Учебное пособие для технических вузов Серия «Современное высшее образование»

Вид материала

Учебное пособие

Содержание § 3. СССР и советская государственность в годы форсированного строительства социализма Первая пятилетка. Вторая пятилетка Третья пятилетка Итоги индустриализации. Коллективизация сельского хозяйства в СССР Основные этапы коллективизации Итоги коллективизации. Культурная политика в 1930-е годы. Советская модель политико-государственного устройства.

Подобный материал:

• Учебное пособие для вузов / Г. Р. Колоколов. М.: Издательство «Экзамен», 2006. 256, 66.37kb.
• Www i-u. Ru, 5094.81kb.
• Пособие предназначено для обучения секретарей-референтов, в помощь руководителям служб, 4960.9kb.
• Учебное пособие для модульно-рейтинговой технологии обучения Бийск, 2035.37kb.
• Инфра-м, 2944.52kb.
• Понимание социального процесса, 62.96kb.
• Учебное пособие для вузов / Е. Ю. Сидорова. М.: Издательство «Экзамен», 2006. 221,[3], 48.8kb.
• Учебное пособие для вузов, 757.74kb.
• Учебное пособие предназначено для студентов вузов естественнонаучных, технических, 4646.64kb.
• Библиографический указатель книг, поступивших в библиотеку в декабре 2011, 2435.14kb.

§ 3. СССР и советская государственность в годы форсированного строительства социализма

Форсированная индустриализация. Конец 1920-х гг. ознаменовался сменой экономической стратегии страны. К середине 1920-х период восстановления экономики завершился, и советское руководство должно было выбрать дальнейший путь развития, определить перспективные цели и ближайшие политические, экономические задачи. Принимая решение, следовало учитывать внешнеполитические обстоятельства, наличие капиталистического окружения, в котором находилась Страна Советов, что заставляло заботиться об укреплении обороноспособности, о росте могущества государства.

Первоначально И.В. Сталин, борясь с Л.Д. Троцким, Г.Е. Зиновьевым, Л.Б. Каменевым, выступал активным противником троцкистской идеи сверхиндустриализации за счет крестьянства. Но с середины 20-х гг. форсированная индустриализация становится основой сталинской внутренней политики.

Индустриализация – это процесс создания крупного машинного производства (в первую очередь тяжелой промышленности) и перехода на этой основе от аграрного к индустриальному обществу. Проходивший в декабре 1925 г. XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) провозгласил курс на индустриализацию, который в целом отвечал историческим задачам страны. Главные цели индустриализации: превратить Советский Союз из страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, производящую их; достичь технико-экономической независимости от капиталистических стран; укрепить обороноспособность государства, перевооружить Красную Армию современным оружием и боевой техникой; способствовать интенсификации земледельческого труда путем оснащения тракторами, комбайнами; способствовать изменению социальной структуры общества, росту пролетариата, представлявшего собой главную опору советской власти. Законодательное закрепление этой политики было осуществлено в апреле 1927 г. на IV съезде Советов СССР.

На XV съезде партии (в 1927 г.) были утверждены директивы по составлению первого пятилетнего плана. К работе над планом привлекались лучшие специалисты (А.Н. Бах – известный ученый-биохимик, И.Г. Александров и А.В. Винтер – ученые-энергетики и др.) Госпланом СССР (председатель – Г.М. Кржижановский) были разработаны два варианта плана (на 1928/1929 – 1932/1933 гг.): более взвешенный отправной и превосходивший его на 20% оптимальный. Сталинское руководство выбрало оптимальный вариант, который был одобрен XVI партконференцией (в апреле 1929 г.) и утвержден V съездом Советов (в мае 1929 г.).

Осенью 1929 г. по инициативе И.В. Сталина, поддержанного членами Политбюро В.М. Молотовым, К.Е. Ворошиловым и др., был осуществлен «великий перелом» – пере­смотрены задания первого пятилетнего плана в сторону их существенного увеличения, что нарушило всю систему и без того напряженных межотраслевых балансов.

Для реализации поставленных задач следовало решить вопрос об источниках индустриализации (проблему накоплений). Обычно используются внешние (ресурсы колоний и привлечение иностранных капиталов) и внутренние резервы. Советский Союз не мог опираться на внешние источники финансирования, поскольку, во-первых, страна находилась в международной изоляции, а во-вторых, в 1929 г. капиталистический мир охватил крупнейший экономический кризис. Поэтому приходилось рассчитывать только на внутренние источники накопления средств, к которым могут быть отнесены следующие: экспорт зерна, сырьевых ресурсов; введение обязательной подписки на государственные внутренние займы; эмиссия денег, что вело к резкому углублению инфляции, натурализации товарообмена; перераспределение через госбюджет национального дохода в пользу индустрии; пересмотр налоговой системы в сторону увеличения прямых и косвенных налогов; «перекачка» средств из аграрного сектора в индустриальный.

Главным источников была деревня, поэтому индустриализацию и коллективизацию сельского хозяйства можно рассматривать как составные части единого процесса ускорения темпов социально-экономического развития. Использованные ресурсы позволили в течение 1928 – 1932 гг. увеличить долю накоплений, составлявшую в середине 1920-х гг. не более 10% национального дохода, примерно до 29% (в 1930 г.), а в 1932 г. – до 44% .

В проведении индустриализации могут быть выделены три этапа: 1928 – 1932 гг. – первая пятилетка; 1933 – 1937 гг. – вторая пятилетка; 1938 – 1942 гг. – третья пятилетка, прерванная нападением нацистской Германии на СССР в июне 1941 года.

