Geum.ru

Научный журнал

Вид материалаДокументы

Содержание


Деятельностный аспект в выборе метода описания города
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   25

Подходы к построению метода описания города

Признаки города, отличающие его от других типов поселений, формулируются в работе В.Глазычева [4], где автор утверждает, что городов, соответствующих этим признакам, не так много. Всё зависит от небольшой прослойки людей (2.5% от общего числа населения), способной осознать необходимость Города. Задача состоит в том, чтобы выделить эту категорию людей, что само по себе нетривиальная задача, и сорганизовать их на идее значимости Города.

В сравнительно-исторических исследованиях М. Вебера, посвященных городу, можно проследить мысль о том, что город - это то, что складывается во времени, формируя в себе характерные признаки, отличающие его от других типов поселений [3]. Эти процессы не имеют однозначных и устойчивых характеристик, поскольку мы «видим» их с разных позиций. Взгляд М. Вебера с позиции эмпирического социолога на исторические процессы формирования города не дает универсальных законов и четких теоретических понятий, а демонстрирует только то, что город - это, прежде всего, творение «рук человеческих», которое можно изучать, исследовать, наслаждаться, ненавидеть, только после его предъявления.

Работа М. Вебера о городе - это ретроспективный взгляд на то, что, по его заключению, доминировало в истории, определяло цивилизацию. «Он ищет повторяющиеся черты в своеобразных исторических явлениях, ищет общее в индивидуальном, но в первом случае его больше занимает анализ индивидуального, во втором – нахождение общих черт различных индивидуальных процессов» [3, с. 647].

Основу своего исследования города М. Вебер строит на оценке отношений потребителя и производителя, следуя Марксовской традиции, выделяя одним из первых признаков города наличие «рынка», «не спорадического, а регулярного товарообмена внутри поселения в качестве существенной составной части дохода и удовлетворения потребностей населения» [3, с. 310]. Но далее он различает и обосновывает следующий признак города - его политико-административное понятие, в смысле которого и появляется описание территории и, как следствие, возникновение субъекта городского права. Используя в своих работах метод сочетания сравнительно – исторического с идеально–типическим при исследовании города, М. Вебер берет не «город вообще», а в контексте всего общественного строя конкретной эпохи. Исследования М. Вебера позволяют, проследить путь цивилизации, которая складывалась и проявлялась в истории возникновения и развития городов. В контексте наших исследований работы М. Вебера являются аргументом, доказывающим значение города как точки роста всего социального пространства.

Удивительно то, что факт существования города есть, а строго научного описания нет. Это позволяет зафиксировать идею о том, что феномен города - это сложноорганизованный «объект», который невозможно описать в категории «объекта», то есть эмпирически, и который требует иного подхода в его описании, например процессного подхода. Но, опять-таки, процессный подход не дает исчерпывающих характеристик исследуемого объекта, поскольку его эмпирические характеристики физического состояния обусловливают возможности проистекающих процессов. Исторический взгляд на процессы «городской действительности» указывает на то, что это «живой» объект, отражающий состояние, уровень развития общества, подверженный изменениям естественных и искусственных процессов. То есть то, что можно исследовать как закономерности, и то, что формируется волей и уровнем представлений людей, населяющих город. При этом необходимо зафиксировать, что, рассматривая исследуемый объект – город - как часть целого (социального пространства), мы снимаем характеристики, присущие целостности, а исследуя его как элемент, мы фиксируем характеристики, отличающие его от целого. Эта двойственность подхода к объекту необходима для понимания и оценки города в социальном пространстве, возможности его ассимиляции или экспансии по отношению к процессам социальной среды. Но основной акцент в исследовании города делается на его характеристиках как самостоятельного элемента. Этому акценту способствует устоявшаяся форма народорасселения, даже имеющая имя собственное.

Искусственный характер города, его структурная сложность и динамичность, необходимость прогнозирования его развития ставит сложный вопрос для позиционирования исследователя. Непосредственная включенность в проектирующую группу, взаимодействующую с динамично меняющимися функционирующими структурами, требует постоянного отслеживания и переконфигурирования складывающихся отношений, постоянного внесения изменений в зафиксированный образ исследуемого объекта.

