Geum.ru

Академия наук СССР галилео галилей избранные труды в двух томах

Вид материалаДокументы

Содержание


Послание к инголи
Послание к инголи
Послание к инголи
Послание к инголи
Послание к инголи
Послание к инголи
Послание к инголи
Послание к инголи
Послание к инголи
Послание к инголи
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   54
63

дящее столь значительные и достойные изумления изменения по­ложений планет, только в том случае не вызвало бы подобных же явлений в положениях звезд, если бы звездная сфера была настолько удаленной, что любая звезда могла бы обладать той видимой величиной, в какой она нами наблюдается. Но это только, если бы она сама была во много раз больше всей земной орбиты и, следовательно, во много тысяч раз превосходила размерами само Солнце; а все это они считают величайшей неленостью. Однако мои вычисления обнаруживают, что дело обстоит совершенно иначе; а именно, они приводят меня к следующему: достаточно принять, что неподвижная звезда средней яркости лишь незна­чительно превосходит Солнце по своим размерам, чтобы уничто­жить все затруднения, которые эти противники Коперника ему приписали на основе их же собственных ошибок; ошибки же эти происходят оттого, что видимую величину звезд как неподвиж­ных, так и блуждающих [планет] они принимали значительно большею, чем она есть на деле; и это ложное положение привело их к таким ошибкам, что, в то время как они считали себя вправе утверждать, будто Юпитер в 80 раз больше Земли, на самом де­ле Земля больше Юпитера в тридцать раз 9 (а это называется оши­баться в 240 000 раз на 100). Но, обращаясь к нашему предмету, я скажу, что по точным измерениям диаметра Юпитера оказы­вается, что он едва достигает 40", так что диаметр Солнца, как получается, превышает его в 50 раз; диаметр же Юпитера во вся­ком случае в десять раз больше диаметра неподвижной звезды, не слишком яркой (как это все обнаруживается в наилучшие теле­скопы), так что диаметр Солнца заключает в себе 500 диамет­ров подобной звезды; отсюда немедленно получается, что рас­стояние до неподвижных звезд в 500 раз больше расстояния между нами и Солнцем. Так что же, по вашему мнению, должно произойти в отношении уменьшения видимой величины звезд, когда они в горизонте, или их увеличения в меридиане, если мы сместим Землю из центра звездной сферы на одну или на две пятисотых части полудиаметра этой сферы? И будет ли кто-ни­будь достаточно простодушным, чтобы убедить себя в том, будто рядовые астрономы могут определить увеличение или уменьше­ние видимого диаметра звезды на такую его долю, когда для нас совершенно несомненно, что эти астрономы столь существенно ошибались в подобных наблюдениях, как мной было показано выше? Таким образом, выпады этих противников, как вы видите, уничтожаются, если принять, что звезды не слишком яркие — например, звезды третьей величины — по размерам своим равны

64

ПОСЛАНИЕ К ИНГОЛИ

Солнцу. Но в телескоп мы наблюдаем бессчетное количество звезд, гораздо более слабых не только чем эти, но даже и чем звезды шестой величины; и мы можем разумно допустить, что суще­ствует еще много других звезд, не видимых в телескопы, построен­ные по настоящее время; с другой же стороны, не будет ничего недопустимого, если мы примем, что все они по величине равны Солнцу, а некоторые еще и больше его; тогда, с разрешения вашего, что сможем мы сказать без всякого преувеличения о тех величайших глубинах, в каких они должны находиться? Ибо неподвижные звезды, синьор Инголи, светятся их собственным светом, как я доказал в другом месте 10; так что ничто не мешает нам называть и считать их солнцами; и если правда, что, как обычно считают, наиболее глубокие части вселенной суть вме­стилища и обиталища самых чистых и совершенных субстанций, то они окажутся не менее блестящими и яркими, чем Солнце; тем не менее весь свет, исходящий от них в совокупности, и их видимая величина,— я говорю ото даже относительно всех звезд вместе взятых,— не достигают и десятой части видимой величины Солнца и того света, который оно нам сообщает и; но причиной того и другого явления служит только их расстояние; так ка­ким же и сколь великим должны мы считать его?

