Задачи и упражнения москва  2009 Балашов Л. Е. Философия

Вид материала

Учебник

Содержание Дж.Ст. Милль О природе власти Разделение властей Смена форм государственной власти Многопартийность и демократия

Подобный материал:

• Задачи и упражнения москва  2006 Балашов Л. Е. Философия, 7520.9kb.
• Задачи и упражнения москва  2005 Балашов Л. Е. Философия, 8266.94kb.
• Учебное пособие 6-е издание, переработанное и дополненное москва 2008удк 16(075., 3614.74kb.
• Конспект лекций, Сл философ терминов, вопросы для самоподготовки, упражнения и задачи, 8.32kb.
• Л. Е. Балашов противоречия гегелевской философии москва ● 2006 Балашов Л. Е. Великий, 3352.39kb.
• Л. Е. Балашов учебное пособие москва ● 2011 ббк 87. 7 Б 20 Л. Е. Балашов.  Этика: Учебное, 4343.08kb.
• Задачи и упражнения по философии москва  2003, 6960.3kb.
• Задачи и упражнения по философии москва  2003, 6960.3kb.
• Учебно-методическое пособие для студентов биологических факультетов специальности 011600, 1207.48kb.
• Старовойтенко Е. Б. Модели жизненных отношений личности в контексте онто – психологии, 487.51kb.

15.3. Государство

Достоинство государства зависит от достоинства образующих его личностей.

Дж.Ст. Милль


Государство — политико-правовой институт, устанавливающий и поддерживающий общий порядок жизни в стране. Оно отвечает за управление обществом в целом на определенной территории.

Государство — инструмент компромисса и согласования интересов отдельных людей и их групп, средство гармонизации межчеловеческих отношений. Без государства люди постоянно конфликтовали бы, убивали бы друг друга, воевали бы между собой.

Государство играет консолидирующую роль в объединении людей как этноса, как нации и в отдельных случаях — в объединении этносов. Без государства народ, этнос не является нацией. Нация — государственно оформленный этнос.

Государство — это власть + граждане (или подданные, в случае монархического государства). Ясно, что государство без власти существовать не может. (Это состояние общества называют анархией). Но и без законопослушных граждан оно не может существовать. Власть так или иначе должна кем-то управлять. А управлять можно только теми, кто управляем. Гражданское общество это как раз общество, состоящее в основном из законопослушных граждан.


Иногда политические деятели, так называемые государственники, без всяких оговорок и пояснений утверждают: “государство должно быть сильным, мощным”. На самом деле государство должно быть не сильным-мощным, а соразмерным обществу, стране, т. е. должно быть в меру: ни слишком сильным, ни слишком слабым.

Позиция государственников одностороння и потому неверна. Да, нынешнее российское государство в чем-то недостаточно сильно, например, нынешнее качество его вооруженных сил оставляет желать лучшего, правоохранительные органы плохо борются с организованной преступностью. Но это только одна сторона медали. Другая сторона: государство всё еще очень сильно, чрезмерно сильно, особенно в вопросах, касающихся государственного управления гражданской жизнью общества. Показатели чрезмерной силы государства: разгул коррупции, остатки мелочной регламентации многих аспектов гражданской жизни общества (например, в вопросах регистрации граждан по месту жительства/пребывания), недостаточное развитие системы частной собственности, особенно на землю. Коррупция¹ государственных служащих в больших размерах указывает на то, что пока еще очень сильна власть государственного аппарата. Коррупция минимальна в двух случаях: когда сила государственной власти подавляюща, сверх всякой меры (в ситуации диктатуры, тоталитаризма) или, напротив, когда вмешательство государственной власти в гражданскую жизнь общества минимизировано, т. е. когда чиновники при всем своем желании не имеют возможности брать/принимать взятки, когда государственная машина работает почти в автоматическом режиме.


Этатизм, государственничество — абсолютизация роли государства в жизни людей, предпочтение интересов государства (государственной власти, государственного управления) перед частными интересами отдельных людей и их групп. Этатизм так или иначе связан с абсолютизацией общественного целого и недооценкой человеческой индивидуальности или групповой (этнической, национальной и т. д.) особенности.