Нами высказывается гипотеза, что город, как одна их форм социальной организованности, экзимплифицирует в себе все социальное пространство окружающего мира. Это допущение ограниченности социального пространства организованностью города диффициентно по отношению к внешнему пространству, но воздействия и влияния его в этом случае необходимо фиксировать в виде следов и «разорванных» связей с окружающим миром. При этом мы отслеживаем, что такие организованности, как регион, государство, мир, имеют своих активных агентов в социальном пространстве города и их влияние на процессы городского социального пространства взаимообусловлены и отражаются в характеристиках этих процессов. Подобные идеальные допущения необходимы нам для исследования обоснований значения города в качестве активного агента всего социального пространства, задающего его изменения и траектории развития.

Все то, что должно быть учтено при выборе позиции исследователя, осуществляющего внешний взгляд на исследуемый объект (социальное пространство города). При этом рамками для исследователя становятся характеристики целого (социальной среды, объемлющей целостность города). Отсутствие устоявшихся характеристик объемлющей рамки предполагает их формализацию на основе существующих теоретических представлений.

Это позволяет нам взять такой социальный объект, как город, в качестве исследуемого объекта. Выбор объекта обусловлен, прежде всего, тем, что город, являясь элементом социального пространства, позволяет исследовать и зафиксировать в своих структуре и связях как динамику изменений социальных процессов, происходящих внутри объекта, так и их взаимообусловленность с внешними воздействиями. «Простейшая единица» социального пространства – «индивидуальное место» - идентифицируется описанием отношений и связей в группе, коллективе, институте. Перечисленные и другие социальные организованности, объединенные в территориальной целостности города, создают неповторимое сочетание, обозначаемое его собственным именем. На сегодня город, как доминирующий образ урбанизированного уклада современной жизни, задаёт характеристики современного общества, траектории его изменения и проблемы.


Деятельностный аспект в выборе метода описания города

Для формирования метода исследования обозначенного объекта необходимо зафиксировать то, что социология, изучая взаимосвязи различных социальных явлений и общие закономерности социального поведения людей, позволяет увидеть и другое измерение «места» человека - в виде характеристик, относящихся к сферам деятельности. Однако эти характеристики и измерения человеческого места как из предметности социологии, так и из других научных предметов, не дают достаточных знаний для постижения оснований того, что определяет границы целостности и возможности этого места, поскольку в нем присутствует человеческое, выраженное положением Ф. Ницше:

« … человеческое - слишком человеческое». «Мы погружены в непосредственную человечность и часто не способны разорвать связь понимания. Мы как бы компенсируем взаимным пониманием и человеческим обогревом неразвитость нашей социальной гражданской жизни.… И вот это-то существование, которое цепляясь за теплоту взаимного человеческого обогрева, продолжает дальше в бесконечность именно ту жизнь, какая есть в надежде,… это и есть человеческое, о котором Ницше и любой другой философ сказал бы, что это первое, что мешает человеку мыслить, отгораживая его… от своего, реального положения в мире и своего предназначения, призвания» [7, с. 9]. Это состояние немыслия, «аморфности существования в современном мире предполагает построение сложной артикуляции опосредований и формализаций социальной и гражданской жизни и наличие у людей культуры (если под ней понимать реальный навык и способность, силу практиковать сложность и разнообразие)» [7, с. 10]. Практикование сложности и разнообразия относится не только к сфере научных исследований и описания закономерностей, но и к деятельности мышления, проектирования, продуктами которой являются новые объекты, предметы, вещи, сущности, которые в момент их предъявления акультурны, т.е. не имеющие норм в культуре существующего социума для своего описания. Но проектная деятельность - это то, что задает изменения наших представлений и возможностей в виде образов, схем, реализация которых определяет сдвижки, и новообразования вещного мира, которые являются следами, отпечатками нашего мышления на материале природы. В этой связи практичность проектной деятельности, мышления состоит в задании возможного уровня сложности и разнообразия наших представлений, знаний обеспечивающих соответствие времени, сомасштабность современному миру. Идеализации, абстракции, онтологии, особые умственные сущности NOUMENA, по Канту, продукты нашего мышления, существование которых «не только допустимо, но и неизбежно» [5, с. 99]. Или, развивая идеи практического существования продуктов мышления и анализируя возникающие при этом проблемы, Г.П. Щедровицкий фиксирует: «До сих пор мышление и понимание рассматривались, как правило, изолированно, а чаще всего даже в разных предметах: понимание - преимущественно в психологии, а мышление – в философии и логике, и поэтому не было нужды разграничивать и связывать их в рамках какого – то единого объектного представления. Когда же эту задачу поставили, то оказалось, что те немногое процессы и явления, которые могли бы выступить в роли связующей системы - процессы общения и кооперации людей в деятельности - принадлежат к третьей научной дисциплине, социологии. Это обстоятельство долгое время практически исключало всякую возможность использовать представления об этих процессах и явления в качестве естественного конфигуратора для объяснения связей и взаимоотношений между мышлением и пониманием» [15, с. 481].