Особенность советской модели индустриализации заключается в том, что акцент делался не на постепенном замещении импорта все более сложных промышленных изделий отечественным производством, а на первоочередном развитии самых передовых в ту эпоху капиталоемких отраслей – энергетики, металлургии, химической промышленности, машиностроения, что создавало основу для формирования военно-промышленного комплекса.

Первая пятилетка. Её важными вехами были сооружение электростанции на реке Днепр, начало создания огромного сталелитейного комбината, возводимого в Магнитогорске на Урале, строительство Кузнецкого металлургического комбината, Сталинградского и Харьковского тракторных заводов, автомобильных заводов в Москве и Нижнем Новгороде. Всего за годы первой пятилетки было построено 1500 крупных промышленных предприятий, однако некоторые из них не вышли на проектную мощность из-за низкой квалификации рабочих.

В январе 1933 г. на пленуме ЦК ВКП(б) Сталин торжественно заявил, что первая пятилетка выполнена досрочно за 4 года и 3 месяца. На самом деле, большинство заданий пятилетки не было выполнено, её контрольные цифры были достигнуты только к концу десятилетия.

Несмотря на это, значение первой пятилетки велико, поскольку была создана крупная промышленность; во многом обеспечена технико-экономическая независимость от Запада; заложены основы обороноспособности страны.

Однако следует учитывать, что все это достигалось за счет снижения жизненного уровня народа. Характерным показателем является существование в 1929 – 1933 гг. карточной системы снабжения населения.

Вторая пятилетка (1933 – 1937 гг.) была утверждена на XVII съезде ВКП(б) в начале 1934 года. Её показатели были существенно подкорректированы. В области промышленности были утверждены более реальные задания по ежегодному росту производства (16,6% в среднем за год). Планировались более высокие темпы развития отраслей группы «Б» (легкой и пищевой промышленности) по сравнению с группой «А» (отраслей тяжелой индустрии, производящей средства производства).

За годы второй пятилетки было сооружено 4500 крупных предприятий. Завершено строительство гигантского Урало-Кузнецкого комбината – основной угольно-металлургической базы на востоке страны, Уральского завода тяжелого машиностроения, Челябинского тракторного и других. В Москве в 1935 г. была открыта первая линия метрополитена.

Советские люди откликнулись на призыв XVI партийной конференции организовать социалистическое соревнование. Широко распространилось стахановское движение. Оно получило имя шахтера Алексея Стаханова, который в ночь с 31 августа 1935 г. на донецкой шахте «Центральная – Ирмино» за смену перевыполнил норму добычи угля в 14 раз (102 т вместо 7 т по плану). При непосредственной поддержке И.В. Сталина и наркома тяжелой промышленности Г.К. Орджоникидзе достижение Стаханова получило всесоюзную поддержку и быстро распространилось по всей стране.

К середине ноября 1935 г. на каждом предприятии был свой стахановец. Среди мотивов, которыми руководствовались стахановцы, преобладали, видимо, три: патриотический, социальный и материальный. Французские шахтеры, побывавшие в Горловке, были поражены тем, что во время вынужденной остановки участка, советских шахтеров волновало, прежде всего, то, что страна получит меньше угля. Что касается социального мотива, то здесь большую роль играло всенародное признание героев труда, которых искренне поздравляли с рекордами. Большинство стахановцев сознавали, что их труд укрепляет мощь страны. Материальный аспект также играл свою роль: заработная плата у героев труда была выше, чем у других рабочих, они имели книжку стахановца на продовольствие и промтовары, получаемые в специальных магазинах, путевки в санатории и дома отдыха.

Ударничество и социалистическое соревнование оказали чрезвычайно важную поддержку сталинскому руководству: помогли взвинтить темп индустриализации (были пересмотрены нормы выработки в сторону увеличения и снижение расценок), провести промышленную модернизацию, позволили привести в действие огромные экономические резервы, связанные с освоением новой современной техники и отобрать амбициозных, компетентных и политически надежных молодых рабочих для выдвижения на административные посты, партийную и профсоюзную работу. Официально было объявлено, что вторая пятилетка, как и предыдущая, была выполнена досрочно, утверждалось, что план промышленного развития выполнен на 102%, что не соответствовало действительности. Например, запланированный уровень развития черной металлургии и тракторостроения был достигнут лишь в 1949 году. Однако и позитивные результаты также были. По объемам промышленного производства СССР в 1937 г. занимал второе место после США (в 1913 г. – пятое место). Прекратился ввоз из-за рубежа более 100 видов промышленной продукции, в целом к 1937 г. удельный вес импорта в потреблении страны снизился до 1%.

Третья пятилетка (1938 – 1942 гг.) была утверждена на XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года, ее план предусматривал дальнейшее приоритетное развитие тяжелой промышленности. Особое внимание уделялось развитию отраслей, обеспечивающих обороноспособность страны. К 1941 г. в эти отрасли направлялось до 43% общих капиталовложений. Обращалось особое внимание на металлургическую промышленность – основу военного производства, создавались «заводы – дублеры» на Урале, в Западной Сибири, Средней Азии – в районах, расположенных вне пределов досягаемости авиации предполагаемого противника. Достижением этого периода стало развитие химической промышленности, производство спецсталей. Большое значение придавалось развитию авиационных, танковых и других оборонных заводов.

Главные же задачи – догнать и перегнать по уровню производства продукции на душу населения развитые капиталистические страны и начать переход от социализма к коммунизму – изначально были утопией.