Перехожу теперь к вашему третьему рассуждению, которое вы взяли у Птолемея. При этом я прежде всего хотел бы обратить ваше внимание на то, что среди всех тех доводов, которые приво­дятся относительно одной и той же задачи, одни могут быть истин­ными, другие же ложными; но среди ложных могут встретиться такие, какие обнаруживают некоторое подобие с истиной по срав­нению с другими, которые даже при неглубоком разборе немед­ленно обнаруживаются такими, какими они действительно явля­ются, т. е. ложными и не относящимися к делу; а здесь произошло то, что вы, желая ущемить положение Коперника, высказываете такие вещи, которые в действительности все одинаково ложны (я не говорю этого про утверждения богословские), причем боль­шинство из них относится к тому роду, ложность которых достаточно очевидна. К числу же тех, что с первого взгляда обна­руживают некоторое подобие с истиной, относится и довод, заим­ствованный вами у Птолемея; так же, как и некоторые другие доводы, выдвигаемые им в «Альмагесте», они не только имеют видимость истины, но, я бы сказал, что они являются доказатель­ными во всей системе Птолемея, но совершенно бездоказатель­ными в системе Коперника. Так, стало быть, скажете вы, одни и те же положения могут быть и доказательными и бездоказатель-

ПОСЛАНИЕ К ИНГОЛИ

65

ными по усмотрению постороннего человека? Нет, мой синьор, такими они быть не могут, если рассматривать их как абсолют­ные и брать их в отношении всей природы в целом; но, будучи иногда включены в другое ложное положение, они при этом допу­щении могут оказаться доказательными, примером чего вам послу­жит то рассуждение, к которому мы сейчас переходим.

Вы говорите вместе с Птолемеем: если бы Земля не находилась в центре сферы неподвижных звезд, мы никогда не были бы в состоянии увидеть половину этой сферы; но мы ее видим; сле­довательно — и т. д. Затем вы доказываете различными спосо­бами, что та часть сферы, которую мы видим, есть ее половина, но не больше и не меньше; первое из этих доказательств осно­вывается на наблюдении двух звезд, противоположных друг другу, какими являются Глаз Тельца и Сердце Скорпиона 1а; когда одна из них восходит, другая заходит, и когда одна заходит, другая как бы на замену первой восходит; этим доводом с необ­ходимостью устанавливается, что часть неба, находящаяся над Землей, равна его части под Землей, так что каждая из этих ча­стей — полушарие, и Земля находится в центре, поскольку это явление происходит на всех горизонтах 13. Это рассуждение превосходно и достойно Птолемея; оно является доказательным, если присоединить его к другому допущению Птолемея; но если отвергнуть последнее, то все это рассуждение оказывается нич­тожным; и действительно, я весьма часто изумлялся тому, что другие астрономы, обладающие крупными именами, последова­тели Коперника, находили немалое затруднение в том, чтобы обойти этот довод; и им не приходил в голову истинный и к тому же весьма легкий ответ, именно: отвергнуть другое допущение Птолемея, на основе которого приведенное рассуждение приобре­тает свою силу. Ибо заметьте следующее, синьор Инголи: дей­ствительно, из того обстоятельства, что две звезды поочередно восходят и заходят в одно и то же время на всех горизонтах, с необходимостью вытекает, что Земля находится в центре сферы неподвижных звезд; однако здесь нужно ввести условие, что Земля стоит неподвижно, так что восходы и заходы звезд проис­ходят в силу движения и обращения звездной сферы; но если мы (вместе с Коперником) остановим эту сферу и придадим земному шару вращение вокруг самого себя, то тогда уже вы можете поме стить земной шар куда вам будет угодно, и все-таки с этими двумя звездами всегда будет происходить описанное явление, именно их поочередный восход и заход. Пусть для большей яс­ности будет дана сфера неподвижных звезд, D — ее центр, А —

S Галилео Галилей, т. I

66

ПОСЛАНИЕ К ИНГОЛИ

Земля, удаленная на сколько угодно от этого центра, и пусть горизонт изображен прямой ВС. Если теперь, считая неподвиж­ными Землю и линию горизонта, мы будем полагать, что враща­ется звездная сфера вокруг ее центра D и что, когда одна звезда восходит в точке С, другая заходит в В, то очевидно, что когда точка С достигнет точки В, эта последняя еще отнюдь не вер­нется в С, так как находящаяся над Землею дуга СЕВ меньше тон