Отсюда можно заключить, что опосредование общественной жизни через предметность социологии, которая задает нам возможность построения одной из множественности проекций исследуемого объекта, является необходимым, но недостаточным условием для понимания возможностей города. Обращение к методологическому мышлению, которое изложено в трудах Г.П. Щедровицкого, позволяет работать как бы над устоявшимися границами научных предметностей, различая мышление и понимание по их «продуктовому выходу». Следуя методологической традиции, по Г.П. Щедровицкому, и его категориальному аппарату, основываясь, прежде всего, на категории «система», опираясь на разработанные в этой традиции представления, относясь к идеям ведущих социологов и философов, рассмотрим возможности существования социального пространства на основе выделения и введения необходимых для нашего исследования, его сущностей и характеристик [15, с. 155 - 281].

Социологические методы анализа и исследования эмпирического материала являются исходным условием для понимания и описания процессов общения и кооперации людей в деятельности. Усложнение описания социального пространства и его «мест» обусловлено тем, что необходимо учитывать материал, в виде «продуктов» мышления и деятельности, который влияет на характеристики эмпирического материала. Так, описание социального пространства в методологической категории «система» предусматривает выделение и формализацию таких его онтологических сущностей, как структуры, функции, связи, процессы, морфология, материал. Системное рассмотрение объекта, коим мы представляем социальное пространство города, позволяет нам заимствовать сформулированный Г.В.Ф. Гегелем принцип, который он высказал, при изучении систем такого рода, следуя за И.Г. Фихте, что целое тождественно своей большей части.

Опираясь на этот принцип, Г.П. Щедровицкий в своей работе развивает его: «Можно сказать, что подобные системы имеют как бы двойное существование: с одной стороны, есть сама эта система, а с другой – она как целое представлена в одной небольшой своей части. Эта небольшая часть одновременно представляет все целое и управляет этим целым» [16, с. 314].

В соответствии с обозначенной категорией «система» рассмотрим такую сущность как «место», человеческое место в социальном пространстве и структуру этих мест, такую часть, которая может претендовать на тождественность с целым. Человек, осуществляющий деятельность, преобразующий исходный материал в продукт, пользуется нормированными или уникальными средствами. Сама деятельность также может быть нормирована или рассматриваться как творческая, то есть технологически не нормированная. Таким образом, мы можем говорить о «месте», где осуществляется деятельность такими - то средствами и по такой - то технологии, или «месте», где осуществляется творческая деятельность уникальными средствами. Но и в том, и в другом случае необходимо установить, является ли данное «место» элементом технологии или же это индивидуальная деятельность, не поддающаяся технологическому нормированию. При этом «место» в структуре мы рассматриваем через атрибутивные (предписанные) функциональные характеристики средств и технологических процедур, осуществляемых на этом «месте». Но поскольку человек - существо общественное, обусловленное связями и осуществляющее разные типы деятельности, то, заполняя собой «место», он привносит в него иные характеристики и связи, отличные от предписанных технологией конкретному «месту».