Итоги индустриализации. Самоотверженный труд советских людей в годы довоенных пятилеток позволил Советскому Союзу стать мощной индустриальной державой, располагавшей практически всеми отраслями производства. В предвоенные пятилетки было построено и реконструировано 9000 крупных промышленных предприятий общесоюзного значения, расширен, во многом создан заново весь комплекс машиностроения, химической, оборонной промышленностей, появились новые отрасли – авиационная, автомобильная, тракторная и другие. СССР оказался в ряду индустриальных государств, став одной из 3 – 4 стран, способных производить любой вид промышленной продукции, доступной в то время человечеству. Перед Второй мировой войной наша страна заняла второе место в мире по промышленному производству. Окрепла обороноспособность СССР. Основой военного успеха (в годы Великой Отечественной войны) являлся индустриальный потенциал, созданный во многом в 1930-е годы.

Коллективизация сельского хозяйства в СССР – это политика советского государственного и партийного руководства, направленная на массовое создание коллективных хозяйств.

Курс на коллективизацию был взят на XV съезде ВКП(б) в декабре 1927 г. В принятой на съезде специальной резолюции о работе в деревне говорилось о развитии всех форм кооперации. В перспективе предполагался постепенный переход к коллективной обработке земли (к концу первой пятилетки в колхозах должно было быть объединено 18 – 20% крестьянских хозяйств).

Существовали объективные предпосылки коллективизации: наличие 25 млн. мелких и мельчайших крестьянских хозяйств, отсутствие у более чем 30% крестьянства необходимых орудий для обработки земли, что обусловило низкую производительность труда. Помимо этого, следует учитывать климатические условия страны, которые ориентировали селян на различные формы объединения.

Основные этапы коллективизации:

1. декабрь 1927 г. – осень 1929 г. – начальный этап (хлебозаготовительный кризис и применение, впервые после гражданской войны, репрессивных мер);
   
2. осень 1929 г. – начало 1930 г. – первая фаза сплошной коллективизации, для которой характерно ускорение создания колхозов, раскулачивание, выдвижение лозунга ликвидации кулачества как класса;
   
3. весна – лето 1930 г. – временное ослабление насильственных мер по отношению к крестьянству в связи с различными формами его сопротивления, в первую очередь волны крестьянских вооруженных восстаний;
   
4. осень 1930 г. – 1933 г. – вторая фаза сплошной коллективизации, решающим условием которой было «раскулачивание» и выселение крестьян, следствием – массовый голод в ряде регионов страны;
   
5. с 1934 г. – некоторая либерализация политики в отношении крестьянства.
   

Летом 1927 – 1928 гг. в стране разразился хлебозаготовительный кризис, к причинам которого можно отнести как небогатый урожай, так и нежелание крестьян продавать государству хлеб по относительно невысоким закупочным ценам. Руководство страны было обеспокоено отсутствием резервных запасов зерна, вопросами снабжения городского населения и РККА, проблемой экспортных поставок и решило использовать чрезвычайные меры, включая принудительную конфискацию хлебных излишков и статьи уголовного кодекса о спекуляции.

В политбюро в 1928 г. возник раскол. Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский, Н.А. Угланов и другие настаивали на отказе от чрезвычайных мер как постоянной политики, выступали за продолжение нэпа, сбалансированное развитие промышленности и сельского хозяйства, кооперирование крестьянских хозяйств на добровольной основе, за постепенное вовлечение крестьянства в колхозы. И.В. Сталин, В.М. Молотов, Л.М. Каганович стремились к свертыванию нэпа, использованию деревни как поставщика средств и рабочей силы для нужд индустриализации, ускоренному созданию колхозов и усилению борьбы с кулачеством. Одержала верх «сталинская» концепция. Группа Бухарина была отстранена от руководства, обвинена в «правом уклоне».

Осенью – зимой 1929/1930 г. партийно-государственное ру­ководство страны отказывается от многообразия форм кооперации и берет курс на сплошную коллективизацию. О переходе к созданию коллективных хозяйств Сталин объявил в статье «Год великого перелома», опубликованной в «Правде» 7 ноября 1929 г., в которой им были определены и временные рамки этого процесса – три года.

К основным задачам коллективизации могут быть отнесены следующие: уменьшение количества занятых в сельском хозяйстве, в соответствии с расширением спроса на рабочую силу в промышленности; обеспечение бес­перебойного снабжения городов продуктами питания, промышленности – техническим сырьём; повышение эффективности труда, прекращение падения сельскохозяйственного производства; получение источника накоплений путем экспорта зерна; установление над деревней жесткого административного контроля.

Началось необоснованное подстегивание коллективизации, принцип добровольности нарушался. Одновременно с раскулачиванием усиливается антицерковный террор, осуществлялось массовое закрытие церквей и монастырей (к концу 1930 г. было закрыто до 80% сельских храмов), глумление над религиозными чувствами крестьян, что ещё более накаляло обстановку.

В деревню были посланы более 25 тыс. рабочих-коммунистов для реализации партийных установок по обеспечению сплошной коллективизации. Не желающих вступать в колхоз объявляли кулаками, конфисковывали имущество, высылали в малонаселенные непригодные для жизни районы Урала, Сибири, Казахстана, Дальнего Востока. Примерно 20% изъятого имущества получали те, кто проводил раскулачивание, что приводило к доносительству, незаконному раскулачиванию и т.п. Высланные семьи размещались в так называемых спецпоселениях. Основная масса (до 80%) переселенцев работала на промышленных предприятиях, новостройках; около 20% переселенцев осваивали новые земли, занимались сельским хозяйством. Их труд был жёстко регламентирован.

