1700-2200 единиц, то есть примерно в три раза по сравнению с предельным уровнем, установленным Договором о СНВ. К сожалению, нет определенности относительно будущего этого процесса. В декабре 2009 г. истекает срок действия Договора о СНВ. [19]

Арсенал нестратегического ядерного оружия Российской Федерации сокращен на три четверти, в сравнении с арсеналом Советского Союза.

В настоящее время все нестратегическое ядерное оружие выведено из стран бывшего СССР на территорию России и сосредоточено на централизованных базах хранения исключительно в пределах российской национальной территории.

При этом Россией должным образом обеспечивается его техническая безопасность и надежная сохранность. Российское предложение о выведении всего ядерного оружия на территорию ядерных государств, которым оно принадлежит, повысит уверенность в его сохранности и безопасности.

Российское ядерное оружие находится под надежным контролем. Повышение эффективности этого контроля осуществляется путем принятия как организационных, так и технических мер. С 1991 года, общее количество мест хранения ядерных боеприпасов сократилось в 4 раза. Все это позволяет переориентировать финансовые средства на обеспечении безопасности и надежной охране меньшего количества мест хранения ядерных боеприпасов с применением современных технических средств охраны и физической защиты. За этот же период общее количество запасов ядерных боеприпасов сократилось более чем в 5 раз.

Шаги Российской Федерации в области ядерного разоружения сопровождаются соответствующими структурными изменениями в ядерном оружейном секторе.

Наполовину сокращены производственные мощности, избыточные для целей обороны. Россия проводит работу по остановке промышленных уран-графитовых реакторов-наработчиков оружейного плутония. Нарабатываемый на них материал в военных целях не используется. Производство урана в Российской Федерации для целей ядерного оружия давно прекращено. Важной мерой обеспечения необратимости процесса сокращения ядерных вооружений является утилизация избыточных для целей обороны оружейных делящихся материалов. Россия подтверждает приверженность выполнению своего обязательства об утилизации 34 тонн оружейного плутония.

Все это свидетельствуют о реально растущем вкладе, вносимом Российской Федерацией в выполнение своих обязательств в области ядерного разоружения.

Современное состояние стратегических ядерных сил США и России представляет собой следующее.

СЯС США


Наземный компонент СЯС США составляет 450 МБР LGM-30G «Минитмен-3». Из них 350 несут по 3 боевые части, 100 - по одной. Однако, все МБР данного типа могут нести по 3 БЧ. В США имеется значительный резерв БЧ Мк21, снятых с МБР LGM-118 (МХ). Эти БЧ более современны, поэтому именно они устанавливаются на «Минитмен-3» вместо старых Мк12. Таким образом, максимальное количество БЧ на развернутых МБР может достигать 1350, хотя сейчас оно составляет 1150.

Кроме того, в США на складах находятся около 100 МБР «Минитмен-3» и до 50 МХ. Последние способны нести по 10 БЧ, в реальности, однако, их БЧ, как уже было сказано, устанавливаются на развернутые МБР «Минитмен-3». Складированные МБР используются для учебно-боевых и испытательных пусков (поэтому их число постепенно уменьшается). Использование этих МБР в случае крупномасштабной ядерной войны представляется не вполне реальным, т.к. приведение их в боевое состояние и загрузка в шахты занимает очень значительное время, которого в условиях ядерного удара просто не будет.

Морской компонент СЯС США насчитывает 14 ПЛАРБ типа «Огайо», каждая из которым несет по 24 БРПЛ «Трайдент-2» D-5 (по 8 БЧ на БРПЛ). Таким образом, всего на море у США имеется 2688 развернутых БЧ.

Авиационный компонент СЯС США включает 20 стратегических бомбардировщиков В-2 и 93 В-52Н. Кроме того, 87 бомбардировщиков В-1В предназначены для решения задач нестратегического характера, хотя изначально создавались как стратегические. Каждый самолет В-52Н способен нести по 20 КРВБ, которые применительно к авиационному компоненту СЯС являются аналогом БЧ МБР и БРПЛ. В-2 и В-1В оснащаются лишь авиационными бомбами (в т.ч. ядерными и управляемыми). Они не несут КРВБ, поэтому в предыдущих соглашениях по сокращению и ограничению СЯС каждый такой самолет засчитывался за 1 БЧ.