Таким образом, мы фиксируем то, что при описании «места» необходимо рассматривать его в самостоятельных подпространствах столько раз, сколько объемлющих систем деятельности замыкаются на нем. «То, что приносят с собою люди для осуществления деятельности, то, что выступает в ней в качестве средств, зависит не столько от того, какие именно преобразования должны быть осуществлены в этой деятельности, сколько от того, какое место занимают эти части деятельности в системе целого, насколько индивиды ориентируются в этой системе целого, т.е., другими словами, как они представляют себе целостный смысл своей деятельности» [16, с. 5]. И в этом смысле свобода человека как общественного существа невозможна вне общественного контекста, а это значит, что стремление его к свободе есть условие создания ситуации, при которой он либо должен функционировать в соответствии с требованиями «места» и быть несвободным, либо, реализуя стремление к свободе, если такое наличествует у конкретного индивида, искать более совершенные средства собственной независимости. Это обстоятельство и определяет развитие как отдельного человека, так и сообщества в целом, в котором стремящиеся к свободе субъекты индивидуально или взаимодействуя в кооперации с другими субъектами создают новые типы деятельности, которые со временем нормируются в культуре.

Следуя вышеизложенному, социальное пространство, рассматриваемое нами системно, можно представить, во - первых, в виде структуры мест, отнормированных в культуре, в виде институтов, организованностей, во – вторых, как сфер деятельности, осуществляемых в рассматриваемых местах, и, наконец, в виде кооперативных связей, сформированных сферами деятельности. Взаимодействие этих сфер создает ситуацию борьбы за доминирование в обществе, что приводит либо к консервированию состояния в обществе, либо к изменениям, качественная оценка которых возможна при введении координат социального исторического времени.

Процессы, определяющие тенденции в социально - историческом времени, задаются взаимодействием страт, в которых позиционируются агенты (по П. Бурдье). Для выделения их идеальных характеристик и отграничения их от более сложных атрибутивных характеристик страт, введем представление «слоя», которое позволит зафиксировать наиболее обобщенные характеристики этих активностей.

В конструируемом нами социальном пространстве города для выделения активных агентов, способных осознать необходимость города, обозначим четыре слоя их позиционирования. Иерархически, по степени осознания необходимости города, к первому слою отнесем тех агентов, деятельность которых связана с мышлением, проектированием, программированием, оспособленных в конструировании онтологий, схематизации, осмыслении целостности. Второй слой - это активности, или те, кто позиционно или атрибутивно от занимаемого места в городском пространстве влияет или может влиять на изменения, например представители власти всех уровней (государственной, региональной, местной), представители крупного бизнеса, общественные деятели и т.п. Третий слой - это так называемые радикальные активности, подразделяемые в нашем случае на партнеров и конкурентов: их разделение обусловлено принадлежностью к той или иной идеологии, задаваемой агентами из второго слоя. Этот слой динамичен и подвержен смене позиций в зависимости от идеологизации. Четвертый слой – общественность, живущая в ценностях, обозначенных М. Мамардашвили: «…существование, которое, цепляясь за теплоту взаимного человеческого обогрева, продолжает дальше в бесконечность именно ту жизнь, какая есть в надежде…». Такое расслоение социума особенно четко проявляется сегодня во время проведения очередных выборных кампаний, что подтверждается анализом их проведения и личным участием в них. Показательны в этой связи результаты выборных кампаний, по которым можно судить об уровне развития социума, если сравнивать избирательную «активность общественности» в советские времена, период перестройки и в последнее десятилетие. Об уровне развитости социума можно судить по сформированному образу «избранника» во время кампании и идентификации его с характеристиками одного из обозначенных слоев. Необходимо учитывать и то, что современная стратификация городского сообщества задается, в том числе, и тем, насколько в нем развиты коммуникативные средства и профессионализм тех, кто оперирует этими средствами. Ангажированность городских СМИ, проявляемая особенно во время выборных кампаний - это, скорее всего, указание на отсутствие в городском социуме институализации «операторов» средствами коммуникации в виде профессионального сообщества, что также является показателем городской культуры. Состояние городской культуры, активность её институтов также можно отнести к механизмам стратификации городского населения.


Заключение

Таким образом, феномен города представляет собой средоточие всех проблем социального познания. К его исследованию применимы как онтологические и эмпирические описания, так и тотальная проблематизация налично-данного мира. Целью методологического вопрошания является фиксация и интерпретация основополагающих, но не лежащих на поверхности параметров и спецификаций изучаемого феномена. Кроме того, «фокус» оргдеятельностной методологии позволяет обнаружить в феномене города предельные возможности многообразных способов смыслообразования социальности: от простейших фиксаций его в пространстве и времени до усмотрения города в контексте идеальных сущностей; от первичной рефлексии до размышлений о смысловых основах культуры.