Для запугивания не желавших вступать в колхозы бедняков и середняков широко использовался термин «подкулачник». К подкулачникам могли применять те же репрессивные меры, что и к кулакам. Раскулачивание было методом проведения сплошной коллективизации, главным устрашающим и репрессивным средством для всего крестьянства. В 1929 г. кулаки составляли примерно 3% кре­стьянских хозяйств, число же раскулаченных доходило до 15%, а вместе с лишенными избирательных прав до 20%. Репрессиям подверглись при­мерно 10 млн. чел.

Следствием сплошной коллективизации явилось создание разветвленной системы принудительного труда, ставшей важным элементом сталинской экономики.

Силовыми методами удалось к марту 1930 г. достичь охвата колхозами 60% кресть­янских хозяйств. Все это вызывало недовольство крестьян, протест которых проявлялся в разных формах. Наблюдалась радикализация средств и методов борьбы: от антиколхозной агитации – к массовому уничтожению имущества, скота (в 1929 г. число лошадей сократилось на 1,6 млн., крупного рогатого скота – на 7,6 млн. голов), поджогам, террору против партийных и советских работников, групповым вооруженным выступлениям (с января по апрель 1930 г. их было более 2 тысяч). Для борьбы с крестьянскими восстаниями привлекались ОГПУ и армия.

Угроза широкомасштабного сопротивления крестьянства и экономического развала деревни заставила советское руководство приостановить наступление на крестьян. 2 марта 1930 г. была опубликована статья И.В. Сталина «Головокружение от успехов», в которой вина за «перегибы» в коллективизации перекладывалась на местные органы власти. Вслед за статьей появилось постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении», в котором подтверждалось право крестьян на добровольное вступление в колхозы, осуждалось принудительное закрытие церквей и другие «искривления». Местные работники, обвиненные в «перегибах», снимались с работы, исключались из партии, отдавались под суд. Доля коллективизированных крестьянских хозяйств падает с 55% в марте до 24% в июле 1930 г.

Однако относительное спокойствие в деревне продержалось не долго, существо политики не изменилось, курс на обобществление и раскулачивание не был отменен, хотя темпы коллективизации были несколько снижены, формы принуждения смягчены. Главным стал налоговый и хлебозаготовительный пресс для единоличников. А колхозы испытывали на себе гнет продразверстки: в 1931 г. они вынуждены были отдать государству до 40% и более урожая, что лишило их возможности оплатить труд колхозников. В хаосе безответственности и беспощадного выкачивания ресурсов из деревни крестьянин оказался лишенным всякого материального стимула к производительному труду, в связи с чем нарастает пассивное сопротивление теперь уже колхозного крестьянства, не желавшего работать даром (невыходы на работу, труд «спустя рукава» и т.п.). Следствием разрушительного экономического насилия явились нищенство, массовое хищение колхозного зерна, забой оставшегося скота, бегство из деревни. Значительный размах приобрели так называемые эмигрантские тенденции (например, из Казахстана более 40 тыс. скотоводов эмигрировали в Китай, усилился отток крестьян из Украины в Румынию).

Реакцией власти были новые карательные меры. В соответствии с принятым 7 августа 1932 г. законом об охране социалистической собственности («законом о пяти колосках») за хищение колхозной собственности вводилась высшая мера наказания – расстрел с конфискацией всего имущества (а при смягчающих обстоятельствах – лишение свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества). Только за пять последующих месяцев по данному закону было осуждено 54,6 тыс. человек. Кроме того, в совхозах и на машинно-тракторных станциях (МТС) создаются чрезвычайные органы – политотделы, следившие за неукоснительным проведением партийной линии. Помимо этого, крестьяне были лишены введенных в декабре 1932 г. паспортов, что лишало их возможности свободного перемещения по стране (паспорта можно было получить только с согласия правления колхоза).

Курс партии на выполнение планов хлебозаготовок любой ценой привел в 1932 – 1933 гг. к настоящему голоду в хлебородных областях СССР (на Украине, Северном Кавказе, Доне, Южном Урале, в Поволжье, Казахстане), от которого умерло, по разным данным, от 3 млн. до 7 млн. человек. В секретных сводках содержалась информация о случаях людоедства. Из голодающих деревень в города устремились массы крестьян и беспризорных детей. Страну охватили эпидемии (в 1932 – 1933 гг. в СССР было зарегистрировано более 1,1 млн. случаев заболевания сыпным тифом и более 0,5 млн. – брюшным тифом). Голод явился результатом принудительного изъятия хлеба (в ряде районов колхозные амбары выметались подчистую: забирали семенное зерно, страховые запасы) для обеспечения растущего городского населения, Красной Армии, продажи зерна за рубеж с целью получения валюты. Однако в связи с мировым экономическим кризисом хлеб за границей продавался за бесценок, и эффективность его экспорта была невелика.

Сталинская сплошная коллективизация привела к кризису аграрного производства, выражавшемуся в разрушении производительных сил деревни, «раскрестьянивании» и массовой гибели наиболее трудоспособной части крестьянства.