Таким образом, если считать В-2 за 1 БЧ, а В-1В исключить из подсчета по формальному организационному признаку, общее число БЧ в СЯС США составляет 5718. Это число вполне правомерно будет увеличить еще на 287 (т.е. до 6005) за счет добавления 200 БЧ для «Минитменов-3» (даже если сейчас они не установлены на развернутые МБР) и 87 самолетов В-1В (даже если считать каждый такой самолет за 1 БЧ).

Самолеты В-52Н построены в 1960-62 гг., поэтому, несмотря на многочисленные модернизации, постепенно вырабатывают свой ресурс. В ближайшее время их число планируется сократить до 76 (что, соответственно, приведет к уменьшению количества БЧ в СЯС США на 340 по сравнению с нынешним состоянием).


СЯС Российской Федерации


Наземный компонент СЯС РФ включает:

- 97 МБР УР-100Н (РС-18Б) (по 6 БЧ на каждой);

- 75 МБР Р-36МУТТХ (РС-20Б) (по 10 БЧ);

- 189 мобильных комплексов МБР РС-12М «Тополь» (по 1 БЧ);

- 15 мобильных и 50 шахтных МБР РС-12М2 «Тополь-М» (по 1 БЧ).

Всего 426 МБР с 1586 БЧ.

Имеется несколько десятков МБР УР-100Н на складах.

В настоящее время все российские МБР, кроме «Тополь-М», постепенно выводятся из состава РВСН в связи с выработкой ресурса, а применительно к УР-100Н и Р-36МУТТХ - еще и из-за отсутствия полноценного заводского обслуживания (эти ракеты изготавливались на Украине). МБР «Тополь-М» поступают на вооружение гораздо более низким темпом, чем выводятся остальные МБР, что ведет к быстрому сокращению числа ракет и еще более быстрому - числа БЧ (поскольку часть выводимых МБР являются многозарядными, а МБР «Тополь-М» - моноблочными).

Чтобы проиллюстрировать темпы сокращений, достаточно сказать, что в начале 2000 г. РВСН включали 756 МБР с 3540 БЧ. За 8 лет в войска поступило всего 45 моноблочных МБР «Тополь-М», а списано было 375 МБР с 1999 БЧ. Тенденций к перелому данной ситуации не наблюдается.

Морской компонент СЯС РФ включает в себя по 6 ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПК СН) пр. 667БДР и 667БДРМ, каждая из которых несет по 16 БРПЛ.

Для РПК СН пр. 667БДР это БРПЛ Р-29Р (РСМ-52) (по 3 БЧ), для пр. 667БДРМ – Р-29РМ (РСМ-54) (по 4 БЧ). При этом существует вариант БРПЛ Р-29РМ с 10 БЧ. Реальное количество БРПЛ Р-29Р сегодня составляет 81, Р-29РМ – 92.

Всего, таким образом, 173 БРПЛ несут 611 БЧ.

РПК СН пр. 667БДР были построены в 1976-82 гг., они, как и их БРПЛ Р-29Р, в основном выработали свой ресурс и в ближайшее время будут, очевидно, выведены из состава ВМФ. В РФ ведется строительство 3 новых РПК СН пр. 955, однако испытания предназначенной для них БРПЛ Р-30 «Булава» пока еще проводятся с большими проблемами и перспективы принятия ее на вооружения еще не ясны.


Авиационный компонент СЯС РФ насчитывает:

- 15 стратегических бомбардировщиков Ту-160;

- 64 Ту-95МС6 и МС16.