На сегодня город, как доминирующий образ урбанизированного уклада современной жизни, задаёт характеристики современного общества, траектории его изменения и проблемы. Это связано не только с постоянным ростом городского населения, но и с тем, что в городах концентрация и столкновение разнообразных форм жизни является источником естественных инициатив, порождающих уклад жизни, связанный с производством знаний в отличии от сельского уклада, где уклад жизни связан с природными циклами.

Необходимость образа города актуализируется тогда, когда решается задача его осмысленного обустройства, личностного самоопределения по отношению к его возможностям и ограничениям, и особенно тогда, когда «образ города» как сложившаяся/складывающаяся объективная реальность рассматривается в качестве «точки роста» социального пространства, обладающей значительной потенцией.

Современная практическая задача понимания города состоит в создании современной теории, обеспечивающей конфигурирование полипредметной сферы, отвечающей за рациональное жизнеобустройство территорий, а ответственность за решение этой практической задачи должна быть делегирована системе образования1, поскольку именно то, что воспроизводится и транслируется в ней, определяет устройство социума.


Библиографический список
  1. Брокгауз, Ф. Энциклопедический словарь / Ф. Брокгауз, И. Эфрон. – СПб., 1893. – Т. 11. – 940 с.
  2. Бурдье, П. Социоанализ / П. Бурдье // Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. – М. : Институт экспериментальной социологии, 2001. – 288 с.
  3. Вебер, М. Образ общества / М. Вебер. – М. : Юрист, 1994. – 704 с. – (Лики культуры).
  4. Глазычев, В. Представление о городе [Электронный ресурс] / В. Глазычев. – Режим доступа : ссылка скрыта.  – Загл. с экрана.
  5. Кант, И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в смысле науки / И. Кант. – М. : Прогресс-VIA, 1993. – 240 с.
  6. Луман, Н. Власть / Н. Луман ; пер. с нем. А. Антоновского. – М., 2001. – 250 с.
  7. Мамардашвили, М. Проблема человека в философии. О человеческом в человеке / М. Мамардашвили ; под общ. ред. И.Т. Фролова. – М. : Политиздат, 1991. – 384 с.
  8. Никитин, В. К пониманию города / В. Никитин ; Международная академия бизнеса и банковского дела. – Тольятти? 1995. – С. 75–78. – (Городские программы).
  9. Понятие о городе : сб. статей / Международная академия бизнеса и банковского дела. – Тольятти, 1995. – 139 с. – (Городские программы).
  10. Система городского стратегирования [Электронный ресурс] / Проектно-аналитический центр Тольяттинского государственного университета. – Режим доступа : ссылка скрыта. – Загл. с экрана.
  11. Смирнов, С.А. Антропология города… или о судьбах философии урбанизма в России [Электронный ресурс] / С.А. Смирнов. – Режим доступа : ссылка скрыта.  – Загл. с экрана.
  12. Тихонов, Е.П. Культура. Смысл. Опыт онтологического анализа : автореф. дис. … канд. филос. наук / Е.П. Тихонов. – Томск, 1999. – 18 с.
  13. Филиппов, А. Социология пространства: общий замысел и классическая разработка проблемы / А. Филиппов // Логос. – 2000. – № 2.
  14. Шевченко, Э. По каким принципам развивать города и поселения / Э. Шевченко // Строительная газета. – 2003. – № 34.
  15. Щедровицкий, Г.П. Избранные труды / Г.П. Щедровицкий. – М., 1995. – 800 с.
  16. Щедровицкий, Г.П. Начала системно-структурного исследования взаимоотношений в малых группах : курс лекций / Г.П. Щедровицкий. – М., 1999. – Т. 3. – 352 с. – (Из архива Г.П. Щедровицкого).
  17. Boudieu, P. Raisons pratique: Sur la Theorie de l action / P. Boudieu / – P. : Senil, 1994.



УДК 316.4