Крайняя форма этатизма, государственничества — тоталитаризм. Тоталитаризм — всеохватное вмешательство государства в частную жизнь граждан, попытка органов государственного управления контролировать практически все аспекты жизни граждан. Тоталитаризм был невозможен до 20-го века, поскольку у органов государственного управления не было эффективных материальных средств контроля всех аспектов жизни граждан. В 20-м веке они появились, а именно, появились мощные транспортные средства (железные дороги, городской транспорт, авиация, автомобиль, речной и морской транспорт), средства связи (почта, телеграф, телефон), средства массовой информации (радио, телевидение, газеты и журналы).


Вообще, существуют разные точки зрения на роль государства в жизни общества. Р.Я.Левита пишет по поводу воздействия государства на экономическую жизнь:

«Концепцию активного воздействия государства на экономическую жизнь называли по-разному: дирижизмом, этатизмом (от фр. etat — государство; термин введен в оборот швейцарским политиком прошлого века Н. Дро), “интервенционизмом” (от лат. interventio — вмешательство; термин Л.Мизеса). (С. 60)

Для классического либерализма (Смита, Сэя и др. экономистов XIX века) характерна концепция государства — ночного сторожа: его функции — охрана спокойствия и имущества граждан. Для неолибералов (по мнению некоторых — Л.Мизес, Ф.Хайек, по мнению большинства историков экономических учений — Вальтер Ойкен, основатель Фрейбургской школы) государство, по выражению В.Рёпке, — футбольный судья, выходящий на поле не для того, чтобы самому играть или диктовать игрокам, куда бежать и куда бить, а чтобы гарантировать соблюдение игроками всех правил игры.» (С. 63) (См.: Р.Я.Левита. История экономических учений. М., 1995).


О природе власти


Т. Гоббс утверждал буквально следующее: «пока люди живут без общей власти, держащей всех их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, а именно в состоянии войны всех против всех» (Гоббс Т. Избр. произв. Т. 2. М., 1964. С. 152.)¹ Это утверждение просто чудовищно.

Во-первых, почему общая власть непременно держит всех в страхе? Это какая-то теория анархизма (для тех, кто ненавидит власть и видит в ней лишь источник насилия, издевательств и, соответственно, страха) или теория господства (для тех, кто желает властвовать путем нагнетания страха). Нормальные люди никогда не терпели и не потерпят того, чтобы страх все время довлел над ними. В жизни страх занимает достаточно скромное место, в ряду многих других эмоциональных состояний (надежды, любви, веры, наслаждения, радости и т. д., и т. п.). Сводить власть к этому состоянию — большой примитив и большое заблуждение². Власть — это чрезвычайно сложная форма управления одними людьми других. Она имеет много разновидностей. Даже самая жестокая, деспотическая, власть не основывается только на страхе. Она использует тысячелетние традиции управления и подчинения, паразитирует на этих традициях.

Люди как разумные существа прекрасно понимают, что большие сообщества людей невозможны без известной организации, которая предполагает управление одних другими и, соответственно, подчинение одних другим. Именно в этом смысле люди признают власть, а не из-за страха. В подавляющем большинстве случаев одни люди подчиняются другим не из-за страха, а из понимания того, что иначе будет хаос и разрушение. Представим себе, что люди перестали бы подчиняться правилам дорожного движения и, соответственно, требованиям инспекторов ГАИ. Дорожное движение было бы просто невозможно. Люди соблюдают правила дорожного движения и подчиняются требованиям инспекторов ГАИ не из-за страха, а потому что знают, что если они все вдруг будут нарушать эти правила и игнорировать требования инспекторов ГАИ, то наступит дезорганизация дорожного движения. И так во всех видах человеческой деятельности, в которых люди как-то соприкасаются друг с другом, взаимодействуют.

Во-вторых, почему естественное состояние — «война всех против всех»? Откуда Гоббс сделал такой вывод? Он что, видел вокруг себя только ублюдков, которые готовы сломать хребет друг другу? А где же родительская, сыновняя и дочерняя любовь, где же любовь мужа и жены, где дружба людей, где их товарищество, братство, сотрудничество, кооперация, где просто чувства взаимной симпатии, приязни, человеколюбия? Или эти отношения и чувства людей тоже основаны на ненависти, порождающей войну всех против всех?