части, которая остается под Землею; по­этому звезда окажется в точке S (пола­гая дугу BS равной дуге СЕВ)', следова­тельно, после захода звезды С звезда В запоздает с восходом сообразно тому про­межутку времени, который соответствует дуге SC. Но допустим теперь, что звезд­ная сфера неподвижна и что Земля вра­щается вокруг самой себя, неся вместе с собою горизонт СВ: тогда уже не будет никакого сомнения в том, что когда конеч­ная точка горизонта В будет в С, то другая его точка, именно С, будет находиться в В; и если вначале одна из обеих звезд В или С находилась на восточном краю горизонта, а другая на западном, то при вращении Земли эти звезды будут поочередно в одни и те же моменты времени возвращаться к соответствую­щим положениям; так что, как видите, эти поочередные восходы и заходы ничего не доказывают относительно места нахождения Земли. То же самое и в отношении вашего дополнительного указа­ния, именно, будто из того, что расстояние между зенитом и го­ризонтом по вертикалям всегда равно 90 градусам, следует, что мы видим половину неба; действительно, пусть на том же чертеже линия ВС изображает какой угодно горизонт; если из центра Л опустить перпендикуляр, конечной точкой которого будет точка зенита, то этот перпендикуляр составит по прямому углу на од­ну и на другую сторону, и в каждом из них будет 90 граду­сов; но чему будут равны обе дуги BE и ЕС,— это нам не видно, не известно, не может быть известным, а если бы стало извест­ным, то и это бы ни к чему не послужило 14. Наконец, ложным является и то, о чем вы говорите после этого, именно, что если бы Земля не была в центре, то нельзя было бы увидеть половину неба; на самом же деле, допустив, что небо имеет шаровую форму, а Земля удалена из его центра, то все равно половина неба была бы видна обитателям тех мест земного шара, горизонт которых проходил бы через центр неба.

ПОСЛАНИЕ К ИНГОЛИ

67

Переходим к вашим утверждениям в ответ на доводы тех, кто говорил, что видимая нами часть неба не может ощутимым обра­зом отличаться от точного полушария по той причине, что вели­чина круга деферента Земли 15 ничтожно мала по сравнению с громадными размерами звездной сферы; ко всему этому мне ни пришлось бы снова возвращаться, так как я только что уста­новил другие основания этого самого явления, именно то, что суточным обращением обладает Земля, а не звездная сфера; тем не менее я не хочу оставить вас без указаний о некоторых част­ностях, достойных того, чтобы их отметить. И прежде всего: утверждать, подобно тому, как вы это делаете с такой реши­мостью, опираясь на авторитет Тихо Браге, что если исходить из условия, чтобы орбита Земли, по Копернику, оставалась как бы неощутимо малой по сравнению с огромными размерами звезд­ной сферы, то для этого нужно было бы, чтобы звезды были уда­лены на 14 тысяч полудиаметров этой орбиты, что составляет 16 с половиной миллионов полудиаметров Земли,— то все это дей­ствительно говорится вами со слишком большим доверием [к Тихо Браге] и вы слишком много придаете значения простым сужде­ниям человека и пользуетесь ими для опровержения столь зна­чительных положений, касающихся природы. И если бы это было допустимо уже в данном месте и по содержанию тех вопросов,, которые мы здесь рассматриваем, я мог бы доказать вам, насколь­ко Тихо Браге ошибается в этом вопросе, и что он не выстав­ляет ничего существенного против Коперника; напротив, он обнаруживает, что у него не составилось ясного представления о системе Коперника, ни о тех явлениях, которые должны быть или не должны быть наблюдаемы у неподвижных звезд в силу го­дичного обращения, приписываемого Земле. Но обо всем этом вы услышите в другой раз; здесь же,— с тем, чтобы не казалось, будто я избегаю силы того, что вы утверждаете,— допустим, что земная орбита по размерам оказывается неощутимо малой в от­ношении звездной сферы; и чтобы ей быть таковой, необходимог чтобы неподвижные звезды были удалены на 16 500 000 полудиа­метров Земли: что видите вы в этом невозможного или неподходя­щего, синьор Инголи? Мне представляется, что все несоответ­ствие коренится в человеческом воображении, но отнюдь не в самой природе, и чтобы показать, что это верно, начнем рассмат­ривать все, что вы выдвигаете как нелепость.