Кризис заставил руководство страны отступить от жесткого репрессивного курса в деревне. Для нового периода относительной стабилизации характерны отказ от массовых репрессий и выселения крестьян, восстановление в гражданских правах спецпоселенцев. На рубеже 1934 – 1935 гг. власть перешла к так называемой «либерализации» экономической политики (или даже к «неонэпу», по мнению некоторых историков), после чего началось восстановление сельского хозяйства. Ради появления у колхозников хотя бы ограниченных стимулов к труду было осуществлено частичное восстановление рыночных отношений: колхозам, колхозникам и единоличникам разрешили реализовывать излишки своей продукции на колхозном рынке, где цены определялись спросом и предложением. Второй мерой способствующей развитию товарно-денежных отношений стало поощрение личных подсобных хозяйств. В ноябре 1934 г. пленум ЦК ВКП(б) принял решение с 1935 г. отменить карточную систему и ликвидировать политотделы МТС, созданные в 1933 г. для «наведения порядка» в деревне. Упразднение этих чрезвычайных органов управления, бывших символом административно-репрессивного воздействия, демонстрировало изменение внутренней политики государства. «Умеренный» курс был единственным способом стабилизировать ситуацию.

Итоги коллективизации. Главным итогом явилось создание системы перекачки мате­риальных, трудовых ресурсов из аграрного сектора экономики страны в индустриальный путем обязательных поставок продуктов государству, государственных закупок сельскохозяйственной продукции по номинальным ценам, в 10 – 12 раз меньшим, чем рыночные, многочисленных налогов, организованного набора дешевой рабочей силы промышленными предприятиями в деревне, директивного вмешательства партийно-государственного аппарата (райкомы, уполномоченные, политотделы МТС и совхозов) в процесс производства.

Колхозная система дала возможность стране избавится от импорта хлопка и некоторых других технических культур, предоставила возможность забирать до 40% производимого зерна, в то время как из доколхозной деревни изымалось только 15%. Для миллионов колхозников эти показатели оборачивались тяжелейшими испытаниями.

Главный итог экономической политики СССР в 1920 – 1930-е гг. состоял в форсированном переходе от аграрного общества к индустриально-аграрному.

Культурная политика в 1930-е годы. Происходившие в духовной сфере советского общества 1930-х гг. процессы были адекватны социально-экономическим изменениям этого времени. В историографии за культурной политикой указанного периода закрепился термин «культурная революция». В связи с ведущей целью культурной революции – формированием нового человека социалистического общества – выдвигались в группу первоочередных следующие практические задачи: ликвидация неграмотности, введение всеобщего начального образования, создание системы средней и высшей школы, формирование советской интеллигенции, подготовка необходимых стране специалистов, создание новой культуры социалистического общества.

Первоначально ведущей задачей политики государства в культурной сфере была ликвидация неграмотности взрослого населения, поскольку в 1926 г. 43% людей в возрасте 9 – 49 лет и большинство граждан более старшего возраста были неграмотны. Следует отметить, что к началу XX в. средний показатель учащихся по стране составлял 3,3% (при том, что в США этот показатель был 20% , в Англии и Пруссии – более 17% , во Франции – 14%). К 1930-м годам в странах Запада среднее образование не стало всеобщим, массовой была только начальная школа.

С первых дней нахождения у власти большевистское руководство считало введение всеобуча (всеобщего обучения), с одной стороны, необходимым условием для формирования социальной базы при проведении экономических мероприятий, с другой – основой создания «нового человека». Введение всеобщего начального образования поставило бы СССР в сфере культуры на один уровень с передовыми странами Запада. 1930 год стал важной вехой в реализации задуманного. Повсеместно вводилось обязательное начальное (4-х летнее) обучение детей, в рабочих центрах – семилетнее. Значительные средства выделялись на школьное строительство (например, в годы второй пятилетки открылось свыше 3,6 тысяч новых школ), осуществлялась широкая программа подготовки педагогических кадров, возросло количество высших учебных заведений (к 1940 г. в стране было 4,6 тыс. вузов), для широкого охвата трудящихся высшим и средним специальным образованием внедрялись вечерняя и заочная формы обучения. Предпринятые меры дали свои результаты: по данным всесоюзной переписи, к 1939 г. грамотных (в возрасте старше 9 лет) в стране было 81,2%.

Большое внимание уделялось расширению сети научно-исследовательских учреждений. Были основаны крупные научные центры, такие как Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина (президент Н.И. Вавилов), научно-исследовательский физический институт имени П.Н. Лебедева, институты органической химии, геофизики и т.д. В Советском Союзе в 1941 г. насчитывалось 1821 научное учреждение (включая филиалы).

Однако в этот период наука понесла большие потери. Были репрессированы глава советских генетиков, всемирно известный ученый, академик Н.И. Вавилов, физик-теоретик Л.Д. Ландау, конструктор ракет С.П. Королев, авиаконструктор Н.А. Туполев и многие другие. Подверглась осуждению гелиобиология – наука о взаимосвязи солнечных явлений и живых существ, её основатель А.Л. Чижевский был предан забвению. В результате подобных действий пострадали целые отрасли науки.

Что же касается обществоведческих дисциплин, то середина предвоенного десятилетия характеризуется нарастанием двух тенденций. С одной стороны, утверждение идеологии вождизма, марксизма-ленинизма в сталинской интерпретации, с другой – акцентирование особой роли государства в российской истории.