Каждый Ту-160 несет 12 КРВБ, Ту-95МС6 - 6 КРВБ, Ту-95МС16 - 16 КРВБ. Ту-95МС6 и МС16 могут быть конвертированы друг в друга путем монтажа/демонтажа подкрыльевых ПУ КРВБ. В настоящее время в ВВС формально числится по 32 самолета в вариантах МС6 и МС16, таким образом, общее число КРВБ на 79 бомбардировщиках составляет 884. В ближайшее время Ту-95МС будут постепенно выводиться из состава ВВС в связи с выработкой ресурса. [13]

Таким образом, общее число БЧ в СЯС РФ составляет 3081 (т.е. почти вдвое меньше, чем у США) с тенденцией к дальнейшему быстрому уменьшению во всех компонентах. Впервые за многие годы США сегодня превосходят Россию даже по числу МБР наземного базирования.

Существуют дополнительные обстоятельства, которые не позволяют ограничить рассмотрение проблемы сокращения СЯС только формальным сравнением потенциалов собственно самих СЯС. На соотношение сил всё более заметно влияет состояние обычных вооружений сторон, в первую очередь - ракет морского базирования и систем ПРО.

В связи с этим необходимо отметить, что, в отличие КРВБ, КРМБ не идут в зачет действующих договоров об ограничении и сокращении СЯС, хотя эти ракеты почти одинаковы по своей конструкции (КРМБ лишь имеют дополнительный стартовый ускоритель), при этом КРМБ гораздо более многочисленны, чем КРВБ.

Американские КР «Томагавк» являются весьма удобным оружием, отличающимся относительной дешевизной, обеспечивающим высокую точность поражения целей на значительном удалении от места пуска (1200-2500 км и более) и гибкость применения (за счет возможности достаточно быстрой конвертации из ядерного варианта в обычный и обратно). В ходе боевых действий в Ираке, Афганистане и Югославии ВВС и ВМС США применяли КРВБ и КРМБ в массовом порядке с достаточно высокой эффективностью.

На сегодняшний день Россия, с учетом современного состояния ПВО, чрезвычайно уязвима для ударов КР. Это, в частности, относится и к СЯС, особенно к стратегической авиации и МБР «Тополь».

Стратегические бомбардировщики ВВС РФ дислоцируются всего на двух аэродромах (в Саратовской и Амурской областях), являются крупноразмерными целями, очень уязвимыми от ударов с воздуха с применением КР с обычными БЧ.

Примерно то же относится и к мобильным МБР «Тополь». Сегодня, когда США обладают спутниками оптической, инфракрасной и радиолокационной разведки дистанционного зондирования Земли с высоким пространственным разрешением, передающими информацию в реальном масштабе времени, устойчивость «Тополей» становится практически нулевой. [1]


Глава 3. Современное состояние российско-американских переговоров по данной проблематике. Сходство и различие подходов сторон.


Дискуссия вокруг Договора СНВ-2, не прекращавшаяся в течение всех 1990-х годов, включала в качестве постоянного элемента тезис о необходимости заменить СНВ-2 новым договором - СНВ-3. Согласование пониженных уровней стратегических вооружений позволило бы снять противоречие между предусмотренными СНВ-2 высокими уровнями и реальными экономическими возможностями России.

Кроме того, снимался бы риск весьма неприятной ситуации, когда Россия огромными усилиями вышла бы на уровень СНВ-2 и потом столкнулась бы с необходимостью ликвидировать только что произведенные ракеты (а отказ от сокращения ставил бы ее в двусмысленное и политически проигрышное положение якобы противника разоружения). С другой стороны, формирование программ модернизации и производства исходя из надежды на СНВ-3 в его отсутствие было тоже спорным, поскольку не было никаких гарантий заключения нового договора в короткие сроки.