Прежде всего, вы говорите, что если признать такую громаду размеров, то вселенная была бы асимметрична; но если вы, как геометр, принимаете это определение асимметричный

5*

ПОСЛАНИЕ К ИНГОЛИ

в его действительном значении, то оно означает несоизмеримый; однако здесь нельзя избежать одной ошибки из двух, потому что, в то время как несоизмеримость есть соотношение между двумя чле­нами [пропорции], вы говорите здесь только об одном, так как вы не указываете, по отношению к чему этот громадный объем ока­зывается несоизмеримым; но если же, внутри себя, вы имели в ви­ду сказать, что при сравнении звездной сферы с деферентом Земли первая оказывается несоизмеримой со вторым, вы тем не менее ошибаетесь, раз вы уже сами выражаете в числах, т. е. делаете соизмеримыми их полудиаметры, говоря, что один из них за­ключает в себе столько-то раз другой; а если соизмеримы полу­диаметры, то тем более будут таковыми их сферы. Но если, взяв термин а с и м м е т p и ч и ы и в его несобственном значении, вы имели в виду выразить то, что мы назвали бы пепропор-ц и о н а л ь н ы м, то ваше утверждение все-таки произвольно и не ведет к какому-либо обязательному заключению. И разве вам неизвестно, что до сих пор еще не решено (и я думаю, что человеческая наука никогда не решит), конечна ли вселенная или бесконечна? Но если допустить, что она действительно бесконеч­на, как можете вы утверждать, что размеры звездной сферы непро­порциональны по сравнению с земной орбитой, если сама эта сфе­ра в отношении вселенной оказалась бы гораздо меньшей, чем пшеничное зерно по сравнению с ней? Но примем, что вселенная конечна и ограничена; какие имеются у вас основания говорить, что вселенная непропорциональна в отношении земной орбиты, если только не то, что она должна заключать в себе эту орбиту слишком много раз, так как ее диаметр содержит в себе 14 000 диаметров земной орбиты? Но если такое рассуждение приемлемо, то выходящими из пропорций окажутся все те предметы одного и того же рода, из которых один больше другого во столько-то и столько-то раз; и поэтому, так как в море имеются рыбы столь малые, что один кит может вместить множество их, а слои еще большее число мелких животных, то, следовательно, и киты и слоны суть животные, слишком выходящие из пропорций; так что, по вашему мнению, их не имеется на свете, поскольку такая непро­порциональность не допускается природой. Сверх то го, у Солнца (как я уже сказал) нет решительно никаких свойств, по которым мы могли бы выделить его из всего стада неподвижных звезд; поэтому утверждение, что каждая звезда есть Солнце, является совершенно разумным; теперь начните рассчитывать, сколько места в мире вы назначаете Солнцу для его собственного пользо­вания и обитания, где оно оставалось бы холостяком и свободным

ПОСЛАНИЕ К ИНГОЛИ

от ДРУГИХ родственных ему звезд; затем примите во внимание неисчислимое количество звезд и начните назначать столько жо места каждой из них, как бы ей во владение; тогда уже вы неиз­бежно придете к необходимости признать всю сферу неподвижных звезд гораздо большей, чем то, что вам представляется теперь чрезмерно обширным. Что касается меня, то когда я рассматриваю мир, границы которому положены нашими внешними чувствами, то я решительно не могу сказать, велик он или мал: я, разуме­ется, скажу, что он чрезвычайно велик по сравнению с миром дождевых и других червей, которые, не имея иных средств к его измерению, кроме чувства осязания, не могут считать его боль­шим того пространства, которое они сами занимают; и мне вовсе не претит та мысль, что мир, границы которого определяются нашими внешними чувствами, может быть столь же малым в отношении вселенной, как мир червей по отношению к нашему миру. Что же касается того, что мог бы раскрыть мне рассудок сверх даваемого мне чувствами, то ни мой разум, ни мои рассуж­дения не в состоянии остановиться на признании мира либо конечным, либо бесконечным; и поэтому здесь я полагаюсь на то, что в этом отношении установят более высокие науки. Но до тех пор считать слишком большой эту великую громадность мира есть эффект нашего воображения, а не дефект в строе природы.