В середине 1930-х гг. идеологические акценты в изображении прошлого меняются, происходит отказ от «национального нигилизма» и переход на национально-патриотические позиции, осуществляется, пусть и не в полном объеме, возвращение к историческим корням. 15 мая 1934 г. Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О преподавании гражданской истории в школах СССР», в котором впервые за годы советской власти, вводится само понятие «гражданская история» (заменившее бытовавшую ранее «историю классовой борьбы»), что означает пересмотр истории страны, переход к изучению исторического процесса в более полном объеме. В том же 1934 г., с целью подготовки квалифицированных специалистов, снова вводится изучение истории в университетах, с 1 сентября восстанавливаются исторические факультеты МГУ и ЛГУ, а к 1938 г. эти факультеты уже имелись в 13 университетах.

Восстанавливалась непрерывность исторического процесса в Российской империи и СССР. Раньше дореволюционное прошлое подвергалось поруганию, теперь многое представлялось в ином свете. Если в 1920-е гг. особенно тщательно готовились к празднованию различных революционных юбилеев, годовщин Октябрьской революции, I, II, III съездов партии и др.), то с середины 1930-х гг. стали организованно отмечать памятные даты дореволюционной истории (юбилей М.В. Ломоносова, 750-летие «Слова о полку Игореве», 230-летие Полтавской битвы). Соотношение общегражданской и революционной истории, представленной в средствах массовой информации, изменилось в пользу первой. Свидетельством наметившихся изменений явилось письмо Сталина членам Политбюро от 19 июля 1934 г. «О статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма», в котором содержалась критика отношения Энгельса к российской внешней политике XIX в., отмечалось, что завоевательная политика «вовсе не составляла монополию русских царей» и была присуща «не в меньшей, если не в большей степени королям и дипломатам всех стран Европы».

Возвращение к историческим и культурным ценностям Отечества отчетливо проявилось также в появлении романов, пьес, кинофильмов по истории России, воспитывающих гордость за свою страну, свой народ. Вышли в свет пьеса «Фельдмаршал Кутузов» В.А. Соловьева, исторические романы «Севастопольская страда» С.Н. Сергеева-Ценского, «Дмитрий Донской» С.П. Бородина и др. Созвучным времени оказался созданный А.Н. Толстым образ Петра I и его эпохи. В том же контексте выстраивалась история советского государства и партии, внедрялась концепция советского патриотизма. Личность Сталина персонифицировала образ социалистической Родины. В этом духе создавалась «История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс». Данное произведение, написанное при личном активном участии И.В. Сталина, было издано в 1938 г. миллионным тиражом и стало главным историческим трудом, определявшим мировоззрение советских людей.

В рассматриваемый период наблюдалось и постепенное смягчение отношения власти к религии и церкви. Ранее позиция государства была очень жесткой. Начавшаяся в конце 1920-х гг. пятилетка была объявлена «пятилеткой безбожия». Характер массовых кампаний приобретали движения за отказ праздновать религиозные праздники, призывы к снятию колоколов, закрытию церквей. Наиболее суровые меры применялись к монастырям («оплотам мракобесия», по терминологии того времени). Избежать закрытия не удалось даже самому древнему и знаменитому монастырю Русской православной церкви – Киево-Печерской лавре. На XVII Всесоюзной партконференции (1932 г.) подчеркивалось, что вторая пятилетка должна стать временем полного преодоления капиталистических пережитков, в том числе религиозных. В борьбе за достижение этой цели широко применялись административные и репрессивные меры. В середине 1930-х гг. ситуация меняется. Одним из первых признаков возврата на более терпимые позиции было признание неудачи деятельности «Союза воинствующих безбожников», постепенное снижение государственной помощи этой организации. Александр Невский, один из канонизированных церковью средневековых русских князей, прославлялся в Советском Союзе как великий национальный герой, доблестно защищавший Русь от немецкого нашествия в XIII веке. Позитивная трансформация взаимоотношений власти и церкви примет особенно отчетливые формы в годы Великой Отечественной войны.

Для 1930-х гг. характерно свертывание многообразия процессов духовной жизни и утверждение монополизма. Наиболее четко процесс организационной и идейной унификации проявился в литературе, искусстве, кино. В апреле 1932 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О перестройке литературно-художественных организаций», в результате вместо многочисленных литературных объединений был создан единый, руководимый сверху Союз писателей СССР (I-й съезд которого состоялся в 1934 г.). Впоследствии, в соответствии с постановлением, были созданы также союзы художников, композиторов, архитекторов и других деятелей творческой интеллигенции. Единственным творческим методом был провозглашен «социалистический реализм», важнейшим принципом которого являлась партийность. Основными критериями оценки произведения становилось наличие жизнеутверждающего оптимизма, трудового пафоса, веры в «завтрашний день». В литературе первостепенное внимание уделялось производственной теме. Несколько романов было посвящено теме коллективизации сельского хозяйства, среди них следует отметить, прежде всего, «Поднятую целину» М.А. Шолохова, являющуюся подлинно художественным творением. К числу значительных произведений, написанных в тот период можно отнести роман Н.А. Островского «Как закалялась сталь» (1932 – 1934 годы). В этой прекрасной литературной работе ярко раскрываются качества новой советской молодежи: сила воли, творческие способности, отношение к жизни. С тех же позиций интересна «Педагогическая поэма» (1935 г.) А.С. Макаренко.

Однако в рамках социалистического реализма не могло существовать всё многообразие художественного творчества. Деятели культуры и науки, чье творчество не соответствовало требуемым принципам, подвергались критике, некоторые были репрессированы. Среди них О.Э. Мандельштам, И.Э. Бабель, Н.А. Заболотский, Н.А. Клюев и др. Произве­дения А. Платонова, М. Булгакова, А. Ахматовой, М. Цветаевой на долгие годы стали недоступны советским людям.