Разделение властей


Теория Локка и Монтескье о разделении власти основывается на признании того, что каждый человек, имеющий власть, склонен к тому, чтобы ею злоупотребить и для того, чтобы властью нельзя было злоупотреблять, нужно, чтобы власть ограничивала власть (путем сдержек и противовесов). Принцип разделения власти нигде в мире не был осуществлен неукоснительно, но имел большое и позитивное влияние на формирование современных государственных организаций и политическое мышление. Он создал идею и практику конституционности. А для судопроизводства создал принцип судебной независимости и организационные условия его осуществления.

Ситуация разделения власти уменьшает возможность произвола в деятельности власть имущих. Не случайно возникла поговорка: всякая власть развращает, но абсолютная власть развращает абсолютно.

Если говорить о власти как таковой, то сама по себе она не хороша и не плоха. Правильно говорил Б. Шоу: «Вообще власть не портит людей. Когда у власти дураки, то они портят власть».

Смена форм государственной власти

На протяжении последних тысячелетий основной формой государственной власти была наследственная монархия. Государство держалось на полубиологическом институте правления. То есть руководителями государства становились, как правило, не избранные народом люди, а биологические преемники умерших или ушедших в отставку правителей или, в случае ограниченного избрания, родовитые приближенные прежнего монарха. Институт наследования власти долгое время был мощным стабилизирующим фактором государственной и общественной жизни. С другой стороны в последние века развивался другой институт государственной власти — институт избираемого (косвенно или прямо) народом правителя (сначала в Нидерландах и в Англии, затем в Северо-Американских Соединенных Штатах, затем во Франции). Наибольший пик смены института наследственной монархии институтом избираемых органов государственной власти приходится на ушедший ХХ век. Подавляющее большинство стран мира к концу столетия перешло на парламентскую и президентскую форму правления. Этот переход, к сожалению, не был гладким и безболезненным. Он сопровождался такими катаклизмами как первая и вторая мировые войны и такими чудовищными режимами в некоторых странах как фашистский, коммунистический, религиозно-фундаменталистский. Фашизм в Германии и коммунизм в России, Китае, религиозный фундаментализм в Иране можно объяснить как проявление неопытности и хрупкости молодых немонархических режимов. Народы ряда стран, в которых рухнули монархические режимы, просто “растерялись”, стали “шарахаться” из крайности в крайность. В Германии избиратели бросились в крайность национал-социализма, не разглядев в Гитлере политического экстремиста. В России временный республиканский режим не успел довести дело смены форм правления (с монархической на избираемую народом) до логического конца. Временное правительство оказалось настолько слабым, что позволило небольшой кучке политических экстремистов захватить власть. Ему не хватило буквально трех месяцев до легитимной передачи власти избранному народом Учредительному собранию. В коммунистической России фактически установился псевдо- или квазимонархический режим, вроде бы без царя по форме, но с царем по существу. Ведь ни один коммунистический правитель не был избран народом (ни прямо, ни косвенно). Единственное отличие коммунистического “царя” от прежнего монарха только в том, что он получает власть не в силу биологического наследования или родовитости, а через своеобразный институт бюрократического наследования (первый заместитель становился руководителем страны после смерти или отставки прежнего руководителя). Из всех европейских держав Россия оказалась наиболее крепким орешком современной истории. Она почти весь ХХ век сопротивлялась естественному ходу событий, а именно, переходу к демократии.

В Иране отказ от института наследственной монархии означал переход к своеобразной переходной форме: симбиозу монархизма (институт духовного лидера страны) и президенстко-парламентской республики. Эта переходная форма также носит все черты тоталитаризма.

Можно сделать вывод: для ряда стран тоталитаризм стал болезненным эффектом переходного периода (от монархии к республике).

Могут спросить: почему люди, народы разочаровались в институте наследственной монархии и почти повсеместно перешли к республиканской форме правления? На это есть несколько причин. Первая и самая главная — рост самосознания людей, рост сознания личной ответственности за дела страны, государства, переход от сознания холопа-подданного к сознанию гражданина, отказ от патерналистских представлений (в русском варианте — от веры в царя-батюшку). Ведь наследственная монархия практически исключает право жителей страны на участие в государственных делах, в частности их право на решение вопросов войны и мира, т. е. фактически вопросов жизни и смерти. Вторая причина — расширение сферы рыночных отношений, отказ от крепостничества и тому подобных феодальных институтов. Рынок способствует повышению личной ответственности каждого своего участника — производителя, торговца, потребителя. Участники рынка волей-неволей учатся мыслить и действовать самостоятельно, на свой страх и риск, учатся предприимчивости. А самостоятельность и предприимчивость — это такие качества человека, которые не терпят подчинение и пассивность.