Поскольку просто отказаться от СНВ-2 было по политическим соображениям сложно, большую популярность, особенно среди российских законодателей, получило предложение о том, чтобы к моменту ратификации СНВ-2 подготовить рамочное соглашение по СНВ-3, т.е. оформлять договоренность об основных параметрах будущего договора. Администрация США противилась такому решению, тем более что резолюция Сената о ратификации СНВ-2 прямо запрещала любые сокращения СНВ без вступления его в силу. Тем не менее, определенного сдвига все же удалось добиться: на Хельсинкской встрече на высшем уровне в 1997 г. было подтверждено, что переговоры начнутся сразу же после ратификации СНВ-2 и что новый договор установит уровень в 2000-2500 боезарядов. [22]

Вскоре после этой встречи начались неофициальные консультации, которые были на некоторое время прерваны в связи с агрессией НАТО против Югославии, но затем возобновлены. В ходе этих консультаций удалось достичь определенного прогресса. Все же расхождения между детализированными позициями были еще значительны, как показал обмен проектами СНВ-3 в 2000 г. С российской точки зрения, американские предложения не решали ключевой проблемы Договора СНВ-2 - ограничения «возвратного потенциала», в то время как США считали, что Россия чрезмерно ограничивает гибкость в определении будущей структуры арсенала США. Существовало также немало других разногласий.

События 2000 г. продемонстрировали неоднозначность последствий окончания «холодной войны» для вопросов сокращения СНВ. Вряд ли можно сомневаться, что в период острого глобального противостояния двух сверхдержав обе или, по крайней мере, одна из сторон приложили бы усилия для преодоления разногласий с тем, чтобы гарантировать сокращение стратегического потенциала другой стороны. В новых условиях Россия и США могут до определенной степени позволить себе более «легкое» отношение к этим проблемам: отсутствие договора вовсе не обязательно означает сохранение или увеличение угрозы ядерной войны; если конкретные детали слишком разнятся, то обе страны могут просто не заключать новое соглашение.

Главной функцией любого международного режима является обеспечение предсказуемости. В течение всего рассматриваемого периода Россия проявляла существенно большую заинтересованность, чем США, в заключении нового договора. Осенью 2000 г. она даже «повысила ставки», предложив согласовать более низкий уровень, чем предусматривалось Хельсинкским совместным заявлением 1997 г. - 1500 боезарядов.

В 2001 г. было выдвинуто предложение о переводе диалога в пятисторонний формат с участием остальных трех ЯОГ: в рамках общего для «пятерки» уровня в 4000 боезарядов Россия и США имели бы по 1500 боезарядов, в то время как остальные три разделили бы между собой остающуюся тысячу. [3]

Заинтересованность в заключении нового договора связана с тем, что значительная часть российского стратегического оружия подлежит ликвидации в связи с выработкой гарантийных сроков. Широкомасштабная замена их на новые вооружения вряд ли целесообразна, да и не слишком возможна, по экономическим соображениям. Новые условия международных отношений оказывают свое влияние и на подход России: неготовность США идти на новый договор отнюдь не воспринималась российским руководством как угроза, стимул для втягивания в широкомасштабную гонку вооружений.

Неоднозначность современного периода особенно ярко проявилась в вопросе о намерении США развернуть систему ПРО национальной территории в нарушение Договора по ПРО 1972 г. [3]

Летом 1999 г. в ходе встречи лидеров «восьмерки» в Кельне между Б.Н.Ельциным и Биллом Клинтоном было принято совместное заявление о проведении консультаций относительно дальнейшего сокращения стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) и американских планов развертывания системы ПРО. Однако прошедшие затем несколько раундов консультаций выявили значительные расхождения в подходах к вопросам ПРО, в то время как по сокращению стратегических вооружений позиции сторон позволяли со временем рассчитывать на договоренность.

Разногласия относительно американских планов не позволили достичь прогресса по СНВ-3 на Московской встрече на высшем уровне в июне 2000 г. Тем не менее, президенты подписали важное Совместное заявление о принципах стратегической стабильности, в котором, в частности, подтверждалась приверженность делу укрепления стратегической стабильности и единое понимание того, что способность к сдерживанию является ее ключевым аспектом. В заявлении было отмечено, что президенты «согласны в том, что Договор по ПРО вносит существенный вклад в дело сокращений стратегических наступательных вооружений и подтверждают свою приверженность этому Договору как краеугольному камню стратегической стабильности». В то же время они отметили, что Договор по ПРО в определенных ситуациях допускает изменения.