Утверждению основ новой культуры способствовала деятельность органов цензуры. Декретом Совнаркома СССР от 6 июня 1922 г. было учреждено Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит). В результате деятельности цензурных органов (Главлита, Главискусства и Главреперткома) прекратилась закупка иностранных кинолент, проводились «чистки» библиотек, из которых изымались научные труды, художественные и публицистические произведения, не укладывавшиеся в новую систему ценностей.

Следует, однако, отметить, что регламентация сдерживала художественное творчество, но не останавливала его. 1930-е годы – это время становления советского кинематографа. Популярными были фильмы о событиях революции и гражданской войны: «Мы из Кронштадта» Е.Л. Дзигана, трилогия о Максиме Г.М. Козинцева и Л.З. Трауберга, «Чапаев» братьев Васильевых. С большим интересом люди смотрели кинофильмы Г.В. Александрова («Веселые ребята» – 1934, «Цирк» – 1939, «Волга – Волга» – 1938). Оптимистический настрой многих советских фильмов отражал мироощущение, реально жившее в умах и сердцах миллионов советских людей. С середины 1930-х гг., когда изменилось отношение к дореволюционной истории, на экранах стали демонстрироваться фильмы, посвященные героическим страницам прошлого: «Александр Невский» (реж. С.М. Эйзенштейн), «Минин и Пожарский», «Суворов» (реж. В.И. Пудовкин), «Петр Первый» (реж. В.И. Петров), «Богдан Хмельницкий» (реж. И.А. Савченко). Они вызывали большой зрительский интерес.

Отмечаемый исследователями социальный оптимизм советских людей 1930-х гг. базировался на реальных успехах, к которым можно отнести ликвидацию резкого имущественного неравенства, безработицы (нараставшей на протяжении всех 1920-х годов), появление у представителей трудовых слоев реальной возможности «выйти в люди»: стать крупным военачальником, ученым, партийным работником и т.д. Такие социальные достижения как бесплатное образование (вплоть до аспирантуры, причем с обеспечением стипендиями, общежитиями, вузовскими библиотеками, спортзалами и т.п.), бесплатное медицинское обслуживание, недорогие лекарства (ассортимент которых, естественно, зависел от успехов фармакологии и экономического положения страны), предоставление скромного, но практически бесплатного жилья и многое другое создавало уверенность в завтрашнем дне. Справедливые, гуманные цели способствовали пробуждению народной инициативы, росту гражданственности. Люди понимали, что от их позиции и усилий зависела судьба страны.

Культурная революция была неразрывно связана с индустриализацией и коллективизацией, поскольку это неотъемлемые части единого модернизационного процесса. Как коллективизация мыслилась руководством подчиненной задачам индустриального развития страны, так и культурная революция, в первую очередь, связывалась с социально-экономическими задачами, была призвана подготовить кадры квалифицированных специалистов в технической и гуманитарной областях.

Советская модель политико-государственного устройства. В современной литературе встречаются различные точки зрения на характер политического строя, возникшего после революции 1917 г., трансформировавшегося в конце 1920-х – начале 1930-х гг. и сохранявшегося в течение нескольких десятилетий советской истории. Часто для оценки этого строя используется термин «тоталитаризм».

Тоталитаризм – это разновидность авторитарного государства, осуществляющего полный контроль над всеми областями общественной жизни. Тоталитарный строй возникает в результате массовых движений, в связи с чем опирается на поддержку населения, мобилизуя общество во имя единой – тотальной – цели, имеющей общенациональное значение.

Тоталитарность, так же как и демократия, понятия не абсолютные, а относительные, поскольку всегда оставалось немало областей деятельности, оказавшихся неподвластными тоталитаризму (атеизм не смог окончательно вытеснить религиозность, социальная однородность оказалась недостижима, всегда существовал «черный рынок» и т.д.). Кроме того, создавая современную индустрию, новые города, формируя новые социальные слои, обладающие высоким образовательным уровнем, тоталитаризм подрывал свою основу.

В середине 1930-х гг. процессы формирования основных институтов власти получили в СССР юридическое оформление. 5 декабря 1936 г. VIII Чрезвычайный Всесоюзный съезд Советов утвердил новую Конституцию СССР, которую называли «конституцией победившего социализма». Согласно Основному Закону СССР провозглашался социалистическим государством, в котором частная собственность (являвшаяся причиной и основой эксплуатации) была ликвидирована. Государственное устройство страны определялось как федеративное (союзное) объединение республик.

По Конституции политическую основу СССР составляли Советы депутатов трудящихся, а экономическую – две формы собственности: государственная (земля, ее недра, заводы, фабрики и т.п.) и колхозно-кооперативная.

Конституция декларировала четкое разделение законодательной, исполнительной и судебной власти. Высшим законодательным органом стал Верховный Совет СССР, состоявший из двух равноправных палат: Совета Союза и Совета Национальностей. Он принимал законы, утверждал правительство (СНК СССР) и ежегодный государственный бюджет. Между сессиями его функции выполнял Президиум (первым председателем которого стал М.И. Калинин). В 1937 – 1938 гг. в соответствии с новой избирательной системой прошли всенародные выборы в Верховный Совет СССР и Верховные Советы союзных республик. Выборы в Верховный Совет СССР, состоявшиеся 12 декабря 1937 г., отмечались как всенародный праздник, «триумф социалистической демократии».