Третья причина — просвещение и образование. Люди в своей массе стали больше знать и понимать. Вследствие этого они стали менее доверчивыми и наивными. А это привело к тому, что они сначала захотели контролировать власть (через своих представителей в парламенте и через конституцию), а затем и избирать правителей.

Вторая и третья причины, действуя сообща, способствовали усилению главной причины.

Многопартийность и демократия

До недавнего времени в нашей стране господствовала одновариантность почти во всем. А она задавалась существовавшей однопартийной системой. Мы были обречены на несвободу, на безвариантность, на застой, на удушливое состояние общественной атмосферы. В условиях однопартийной системы невозможны подлинные или, как говорят, альтернативные выборы в органы власти, невозможно действительное, неформальное разделение властей, невозможна полноценная свобода слова, невозможно в принципе правовое государство. Все ужасы сталинизма порождены в значительной степени однопартийной системой.

Однопартийная система противоестественна, так как она навязывает обществу, являющемуся живым статистическим ансамблем людей, структуру твердого тела. И, напротив, многопартийная система адекватна многообразной палитре человеческих типов, характеров, интересов. В современных условиях она является синонимом демократии. Если нет многопартийной системы, то нет и демократии.

Многопартийная система самоценна; она является саморегулирующимся механизмом управления обществом или, по-другому, формой самоорганизации народа. Она — естественная защита как от анархии, так и от тоталитаризма. В первом случае многопартийная система способна находить компромиссы между многообразными человеческими интересами, способна смягчать, так сказать, буферить столкновение интересов, т. е. не допускать превращения этого столкновения в опасные для жизни общества конфликты (войны, погромы, кровавые стычки разных групп и т. д.). Как защита от тоталитаризма многопартийная система ограничивает до нужных размеров власть административной системы, не дает ей возможности превратиться во всевластную организацию. Существование в обществе различных независимых партий позволяет обеспечить независимость средств массовой информации, судебных органов, учреждений культуры и т. д. — от всеохватывающего влияния государственного аппарата.

В противовес идее сильной, твердой власти я выдвигаю идею мягкой власти. Сильная власть — это безграничная, необъятная власть, это неизбежно диктатура отдельного лица или группы лиц. Мягкая власть — это ограниченная власть, соразмерная человеку. Она возможна лишь при условии разделения властей. Разные власти (законодательная, исполнительная, судебная) ограничивают друг друга и тем самым препятствуют сосредоточению власти в одних руках. При разделении властей верховным “руководителем” общества является закон, право, т. е. анонимная, безличная сила, которая исключает или существенно ограничивает произвол отдельных лиц.

Так вот, разделение властей в условиях однопартийной системы может быть только декларируемо, но никак не осуществлено на практике. Партия, поскольку она является единственной политической силой общества, имеет все возможности держать в своих руках все ветви власти. И поскольку ветви власти зависимы от одной партии, они связаны друг с другом через посредство этой партии, а, следовательно, не разделены. Независимость различных ветвей власти друг от друга является условием их разделения. Никто не должен стоять над ними. Многопартийная система как раз создает условия для эффективного разделения властей и тем самым их ограничения. При существовании различных независимых партий невозможно, чтобы какая-то одна партия устанавливала безусловный контроль над всеми органами власти.

В обществе, как и в суде, должна существовать ситуация позиционного конфликта, т.е. кроме правящей партии должна или должны быть оппозиционные партии, которые спорят с ней, критикуют ее, а на выборах в органы власти борются за власть.

Демократию нельзя понимать как власть большинства. Это в подлинном смысле власть народа. А народ — не только большинство, а и меньшинство. Он — сложное диалектическое единство большинства и меньшинства. Большинство может уменьшиться и стать меньшинством, а меньшинство — увеличиться и стать большинством. Да, побеждают на выборах благодаря большинству и в этом смысле демократия — власть большинства... но только на данный отрезок времени!

Многопартийная система сродни рынку в экономике. Если рынок — это сосуществование и взаимодействие независимых экономических субъектов ( производственных предприятий, торговых и финансовых организаций, потребителей), то многопартийная система — это сосуществование и взаимодействие независимых политических субъектов (партий, отдельных политических деятелей, избирателей). И как рынок является формой экономической демократии, так многопартийная система является формой политической демократии.