Вы пишете после этого, что такое удаление неподвижных звезд, если бы оно имело место, уничтожало бы у них возможность проявлять свое действие 16 на земные дела, как вы затем подтвер­ждаете примером действия Солнца, которое настолько умень­шается при удалении его зимой от нашего зенита, хотя это удале­ние и весьма незначительно, если сравнить с расстоянием до неподвижных звезд; говоря откровенно, я в интересах вашего доброго имени не хотел бы, чтобы все это было вами написано, в особенности, когда вы ищете подтверждений в примере с Солн­цем. Ибо, действительно, или этот пример служит вам на пользу или нет: если нет, то вам уже необходимо признаться в ошибке; если же вы считаете его уместным, то вы впадаете в другие и существенно большие заблуждения. Во-первых, для того чтобы иметь праве говорить, что действие зимнего и удаленного Солнца оказывается слабым,. предполагается, что рассмотрено его дей­ствие летом, когда Солнце более близко [к зениту]; ибо, если бы это действие всегда оставалось бы одной и той же силы, вы никогда не могли бы сказать, что то или другое из них слабо; поэтому в вашем примере по необходимости предполагается, что вы

70

ПОСЛАНИЕ К ИНГОЛИ

рассмотрели действие Солнца в двух случаях; точно так же, чтобы иметь возможность, основываясь на подобии, говорить о действии звезд, нужно было бы знать их действия на двух различных рас­стояниях. Из этих двух различных расстояний олг> дастся вами, а другое Коперником; и так как вы говорите, что расстояние до звезд, по Копернику, не подходяще для их действия, вам необ­ходимо допустить, что эти действия имеют место при вашем рас­стоянии. Но это-то и является содержанием вопроса, и все ваше рассуждение остается одним petitio principii; действительно, я с одинаковым правом могу сказать, что расстояние до звезд именно таково, каким его считает Коперник, и что как раз такое расстояние требуется для того, чтобы звезды действовали так, как они действуют; а если они действовать не могут, то я с таким же правом скажу вам, что на меньшем расстоянии они стали бы действовать с такой силой, что разрушили бы вселенную. Все это происходит оттого, что когда вы впервые услышали об этой столь новой гипотезе Коперника, вы составили себе убеждение, что для того, чтобы дать ей место в природе, пришлось бы увели­чить несоразмерным образом сферу неподвижных звезд; но так как подобная операция не по силам ни Копернику, ни любому другому человеку, вы и утвердились на вашей первоначальной, старинной точке зрения, на которой вы и до сих пор остались стоять неподвижно. Таким образом, все эти рассуждения, по­скольку они основаны на пустых измышлениях, не должны быть проводимы в вопросах, касающихся предметов действительных и великих; еще менее возможно затем утверждать, что с ними хоть что-либо твердо доказано и выведено.

Что касается затем примера с Солнцем, которое летом гре­ет сильнее, чем зимою, так как оно летом ближе к нашему зени­ту,— пример, который вы приводите, чтобы дать силу вашим ут­верждениям,— то, если я не ошибаюсь, он либо плохо подходит к тем понятиям, которые он призван пояснить, или же он на­правлен прямо против вас. Действительно, если вы приписываете большее или меньшее действие Солнца его большему или мень­шему подъему в направлении зенита, то это решительно и ни с какой стороны не идет к делу, потому что увеличение размеров звездной сферы не увеличивает и не уменьшает углового рас­стояния звезд от зенита, но оставляет его таким, как оно есть. Если же вы имеете в виду определить действие Солнца по его приближению к Земле или удалению от нее, то ведь Солнце го­раздо дальше от Земли летом, чем зимою, так как в это именно время оно находится вблизи своего аугэ 17; так что, если бы вы

ПОСЛАНИЕ К ИНГОЛИ

71

хотели высказать по отношению к звездам какое-либо положение, соответствующее как опыту, так и примеру с Солнцем, вам приш­лось бы говорить, что от удаления их настолько, насколько того требует Коперник, они не только не лишаются возможности дей­ствовать, но, напротив, становятся слишком активными, а их влияния слишком сильными (наподобие камней или града, падаю­щих из более высоких областей); так что, в конечном итоге, они оказываются скорее в состоянии разрушать, а не сохранять неизменными земные предметы. И вот вам, синьор Инголи, пло­ды, произрастающие на почве рассуждений о чистых фантази­ях или о понятиях, лишенных всякой связи и всякого осно­вания.