Конституция 1936 г. провозглашала широкие права и свободы для всех граждан СССР. Однако как социально-правовая модель Конституция 1936 г. не совпадала со структурой реальной власти. В действительности прослеживались две тенденции: во-первых, интенсивное сращивание партии с государством, во-вторых, нарастание всевластия верхнего эшелона партийно-государственного аппарата.

Основной Закон в статье 126 определил партию как «руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных». Опыт большевистской партии, рассчитанный на экстремальную ситуацию, оказался востребованным. Во второй половине 1930-х годов партия превратилась в массовую и самую эффективную организацию, призванную обеспечивать выполнение политических и социально-экономических планов. Совмещение ключевых партийных и государственных постов, практиковавшееся с 1917 г. и получившее свое полное завершение в мае 1941 г. (когда лидер партии стал одновременно руководителем Совнаркома), а также принятие совместных постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР позволяли достигнуть единства партийно-государственного руководства.

ВКП(б) трансформировалась в государственную партию, причем властные полномочия сконцентрировались в руках узкого круга должностных лиц, участие же рядовых коммунистов сводилось к обязательной поддержке принимаемых решений. В обособленную группу, сосредоточившую в своих руках реальную власть, входили члены и кандидаты в члены политбюро ЦК. В зависимости от характера решаемой проблемы и политической конъюнктуры состав группы менялся, устойчивое ядро состояло из лидера – И.В. Сталина, а также приближенных к нему лиц: В.М. Молотова, Л.П. Берии, К.Е. Ворошилова, Г.М. Маленкова, Л.М. Кагановича, А.А. Жданова. Реально указанные лица стояли над партией и государством.

Одной из важнейших черт советской модели политико-государственного устройства является внедрение в массовое сознание идеи вождизма. К концу 30-х гг. культ личности Сталина до­стиг колоссальных размеров. Характеризуя вождистский синдром, следует отметить, что он помогал консолидировать общество, сохранять баланс социально-политических сил. Устойчивость культа была связана как с деятельностью пропагандистской машины, так и с особенностями массового сознания (потребность в харизматическом лидере является частью генетического кода нашего социума).

Возникающие проблемы объяснялись происками врагов (как внешних, так и внутренних). Идея врагов революции существовала с первых дней советской власти, позднее она стала функционировать в большей мере как концепция врагов марксизма и социализма, а в 1930-е гг. утвердилась как идея «врагов народа». В июле 1928 г. Сталин выдвинул тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму, что позволяло логически объяснить гигантское количество врагов.

В связи с убийством в Смольном 1 декабря 1934 г. члена Политбюро ЦК, первого секретаря Ленинградского обкома партии С.М. Кирова, был принят закон «О порядке ведения дел по подготовке или совершению террористических актов», который упро­стил судопроизводство по политическим делам. Создание законодательной базы увеличило количество осужденных. На 1937 г. приходится пик репрессий, в 1938 г. было начато частичное освобождение заключенных из ГУЛАГА. Это касалось, прежде всего, чле­нов партии и военнослужащих. В ноябре 1938 г. был рас­пространен секретный циркуляр о приостановлении даль­нейших арестов. Однако репрессии продолжались и в 1939 – 1941 гг., хотя и не в таком масштабе, как прежде.

Жизнеспособность концепции врага усиливали объективные обстоятельства: рождение и дальнейшее развитие советского общества было теснейшим образом связано с войной (первой мировой, гражданской). Поиск врага извне переместился «внутрь страны», понятия «свой – чужой» стали терять былую определенность. Образ врага был необходим власти по многим причинам. Во-первых, чтобы списывать на его происки ошибки и провалы в осуществлении модернизации страны, объяснять трудности повседневной жизни. Во-вторых, чтобы держать в социальном напряжении, состоянии мобилизационной готовности все население. В-третьих, чтобы создать моральное оправдание и легче расправиться с инакомыслием, подавить возможные попытки сопротивления со стороны недовольных. Хотя нельзя забывать и о росте международной напряженности в 1930-е гг., что так же обостряло ситуацию.

В последние предвоенные годы были предприняты меры по восстановлению справедливости в отношении пострадавших после 1917 г. лиц: осуществлялось ограничение масштабов репрессий, усиливался прокурорский контроль, начат пересмотр ряда дел.

В целом, сформировавшаяся в стране социально-политическая система базировалась на господстве государственной собственности, директивных методах управления, сочетавшихся со стремлением к максимальной централизации и унификации всех сфер жизни общества.

В связи с характеристикой советской модели политико-государственного устройства возникает вопрос о различии политических режимов Германии и СССР в 1930-е годы. При всех формальных аналогиях, они имели различные социальные основы и идеологическое наполнение. Германский вариант базировался на расизме и реваншизме немецкого бюргерства, советская система развивалась на основе коллективизма, без частной собственности, она вырастала из революционных представлений простого человека (рабочего, крестьянина), ставшего доминирующей фигурой в стране. Тоталитаризм в отечественной истории не был только насилием над обществом и не мог утвердиться, если бы не решал действительно насущных проблем общественного развития. Политическая практика, базируясь на основе советской идеологии, оказалась подчинена логике развития техногенной цивилизации.

Итогом проводимой в 1930-е гг. политики стало превращение Советского Союза в мировую военно-политическую державу, цивилизацию нового типа, в которой была осуществлена базисная индустриализация. Большевики сумели спасти и «собрать» Державу, предложив народу глобальный план преобразований на основе социалистической идеи. Мобилизационный вариант модернизации был реализован благодаря поддержке масс, при этом, однако не стоит забывать о высокой социальной цене полученных результатов.