Со временем, однако, возобладало более спокойное отношение к американским планам, поскольку с учетом вероятных сроков развертывания и возможностей системы ПРО, как отметил В.В.Путин, «выход США из Договора по ПРО, если таковой произойдет, на нас не так сильно отразится. При этом администрациям Клинтона и в особенности Буша-младшего пришлось столкнуться с острой критикой своих планов. Американские союзники ясно заявляли о своей оппозиции одностороннему выходу США из Договора по ПРО, требуя предварительно достичь договоренности с Россией. Особенно жесткую позицию занял Китай, который не без основания подозревал, что будущая американская ПРО направлена против него, а порядка 20 МБР и 12 БРПЛ, которыми располагает в настоящее время Китай, могут быть перехвачены даже «тонкой» ПРО. [3]

В этих условиях администрация Буша была вынуждена пойти на начало консультаций с Россией по вопросам стратегических оборонительных и наступательных вооружений, фактически возобновив, хотя и в другом формате, консультации, которые велись при предыдущей администрации. Налаживанию диалога способствовало и четко выраженное намерение американского руководства сократить стратегические вооружения, пусть даже и в одностороннем порядке, что, несомненно, способно несколько снизить воздействие ПРО на стратегический баланс. Договоренность о начале консультаций была достигнута в ходе российско-американской встречи на высшем уровне в Генуе в июле 2001 г. На пресс-конференции по итогам этой встречи В.В.Путин подчеркнул, что оглашенные ранее ответные меры планировались именно на случай одностороннего выхода США из Договора по ПРО, но в случае решения разногласий переговорным путем «может быть, нам этого не потребуется. Это предмет переговоров».

Осенью 2001 г. сотрудничество позволило выйти на новый уровень взаимодействия и в вопросах СНВ-ПРО. В ходе встречи президент США объявил о планах сокращения американских СНВ до уровня 1700 - 2200 боеголовок. Президент РФ Путин, со своей стороны, предложил «радикальную программу дальнейших сокращений СНВ по меньшей мере раза в три - до минимального уровня, необходимого для поддержания стратегического равновесия в мире». При этом речь на саммите шла о том, что объявленные в Вашингтоне сокращения осуществлялись бы сторонами в одностороннем порядке, вне юридически обязывающих договоренностей и в отсутствие взаимного контроля, следуя примеру односторонних параллельных инициатив осени 1991 г. Путин, однако, указал на готовность российской стороны оформить эти соглашения «в договорном формате, в том числе и вопросы контроля и верификации». В то же время стороны не смогли достичь какой-либо договоренности по Договору по ПРО, указав в совместном заявлении на готовность «продолжить консультации в широких рамках новых стратегических взаимоотношений», в том числе и по оборонительным вооружениям. [18], [22]

В целом можно отметить, что новый уровень доверия, который начал складываться уже в течение весны-лета 2001 г. и получил мощный импульс осенью, позволил легче решать многие вопросы, в то время как сохраняющиеся расхождения уже не вызывали столь острой, как обычно, реакции.

Тем не менее, традиционная модель разоружения находится в состоянии глубокого кризиса. При всех своих многочисленных недостатках советско (российско)-американские договоры обеспечивали высокую степень предсказуемости, в то время как получившие популярность, особенно в США, менее формализованные подходы могут оказаться более уязвимыми по отношению к внезапным изменениям международной обстановки и взаимным подозрениям.

Предложенный Россией на Вашингтонском саммите подход, предполагающий закрепление неформальных договоренностей в юридически обязывающем документе, представляется наиболее оптимальным с точки зрения долгосрочной перспективы. Он позволяет гармонично сочетать преимущества односторонних заявлений (гибкость, минимальное время на достижение согласия) с преимуществами договоров (устойчивость, предсказуемость, контролируемость).

Срок действия договора СНВ-1 истекает в декабре 2009 года.

Принципиальная договоренность об этом между Москвой и Вашингтоном имеется.

Необходимо учитывать, что Россия и США не вели серьезных переговоров по стратегическим вооружениям уже около 10 лет, при этом залогом успеха переговоров является преемственность и достаточно близкое знание переговорщиками друг друга.