Остается рассмотреть, насколько хорошо с вашими построе­ниями согласуется другая часть ваших утверждений, именно, что неподвижные звезды должны по своим размерам превосходить земную орбиту, если допустить столь великое их расстояние 18. Но я уже указал вам выше, что в построениях, которыми пользу­ются Тихо Браге и другие для того, чтобы прийти к таким пора­жающим нас выводам, имеется много ложного, как я это раскрыл в другом месте; здесь же я только укажу вам на следующее: для того, чтобы звезды обладали бы видимыми диаметрами в три или две минуты, раз они находятся на таких расстояниях, требу­ется, говорите вы, чтобы они по размеру были равны земной ор­бите; но ведь из всего этого вовсе не следует, что звезды в дей­ствительности обладают такими размерами, так как их видимый диаметр не измеряется даже и одной шестидесятей частью от трех минут: и уже отсюда обнаруживается, что Тихо Браге и вы, по вашему произволу, и в силу того, что вами не определена достаточно точно величина видимого диаметра звезд, увеличива­ете размеры звездной сферы в 60 раз по сравнению с тем, что до статочно для уничтожения гипотезы Коперника; и это вовсе не незначительное сокращение, когда я говорю про уменьшение рас­стояния, вами же осуждаемого, больше чем на 98 из 100. Но чтобы я когда-либо сам утверждал, что неподвижная звезда стя­гивает угол в две минуты, как вы мне приписываете, то это, на спасение вашей души, не может быть верным; потому что уже много лет прошло с тех пор, как я воочию убедился в том, что никакая звезда не стягивает даже и угол в 5 секунд, а многие даже и 4, и бессчетное количество их даже и 2 секунд.

Что касается вашего четвертого утверждения, которым вы осуждаете систему Коперника, говоря, по авторитету Тихо Браге, что эксцентриситеты у Марса и Венеры отличны от тех, какими их

72

ПОСЛАНИЕ К ИНГОЛИ

принял Коперник, и равным образом, что аугэ Венеры не непод­вижно, как он же полагал 1в, то мне кажется, что в этом вы стре­митесь подражать тому человеку, который решил разрушить до основания свой дом, утверждая, что вся постройка его непра­вильна и что он не годен для жилья, только на том основании, что печь в нем дымила; и он бы это и сделал, если бы его приятель не убедил его, что достаточно исправить печь, не разрушая всего остального. Точно так же и я вам говорю, синьор Инголи: допу­стим, что Коперник впал в ошибку относительно этого эксцент­риситета и этого аугэ; так исправьте их, потому что все это не имеет никакого отношения к фундаменту и к постройке всего зда­ния в целом 20. Если бы у древних астрономов были бы такие же побуждения, как у вас, именно валить на землю все, что уже по­строено, всякий раз как будет обнаружена какая-либо частность, не соответствующая той гипотезе, из которой она была выведена, то не только не было бы возведено великое построение Птолемея, но мы все еще стояли бы перед его открытием и были бы в полной слепоте относительно небесных явлений; так, например, Птоле­мей допускал, что Земля неподвижно пребывает в центре, что раз­меры ее ничтожны по сравнению с небом, что Солнце и небо­склон находятся в движении; но затем он утверждал, например, что все годы одинаковы по их длине; а вы, обнаружив, скажем, неравенство длины годов, начали бы сваливать друг на друга и Солнце, и небо, и Землю, и отрицать все то, что до тех пор при­нималось за истинное. Если бы художник на всякую незначитель­ную ошибку, которую ему указали бы в пальце или в глазах той или другой фигуры, должен был бы забелить весь холст, то долго пришлось бы нам ждать изображения всей сцены. Коперник пришел к решению отвергнуть систему Птолемея вовсе не потому, что он обнаружил незначительную ошибку в движении той или другой планеты, но в силу существенного несоответствия в по­строении планетных орбит в целом, допустить которое было не­возможно, и в силу весьма многих других чрезмерно преувели­ченных положений; все это устранялось затем в его системе. По­этому я отвечаю вам, что если из-за каждого частного явления, которое будет обнаружено в той или иной части неба, пришлось бы изменять строение вселенной, то мы никогда не придем и к началу чего бы то ни было; ибо я заверяю вас, что никогда все движения, все величины, все расстояния и расположения пла­нетных орбит и звезд не будут определены с такой точностью, что они не будут уже больше нуждаться в непрерывных исправ­лениях, хотя бы каждый из живущих был Тихо Браге, или даже

ПОСЛАНИЕ К ИНГОЛИ